В музыке Грига звучит чарующая красота норвежской природы, то величественной, то скромной. Простота музыкального выражения и в то же время его оригинальность, национальный колорит, самобытность образов подкупают слушателя. “Неудивительно,— писал П. И. Чайковский, что Грига все любят, что он везде популярен!..” Подобно Глинке в России, Григ явился основоположником норвежской музыкальной классики...

Полная версия публикации

Создатель бессмертных творений — оперы “Кармен” и замечательной музыки к драме Альфонса Доде “Арлезианка”, Жорж Визе отразил лучшие реалистические устремления французской музыки. Его опера “Кармен” “едва ли не самое выдающееся лирико-драматическое произведение той эпохи” (П. И. Чайковский).

Полная версия публикации

Весной 1915 года Москва хоронила Александра Николаевича Скрябина, композитора, чья музыка расколола концертную публику на два резко противоположных лагеря. Одни создали вокруг его творчества, его личности культ, выражавшийся в громогласных овациях, подношениях цветов, неумеренных восторгах по любому связанному с его именем поводу. Другие начисто не принимали его музыки, им претила она как звуковое явление, им претили аннотации и комментарии к ней, появлявшиеся в концертных программках, в статьях и рецензиях; с особенной остротой они реагировали на вопли “скрябинисток”, вносивших истерические нотки в концерты, где выступал Александр Николаевич или где играли его музыку.

Полная версия публикации

Рахманинов принадлежал к той породе музыкантов, которые убежденно считали мелодию важнейшим элементом музыки, наиболее гибко проникающим в глубь явления и наиболее точно воссоздающим самые существенные его черты. Но воссоздающим так, что слушателей захватывает и правдивость отражения, отображения действительности, и специфическая манера одноголосного изложения, доставляющая особую эстетическую радость. Манеру эту в просторечии называют мелодичностью.

Полная версия публикации

Гастроли Комиссаржевской — какой сложный аккорд голубых, золотых, зеленых, рубинных тонов, невнятных звуков, молитвенных восклицаний и барабанного фигнерства: и мертвые силуэты закутанных во все голубое — мертвецы это или не мертвецы? Но они зовут к тайне, зовут. А теперь, когда вспоминают зрители театр, говорят о костюмах, о декорациях, о сокровенном смысле пьес, о таланте большой артистки.

Полная версия публикации

"Я всегда и везде говорю: я не артист, я не артист, я не артист. А мне: не-е-еет, вы артист! А я: артист - это совсем другое. Роль для меня - это не профессия. Это поступок, который совершаешь".

Полная версия публикации

8 февраля 2003 актеру Вячеславу Васильевичу Тихонову исполнилось 75 лет.

Когда в 1945 году Вячеслав Тихонов, окончив десятилетку, объявил родителям, что намерен стать актером, дома поднялся переполох. Что могло быть дальше от жизни небольшого города Павлов Посад чем кино. Только что закончилась война, жизнь была трудной, и родители настаивали, что нужна серьезная основательная профессия – например, механик, как отец. Мать предлагала идти в Сельскохозяйственную академию – всегда будет хорошо с питанием.

Полная версия публикации

Всего за несколько недель до смерти, прощаясь с труппой до будущей осени, Дягилев сказал: “Впервые за все наше существование у нас имеется непрерывный ряд уже подписанных ангажементов”. За все двадцать лет властвования над художественной жизнью своего поколения он не знал ни одного обеспеченного дня. Неслыханный размах созданного им предприятия зависел исключительно от редкой силы его убежденности и талантов.

Полная версия публикации

В конце XIX века художественная жизнь в России была весьма оживленной. Общество проявляло повышенный интерес к многочисленным художественным выставкам и аукционам, к статьям и сообщениям периодической печати, посвященным изобразительному искусству. Не только московские и петербургские, но и многие провинциальные газеты и журналы имели соответствующие постоянные рубрики. Возникали разного рода художественные объединения, ставившие перед собой различные задачи, но преимущественно просветительского характера, в чем сказывалось влияние традиций передвижничества.

Полная версия публикации

Визитную карточку, на обороте которой карандашом написано: “Я буду в час в Славянском базаре — не увидимся ли?” — Станиславский сберег в конверте, размашисто написав: “Знаменитое первое свидание — сидение с Немировичем-Данченко. Первый момент основания театра”. 22 июня 1897 года.

Ни Станиславский, ни Немирович-Данченко не могли потом вспомнить, когда познакомились, — точно так же ни тот, ни другой не помнили, когда познакомились с Чеховым. (Иное дело — первая встреча с Горьким. Ее запомнят.) Никакой близости, ни разу не были наедине, но принадлежали достаточно тесной, то и дело сводившей среде. Могли бы сблизиться, скажем, когда Станиславскому передали доброе мнение драматурга и критика Немировича-Данченко о нем в “Самоуправцах”, или после статьи о “Плодах просвещения”, где Немирович-Данченко хвалил его за тонкость и характерность Звездинцева, за интеллигентность целого и, смешав дерзость со смиренностью, пояснял, почему не понравилась сама пьеса Льва Толстого.

Полная версия публикации