© Н. А. КРИНИЧНАЯ, доктор филологических наук

Так дух пылает. Так пылают мысли. 
Путь жизни - он ведет к земле родимой.

                     В. Я. Пропп. "Осень"

Внутреннее зрение, созерцающее невидимый град духовными очами, может, по народным рассказам, удостоиться видения огня и света на озере Светлояр, метафорой которых чаще всего служит свеча: "Как-то раз на озере было большое моление и присутствовали бегло-поповцы из Балахны. И я уж отмолилась-ту и пошла, а те из Балахны остались, еще молились. Гляжу-от - была у нас одна така с Городца, вдова, Настасья - от она идет: "Что б тобе, - мне она, - было остаться: там пока еще балахонски-те молились, столь свечей зажглось, своим глазам видела, так ярко горели (курсив наш. - Н. К. ), я так и обревелась вся"" ("Взойду ли я на гору высокую, увижу ли я бездну глубокую...": Старообрядческий фольклор Нижегородской области / Сост. О. А. Савельева, Л. Н. Новикова. Новосибирск, 2001. N 31). Причем, по утверждению рассказчицы, свечи вспыхнули прямо-таки в воде, что служит некими знаками-символами запредельного мира.

Подобные же свидетельства обнаруживаются и в других легендах. Зажженные свечи поднимаются со дна Светлояра в сакральное время: в полночь, накануне больших праздников. Это происходит, к примеру, на Вознесение Господне, отмечаемое на сороковой день после Пасхи, в четверг, и замыкающее пасхальный цикл, в течение которого души умерших могут посещать родных. Вознесение или его канун почитали праздником мертвых и сопровождали поминальными обрядами (Агапкина Т. А., Кабакова Г. И. Вознесение // Славянские древности: Этнолингвистический словарь под ред. Н. И. Толстого. М., 1995. Т. 1).

Поднимаясь в это самое время из глубин Светлояра, горящие уже под водой свечи отнюдь не случайно мерцают на его поверхности: "А по озеру свечи с огнем ягают и ягают. Пылом не пылают, а ягают" (Савушкина Н. И. Легенда о граде Китеже в старых и новых записях // Русский фольклор: Русская народная проза. Л., 1972. Вып. XIII). Они концентрируются на самой середине Светлояра, где, согласно много-

стр. 93

численным легендам, сосредоточен некий духовный центр, соотнесенный со всем мирозданием.

По другой версии, свечи горят на "горах" в Пасхальную ночь. Это время, когда, по народным верованиям, на земле появлялись умершие (Агапкина Т. А. Пасха // Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995). Светящиеся на кладбищах огоньки - это и есть вышедшие из могил души. Если свеча (свечной огонь) символизирует человеческую жизнь (ср. фразеологизм "жизнь погасла как свеча"), то огонь - человеческую душу, чистую либо очищенную от грехов. Отождествление пылающей свечи с человеческой жизнью устойчиво в народных верованиях. В одной из легенд Богородица, показывая попавшему в потусторонний мир крестьянину в разной степени горящие свечи, поясняет: "Эти свечи горят - это люди живут, что зажигаются - нарождаются, а догорают и гаснут - умирают" (Колчин А. Верования крестьян Тульской губернии // Этнографическое обозрение. N 3).

В античной традиции душа изначально наделена огненной силой, однако ее жар гасится земной плотью; освободившись от бренного тела, душа восстанавливает свою огненную природу:

Время круг свой замкнет, минуют долгие сроки, - 
Вновь обретет чистоту, от земной избавленный порчи 
Душ изначальный огонь, эфирным дыханьем зажженный.

                              (Вергилий. Энеида.)

Соотнесенность значений "душа" и "огонь, божественный огонь", выявляется и на лингвистическом уровне: ср. русск. дух и индоевропейское dheg "гореть", латыш, gars "душа" и русское "гореть" (Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М., 1996).

В этом свете можно утверждать, что в виде мерцающих огней к живущим на земле людям в урочный день и час устремляются из потустороннего мира души умерших. Та же семантика образа горящих свечей, поднимающихся из глубин, подчас из самой середины Светлояра, выявляется и посредством соотнесения с поверьем, которое зафиксировал в Полесье Н. И. Толстой: "покойные родители идут со свечечками в поминальные дни ("на деды") с "могилок" (кладбища) в родные хаты на угощение" (Толстой Н. И. Оползание и опоясывание храма // Толстой Н. И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995).

Вместе с тем на берегу Светлояра совершается обряд, имеющий, по сути, встречную направленность - из "здешнего" мира в запредельный Китеж, панораму которого, по словам рассказчиков, определяют златоверхие соборы, церкви, колокольни. Там, в сокровенном невидимом граде, по легендам, справа расположился собор Воздвижения Честного Креста, рядом с ним - Благовещения Пресвятой Богороди-

стр. 94

цы, слева - Успения Божией Матери (они якобы имеют такой же абрис, как и одноименные соборы в Москве, Ростове, Владимире, Муроме, Городце).

Вот каким запечатлел обряд пускания свечей к невидимым храмам М. М. Пришвин, посетивший заповедное озеро в 1908 г. и вместе с богомольцами опустивший в трещину между корнями березы, растущей на берегу Светлояра, милостыню китежским праведникам: "Рада бабушка, что я опустил свою лепту в город невидимый. Делится со мной свечкой: - "Поставь, - говорит, - поставь". - "Куда же поставить?" -"Куда хочешь. Хоть к Знаменью, хоть к Здвиженью или к Успению...". Берет щепку, прилепляет восковую свечу и пускает по озеру. Я делаю то же. Огонек старушки плывет к Знаменью. Мой тоже туда. Проходит по берегу еще кто-то со свечой, и еще, и еще. Праведники невидимого града выходят из темного леса с огнями. Сотни и сотни свечей. Идут безмолвленно вокруг Святого озера, перебирают лестовки, молитву творят" (Пришвин М. М. У стен града невидимого (Светлое озеро) // Собр. соч.: В 8 т. М., 1982. Т. I).

Разыгрывающаяся здесь мистерия таит в себе определенный смысл. Согласно идущей из глубин веков традиции, обряд пускания свечей на воду предварялся троекратным оползанием на коленях или обходом озера Светлояр "посолонь", т. е. в соответствии с круговым движением солнца, суточным и годовым ("время круг свой замкнет"). Совершенно очевидно, что этот обряд связан с кругом. Круг же как фигура, образуемая правильной кривой линией без начала и конца, в любой своей точке сориентирован на некий центр, в данном случае - на сакральный духовный центр, находящийся посередине Светлояра, в его "бездонных" глубинах. Будучи одним из наиболее распространенных элементов мифопоэтической символики, круг чаще всего выражает идею сопряженности цикличности времени с цикличностью пространства, идею единства бесконечности и законченности, высшего совершенства (Топоров В. Н., Мейлах М. Б. Круг // Мифы народов мира: В 2 т. М., 1982. Т. 2).

Кроме того, в обряде оползания или обхода озера содержатся элементы поминального ритуала и культа предков. Не случайно на пути следования участников обрядового обхода вокруг Светлояра есть точки, где они молятся "за родителей", "над родителями", "за упокой". В качестве непременного атрибута этого ритуального действа фигурируют и лестовки, т. е. кожаные четки. Само слово "лестовка", по данным древнерусского языка, означает то же, что лествица, т. е. лестница. Перебирание лестовок в подобном контексте символизирует восхождение участников обхода вокруг Светлояра, определяемое в соответствии со шкалой духовных ценностей. Вместе с тем лестовка, по представлениям старообрядцев, знаменует и замкнутый круг, образ вечной и непрестанной молитвы. Она облегчает подсчет молитв и поклонов, позволяя сосредоточить внимание на последних.

стр. 95

Как уже говорилось, обход совершался с молитвами и теплящимися свечами. По его окончании эти же свечи или их огарки укрепляли на щепках, палочках, деревяшках - и маленькие зажженные светящиеся кораблики тихо уплывали, отражаясь в прозрачной глубине Светлояра. Сведений о том, что представляли собой такие деревяшки, в русских источниках не имеется. Однако они в известном смысле реконструируются на основе сербской этнокультурной традиции, которая в данном аспекте была проанализирована Н. И. Толстым.

Выясняется, что это легкие прямоугольные дощечки, изготовленные в определенное время (за день до отправления самого обряда, причем на рассвете) конкретным лицом (отцом покойного или кем-нибудь из его старших родственников-мужчин) с соблюдением санкционированных традицией предписаний (натощак, с непокрытой головой, молча). Характерно, что такие дощечки в сербской традиции -непременный атрибут поминального обряда: эту дощечку с укрепленной на ней зажженной свечой женщины трижды возносят к восходу солнца (к востоку) и к заходу (к западу), что опять-таки соответствует круговому движению солнца, и затем осторожно опускают ее на воду, что имеет аналог в русской традиции.

Обусловленный культом предков обряд пускания зажженных свечей, укрепленных на дощечках или щепках, на воду служит одной из форм общения с душами умерших. Поэтому в сербской традиции это действо приурочивается ко времени вторых поминок, которые справляются в первую субботу после погребения. Причем значение дощечки с горящей свечой в достаточной степени определено: ей предстоит уплыть по течению, т. е. "отправиться на тот свет" (Толстой Н. И. Указ. соч.).

Если поднимающаяся из глубин озера пылающая свеча символизировала способность ушедших к общению с живыми, то аналогичная свеча, пущенная на воду, - поминовение усопших живыми. Подобная интерпретация соотнесенных между собой мифологем, устойчивых в структуре легенды, подтверждается, в частности, духовной грамотой великого князя Симеона Гордого, датированной 1353 г.: "А пишу вам ее слово того деля, чтобы не перестала память роди(те)лии наших и наша, и свеча бы не угасла" (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV - XVI вв. М. - Л., 1950. Курсив наш. - Н. К .).

Этому суждению древнерусского князя не противоречит объяснение назначения светлоярских огней, которое дал в 1904 г. "один ветхий старик": огни зажженных свечей заметят, дескать, в Китеже, живущем на дне озера, и ""возрадуются зело", что правоверные еще сохранились и не забыли китежан". По его словам, в старину огоньки плавали по всему озеру от края до края: "столь много их бывало, как божьих звездочек на небе..." (Оглоблин Н. На озере Светлояре // Русское богатство. 1905. N 6). Интенсивность таких огней символизирует

стр. 96

прочность связей живых с ушедшими. Идея единения поминающих с поминаемыми, так же как и миров - посюстороннего с потусторонним, особенно отчетлива в следующей легенде: когда женщинам, читающим в праздничный день на Светлояре каноны, не хватило свечей, над озером появился "ковер, а на нем свечек видимо-невидимо - и стало тогда светло" ("Взойду ли я на гору высокую...". N 34).

В легендах же, повествующих не о подводном, а о подземном либо находящемся внутри горы Китеже, содержится, естественно, иная версия этого мотива: свечи ("много свеч-то") доставляются "к образам невидимых храмов" уже не водой, а обозами, которые входят в ворота горы, распахнувшейся, а затем вновь сомкнувшейся.

Несколько иную семантику имеет изображение "прекрасного света" и сияния, время от времени исходящих в ночной темноте от озера Светлояр либо прилегающих к нему гор (холмов): "Бывало, в овине летом кто-нито заночует, ночью-то выйдет, оборотится к Горам - ан Горы-ти и сияют" (Комарович В. Л. Китежская легенда: опыт изучения местных легенд. М. - Л., 1936). Согласно же иной легенде, многие верующие видели, как "что-то сияло и горело" на сосне, выросшей на том месте, где некогда стояла ушедшая в землю церковь.

Излучение света, сияния, горения - все это знаки-символы сакрального центра и исходящей из него духовной энергии, которая призвана утвердить власть света над тьмой, жизни над смертью, вечности над сиюминутным, преходящим и бренным.

Петрозаводск

стр. 97