Е. ИКОННИКОВА

Доктор филологических наук (Сахалинский государственный университет)

Имя знаменитого японского писателя, сценариста, режиссера и актера Юкио Мисимы (1925 - 1970) в особом представлении не нуждается. Литературное наследие этого самого эпатажного японца XX века насчитывает около 100 томов. Романы и рассказы, эссеистические и публицистические произведения, пьесы и киносценарии - все это лишь небольшая часть творчества человека, взявшего себе поражающий воображение обывателя псевдоним Ми-си-ма - "Завороженный Смертью Дьявол".

Темная" сторона личности Юкио Мисимы - неотъемлемая часть современных биографий о нем и литературно-философских трактовок его произведений. Насилие и гомосексуализм, экзальтированная эстетизация смерти, господство красоты над моральными устоями человеческого сообщества в болезненном изобилии прорастают сквозь сюжеты и мотивы всего того, что было создано писателем за 45 лет его жизни.

Да сам уход Юкио Мисимы в небытие так похож на театральную драму с должным количеством сценических эффектов и трагическими последствиями. Трижды выдвигавшийся на Нобелевскую премию писатель в ноябре 1970 г. разыграл свою последнюю пьесу. Место представления было крайне необычным - одна из токийских баз Сил самообороны. Кульминационным моментом этого заранее спланированного действия стало самоубийство Мисимы, совершившего харакири¹, за которым последовала волна самоубийств японских поклонников писателя и сторонников его политического кредо.

КНИГИ ЮКИО МИСИМЫ В РОССИИ

Русскому читателю произведения Юкио Мисимы - роман "Золотой Храм", новеллы "Смерть в середине лета" и "Патриотизм", а также две пьесы "Мой друг Гитлер" и "Маркиз де Сад" - благодаря стараниям япониста Григория Чхартишвили (ныне известного писателя под псевдонимом Борис Акунин) стали доступны лишь в самом начале 90-х гг. XX в. Но сегодня прайс-листы солидных отечественных издательств в обязательном порядке содержат и книги Юкио Мисимы. "Жажда любви", "Исповедь маски", "Шум прибоя", романы из серии "Море изобилия" - эти и другие произведения японского писателя выходят в России многотысячными тиражами. Имя его звучит не только в контексте отечественной переводной литературы, но и в современном киноискусстве, предлагаемом японскими кинематографистами в России.

Так, в рамках 37-го фестиваля японского кино в России (декабрь 2003 г.) российскому зрителю были показаны восемь снятых в прошлые годы кинофильмов, четыре из которых имели непосредственное отношение к Юкио Мисиме: "Шум прибоя" (по мотивам одноименного романа писателя, 1954), "Пламя" (в сюжетной основе фильма лежит его самая известная книга "Золотой храм", 1958), "Загнанный волк" (главную роль в этом гангстерском триллере исполнил сам писатель, 1960) и "Меч" (экранизация одноименной повести автора, 1964). А в январе 2008 г. в рамках очередного фестиваля японского кино была представлена совсем новая кинолента по мотивам его произведений - "Весенний снег" (2005). Фильм назван по аналогии с одним из романов писателя из четырехтомной серии "Море изобилия".

Такое активное освоение творчеством японского писателя российского культурного пространства может считаться неслучайным. Тема "Россия и Юкио Мисима" выходит за границы хронологических барьеров 1990-х - 2000-х гг. Истоки этой темы усматриваются и в биографии, и в некоторых книгах японского писателя.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ДЕБЮТ

Настоящие имя и фамилия писателя - Кимитакэ Хираока. Первым произведением, с которым он вошел в японскую литературу, считается автобиографический роман "Исповедь маски" (1949). Повествование в этой книге ведется от первого лица, и лишь однажды Юкио Мисима позволяет себе назвать своего героя по имени.

"Ой, как же я устала, - говорит главная героиня книги юная Сумико, <...> прикрыв рот изящными белыми пальчиками и еще несколько раз похлопав себя по губам, словно выполняя какой-то магический ритуал. - А ты, Кими, не устал?"² Слово "Кими", единственный раз прозвучавшее почти в середине романа, - это произ-

водное, уменьшительно-ласкательное обращение к человеку, носящему полное имя Кимитакэ. Имена героя первой книги Мисимы и самого писателя идентичны. Тождественными в романе оказываются и большинство жизненных событий у писателя с его литературным персонажем Кими. Исследователи творчества Юкио Мисимы продолжают вести споры о том, какова доля правды и вымысла в "Исповеди маски". Ведь введение читателя в состояние обмана, похожего на действительность, - импонировало Мисиме. Между тем, некоторые из фактов, представленные на страницах его дебютной книги, вполне реалистичны. И, более того, имеют отношение к России. В самом начале своего первого романа писатель косвенно пишет о губернаторстве Карафуто (1905 - 1945) - так называлась в свое время южная часть острова Сахалин, занятая японцами после поражения России в русско-японской войне 1904 - 1905 гг.

КАРАФУТО И ОДИН ИЗ ЕГО ГУБЕРНАТОРОВ

В разные годы Карафуто находилось в подчинении 14 губернаторов. С 1908 по 1914 г. Карафуто правил Садатаро Хираока (1862 - 1942) - родной дед Юкио Мисимы по отцовской линии. Для писателя этот факт являлся в немалой степени значимым. Упоминанию об этом он посвятил один из начальных фрагментов своей дебютной книги. В "Исповеди маски" говорится о том, что дед главного героя - "губернатор одной из колоний, был вынужден подать в отставку: чтобы замять некий крупный скандал, взяв на себя вину своего подчиненного"³.

Примечательно, что в книге Юкио Мисима, всякий раз вспоминая о деде, выставляет своего родственника в самом неприглядном свете. И еще - своему деду писатель дает несколько искаженное личное имя. В романе его дед носит имя Дзётаро Хираока.

Кими на страницах книги говорит, что его дед обладал "абсолютным, идиотским доверием"⁴. А неуемная предпринимательская деятельность Дзётаро Хираоки способствовала тому, что семейные дела с "каким-то залихватским ускорением покатились под гору"⁵. Обвиняется бывший губернатор Карафуто своим внуком и в "чудовищных долгах", и в "описи имущества", и в вынужденной продаже имения. Очевидно, что и тщеславные родственники самого писателя (а он сообщает в романе о болезненном тщеславии своих близких, "одержимых некоей темной силой"⁶) полагали, что финансовыми, а вместе с ними нравственными проблемами вся семья Хираока целиком обязана ее старейшине.

Мисима через образ молодого Кими пытается убедить читателя в том, что его дед имел дела с "сомнительными приятелями и отправлялся за тридевять земель в погоне за золотым дождем"⁷. И даже в нескончаемых болезнях бабки главный герой вновь винит своего деда: "...приступы депрессии, мучившие бабушку вплоть до самой смерти, - пишет Юкио Мисима в "Исповеди маски", - были следствием тех страданий, которые доставлял ей дед своими похождениями в более молодые годы"⁸.

Когда книга "Исповедь маски" была издана на родине писателя, деда Юкио Мисимы уже давно не было в живых. Однако в Японии еще жили люди, хорошо знавшие Садатаро Хираоку, но едва ли способные опровергнуть мнение уверенного в себе начинавшего писателя.

ДЕД МИСИМЫ ГЛАЗАМИ РУССКОГО СВЯЩЕННИКА...

Так случилось, что образ деда именитого японского писателя остался не только в кладовых восточной литературы XX в. Портрет Садатаро Хираоки в свое время был запечатлен и русским священником - епископом Сергием (1863, или 1871 - 1945 гг., в миру - Сергей Алексеевич Тихомиров). Пребывавший с 1908 г. в составе Японской православной миссии епископ Сергий трижды посещал Карафуто. Итогом его миссионерской работы стали малоизвестные для широкой читательской аудитории путевые заметки "На Южном Сахалине", изданные в 1914 г.

В самом начале своих заметок, первая запись которых датируется августом 1909 г., епископ Сергий определяет необходимость своей поездки на юг Сахалина следующим образом - "...разыскать русских <...>, удовлетворить их духовные нужды"⁹. И в самом деле основная часть книги епископа посвящена описанию русских людей, оставшихся на Карафуто, их духовных и бытовых потребностей. Русскому священнику приходилось решать и ряд административных вопросов, которые однажды и свели его с Садатаро Хираокой.

Епископ Сергий высоко оценил губернатора Карафуто, который вместе со своими подчиненными подготовил материалы для передачи православных приходов в ведение Японской православной церкви. По его мнению, японцы не только постарались сохранить православные храмовые постройки, но и содействовали повсеместному распространению и утверждению духовной миссии в новой колонии. Поэтому не случайно в сентябре 1911 г. епископ Сергий был удостоен чести присутствовать на обеде у губернатора. Прием сопровождался и приглашением представителей других конфессий - католиков и буддистов. О. Сергий в своих заметках вспоминал и приятную атмосферу приема, и роскошь губернаторского стола, уставленного "обильными приготовлениями японской кухни"¹⁰, и мастерство произнесенных за обедом речей. А в одном из фрагментов - "Обед у губернатора" - он привел следующие слова из торжественной речи заместителя губернатора (сам губернатор отсутствовал)¹¹:

"...оставшиеся на острове русские - не из лучших русских граждан, и переселяющиеся японцы - не цвет японского общества. <...> Нужно поднять нравственность островитян... А как это сделать без веры?.."¹²

В книге священника есть и косвенные, и прямые упоминания о Садатаро Хираоки.

Первая и единственная его встреча с японским губернатором произошла 5 октября 1911 г. Вот какую характеристику Садатаро Хираоки, в противовес художественному описанию в романе "Исповедь маски", дает автор книги "На Южном Сахалине": "...еще сравнительно молодой человек, лет пять¹³ стоящий на своем посту. Принимал меня в своем японском кимоно и хаори... А они так просты и однообразны всюду, что из-за них трудно усмотреть губернаторское величие... А может быть, оно и "не в моде" здесь!.."¹⁴.

О. Сергий отмечает не только простоту внешнего вида Хираоки, но и его доброжелательность и готовность быть полезным для развития духовности на Южном Сахалине. Более того, губернатор даже посоветовал открыть православные приходы на иных свободных от религиозной проповеди участках Карафуто. "Я не учу, конечно, вас, - говорит губернатор в пересказе епископа Сергия, - но мне казалось бы: устроить в Тоёхара¹⁵ центр проповеди, а в разных местах - мелкие отделения, было бы для вашей церкви полезно"¹⁶.

Такое внезапное предложение поразило автора путевых заметок: "Это говорил не христианин!... Как истинно, широко и далеко вперед смотрит почтенный г. губернатор! Разумеется, его советом не замедлил воспользоваться!"¹⁷

Более того, губернатор предложил незамедлительно докладывать ему о фактах притеснения православных христиан на острове и обещал удовлетворить просьбы притесненных православных жителей Карафуто.

Садатаро Хираока отнюдь не являлся неудачником или разрушителем судеб близких ему людей, каковым описывает его внук в своем первом романе "Исповедь маски".

Еще при жизни отставной губернатор, имевший и генеральский чин, был удостоен весьма высоких почестей. В административном центре Карафуто - Тоёхара - на народные средства ему был возведен памятник¹⁸ в его честь. На открытии трехметрового монумента в августе 1930 г. присутствовал и сам Садатаро Хираока, приглашенный по такому случаю на остров.

Предусмотрительным и в меру дипломатичным был он и в других вопросах. В частности, он не только лояльно относился к религиозным чувствам человека

(а Мисима, как известно, отрицал традиционную религиозность, возведя в высшее духовное чувство нарциссизм), но и поощрял деятельность различных религиозных организаций на Карафуто.

ИНЫЕ "САХАЛИНСКИЕ" ФАКТЫ БИОГРАФИИ ЮКИО МИСИМЫ

Принадлежность Юкио Мисимы к семье человека, управлявшего во времена Карафуто южной частью Сахалина, - не единственный факт причастности писателя к современному острову.

В шестилетнем возрасте именно по протекции деда, имевшего связи в обществе "высоких" чиновников, Кимитакэ Хираока становится одним из учеников гимназии Гакусюин¹⁹. Окончание этого престижного для Японии учебного заведения было обозначено первыми успехами будущего писателя. Немногим позже, в "Исповеди маски" он напишет об аудиенции юного Кими с императором Хирохито (1901 - 1989). Став лучшим выпускником гимназии Гакусюин, член семьи губернатора Хираока - Кимитакэ Хираока был принят в императорском дворце, где в подарок получил наградные серебряные часы.

Примечательно, что внук бывшего губернатора Карафуто был удостоен подарка из рук внука императора Муцухито (1852 - 1912), известного как Мэйдзи. Не исключено, что в дальнейшем похожее на театральное самоубийство Мисимы стало следствием его несогласия с политической деятельностью императора Хирохито.

Сам же император Хирохито в 1927 г. побывал на территории южного Сахалина и даже призвал своих соотечественников к активному освоению новой колонии. С именем Хирохито связано и падение губернаторства Карафуто: 15 августа 1945 г. император вынужден был приказать японской армии и флоту прекратить сопротивление союзникам. После подписания акта о капитуляции Японии (2 сентября 1945 г.) в соответствии с Ялтинскими соглашениями южная часть Сахалина была возвращена Советскому Союзу.

Отголоски русско-японской войны (1904 - 1905), современником которой стал дед писателя, являются завуалированной темой романа Мисимы "Весенний снег" (1968). Характер молодого аристократа из семьи Мацугаэ, его драматические отношения с неискушенной в любви Сатоко становятся еще более значимыми и глубокими через призму трагедии людей, постигших потерю близких на войне. Взаимоотношения молодых людей - юноши и девушки - рассматриваются как "война чувств" в противовес "войне действий".

Семь раз объехав вокруг света, Юкио Мисима так и не побывал в России. Будучи внуком человека, имеющего непосредственное отношение к Сахалину, он, в целом, ни в одном из своих сорока романов не сделал этот факт магистральным. Тем не менее, жизнь и творчество писателя интригующим образом переплетается со всем тем, что прямо или косвенно имеет отношение к Сахалину и в более широком плане - к России. И эти неожиданные переплетения сродни случайным, но закономерным в своей сути метафизическим блужданиям по миру героев другого японского писателя - Харуки Мураками (род. 1949). Харуки Мураками неоднократно упоминает имя Юкио Мисимы в своих книгах. А ведь и сам Мураками упоминал о Сахалине в эпизодах романа "Охота на овец", а потом и в компании с друзьями побывал на острове летом 2003 г.

До сегодняшнего дня многие жизненные и творческие устремления Юкио Мисимы все еще остаются закрытыми для русского читателя. Но тайны когда-нибудь раскрываются. "Сахалинский" след в мире Юкио Мисимы и его героев намечен лишь контурно. А, возможно, когда-нибудь приобретет более конкретные очертания, неожиданные и интригующие. Такие открытия под силу внимательным и скрупулезным читателям книг этого японского писателя, грани биографии и творчества которого только открываются в культурном измерении мировой литературы.

¹ Подробнее о биографии Юкио Мисимы см.: Чхартишвили Г. Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить храм // Мисима Юкио. Роман, новеллы, пьесы / Пер. с ян., предисловие Г. Чхартишвили. СПб., 1993. С. 3 - 30.

² Мисима Юкио. Исповедь маски / Пер. с яп. Г. Чхартишвили. СПб., 2002. С. 99.

³ Там же. С. 9.

⁴ Там же. С. 9.

⁵ Там же. С. 9 - 10.

⁶ Там же. С. 10.

⁷ Там же. С. 10.

⁸ Там же. С. 11.

⁹ Епископ Сергий (Тихомиров). На Южном Сахалине (из путевых наметок) // Краеведческий бюллетень, 1991, N 1. С. 33 - 141.

¹⁰ Там же. С. 119.

¹¹ Епископ Сергий в отдельных фрагментах своей работы иногда верным образом пишет фамилию Накагава, а иногда несколько искажает ее, называя заместителя губернатора Иокагавой. Это же касается и других японских фамилий, используемых в книге русского священника.

¹² Епископ Сергий (Тихомиров). Указ. соч. С. 119.

¹³ Епископ Сергий в этом месте несколько ошибается: Садатаро Хираока был на тот момент губернатором чуть больше трех лет.

¹⁴ Епископ Сергий (Тихомиров). Указ. соч. С. 139.

¹⁵ Тоёхара - название административного центра Карафуто. Тоёхара стал главным городом Карафуто в 1908 г., именно во время нахождения на губернаторском посту деда Мисимы Юкио. В настоящее время - г. Южно-Сахалинск, областной центр Сахалинской области.

¹⁶ Там же. С. 139.

¹⁷ Там же.

¹⁸ О судьбе памятника см.: Федорчук С. Чужая память. Губернатор-реформатор // Советский Сахалин, 26.09.2007. С. 3; О деятельности Садатаро Хираоки на посту губернатора см.: Федорчук С. Чужая память. Снискавший любовь и признание // Советский Сахалин, 21.11.2007. С. 3.

¹⁹ Престижный в Япония лицей Гакусюин (ранее называвшийся Школой пэров) закончил и сам император Хирохито, и его супруга Нагако, являвшаяся воспитанницей женского отделения лицея.