Выход в свет двенадцатитомного Собрания сочинений Тургенева - большое и радостное событие для всех, кто любит и ценит творчество великого русского писателя. Это издание - третье по счету, вышедшее за советское время: первое, также двенадцатитомное, вышло в 1929 - 1934 годах, второе, одиннадцатитомное, - приложение к журналу "Огонек" - в 1949 году.

Новое Собрание сочинений Тургенева, будучи массовым по своему тиражу, тем не менее может быть отнесено к типу научных. При подготовке его производилась большая работа как по выбору и проверке текста (что было совершенно необходимо ввиду отсутствия академического собрания сочинений Тургенева), так и по составлению примечаний, в основном носящих исследовательский характер.

Расположение материала по томам, учитывая тип издания, не вызывает принципиальных возражений, - оно в общем близкой тому, какое установил сам Тургенев для прижизненного издания 1880 года. Справедливо придавая наибольшее значение "Запискам охотника" и романам, Тургенев помещал их в первых томах, нарушая тем самым хронологический принцип. Также поступил и Гослитиздат, что, по нашему мнению, является в данном случае единственно правильным решением.

Читатель найдет в новом издании ряд произведений Тургенева, ранее не включавшихся в собрания его сочинений. К их числу относятся прежде всего две незаконченные одноактные драмы: "Искушение святого Антония" и "Две сестры"1, над которыми писатель работал в 1842 - 1844 годах. В одиннадцатый том, содержащий критику и публицистику, наряду с текстами, известными по предшествующим изданиям, впервые включены некролог "Проспер Мериме" и предисловие к статье французского критика А. Бадена о "Войне и мире" Л. Толстого. Приходится, однако, сожалеть, что в этот том не вошли некоторые незаслуженно забытые литературно-критические опыты Тургенева, и в частности его статья о драматургии Пушкина2. Она, несомненно, расширила бы и дополнила представление читателей о Тургеневе - пропагандисте творчества Пушкина за рубежом. Правда, редактор тома Ю. Оксман


--------------------------------------------------------------------------------

И. С. Тургенев. Собр. соч. в двенадцати томах, Гослитиздат, М. 1953 - 1958.

1 Впервые опубликованы А. Мазоном в "Revue des etudes slaves" (1953, т. XXX; 1954, т. XXXI).

2 Опубликована в качестве предисловия к книге: "Poemes dramatiques d'Alexandre Pouchkine". Traduit du russe par Jvan Tourgueneff et Louis Viardot, Paris, 1862.



стр. 222


--------------------------------------------------------------------------------

оговорил в своем предисловии к примечаниям, что из многочисленных статей и заметок, не вошедших в издание 1880 года, "перепечатываются лишь наиболее значимые в историко-литературном и биографическом отношении" (XI, 475), но мы полагаем, что статья о драматургии Пушкина принадлежит именно к их числу.

Вызывает недоумение также и то, что в одиннадцатый том не включено наряду с другими письмами Тургенева в редакции журналов и газет его письмо в редакцию "Revue Europeerme" (1861, t. XVII, 15 oct., p. 625)1, в котором отражено отношение писателя к переводам на французский язык романа "Накануне".

Работа по разысканию статей и заметок, до сих пор неизвестных исследователям творчества Тургенева, еще далека от завершения. В русских и в зарубежных журналах и газетах возможны еще новые находки, и это следует иметь в виду при подготовке к изданию академического полного собрания сочинений Тургенева.

Нельзя не остановиться также на двенадцатом томе Собрания сочинений, включающем 297 писем Тургенева за 1831 - 1883 годы. Составители (Б. Эйхенбаум, Н. Измайлов, Г. Бялый) правильно поступили, поместив здесь преимущественно письма Тургенева к русским писателям и критикам. Эти письма представляют несомненный интерес, так как с наибольшей полнотой и глубиной отражают литературные и общественно-политические взгляды Тургенева, но при таком составе тома остались недостаточно раскрытыми многосторонние связи Тургенева с современной ему литературой Франции, Германии, Англии и других стран, а также роль его как пропагандиста русской литературы на Западе и творчества зарубежных писателей в России.

Несколько обедненными могут показаться читателям двенадцатого тома и интересы Тургенева в области искусства (живопись, музыка, театр). Здесь помещено явно недостаточное количество его писем к деятелям искусства. В частности, не вошли письма к В. Стасову, М. Савиной, А. Рубинштейну, М. Антокольскому и многим другим. К числу удач тома следует отнести то, что все письма напечатаны здесь полностью, а не в отрывках, как это, к сожалению, имело место в издании 1949 года.

Несомненным достоинством Собрания сочинений является проделанная составителями большая и плодотворная работа по проверке заново тургеневских текстов.

"Записки охотника", например, публикуются по изданию 1883 года "с проверкой по журналу "Современник", а также по всем прижизненным изданиям и по рукописям" (1,466). Воспользовавшись цензурной рукописью 1852 года, составитель тома (А. Бабореко) впервые ввел в текст очерков "Однодворец Овсяников" и "Контора" - отрывки, запрещенные в свое время цензурой и не включавшиеся ни в одно из прижизненных, а также и более поздних изданий. На том же основании было уточнено в одном случае исправление текста, искаженного цензурой ("Два помещика").

Однако составитель оказался не всегда последователен. Так, напрасно, с нашей точки зрения, отбросил он слова "на коленках" из текста очерка "Бурмистр", впервые включенные в него в одном из предшествующих изданий. Эти слова содержатся в черновом автографе Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина (кстати сказать, единственном автографе очерка "Бурмистр"), и Б. Эйхенбаум2 справедливо считал, что пропуск их в прижизненных изданиях - результат деятельности цензуры. Так как данный отрывок текста из чернового автографа совпа-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Русский перевод этого письма приведен в статье Ф. Приймы "Новые данные о "Записках охотника" Тургенева во французской литературе", сб. "Записки охотника" И. С Тургенева (1852 - 1952), Орел, 1955, стр. 339.

2 См. И. С. Тургенев, Соч., т. I, М. -Л. 1929, стр. 129



стр. 223


--------------------------------------------------------------------------------

дает (за исключением этих двух слов) с соответствующим местом из текста, печатавшегося в прижизненных изданиях, он тем самым приобретает значение белового автографа, с чем нельзя не считаться.

Кроме того, само содержание данного отрывка очерка "Бурмистр" (речь идет о сцене встречи Пеночкина с двумя мужиками, которые жалуются ему на бурмистра Софрона) свидетельствует о том, что мужики стояли именно "на коленках", ибо в противном случае они не могли бы далее стукнуть "лбом в землю". Наконец, и наличие двух прижизненных иллюстраций (художников К. П. Лебедева и П. В. Соколова), изобразивших именно эту сцену из "Бурмистра", говорит о правильном текстологическом решении, принятом в 1930 году, и об ошибке, допущенной в настоящем издании. Мы сочли необходимым подробно остановиться на этом текстологическом примере ввиду его значительности, а также в силу того, что об этом уже упоминалось в печати, при чем были высказаны два мнения, взаимно исключающие друг друга1.

Нерешенным остался также трудный вопрос о заглавии очерка "Чертопханов и Недопюскин". А Бабореко указал в примечаниях, что первоначальное заглавие его было несколько иным - "Помещик Чертопханов и дворянин Недопюскин". Однако он не прибавил при этом, что слова "Помещик" и "дворянин" вычеркнуты в беловом автографе (Государственная Публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина) карандашом, и это наводит на мысль о вмешательстве цензуры2. О том, что карандашные поправки в беловых рукописях "Записок охотника" свидетельствуют именно о цензурных изменениях, убедительно писал также М. Клеман в статье "Программы "Записок охотника". Исследователь утверждает, что "...заглавие "Чертопханов и Недопюскин" является цензурным искажением авторского текста, повторенным во всех переизданиях"3.

Как известно, значительно пострадал от цензуры текст повести "Постоялый двор". В результате цензурных искажений это произведение, напечатанное в 1855 году в "Современнике", в данной первой публикации утратило всю ту силу протеста против крепостнического произвола, который был вложен в нее автором. Еще в прижизненных изданиях сам Тургенев постепенно (начиная от издания 1861 года) восстанавливал первоначальный текст "Постоялого двора", приближаясь к ранней редакции. Однако эту работу писатель не довел до конца и даже в изданиях 1880 и 1883 годов остались некоторые следы журнальной редакции 1855 года с цензурными искажениями. К сожалению, налицо они и в пятом томе настоящего издания. Так, на стр. 297 Лизавета Прохоровна Кунце фигурирует как "бывшая (курсив наш. - Л. Н.) Акимова помещица", хотя всюду в тексте "Постоялого двора" об Акиме говорится как об ее крепостном. В той же журнальной редакции приведен А. Дубовиковым, подготовлявшим тексты произведений пятого тома, разговор барской фаворитки Кириловны с Акимом, во время которого она называет его (после продажи барыней постоялого двора) "купцом" (стр. 316). Между тем это было естественным и правомерным лишь в том случае, когда Аким, по воле цензора, был сделан вольноотпущенным. Таким образом, редак-


--------------------------------------------------------------------------------

1 См. "Звезда", 1955, N 10, стр. 191 (раздел "Горестные заметы") ; ср. Л. Долотова, О тексте "Записок охотника" И. С. Тургенева (сб. "Вопросы текстологии", Изд. АН СССР, М. 1957, стр. 183).

2 На это впервые указал Б. Эйхенбаум в кн.: И. С. Тургенев, Соч., т. 1, М. -Л. 1929, стр. 360.

3 "Ученые записки Ленинградского государственного университета", серия филологических наук, вып. 11, Л. 1941, стр. 104.



стр. 224


--------------------------------------------------------------------------------

тор тома, подобно своим предшественникам, не произвел окончательного очищения текста повести "Постоялый двор" от цензурных искажений. А он мог бы сделать это, если б, помимо авторизованной копии из архива Аксаковых, хранящейся в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук СССР, обратился к корректуре "Постоялого двора" (гранки ноябрьской книжки журнала "Современник" за 1855 год с пометками цензора В. Н. Бекетова).

Публикуя в восьмом томе "Стихотворения в прозе", Б. Томашевский датировал их по беловому автографу и в связи с этим изменил порядок расположения некоторых из них (по сравнению с первой публикацией в "Вестнике Европы" 1882 года). Нам кажется небесспорной принятая при этом датировка стихотворения в прозе "Памяти Ю. П. Вревской", так как дата, проставленная в беловом автографе, допускает (как указывает сам Б. Томашевский на стр. 603) двойное чтение ("сент." и "апр."). Мы склоняемся к чтению "апрель", так как именно в этом месяце 1878 года Тургенев написал ряд стихотворений в прозе и, видимо, среди них и "Памяти Ю. П. Вревской".

Вызывает сожаление, что публикуя текст "Провинциалки" (IX том), Г. Воднева не учла письма Тургенева к Краевскому (редактору "Отечественных записок"), содержащего большое количество поправок к тексту этой комедии. Письмо это было напечатано в февральской книжке журнала (1851 год) и, кроме перечня опечаток, содержит, в сущности, иной, по сравнению с опубликованным, вариант текста "Провинциалки", вариант, предназначавшийся Тургеневым для печати. В 1869 году подготовляя к публикации "Сцены и комедии", составившие седьмой том Сочинений, писатель частично исправил текст этой пьесы. Однако он не учел всех исправлений, сделанных им в 1851 году, в том числе и существенных (исправлено было 27 мест из 61). В связи со сказанным выше следует признать, что основным текстом для современных изданий комедии "Провинциалка" нужно считать редакцию 1869 года, но с обязательным включением тридцати с лишним поправок, внесенных Тургеневым в 1851 году1.

Подготовляя к печати десятый том, Б. Эйхенбаум сделал ряд исправлений в тексте "Литературных и житейских воспоминаний". Одно из них весьма интересно. Известно, что беловой автограф этих воспоминаний, хранящийся ныне в Государственном историческом музее, прежде, нежели он осенью 1869 года попал к издателю Сочинений Тургенева, находился в руках Н. Х. Кетчера. Последнему, очевидно, не понравилось одно слою ("европейской") во фразе, где роман "Война и мир" был охарактеризован как произведение, которое "по силе творческого, поэтического дара стоит едва ли не во главе всего, что явилось в европейской литературе с 1840 года" (X, 355). По предположению Б. Эйхенбаума, именно Кетчер вычеркнул слово "европейской" и написал сверху "нашей". В десятом томе настоящего издания снята эта "правка" Кетчера2.

Текст "Литературных и житейских воспоминаний" напечатан в десятом томе по изданию 1880 года с исправлением опечаток и искажений по всем предыдущим изданиям и по беловому автографу. Остался неучтенным лишь беловой автограф "Письма из Петербурга" (о смерти Гоголя), как известно, входящего в главу "Гоголь". Автограф этот представляет собой тот текст письма, который Тургенев послал в Москву


--------------------------------------------------------------------------------

1 См. Т. П. Голованова, История одного текста (о комедии И. С. Тургенева "Провинциалка"), "Известия Академии наук СССР, отделение литературы и языка", т. XVI, вып. 4, М. 1957, стр. 360 - 365.

2 См. об этом подробно: Б. Эйхенбаум, История одного слова, "Огонек", 1956, N 3 (1492) от 15 января, стр. 16.



стр. 225


--------------------------------------------------------------------------------

после запрещения его публикации в столице (он хранится в одном из дел III отделения в Центральном государственном историческом архиве). Отметим еще, что в десятом томе сделаны уточнения в двух строках в тексте стихотворения "Сатира на мальчика-всезнайку" в результате нового прочтения автографа.

Серьезность этого издания отчетливо проявилась в типе примечаний и в их содержании. На наш взгляд, примечания выполнены на высоком научном уровне. В ряде случаев в них приведены некоторые из вариантов, представляющие интерес в идейном или художественном отношениях (например, I том - "Живые мощи", III том - "Накануне", IX том - "Где тонко, там и рвется", "Нахлебник", "Холостяк").

В сжатых, но большей частью содержательных заметках, предшествующих реальным комментариям к отдельным произведениям, сообщаются сведения об истории создания произведений и данные историко-литературного характера. Примечания к каждому произведению заключают в себе указания на первую публикацию и на имеющиеся автографы (черновые и беловые), а также на источник публикуемого текста.

Читатели найдут много полезного в интересных примечаниях к III и IV томам, написанных А. Батюто (к романам "Накануне", "Отцы и дети", "Дым", "Новь"), к V тому, автором которых является А. Дубовиков (к повестям и рассказам 1844 - 1853 годов), к VI тому, составленных Л. Крестовой (к повестям 1854 - 1860 годов).

Во вступительной заметке к примечаниям (VIII том, "Стихотворения в прозе") Б. Томашевский охарактеризовал основные темы этого цикла, впервые подчеркнув, что наряду с мыслями о смерти, о неизбежной старости и увядании, об одиночестве и т. п. в "Стихотворениях в прозе" не менее отчетливо проявляется другая тема - всепобеждающей любви, молодости, вечно возрождающейся жизни.

Обстоятельные примечания к сценам и комедиям (IX том) написала Г. Воднева, использовавшая архивные документы (дела театральной цензуры).

Примечания к X и XI томам значительно обновлены по сравнению с аналогичными по содержанию томами Сочинений Тургенева, вышедшими в 1933 - 1934 годах. В частности, отметим интересные и свежие наблюдения Ю. Оксмана по поводу речи "Гамлет и Дон-Кихот".

Примечания к XII тому (письма Тургенева) по необходимости очень кратки. Однако в них сообщены весьма полезные сведения. Наиболее подробно и интересно прокомментированы (Н. Измайловым) письма Тургенева к Полине Виардо, в ряде случаев являющиеся как бы набросками будущих художественных произведений.

Наименее удачны, с нашей точки зрения, примечания к томам первому ("Записки охотника") и второму ("Рудин", "Дворянское гнездо"), - они излишне кратки.

Общий упрек, который можно сделать комментаторам почти всех томов настоящего издания, - это недостаточное использование в примечаниях неопубликованных материалов (письма Тургенева и к нему, воспоминания современников и т. п.). Обращение к этим материалам, в частности к неопубликованным письмам Анненкова к Тургеневу, позволило бы А. Батюто избежать несколько одностороннего приписывания Каткову всей "правки", которой подвергся роман "Отцы и дети" (III, 396). Напомним, что в одном из писем Тургенев сообщал Анненкову, имея в виду этот роман: "Я сделал... большие перемены, сокращения и т. д. и в особенности рабски следовал Вашим указаниям, которые нашел справедливейшими"1. Обращение


--------------------------------------------------------------------------------

1 "М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке", т. III, СПб. 1912, стр. 481 - 482.



стр. 226


--------------------------------------------------------------------------------

к неопубликованной переписке Тургенева с Анненковым за 1853 год значительно обогатило бы и комментарии к "Постоялому двору".

Нам не хочется останавливаться на мелких неточностях и ошибках, от которых несвободно и настоящее издание, ибо в основном новое Собрание сочинений, законченное к 75-летию со дня смерти писателя, является хорошим подарком как массовому советскому читателю, так и специалисту-литературоведу.

В полиграфическом отношении издание хорошо оформлено и богато иллюстрировано произведениями дореволюционных и советских художников.

стр. 227