M. CHOURY. La Commune au Quartier Latin, Paris. "Collection Messidor". 1961. III, 225 p.

Работы французского историка-коммуниста Мориса Шури хорошо известны советскому читателю. Недавно вышло в свет на русском языке его интересное исследование по предыстории Коммуны¹ . Рецензируемая книга опубликована "Клубом друзей прогрессивной книги" к девяностолетию Парижской Коммуны. Автор привлек не использовавшиеся до сих пор ценные источники: материалы Военного архива Франции, донесения милицейской службы Коммуны, некоторые рукописи из личных коллекций. Книга отлично издана и содержит 28 листов цветных репродукций.

Монография не представляет собой систематического изложения истории Парижской коммуны: в ней предпринята, попытка раскрыть эту историю через призму событий в одном из центральных районов Парижа - Латинском квартале. Это знаменитое место расположения ряда высших учебных заведений и пребывания студенчества, артистической и литературной богемы в годы Второй империи было как бы горнилом, где сплавлялись различные оппозиционные течения. Здесь среди мелкого люда и кругов столичной интеллигенции жили и действовали многие будущие члены Коммуны (см. стр. III). После революции 4 сентября 1870 г. в Латинском квартале находились резиденция ЦК 20 парижских округов, редакция органа "Отечество в опасности", бланкистский и другие революционные клубы. В мартовские дни население этого квартала, как и всех районов Левого берега, активно боролось за Коммуну. Автор умело вводит нас в атмосферу эпохи, знакомит с тогдашним бытом, рисует портреты действующих лиц. Читая книгу М. Шури, мы слышим пульс борющегося города, чувствуем его настроение. Вместе с тем автор все время остается на строго научной почве; его интересные, иногда смелые обобщения хорошо обоснованы. В результате получилась очень своеобразная, полная драматизма и жизни книга о зарождении, борьбе и гибели одного из очагов первой в истории пролетарской революции.

М. Шури начинает рассказ с лета 1861 года. Удачно подобранные иллюстрации из журналов того времени свидетельствуют об углублявшейся пропасти между роскошью и нищетой, приближавшемся кризисе режима Наполеона III. Мы как бы воочию видим Бланки в тюрьме Сент-Пеляжи, которую он превратил в революционный университет для политических заключенных; посещаем вместе с автором массовые собрания, которые на глазах у полиции, под прикрытием обсуждения таких тем, как разведение кроликов, становятся ареной антиправительственной пропаганды; знакомимся с поколением молодых интеллигентов, многие из которых, как Рауль Риго, покидают салоны буржуазии и сближаются с рабочими. Мы следим за первыми шагами на революционном поприще Э. М. Г. Тридона, Ж. Валлеса, Л. Э. Варлена. Особенно обстоятельно описывает автор организаторскую деятельность Варлена по объединению секций Интернационала в парижском и общефранцузском масштабе. Как устанавливает М. Шури, в Латинском квартале пересекались два течения: "бланкистское движение, первоначально состоявшее из одних студентов,

¹ M. Chorv. Paris livre. Les origines de la Commune. Paris. 1960. Перевод: М. Шури. Париж был предан. Истоки Парижской Коммуны. Ред. и вступ. статья А. И. Молока. М. 1961.

но имевшее тенденцию стать пролетарским", и другое движение, вначале реформистское, а затем приблизившееся к идеям Интернационала и становившееся все более революционным. Оба эти течения сталкиваются, проникают отчасти друг в друга (в последние годы Второй империи) и достигают во время осады Парижа относительной общности действий в ходе совместной работы в ЦК 20 округов (стр. 9).

В главах о первых двух неделях существования Третьей республики и об осаде Парижа М. Шури приводит много интересных данных, характеризующих патриотизм трудящихся, рост их классового сознания. Он отмечает, что Париж в октябре 1870 г. дал для маршевых батальонов в девять раз больше добровольцев, чем вся Франция в ответ на призыв Законодательного собрания в 1791 г. (стр. 43). На основе документов, извлеченных из Исторического архива французской армии, автор сумел установить, что во время восстания 31 октября 1870 г. в распоряжении его лидеров (О. Бланки и Г. Флуранса) было 3500 человек. Хорошо проиллюстрирован в книге отход многих батальонов национальной гвардии от правительства в последние недели осады Парижа пруссаками. В новом народном восстании, 22 января 1871 г., той задавал уже не Бельвиль, а районы Левого берега (стр. 57).

Убедительно показывает М. Шури назревание того социального конфликта, который привел к взрыву 18 марта. Автор подчеркивает, что национальная гвардия первоначально смотрела на свои пушки отнюдь не как на наступательное оружие пролетарского восстания; гражданскую войну во Франции спровоцировала клика Тьера. Именно Тьер, утверждает М. Шури, отдал 17 марта приказ о захвате пушек у гвардии; 20 марта в, Версале открывалось заседание Национального собрания, поэтому у Тьера "оставалось лишь три дня - "нормальный" срок продолжительности парижского восстания, - чтобы... предстать перед собранием в роли спасителя порядка" (стр. 74). Ценны приводимые автором, данные о попытках властей отнять пушки у национальной гвардии еще в первую декаду марта (стр. 70 - 73), в ответ, а что ЦК национальной гвардии принял свои, чисто оборонительные меры. Как раз его оборонительной тактикой объясняется, что 18 марта левобережные батальоны национальной гвардии не арестовали членов антинародного правительства, хотя это легко было сделать. История, - пишет М. Шури, - тоже сильна задним умом". На расстоянии многих лет все видно яснее. Но тогда "вопрос о захвате власти не стоял на повестке дня у ЦК национальной гвардии" (стр. 78). Однако это вовсе не значит, что ЦК играл 18 марта пассивную роль. Застигнутый событиями врасплох, он сумел, ем не менее действовать вместе с народными массами, координировать эти действия и направить на достижение тех целей, которые соответствовали его политическим взглядам (стр. 82). Отметим, что подобная точка зрения вполне согласуется с выводами и других современных исследователей-марксистов² . Рассказ М. Шури о первых шагах членов ЦК национальной гвардии начисто опрокидывает выдвинутую недавно Ж. Фоше версию о том, что члены ЦК якобы узнали о попытке захвата орудий еще в ночь на 18 марта, но сознательно уклонились от решительных действий³ .

Описывая деятельность ЦК национальной гвардии после 18 марта, автор показывает, как под давлением событий ЦК все больше действовал в качестве новой власти. В книге освещаются переговоры ЦК с мэрами, которые под влиянием комитетов бдительности и секций Интернационала были прерваны, после чего ЦК заявил, что он не может отказаться ни от военной, ни от гражданской власти (стр. 94). Население Парижа уже чувствовало, что зародилась власть с новой социальной ориентацией, выступавшая в интересах трудящихся (стр. 101).

М. Шури раскрывает истинно пролетарский характер деятельности Совета Коммуны. Он отмечает, что борьба фракций в Коммуне не смогла подорвать ее единство в вопросах социальной политики, что ее "социалистические декреты принимались единогласно даже во время острейшего внутреннего кризиса" (стр. 160). Документы, приводимые в книге, говорят о той ненависти, с которой встретила реакция, и о той надежде, с которой восприняли трудящиеся знаменитый декрет от 16 апреля о национализации предприятий. "Это грабеж, превращенный в социальную систему", - вопила

² См. "Парижская Коммуна 1871 г" Т. 1. М. 1961, стр. 286 - 287; J. Duclos. A l'assaut du ciel. Paris. 1961, pp. 76 - 77; J. Bruhat, J. Dautry et E. Tersen. La Commune de 1871. Paris. 1960, pp. 111 - 112.

³ J. Faucher. La veritable histoire de la Commune. T. 1. Paris. 1960, pp. 158 - 159. Шури прямо полемизирует при этом с некоторыми утверждениями Ж. Фоше (см. стр. 220 - 221).

версальская "Официальная газета"; "мастерские, где вы скучены, станут вашими... Прибыль, которая создается вашими усилиями и за счет вашего здоровья, будет распределена между вами. Пролетарии, вы возродитесь!" - говорила одна работница в клубе Троицы (стр. 128). М. Шури описывает передачу Коммуной общественным организациям некоторых функций управления (например, организации художников - попечения о музеях и памятниках) и делает замечание, что так же поступают в наши дни социалистические страны, строящие ныне коммунизм (стр. 117).

Главной ошибкой Коммуны, указывает М. Шури, была ее вера в полную возможность в тогдашних условиях исключительно мирного продвижения по пути демократии и социального прогресса. Раскрывая конкретные ошибки Коммуны, он выделяет такой момент, как боязнь нарушить право собственности в квартирном вопросе. Решительное переселение трудящихся в богатые кварталы изменило бы социальный облик последних и подготовило их успешную оборону при наступлении версальцев (стр. 131). Большим упущением явилось и опоздание с подготовкой баррикад на улицах Парижа (стр. 162).

Известно, что многие трудящиеся резко и справедливо критиковали нерешительность и слабость действий Коммуны. Приводимые М. Шури донесения агентов милицейской службы Коммуны, письмо рядовой гражданки одному из руководителей Коммуны и другие материалы (стр. 142 - 144, 156) весьма показательны для настроений парижских тружеников, которые ожидали от Коммуны четкого контроля за выполнением собственных решений, строгих мер по борьбе с дезертирством. "Нельзя играть в оловянные солдатики с человеческими телами" - так подытоживалась в одном из донесений критика некоторых действий Коммуны самими пролетариями (стр. 142).

Автор считает, что одним из следствий ошибок Коммуны явилось катастрофическое уменьшение числа ее активных бойцов, и указывает, что версальская армия накануне ее вторжения в Париж насчитывала 170 тыс. человек, тогда как Коммуна располагала лишь 20 тыс. бойцов, а во время "кровавой недели" - лишь 10 тыс. пролетариев сражались против 130 тыс. солдат Мак-Магона (стр. 158, 173).

Последняя глава называется "28 мая 1871 года...". Но рассказ завершается не описанием "кровавой недели"; автор останавливается на дальнейшей судьбе коммунаров: 17 февраля 1921 г. один из членов Коммуны скончался в возрасте 82 лет, однако к тому времени "прошло уже больше трех лет, как красное знамя новой Коммуны реяло в Москве над древним дворцом царей...". Таковы заключительные слова автора. Это и есть живой итог борьбы парижских коммунаров.

Некоторые положения рецензируемой книги вызывают сомнения. Представляется, например, спорным недоказанное утверждение, что 31 октября 1870 г. О. Бланки не выступал за свержение правительства (стр. 44). Нельзя согласиться с одобрением в книге М. Шури (стр. 173) воззвания Ш. Делеклюза от 21 мая 1871 г., в котором военный делегат призвал народ сражаться с версальцами на улицах Парижа, игнорируя какое-либо единое централизованное руководство этой борьбой. Данное воззвание, как обоснованно указывается в коллективном труде советских историков, "привело к самым отрицательным последствиям"⁴ . По-видимому, как эти, так и некоторые иные тезисы автора еще не раз явятся предметом рассмотрения со стороны специалистов, мимо внимания, которых не пройдет осуществленное М. Шури интересное и значительное исследование.

⁴ "Парижская Коммуна 1871 г.". Т. 2, стр. 485.