Среди многочисленных оборонительных сооружений Кавказа, связанных с бурной эпохой его древней истории, внимание исследователей уже давно привлекают грандиозные памятники сасанидского фортификационного строительства на западном побережье Каспия. Речь идет о системе мощных укреплений на Восточном Кавказе, сплошь перекрывавших прибрежную плоскость и упиравшихся одним концом в море, а другим - в горы. Среди них наиболее известными являются: Бешбармакские укрепления, Гильгинчайская, или Ширванская, стена и Дербентский оборонительный комплекс.

Проблема укреплений на Восточном Кавказе имеет важное значение для истории Восточной Европы, Закавказья и Передней Азии. Западное побережье Каспия с древнейших времен играло особую роль в судьбах народов этих трех регионов. Здесь пролегал знаменитый Прикаспийский путь - единственная удобная дорога из Юго- Восточной Европы в Переднюю Азию и важнейшая трасса международной торговли, связывавшая на протяжении многих веков области обитания кочевников с районами древнейшего земледелия. Широкие военно-политические и торгово-экономические контакты земледельцев со степняками через Кавказ, прослеживаемые уже с эпохи бронзы, оказали огромное влияние на развитие этих регионов. По мнению многих исследователей¹ , Прикаспийским путем прошли древнеиранские племена из степей Восточной Европы на территорию Иранского нагорья, а в связи с событиями VII в. до н. э. появилось первое письменное сообщение Геродота о проникновении по нему в Переднюю Азию скифов² . Раскопки, проводимые в последние годы в Дербенте, показали, что именно к тому времени относится появление в Дербентском проходе первых мощных укреплений, контролировавших эти важнейшие ворота Кавказа и возникших в период значительно возросшей активности кочевников³ . Стратиграфия культурных отложений Дербента скифского времени позволяет полагать, что поход VII в. до н. э. не был единственным проникновением скифов на древний Восток через Западный Прикаспий и что они, видимо, еще не раз использовали ворота Дербента.

Опустошительные набеги скифов, сарматов, аланов и других кочевых обитателей степей Восточной Европы и Прикаспия вынуждали правителей Переднего Востока и Закавказья искать способы защитить свои северные границы, укрепляя наиболее важные места Прикаспийского пути. Военно-политическое значение его резко повысилось в период римско-парфянских войн за обладание Закавказьем. Враждующие стороны широко использовали в военных действиях наемные отряды кочев-

¹ И. М. Дьяконов. Арийцы на Ближнем Востоке: конец мифа. "Вестник древней истории" (ВДИ), 1970, N 4, стр. 62; Э. А. Грантовский. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М. 1970, стр. 29 - 42, 369, 370.

² Геродот. История. Л. 1972, 1, 103 - 106, стр. 44, 45.

³ А. Кудрявцев. Город, не подвластный векам. Махачкала. 1976, стр. 48, 50.

стр. 31

ников, проникавших сюда через важнейшие кавказские проходы - Дербентский и Дарьяльский, и если последний, несомненно, находился в сфере влияния римлян, то на первый они лишь пытались распространить свою власть. Свидетельством тому могут служить сообщения античных авторов о походе, подготовляемом сюда Нероном⁴ , и известная римская надпись в Азербайджане⁵ .

Роль западного побережья Каспия особенно возросла с конца IV в. н. э. в связи с широким вторжением иноземных завоевателей на Кавказ. В 70-х годах IV в. сюда ринулись мощные волны кочевников, этническое и политическое ядро которых составляли тюркоязычные племена Северного Китая и Монголии, известные первоначально в китайских хрониках под общим названием "хунну" и превратившиеся позднее в "гуннов". Определенная часть их проникла в Дагестан и обосновалась в его приморских областях, создав здесь "царство гуннов", столицей которого считался "город гуннов Вараджан (Варачан)"⁶ . С этого времени на смену эпизодическим набегам на Закавказье через Дербентский проход сарматских и аланских отрядов пришли систематические вторжения мощных объединений кочевников. К тому же периоду относится значительное расширение сасанидского проникновения на Кавказ, в результате которого были захвачены многие важнейшие его районы и влияние сасанидского Ирана на Восточном Кавказе стало преобладающим.

Ожесточенная борьба двух могущественных сил - крупных объединений кочевников и самого значительного государства Переднего Востока, стремившегося защитить свои северные границы, способствовала появлению ряда внушительных фортификационных сооружений на западном побережье Каспия. Наиболее грандиозные из них - Дербентские - изучаются уже свыше 250 лет, другие - Бармакские и Ширванские - были обследованы специалистами только в конце 20-х годов нашего века. Особая роль в изучении этих крупнейших памятников фортификационного строительства принадлежит Е. А. Пахомову, который выявил и установил сасанидское происхождение Бармакских и Ширванских укреплений⁷ и связал их возведение в единую с Дербентскими стенами систему. На основании этого Е. А. Пахомовым и другими исследователями⁸ была выдвинута схема поэтапного продвижения Сасанидов на Восточном Кавказе, отмеченного возведением системы "длинных стен". Согласно этой схеме, Сасаниды по мере продвижения с юга на север завоевывали отдельные территории и закрепляли эти завоевания строительством укреплений, сплошь перекрывающих Прикаспийскую низменность от моря до гор в самых узких местах. Первый этап был отмечен созданием Бармакских укреплений, затем была возведена Гильгинчайская, или Ширванская, стена и, наконец, Дербентские оборонительные сооружения.

Самые южные в этой системе "длинных стен" - Бешбармакские укрепления - расположены у круто обрывающегося к морю склона горы Беш-Бармак (тюрк. - пять пальцев), расстояние от которой до берега моря не превышает 1,75 километра. Укрепления представляют собой

⁴ Тацит. История. Сочинения. Т. II. Л. 1970, 1, 6, стр. 7, 8.

⁵ Е. А. Пахомов. Римская надпись I в. н. э. и легион XII Фильмината. "Известия" АН АзССР, 1949, N 1, стр. 84.

⁶ К. П. Патканов. Из нового списка географии, приписываемой Моисею Хоренскому. "Журнал министерства народного просвещения", 1883, март, стр. 28.

⁷ Е. А. Пахомов. Крупнейшие памятники сасанидского строительства в Закавказье. "Памятники истории материальной культуры", 1933, N 9 - 10, стр. 39 - 43.

⁸ Там же, стр. 44 - 47; С. Т. Еремян. Сюния и оборона Сасанкдами кавказских проходов. "Известия" Армянского филиала АН СССР, 1941, N 7 (12), стр. 33 - 40; "Очерки истории СССР. III-IX вв". М. 1958. стр. 316 - 324; К. В. Тревер. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. М. -Л. 1959, стр. 270, 271, 274, 278; В. Ф. Минорский. История Ширвана и Дербенда. М. 1963, стр 213, прим. 113

стр. 32

два параллельных глиняных вала, тянувшихся от подошвы гор до моря на расстоянии 220 м друг от друга. Сильная крепость, возведенная из камня, прикрывала укрепления с запада, а на востоке у береговой линии стены замыкались поперечным глиняным валом⁹ . К северу от Бешбармакских укреплений, в месте выхода р. Гильгинчай из узкого ущелья на равнину, расположена грандиозная стена, называемая по реке Гильгинчайской, или Ширванской (Шабиранской). Она начинается от моря и тянется на 30 км через всю прибрежную равнину в горы до крепости Чирах-кала (тюрк. - крепость- светильник). Эта стена на протяжении 20 км от моря (до Кала-бойну) построена из сырцового кирпича, а далее - из камня, аналогичного Бешбармакской крепости, с вставками сасанидского кирпича¹⁰ .

Значительно севернее Гильгинчайской стены у р. Рубас отдельные исследователи помещают третью линию "длинных стен" - Рубасскую¹¹ . В литературе о ней нет никаких конкретных данных, и даже те, кто считает ее существование реальным, вынуждены признать, что "эта стена, вернее - ее остатки, в настоящее время (к 60-м годам XX в. - А. К. ) еще не обследованы и поэтому не описаны"¹² . Однако многочисленные археологические работы, неоднократно проводимые в Южном Дагестане в дореволюционное и советское время, не выявили между Дербентом и р. Самуром каких- либо остатков "длинных стен", и говорить о Рубасской линии обороны вряд ли есть основания. Вероятно, рассуждения о них базируются на сообщениях И. И. Лерха, который будто бы видел эту стену. Но его описание Рубасской стены протяженностью 80 верст при высоте в 20 саженей (около 40 м)¹³ выглядит весьма фантастично. Анализ этого сообщения не оставляет сомнений, что И. И. Лерх именует стеной за р. Рубас дербентскую Горную стену (Дагбары) в Табасаране. Подтверждением этого являются приводимые им данные о протяженности Рубасской стены (точно соответствующие длине Горной стены в ее многочисленных описаниях и планах того времени¹⁴ ), а также об основании ее Александром Македонским (средневековые источники из всех "длинных стен" приписывают ему постройку лишь Дербентской).

Самыми грандиозными в системе сасанидских укреплений на западном побережье Каспия являются Дербентские оборонительные сооружения, которые и поныне поражают своими масштабами и монументальностью. Их комплекс включает в себя северную и южную стены города, протяженностью более 3,5 км каждая, цитадель Нарын-кала, расположенную на высоком холме, и Горную стену, протянувшуюся к вершинам Кавказа более чем на 40 километров. Сейчас стены города немного не доходят до моря, но, по единодушному свидетельству средневековых письменных источников, они тянулись далеко в воду. Расстояние между стенами у моря достигает 450 м, у цитадели - около 350 метров. Толщина стен доходила до 4 м, при сохранившейся в настоящее время высоте 10 - 18 метров. Кладка стен состоит из двух рядов крупных облицовочных плит, уложенных на ребро с чередованием "ложков" и "тычков", пространство между которыми заполнено рваным камнем, залитым известковым раствором.

⁹ Е. А. Пахомов. Крупнейшие памятники..., стр. 39.

¹⁰ Там же, стр. 40, 43.

¹¹ Там же, стр. 47; К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 271 - 272; "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 316.

¹² К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 271.

¹³ J. J. Lerche. Lebens- und Reise - Geschichte, von ihm selbst bescbrieben und mit Anmerkungen und Zusatzen hrsg. von D. A. F. Busching. Halle. 1791, S. 304.

¹⁴ И. Н. Березин. Путешествие по Дагестану и Закавказью. Казань. 1850, стр. 25 - 28; Н. А. Караулов. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Азербайджане. "Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа", XXXVIII. Тифлис, 1908, стр. 129.

стр. 33

Дербентский оборонительный комплекс, несомненно, является вершиной сасанидского фортификационного строительства, но сам Дербент вряд ли был наиболее поздним, финишным рубежом в системе сасанидских укреплений на Восточном Кавказе и последней линией "длинных стен", отмечавших этапы сасанидского продвижения. Как известно, иранцы вышли на рубеж Дербентского прохода значительно раньше возникновения здесь мощных оборонительных сооружений из камня. Путем сопоставления известий письменных источников о дербентских укреплениях с результатами археологических исследований последних лет в статье сделана попытка обосновывать наличие не менее трех проникновений Сасанидов в район Дербента и двух крупнейших этапов их фортификационного строительства.

Долгое время считалось, что история Дербента начинается со строительной деятельности Хосрова Ануширвана (531 - 579 гг.), в результате которой иранцы смогли укрепиться в Дербентском проходе. Однако это убеждение было значительно поколеблено открытием в 1932 г. Б. Н. Засыпкиным глинобитного вала в приморской части города у внутренней грани северной стены из камня. Тогда же им было высказано предположение, поддержанное рядом исследователей, что вал - это более ранняя фортификация, возможно, сасанидского происхождения. Но вопрос о времени строительства глиняных укреплений Дербента оставался спорным. Одни исследователи предположили, что они возникли в правление Кавада I (488 - 531 гг.)¹⁵ , другие считали возможным отнести их возведение ко времени Ездигерда II (438 - 457 гг.)¹⁶ , а третьи - вообще не принимали их в расчет при определении времени появления сасанидской фортификации Дербента¹⁷ .

Раскопки, проводимые в последние годы в Дербенте, позволили получить обширную информацию о глиняной фортификации города, возникшей, как показали исследования, в первой половине V века. Оказалось, что данное сооружение представляет собой мощную сырцовую стену, толщиной 8 м, целиком возведенную из кирпича и, подобно каменным стенам Дербента, сплошь перекрывавшую проход от моря до цитадели на вершине холма. Результаты раскопок, а также данные нумизматики и письменных источников позволяют связать строительство стены с правлением Ездигерда II¹⁸ . Выявленные факты возведения иранцами мощных оборонительных сооружений в Дербенте еще в V в. позволяют усомниться в правомерности существующей схемы поэтапного продвижения Сасанидов на Восточном Кавказе и хронологии возведения "длинных стен", отмечавших эти этапы. Данная схема, построенная в основном на логических умозаключениях, представляет завоевания Сасанидов на Кавказе как процесс постепенного продвижения иранцев с юга на север, когда каждому этапу его соответствовало появление более северной "длинной стены". Между тем вполне возможно, что процесс этот характеризовался не только устремлением Ирана на север, но и проникновением кочевников на юг, что делало границу между ними весьма нестабильной.

Вопрос о времени появления первых сасанидских фортификационных сооружений на западном побережье Каспия до сих пор остается дискуссионным. Эти районы, чрезвычайно важные в стратегическом и экономическом отношениях, привлекали внимание уже первых сасанидских правителей Ирана. Еще в период борьбы за власть Сасанидам пришлось убедиться в особой роли Каспийских проходов для судеб

¹⁵ К. В. Тревер. Указ. соч.. стр. 277 - 278.

¹⁶ М. И. Артамонов. Древний Дербент. "Советская археология" (СА), 1946, VIII, стр. 135, 137; его же. История хазар. Л. 1962, стр. 122.

¹⁷ "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 316 - 317.

¹⁸ А. А. Кудрявцев. О датировке первых сасанидских укреплений в Дербенте. СА, 1978, N 3, стр. 247, 249, 251, 254; его же. Город, не подвластный векам, стр. 83, 85, 87, 89, 91.

стр. 34

Переднего Востока. Именно этим путем прошли в Закавказье и на территорию Ирана кочевые племена Северного Кавказа, пропущенные по приказу антисасанидски настроенных правителей Закавказья и "разгромившие весь край до самого Тисбона (Ктезифона)"¹⁹ . И не случайно уже в победной надписи Шапура I (составлена около 262 г.), обнаруженной на "Ка'бе Зороастра", среди территорий, на которые Иран пытался распространить свою власть и влияние, упоминаются области западного побережья Каспия и в том числе районы "Баласа-кана, и дальше до "Албанских ворот"²⁰ . Вероятно, хорошо понимая значение Каспийских проходов и важнейшего из них - Дербентского, Шапур I (241 - 272 гг.) совершил сюда военный поход и предпринял первую попытку овладеть Дербентом, о чем свидетельствует известная надпись магупата (верховного жреца) Картира, гласящая, что "кони и люди Шапура, царя царей, дошли -... до "Албанских ворот", [там, где] Шапур, царь царей, с конями и людьми, сам... разрушения и пожарища и... учинил"²¹ .

Археологическими исследованиями в Дербенте действительно засвидетельствованы следы сильного пожара в слоях второй половины III в., после которого жизнь на вершине дербентского холма (где со скифского времени располагался мощный опорный пункт) на некоторый период прекратилась, на что указывает стерильный слой, прикрывающий культурные напластования со следами пожара²² . Представляется вероятным, что следы разрушения и пожара, а также последовавший за ними период запустения, выявленные в слоях, относящихся к III в., можно связывать с этим, зафиксированным в Накширустамской надписи, первым проникновением Сасанидов в Дербентский проход, начальным этапом их завоеваний на Восточном Кавказе. Однако закрепить эти области за собой в III - первой половине IV в. иранцы не смогли. Даже победа Шапура I у г. Эдесса (260 г.) над римским императором Валерианом не склонила правителей Закавказья на сторону персов; албанский и грузинский цари отказались принять победные письма иранского шахан-шаха, а царь Армении Артавазд V хотя и принял письмо, но позволил себе поучать грозного Шапура, что тот "не столько одержал победу, сколько посеял войны"²³ .

В конце правления Шапура I и особенно после его смерти Иран, раздираемый внутренними противоречиями и междоусобной борьбой, ослабленный военными неудачами и экономическими трудностями, лишен был возможности активно вмешиваться в дела Кавказа, и здесь в основном преобладало римское влияние. Лишь позднее, уже во второй половине IV в., после ряда военных и политических успехов Шапура II (309 - 379 гг.), приведших к разделу Закавказья в 387 г. между сасанидским Ираном и Римской империей, преобладание первого на Восточном Кавказе стало решающим и он распространил свою власть и влияние на районы западного Прикаспия. Эта территория приобретает для Ирана значение важнейшего военно-стратегического плацдарма, где сосредоточиваются главные его военные силы на Кавказе и развертывается широкое фортификационное строительство, призванное закре-

¹⁹ К. Патканьян. Опыт истории династии Сасанидов. "Труды" Восточного отделения Русского археологического общества. Ч. XIV. СПБ. 1869.

²⁰ "Накш-и Рустамская надпись Шапура I на "Ка'бе Зороастра". SKZ (транск. и перевод надписи). Название Баласакан прилагалось к побережью Каспийского моря к югу от Дербента, включая Муганскую степь (см.: Р. Фрай. Наследие Ирана. М. 1972, стр. 295). Албанские ворота - одно из древних названий Дербентского прохода (упоминается в позднеантичных и раинесредневековых источниках) (там же). Maricg Andre. Res Gestae divi Sapores. "Syria", 1958, t. XXXV, pp. 306 - 307.

²¹ Цит. по: В. Г. Луконин, Культура сасанидского Ирана. М. 1969, стр. 87.

²² А. Кудрявцев. Город, не подвластный векам, стр. 44 - 45, 73, 76.

²³ Юлий Капитолии. Два Валериана. § 6 - 7. В. В. Латышев. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе (СК). Т. 2. СПБ. 1904, стр. 298.

стр. 35

пить за Сасанидами богатейшие области Кавказа и надежно закрыть северные границы государства.

Начался второй этап сасанидского проникновения на Восточный Кавказ, когда прикаспийским областям отводилась не только военная, но и особая политическая роль. Заперев Каспийские проходы, иранцы, с одной стороны, изолировали народы Закавказья от возможных враждебных себе их союзов с кочевниками, а с другой - выступали защитниками покоренных территорий от опустошающих набегов кочевых племен. Существующее в литературе мнение, что первоначально Сасаниды закрепились в районе Беш-Бармака, а потом в течение целого столетия поэтапно продвигались к Дербенту, представляется не совсем убедительным. Иран, овладев наиболее доступными и стратегически важными прикаспийскими областями Кавказской Албании, должен был унаследовать и сложившуюся к этому времени ее северную границу с кочевниками, которая в IV-V вв. проходила по Дербентскому проходу. Иранцы, а позднее, подобно им, арабы, захватив Закавказье, всегда проявляли огромный интерес к проходам и особенно к важнейшему из них - Дербентскому.

Появление здесь первых сасанидских укреплений письменные источники относят ко времени правления Ездигерда II, при котором иранские и армянские войска охраняли от гуннов "врата" "в северных краях в hОнской крепости" и "перестали хайландуры выходить через пограничную крепость Чора"²⁴ . Эта пограничная крепость упоминается армянским автором V в. Егише, который в связи с антииранским восстанием народов Закавказья в 450 - 451 гг. писал, что восставшие армяне и албаны "направились к hОнским вратам, которыми завладели силою персы, взяли и разрушили врата и перебили войска, что располагались внутри"²⁵ . В том, что здесь речь идет о разрушении укреплений, построенных Ездигердом, Егише не оставляет сомнений, сообщая, что царь "был крайне удручен не только разорением страны и из-за потерь в войсках, но еще больше тем, что была разорена та пограничная крепость, которую, начав издавна, только- только смогли построить"²⁶ . Эти данные подтверждает албанский историк Моисей Каланкатваци, который в связи с антииранским восстанием середины V в. писал, что армяне и албаны "затем пошли на крепость гуннов, которой насильственно завладели персы"²⁷ . Другой автор V - начала VI в., Лазарь Парбский, сообщая об этих же событиях, называет укрепление Ездигерда не просто крепостью, а "паhак стены" (что имеет особое значение для отождествления их с "длинными стенами") и помещает эти укрепления к северу от Куры "между владениями албанов и хонов"²⁸ .

"Пограничная крепость Чора", "ворота Чора", "ворота Гуннов", граница "владений албанов и хонов" - все эти названия следует отождествлять только с Дербентским проходом, и поэтому представляются малоубедительными попытки отдельных исследователей локализовать упомянутые письменными источниками укрепления Ездигерда II в Дарьяльском ущелье²⁹ или в районе Беш-Бармака³⁰ . Письменные источники единодушно отмечают, что военные действия между восставшими и иранцами велись в Албании, а не в Грузии (на это справедливо ука-

²⁴ Егишэ. О Вардане и войне армянской. Ереван. 1971, стр. 31, 53.

²⁵ Там же, стр. 79.

²⁶ Там же, стр. 118.

²⁷ Мовсес Каланкатваци. История страны алван. Тифлис. 1912, стр. 130 (на арм. яз.).

²⁸ Лазарь Парбский. История Армении. Тифлис. 1904, стр. 66 (на арап. яз.). Цит. по: К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 209.

²⁹ "История армянского народа". Ч. I. Ереван. 1951, стр. 86; Т. С. Еремян. Народно-освободительная война армян против персов. ВДИ, 1951, N 4, стр. 55; "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 201.

³⁰ К. В. Тревер. Указ. соч.. стр. 209, 269, 271.

стр. 36

зывала К. В. Тренер³¹ , отвергшая локализацию этих укреплений в Дарьяльском ущелье); сасанидскими войсками руководил "марзпан Чора, который явился разорять церкви Албании". Причем любопытна полная идентичность описания маршрутов движения марзпана Чора навстречу войскам Вардану Мамиконяна (руководителя антииранского восстания народов Закавказья) и самого Вардана, направлявшегося во главе восставших громить укрепления Ездигерда после победы над марзпаном: Себухт (марзпан Чора) "не стал выжидать в краях Чора, а... поспешно перешел большую реку, именуемую Кур, и встретился с ним (Варданом)"³² ; после разгрома персов восставшие "переправились через большую реку, именуемую Кур-река, и достигли паhака стены, которая находится между владениями албанов и хонов"³³ . Этот текст позволяет полагать, что если Себухт выступил навстречу Вардану из "краев Чора", то и Вардан после победы над ним пошел туда же, к "паhаку стены".

Вряд ли убедительна и локализация укреплений Ездигерда в районе Беш-Бармака на том основании, что здесь, по мнению К. В. Тревер³⁴ , проходила граница между албанами и хонами. Анализ раннесредневековых письменных источников позволяет утверждать, что в IV-VI вв. граница между албанами и гуннами проходила в районе Дербента, на что весьма определенно указывают сообщения армянских, сирийских, византийских писателей V-VII веков³⁵ . При этом авторы V в. Агафангел и Моисей Хоренский³⁶ подчеркивали, что вторжение кочевников происходило через "ворота Чора". Особо существенно для выяснения этого вопроса одно из сообщений Моисея Корейского, который в связи с известным вторжением кочевников на территорию Албании в первой половине IV в. писал, что Шапур II помогал албанскому царю избавиться "от нападения северных народов, которые, соединившись, прошли ущелье Чора и поселились в пределах ахванеких в продолжении четырех лет"³⁷ . По Дербентскому проходу проводит границу между народами Албании и кочевыми племенами савир, булгар, авар и другими, жившими "за воротами" "в пределах гуннских", сирийская хроника VI века³⁸ .

Раскопки, проводимые в последние годы в Дербенте, подтвердили сообщения письменных источников и показали, что основная масса археологических материалов, выявленных здесь, в отличие от более северных районов Дагестана обнаруживает сходство с материалами синхронных памятников Азербайджана и позволяет говорить о тесной близости представленных ими культур³⁹ . В то же время исследования дагестанских археологов дают все основания локализовать "царство гуннов" и его столицу Варачан в Приморском Дагестане к северу от Дербента⁴⁰ , что соответствует данным "Армянской географии", сооб-

³¹ Там же, стр. 209.

³² Егишэ. Указ, соч., стр. 76 - 77.

³³ Лазарь Парбский. Указ, соч., стр. 66.

³⁴ К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 209, 271.

³⁵ Agathange. Histoire du regne de Tiridate (V. Langlois. Fragmenta historicorum graecorum. T. V. P. 1870, p. 180); "История Армении Моисея Хоренского". М. 1893, стр. 113, 114, 145; "История епископа Себеоса". Ереван. 1939, стр. 30, 121; "Армянская география VII в., приписываемая Моисею Корейскому". СПБ. 1887, стр. 38; Н. Пигулевская. Сирийские источники по истории народов СССР. М. -Л. 1941, стр. 82, 84, 85, 165, 166; Приск Панийский. Готская история, IV, 37. СК. Т. 1. СПБ. 1903, стр. 843; Прокопий из Кесарии. Война с готами. М. 1950, стр. 381; Joannis Malalae. Chronographia. Bonnae. 1831, p. 406.

³⁶ Agathange. Op. cit., p. 180; "История Армении Моисея Корейского", стр. 113, 114, 145, 151.

³⁷ "История Армении Моисея Хоренекого", стр. 151.

³⁸ Н. В. Пигулевская. Сирийский источник VI в. о народах Кавказа. ВДИ, 1939, N 1, стр. 114 - 115.

³⁹ А. Кудрявцев. Город, не подвластный векам, стр. 33 - 48, 63 - 67.

⁴⁰ "История Дагестана". Т. I, М. 1967, стр. 127.

стр. 37

щавшей, что за Дербентом "севернее живут гунны, у которых город Варачан"⁴¹ .

Один и тот же источник V в., сообщая о северной пограничной крепости, построенной Ездигердом II, называет ее "та пограничная крепость"⁴² , "hОнские врата", "hОнская крепость"⁴³ , "паhак стены", "паhак Чора", "пограничная крепость Чора"⁴⁴ , что, очевидно, в его понятии было тождественно. Утверждения, что в этих сообщениях имеются в виду две разные крепости, построенные Ездигердом одновременно у Дербента и Беш-Бармака, представляются малоубедительными. Это было бы бессмысленно как в военном, так и в политическом отношениях. Источники говорят об иранских войсках и укреплениях в Дербенте, о сасанидском марзпане Чора Себухте, который "не стал выжидать в краях Чора, а сосредоточил все множество своих войск и поспешно перешел большую реку, именуемую Кур"⁴⁵ . По-видимому, силы марзпана Чора были настолько велики, что он, опираясь только на них, отправился на усмирение восставших Албании и Армении. Поэтому данные Егише о наличии здесь 10 тыс. одной только иранской конницы⁴⁶ представляются правдоподобными.

Еще одним свидетельством того, что речь идет об одном и том же укреплении у Дербента, может служить сообщение Егише о попытке восставших использовать в борьбе с иранцами гуннов. Однако Васак, предавший повстанцев, не допустил гуннов помочь армянам, "собрал многочисленную конницу ариев, закрыл и запер ворота их прохода (то есть прохода гуннов. - А. К. ) и вовсе не давал покоя царю персидскому, но посылал и призывал многочисленные отряды в пограничную крепость Чора"⁴⁷ . Здесь упомянуты вместе два названия пограничного укрепления: "ворота их прохода" (гуннские ворота), где, по единодушному мнению раннесредневековых авторов, Ездигерд основал свою крепость, и "пограничная крепость Чора", что не оставляет сомнений в идентичности этих наименований и локализации укреплений Ездигерда именно в Дербентском проходе. Это сообщение любопытно и тем, что раскрывает не только военные, но и политические цели похода восставших армян и албанов к далекой пограничной крепости. Вардан Мами-конян, лишенный поддержки Византии, вынужден был искать союза с гуннами, которые, однако, могли оказать реальную помощь восставшим только после разгрома сасанидского укрепления в проходе Чора, то есть Дербентском. С наличием здесь иранских укреплений и сильного гарнизона надо связывать и неудачную попытку сарагуров прорваться в 463 г. в Закавказье через Дербентский проход. Тогда кочевники, по сообщению Приска Панийского (V в.), "приблизились к Каспийским воротам, но, найдя их занятыми персидской охраной, перешли на другую дорогу, по которой пришли к иверам"⁴⁸ .

Возникает вопрос: можно ли отождествлять эти первые упомянутые письменными источниками сасанидские укрепления на Восточном Кавказе с сырцовой стеной Дербента?

В настоящее время, несмотря на многочисленные обследования районов Дербентского прохода, предпринятые в различные периоды, здесь обнаружены лишь два крупных памятника фортификационного строительства- Дербент и городище Топрах-кала, расположенное в 18 км к югу от него. Первый из них, несомненно, связан с сасанидским строительством, а о втором имелись отрывочные данные разведочных обсле-

⁴¹ "Армянская география VII в...", стр. 38.

⁴² Егишэ. Указ, соч., стр. 117, 118.

⁴³ Там же, стр. 53 - 54, 79, 127.

⁴⁴ Там же, стр. 31, 77, 92, 169.

⁴⁵ Там же, стр. 77.

⁴⁶ Там же, стр. 68.

⁴⁷ Там же, стр. 92.

⁴⁸ Приск Пани иски и. Указ, соч., IV, 37, стр 843.

стр. 38

дований конца 1930-х годов⁴⁹ . Более Подробно обследовал городище М. И. Исаков в 1941 году. Опираясь на найденную здесь керамику и другие материалы, он датировал его первыми веками н. э.⁵⁰ , что не позволяет отождествлять городище с упомянутыми в источниках (в связи с событиями середины V в.) иранскими укреплениями в проходе Чора. В то же время раскопки последних лет в Дербенте убедительно свидетельствуют о закреплении здесь иранцев и возведении ими "длинной" сырцовой стены еще в V веке. Эти данные подтверждаются и рядом письменных сообщений, относящихся только к Дербенту. Так, Гевонд пишет, что при халифе Сулеймане, в 716 г., арабы обнаружили в Дербенте камень с надписью, гласящей, что император Маркиан (450 - 457 гг.) "построил этот город и крепость и истратил [на них] много талантов из своей казны"⁵¹ . Помимо указаний на время появления раннесредневековых укреплений Дербента, это сообщение свидетельствует о субсидировании Византией строительства оборонительных сооружений, возводимых Ираном для охраны проходов от кочевников, что не раз было оговорено в мирных договорах между этими странами. Несмотря на почти непрерывное соперничество, Византия и Иран были вынуждены зачастую объединять свои усилия против натиска степняков, опустошительные набеги которых затрагивали наиболее богатые провинции обоих государств, распространяясь порой далеко в глубь их территории.

На наличие в проходе не просто укрепления, а "паhака стены" прямо указывает Лазарь Парбский, но археологические обследования в данном районе показали, что здесь имеется лишь сырцовая стена Дербента. Первым основателем сасанидских укреплений в Дербенте (и именно стены) в местной исторической хронике назван Ездигерд⁵² . В связи с этим, может быть, следует более внимательно отнестись к сообщениям об имевшихся будто бы на южной стене города пехлевийских надписях с именем Ездигерда II⁵³ . Раннесредневековый топоним Чор, Джор, Джол отложился в названии горы Джалган, на отроге которой построен Дербент, и в наименовании селения, расположенного в 3 км выше города, - Верхний Джалган, а также в дагестанских языках, в которых Дербент и ныне называется Чурул (лак.), Чулли (дарг.)⁵⁴ . Если к этому добавить, что сам Дербент в письменных источниках зовется "великой твердыней" и "городом Чорского прохода", "великим городом Чола", "городом у ворот Чора", то именно сырцовые укрепления Дербента можно признать той "пограничной крепостью Чора:", "паhаком стены", основанной Ездигердом II в первой половине V в., первой сасанидской "длинной стеной" на Восточном Кавказе.

Результаты археологических исследований в Дербенте и анализ письменных источников в свете раскопок последних лет позволили по-новому взглянуть на существующую в литературе схему поэтапного продвижения Сасанидов на Восточном Кавказе, отмеченного возведе-

⁴⁹ А. С. Башкиров. Изучение памятников старины. ДС. Т. III. Махачкала. 1927, стр. 235, 236; Е. А. Пахомов. Археологические экспедиций по районам АзССР. "Известия Азерб.ФАН СССР", 1939, N 3, стр. 34 - 35.

⁵⁰ М. И. Исаков. Археологические памятники Дагестана. МАД. Т. I. Махачкала. 1959, стр. 204.

⁵¹ "История халифов вардапета Гевонда, писателя VIII века". СПБ. 1862, стр. 28. Отдельные исследователи, исходя из опровергнутых раскопками последних лет предположений, что иранцы закрепились в Дербенте лишь в VI в., считают сообщение Гевонда ошибочным и относят эти сведения к району Беш-Бармака (см. К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 274; "Очерки по истории СССР. III-IX вв.", стр. 316). Однако при этом упускается из виду, что Гевонд, писавший с хорошо известных ему событиях VIII в., назывет местом находки камня Дербент, именуя его одновременно "паhак Чора".

⁵² "Тарихи Дербенд-наме". Тифлис. 1888, стр. 28. 94.

⁵³ Л. И. Лавров. Эпиграфические памятники Северного Кавказа. Ч. I. М. 1966, стр. 155.

⁵⁴ "История Дагестана". Т. I, стр. 122.

стр. 39

нием "длинных стен". Если раньше из-за отсутствия археологических данных обоснованным считалось мнение о том, что иранцы закрепились в Дербенте только в VI в.⁵⁵ , и на основании этого сообщения источников о более раннем возникновении здесь сасанидской фортификации признавались ошибочными (например, данные Гевонда об основании города во времена императора Маркиана) или вообще не брались в расчет, то теперь подобные аргументы оказываются несостоятельными.

Представляется вероятным, что Дербентская сырцовая стена, наиболее ранняя из всех известных в настоящее время сасанидских "длинных стен", являлась первым этапом возведения подобных оборонительных сооружений, первой попыткой надежно перекрыть Прикаспийский путь. Распространив в конце IV - начале V в. свою власть на Кавказскую Албанию, Сасаниды включили эти области в состав своей державы. К этому времени большая часть Северного Дагестана была захвачена кочевниками, основавшими здесь "царство гуннов". Границей между албанами и кочевниками в тот период стал Дербентский проход, о чем свидетельствуют как археологические данные, так и сообщения раннесредневековых авторов. Сасаниды, пытаясь закрепить за собой захваченные территории Закавказья, подвергавшиеся постоянным набегам степняков, возвели в наиболее удобном и стратегически важном месте Прикаспийского пути (где, как показали раскопки, с глубокой древности существовал мощный опорный пункт) внушительную сырцовую стену, надежно укрепив таким образом сложившуюся в то время границу. Этим и объясняется то обстоятельство, что первыми на Прикаспийском пути возникли не Бешбармакские укрепления, находящиеся значительно южнее, а сырцовая стена в Дербентском проходе, где с VIII-VII вв. до н. э. существовала мощная фортификация и по которому в IV - начале V в. сложилась граница между албанами и гуннами. Сасанидам на этом этапе их продвижения на Восточном Кавказе не было необходимости возводить Бешбармакскую и Ширванскую "длинные стены", так как, подчинив себе Кавказскую Албанию, они унаследовали и основную часть ее территории вплоть до Дербента.

Однако закрепить за собой эти области в V в. Иран не смог. Неудачные военные действия его на восточной границе, пленение, а затем гибель Пероза (459 - 484 гг.) в войне с эфталитами, внутренние противоречия и раздоры привели к тому, что Сасаниды потеряли на некоторое время контроль над проходом. В 483 - 484 гг. Закавказье было охвачено мощным антииранским восстанием, в ходе которого иберы, армяне, албанцы прибегли к помощи кочевников Прикаспия и Северного Кавказа⁵⁶ , прорвавшихся через Дербентские ворота. Несмотря на поражение восстания, иранцам пришлось пойти на уступки местной знати в Закавказье⁵⁷ , что явно указывало на слабость их позиций. Иран, раздираемый междоусобной борьбой братьев Пероза Валарша и Зарера, теснимый на востоке эфталитами, а на западе гуннами, вынужден был смериться с потерей Дербентских укреплений, которыми, по сообщениям византийских источников, овладел гуннский царь Амвазук⁵⁸ .

Вернуть проход Сасаниды смогли лишь в правление Кавада I, когда внутреннее положение в Иране и на его границах несколько стабилизировалось. Прокопий Кесарийский утверждает, что Кавад овладел

⁵⁵ "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 316; К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 271, 273, 277 - 278.

⁵⁶ М. М. Дьяконов. Очерки истории древнего Ирана. М. 1961, стр. 277.

⁵⁷ Сасаниды были вынуждены восстановить ряд привилегий знати и стали назначать марзпанов из местной среды (см. там же.).

⁵⁸ Е. И. Козубский. История города Дербента. Темир-Хан-Шура. 1906, стр. 13.

стр. 40

"Каспийскими воротами" после смерти Амвазука, "родом гунна"⁵⁹ . Амвазук хотел передать охрану ворот Византии, но Анастасий, не надеясь на свои силы или не желая войны с Ираном, отказался взять их под свою охрану, а Кавад прогнал детей Амвазука и захватил ворота. Н. В. Пигулевская считает, что это произошло в 507 - 508 гг., так как Прокопий сообщает об этом до того, как описывает окончание постройки крепости Дары⁶⁰ . Это сообщение подтвержают Ибн ал-Асир, а также Якуби, который пишет, что Кавад вел с кочевниками тяжелые войны, завоевал Баб ал-абваб у хазар и передал его позднее Хосрову⁶¹ . Этот факт особенно важен для выяснения вопроса об этапах возведения Сасанидами "длинных стен" на Прикаспийском пути. Именно при Каваде, вновь отвоевывая эти области, захваченные кочевниками в конце V в. почти до Куры, Сасаниды возвели Бешбармакские и Ширванские сырцовые "длинные стены" и, возможно, начали строительство Дербентских каменных оборонительных сооружений, ставших венцом подобной фортификации. Арабский писатель X в. ат-Табари следующим образом рисует последовательность возведения сасанидских укреплений Дербента: "Царь Фуруз воздвиг [еще раньше] в области Сул и [в области] алан строение из скалы с целью оградить свою страну от проникновения тех народов, [а] царь Кобад, сын Фуруза, воздвиг в этих местах после своего отца также] много сооружений, а когда вступил на престол Хосров, то по его приказу были построены города и укрепления в области Сул из камня"⁶² .

Раскопки в Дербенте внесли существенные изменения в толкование сообщений письменных источников, что позволяет высказать некоторые новые соображения о времени строительства "длинных стен" к югу от Дербента. Наиболее сложным в проблеме их датировки представляется вопрос о времени возникновения самых южных укреплений этой системы - Бешбармакских. Относительно небольшие их размеры и более скромная роль в охране каспийских проходов послужили, вероятно, причиной значительно меньшего внимания к ним в письменных источниках, и это затруднило выявление даты строительства этих укреплений, отождествляемых рядом исследователей со стеной или валом Хорс-вэм (Хурсанская скала), упомянутой в "Армянской географии"⁶³ . Попытка датировать их строительство временем Ездигерда II на основании данных Гевонда не имеет под собой почвы. Гевонд указывает, что халиф Сулейман (715 - 717 гг.) "на втором году своей власти собрал много войска, дал его под начальство полководца Маслама и послал к воротам Каспийским. Придя, они дали сражение войскам гуннов, которые [были] в городе Дарбанде, разбили их и прогнали; и, разорив, разрушили крепостные стены этой крепости [цитадели]"⁶⁴ .

Бешбармакские укрепления, отличаясь от сырцовой фортификации Дербента, обнаруживают большое сходство с Гильгинчайской стеной по строительному материалу (комбинирование сырцового кирпича и камня, применение жженого кирпича) и конструктивным особенностям стен, что позволяет думать о возможности их возведения в один и тот же период. Строительство Гильгинчайской стены большинство исследователей относит ко времени Кавада⁶⁵ . Это позволяет полагать, что и возникновение "длинных стен" Беш-Бармака возможно связывать с широ-

⁵⁹ Н. Пигулевская. Сирийские источники..., стр. 67.

⁶⁰ Там же.

⁶¹ Ибн ал-Асир. Тарих ал-Камилъ. "Материалы по истории Азербайджана". Баку. 1940, стр. 9; Якуби. История. "Материалы по истории Азербайджана". Вып. IV. Баку. 1927, стр. 5 - 6.

⁶² Ат-Табари. История пророков и царей. Рукописный фонд Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. N 4803, стр. 12.

⁶³ "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 316.

⁶⁴ Цит. по: К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 273.

⁶⁵ "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 316.

стр. 41

кой строительной деятельностью Кавада на Восточном Кавказе⁶⁶ . В свете этих предположений особый интерес приобретают данные Масуди "о стене", построенной Кавадом в Ширване, "известной как Бармаки"⁶⁷ .

Письменные источники связывают с именем Кавада возведение еще одной "длинной стены" - Гильгинчайской (Ширванской). Так, Баладзори указывает, что Кавад "построил преграду из нежженой глины (кирпича) между областью Ширваном и воротами Аллан, а вдоль глиняной стены он построил триста шестьдесят городов, пришедших в разрушение после постройки ал-Баб-у-ал-абуаба"⁶⁸ . Эти сообщения перекликаются с данными Масуди, упоминающего среди "удивительных сооружений", воздвигнутых Кавадом, и "о стенах, которые он построил в Ширване, известных как Сур ат-тин ("стена из глины")"⁶⁹ . Об этой же стене идет, по-видимому, речь в "Армянской географии", где говорится "о длинной стене Апзут-Кавад до болот Альминон (?) и до моря"⁷⁰ . С. Т. Еремян справедливо отождествляет ее с Гильгинчайской⁷¹ . К. В. Тревер полагала, что здесь имеется в виду Рубасская стена, построенная Кавадом "от моря в глубь страны до каких-то болот"⁷² . Однако, учитывая изложенное выше относительно реальности существования Рубасской стены, можно утверждать, что вряд ли подобное отождествление уместно. Едва ли можно говорить о каких-то болотах в предгорьях (не отмеченных, кстати, ни в одном из предгорных районов Южного Дагестана и Северного Азербайджана); допустимо, скорее, связывать эти болота с заболоченным озером Ах- зыбир, расположенным вблизи моря, в 5 км к северу от устья р. Гильгин-чай, давшей название "длинной стене".

Венцом сасанидского строительства на Кавказе стал Дербентский оборонительный комплекс из камня. Подавляющее большинство исследователей связывает возведение его с именем самого известного сасанидского правителя - Хосрова I Ануширвана, о чем свидетельствуют и сообщения письменных источников. Это строительство рассматривалось как единовременное предприятие, начатое и завершенное шахом в перерыве между войнами с Византией в течение нескольких лет (назывались даже точные даты: 562 - 571 гг.)⁷³ . Не останавливаясь на этой сложной проблеме, являющейся темой специального исследования, отметим, что начало каменного строительства в Дербенте может быть связано с правлением Кавада⁷⁴ . Дербентский оборонительный комплекс, объем которого превышает 2 млн. куб. м кладки, создавался в течение нескольких десятилетий и, как показали архитектурные обследования⁷⁵ и раскопки⁷⁶ , в строительстве его имелись разновременные этапы. И, видимо, не случайно Моисей Каланкатваци отмечал: чтобы воздвигнуть Дербент, "цари персидские изнурили страну нашу, собирая архитекторов и изыскивая разного рода материалы для построения величественных зданий"⁷⁷ .

⁶⁶ В связи с проникновением в Закавказье савиров Кавад I укрепил города Байлакан, Партав и другие (см М. М. Дьяконов. Очерки истории древнего Ирана, стр. 307; М. И. Артамонов. История хазар, стр. 70 - 77).

⁶⁷ Мас'уди. Мурудж ал-Дзахаб, гл. XVII; В. Ф. Минорскиq. История Ширвана и Дербенда, стр. 213.

⁶⁸ Баладзори. Книга завоевания стран. Баку. 1927, стр. 5.

⁶⁹ Мас'уди. Указ, соч., стр. 213.

⁷⁰ К. П. Патканов. Указ, соч., стр. 31.

⁷¹ "Очерки истории СССР. III-IX вв.", стр. 316.

⁷² К. В. Тревер. Указ, соч., стр. 272.

⁷³ М. И. Артамонов. Древний Дербент, стр. 137.

⁷⁴ А. Кудрявцев. Город, не подвластный векам, стр. 96, 100.

⁷⁵ С. О. Xан-Магомедов. Ранне-средневековая Горная стена в Дагестане. СА, 1966, N 1, стр. 242; А. Кудрявцев. Город, не подвластный векам, стр. 103.

⁷⁶ А. А. Кудрявцев, М. С. Гаджиев, Г. Г. Гамзатов, С. Б. Салимов, А М. Xазанов. Исследования в Дербенте. "Археологические открытия в 1977 году". М. 1978, стр. 126.

⁷⁷ Моисей Каланкатваци, Указ, соч., стр. 153.

стр. 42

Некоторые данные о "длинных стенах", расположенных севернее Дербента⁷⁸ , и сведения письменных источников о попытках проникновения иранцев в северные районы Дагестана⁷⁹ позволяют предполагать, что и Дербентские стены не были последним рубежом на пути Сасанидов на север. Процесс их продвижения в Западном Прикаспии отмечался периодами как повышенной активности, когда иранцы проникали далеко за Дербент, так и спада, когда они отступали вплоть до Куры. Исследования "длинных стен" и этапов сасанидского продвижения на Восточном Кавказе дают основания утверждать, что существующая схема поэтапного возведения этих стен по мере продвижения Сасанидов с юга на север не соответствует действительности. Этот процесс был весьма длительным, в течение почти столетия северная граница между Ираном и кочевниками Северо-Восточного Кавказа перемещалась не только с юга на север, но и с севера на юг.

Правомерно говорить о двух крупных этапах сасанидского продвижения и фортификационного строительства на Кавказе, в результате которых к середине V в. здесь появилась первая "длинная стена" - сырцовая стена Дербента, позже, в VI в., - Бешбармакская и Ширванская стены и, наконец, Дербентский оборонительный комплекс из камня, надолго стабилизировавший границу в этом районе. Изучение этих памятников показывает, как постепенно менялась сама строительная техника и приемы возведения этих сооружений. Если наиболее ранняя стена Дербента целиком возведена из сырцового кирпича, то при сооружении Бешбармакских и Ширванских укреплений сырец уже комбинировался с камнем и жженым кирпичом, а второй этап сасанидского строительства в Дербенте ознаменовался появлением комплекса, целиком возведенного из камня.

⁷⁸ J. Klaproth. Geographisch-Htstorische Beschrelbang des Ostlichen Kaukasus. Veimar. 1814, S. 151; А. С. Банкиров. Указ, соч., стр. 239.

⁷⁹ Егишэ. Указ, соч., стр. 31; "Тарихи Дербенд-наме", стр. 31.