Под громкие разоблачения "вертикальные интеграторы" лишают Сургут участия в масштабном проекте.

Еще в 1997 году сургутско-башкирский проект по производству дефицитного полипропилена в Уфе считали примером успеха реформ. С его началом поздравляли друг друга, о нем писали. Но сегодня его сотрясает настоящий скандал.

Полипропиленовая мечта

В начале 90-х на Сургутском газоперерабатывающем заводе (СГПЗ) подумали: скоро работать будет не на чем. Там перерабатывают попутный нефтяной газ с тюменских промыслов, превращая его в широкую фракцию легких углеводородов (ШФЛУ). Но если двадцать лет назад нефть была обильной, а попутный газ - "жирным", то ныне газа вот-вот будет слишком мало, чтобы завод работал с прибылью.

План был таким: организовать переработку сырья-ШФЛУ в весьма выгодный на мировом рынке товар - полипропилен. Родился совместный с уфимскими "Оргсинтезом" ("УОС") и нефтеперерабатывающим заводом проект постройки на территории "УОС" полипропиленового завода мощностью в сто тысяч тонн ежегодно. Поставщик оборудования - итальянская фирма "Текнимонт". А деньги на проект ссудили в 1993-м шесть крупнейших банков Италии - 70 миллионов долларов. (Кредит был синдицированным, под гарантии правительства Башкирии.) Еще 81 миллион долларов вложили сами заводы-участники проекта. Они составили простое товарищество, поделив доли участия так: 28 процентов - СГПЗ, а остальное, равными долями, - у обоих уфимских заводов. Схема красива: Сургут дает Уфе дешевую ШФЛУ, а прибыли от продажи дорогого полипропилена делятся сообразно долям участия. Был составлен договор, по которому Сургутский ГПЗ и его партнеры обязались учредить закрытое акционерное общество, где у СГПЗ должно быть 28 процентов акций. Кредит с итальянцами договорились отдавать порциями до 2000 года, пуская на то выручку от продажи полипропилена. В 1997-м полипропиленовый завод в Уфе заработал.

Параллельно тогдашний директор СГПЗ Александр Рязанов осуществил еще один смелый проект стоимостью в 7 миллионов долларов. Он купил у итальянской фирмы "Плантекс" оборудование для производства в Сургуте очень выгодных товаров из уфимского полипропилена - геотекстиля и агрополотна, заплатив сразу 65 процентов стоимости оборудования, обязавшись оплатить остальное в течение двух лет. Заметим, что геотекстиль служит при строительстве дорог, удешевляя этот процесс и делая трассы долговечными. А агрополотно - это материал для теплиц. Прибыли от продажи этих материалов почти в десять раз выше, чем от сбыта простой ШФЛУ. Опять же налоги в казну от производства идут, люди зарплату получают, новые рабочие места созданы.

А потом грянул скандал...

"Сибур" обвиняет

В 1998-м Сургутский ГПЗ перешел под руку новой вертикально-интегрированной компании "Сибур-99". Пока она еще только оформляется, правильнее говорить о том, что его новыми хозяевами стали дружественные "Газпрому" фирмы - "Газсибконтракт" и "Газонефтехимическая компания" (принадлежащая оффшорной фирме "Джи-Эн-Си"), во главе коих стоит Яков Голдовский. Взяв крупный кредит в Газпромбанке, они скупили акции всех девяти ГПЗ-переработчиков попутного газа в России и Тобольского нефтехимкомбината. "Сибур-99" хочет поглотить и почти все шинное производство страны.

Руководство "Сибура-99" в начале 1998 года, сместив А. Рязанова с поста директора Сургутского завода (кстати, единственного прибыльного из всех девяти ГПЗ), теперь обвиняет его в намеренном выводе активов с предприятия в сторонние фирмы и доведении его до тяжелого финансового положения. Сам же Рязанов парирует: при мне завод работал стабильно, и люди получали заработки. Зато теперь все развалилось. Но "Сибур" обвиняет А. Рязанова в том, что участие в полипропиленовом проекте означало намеренное разорение завода.

"Сибур" с ходу прекратил поставки ШФЛУ из Сургута в Уфу, направив поток сырья на Тобольский нефтехим. Возникла угроза невозвращения кредита итальянским банкам. С уходом Рязанова остановилось производство геотекстиля и агрополотна в Сургуте, строившееся в расчете на уфимский вторичный полипропилен, и поставщик оборудования итальянская фирма "Плантекс" не получила полного возврата своих средств. Словом, скандал грозил перейти даже на международный уровень.

Почему? В "Сибуре" считают, что, во-первых, стоимость постройки завода в Уфе завышена. С помощью одной из индийских инжиниринговых фирм, имеющих сертификат ЮНИДО (Организации Объединенных Наций по промышленному развитию), были оценены истинные размеры затрат. Индусы выдали цифру в 84 миллиона долларов. А СГПЗ с башкирскими партнерами истратили 151 миллион долларов. "В чьих карманах могла осесть эта разница?" - вопрошают в "Сибуре". Покрывать чужое обогащение за счет своих средств мы, мол, не желаем.

Правда, самого акта оценки нам в "Сибуре" так и не показали, да и названия фирмы не сообщили, как мы ни просили. Поэтому нельзя судить ни о том, на каких рынках сия фирма авторитетна, ни о том, объективный ли это анализ, или заказное "исследование". Заметим также, что это серьезное, но не подкрепляемое документами обвинение становится одновременно обвинением двум уфимским заводам и правительству Башкирии.

Во-вторых, в "Сибуре" говорят: после постройки завода в Уфе, который на 28 процентов принадлежит Сургутскому ГПЗ, на баланс последнему ничего не "упало". Не было создано и акционерное общество, для чего все участники проекта обязаны взять свои доли и потом внести в уставный капитал нового АО. Поэтому "Сибур" прекратил платежи Сургутского ГПЗ по итальянскому кредиту. В "Сибуре" убеждены в том, что контролировать производство и распределение прибыли в Башкирии из Сургута практически невозможно. Прибыль, говорят в "Сибуре", можно показать любую. (Оставляя без комментариев психологию этого утверждения, заметим, что на монопрофильном производстве это не так-то просто, и это скорее СГПЗ может влиять на размер прибыли, регулируя цену на свою ШФЛУ, нежели уфимцы, которые не в силах регулировать мировые цены на полипропилен.)

Что же касается истории с итальянской фирмой "Плантекс", то, как говорят в "Сибуре", купленным оказалось опытное оборудование, которое выдает брак. На сегодня итальянцам выплачено пять миллионов. Все это - убытки.

Если убрать эмоции

От этой эмоциональной картины волосы встают дыбом. Но верна ли она? Мы побеседовали с представителями фирмы "Текнимонт" в России, которая работает у нас с 1933 года, построив почти сорок заводов. Именно "Текнимонт" сделала многое для привлечения синдицированного кредита, и потому действия "Сибура" грозили подорвать ее добрые отношения с банками Италии. В тяжелое положение попали уфимцы: ведь все получатели итальянского кредита несут солидарную ответственность, и если не платит один заемщик, то за него рассчитываются остальные.

Представитель "Текнимонт" в России Марко Виола рассказал о том, как обрывал телефон, пытаясь дозвониться до президента "Сибура" Я. Голдовского. И раз за разом его отфутболивали, не соединяли с Яковом Игоревичем, ссылаясь на его занятость. На встречи с кредиторами присылали второстепенные фигуры, которые ничего не решали. М. Виола заявляет: с такими людьми он иметь дела больше никогда не будет. За двадцать лет работы на нашем рынке итальянец впервые столкнулся с подобным отношением. Нефтехимический рынок мира признает только высоких профессионалов, на нем работают компании, которые занимаются нефтехимией зачастую уже второе столетие. Здесь не приемлют "импровизаторов"-дилетантов, которые сегодня занимаются ресторанами, а завтра - скупкой акций и газопереработкой. (Нынешний глава "Сибура" начинал свою бизнес-карьеру с торговли вторичными продуктами скотобоен и рестораторства. )

Обвинения в завышении стоимости оборудования М. Виола считает вздорными и готов с прейскурантами в руках это отстаивать. Тем паче что контракт заключался через опытную внешнеторговую организацию "Техмашимпорт". Да и не дали бы сразу шесть итальянских банков (а это по сути еще шесть экспертиз) кредит на закупку оборудования по вдвое завышенным ценам. Слишком уж возрастает риск невозврата.

В случае с полипропиленовым проектом катастрофы удалось избежать. Правительство Башкирии нашло других поставщиков ШФЛУ взамен СГПЗ и теперь, договорившись с итальянскими банкирами, с опережением графика гасит кредит. Так что новые хозяева Сургутского ГПЗ наказали сами себя. Участие в полипропиленовом проекте, из которого они сами себя исключили, могло приносить СГПЗ (или "Сибуру-99") 20 - 30 миллионов долларов в год...

Мы побеседовали и с генеральным директором "Уфаоргсинтеза" Адибом Багмановым. По его словам, все разговоры о завышении стоимости строительства полипропиленового завода - это непонятные интриги. При том числе участников и экспертов, которое там было задействовано, это просто невозможно. Акционерное общество "Полимер" образовано, и на долю Сургутского ГПЗ регулярно начисляется прибыль, которая, как и прибыль двух других акционеров, пока идет на погашение итальянского кредита. С итальянскими заимодавцами удалось договориться о перенесении времени окончательного расчета на 2003 год. Спрос на полипропилен и полиэтилен внутри России все время растет, и Уфа не успевает его удовлетворять. Мировые цены на полипропилен сейчас поднялись до 600-620 долларов за тонну. Так что будущее производства обеспечено.

- Что будет после того, как кредит будет выплачен без участия Сургутского ГПЗ? Тогда доли участия в ЗАО "Полимер" будут пересмотрены. Сургутский ГПЗ, по-прежнему считаясь акционером, сегодня оказался финансово несостоятельным. Мы даже не знаем точно, кто выступает его правопреемником. Насколько нам известно, "Сибур" является им лишь частично. В 1998 году Сургутский ГПЗ действительно прекратил поставки сырья. Однако в октябре 1999-го вице-президент "Сибура" г-н Шехтман приезжал в Уфу и заявил о готовности своей компании возобновить поставки ШФЛУ, не увязывая их с возвратом итальянского кредита, - сообщил нам А. Багманов. И вообще, считает он, такой большой инвестиционный проект с окупаемостью в три года - это очень выгодно, по отзывам всех компетентных специалистов. Так что, мол, нечего лить на него грязь.

Мы встретились и с бывшим директором СГПЗ А. Рязановым, попросив его прокомментировать ситуацию с закупкой негодной технологии производства геотекстиля и агрополотна. Его реакция была недоуменной:

- Какой брак? В процессе наладки оборудования выпускались опытные партии, которые, естественно, на продажу не годились, но для того и шла наладка! Потом она закончилась, все акты подписали - и было все нормально. Может, они там что-нибудь сломали теперь, я-то не знаю...

По поводу выхода "Сибура" из полипропиленового проекта и сопровождающего все это скандала А. Рязанов убежден, что на самом деле уничтожается будущее сургутской газопереработки, будущее города. Этим скандалом группа Голдовского пытается прикрыть плачевные результаты своего хозяйствования на заводе с начала 1998 года. Долги завода нарастают: головная компания перевела его просто на переработку сырья по давальческой схеме, да и за нее плохо рассчитывается. Почему-то почти умерли "побочные" производства, которые давали зарплату работникам. Такие, как пекарня, мясной цех, производство соков, минеральной воды. Испорчены отношения с нефтекомпаниями - поставщиками попутного газа. А теперь Голдовский пытается "перевести стрелки". К настоящему времени завод умер для Сургута как налогоплательщик и вряд ли воскреснет, даже если выберется из долговой трясины. Финансовые потоки все равно уйдут в "Сибур" и к его учредителям - вплоть до лихтенштейнских фирм...

Из собственных источников мы знаем: "Сибур-99" недавно настаивал на том, чтобы нефтекомпании снабжали его попутным газом по бросовой цене, ссылаясь на свое бедственное финансовое положение, однако первый вице-премьер Николай Аксененко принял сторону нефтяников. Более того, нарастает их недовольство по поводу монополизма новой компании, и они заявляют о готовности наладить собственную переработку "попутки". Все больше осложняются отношения "Сибура" и с первоначально дружественным ему "Газпромом". Широко разрекламированная передача "Газпромом" Сургутского завода стабилизации газоконденсата в руки "Сибура" так и не состоялась из-за яростных протестов заводчан.

Скандал продолжается. Да только кому от него хорошо? России и ее репутации среди зарубежных инвесторов? Будущему Сургута? Вряд ли. Ведь местные месторождения нефти истощаются. А участие Сургута в выгодном, окупающемся всего за три года полипропиленовом деле фактически загублено.