ЭТНОБОТАНИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ V. АКОНИТ

Дата публикации: 20 июля 2022
Автор: В. Б. КОЛОСОВА →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: СТАРИННАЯ (АНТИЧНАЯ) ЛИТЕРАТУРА →
Источник: (c) Славяноведение, № 4, 31 августа 2011 Страницы 65-74 →
Номер публикации: №1658336425 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!

В статье рассматриваются славянские диалектные названия растений рода аконит. Особое внимание уделяется признакам растений - цвету, форме цветков, листьев и корня, месту произрастания, вкусу, ядовитости, которые легли в основу фитонимов, поверий о данных растениях, отразившихся в этиологических легендах, а также повлияли на использование аконитов в народной медицине и магии.

The article considers Slavonic dialectal phytonyms for the plants of aconite genus. Close attention is paid to such features of the plants, as their colour, shape of flowers, leaves and roots, plάce of growing, taste, poisonousness, which underlay the phytonyms, popular beliefs, reflected in etiological legends, and influenced the use of aconites in folk medicíně and folk magie.

Ключевые слова: этноботаника, фитонимика, фольклор, народная медицина, народная магия, аконит.

Аконит Aconitum (сем. лютиковых) - род многолетних травянистых ядовитых растений с прямыми стеблями, чередующимися дланевидными листьями и цветками белого, желтого, синего или фиолетового цвета, собранными в верхушечную кисть. Цветет со второй половины мая до конца лета. Обладает приятным бальзамическим запахом и горьким вкусом. Растет на влажных местах вдоль берегов рек, по обочинам дорог, на горных лугах. В народных названиях аконита отразились различные его признаки, как реальные, так и приписываемые.

Поскольку цветы разных видов аконита имеют разную окраску, то в народных фитонимах встречаются различные цветообозначения:

1) белый: в.-луж. běłe hołbiki 'аконит Aconitum', běłe stupnički 'аконит клобучковый Aconitum napellus orientale' [1. S. 41];

2) желтый: борец женский (с желтыми цветами) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich' [2. С. 6], србх. отровни жутац 'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb' [3. С. 9], чеш. kačenky (средне- и восточноморавские говоры) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.'¹ [4. S. 126];

3) синий, голубой: борец синий (Сиб.), синеглазка (Вят.) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.', лютик голубой (б.м.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus' [2. С. 6, 7], синий волхунок (Тарск. Тобол.) 'аконит вьющийся Aconitum volubile' [5. Т. 5. С. 78], серб. nalěp modri, пол. kapturki niebieskie² [2. С. 7], в.-луж. módre stupnički [6. S. 138], módre črijki 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [7. S. 91]. По сходству цвета (и формы) цветков борец высокий Aconitum excelsum Rchb. получил названия люпин, полевой люпин: "Это люпин. Полевой люпин. Это

Колосова Валерия Борисовна - канд. филол. наук, научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН.

¹ Чеш. kačka 'чешская крона'; название образовано по золотистому цвету цветка.

² Пол. niebieski 'голубой, светло-синий'.

фиолетовый, а есть темно-синий" (Том. Том.) [8. Т. 1. С. 37]. С учетом этимологических данных [9. Т. 6. С. 217 - 218] сюда же можно отнести и западнославянские названия, буквально означающие 'голубки' и родственные слову голубой: чеш. holúbky, пол. gołąbki 'аконит лисий Aconitum vulparia' [10. S. 47], пол. gołabki, луж. hołbiki 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7], в.-луж. hołbiki, nahe hołbiki 'аконит Aconitum' [1. S. 82].

Названия, отражающие форму цветков аконита, по большей части принадлежат к двум большим группам - образованные от названий обуви и головных уборов:

1) названия обуви встречаются уже в описаниях цветов аконита: "борец высокий, знаешь, такой... туфельки серебряные" (Том. Том.); "У ней, как сапожечки, синенькие цветочки" (Мариин. Кемер.) [8. Т. 1. С. 37 - 38]. В фитонимах используются многочисленные лексемы из лексико-семантической группы "обувь": сапожки 'аконит высокий Aconitum excelsum Rchb.' (Петрозав. Олон.) [5. Т. 36. С. 127], башмачок (Мариин. Кемер.), кукушкины башмачки (Ср. Приоб.), пастуший башмачок (Чаин. Том.) 'борец вьющийся Aconitum volubile Pall.' [8. Т. 1. С. 37], бел. боцікі (Минск.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [11. Т. II. С. 199], укр. čerevyčky, zozuliny čerevyčky 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5, 6], словен. pantofeljček, čeveljček, šolnički Marijini 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208, 280], чеш. pančušky³ 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [10. S. 47], чеш. bačkorky⁴ (чешские говоры) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.', чеш. střevíčky 'аконит Aconitum' [4. S. 103, 224], пол. kapturki niebieskie 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. C. 7], кашуб.  bot 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' (Parchowo) [14. T. 4. S. 21], в.-луж. stupnički⁵, módre črijki, črijički, módre stupnički, běłe stupnički 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.', swjateje  črijički, stupnički, črijki, črijički, swjateje Marijne črijički 'аконит Aconitum' [6. S. 138, 140; 1. S. 20, 41, 77; 15. S. 98; 7. S. 91]. Один из словенских фитонимов "разворачивается" в этиологическую легенду: "Когда евреи мучили Иисуса, Мария его защищала. Они ее прогнали, и ей пришлось бежать. По дороге она потеряла туфельки. Там, где их она потеряла, вырос красивый синий цветок, который называется Marijini šolnički" [13. S. 247];

2) не менее разнообразны лексемы из лексико-семантической группы "головные уборы": куколь 'аконит белый Aconitum album', колпачки (Даур.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 6, 7], болг. шлемче 'аконит Aconitum L.' [16. С. 88], србх. клобучик,  'аконит Aconitum L.',  модри  словен. železní klobuk, žleni klobuk 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.' [3. С 8], пол. kapturki niebjeskie⁷ 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. C. 7], в.-луж. kapički, khapički 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [15. S. 98], в.-луж. kłobuki 'аконит Aconitum' [1. S. 81]. К этой же группе отнесем чеш. mnišek dobrý 'борец противоядный Aconitum anthora L.', чеш. zly mnišek, пол. mniszek, zlymniszek 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. C. 6, 7], образованные переносом 'головной убор' - 'человек, носящий головной убор'.

По данным Этимологического словаря украинского языка [17. Т. 1. С. 230], именно "сходством цветка аконита со шлемом" обусловлен перенос названия укр. борець 'воин' на укр. borec,  'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5], ср. также борец 'борец противоядный Aconitum anthora L.', борец (Сиб.), борець (Малор.), борзец (Влад.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 6, 7], борец (Шег. Том.) 'борец вьющийся Aconitum volubile Pall.' [8. Т. 1. С. 37 - 38]. К этой же группе относятся бел. барэц [18. Т. 1. С. 319, 322], барунка (местн.)

³ Букв. 'тапочки, туфельки'.

⁴ Чеш. bačkory 'домашние туфли'.

⁵ В.-луж. stupjeń 'ботинок'.

⁶ Србх. клобук 'шляпа, клобук'.

⁷ Пол. kaptur, kapturek 'капюшон; капор'.

'аконит Aconitum' [19. С. 139] и барчак 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [11. С. 199].

В. Махек относит на счет формы цветов аконита также и чеш. šalomúnek, šalamúnek, šalamounek 'аконит клобучковый Aconitum napellus': "Возможно, находится в связи с выразительной капюшоновидной (шлемообразной) формой одного из лепестков. Словац. официальное название теперь prilbica (букв, 'шлемик'). Родственный вид имел, в частности, также название corona salomonis, однако каким путем и почему имя Соломона получил аконит, сказать пока нельзя. Можно лишь предположить, например, так: аронник в старые времена назывался также herba salomonis (из-за смешения еврейских первосвященнических имен либо рядом с barba aronis) - поскольку оба растения ядовиты, это имя могло перенестись с рода Arum на Aconitum" [10. S. 46 - 47].

Названия, буквально означающие 'голубки', скорее всего, обусловлены не только цветом, о чем уже говорилось выше, но и формой цветов аконита: в.-луж. hołbiki, běłe hołbiki, nahe hołbiki [1. S. 41, 82], hołbiki [15. S. 98], чеш. holúbky, пол. gołąbki [10. S. 47]⁸. В пользу этого говорят и другие фитонимы, образованные от названий птиц: чеш. kohoutky⁹ 'аконит Aconitum; аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [4. S. 131, 224]; вороний глаз 'борец противоядный Aconitum anthora L.' [2. С. 6], воронья торпа 'аконит северный Aconitum septentrionale' (Петрозав. Олон.) [20. С. 12], укр. vorońe oko 'борец противоядный Aconitum anthora DC [12. S. 5], словен. vrajnica 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 280].

Прочие фитонимы, обусловленные формой, связаны с образами лошадей и упряжки. Хотя фитоним венерина колесница 'аконит Aconitum L.', приведенный у Даля [21. Т. 1. С. 177], Н. И. Анненков считает ошибочным [2. С. 6], он входит в ряд семантически близких названий аконита. Так, чеш. kočάrky 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' З. Гладка считает обусловленным формой "толстенького цветочка со шпорой, который может напоминать карету"¹⁰ [4. S. 130]. Это тем более вероятно, что чеш. koníčky 'аконит Aconitum', как и нем. Pferdlein, Rössel с немецкого пограничья обусловлены детской игрой с изготовлением лошадок из цветов [10. S. 47]. К этой же группе можно отнести укр. konyki 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5] и словен. kolesnik 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 246], а возможно, и (искаженное?) укр. komiky 'аконит Aconitum L.' [12. S. 5].

По характерной форме резных листьев аконит северный Aconitum excelsum Reich, получил название семилаповка (Олон.) [2. С. 7]. Эта же форма обусловила появление этиологической легенды: "В Никольске Волог. губ. говорят, что название этого растения основано на форме листьев с разрезными долями, будто истыканного или изорванного копьем, которым жиды кололи Христа, спрятавшегося под листьями этого растения. В деревне Куловой Тотемского уезда находят истыканными не листья, а корень (Потан.). Названия "прикрыт", "укрыт" тоже, может быть, произошли вследствие связи с этим рассказом" [2. С. 7]. То же поверье было известно и в Пермской губ., как и фитонимы христов прикрыт, христопокрой, прикрыт, хранитель, причем "для врачебного употребления берут его только истыканный, гладкий же считается смертным" [2. С. 387]. Однако схожие фитонимы распространены гораздо шире, чем зафиксированные варианты легенды: христов укрой (Шенк. Арх.) 'аконит Aconitum L.', пригрид, прикрыт 'борец противоядный Aconitum anthora L.', прикрыт (Сиб.), большой прикрыт (Даур.), укрет (Арх.), укрыт, хранитель, укроп христов (Волог.), христопродавка (Никол. Волог.), христово копье (Тотем. Волог.) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.', при-

⁸ Отметим, что Махек считает чеш. holúbky, пол. gołąbki калькой с нем. Tauben, Täubel [10. S. 47].

⁹ Чеш. kohout 'петух'.

¹⁰ Чеш. kočάr 'экипаж, детская коляска, карета'.

крыт (Даль), переград (б.м.), преграда (Вят.), пригрид (б.м.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 6, 7], кровельник (Перм.) 'аконит высокий Aconitum excelsum Rchb.' [2. С. 387], прикрыт 'аконит Aconitum L.' (Ачин. Енис, Свердл.), прикрыт-трава (Зайков. Свердл., Курск.) 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.' [5. Т. 31. С. 264], укр. pryhrad 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 6]. Существует и более прозаическое объяснение фитонима: "Травица-то эта растет на покосе в дальнем бору, эвон где сокрывается, значит от того и прикрыт-трава" (Зайков. Свердл.) [5. Т. 31. С. 264]. С формой листьев связываются укр. łabuštan, łabačyj, toja łabačyj, toja łabuštan 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.', łabačyj 'аконит метельчатый Aconitum paniculatum Lam.', łabuštan 'аконит Штёрка Aconitum stoerkeanum Rchb.' [12. S. 5, 6], "очевидно, связанное с лаба 'лапа'" [17. Т. 3. С. 174].

По форме корня, напоминающего сердце, борец вьющийся Aconitum volubile Pall. получил название сердцевая трава (Кузнец. Том.) [5. Т. 37. С. 195]. Целая группа названий отражает "простреленный" корень аконита: пострел лесной (Даль), прострел лесной (Черн., Курск.), прострельная трава (Моск.) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.', прострел (Вят.), пострельная трава, пострел (Даль) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7], дыроватый корень (Тобол. Тобол.), боровой пострел (Сольвыч. Волог., Волог.) 'аконит Aconitum L.' [5. Т. 14. С. 322; 5. Т. 30. С. 237], прострельная трава (б.м.), расстрел (Симб.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [5. Т. 32. С. 254; Т. 34. С. 231], укр. prostrił lisnyj, prostrił lisovyj 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.'[12. S. 5], ср.: "О происхождении названия Прострел-трава есть следующая легенда: Когда Сатана был еще светлым ангелом и в гордыне своей восстал на Творца, то Михаил Архангел согнал его с неба высокого на сыру землю. Сатана с своими ангелами за Прострел-траву спрятался, а Михаил Архангел кинул в него Громову стрелу. Прострелила стрела ту траву сверху до низу, от того прострела разбежались все демоны" [2. С. 6].

Очевидно, по месту произрастания образованы названия речная трава 'борец шерстистоусый Aconitum lasiostomum Reich.' (Том.) [5. Т. 35. С. 83], лапушник болотный (Пек.) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 7].

Горький вкус аконита отражен в фитонимах болг. жлъчка, злъчка¹¹ 'аконит Штёрка Aconitum cammarum Jacq.' [16. С. 88], хорв. vučji čemer¹² 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [22. S. 450], словен. čmerunka 'борец противоядный Aconitum anthora L.' [3. C. 8], а также, вероятно, словен. ilka, ilika 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208; 23. Knj. 1. S. 209 - 210].

Аконит содержит один из сильнейших растительных ядов - аконитин. Отсюда его диалектные фитонимы: укр. jadovyte zilla 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.' [12. S. 5], болг. ядиче 'аконит Aconitum L.; аконит Штёрка Aconitum cammarum Jacq.; аконит Aconitum ranunculaefolium Rchb.' [16. C. 88, 89], србх.  jедич 'аконит Aconitum L.', србх.  словен. jedič 'борец противоядный Aconitum anthora L.', србх.  jедич 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.', србх.  'аконит Штёрка Aconitum Stoerkeanum Rchb., аконит пестрый Aconitum variegatum L.', србх. отровни жутац 'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С. 8, 9], словац. jedhoj 'борец противоядный Aconitum anthora L.' [2. С. 6], в.-луж. yedwate  'аконит клобучковый Aconitum napellus' [7. S. 91]; предположительно к этой же группе относятся србх. preobjed, preobjeda, preobjedna 'аконит клобучковый Aconitum napellus', словен. rmeni preobjed 'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С. 8 - 9]. словен. preobjeda, prava preobjeda 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208, 246].

¹¹ Болг. жльчка 'желчный пузырь'; 'желчь'; диал. 'название различных растений горького вкуса'.

¹² Србх. чемер 'желчь, горечь; яд'.

Ядовитостью аконита мотивированы его метафорические названия мухомор 'борец степной Aconitum barbatum Patr.' (Чебул. Кемер.) [8. Т. 1. С. 38], укр. čorne zille, čornotoja 'аконит Aconitum L.', čorne zilla, čornotoja 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5], пол. piekielne ziele¹³ 'аконит Aconitum L.' [2. C. 6], лютик голубой (б.м.), лютяк (б.м.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7], укр. lutyk 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5], србх.  'аконит клобучковый Aconitum napellus L.',  'борец противоядный Aconitum anthora L.' [3. С. 8]¹⁴. Ядовитыми свойствами растения, возможно, объясняется укр.  'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.' [12. S. 5, 6; 17. Т. 1. С. 241], атакже словен. mušjek 'борец противоядный Aconitum anthora L.' (и, вероятно, ušjak 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.') [13. S. 208, 280]¹⁵.

Представляет интерес словац. kolovratec 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 7]. Махек отмечает чеш. kolovratec 'молочай Эзуля Euphorbia esula L.', kolovrάtek, kolovratec 'молочай-солнцегляд Euphorbia helioscopia' [10. S. 139]; возможно, здесь имел место перенос названия, поскольку оба растения ядовиты.

Ядовитое растение, как считалось, могло противостоять другим ядам; при этом разные виды аконита могли противопоставляться друг другу по воздействию на человека: "Jedhoj (Aconitum anthora) каждый яд побеждает, особенно яд šalomunka (Aconitum napellus). Помогает и против всякого ядовитого укуса, особенно от змеи"; "Jedhoj называют поляки mnišek dobrý, так как он изгоняет яд šalomunka, который они называют mnišek zlý" [10. S. 47].

С учетом этимологических данных можно считать мотивированными ядовитостью аконита еще две группы его названий. Одна из них, возможно, родственна ст.-чеш. nάlep 'ядовитый состав для намазывания стрел и копий; яд' и восходит к глаголу lěpiti [10. S. 46]. В эту группу входят серб. налип, хорв. naliep 'аконит Aconitum L.', серб. nalěp modri 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 6, 7], србх. налеп, налип 'борец противоядный Aconitum anthora L.' модри налеп, налеп, налиjен (?), налиjеп, налип 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.' [3. С. 8], словен. nalep, nalip 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.' [13. S. 280], чеш. nάlep [10. S. 46]¹⁶.

Вторая группа имеет более широкое распространение, включая также восточнославянские фитонимы: оник (Сиб.), омег (б.м.), словац. omych 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.', омег (б.м.), пол. omieg, чеш. womej, словац. omega, womej 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7], укр. om'ak 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 6], србх. omig, ст.-чеш. omih, ст.-словац. omich, omej 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.', чеш. voměj, oměj 'аконит Aconitum L.', пол. omieg, , omiek, omiag 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [9. T. 28. C. 58], србх. омик 'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.', словен. omej 'аконит Aconitum L.', omej, omej lisjak 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.' [3. C. 8, 9], чеш. oměj, ст.-чеш. voměj, словац. omich, omeda 'аконит Aconitum L.', ст.-пол. omieg,  'аконит волчий Aconitum lycoctonum'¹⁷ [10. S. 45 - 46], чеш. omih, oměj, voměj, пол. [25. Т. 1. С. 649]. В. Махек, ссы-

¹³ Букв, 'адская трава'.

¹⁴ Следует заметить, что в сербскохорватском, болгарском и македонском языках названия, производные от корня *l'utъ, означают растения, чей вкус отличается горечью или резкостью: лук, щавель, перец; водку и блюда, приготовляемые с добавлением лука, острого перца, уксуса и пряностей; острый, терпкий, кислый или горький вкус [9. Т. 15. С. 220 - 231]. В салонном языке цветов городской культуры аконит, известный также как волчий корень или лютик, означал мщение [24. С. 44].

¹⁵ Словен. mušjak 'мухомор, липучка'.

¹⁶ Есть также версия о происхождении слова nalep из видового латинского названия napellus [10. S. 46]. Родовое название Aconitum стало источником чеш. диал. okonik, akonýt [10. S. 47].

¹⁷ Однокоренные слова могут означать в разных славянских диалектах также безвременник Colchicum, болиголов пятнистый Conium maculatum, вех ядовитый Cicita virosa [10. S. 45].

лаясь на ст.-пол. omiąd 'яд, отрава', связывает oměj со ст.-чеш. глаголом omiežditi 'отравить', от mězga 'древесный сок' [10. S. 46; 26. S. 414]¹⁸.

В литературе, посвященной народной ботанике, встречаются упоминания о том, что аконит использовался как растительный яд: "В средние века его соком намазывали наконечники стрел и копий" [16. С. 88]; "Ядовитый корень этого растения употребляется для отравления волков" (Волог.) [5. Т. 5. С. 79]¹⁹. Действительно, среди народных названий аконита довольно большая группа является отзоонимными образованиями от корня волк-, встречающимися практических у всех славян. Это можно объяснить как ссылкой на реально существовавшие охотничьи практики, так и широко распространенной семантической моделью 'волк' → 'ядовитое растение': волкобойник (Могил., Тамб.), волкогуб (Даль), словац. vlčí mléko 'борец противоядный Aconitum anthora L.'; волкана (Курск., Ворон.), волкобой (Черн.), волхунога (Вят.), пол. wilko mord, wilczy mord, чеш. wlčímor, словац. włčé mlekó, momeg wolčy 'аконит высокий Aconitum excelsum Reich.' [2. C. 6], синий волхунок 'аконит вьющийся Aconitum volubile' (Тарск. Тобол.), волчий корень (б.м.) 'аконит Aconitum L.' [5. Т. 5. С. 78, 79], бел.  (местн.) 'аконит Aconitum L.' [19. С. 139], бел. (Могил.) 'борец противоядный Aconitum anthora L.' [11. С. 199], укр. vowče tiło, vowčyj koryń 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.', vowčyj koreń 'Aconitum napellus L.' [12. S. 5, 6], србх. вучjи чемер 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.', вучи корен 'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С. 8, 9].

Менее активно представлены другие животные: бел. мышабой 'аконит Aconitum' (Вит. Вит.) [19. С. 139], мышабой 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.' [11. С. 199], болг. кучи мор 'аконит Штёрка Aconitum cammarum Jacq.' [16. С. 88], словен. pasja smrt, pesja smrt, pesje zelje, lisjak, lisičja smrt, omej lisjak 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208, 246, 280; 3. С 8], словен. pesja smrt 'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С 9], чеш. psímor, словац. psimor 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 7].

Аконит широко использовался в магических практиках: "Ета вот трава - прикрыт, по ей раньше гадали" (Свердл.) [5. Т. 31. С. 264]. Особенно мифологизирован был аконит у украинцев, которые выращивали его в огороде. Ему приписывалась способность охранять от укуса гадюки. В западной части Бойковщины распространено поверье, что уберечь всех членов семьи и хозяйство от всякого лиха можно только в том случае, когда в огороде будет расти одолян (валериана), троян (аконит Aconitum L.) и нетоя, все три растения вместе. На Гуцульщине аконит называется тоя, на Бойковщине - нетота, нетоя, ходачки. Ему приписывали способность охранять от всякого зла: "Ой я ходжу, куди хочу, нічо си не бою, Бо я ношу за поєсом зелененьку тою", - пелось в коломийке. На Бойковщине легкий отвар нетоты давали пить на "дане", т.е. с целью наслать какую-нибудь болезнь [27. С. 34, 46, 67]. В украинских диалектах зафиксировано множество вариантов этого названия: тоед (б.м.), тоя (б.м.) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 6, 7], укр. čornotoja, netoja, toja 'аконит Aconitum L.', toja dribnołysta 'борец противоядный Aconitum anthora DC.', čornotoja, netoja, toja, toja ista, toja łabačyj, toja łabuštan, toja zvyčajna, tojad', tuja 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.', toja vołotysta 'аконит метельчатый Aconitum panicularum Lam.', toja, tojad, tojad' 'аконит Штёрка Aconitum StoerkeanumRchb.', toja, toja krasa, toja sorokata 'аконит пестрый Aconitum variegatum L.' [12. S. 5, 6]²⁰; ср. также пол.  'аконит север-

¹⁸ Восточнославянские рефлексы прасл. *obměgь означают другие ядовитые растения: цикуту, болиголов и др. [9. Т. 28. С. 58].

¹⁹ Ср. также: "Корень служит отравою для волков, собак, кошек, мышей" при 'Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 7]. Остается неясным, располагал ли Н. И. Анненков сведениями о таком употреблении растения или сделал вывод на основании соответствующих фитонимов.

²⁰ Формы укр. тоя, туя и под. являются названиями и других растений [17. Т. 5. С. 612].

ный Aconitum excelsum Reich.', пол. tojad 'аконит Aconitum L.' [2. C. 6, 7]. Вопрос об этимологии этой группы названий остается неясным; существует предположение, что это результат слияния слов не, то и е, обусловленного табуированием названия ядовитого растения, которому приписывались магические свойства [17. Т. 4. С. 80; 28. S. 361 - 362, 572 - 573].

Согласно западноукраинскому поверью, растение под названием троян может служить защитой от витрениц - женских мифологических персонажей, причаровывающих парней и крадущих детей [29. С. 345 - 346]. В Литинском уезде Подольской губ. записана легенда: "Однажды, в день Ивана Купалы, девки, собравшись по обыкновению на улице, начали свои игры. В это время пролетевший над ними черт закричал: "гоя, гоя, всяка дівка моя"; в числе этих девушек действительно была одна, которая украсила свою голову цветами "той". В другой раз, та же самая девушка и в том же головном уборе вышла на прогулку в лес. Там встретился с нею черт в образе молодого и очень красивого парня и завел с нею любовный разговор, приговаривая беспрестанно: "скынь, дівка, тою, будеш моєю". В порыве сердечных чувств девушка исполнила домогательство мнимого парня, и ею сейчас же овладел черт" [30. С. 80]. Схожая легенда, однако без трагической концовки, записана в Грубешовском уезде: черт в образе человека уговаривает девушку сбросить с себя головной убор с цветами терлыча и той; девушка дотянула до петухов и таким образом избегла страшной участи, поскольку черт исчез со словами: "Кедыб не терлыч, да не тоя, була б дівчина моя" [30. С. 80]. Поскольку терлыча и той боятся черти, то в Проскуровском уезде "эти растения освящают в церкви и кладут в колыбели маленьких детей". Также "отваром терлыча умываются девушки, чтобы выйти скорее замуж. Сколько девушка весной отыщет кустов терлыча, столько будет иметь женихов" [30. С. 80]. Отметим здесь, что под укр. терлич чаще всего имеется в виду горечавка Gentiana L., реже - другие растения: венерин башмачок, будра, кипрей и др. [17. Т. 5. С. 553]; однако зафиксировано также и укр. terłyč 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 6]. Также магическими практиками обусловлены болг. омаякъ 'аконит Aconitum L.', омаякъ, смаякъ 'аконит Штёрка Aconitum cammarum Jacq.' [16. С. 88], omajnik, образованные от глагола омая 'обворожить, очаровать' [31. S. 25, 62].

Небольшая и представленная только в восточнославянских говорах группа царь-зелье, царь-трава (Нижеп), 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.', царь зелие (б.м.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7]; укр. car-trava, car-zille 'аконит Aconitum L.', car-trava, car-zile, car-zilla 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.', car-trava, car-zile, car-zilla 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5] также мотивируется способностью аконита бороться с нечистой силой: "Как громовые стрелы небесные гонят темных бесов в преисподнюю, так и царь трава могучею силою прогоняет далеко силу нечистую" [2. С. 290].

О применении аконита от большого числа болезней говорит уже название сороко-приточник²¹ (Твер.) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.'. Листья этого и некоторых других видов в Сибири употребляли "против сифилиса, водобоязни, падучей болезни и упорных накожных сыпей". Он также использовался "от шума в голове" (Волог.), от падучей болезни в виде чая (Твер.), от простуды - в виде настойки (Моск.), от помешательства - в виде декокта (Калуж.), от сыпей (Ворон.). О цели применения растения говорит фитоним болиголов (Екатеринеслав.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7]. Украинская пословица говорит: "Як би не тоя та не одолян, то би ходила хороба як пан" [33. С. 219].

²¹ Из внутренней формы большинства фитонимов, образованных от числительного сорок, следует, что травы эти использовались от большого количества болезней, а само слово сорок в таких названиях означает просто 'много'. Подробнее о числовом коде в фитонимике см. [32. С. 124 - 141].

Борец шерстистоусый Aconitum lycoctonum Jacg. употреблялся при ломоте, простуде. Во Владимирской губ. аконит использовали "от утробы, водяной болезни, от паралича, от всякой нечистоты" [34. С. 63]. Настой аконита вьющегося Aconitum volubile пили "от родимца" (ломоты в ногах) (Тарск. Тобол.). Теплый настой аконита пили по три чайных чашки в день "от колотья в боках и в груди и от шума в голове" (Волог.) [5. Т. 5. С. 78, 79]. Как уже говорилось выше, по форме корня аконит получил название сердцевая трава; на основании этого сходства рекомендовалось лечиться этой травой от сердца (Кузнец. Том.) [5. Т. 37. С. 195]. В Сибири борец высокий Aconitum excelsum Rchb. используют для лечения болей в суставах (Бел. Кемер.) [8. Т. 1. С. 37]. Поскольку корни растения Aconitum anthora L. "употребл[яли] прежде противу глистов" [2. С. 6], можно предположить, что этим обусловлен фитоним нутрец 'аконит Aconitum L.' (Ачин. Енис.) [5. Т. 21. С. 320]; возможно, схожее использование вызвало и србх.   'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С. 9], серб. crljivača 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 7]²².

В болгарской народной медицине свежие листья и корни аконита, истолченные в кашицу, употреблялись наружно для обкладывания против ревматизма, подагры, сифилиса, рака. Еще об одном применении говорят фитонимы болг. трескавиче 'аконит Aconitum L.', тряска, трескавиче 'аконит Штёрка Aconitum cammarum Jacq.' [16. С. 88]. Они образованы от корня тряск-/треск- (высокая температура, лихорадка) по использованию этих видов от лихорадочного состояния, воспалений, малярии и под. [31. S. 167]. Информативно также словен. šijak 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208]²³.

Сведения о применении аконита в народной ветеринарии значительно беднее. В Пермской губ. отваром корня аконита северного Aconitum excelsum Reich. (= Aconitum septentrionale) мыли телят, чтобы избавить их от паразитов. Очевидно, именно этим обусловлено название вшивое коренье (Перм.) а также вшивый корень (Олон.) 'аконит северный Aconitum septentrionale L.' [2. С. 7, 387].

Как в случае с практически любым растением, целый ряд фитонимов, относящихся к акониту, неясен. Так, названия пол. morzymord 'борец противоядный Aconitum anthora L.', пол. mordownyk 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 6, 7], мордовник 'аконит волчий Aconitum lycoctonum' [21. Т. 2. С. 346], бел.  [18. Т. 1. С. 322], чеш. mordovník 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [10. S. 47] мотивационно трудно объяснимы. В данном случае можно предположить такое направление: от фитонимов, подобных чеш. wlčímor, psímor, словац. psimor 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' через пол. wilko mord, wilczy mord к фитонимам типа мордовник.

Не имеют надежной мотивации бездарница (Арх.) и лобоза (Арх.) (восходящее к прасл. *lobazь/lobozь) 'аконит северный Aconitum excelsum Reich.' [2. С. 6, 7], как и филичева трава (Алт.) 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С. 7], филичева трава (Мариин. Кемер.), филичъя трава (Ср. Приоб.) 'борец вьющийся Aconitum volubile Pall.' [8. Т. 1. С. 37 - 38]. Не имеют убедительного объяснения укр. bolasnyk 'аконит волчий Aconitum lycoctonum L.', kosatka, koška, postal 'аконит Aconitum L.', kosatka, koška, odkasnyk 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [12. S. 5, 6], болг. сама китка (повеем.) 'аконит Aconitum L.', китчица, сама китка (повеем.) 'аконит Штёрка Aconitum cammarum Jacq.', градинската сама китка 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.', полска сама китка 'аконит Aconitum ranunculaefolium Rchb.' [16. С. 88, 89], србх. волина,  крупиш, куприс 'аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.',  'аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С. 8, 9], хотя этимологически некоторые из них

²² Србх. црв 'червь, червяк'.

²³ Ср. словен. šijak 'ревматизм'.

вполне прозрачны. Также неясно происхождение словен. relje 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208], riga 'аконит Aconitum L.; аконит клобучковый Aconitum napellus (L.) Murb.; аконит лисий Aconitum vulparia Rchb.' [3. С 8, 9], riganje 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [13. S. 208]. Пол. czarnobyl 'аконит клобучковый Aconitum napellus L.' [2. С 7] могло быть перенесено с полыни, однако мотивация пол. bernardyn остается неясной.

Итак, у всех групп славян в фитонимике отмечен цвет лепестков аконита и форма его цветков. При этом осмысление формы наиболее часто реализуется с помощью слов лексико-семантических групп "обувь" и "головные уборы", а последняя развивается в группу названий тех, кто носит эти головные уборы. Форма листьев аконита, по-видимому, отмечена лишь у восточных славян, причем у русских она породила целый ряд фитонимов и этиологических легенд, входящих в корпус "народной библии". Горький вкус аконита отражен лишь в южнославянской фитонимике. У всех славян отмечена ядовитость аконита, которая, очевидно, послужила причиной использования растения в магических практиках; однако в народной медицине аконит используется не так широко, как другие лекарственные растения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Radyserb-Wjela J. Serbske rostlinske mjena w dwěmaj dzělomaj a sedmjoch stawach po abejcejskim  Budyšin, 1909.

2. Анненков Н. Ботанический словарь. Справочная книга для ботаников, сельских хозяев, садоводов, лесоводов, фармацевтов, врачей, дрогистов, путешественников по России и вообще сельских жителей. СПб., 1878.

3.  Д. Ботанички речник. Имена бшьака. Српска академиjа наука. Посебна изданьа. 1959. Кнь. CCCXVIII. Институт за српскохрватски jезик. Кнь. 3. Београд, 1959.

4. Hladka Z. Přenesena pojmenovani rostlin v českych dialektech. Brno, 2000.

5. Словарь русских народных говоров. М.; Л., 1965. Т. 1-.

6. Wjela J. Naše rostlinske mjena z přimjenami // Časopis macicy serbskeje. 1896. Lětnik IXL. Zešiwk 93 - 94.

7. Nawka M. Mjena rostlin w Swětlikowym słowniku // Letopis Instituta za serbski ludospyt. 1959. Rjad A. Č. 6.

8. Арьянова В. Г. Словарь фитонимов Среднего Приобья. Томск, 2006 - 2008. Т. 1 - 3.

9. Этимологический словарь славянских языков. М., 1974-. Т. 1-.

10. Machek V. Česka a slovenska imena rostlin. Praha, 1954.

11. Ганчарык М. М. Беларусюя назовы расьлш. Ч. 1 // Праца Навуковога таварыства па вывученню Беларуси Горы-Горю, 1927. Т. II. Ч. 2; Горю, 1927. Т. IV.

12. Makowiecki S. Słownik botaniczny łacińsko-małoruski. Krakow, 1936.

13. Barlè J. Prinosi slovenskim nazivima bilja // Zbornik za narodni život i običaje južnih Slavena. Zagreb, 1937. Knj. XXXI. Sv. 1.

14. Sychta B. Słownik gwar kaszubskich. Wroclław; Warszawa; Krakow, 1967 - 1976. T. 1 - 7.

15. Militzer M, Schütze T. Die Farn- und Blütenpflanzen im Kreise Bautzen // Lětopis Instituta za serbski ludospyt. Bautzen, 1952. Č. 1. I.  1953. Č. 1. II.  Nimorjadny zešiwk.

16. Ахтаров Б. Материали за български ботаничен речник. София, 1939.

17. Етимологічний словник української мови. Київ, 1982-. Т. 1-.

18. Етымалагічны  беларускай мовы. Минск, 1978-. Т. 1-.

19. Раслінны свет. Тэматычны . Минск, 2001.

20. Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898.

21. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1989 - 1991. Т. 1 - 4.

22. Šulek B. Jugoslavenski imenik bilja. Zagreb, 1879.

23. Bezlaj F. Etimološki slovar slovenskegajezika. Ljubljana, 1977-. Knj. 1-.

24. Тетрадь любви. Сочинение, необходимое для всякого, желающего иметь успех между прекрасным полом. СПб., 1836.

25. Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. М., 1910 - 1914. Т. 1, 2; М.; Л., 1949. Т. 3.

26. Machek V. Etymologicky slovnik jazyka českeho. Praha, 1957.

27. Болтарович З. С. Народне лікування українців Карпат кінця XIX - початку XX ст. Київ, 1980.

28. Brückner A. Słownik etymologiczny  polskiego. Warszawa, 1985.

29. Левкиевская Е. Е. Комментарии // Зеленин Д. К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки. М., 1995.

30. Чубинский П. П. Труды этнографическо-статистической экспедиции в западно-русский край. СПб., 1872. Т. I. Вып. 1.

31. Choliolčev Ch. Onomasiologische und derivative Struktur der bulgarischen Phytonyme (Beitrag zur bulgarischen volkstümlichen Phytonymie). Wien, 1990.

32. Колосова В. Б. Лексика и символика славянской народной ботаники. Этнолингвистический аспект. М., 2009.

33. Франко І. Галицько-руські народні приповідки. Т. III. Вып. 1 // Етнографічний збірник. Київ, 1909. Т. XXVII.

34. Торэн М. Д. Русская народная медицина и психотерапия. СПб., 1996.

Опубликовано 20 июля 2022 года