Алексей Петрович возраста достиг солидного, когда опыт уже есть, сил еще достаточно, в морях свое отходил, ушел в отставку, устроился в гидрографии, работа по душе, жизни пока можно радоваться. Однако беспокойство и страх посещают часто. Не за себя. За супругу, за дочек. Энергичная, жизнерадостная, улыбчивая, Валентина на глазах тает. Врачи руками разводят: "Возрастные изменения органов есть, но в пределах нормы". Дочка младшая, старшеклассница Катюша, вечерами пропадать начала. Приходит табаком пропахшая, молчком в свою комнату прошмыгнет, на вопросы не отвечает, отмалчивается. Решил Алексей Петрович выяснить, есть ли возможность узнать, как сложатся судьбы родных. Не на уровне цыганских гаданий, посерьезней. С присущим ему упорством и настойчивостью занялся изучением литературы, с людьми встречался. Понял одно. Достигнуть такого уровня, чтобы во времени и пространстве перемещаться, десятилетия нужны и, конечно, учитель - гуру. Получается, что опоздал. Стало быть, следует обратиться к тому, кто помочь в состоянии. Он неотступно думал об этом.

И вот привиделся Алексею Петровичу сон. Идет он по извилистой тропинке. Темень. Ливень. Руку протяни, кончиков пальцев не увидишь. Вдруг ломаные линии молний четко вырисовывают на небе цифру 666. Светятся цифры нестерпимо ярко. Затем появляется телефон, на диске номеронабирателя которого проступает 666. Из темноты выплывает огненный палец и плавно крутит диск. Снова 666. Алексей Петрович вспоминает сон, силится понять, что это? Дьявольское искушение? Знак свыше? Перст указующий? И тогда не рассуждать надо, а выполнять предписание. Или это плод разыгравшегося воображения? Несколько дней кружил Алексей Петрович вокруг телефона, ругал себя за нерешительность. В конце концов, попытка не пытка. Дождался, когда домашние разойдутся по своим делам, и набрал номер. Прозвучало шесть гудков, после чего четкий с металлическим оттенком голос произнес: "Спускайтесь вниз, вас ждут у подъезда в машине". И сигналы отбоя. Алексей Петрович долго в растерянности держал трубку возле уха, прежде чем положить ее на аппарат. "Ни адреса, ни телефона, ни зачем звоню, не спросил. Ладно, заварил кашу - расхлебывай. Любопытно, что за организация и какие услуги предлагает?" Он оставил записку жене: "Убыл по делам. Когда вернусь, не знаю. Полагаю, соскучиться не успеешь. Леша". У подъезда вплотную к ступенькам стоял черный лимузин. На багажнике и капоте пламенели цифры 666. Дверь машины распахнулась. Не раздумывая, Алексей Петрович разместился на заднем сиденье и обратился к водителю:

- Скажите, пожалуйста, это вы отвечали по телефону?

- Нет, диспетчер.

- Тогда трогай, шеф. С нарочитой веселостью, стремясь скрыть волнение, попросил он.

- Мы за городом, - ответил водитель.

Действительно, справа и слева от дороги мелькали деревья. Машина остановилась.

- Ну и скорость, - удивился Алексей Петрович.

- Не обращайте внимания. Закуривайте, - предложил водитель.

Оба, не спеша, затянулись. Помолчали. Водитель прокашлялся и, не поворачиваясь к пассажиру, заговорил.

- Во избежание недоразумений поясню, на что вы можете рассчитывать и какова плата за услуги. Поездки строго фиксированы. На год и более. Ваша жизнь укорачивается ровно на столько, на сколько вы заглядываете в будущее. Об увиденном никому ни слова. И себя, и меня погубите. Любопытство дорого стоит.

- Не любопытство, а стремление узнать, все ли я сделал, чтобы после меня близким жилось хотя бы сносно. Страшно оставлять одних в таком жестоком мире. Я делаю это ради них.

- Хорошо. Я сказал все, что положено по инструкции, и даже больше. Далеко едем? Я ведь ваш круг обслуживаю.

- Если я правильно понял, речь идет о кругах ада? На какой круг я могу рассчитывать?

- На первый. По сравнению с первоначальным планом состав его расширился. Теперь в нем не только некрещеные младенцы и ветхозаветные пророки, но и такие вроде вас, чистые помыслами, честные, порядочные люди. В перспективе нас ждет вечное сотрудничество, если не произойдет чего-либо непредвиденного. Кстати, нам платят премиальные за каждую доставленную душу. Я заинтересован, чтобы вы побыстрее у нас оказались, я же отговариваю. Не к добру.

- Спасибо за откровенность. Поверьте, я не стану злоупотреблять вашим доверием и постараюсь не подвести. Давайте махнем на пять лет.

- Нет проблем.

Кажется, и минуты не прошло, как водитель произнес: "Приехали. Встречаемся через десять минут". Алексей Петрович вынырнул из темного салона и зажмурился от солнечного света. Он стоял у родного дома. Внешне почти ничего не изменилось. Деревья вот вытянулись, подросли, да вместо обшарпанной деревянной входной двери теперь была металлическая с кодовым замком. Придется подождать. Алексей Петрович присел на скамейку. Повзрослевшая ребятня сновала туда -сюда. В дальнем конце двора появилась старшая дочь Зинаида. Рядом с ней шагал белобрысый, круглолицый карапуз в шортах и футболке. "Внук", - догадался Алексей Петрович и вспомнил давнюю фотографию. Отец в военной форме без погон и трехлетний Алеша в матроске и бескозырке. Похожи. Дочка смотрела в его сторону и улыбалась. Он привстал и помахал рукой. Но дочь смотрела сквозь него и улыбалась кому-то другому. Внук закричал "Папа, папа" и побежал. Алексей Петрович оглянулся. Незнакомый рослый парень ускорил шаг. Мальчонка повис на шее отца, доверчиво прижался и залепетал что-то. Не успел Петрович порадоваться за молодежь, как раздался отчаянный вопль: "Зина, помоги!". Никем не замеченная, Валентина вышла из подъезда, сделала несколько шагов и, теряя равновесие, скатилась по ступенькам на землю. Зять бросился к ней, передал подоспевшей Зинаиде сына, осторожно поднял тещу на руки:

- Как же так, мама, вам вставать запретили, не то что ходить.

- Ох, сынок, не до меня. Катерину спасать надо. В больнице она. Без сознания. Наркотики.

- Успокойтесь, самое основное - жива. Сейчас мы с Зиной на такси и - в больницу. Мы смотрели рейтинг такси Москвы и выбрали самую быструю службу. Разберемся. Он понес тещу в дом и уложил на диван. Никем не замеченный, Алексей Петрович вместе со всеми прошел в квартиру, дождался, когда уйдут дети, присел на краешек стула возле жены, сокрушенно покачал головой: "И рядом, и помочь не могу". Встал, потоптался в нерешительности, посмотрел на часы и вконец расстроенный заторопился на выход.

- Жалеете, что съездили? - спросил водитель.

- Меня учили о случившемся не жалеть и назад не оглядываться.

- Еще поедете?

- Там видно будет.

- Не хочется с вами расставаться.

- Это что, намек вещи готовить и на тот свет отправляться?

- Рановато. Не торопитесь. Учтите, телефон не каждому дают, и услуги не каждому оказывают.

- Я рад, что между нами установились доверительные отношения, и одновременно беспокоюсь.

- За себя?

- Мне-то ничего не грозит, а вам откровенность боком выйдет. Думается, вы переступили грань дозволенного.

- Может быть, может быть, - задумчиво произнес водитель. Они промолчали все время возвращения и попрощались без особой надежды на встречу. Алексей Петрович нащупал в кармане ключи, тихонько открыл дверь, разделся, прилег. Валентина, не раскрывая глаз, обняла его.

- Где бродишь ночами?

- Счастье искал.

- Нашел?

- Пока нет.

- Ну ищи, ищи.

Неделю находился Алексей Петрович под впечатлением от поездки.

- Смурной какой-то ты, Алексей, - заметила жена. - Вроде среди нас, а мыслями где летаешь, неизвестно. Опустись на землю. Не мучь себя. Жизнь сложилась. Поздно что- либо исправлять, изменять, и надо ли? Я довольна. От трудностей не убежишь, без них неинтересно. Главное, мы с тобой, наши отношения, дети наши.

- Легко с тобой, Валентина. Терпение у тебя ангельское. Одно плохо: за здоровьем своим совсем не следишь.

- Чему быть, того не миновать. Зачем суетиться? Сколько проживу, все мои. Мне и того, что было, достаточно.

- И то правда, - согласился Алексей Петрович. Разговор с женой успокоил, но ненадолго. "Действовать надо, действовать", - твердил он про себя. Настоял, чтобы жена обследование прошла. Вовремя, оказалось. Врачи рекомендовали ежегодно на месяц в стационар ложиться. С Катюшей разговаривать не стал. Оделся в парадную форму при орденах и медалях, заявился в подвал, где друзья ее собирались вечерами, и с порога объявил "Организация ваша объявляется распущенной. Кто хочет новой светлой жизни, прошу выслушать предложения". Неплохие оказались ребята. Повозиться, правда, пришлось много, прежде чем дело наладилось. Пора вроде бы и успокоиться, ан нет. Так и подмывает вновь набрать номер. Искушение оказалось сильнее благоразумия, и он вызвал машину. С водителем поздоровался, будто со старым знакомым.

- Мое имя, отчество вы знаете, вас-то как величают?

- Имени нет. Каждому присваивается номер. Только в высших сферах имена возвращают. Эту честь заслужить надо, немало подлости совершить. Лучше я номерным пробуду. Хватит обо мне. Сомневаюсь, стоит ли ехать?

- Моя жизнь меня не интересует, важнее близким помочь. Предлагаю трогаться.

Водитель колебался.

- У нас такой порядок. Года, которые сверх плана заработал, тебе идут. Можно использовать их как разменную монету, можно ценз набирать, чтобы подняться на ступеньку выше по служебной лестнице. Попробуем за взятку узнать, сколько по возвращении жить останется. Рискованно, конечно.

- О чем разговор. Сам разберусь. Едем на пять лет. Водитель махнул рукой.

- Ладно, была не была. И набрал сообщение. Ответ пришел мгновенно: "После поездки - год". Одновременно в углу экранчика замигала красная тревожная точка.

- А это что? - спросил Алексей Петрович.

- Уже неважно, - заметно волнуясь, ответил водитель.

- Тогда вперед.

Вновь Алексей Петрович - в своей квартире. Семья в сборе. Жена ходит, слегка приволакивая ногу - последствие инсульта.

- Дети, пока отца нет, надо посоветоваться. Ему операция необходима. Он об этом еще не знает. Деньги нужны большие. Выход один: продаем нашу трехкомнатную квартиру. Покупаем однокомнатную. Нам троим хватит. Зайцевым, она посмотрела на зятя и старшую дочь, жилье снимать придется.

- У меня другое предложение, - возразил зять, - использовать наши деньги, которые мы набираем на квартиру. Потерпим.

- Нет, - решительно возразила Валентина, - поступим так, как я сказала. Получится разумнее и справедливее. Алексей Петрович стоял в сторонке, слушал. Дружно живут. Молодцы. Стоп, не сообразил. Речь-то о тебе идет. Семья страдать будет. "Не пойдет. Я не согласен", - не сдержавшись, выкрикнул он. Все удивленно повернулись на голос. Никого. Алексей Петрович мысленно обнял каждого и вышел. В машине сокрушенно произнес:

- Не сдержал обещание, подвел.

- Мы сегодня дважды прокололись. Служба собственной безопасности засекла мой запрос. Доложили начальству. О наказании поставят в известность позднее.

- Вы ни при чем. Моя вина. Необходимо объясниться.

- Каждому свое. Видно, так должно было случиться. Слишком много случайностей наложилось. Обычно нам ничего не говорят о клиентах, чтобы отношения устанавливались сугубо деловые. Отвез. Привез. До свидания. Про вас диспетчер подробно рассказал. Видимо, специально для проверки. Нечего гадать. Что будет, то будет. Усаживайтесь поудобнее. Пора возвращаться. Скорость нарастала. Тело вдавило в сиденье. Движения водителя стали нервными, резкими.

- Что-то не так? - спросил Алексей Петрович.

- Они взяли управление на себя. Мы движемся вперед, а не возвращаемся, - упавшим голосом ответил водитель. Скорость продолжала увеличиваться. Кровь прилила к голове. В висках стучало. Руки и ноги налились свинцом. Алексей Петрович потерял сознание.