"Я всегда и везде говорю: я не артист, я не артист, я не артист. А мне: не-е-еет, вы артист! А я: артист - это совсем другое. Роль для меня - это не профессия. Это поступок, который совершаешь".

Полная версия публикации

8 февраля 2003 актеру Вячеславу Васильевичу Тихонову исполнилось 75 лет.

Когда в 1945 году Вячеслав Тихонов, окончив десятилетку, объявил родителям, что намерен стать актером, дома поднялся переполох. Что могло быть дальше от жизни небольшого города Павлов Посад чем кино. Только что закончилась война, жизнь была трудной, и родители настаивали, что нужна серьезная основательная профессия – например, механик, как отец. Мать предлагала идти в Сельскохозяйственную академию – всегда будет хорошо с питанием.

Полная версия публикации

Всего за несколько недель до смерти, прощаясь с труппой до будущей осени, Дягилев сказал: “Впервые за все наше существование у нас имеется непрерывный ряд уже подписанных ангажементов”. За все двадцать лет властвования над художественной жизнью своего поколения он не знал ни одного обеспеченного дня. Неслыханный размах созданного им предприятия зависел исключительно от редкой силы его убежденности и талантов.

Полная версия публикации

В конце XIX века художественная жизнь в России была весьма оживленной. Общество проявляло повышенный интерес к многочисленным художественным выставкам и аукционам, к статьям и сообщениям периодической печати, посвященным изобразительному искусству. Не только московские и петербургские, но и многие провинциальные газеты и журналы имели соответствующие постоянные рубрики. Возникали разного рода художественные объединения, ставившие перед собой различные задачи, но преимущественно просветительского характера, в чем сказывалось влияние традиций передвижничества.

Полная версия публикации

Визитную карточку, на обороте которой карандашом написано: “Я буду в час в Славянском базаре — не увидимся ли?” — Станиславский сберег в конверте, размашисто написав: “Знаменитое первое свидание — сидение с Немировичем-Данченко. Первый момент основания театра”. 22 июня 1897 года.

Ни Станиславский, ни Немирович-Данченко не могли потом вспомнить, когда познакомились, — точно так же ни тот, ни другой не помнили, когда познакомились с Чеховым. (Иное дело — первая встреча с Горьким. Ее запомнят.) Никакой близости, ни разу не были наедине, но принадлежали достаточно тесной, то и дело сводившей среде. Могли бы сблизиться, скажем, когда Станиславскому передали доброе мнение драматурга и критика Немировича-Данченко о нем в “Самоуправцах”, или после статьи о “Плодах просвещения”, где Немирович-Данченко хвалил его за тонкость и характерность Звездинцева, за интеллигентность целого и, смешав дерзость со смиренностью, пояснял, почему не понравилась сама пьеса Льва Толстого.

Полная версия публикации

Взаимоотношения художника и заказчика — одна из интереснейших тем в истории искусства, порой приукрашенная многочисленными легендами, преданиями, анекдотами.

Эти отношения, как правило, никогда не напоминали братской идиллической любви. Достаточно вспомнить великого Фидия, по легенде отравленного в тюрьме своими завистливыми согражданами; Аристотеля Фиораванти, строителя Успенского собора в Кремле, заточенного в темницу Иваном III; легенду об ослеплении строителей храма Василия Блаженного; трагическую гибель Караваджо, немалую роль в которой сыграли заказчики-монахи; смерть в забвении великого Рембрандта, опередившего свое время. Подобных историй множество.

Полная версия публикации

История, кажется, не знала художника, творчество которого вызывало бы столько споров. О Пикассо никто не говорит спокойно; одни его поносят, другие превозносят. Ему посвящены сотни книг на различных языках. О нем писали Аполлинер и Элюар, Маяковский и Арагон, Пабло Неруда и Кокто, Рафаэль Альберта и Веркор, Макс Жакоб и Незвал; ему посвящали длинные трактаты и восторженные поэмы. Многие художники, критики, журналисты вот уже полвека издеваются над ним. В различных городах мира — в Париже и в Праге, в Токио и в Риме, в Нью-Йорке и в Стокгольме, в Мехико и в Цюрихе, в Сан-Паулу и в Амстердаме, в Москве и в Берлине — выставки его работ становятся событием, о котором говорят не только среди художников, но на улицах, в клубах, в кафе, в метро. Сорок лет назад я присутствовал на премьере балета “Парад”, декорации были написаны Пикассо, и, когда занавес поднялся, в зрительном зале началась драка между сторонниками художника и его противниками.

Полная версия публикации

Цветовое воздействие картин Матисса крайне сильно; реакция бывает, впрочем, и отрицательной, но всегда очень интенсивной. Его картины — звучные, громогласные фанфары, порой оглушительные. Они вызывают уже не спокойное любование, а зрительные пароксизмы, это не “праздник глаза”, а необузданная оргия.

Какими средствами достигает Матисс столь сильного цветового воздействия? Прежде всего, крайне подчеркнутыми цветовыми контрастами. Предоставим слово самому художнику: “В моей картине “Музыка” небо написано прекрасным синим цветом, самым синим из синих, плоскость окрашена цветом настолько насыщенным, что полностью проявляется синева, идея абсолютной синевы; для деревьев взята чистая зелень, для тел — звонкая киноварь. Особенный признак: форма видоизменялась соответственно воздействию соседних цветовых плоскостей, ибо экспрессия зависит от цветовой поверхности, охватываемой зрителем в ее целом”.

Полная версия публикации

Тициан принадлежит к числу тех представителей мировой художественной культуры, чье громадное историческое значение давно определилось. Его место в ряду самых первых мастеров итальянского Ренессанса, его положение главы венецианской школы живописи в период ее высшего расцвета, его слава одного из величайших колористов в искусстве живописи—все это неоспоримые факты. Столь же очевидны широкий образный диапазон его искусства, типологическое многообразие его работ, выделявшее его уже среди современников, многоэтапность его длительного творческого пути, позволившего ему пройти через весь 16 век, через два из главнейших этапов ренессансной эпохи — Высокое и Позднее Возрождение. Давно утвердилась репутация Тициана как зачинателя и провозвестника новых жанровых форм и образных мотивов, как автора многих открытий, вошедших в творческий арсенал его современников и живописцев других столетий. Но в пределах этих бесспорных фактов и истин происходит определенная эволюция зрительского восприятия и научного осмысления. Созданные однажды, произведения искусства не остаются одинаковыми раз навсегда. Так и творения Тициана живут своей жизнью в смене исторических этапов, то порой отчуждаясь в своем сокровенном смысле от понимания зрителя нового поколения, то, напротив, вырастая в своей содержательной сущности и в эстетической притягательности. Помимо того, ход времени рельефнее выделяет главные закономерности творчества Тициана, в первую очередь те, что оказались наиболее многозначащими в общей перспективе истории искусства.

Полная версия публикации

Техника Дюрера никогда не стояла так высоко, его замысел никогда не был так углублен, никогда не был так конкретен его реализм и одновременно так обобщены его образы, как в группе гравюр 1513-1514 годов, за которыми издревле установилось в историографии наименование “мастерских”.

В них Дюрер выступает не как техник или иллюстратор заранее данных ему тем, а разрабатывает свою тему, свое содержание. Эти образы Дюрер создает на основе того, что ему подсказано жизнью, выражает в них свой глубокий жизненный опыт. Их необходимо разобрать несколько подробнее.

Полная версия публикации