РОССИЙСКИЙ ПОСОЛ В СТАМБУЛЕ А. СТАХИЕВ О СОБЫТИЯХ В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

Дата публикации: 23 февраля 2021
Автор: Т. МУСТАФАЗАДЕ →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА →
Номер публикации: №1614081972 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!

В Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) находится большое количество материалов по истории Турции. Особенно большую ценность представляют реляции российских представителей в Стамбуле, в которых содержится много сведений о внутреннем положении Турции, о взаимоотношениях и войнах ее с соседями. Многие из этих документов не встречаются даже в архивах Турецкой республики. Они недостаточно полно использованы историками-османистами.

Ниже приводятся несколько реляций российского посла в Стамбуле А. Стахиева за ноябрь 1776 г. и приложения к ним¹ .

В первой реляции под номером 43 от 8 - 29 ноября² , отправленной на имя Екатерины II, Стахиев сообщает, что в конце октября - начале ноября 1776 г. в Стамбуле была опасность народного возмущения, и только праздник рамазана, пышно отмечавшийся 2 - 4 ноября (13 - 15 ноября) немного смягчил гнев народа. Кроме того, всеобщему умиротворению способствовало выставление накануне праздника напоказ отсеченных голов известного бунтовщика Али Тагира и двадцати семи его сообщников.

Реляция содержит важные сведения о внутриполитической жизни Османского государства. Так, по традиции стамбульского двора, сразу же после праздника рамазана проводилось переутверждение высших чиновников. В своих должностях султаном вновь были утверждены везир, реис-уль-киттаб (министр иностранных дел). Помимо этого были и новые назначения: бывший османский представитель в Бухарестском конгрессе Абдурразак Эфенди был назначен на должность дефтерэмини (хранителя государственного архива и протоколов), бывший посол в России Абдулкерим был назначен на должность азиатского мухасебеджия (главного начальника азиатского казенного управления), Языджи Ахмед Эфенди был назначен главным начальником пороховых учреждений и складов, Курд ага был назначен на должность управителя амуниционной казны, а бывший пограничный комиссар в Молдавии Тагир ага был назначен на должность главного архитектора Стамбула. В реляции приводятся данные и о 80 других назначениях. По словам Стахиева, Языджи Эфенди был недоволен своим назначением на должность главного начальника пороховых учреждений, поскольку, по слухам, в пороховых складах находилось 17 тыс. кантарей (то есть 2 млн. 200 тыс. российских фунтов) негодного к использованию пороха.

Из реляций можно также заключить, что традиция должностных переутверждений в то время при стамбульском дворе сопровождалась пиршествами, отличавшимися своей помпезностью. Так, 14 ноября верховный везирь устроил султану пир, во время которого султан публично объявил об утверждении его в должности, подарил ему украшенный бриллиантами кинжал и две собольи шубы. Со своей стороны везирь во время этого пира, как обычно, должен был преподнести подарки султану и

Мустафазаде Тофиг - доктор исторических наук.

стр. 145

придворным стоимостью в 50 тысяч левков. Перед последним угощением султан объявил, что везирь освобождается от этой обязанности и может сделать какой-либо бриллиантовый подарок на сумму около 15 тысяч левков. Везирь подарил султану двух богато убранных лошадей и отослал в гарем султана грузинку. Муфтий последовал его примеру. Везирь через гызлар агасы (т. е. главного евнуха) подарил женам султана дорогие ткани.

В приложениях к реляциям имеются и другие факты из жизни султанского двора, соблюдении многих традиций. Так, по случаю рождения второго сына султана женой Зилхой (Зулейха. - Т. М. ), нареченного Ахмедом, была произведена пушечная пальба. Кызлар ага (глава гарема) получил от везиря за это известие в подарок 25 тысяч левков и богато убранную лошадь. Из донесений Стахиева выясняется, что по обычаю в Турции при рождении принца проводились торжества во всех домах. Однако учитывая, что проведение их могло бы вызвать недовольство народа в связи с царившей в столице дороговизной и нехваткой хлебных запасов, везирь, муфтий и другие лица из окружения султана решили просить его вместо торжеств раздать деньги в мечетях и медресе (духовные училища) и накормить нищих, и кроме пушечной пальбы три раза в день пока в Стамбуле никаких торжественных мероприятий не проводить.

В этот день реис-уль-киттаб, призвав к себе всех переводчиков иностранных послов, уведомил их о рождении принца. По этому случаю жены всех знатных особ собирались в султанский дворец для поздравления. Как везирь, так и все другие знатные чиновники угощали в своих домах всех пришедших к ним нищих пловом и другой едой, наставляя их молить бога об отвращении своего гнева от Турции.

Стахиев сообщал также о некоторых дипломатических традициях. Так, по случаю нового назначения находящиеся в Стамбуле иностранные послы должны были преподносить везиру традиционный подарок, состоящий из продуктов питания и десертных приборов. Согласно придворному этикету по прибытию новоназначенного иностранного посла он сперва получал аудиенцию у везиря, а потом у султана.

В приложении к реляции N 43 Стахиев сообщал подробности захвата и наказания бунтовщика Али Тагира и его сообщников³ . Али Тагир, являвшийся сыном сирийского шейха Тагир Омара, укрепился в крепостях Гассен и Дзерганна. Османский адмирал Гасан паша летом 1775 г. направился со своим флотом и, соединившись с правителем Саиды Джезар Ахмед пашой, осадил Али Тагира в Гассене. Последний вынужден был оставить эту крепость и перейти в Дзерганну, откуда также вынужден был бежать. В пути были захвачены его ближайший помощник и сын Фазил. Сам Али Тагир успел уйти и укрепиться в сирийском местечке на расстоянии 35 верст от крепости Тиберия, которая в свое время принадлежала отцу Али Тагира. По словам Стахиева, проживавшие вокруг этой крепости арабы считались турками-раскольниками (то есть они являлись ваххабитами), поэтому Али Тагиру удалось без труда собрать среди них около семи тысяч приверженцев. Эта местность, где в последнее время укрепился Али Тагир, была расположена по соседству с территорией Дамасского пашалыка. Османский двор дал указание Дамасскому правителю Гедимоглу Мехмет паше принять все меры по захвату Али Тагира.

Стахиев приводит любопытные сведения о поимке Али Тагира. По словам посла, Гедимоглу Мехмет паша, применив хитроумный план, использовал своего помощника турка Али и устроил ловушку для Али Тагира. Али вместе с тысячами воинов левендами (так называли легкую османскую кавалерию), якобы, скрываясь от гнева Гедимоглу Мехмет паши, пришел за помощью к Али Тагиру, который, имея нужду в войсках, принял турецкий отряд. Добившись расположения Али Тагира Али через некоторое время внезапно со своими левендами напал на шатер Али Тагира и отрубил ему голову. Войска Али Тагира, лишившись предводителя, разбежались, а Али вернулся, захватив с собой отсеченные головы Али Тагира и трех его сообщников. Эти головы Мехмет паша отправил в Стамбул. Одновременно Джезар паша захватил одного из полководцев Али Тагира с двадцатью тремя сторонниками, отрубил им головы и также отправил их в Стамбул. Джезар паша отправил в Стамбул также и сына Али Тагира - Гасана, которого султан взял к себе в сераль (то есть гарем).

По сведениям Стахиева 2 ноября в Стамбул были доставлены отсеченные головы Али Тагира и его сообщников. Сын его был представлен везиру, который отослал его в сераль к султану. Тот принял ребенка милостиво и приказал его переодеть и поместить вместе со своими пажами. Головы Али Тагира и его сторонников были выставлены напоказ народу с надписью: "Голова пойманного и казнённого Тагир Омерова сына Али Тагера, войско которого разбил находящийся при Дамасском губернаторе Мегмед Паше левенд баша, а самого Али Тагира, поймав и казнив, сюда в Константинополь прислали".

стр. 146

Таким образом, почти все семейство Тагир Омара было истреблено. У него было много сыновей, которые погибли в разных сражениях, и с лета 1775 г. оставались только Али Тагир и его трое братьев, двое из которых были убиты, а третий попал в плен. Сам же Али Тагир имел только двоих сыновей: Фазиля и Гасана.

В другом приложении к реляции N 43 Стахиев сообщает о различных слухах и толках, ходивших в Стамбуле. Например, он писал о том, что отношения между османским двором и правителем Центрального Ирана Керим ханом Зендом продолжают ухудшаться. Отправленный к нему посланник османского двора ничего не сумел добиться, в связи с чем из Стамбула в Халеб направлен один капичибаши с инструкцией, чтобы поспешно построить необходимое число плоских судов для перевозки оттуда в Багдад амуниционных и съестных припасов.

По приводимым Стахиевым сведениям, основанным на слухах, сторонники сосланного в город Маузун на о. Кипре бывшего реис-уль-киттаба Исмаил бея добивались его перемещения куда-нибудь поближе к столице, надеясь, что потом они смогут добиться его возвращения в Стамбул. По другим версиям возвращение Исмаил бея в Стамбул было невозможно из-за его враждебных отношений с находившимся у власти визирем.

Стахиев комментирует и слухи о возвращении в Стамбул Гасан паши, опасавшегося казни. До его прибытия в город Акку с флотом правитель Саиды Джезар паша, командовавший османскими силами против Али Тагира, захватил казначея Али Тагира и одного его ближайшего соратника. Не имея об этом точных сведений, османское правительство дало указание отправить этих двоих в Стамбул, чтобы получить от них сведения о владениях и имуществе Тагира Омара. Дзежар паша, являвшийся другом Гасан паши, в целях оказать услугу последнему и в знак любезности отправил к нему этих пленных. Гасан паша, чтобы скрыть свои ошибки, велел отсечь этим двум пленникам головы и отправить их ко двору.

Об этом поступке Гасан паши Джезар паша сообщил правительству. Кроме того, рассказывали, что друзы, поднося подарки Гасан паше, просили вверить им охрану одной крепости. Гасан паша, невзирая на неоднократные выступления друзов против османской власти, выполнил их просьбу. Овладев крепостью, они перешли на сторону бунтовщика Али Тагира. Помимо этого утверждали, что поход Гасан паши против Али Тагира окончился безуспешно, было очень много людских потерь, да и сам капитан паша потерял руку, вдобавок лишился двух, а по некоторым сведениям даже трех кораблей, и, наконец, весь этот поход был предпринят больше из-за корыстолюбивых целей Гасан паши.

Однако, как явствует из сообщений, впоследствии эти слухи не подтвердились, и Гасан паша не только прибыл в Стамбул, но и был благосклонно принят султаном. В реляции на имя Екатерины II (N 44 от 15 ноября ), Стахиев сообщал, что 10 ноября прибыли в Стамбул возвратившийся из Средиземноморья Гасан паша с семью линейными кораблями, двумя фрегатами, двумя галерами и одной небольшой яхтой, разбойничавшей под мальтийским флагом на Средиземном море, на которой находились 33 пирата под командой грека по имени Марко. Рассказывали, что упоминаемый Марко служил при турецкой армии и якобы он после появления российского флота поступил на российскую службу. После отплытия российского флота Марко остался на острове Миконт и совершал разбои. Из линейных кораблей пять были устаревшими, а два - построены на острове Родосе. Пять кораблей и один фрегат были оставлены на Средиземном море для дежурства. Рассказывали, что два корабля пропали, один затонул во время сражения, а другой при возвращении в Стамбул.

По словам Стахиева, 12 ноября Гасан паша был на приеме у султана и представил захваченные им трофеи, а именно: четыре сундука с ружьями и восемь сундуков с разными амуниционными припасами; двенадцать конских серебряных уборов; тысячу семьсот мешков золотой монеты. Султан, накинув на Гасан пашу соболью шубу, по обыкновению в доказательство своего благорасположения подарил лошадь в богатом серебряном убранстве и присвоил ему титул Джаным хаджи (буквально сердце-учитель), означавший храбрый мореход; такой титул раньше имел только один из его предшественников.

В упоминавшемся выше приложении к реляции N 43 приводятся и другие факты о бунтах и мятежах в Османской империи. Так, сообщается, что находившийся в Багдаде Спанагчи паша, узнав о том, что ожидает казни его капичи баши Хал ил ага, арестовал последнего, а сам перебежал к курдам, проживавшим около серебряных рудников в Эрзерумской области. Здесь же приводятся сведения и о том, что два бунтовщика, Камсиоглу и Абанось, вступили в сражение с войсками Трабзонского наместника Джанили паши и разбили его войска; при этом был убит его сын.

стр. 147

В приложении имеются и сведения, касающиеся османо-российских отношений того времени. По словам Стахиева османское правительство отправило в Дарданеллы указание не пропускать через проливы российские корабли из Черного моря. Турки говорили, что независимо от состояния дел в империи, османский двор не может выполнять тяжелые условия заключенного в 1774 г. с Россией Кючук-Кайнарджийского договора, потому что это вызовет народные возмущения. Поскольку османской двор не сразу обнародовал текст договора, Стахиев писал, что здесь уверены, что Россия из-за невыполнения условий договора не начнет новую войну, ее угрозы скорее преследуют цель устрашить Турцию.

Из донесений под номером 45 от 16 ноября выясняется, что российский посол старался добиться у турецкого правительства разрешения на проход через проливы 6 российских военных кораблей, прибывших из Средиземноморья, на что османский двор ответил отказом, ссылаясь на то, что водоизмещение судов больше предусмотренного статьями договора 1774 года.

В донесении от 29 ноября под номером 51 Стахиев писал о том, что, по его мнению, османское правительство было занято двумя проблемами: во-первых - обороной от персов, а во-вторых - недопущением голода в столице, решением вопроса о денежной нехватке. В приложенной к донесению N 51 специальной записке Стахиев подробно рассказывает о них. Так, сообщается, что отправленные из Египта от османского наместника Иззет Мехмед паши два линейных корабля с данью, состоящей из тысячи мешков денег и большого количества сарочинского пшена, прибыли в Стамбул 25 ноября. Стахиев особо подчеркивает, что османское правительство сильно озабочено уменьшением запаса пшеницы, которого, по публичному заявлению, могло хватить только на 20 дней. Накануне из Стамбула отправили 3 капычибашиев в Мосул, Эрзерум и Сивас с указом набрать там войско и заготовить провиант, для чего они снабжены были необходимой денежной суммой.

В конце октября в Стамбул прибыл казначей персидского правителя Керим хана Зенда, армянин по национальности. По утверждению российского посла, османскому двору удалось, наконец, склонить Керим хана к возвращению Турции Басры с условием выплаты денежной компенсации, которую было решено собрать с купечества этого города. 20 ноября Стахиев отметил, что османский двор определил 25 тысяч мешков на военные приготовления против Керим хана Зенда, в связи с чем банкирам было приказано на эту сумму приготовить золотые монеты (им было выдано до шестисот мешков серебряной монеты для обмена на червонцы). 21 ноября российский посол написал, что после того, как турецкое войско было разбито около Багдада и Спанакчи паша ушел оттуда, вслед за ним и все другие высшие чины офицеров, покинув город, разбежались. Вернувшиеся через несколько дней из Багдада Джебеджи баши (амуниционный комиссар) и еничар ага, были казнены по приказу султана.

По данным Стахиева, 21 ноября в Стамбуле был проведен высший диван, в котором участвовали не только все улемы (высшие религиозные ученые), но и пять других военных и гражданских высших чиновников. В диване везир сообщил о нападении персов на окрестности Багдада и другие местности, такие как Анысой, Тухчурма, Таук, Мосул и Керкук. С целью отпора неприятельскому нападению было решено объявить персам официальную войну и требовать от султана письменного согласия на это. В тот же день султан дал письменный ответ, в котором для защиты своих подданных предлагал всю свою казну, а от дивана требовал сбора войска и правильных решений. Поэтому, как писал Стахиев, здешние янычарские полки были вооружены, а разные амуниционные припасы с комиссарами для заготовки провианта должны были быть отправлены в Иран. По другим известиям, полученным Стахиевым после названного дивана, было дано указание собрать войска в азиатских провинциях империи и обменять червонцы на серебряную монету для облегчения транспортировки денежных сумм в разные места, ускорить вооружение войск, из чего можно было заключить, что османский двор решил объявить войну Керим хану Зенду.

В этом же диване было решено:

1) направить из Стамбула четыре болюка (роты) сипаев в Багдадскую сторону для отражения атак персов;

2) определить Джаникли Али пашу сераскером (главнокомандующим) на правом азиатском фланге и дать ему первоначально до четырехсот мешков денег для военных расходов. Бывший правитель Багдадского вилайета Гендж Али паша должен был перейти под начальство Джаникли Али паши и находиться в городе Гассали, вблизи персидской границы. Сам Джаникли Али паша должен был управлять Джаникской провинцией;

стр. 148

3) бывший перед тем правитель Очаково Кор Али Ахмед паша был назначен правителем Диярбекира и ему выдано 600 мешков денег. Мардинскому правителю выдали 200 мешков денег;

4) бывшему до этого военачальником в Бендерах, а ныне Мосулскому правителю Абдулхелим паше определено 600 мешков денег, столько же и правителю Курдистана Омар паше;

5) 800 мешков денег отправлено багдадскому правителю или командующему левым азиатским флангом сераскеру Абдулла паше.

В последнем диване (21 ноября) решено было с персами вести только оборонительную войну.

По полученным сведениям Стахиева из Мосула в Стамбул прибыли три курьера с известием, что Керим хан со своим войском прибыл к окрестностям Керкука с целью захвата этого города и Мардина. Все курды, живущие в этом округе, перешли на сторону Керим хана.

По получении таких известий в упомянутом диване, рассуждая, что из-за дальности и зимнего времени невозможно отправить в названные места новые войска, сераскером тамошнего края назначен Джаникли Али паша, который должен был немедленно выступить против персов и ожидать прибытия подкреплений. Поводом для отстранения муфтия послужили слухи о том, что он за взятку оправдал Л арийского мубанджия (комиссара по сбору казенного хлебного запаса), который часть собираемого запаса тайно продавал или отправлял в другие области.

Вследствие полученных 24 ноября известий из Багдада, 25-го решили направить в Урфу и Диярбекир двух капичи паши с деньгами, чтобы они закупая в тех областях провиант, срочно доставили его в Багдад по рекам Белиджик, Шат и Мурад.

Османское правительство, получив известие о том, что часть персидской армии, находящаяся на Арпачайской стороне в Азербайджане, осадила город Иреван и направляется на Каре, посчитало нужным определить туда сераскером хазинадара Кор Али пашу, который во время русско-турецкой войны был правителем Очаково, а потом отлично служил в Карсской, Баязидской и Ванской областях.

Османское правительство обязало Стамбульского янычар агу и всех других начальников военных корпусов поддерживать каждодневную связь и совещаться о персидских делах с целью воспрепятствовать продвижению персидских войск.

26 ноября Стахиев получил известие о том, что Керим хан Зенд поручил трем ханам, у каждого из которых было по 8 тыс. воинов, двигаться в направлении Багдада. Турецкий правитель Багдада заперся в городе. Керкукский вали (наместник) Гасан паша, услышав о персидском продвижении, собрал свое войско и отправился в Ирак на помощь осажденному Багдаду.

Таким образом, реляции российского посла в Стамбуле Стахиева за ноябрь 1776 г. и приложения к ним содержат много ценных сведений, имеющих определенную значимость не только для изучения истории Османской империи, но и соседних стран.

Примечания

1. Реляции чрезвычайного посланника и полномочного министра Стахиева Екатерине II о конференциях его с переводчиком Порты и рейс-Эфендиев по поводу пропуска российских судов через Черное море и крымских дел, а также о внутреннем положении Турции и о войне ее с Персией. АВПРИ, ф. 89 (СРТ), оп. 8, д. 476 (1776 г.), л. 1 - 2.

2. Даты в документах даны по юлианскому календарю, отличавшемуся на 11 суток от григорианского.

3. Записка поданного переводчику Пизанию у Порты описание о взятии и лишении жизни именитого в Сирии Али Тагира, которого голова в Константинополь привезена и при Порте на показ народу выставлена была с двадцатью семью другими головами. Ноябрь 3 дня 1776 г. АВПРИ, ф. 89 (СРТ), оп. 8, д. 476, л. 3 - 4.

Опубликовано 23 февраля 2021 года