Рейтинг
Порталус

"ФИЛОСОФ" ИЗ КАНДАЛАКШИ

Дата публикации: 15 июля 2017
Автор(ы): И. Ф. УШАКОВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Источник: (c) Вопросы науки, 1976-03-31
Номер публикации: №1500112698


И. Ф. УШАКОВ, (c)

В записках голландского купца Симона ван Салингена (1591 г.) содержится интересное сообщение: в конце 60-х годов XVI в. он "встретил в Кандалакше Федора Жиденова (Feodor Zidenowa), слывшего за русского философа, который написал историю Карелии и Лапландии, а также осмелился составить письменность для карельского языка, на котором никогда ни один человек не писал. Так, он показывал мне алфавит и рукопись, символ веры и "Отче наш", им самим переведенные... Он поведал мне также, как святые Зосима и Саватий основали Соловецкий монастырь на острове"1 .

Салинген хорошо знал русское Поморье. В 1566 - 1588 гг. он занимался здесь торговлей, затем неоднократно бывал в России в качестве датского дипломата. Владея русским языком, он беседовал со многими местными жителями, обстоятельно изучил русский Север. Ему были известны имена Кольских дворовладельцев, сборщиков податей, живших в Кандалакше, многих торговцев, он был лично знаком с настоятелем Печенгского монастыря Трифоном.

Сведения, которые мы находим у Салингена, не расходятся с показаниями русских источников. По мнению историков, его записки заслуживают доверия2 . Нет оснований сомневаться и в том, что "русский философ", встретившийся Салингену в Кандалакше, существовал в действительности.


1 "Magazin fur die neue Historie und Geographie". Angelegt von D. Anton Friedrich Busching. T. VII. Halle. 1773, S.343. Русская публикация и комментарий: А. М. Филиппов. Русские в Лапландии в XVI веке. "Литературный вестник". Т. I, кн. 3. 1901. ("Сообщение Симона ван Салингена (1591) о земле Лопни...", стр. 297 - 305); его же. Голландец Салиген в России в XVI веке. "Литературный вестник". Т. IV, кн. 6. 1902, стр. 119 - 124.

2 "А. В. Тищенко. Его работы. Статьи о нем". Птгр. 1916, стр. 30; В. В. Мавродин. Русское полярное мореходство и открытия русских поморов на севере Европы с древнейших времен и до XVI века. "Вопросы истории", 1954, N 8, стр. 101.

стр. 216


Возникает вопрос: кем был этот человек, какая среда породила его и почему он с рукописями, составленными для карелов, находился на Кольском полуострове, а не в Карелии? Аргументированных и разнозначных ответов на эти вопросы в советской исторической литературе нет. В. В. Мавродин считает Федора Жиденова образованным "русским помором"3 . В "Очерках истории СССР" "философ" из Кандалакши именуется Федором Чудиновым и рассматривается как "первый известный нам карельский писатель", который составил свою "Историю" на основе "собранных им народных преданий о прошлом родного края"4 . В. В. Пименов отнес Федора Чудинова к "замечательным представителям передовой общественной мысли того времени, для которых вопросы науки стояли на первом плане... Чудинов с полным основанием может быть назван первым историком Карелии"5 .

Фамилию "философа" в немецком оригинале можно прочитать по-разному: "Жиденов", "Циденов", "Зиденов", но маловероятно, чтобы она звучала как "Чудинов". Тем более нельзя считать, что "судя по фамилии", как пишут некоторые авторы, он являлся карелом. Записки Салингена содержат и другие опознавательные признаки. Это был человек, хорошо знавший "историю Карелии и Лапландии" и, по-видимому, немалое время проживший в этих краях; "философ"; представитель какого-то. идейного,. скорее всего религиозного, течения; человек большой книжной культуры, так владевший карельским языком, что мог составить для него письменность, заинтересованный в укреплении православия, должно быть, духовный деятель; он каким-то образом был связан с Соловецким монастырем и Кандалакшей.

Внимательное рассмотрение всех данных об этом книжнике, а также наличие точной даты его пребывания в Кандалакше приводят к убеждению, что им был не кто иной, как Феодорит. Основные сведения о нем содержатся в сочинении князя А. М. Курбского "История о великом князе Московском" (1573 год). А. М. Курбский лично знал Феодорита и рассказал о его жизни и деятельности, "яко сам он поведал" ему. Уроженец Ростова Великого, Феодорит 13 лет отправился на Соловки, где через год был пострижен в монахи. В течение 15 лет он жил в послушании у соловецкого игумена Зосимы, после чего подвизался некоторое время на р. Свири, а затем два года - в Кирилло-Белозерском монастыре.

В середине XVI в. Феодорит перебрался в Троице-Сергиев монастырь, где, по словам А. М. Курбского, прожил четыре года и сблизился с одним из идеологов нестяжательства, бывшим митрополитом Иоасафом Белобаевым6 . В 1551 г. игуменом Троице-Сергиева монастыря стал наиболее радикальный нредставитель нестяжателей Артемий. По его приглашению сюда переезжает известный мыслитель и публицист Максим Грек, который был сторонником нестяжательства. Единомышленник Артемия Феодорит получает должность архимандрита суздальского Спасо-Евфямиевского монастыря7 . В январе 1554 г. Артемий был предан суду по обвинению в ереси, отлучен от церкви и сослан на "вечное заточение" в Соловецкий монастырь, откуда вскоре бежал в Литву. Феодорит и Иоасаф вызывались по делу Артемия в Москву в качестве свидетелей. Они выступили в его защиту. Однако показания Феодорита опротестовал суздальский епископ Афанасий, который объявил Феодорита "согласником" Артемию в его "ереси"8 . После процесса Артемия Феодорит подвергся опале, был лишен должности настоятеля Спасо- Евфимиевского монастыря и отослан в Кирилло-Белозерский монастырь.

Приведенные Курбским сведения хронологически неточны: указанные им сроки пребывания Феодорита в разных монастырях не укладываются в рамки исторических события того времени. Но основные вехи жизненного пути Феодорита согласуются с данными других источников. В 1557 г. Феодорит по поручению Ивана Грозного отправился за грамотой восточных православных патриархов на утверждение царского титуле. Он успешно справился с миссией и был щедро вознагражден за это. Царь, по


3 В. В. Мавродин. Указ. соч., стр. 101; его же. Русское и карельское мореходство на севере Европы. "На рубеже" (Петрозаводск), 1956, N 3, стр. 164.

4 "Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV в. - начало XVII в.". М. 1955, стр. 637.

5 В. В. Пименов, Е. М. Эпштейн. Карелия глазами путешественников и исследователей XVIII и XIX веков. Петрозаводск. 1969, стр. 8.

6 "Русская историческая библиотека" (РИБ). Т. XXXI. СПБ. 1914, стб. 324 - 329.

7 А. А. Зимин. И. С. Пересветов и его современники. М. 1958, стр. 156.

8 Там же, стр. 161.

стр. 217


словам Курбского, велел выдать Феодориту "300 сребреников" и собольи одежды, но тот отказался от даров, заявив, что не привык к богатству, а наградой себе считает благословение, которое он получил в Константинополе от патриарха. Когда же Иван IV прислал дары на дом и просил их принять, Феодорит взял себе кожух и 25 сребреников, шубу же и прочее продал, а деньги роздал нищим. Феодорит становится архимандритом вологодского Спасо- Прилуцкого монастыря.

После бегства в Литву (1564 г.) Курбский не имел точных сведений о Феодорите, но, осуждая Ивана Грозного за опричные репрессии, отнес в число его жертв и Феодорита, назвав последнего "новоизбиенным мучеником". Желая показать, сколь достойного человека "погубил" царь, Курбекий подробно рассказывает о подвижнической деятельности Феодорита среди лопарей Кольского полуострова. Будучи соловецким монахом, писал Курбский, Феодорит "разжегся желанием пустынного безмолвного жительства, отходит в далечайшую пустыню, в язык глубоких варваров, лопарей диких...". Поселившись близ устья реки Колы, он прожил среди лопарей "аки 20 лет" и, наконец, склонил их в "веру Христову, понеже уже искусен был языку их" 9 .

По летописным сведениям, крещение лопарей по рекам Коле и Туломе происходило в 1532/33 году10 . Примерно в это же время Феодорит совершил поездку в Новгород, где получил "от богатых некоторых немало сребра" и через два года, вернувшись "ко оной пустыне уже с некоторыми другими,.. на устию предреченные Колы созидает монастырь и в нем поставляет церковь во имя пребезначальные Троицы". Желая укрепить лопарей в "вере Христовой" и приобщить часть их к монашеской жизни, Феодорит "и молитвы некоторые привел им от словенска в их язык". Однако монастырь при устье р. Колы просуществовал недолго. Феодорит ввел для собранных им монахов строгие правила жизни: "Заповедаюше... отнюдь не стяжательно жительствовати, сиречь беэъименно, своими руками пищу набывающе, яко рече великий апостол: аще кто не делает, да не яст".

Среди монахов вскоре начался ропот, как будто дьявол говорил им: "Како можете без имений жити, своими руками хлеба добывающе?". Дело кончилось тем, что "сложившиеся со дьяволом" монахи взбунтовались, нещадно избили Феодорита и прогнали его, "аки врага некоего". По-видимому, многие из братии Феодорита ушли затем на Печенгу, в монастырь, основанный Трифоном.

Последний всемерно поощрял приток средств в монастырь от приходивших на мурманские рыбные промыслы поморов. К Трифону, по словам Салингена, шло "много народа,., рыбаки жертвовали рыбу,., благодаря таким дарам построен был большой монастырь"11 . Окрестные лопари "от имений своих приношаху сребро и вещи... Инии же земли и езера и реки и к морским угожие воды подаваху, и письменными заветы утверждаху", а Трифон "повелеваше за то подаяние живых о здравии, а о усопших о упокоении бога молити и имена их в синодики писати"12 . Печенгский монастырь стал расти. В 1565 г. в нем было, по сообщению Салингена, около 20 монахов и 30 служек. Феодорит же после изгнания его с устця р. Колы обосновался в каком-то "малом монастыре" на Севере, где был игуменом два года, до своего отъезда к царю. Возможно, это был Кандалакшский монастырь, впервые упомянутый в источниках в 7062 (1553/54) году13 . Д. Н. Островский, занимавшийся историей Печенгского. монастыря и хорошо знавший различные труды по истории Лапландии и Беломорья, утверждал, что основателем Кандалакшского монастыря был "Феодорит, просветитель Кольских лопарей"14 .

Первая церковь при устье р. Нивы возникла в 1526 году15 . Позднее особой царской грамотой Кандалакшской обители "для монастырского строенья и для лопского крещенья" были пожалованы окрестные угодья16 . Г. Штаден около 1575 г. писал: Кандалакша - "незащищенный посад с небольшим монастырем; жители кормятся от


9 РИБ. Т. XXXI, стб. 330 - 334, 340 - 342.

10 "Полное собрание русских летописей" (ПСРЛ.) Т. XIII, 1-я половина. СПБ. 1904, стр. 63; т. XX, 1-я половина. СПБ. 1910, стр. 415.

11 "Сообщение Симона вал Салингена...", стр. 302 - 303-

12 "Житие преподобного Трифона Печенгского, просветителя лопарей". "Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии". Ч. II. 1859, стр. 102 - 103.

13 РИБ. Т. II. СПБ. 1875, стр. 687.

14 Д. Н. Островский. Путеводитель по Северу России. СПБ. 1898, стр. 78.

15 ПСРЛ. Т. VI. СПБ. 1853, стр. 282.

16 РИБ. Т. II, стр. G89 - 690.

стр. 218


моря вместе с монахами и их слугами"17 . Не исключено, что Феодорит начинал свою проповедническую деятельность среди лопарей именно здесь, у Кандалакши, а потом уже, изучив саамский язык, отправился к Кольскому заливу. Связи Феодорита с Крайним Севером не прерывались и тогда, когда он стал архимандритом вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. Еще во время пребывания Курбского в России ("при мне", то есть до 1564 г.) Феодорит дважды ездил на Кольский полуостров, "до дикие Лопи": один раз летом плыл "морем до Печенги", другой раз зимой "на пруткошественных еленех ездяще по непроходным пустыням, посещающе детей своих духовных, яко мнихов оных, так и лопянов, наученных и крещенных от него,., не щадяще ни старости и немощного тела"18 .

С. А. Белокуров, изучая архивы Соловецкого монастыря, обнаружил документ об отдаче жителем Порьей Губы Евсевием Букиным половины своих сенокосов по р. Порьей, юго-восточнее Кандалакши, Печенгскому монастырю, "строителю Феодориту" с братией. "Данная" грамота датирована 1569 годом 19 . Этот документ важен для установления личности "русского философа", которого Салинген встретил в Кандалакше. Передача угодий на имя Феодорита неопровержимо свидетельствует о том, что в 7077 (1568/69) г. он был на Кольском полуострове. Приводя некоторые сведения по истории Карелии и Лапландии, Салинген ссылается на рассказы "очень старых людей" - жителей Поморья, в числе которых как наиболее авторитетный знаток прошлого в этом крае указан Федор Жиденов из Кандалакши.

Характерно, что, когда речь зашла о создании Соловецкого монастыря, Жиденов рассказал чужеземцу такие истории, которые тот посчитал за басни. По-видимому, он говорил о всяких "чудесах", которые приписывались основателям монастыря Зосиме и Савватию. Ке исключено, что и упоминаемая Салингеном "История Карелии и Лапландии" была не чем иным, как "Житием чудотворцев Соловецких Зосимы и Саватия", в пополнении которого Феодо-

рит, вероятно, принимал какое-то участие. "Житие" действительно содержит немало ценных исторических сведений о Лапландии и Карелии. Третья редакция "Жития" относится к 1548 г. ("Списаша сие в лето 7056 при игумене Филиппе"), В ней упомянут и вновь созданный Печенгский монастырь: "Ныне же... устройся монастырь честен. Совокупися многа чета иноческого пребывания... на реке, глаголемой Печеньга, близ моря... молитвами... Зосимы и Саватия"20 . Так писать в 1548 г. не могли, поскольку Печенгский монастырь, по всем данным, был построен около 1554 года21 . Возможно, это - добавление, сделанное позднее.

Деятельность Феодорита на Севере, описанная Курбским, была направлена на распространение православия. Федор Жиденов выступает перед нами не как "карельский писатель", а как проповедник христианства. Он составил карельскую письменность не для того, чтобы внедрить ее в качестве равноправной в гражданское делопроизводство и создать национальную литературу, а для того, чтобы сделать понятными для карелов молитвы и основные положения христианской религии так же, как это делал в XIV в. Стефан Пермский в земле коми. Возникает вопрос: была ли в этом необходимость? Ведь карелы уже несколько веков являлись "христианами".

Историки Карелии отмечают, что карелы "к началу нового времени еще цепко держались за древние языческие верования и обряды"22 ; что местное население в XVI в. легко отходило от христианства к языческим верованиям 23 . Русская церковь и правительство не хотели допустить этого. В 30-е- 40-е годы XVI в. в скандинавских странах утвердилось лютеранство. Московские власти вели решительную борьбу с


17 Г. Штаден. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л. 1925, стр. 63.

18 РИБ. Т. XXXI, стб. 342 - 343.

19 А. И. Андреев. К истории русской колонизации западной части Кольского полуострова. "Дела и дни". Кн. I. Птгр. 1920, стр. 29.

20 "Житие и подвязи преподобных отцев наших Зосимы и Саватия Соловецких начальников, новоявленных чудотворцев" (рукописная книга, хранящаяся в Мурманском областном краеведческом музее. Инв. N 308, стр. 234, 91 - 92).

21 Г. Штаден. Указ. соч., стр. 63; "Сборник Русского исторического общества". Т. 129. СПБ. 1910, стр. 18.

22 А. С. Жербин. Рецензия на книгу X. Киркинена. "История СССР", 1972, N 2, стр. 170.

23 Р. Б. Мюллер. Очерки по истории Карелии XVI-XVII вв. Петрозаводск. 1947, стр. 89; А. И. Никитский. Очерк внутренней истории церкви в Великом Новгороде. СПБ. 1879, стр. 16.

стр. 219


"люторской ересью"24 и, конечно, пытались воспрепятствовать проникновению ее в Карелию и Лапландию. При отсутствии четких границ на местности, владения России и ее северо-западных соседей определялись тогда по религиозной принадлежности жителей той или иной территории. Лопари "русской веры", где бы они ни обитали, считались подданными Московского государства. Поэтому насаждение православия рассматривалось и как важная политическая задача. В конце 60-х годов XVI в. в Северном и Западном Поморье сложилась тревожная обстановка. Вступивший в 1568 г. на шведский престол Иоанн III решил присоединить к своим владениям и Карелию. В условиях начавшейся борьбы со Швецией укрепление православия среди карелов имело немалое значение.

После бегства Курбского в Литву Феодорит, видимо, подвергся опале за свою близость к изменнику ("понеже исповедник мне был, - говорит Курбский, - и премногу зело любовь ко мне имел; також и аз к нему многогрешный, по силе своей, любовию и службою простирался") и лишился архимандритства в Спасо- Прилуцком монастыре. Находясь за границей, Курбский получал противоречивые сведения о судьбе Феодорита. Одни лица, которым он доверял больше, говорили ему, будто Феодорит при встрече с царем "аки бы воспомянул нечто" о Курбском, и Грозный повелел за это Феодорита утопить в реке. Другие, "приходящие от оныя земли", сообщали, что Феодорит умер "тихою и спокойною смертью... Аз же, - признавался Курбский, - истинне не мог достаточнее выведатися,.. яко слышах от некоторых, тако и написах, в странстве будучи"25 . Достоверно известно, что Феодорит скончался 17 августа 1571 г. и похоронен в Соловецком монастыре, о чем свидетельствует надпись на его могиле26 .

Итак, можно предположить, что ранее Феодорит был сослан на жительство в Кандалакшский монастырь, где он как миссионер был полезен правительству, стремившемуся "закрепить за Россией северные области Лапландии"27 . Вероятнее всего, Феодорит вернулся в Поморье летом 1567 г., когда Иван IV был в Вологде и мог при встрече с Феодоритом разгневаться на этого бывшего друга Курбского. В 1566 г. Салинген, отправившись по торговым делам в Новгород, проезжал через Кандалакшу, но ни словом не обмолвился о Феодорите, хотя, излагая события по порядку, он под 1565 г. перечислил всех домовладельцев в Коле, затем упомянул Василия Алексеева и Давыда Конина, "которые были тогда сборщиками податей со всей Лапландии и жили в Кандалакше". В своих записках Салинген подробно рассказал о Трифоне Печенгеком, но умолчал о Феодорите. Он ссылается на беседы с Жиденовым из Кандалакши только после весны 1568 г., когда возвращается из Сум и Шуи в Лапландию. Трудно представить себе, чтобы Салинген не заметил в Кандалакше такую крупную фигуру, как Феодорит, если бы тот в 1566 г. там находился. Возможно, Феодорит, будучи уже старым, сам отпросился провести остаток жизни на Соловках, где был пострижен в монахи, а его пребывание в Кандалакше связано с Басаргиным правежом- жесточайшим погромом, учиненным в Северо-Западном Поморье. Известно, что опричники неоднократно грабили монастыри, и у Феодорита было, естественно, желание оградить Кандалакшский монастырь, видимо, его детище, от разорения. Возвращение Феодорита на Соловки и его смерть там могли быть связаны также с процессом над митрополитом Филиппом Колычевым28 .

Можно считать установленным, что Феодорит в 1569 - 1571 гг. находился в Поморье. Да и ни один другой житель Кандалакши - местный крестьянин-помор или высококультурный карел - не мог быть известным "русским философом". Феодорит же являлся активным деятелем нестяжательского религиозно- философского течения. По оценке А. И. Андреева, Феодорит представлял "фигуру несомненно крупную в тогдашней жизни", он имел "непосредственные сношения с Грозным"29 . И Салинген не беч оснований отметил, что его собеседник "слыл русским философом". В том, что Федор Жиденов и Феодорит - одно и то же лицо, нас убеждают и палеографические наблюдения над немецким текстом записок Салингена. В них звук "ё" в русских именах обычно передается дифтонгом "ое". Например: Foedor Iwanowitsch (S. 307-


24 "Сказания князя Курбского". СПБ. 1868, стр. 117.

25 Там же, стр. 123.

26 Никодим (Кононов). Преподобный Трифон, Печенгский чудотворец, и его ученики. СПБ. 1901, стр. 19.

27 И. У. Будовниц. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV- XVI исках. М. 1966, стр. 270.

28 Р. Г. Скрынников. Начало опричнины. Л. 1966, стр. 399, 406 - 407.

29 А. И. Андреев. Указ. соч., стр. 29.

стр. 220


310), Foedor Borissewitz, Maxim Foedorowitsch (S. 317), Stepan Foedorowitsch Blagoi (S. 308) и т. д., редко - буквой "е": Boris Fedorowitsch, Irina Fedorowna (S. 316), но никогда дифтонгом "ео", как в имени "русского философа". Следовательно, читать это имя нужно не Фёдор, а Феодор, что, по-видимому, не случайно, а отражает изначальную запись имени Феодорита Салингеном.

Русские источники не сохранили фамилии Феодорита, К тому же фамилии тогда только еще зарождались. Поэтому нельзя определенно сказать, как фамилия Феодорита должна читаться у Салингена. Наблюдения над употреблением буквы "z" в русских названиях немецкого источника не помогают выяснению ее звучания в слове "Zidenowa". Так, звук "ж" в названии села "Княжая Губа" передан в одном случае "j", в другом - "ess".

Установление личности Федора Жиденова и характера его "просветительской деятельности" позволит дать более правильную оценку развития культуры Карельского Поморья той эпохи.

 

Опубликовано на Порталусе 15 июля 2017 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама