СОЛОВЬЕВ СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ, ст. лейтенант

Искры памяти Мы в ближнем тылу. Спим. Передовая разговаривает километрах в десяти. Вдруг, стрельба на нашей улице, слышим очереди "шмайсеров". Немцы прорвались!
Вскакиваем, бросаемся к оружию. Капитан громко кричит: "Слушай мою команду! Соловьев и Дидковский, установить пулемет Горюнова на чердаке, взять по пять ручных гранат, не пропускать фрицев по улице! Кольчак, Меркулов и Суханов - с автоматами у окон! Огонь открывать по моей команде! Коля (сын полка), лезь на крышу, сообщай о движении неприятеля!"
Но фашистов отбили и без нас. Зато дрожь и озноб запомнились. Это ведь было мое первое боевое крещение.

ПАНУЕВ АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВИЧ, подполковник

Командир "Катюш" Мы уже говорили, что это орден Александра Невского, как полководческий, дается за умение воевать. В Орловской наступательной операции я поддерживал 315 дивизию. Она продвигалась, и неплохо продвигалась. Я с командиром дивизии. Он мне ставил задачу, я открывал огонь. Но однажды случилось так. Он командует "Срочно залп!" - "Товарищ полковник, дивизион меняет позиции". - "Ну и что, меня это не касается - залп немедленно!" Хорошо. Дивизион быстро подошел, занял огневые позиции и дал залп. Обошлось. Теперь я сделал вывод - мне надо использовать старый обычай русских артиллеристов, действовать при сопровождении пехоты методом переката батареи.

ИРИНЧЕЕВ ДАШИ АНДРИЯНОВИЧ, рядовой

Война с Японией: Батареи нашего полка выдвинулись вперед, вели огонь прямой наводкой прямо по амбразурам ДОТ. По целям на территории противника била наша тяжелая артиллерия. Саперы зарядами взрывчатки подрывали стены ДОТ. Пехота в этот день штурмовала уже непосредственно ДОТы, часов в 5-6 вечера японцы бросились в контратаку. Это был батальон самураев-смертников. С одними мечами, с закатанными рукавами и в расстегнутых кителях, с криками «Банзай!» они кинулись в психическую атаку.

ЯСКО ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ, старшина

Я был наводчиком 45-мм орудия. Бои в городе шли страшные. Помню, выкатили мы орудие и вдруг идет здоровый танк, но я не растерялся, по гусенице стегнул бронебойным снарядом. Гусеница разорвалась - танк подставил задницу. Со второго снаряда загорелся. Ну меня там Чуйков поздравлял, Орден Славы дали. А потом меня там ранило. Направили меня в Свердловск. Подлечился и на Курскую дугу. Там свалка была. Тут я воевал в 40-й армии, 42-я гвардейская дивизия под командованием генерал-майора Бочкова, 196 гвардейский полк, батарея противотанковых орудий. Тут уже 57-мм пушка была. Наша батарея подбила 11 танков. За Курскую дугу я получил второй Орден Славы. Я был старшиной батареи, но поскольку хорошо стрелял, то приходилось частенько вставать за панараму, ну и обеспечивать боеприпасами, конечно.

ЛЕБЕДЕВ ПЕТР ПАВЛОВИЧ, капитан

Киевские плацдармы Никогда не смог забыть ту поляну среди леса перед селом Яблуновка Она была плотно покрыта телами убитых бойцов. В большинстве своем они были в домашнем. С мешками за спинами. Не у каждого было и оружие. Очевидно, немцы посекли их из пулемета с противоположной опушки леса..

ПОНОМАРЕНКО НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, лейтенант

советско-финская война на Карельском перешейке: Я категорически запрещал своим разведчикам в эти срубы лезть, мы все попрятались по воронкам. А пехота все в срубы лезет. В один такой сруб набилось человек 20. У финнов служба артразведки и наблюдения была поставлена хорошо, они все видели, где и что у нас происходит. И мина прямо в середину этого сруба. И все. Все укрытие было разбито, все погибли. Короче говоря, было мясо. Так что пехота 90-й сд сама виновата, что такие потери были.

МУЖИКОВ АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ, капитан

Народное ополчение под Ленинградом: Прибыли мы в Стрельну. Там мы оказались отрезанными от Ленинграда, как бы во второй блокаде. Там были бои, это мои первые бои. Тяжело было. Немец сильно наступал. Народное ополчение ведь было не так-то хорошо подготовлено. Может, поэтому не смогли сдержать… Необстрелянные мы были, какая у нас сила была? Не кадровая армия, неподготовленная. Командир батареи у нас был чуть ли не профессор. Ну какой из него воин?

Невский пятачек: До утра в одной из землянок вместе с находившимися там солдатами мы в полулежачем положении смогли подремать, а с рассветом из траншеи увидели удручающую картину. Из траншеи высовываться было очень опасно, что затрудняло сделать хотя бы небольшой обзор местности. Невский плацдарм представлял из себя крошечный кусочек отвоеванной у врага нашей земли (около 2-х км. по фронту и менее км вглубь), он был изрыт траншеями, заполнен землянками, блиндажами, огневыми точками и даже несколькими зарытыми в землю легкими танками.

Курская битва: Наблюдаю через стереотрубу, видимость плохая, все в дыму. Противника не видно. С левого фланга усилился пулеметный и автоматный огонь, бойцы в траншеях заняли свои места и спешно готовили каждый свое оружие: гранаты, пулеметы, противотанковые ружья. Артиллерийский и пулеметный огонь противника не дает возможности наблюдать за ним, увеличилось число раненых и убитых.

Бои в Белоруссии часть 1: Стараемся двигаться по болоту почти бегом, под ногами кочки, вода, кусты это все снижает темп движения. Неожиданно мы очутились на почти чистом от кустов месте, взлетает осветительная ракета, которая нас освещает как днем, падаем, между кочек вода со льдом, в нашу сторону усилилась стрельба, вероятно, нас заметили, все чаще и чаще свист пуль рядом с нами, время отсчитываем секундами. Как только осветительная ракета скрывается за лесом, и поляна погружается во тьму до нового ее взлета, нам удается подняться и преодолеть какой-то небольшой участок и опять падать при следующем освещении поляны ракетой.

Бои в Белоруссии часть 2:Наша группа неожиданно наткнулась на лесной поляне на позицию тяжелых реактивных снарядов, в спешке покинутых отступающими немецкими частями и готовых к пуску по нашим войскам. Осмотрев поляну со снарядами и оценив обстановку, мы решили отправить нашу находку обратно немцам и этим оказать помощь пехоте.

Ненависть и жестокость: Убедившись, что вся группа расстрелянных нами немцев лежит мертвой, мы не задерживаясь, покинули наше временное прибежище и на автомашине устремились догонять наши передовые часта, так и не дождавшись отставшую штабную машину. Со стороны реки из траншей все были слышны автоматные очереди и ружейная стрельба оставшейся еще там какой-то части немецкой группировки. Вспоминая об этом эпизоде, я постоянно виню себя в бессмысленном, безжалостном расстреле этой группы немцев.

ДАВИДЕНКО ВАСИЛИЙ ФЕДОРОВИЧ, майор

Прорыв блокады: Когда началась артподготовка, перед атакой комдив приказал оркестру сыграть Интернационал. Когда пехота услышала эту музыку, она бросилась вперед. И вдруг одна огневая точка немцев на моем участке заработала. У моих артиллеристов был приказ: если ваша цель подавлена, а работает какая-то другая, то бей немедленно! И все мои орудия как рванули по этой огневой точке!

ИСКРОВ ВИКТОР МИХАЙЛОВИЧ, капитан

Бой с немецкими танками: При виде кошмара, который был на наших позициях после боя – стоны раненых, убитые прямо у орудий, часть расчетов разорвано на куски – генерал Руссиянов снял фуражку, низко поклонился и со слезами на глазах сказал «Вечная память и слава всем защитникам нашего Отечества!» Я, как командир дивизиона, попытался поприветствовать генерала и доложить ему по всей форме, но мои нервы были настолько потрясены боем, что я просто не смог этого сделать. Да Руссиянов и не требовал в тот момент обращения по всей форме. Здесь же, на огневых позициях, он вручил мне и командиру четвертой батареи старшему лейтенанту Гайдаенко ордена Красного Знамени, и приказал оформить наградные листы на весь личный состав четвертой батареи.

ЕГОРОВ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ, лейтенант

Первая часть воспоминаний, Волховский фронт: Не успела машина загрузиться, как увидели, что вдоль просеки к нам приближаются три вражеских бомбардировщика. Никто не испытывал беспокойства, потому что была хорошая видимость и отчетливо видны красные кресты на крышах палаток. Однако самолеты выстроились в одну линию и стали сбрасывать бомбы на медсанбат. Раненые вскочили и, толкая друг друга, стали покидать машину. В этой суматохе я получил сильный толчок в раненую руку и плечо, ощутив страшную боль. Хотелось сунуться в угол кузова и не двигаться. В следующее мгновение я услышал грохот разрыва и увидел столб огня и дыма на месте, где стояла палатка, в которой мы провели ночь. Меня куда-то швырнуло, и я потерял сознание. Когда очнулся, то увидел себя лежащим в яме в 4-5 метрах от машины. Я почувствовал страшный звон в голове и отсутствие слуха. Пошевелив руками и ногами, я с радостью убедился, что они на месте и двигаются. Поднял голову и увидел, что вдоль просеки к медсанбату вновь приближаются три бомбардировщика и начинают сбрасывать бомбы. Закончив уничтожение медицинского учреждения, эти рыцари неба полетели рапортовать о доблести чистопородных фашистов.

КОБЫЛЯНСКИЙ ИСААК ГРИГОРЬЕВИЧ, гвардии лейтенант

Командир огневого взвода: По условному сигналу подготовки к атаке наши орудия открыли беглый огонь по переднему краю противника, а через пять минут, когда поднялась наша пехота, перенесли его вглубь немецкой обороны, стреляли пореже. Вскоре нам в ответ заговорили немецкие орудия и миномёты. Сначала их снаряды ложились в стороне, но вот один угодил на позицию первого орудия моего взвода. Плетью повисла рука командира орудия Жоры Сенченко, двоих солдат легко ранило, пушку повредило. Других потерь в этот день не было, атака пехотинцев была успешной, и мы после полудня переместились ещё на два километра.

Это случалось в нашем полку: В общем, за редкими исключениями, женщинам на фронте, особенно в пехоте, приходилось невероятно тяжело. Так что теперь, встречая незнакомую участницу войны, я мысленно отвешиваю ей низкий поклон не только за её личный (мне не известный) вклад в нашу победу, но и за те лишения, которые она заведомо испытала на фронте. И мне вовсе нет дела до тех амурных приключений, что, возможно, с ней случались в далёкие годы её молодости.

Мы не были полчищем варваров и сексуальных маньяков! Относя себя к числу таких очевидцев, расскажу о нескольких фактах из происходившего в те дни в Восточной Пруссии. Я выбрал только те факты, где речь идёт о контактах наших фронтовиков с немецкими женщинами. Лучше бы об этом не вспоминать, но иначе правду не восстановишь.

О заградительных отрядах (и не только о них) Я ни разу не слышал от однополчан и сам не был свидетелем ни одного случая, когда бы в спину солдат нашей дивизии смотрели пулемёты заградотрядов. (А ведь были случаи, когда мы отступали, - почти всегда это были неорганизованные "драп-марши" - на долгом пути к Победе). Были ли у нас вообще встречи с заградотрядами? Да, я свидетель двум очень разным встречам, о которых пойдёт рассказ.

ЛАРИН ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ, сержант

Артиллерийский разведчик: К пехоте попадешь, постреляешь - финны начинают лупить из минометов по этому месту. Пехота нашему брату чуть ли не подзатыльники: "Уходите отсюда. У нас было мирно, хорошо." Вплоть до того, что плащ-палатку рядом с окопом расстелят и загорают. Лето, тепло. Там не стреляют. В конце концов перестали ходить. Ну его к черту! Подзатыльники от пехотинцев получать!

РЯБОВ ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, лейтенант

Любаньская операция: Немцы вдруг открыли сильнейший огонь из пулемётов, автоматов и миномётов и пошли в атаку. Вот они совсем близко. Хорошо видны их лица. Почему молчит наш пулемёт? Хотя уже все стреляют из личного оружия. Я тоже стараюсь хорошо прицелиться в фигуру неприятеля и стреляю, стреляю. Пулемётчик спокойно вынимает изо рта цигарку, кладёт её на бруствер и в упор расстреливает наступающих немцев. Атака захлебнулась, прекратились крики наступающих. Пулемётчик прекращает огонь, спокойно берет с бруствера дымящуюся цигарку и спокойно покуривает.

ГРАЧЕВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ, командир артиллерийского полка

Штурм Сапун-горы: При поддержке действий штурмовых групп мы широко применяли стрельбу с открытых и полуоткрытых огневых позиций, уничтожая противника огнем прямой наводкой. Сосредоточение огня дивизионов и реже полков носило эпизодический характер. Так, при отражении одной из многочисленных контратак противника, при бое за овладение очередным ярусом укреплений, командир второго дивизиона гвардии майор Грибанов Вениамин Петрович, находясь с командиром роты 85-го гв. сп в захваченном блиндаже, вызвал огонь на себя. В результате противник потерял до двух взводов пехоты и вынужден был отступить на исходные позиции.

СТАРИЦКИЙ ЮРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ, доброволец

Война: Наши пушки почти не стреляли, не знаю, почему. В августе к нам пришли два старших командира и потребовали разведчика для сопровождения их на местности, где они будут намечать сооружение огневых точек. Первый день с ними пошел Шура Котульский, на второй - я. Мы ходили с картой масштаба 1:25 000 между Стрельной и Старым Петергофом, командиры отмечали места пулеметных гнезд и дзотов, я с винтовкой, и с интересом смотрел. Внезапно над нами появился немецкий самолет, стрелявший из пулемета. Я приготовился стрелять в него из винтовки, но командиры запретили мне делать это, чтобы "не демаскироваться". Попасть в самолет не трудно, но толку от этого мало.

Блокада: Обстреливались постоянно. Я ехал по Садовой на трамвае к Невскому проспекту, снаряд перелетел через трамвай, разорвался перед ним и весь заряд оказался в большом окне первого этажа Райисполкома, где была столовая, и шел обед. Я шел на работу по площади Труда, по берегу Крюкова канала, снаряд упал рядом в воду. Фонтан был выше второго этажа. Днем снаряд разорвался на площадке черного хода нашей квартиры. Дверь пролетела через кухню вместе со всем, что было по дороге и вылетела в окно. Приллось закладывать дверь кирпичом. Это только то, что я видел и помню.

ЗАСЛАВСКИЙ ЭМИЛЬ ИОСИФОВИЧ, лейтенант

Командир штабной батареи: Орудия батареи нашего полка, выделенные для артиллерийской поддержки форсирования Днепра, не могли до конца выполнить свою задачу, так как фишистские автоматчики перестреляли всех коней и почти все орудийные расчеты. Это была тяжелая утрата, не говоря о потере четырех орудий. Между тем, движение по переправе началось. Это случилось 25 августа.

САЛЬНИЦКИЙ ИВАН ТРОФИМОВИЧ, капитан

Командир взвода: В это время подходит дивизион "Катюш". Если бы у меня время было, я бы сразу убрал оттуда свою позицию. "Катюши" сделали залп, на машины и ушли. А немцы подняли 9 Юнкерсов бомбить дивизион, а дивизион смотался. Они на батарею. Был переполох!

ЛУКИНОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ, лейтенант

Польский поход: Наконец мы достигли демаркационную линию, которая проходила по реке Буг. За рекой было видно, как блестели лопаты. Это немцы укрепляли свои позиции и копали окопы.

Зимняя война: На опушке лежал первый убитый солдат нашего полка. Значит ночью финны выдвинулись для встречи наступающих частей. Первый труп, начало положено.

Великая Отечественая Война

Часть 1 "Куда Вы едете?" "На фронт". "А зачем?" "Как зачем? Защищать Родину". Девушка слегка повернулась и, показав рукой внутрь бедной и темной крестьянской избы, вновь спросила: "Защищать эту жизнь?"

Часть 2 Помню одного мертвеца, лежащего на поляне. Он лежал на спине, и его глаза смотрели в далекое голубое небо. Но он ничего не видел. В его широко открытых глазах уже копошились черви.

Часть 3 Нас повезли заграницу. Какая ирония судьбы! Сколько раз я мечтал попасть заграницу в командировку или в туристическую поездку. И вот теперь меня везли заграницу арестованного, насильно!

Часть 4 "У этой дамы муж только что ушел на фронт. Успокойте ее, нагадайте ей все только хорошее". Гадалка смотрела руку жены, раскладывала карты, а потом сказала: "Он не будет ни убит, ни ранен, но долгое время проживет среди чужих людей. А когда вернется, то первыми его встретят какие-то две старые женщины". Не правда ли, странно, что все так и сбылось?

КУЗНЕЦОВ АЛЕКСЕЙ ФИЛИППОВИЧ, капитан

Связист: Прибегаю на позицию, все раскурочено, народ побитый. Елки- палки, гляжу, а там - танков туча. Я вниз бегу, вижу - ездовые. Стали мы отходить по балке. Лошадей всех поранило. Оставили лошадей. Он бомбит. Залезаю на бугор. Там ездит одна бронемашина с белым флагом, чтобы мы сдавались. А танки нас окружили, и чтобы прорваться к Сталинграду, надо пройти через стену танков. Как же быть дальше?

ФЕРНАС ГЕНРИХ КАРЛОВИЧ, лейтенант

Артиллерист: Как оказалось, в начале боя первым выстрелом Налдин сумел подбить "фердинанд", который, на наше счастье, развернулся и перекрыл всю дорогу, а по болоту в темноте не поскачешь. Стреляли мы почти в упор, и эффект получался большой. Немцы как залегали от выстрелов артиллеристов, так и не поднимались до нашего отхода.

ЖИДКОВ РОСТИСЛАВ ИВАНОВИЧ, лейтенант

Командир: В одном месте ранило одного командира. Его принесли в крайнюю хату. Попросили: "Подержите, ночью заберем." А сами отошли в лес в километре или полутора. Смотрим идут немцы. Хозяйка из избы выбежала и к ним. Во сука какая! Немцы вытащили раненого, которого мы оставили и настреляли. Дождались темноты. Командир вызвал добровольцев, я просился но он меня не пустил. Собралось их пять человек. Блядь, всех перстреляли и избу сожгли! Я бы и сейчас их пристрелил! Просто не попал я в эту группу!

ОЛИМПЬЕВ ВСЕВОЛОД ИВАНОВИЧ, старший сержант

Неопубликовынные воспоминания "ВЗГЛЯД НА ВОЙНУ ИЗ ОКОПА 1941 - 1945"

1941: То, что происходило тогда на дорогах Белоруссии, скорее напоминало бегство, чем планомерный отвод авиационных и тыловых армейских частей. Отсутствие какой-либо информации о продвижении противника, почти непрерывные бомбежки, неожиданные выстрелы в спину, неизвестно кем пускаемые по ночам сигнальные ракеты, стычки с вражескими парашютистами и частые проверки документов всеми у всех - все это способствовало возникновению самых невероятных слухов, включая, как ни странно, победоносно-оптимистических.

1942: Когда в свое первое дежурство на конюшне я повел на водопой 16 коней, они у меня разбежались, собрать их без посторонней помощи под всеобщий смех мне не удалось. Но я довольно быстро научился всему, что было нужно, и в первую очередь азам верховой езды.

1943: Несколько наших "тридцатьчетверок" медленно пятились по сожженной сельской улице, изредка останавливаясь для орудийного выстрела. То и дело раздавались необычные быстро затухающие звуки, как будто кто-то натягивал и отпускал гигантскую тугую струну - так рикошетировали от мерзлого грунта вражеские "болванки". Свернув связь, мы, телефонисты, на время остались без работы и направились пообедать.

1944: Запомнился молодой парень интеллигентного вида с гитарой, который приятным голосом исполнял песню штрафников. "...По пыльной дороге устало рота штрафная идет... Лица нахмурены, брови суровые ѕ только вперед и вперед, искупленье нас ждет... Кто там, кто там захныкал, вспомнил жену или мать - ты не один, а нас целая рота, и каждый готов умирать..."

1945: Ошарашенный плотным огнем в спину, противник растерялся. Часть немцев попыталась укрыться в подвале сарая, куда мы тотчас набросали гранат. Вот когда я пожалел, что в моих руках был только наган. После короткой схватки дорога к своим была открыта. Вражескому взводу дорого обошлась легкомысленность его командира, не поставившего наблюдателя за тылом. Это уже был не тот противник, который наступал в 1941 году, и даже не тот, кто оборонялся зимой на Одере.

КОЛЕСНИК НИКОЛАЙ ТАРАСОВИЧ, лейтенант

Рассказ: Мы открыли огонь и подбили два бронетранспортера. В ответ немцы открыли сильный пулеметный огонь и под его прикрытием заползли в лес. Тогда мы перекатили свое орудие на новую позицию. К этому моменту у нас оставалось несколько осколочных и всего два бронебойных снаряда.

ГОНЧАРОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ, старшина

Рассказ: Прошел огородами, смотрю, а навстречу мне, метрах в ста, идет немец, рукава закатаны, с автоматом вроде. Идет, озираясь. Я мгновенно упал на землю, взял его на мушку, прямо как мишень на стрельбах. Выждав момент, когда он остановился, я плавно спустил курок, он упал, вскинув руки...

АБАУЛИН СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ, сержант

Летом 1944 года кромешный ад пришлось переживать вторично. Жара до 30 градусов. Атаковать приходится сквозь лесные завалы, которые при нашем приближении немцы подожгли. Пламя, как в доменной печи! Едкий дым до нестерпимой боли "выедал" глаза... И в этом кошмаре, да к тому же под вражеским обстрелом мне - наводчику - нужно точно прицелиться!..

МОНЮШКО ЕВГЕНИЙ ДМИТРИЕВИЧ, младший лейтенант

Часть 1: Кроме продуктов, получаемых по карточкам, в ход шли различные суррогаты, домашние животные были съедены, и надо сказать, что жаркое из кошки мало отличается от кролика.

Часть 2: Подкалибрный снаряд, выпущенный в упор попал под нижний обрез башни. "Тигр" не загорелся, но экипаж попытался выскочить. Пулеметная очередь докончила дело...

Часть 3: Командир дивизиона капитан Шляхов докладывает кому-то "вверх": "...идет бой за Гросс-Бризен. Бой тяжелый, коробки горят…"

ШУТЦ ГЕННАДИЙ ВИКТОРОВИЧ, капитан

Великая Отечественная война: Летчику же страшно, он же видит, что по нему стреляют. Бомбу он все равно сбросит, но заставить, его ошибиться - это наша задача.

БАДИГИН МИХАИЛ

Ствол длинный, жизнь короткая...: Самое трудное на войне - это труд, подчас физически изнуряющий труд, прежде чем тебе придется воевать, идти в атаку - это даже легче подчас, чем вот этот труд. Многие думают, война это постоянные бои да драки. Нет! Это постоянное усилие. Бой обычно как сон - проносится, и нет его! И опять работа.

КОТОВ ВАСИЛИЙ ФЕДОТОВИЧ, старший сержант

Так начиналась война: В сорок третьем я не волновался за свою оборону. И в командирах уверен был. Даже самый вшивый лейтенант в сорок третьем знал много больше, чем лейтенант перед войной.

ЧУМАНОВ СЕМЕН АКИМОВИЧ, ефрейтор

Рассказ: Вышел я на опушку и... Прямо на меня пикирует фашистский истребитель. Огонь открыл. Я - к рощице, петляя. А он, гад, бомбы не пожалел.