Рейтинг
Порталус

ЕВГЕНИЙ БУЛГАРИ В РОССИИ

Дата публикации: 09 января 2019
Автор(ы): Г. Л. АРШ
Публикатор: Шамолдин Алексей Аркадьевич
Рубрика: БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ
Источник: (c) Вопросы истории, 1987, №4.
Номер публикации: №1547029031


Г. Л. АРШ, (c)

11(22) августа 1716 г. в крепости на о. Корфу, принадлежавшем тогда Венеции, в греческой семье родился мальчик. В тот день турецкие войска, 45 дней безуспешно осаждавшие крепость, сняли ее осаду и погрузились на корабли. В память об этом событии родители - чиновник венецианской администрации Петр Булгари и его жена Иоанна - назвали своего сына Элефтерием (т. е. "свободным"). Позднее, при вступлении в монахи, Элефтерий сменил имя на Евгений. Но его первое имя оказалось символичным: греку-корфиоту суждено было внести большой вклад не только в просвещение, но и в национальное освобождение своих соотечественников.

Евгений Булгари (по-греч. Евгениос Вулгарис), ученый и просветитель, почетный член Петербургской Академии, прожил более трети века в России и здесь завершил свой жизненный путь в 1806 году. Ранее этот видный деятель греческой и русской культуры не привлекал внимания советских историков. Почти не упоминается о нем и в общедоступных справочных изданиях1 .

С детских лет Булгари проявил большое рвение к учебе. Первоначальное образование он получил в различных училищах Ионических островов, а затем продолжил его в Арте и Янине (Эпир). Заметив способности юноши, состоятельные соотечественники оказывали ему материальную поддержку для продолжения образования. Около 1739 г. Булгари отправился в Италию, где поступил в Падуанский университет, один из старейших в Европе. Здесь он прослушал курс наук на философском факультете и основательно изучил итальянский, французский, латинский и древнееврейский языки. В 1742 г. молодой грек вернулся на родину и начал преподавательскую деятельность, предварительно приняв постриг в монахи. По словам его биографа, Булгари избрал монашество "как из благочестия, так и из особенной привязанности к наукам, требующим уединения"2 . Значение преподавательской деятельности корфиота станет яснее, если ознакомиться с состоянием образования и культуры Греции того времени.

Османское завоевание задержало развитие Греции, стало причиной ее культурного регресса. Прекратили существование культурные центры, действовавшие с античных и византийских времен, были уничтожены многие рукописи и научные труды, почти все ученые и преподаватели эмигрировали. В немногочисленных училищах, т. н. грамматических школах, обучали только чтению текстов из св. Писания и письму. Подавляющая часть населения была, однако, лишена и этих начал грамотности. Школьное дело в Греции в первые века османского господства находилось в руках Константинопольской патриархии, ее митрополитов и епископов3 . Но греческий историк и просветитель начала XIX в. К. Кумас установил, что большинство митрополитов Ларисы (Фессалия) XVII - начала XVIII в. сами были


1 Сведения о Е. Булгари, неполные и зачастую тенденциозно подобранные, можно найти на русском языке главным образом в трудах церковных историков XIX века. Им занималась и занимается греческая историография. Исследование о Булгари опубликовал американский историк С. Баталден (Batalden S. Catherine II's Greek Prelate: Eugenios Voulgaris in Russia, 1771 - 1806. N. Y. 1982).

2 Мартынов И. Известие о архиепископе Евгении Булгаре. - Лицей, СПб., 1806, ч. 3, кн. 1, с. 35.

3 Церковный контроль над образованием был причиной того, что в балканских странах некоторые видные просветители, например, Паисий Хилендарский (Болгария) и Досифей Обрадович (Сербия), принадлежали к духовному сословию.

стр. 103


малограмотны4 . Выходить из духовного мрака Греция начала в конце XVII века. Увеличивается число училищ, расширяется их учебная программа. Некоторые педагоги, испытавшие влияние идей Просвещения, знакомят своих учеников с естественными науками. Новую эпоху в греческом образовании и просвещении открыла преподавательская деятельность Булгари.

Преподавал Булгари в училищах Янины и Козани, в Афонской академии и Великом патриаршем училище Константинополя. Педагог в монашеском облачении немало сделал для того, чтобы освободить школу от пут схоластики и средневекового мышления. Среди преподаваемых им предметов важное место занимали математика, физика и философия. Особое значение он придавал математике. Во время пребывания на Афоне, "подобно Платону Евгений не принимал в свою гимназию того, кто не знал математики и, по подражанию древнему мудрецу, на дверях училища велел вырезать следующую надпись: "Кто будет учиться геометрии, пусть приходит, а кто не хочет, тому возбраняю вход"5 . Булгари перевел и впервые сделал достоянием своих соотечественников труды видных деятелей Просвещения. Типографий тогда в Греции не существовало, и эти переводы распространялись в рукописных списках. Учебные классы Булгари наполняли юноши из разных уголков Греции, их число с каждым годом возрастало (число учащихся Афонской академии за время преподавания здесь корфиота увеличилось от 7 до 200)6 .

Преподавательская деятельность Булгари в Греции фактически стала подготовительным этапом новогреческого Просвещения. Расцвет его приходится на последние десятилетия XVIII и первые десятилетия XIX века. Объективно роль этого духовного движения состояла в подготовке греков к решающей битве за освобождение, начавшейся в 1821 году. Важным аспектом новогреческого Просвещения был школьный, педагогический. К началу XIX в. повсюду в Греции - в городах, во многих больших деревнях - уже существовали училища. Здесь преподавало немало бывших учеников Булгари. По идейной окраске новогреческое Просвещение было пестрым. В нем имелась материалистическая, атеистическая струя, особенно усилившаяся в начале XIX века. Что касается философских воззрений самого Булгари, то их отличало стремление примирить науку с религией. Эта половинчатость сближала его с деятелями немецкого Просвещения, также пытавшимися найти среднюю линию между крайним рационализмом и пиетизмом7 . К этому следует добавить, что Булгари до конца своих дней оставался верующим человеком. Но объективно его просветительская деятельность подрывала устои религиозного мировоззрения.

В годы преподавания в греческих училищах Булгари постоянно подвергался нападкам со стороны реакционно настроенных лиц. В Янине, в училище Маруцци враги его распространяли слухи о том, что "в новой школе преподается еретическое учение, что главный наставник ея, Булгарис, еретик и безбожник". "Учен-то он учен, - говорили они о Евгении, - да ведь он атеист"8 . В 1753 г. Булгари вынужден был оставить училище Маруцци и перейти в Афонскую академию. Но и здесь ему удалось преподавать только пять с половиной лет. Афон, испокон веков являвшийся оплотом мистицизма и религиозных суеверий, был не самым подходящим местом для распространения идей Просвещения. Да и в целом обстановка в Османской империи мало благоприятствовала просветительской деятельности, в особенности если просветитель был горячим патриотом Греции и врагом ее поработителей. А именно таким был Булгари. Не всегда он мог скрыть свои чувства, Однажды он, "читая в церкви псалом, в коем сказано: разторгнем узы и отринем иго их, вышед из себя, бросил книгу на пол и облился слезами"9 .


4 О-в С. Состояние просвещения в Новой Греции, от начала прошлого столетия до последних событий в ней, т. е. до войны за независимость (1821 года). - Москвитянин, 1843, ч. VI, N 11, с. 369.

5 Там же, с. 376 - 377.

6 Vakalopoulou A. Istoria tou Neou Ellinismou. T. 4. Thessaloniki. 1973, с. 333.

7 Batalden S. Op. cit., p. 6.

8 Скворцов В. Евгений Булгарис, первый архиепископ Славянский и Херсонский. - Полтавския епархиальныя ведомости (часть неофициальная), 1877, N 22, с. 965.

9 Мартынов И. Ук. соч., с. 51.

стр. 104


В 1763 г. Булгари навсегда покинул османские владения. Позади были 20 лет преподавания в Греции, впереди - полвека плодотворной научной и просветительской деятельности, также целиком связанной с новогреческим Просвещением. В начале 1764 г. Булгари прибыл в Лейпциг и прожил там семь лет. В аудиториях местного университета, а также соседних (Гёттингена и Галле) можно было нередко встретить тогда фигуру в черной монашеской мантии. В немецких университетах преподавали многие видные ученые. С одним из них, известным математиком Я. Сегнером, Булгари связывали тесные, дружеские отношения. Он перевел с латыни на греческий и опубликовал в Лейпциге труд Сегнера "Основы арифметики и геометрии".

В Лейпциге, одном из крупных и старинных центров книгопечатания, предоставилась возможность для издания трудов греческого ученого, написанных им еще в Греции. В 1766 г. он выпустил в свет "Логику" - сборник текстов древних и новых философов. Труд этот занял видное место в литературе новогреческого Просвещения. В то же время были опубликованы в греческом переводе (его осуществил Булгари) произведения Вольтера - поэма "Мемнон" и трактат "О раздорах среди церквей Польши". Для греческих патриотов особое значение имело то, что знаменитый французский философ, большой поклонник античной культуры, проявил себя также, особенно во время русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг., заклятым врагом султана и горячим поборником освобождения Греции. В трудах Булгари 60 - 70-х годов XVIII в., в его письмах за эти годы можно встретить благожелательные оценки Вольтера: "некоторый славный писатель наших времен"10 , "старик Вольтер молод духом и остротой ума"11 .

Но все это, разумеется, не дает оснований считать, что Булгари стал вольтерьянцем. Произведения Вольтера для перевода он подбирал весьма избирательно. В трактате "О раздорах среди церквей Польши" Вольтер с позиций сторонника свободы вероисповедания выступал в защиту православного меньшинства Польши, которое угнеталось католическими властями. Булгари считал, что выступление тогдашнего властителя дум может привлечь внимание общественного мнения и к положению православного населения Османской империи. К переводу труда Вольтера он приложил свой очерк о свободе вероисповедания, в котором дал свое толкование этого вопроса, сильно разнившееся с рассуждениями корифея французского Просвещения12 . В Германии Булгари встречался с Вольтером, и они часто спорили на философские темы13 . Несмотря на расхождения во взглядах, Вольтер проникся большим уважением к собеседнику и сообщил о нем Фридриху II. Прусский король пригласил греческого ученого в Берлин, а также написал о нем Екатерине П. Она предложила Булгари переселиться в Россию14 .

То была эпоха "просвещенного" абсолютизма. "Просвещенные" монархи соревновались в покровительстве ученым, по преимуществу иностранным. Кроме того, у Екатерины II были особые причины привлекать в Россию видных и влиятельных греков. С 1768 г. шла русско-турецкая война, и в политических планах царского правительства Греции отводилось значительное место. С февраля 1770 г. русские сухопутные и военно-морские силы под командованием А. Г. Орлова вели операции совместно с греческими повстанцами. В этих условиях Булгари мог быть использован для контактов с греческим обществом. 22 июня (3 июля) 1770 г. обер-егермейстер С. К. Нарышкин обратился с письмом к Булгари, предлагая ему переехать в Петербург и занять должность преподавателя греческого языка в Шляхетском кадетском корпусе15 .

Булгари получил приглашение приехать в Россию в момент, когда внимание всех греков, где бы они ни находились, было приковано к драматическим событиям на их родине. Он, живя в Германии, не был оторван от своих соотечествен-


10 [Булгари Е.] Разсуждение на действительно критическое состояние Оттоманской Порты. М. 1780, с. 35.

11 ЦГАДА, ф. 18, д. 249, л. 22.

12 Batalden S. Op. cit., p. 16.

13 Мартынов И. Ук. соч., с. 36. Впоследствии, в 1797 г. Булгари опубликовал брошюру антивольтерьянского содержания (Batalden S. Op. cit, p. 153).

14 Мартынов И. Ук. соч., с. 38.

15 Batalden S. Op. cit., pp. 19 - 20.

стр. 105


ников: в Лейпциге находилась значительная греческая община. К тому же этот город с середины XVIII в. был пунктом интенсивных русско-греческих контактов. Здесь обучались русские студенты; после начала русско-турецкой войны проездом часто останавливались русские офицеры, направлявшиеся в экспедиционный корпус А. Г. Орлова на Средиземном море16 . Экспедиция Орлова давала греческим патриотам надежду на близкое освобождение родины. Булгари разделял эти настроения и чаяния; более того, он, как и часть образованного европейского общества, был обманут "просвещенными" намерениями Екатерины П. Он сообщил императрице о своем желании перевести ее "Наказ Комиссии о сочинении проекта нового Уложения" на греческий язык, на что она охотно согласилась и даже наградила ученого17 .

Булгари был склонен приехать в Россию, но у него возникли сомнения насчет возможности выполнять преподавательские обязанности при незнании русского языка и перспектив продолжения научной и просветительской деятельности. Окружение Екатерины II постаралось рассеять эти сомнения. С. К. Нарышкин в письме царице 5(16) октября 1770 г. предлагал точно определить круг обязанностей, которые будут возложены на ученого грека: "Ежели от онаго Евгения не будет требовано иного, как только, чтобы учить языку греческому в корпусе кадетском, а в свободный часы сочинять греческий лексикон, придав ему кого-либо в помощь, то он может свободно сие исполнить, ибо он из нынешних греков есть наиучен-нейший"18 . Прося вручить это письмо Екатерине II, он писал ее секретарю Г. В. Козицкому: "При сем изволите усмотреть, сколько я желаю по филеллинству, чтоб нам приобресть такова многоученова человека. Не сомневаюсь, чтоб и Вы не приложили всевозможнаго старания получить онова Беликова мужа в наше отечество"19 .

Уважение к Булгари, искренняя заинтересованность в его переезде в Россию свидетельствовали о подъеме эллинофильских настроений в России в те годы, которые затронули и придворные круги20 . О важности, которую Екатерина II придавала приезду Булгари в Россию, свидетельствует привлечение к этому делу одного из братьев Орловых. Директор Академии наук В. Г. Орлов21 в письме ученому 7(18) ноября 1770 г. подчеркивал те благоприятные возможности для научной деятельности, которые откроются для него в России: "В Вашем распоряжении будет Патриаршая библиотека, где имеются любопытные и интересные книги всякого рода на греческом языке, а некоторые на латинском языке. Из них Вы можете выбрать и опубликовать по вашему разумению. Приезжайте, и я полагаю, что Вас здесь не оставят без необходимого".

В конце декабря того же года Булгари сообщил В. Г. Орлову, что принимает приглашение и намеревается выехать в Петербург после установления теплой погоды. Узнав весной следующего года, что ученый, прежде чем отправиться в путь, ждет его письма, Орлов снова побуждал его не мешкать с отъездом: "Начинайте Ваше путешествие, и я желаю, чтобы Вы целым и невредимым прибыли сюда. Я весьма огорчен, что не смогу воспользоваться Вашим обществом в Петербурге. Мое здоровье требует, чтобы этим летом я принял курс лечения на водах. Но это не должно помешать Вам приехать сюда. Императрица о Вас наслышана, и Вы смело можете по прибытии обратиться к оберегермейстеру Нарышкину, большому вашему другу, и г-ну Козицкому"22 .


16 Достян И. С. Русская общественная мысль и балканские народы. М. 1980, с. 24.

17 Булгари в письме Екатерине II 4 ноября 1770 г. благодарил "за щедро пожалованную твою мне милость и благодеяние", не указывая, в чем конкретно они выразились (АВПР, ф. Сношения России с Грецией, 1770 г., д. 732, л. 4).

18 ЦГАДА, ф. 18, д. 249, лл. 7 - 8.

19 Там же, л. 6; Batalden S. Op. cit., p. 21.

20 О русском эллинофильстве второй половины XVIII в. см.: Достян И. С. Ук. соч., с. 7 - 11.

21 В. Г. Орлов и ранее знал о Булгари, т. к. тот посылал ему в подарок свои труды (см. письмо Е. Булгари В. Г. Орлову от 28 апреля 1768 г. - ОР ГБЛ, ф. 219, карт. 39, ед. хр. 36, л. 1).

22 Там же, карт. 7, ед. хр. 7, лл. 39, 61.

стр. 106


В июле 1771 г. Булгари прибыл в Петербург и получил аудиенцию у Екатерины II, которая назначила ему ежегодную пенсию в 1500 рублей. Каких-либо определенных обязанностей возложено на него не было, но как видного ученого и педагога его нередко привлекали для обсуждения вопросов, относящихся к образованию: проверке знаний возвратившихся из-за границы русских студентов, учреждению в Петербурге греческой гимназии23 . Основное же содержание занятий Булгари в первые годы пребывания в Петербурге составляли переводы различных политических и публицистических сочинений на греческий язык. Подбор произведений для этого вытекал не только из политических целей Екатерины II, но и настроений и стремлений переводчика. Он перевел "Наказ" Екатерины II на новогреческий, и тот в 1771 г. вместе с русским текстом был напечатан в 2 тыс. экземпляров в типографии Академии наук. Переводу ученый предпослал посвящение, в котором выражал надежду, что практическое применение принципов "Наказа" приведет к освобождению его родины от долголетнего ига. Значительная часть тиража предназначалась для распространения в Греции24 .

В России Булгари считал себя представителем своих угнетенных соотечественников. По прибытии в Петербург он выразил чувства радости и благодарности за приглашение приехать в Россию и просил о помощи в освобождении своей родины25 . Да и все произведения, оригинальные и переводные, написанные Булгари в Петербурге, были подчинены этой цели. В сентябре 1771 г. он напечатал переведенную им с итальянского на новогреческий брошюру активного участника средиземноморской экспедиции А. Джики "Желания греков к Европе христианской". Имеется незавершенный русский перевод этого произведения А. Н. Радищевым, сделанный им в знак сочувствия к освободительным стремлениям греческого народа. Автор и оба переводчика - Радищев и Булгари - живо передавали отчаяние греков в связи с неудачей Морейского восстания 1770 г., их опасения, что Россия в ближайшее время заключит мир с Портой. Греки надеялись, говорилось в брошюре, что в результате русско-турецкой войны "вольность паки между нами возобновится, и что Греция прежний свой вид получит. Надежда толиких выгод в один миг исчезла, и весьма основательный страх мучительных истязаний тиранами нашими нам приуготовляемых, как из отмщения, так и для политических причин, наполнил сердца наши горестию и отчаяньем. Мы должны опасаться, чтоб россияне не положили победоносного оружия своего для другой причины, нежели из почтения к неприятелю"26 .

В 1772 г. Булгари опубликовал публицистическую работу, в которой рассматривалось состояние Османской империи. Сочинение это, изданное на греческом языке, вскоре вышло также на русском и французском языках. Автор, высказывая убеждение, что европейские государства должны объединиться для борьбы с Османской империей, обращался с призывом к монархам Европы: "Оставьте ваши несогласия, престаньте проливать кровь християнскую". Булгари, как и многие его современники, верил, что час крушения империи, под игом которой томилась Греция, уже близок. Он образно писал: "Великий Колосс колеблется, трепещет, близок к своему падению, уже наклоняется к оному. Сие высокое и гордое древо, потемняющее тению густых своих ветвей провинции, государства и владычества в Азии и Европе и суше питательный сок из других деревцов его окружающих, ожидает ныне конечнаго посечения"27 .

Хотя русско-турецкая война 1768 - 1774 гг. нанесла Османской империи сильный удар, надежды греков на освобождение от власти иноземных поработителей не оправдались. Многие греки, участники средиземноморской экспедиции А. Г. Орлова, спасаясь от репрессий Порты, переселились в Россию. Большинство осело в Причерноморье, отошедшем к России по Кючук-Кайнарджийскому миру. Здесь была образована Новороссийская губерния. В сентябре 1775 г. здесь была создана и церковная епархия, получившая название "Славенской и Херсонской". На этих землях


23 Batalden S. Op. cit., p. 30.

24 ЦГАДА, ф. 18, д. 249, л. 24; Batalden S. Op. cit., pp. 18, 29, 113.

25 ЦГАДА, ф. 18, д. 249, л. 14.

26 Радищев А. Н. Поли. собр. соч. Т. 2. М. -Л. 1941, с. 227 - 228.

27 [Булгари Е.] Ук. соч., с. 78.

стр. 107


жило много греков, болгар и сербов, эмигрантов из Османской империи, и Екатерина II решила поставить во главе новой епархии Булгари. Он вначале отказывался от назначения, мотивируя это тем, что не знает русского языка и не привык к управлению другими людьми28 , но пойти на конфликт с императрицей не решился. Осенью 1775 г. архидиакон Булгари стал архиепископом.

23 октября (3 ноября) 1776 г. Булгари прибыл в Полтаву - центр своей епархии. Но управлял он ею менее трех лет. Сверх получаемой пенсии в 1500 руб. Булгари было назначено жалованье 1200 руб. и еще 1000 руб. - на продовольствие29 . Но материальные блага и почести мало интересовали человека, видевшего смысл жизни в научных занятиях.

Между тем обязанности архиерея, инспекционные поездки по обширной территории епархии, простиравшейся от Полтавы до Азовского моря и от Южного Буга до Дона, трудные проблемы отношений с жившими здесь униатами и старообрядцами требовали от Булгари много времени и сил. Весной 1779 г. он, ссылаясь на возраст (ему было 63 года) и слабое здоровье, обратился к Екатерине II с просьбой освободить его от должности архиепископа и рекомендовал назначить на это место своего помощника и друга, греческого ученого и просветителя Никифора Теотоки, прибывшего в Россию в 1776 году30 . Просьба была удовлетворена; одновременно годовая пенсия Булгари увеличена до 2 тыс. рублей31 . Недалеко от Полтавы, на высоком холме, и сейчас возвышается Крестовоздвиженский монастырь, где находилась резиденция архиепископа. Булгари еще два года прожил здесь, а затем переехал в Херсон, где оставался до 1788 года. Здесь военный губернатор генерал-поручик И. А. Ганнибал (дед А. С. Пушкина) построил для него дом, прозванный херсонцами "архиерейским"32 . После ухода с высокого церковного поста ученый смог целиком посвятить себя научным занятиям.

Булгари нашел себе покровителя в лице Г. А. Потемкина. К его помощи он прибег для осуществления своего грандиозного замысла: стихотворного перевода на древнегреческий язык "Георгин" и "Энеиды" Вергилия. Потемкин поддержал замысел Булгари. Его письма Потемкину рассказывают о ходе этой работы, занявшей много лет. В личной переписке ученый, как правило, пользовался латинским, итальянским и новогреческим языками33 . Потемкин хорошо знал греческий34 , и Булгари писал ему на своем родном языке. 27 августа (7 сентября) 1778 г. он сообщал: "Послал вашей светлости первую книгу "Георгик" Вергилия, переведенную героическими стихами на греческий. Прошу соблаговолить известить меня, можно ли использовать этот труд, чтобы я мог послать затем три остальные книги, перевод которых готов и только ждет вашего приказания"35 . Через два года Булгари извещал, что продолжает работу по составлению примечаний к третьей и четвертой книгам "Георгик", и просил Потемкина выслать уже напечатанные книги, с тем чтобы "я отметил пропущенные опечатки в конце издания"36 . Перевод "Георгик" был типографски сложным предприятием; все связанные с ним расходы взяла на себя Екатерина II. Книга была напечатана в 1786 г. в Петербурге типографией Академии наук с текстом параллельно на древнегреческом и латинском языках. Открывала ее ода, которую переводчик посвятил своему меценату.


28 Мартынов И. Ук. соч., с. 40.

29 Batalden S. Op. cit, pp. 46 - 47.

30 О нем см.: Евгений (Болховитинов). Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви. Т. II. СПб. 1827, с. 97 - 101; Mourouti- Genakou Z. O. Nikiforos Theotokis (1731 - 1800) kai i simvoli autou eis tin paidei an tou Cenous. Athina. 1979.

31 Batalden S. Op. cit., pp. 62 - 63.

32 Грот К. И. Из бумаг А. В. Храповицкого. - Старина и новизна, СПб., 1911, кн. 15, с. 7.

33 Булгари хорошо изъяснялся также по-французски и по-турецки (Записки И. И. Мартынова. - Заря, 1871, N 6, прил., с. 93), но писем его на этих языках не обнаружено. Иногда он пользовался и русским, которым владел пассивно (см. Письмо архиепископа Евгения Булгариса правителю канцелярии светлейшего князя Потемкина-Таврического Попову. - Прибавления к Херсонским епархиальным ведомостям, 1875, N 23, с. 693.

34 Русский биографический словарь. Т. 14. СПб. 1905, с. 650.

35 ЦГАДА, ф. 11, д. 948, л. 224.

36 Там же, л. 257.

стр. 108


Потемкин побуждал Булгари наряду с античной филологией заняться и древней историей Северного Причерноморья: "Как Вы соединяете в себе знания разных веков, то Вы наш Исиод, Страбон и Златоуст. Возьмите же труд сделать описание исторического нашего края, что он был в древности, где искони были славные мужи и обилующие грады: Ольвия, Мелитополь, острова Ахиллесова пути и прочая. Разройте покрывающую деяния древность и покажите, как тут цвели общества и как разрушили оный войны или нашествия народов диких, где проходил Джингис-хан с лютыми полками"37 . Под влиянием ли этого обращения своего мецената или возникшего непроизвольно интереса, но Булгари занялся исследованием некоторых спорных вопросов древней истории России. Одна из его работ касалась истории сарматов. В другой он рассматривал вопрос о времени крещения киевской княгини Ольги38 .

Научные изыскания Булгари сделали его хорошо известным в русских академических кругах. 29 декабря 1776 г. (9 января 1777 г.) Петербургская Академия наук избрала ученого своим почетным членом39 . Сам же Булгари считал своим долгом сообщать Академии наук важные, с его точки зрения, научные новости. 27 мая (7 июня) 1782 г. на заседании Академии наук было доложено полученное от него из Херсона сообщение "О древней арабской надписи и о нахождении большого количества таких надписей на твердых скалах в Аравии"40 . Проведя 12 лет на юге России, Булгари в начале 1789 г. вернулся в Петербург. Это было связано с завершением перевода "Энеиды" Вергилия на древнегреческий. По распоряжению Екатерины II для него был нанят на средства казны дом "по собственному его выбору"41 . Нет документальных данных о том, в каком районе Петербурга жил в 1790-е годы Булгари. Судя по всему, в соответствии с его желанием дом этот находился на Васильевском острове, поблизости от Академии наук и ее типографии.

Приличное содержание, получаемое от правительства, позволило ученому вести размеренную, хотя и довольно своеобразную жизнь. Навещавший часто Булгари его ученик И. И. Мартынов рассказывает: "Все часы дня имели у него свое назначение, которого он без крайней нужды никогда не нарушал. Ночью спал обыкновенно не более трех часов; а вставал в четвертом часу по полуночи; два часа почти всегда читал молитвы; потом приносили ему завтрак, самой умеренный, после которого садился писать и занимался сим до полудня. В сие время он не терпел, чтобы кто-либо мешал ему, и редко принимал кого бы то ни было, не окончив утренних своих занятий. В первом часу обедал; пищу употреблял всегда одинакую, которая переменялась однакож в течение недели; не ужинал никогда. Разности в винах так же не терпел. За столом любил быть с самыми короткими своими друзьями и одушевлял беседу беспрестанным острословием или веселыми анекдотами; редко разсуждал тут о глубоких каких-либо материях. Вне дома никогда почти не обедывал, разве у самых искренних своих друзей; сим он хотел сохранить здоровье и сберечь время для упражнений в науках. После обеда со втораго часу до четвертаго отдыхал. В четвертом принимал к себе имеющих в нем надобность или желающих разделить с ним время. Не можно было не чувствовать особеннаго удовольствия, наслаждаясь его разговорами. Не знаешь было, чему удивляться в его разсуждениях, обширным ли познаниям, красноречию ли на всех языках, которые он знал, а особливо на латинском и греческом, живости ли и мудрому веселовравию, в самую даже глубокую старость, или кроткому, не при-


37 Из бумаг князя Г. А. Потемкина-Таврического. - Русский архив, 1879, кн. 3, с. 19.

38 Эти работы были опубликованы после возвращения его в Петербург (Булгри[с] Е. Историческое розыскание о времени крещения российской великой княгини Ольги... СПб. 1792; его же. Ответ митрополиту римско-католической церкви Станиславу Сестренцевичу на вопрос его "Каким языком говорили древние сарматы?". - Вестник Европы, 1805, ч. XXI, N 9).

39 Архив АН СССР, ф. 1, оп. 3, д. 55, л. 90; д. 63, лл. 48 - 49. В опубликованном списке почетных членов Петербургской Академии наук (Академия наук СССР. Персональный состав. М. 1974) имя Булгари отсутствует.

40 Ученая корреспонденция Академии наук XVIII века. М. -Л. 1937, с. 377.

41 Грот К. И. Ук. соч., с. 8.

стр. 109


нужденному, снисходительному, привлекательному и внушающему особенное к нему уважение обращению. Но таковая с ним беседа не долее одного, а много двух часов могла продолжаться. После сего он уходил в свой кабинет и читал книги до десяти часов. От десяти до двенадцати опять беседовал с богом. Таковая трезвая и устроенная жизнь избавила его от лекарств, которых он, по собственному его признанию, никогда не употреблял, и сберегла душевныя силы его до маститой старости"42 .

Строгий режим и прочно устроенный быт способствовали тому, что петербургский период жизни ученого оказался весьма плодотворным в творческом плане. В те годы Булгари работал над новыми темами и готовил к изданию ранее созданные им произведения. Опубликованные списки его научных трудов, включая переводы, насчитывают свыше 75 названий43 . Эти труды охватывают многие области знания: математику, физику, философию, филологию, историю, искусствоведение. Булгари, как и многим ученым того времени, была свойственна энциклопедическая широта интересов. И вместе с тем по душевной склонности он был больше "лирик", чем "физик". Вывод этот можно сделать не только на том основании, что почти 20 лет Булгари занимался переводом "Энеиды" с латинского на древнегреческий и что он написал несколько од, посвященных знаменательным событиям и влиятельным лицам.

О поэтических наклонностях ученого красноречиво говорит его письмо Козицкому относительно перевода (1771 г.) на греческий стихотворного послания Вольтера Екатерине II, в котором звучал призыв освободить Грецию от тиранов. Сначала Булгари сделал прозаический перевод послания. "Потом однако, - продолжал он, - не знаю, какая муза побудила меня перевести его и гражданскими стихами, которые ныне у нас употребительны, и вот переведенное таким образом, посылаю его вашей учености. Надеюсь, что мой перевод не отходит сколько-нибудь далеко от оригинала. Потому, что приложил всевозможные старание и усердие, чтобы точно передать смысл, форму и дух французского стихотворения. Об этом Вы сможете судить, сопоставив мой перевод с поэмой Вольтера, содержащейся в "Gazette litteraire de Berlin"44 .

Примерно четвертую часть трудов Булгари составляют богословские произведения. Религиозное мироощущение, принадлежность к церкви влияли на трактовку им философских и морально-этических проблем. В то же время теологические исследования сочетались у него с интересом к философским идеям, не совместимым с религиозным мировоззрением. Среди его трудов имеется незавершенный перевод на греческий язык трактата английского философа-материалиста Дж. Локка "Опыт о человеческом разуме"45 . При подготовке своих трудов по разнообразным областям знания Булгари придерживался научной методики. Она включала в себя учет и критический анализ трудов предшественников: "Архиепископ Евгений судил о сочинениях других строго, о поступках снисходительно. В первых не терпел недостатков, как просвещенный критик; последния переносил великодушно, как знающий слабости, человеку свойственный"46 .

После Французской буржуазной революции конца XVIII в. и под ее непосредственным воздействием греческое национально-просветительное движение вступило в пору нового подъема, который характеризовался прежде всего ростом книгопечатания на родном языке. По данным греческого просветителя А. Кораиса, за последнее десятилетие XVIII в. было напечатано больше книг на греческом языке, чем


42 Мартынов И. Ук. соч., с. 48 - 50.

43 См.: Евгений (Болховитинов). Словарь исторический. Т. I. СПб. 1827, с. 150 - 161. Уточненный и дополненный список см.: Batalden S. Op. cit., pp. 148 - 172. Но и он не является полным. В нем отсутствует, например, написанный Булгари еще во время пребывания в Греции трактат "О морских приливах и отливах" (Aravantinou P. Viografiki sillogi Logion lis Tourkokratias. Ioannina. 1960, с 68).

44 ЦГАДА, ф. 18, д. 249, лл. 22 - 23.

45 По мнению некоторых историков, богословские занятия служили для Булгари средством защиты от нападок обскурантов. Когда Синод в связи с его переводами из Вергилия упрекнул его в том, что он занимается "языческими творениями", Булгари перевел богословский труд А. Зерникавы "О происхождении святого духа" (О-в С. Ук. соч., с. 375 - 377).

46 Мартынов И. Ук. соч., с. 51.

стр. 110


за весь предшествующий период, начиная от падения Константинополя47 . Финансовую помощь греческим ученым и педагогам в издании их трудов оказывали их соотечественники - богатые купцы, осевшие в различных европейских портах и городах. Особенно большой материальный вклад в распространение просвещения в Греции внесли четыре брата Зосима, жившие в Москве и Нежине48 . Все работы Булгари, увидевшие свет в первые годы XIX в., изданы были на средства этих меценатов: моральный трактат (Петербург. 1804)49 , "Трактат о системе Вселенной" (Вена. 1805), "Метафизика, содержащая онтологию, космологию и психологию" (Венеция. 1805). Эти работы Булгари, как и большинство его оригинальных и переводных произведений, написаны на древнегреческом.

О языке произведений своего учителя Мартынов писал: "Еллинский язык его самый древний, трудной и красноречивый, и то даже, что он писал нынешним греческим языком, не легко понимать простому греку. Он старался сие последнее наречие как можно более приближить к еллинскому"50 . Тяготение Булгари к архаическому литературному языку вызывало критику со стороны греческих просветителей демократического направления, считавших, что нужно писать понятным для народа языком. Употребление им древнегреческого существенно ограничивало его аудиторию и делало его по преимуществу "учителем учителей". Но было бы несправедливо на этом основании считать Булгари ретроградом или консерватором. Им двигало прежде всего патриотическое стремление непосредственно связать культуру и науку новой Греции с культурным наследием древней Эллады. Ученый гордился тем, что, несмотря на оковы иноземного ига, его соотечественники добились немалых успехов в развитии науки. Встречавшийся с Булгари в 1800 г. его будущий биограф Е. Болховитинов рассказывал, с какой юношеской горячностью старый ученый оспаривал его утверждение относительно упадка наук в Греции: "Нет, нет, кричит он с жаром, природные дарования греков не потерпели ущерба, и в Греции достаточно величайших людей в любой отрасли наук"51 .

В 1801 г. Булгари поселился в Александро-Невской лавре в Петербурге. Но и здесь заботы его оставались вполне земными. 7(19) ноября 1802 г. он обратился к Александру I, жалуясь на академическую типографию, отказавшуюся выдать ему несколько экземпляров его перевода "Георгик" и "Энеиды" Вергилия: "Я бы не осмелился ничего требовать, - доволен будучи тем, что мне дано, есть ли бы многие из разных стран, а особливо из Греции непрестанно не просили у меня перевода сего, желая первого из латинских стихотворцев Виргилия видеть на греческом языке, так что я принужден был в типографии покупать на собственные деньги несколько екземпляров для друзей и других особ, которым я отказать в том не мог"52 . Царь дал указание министру народного просвещения Л. В. Завадовскому "из числа находящихся за продажею, в типографии императорской Академии наук напечатанных на щет кабинета книг перевода его виргилиевых творений, отпускать просителю сколько ему нужно будет, не требуя от него за них платы"53 .

Булгари глубоко интересовался политическими событиями, особенно связанными с его родиной. В 1800 г. на Ионических островах, освобожденных от французской оккупации эскадрой Ф. Ф. Ушакова, возникла Республика Семи Соединенных островов, находившаяся под покровительством России и ставшая первым греческим государством нового времени, очагом национально-освободительного движения54 .


47 Coray. Memoire sur l'etat actuel de la civilisation dans la Grece. P. 1803, p. 61 (In: Politika filladia (1798 - 1831) tou Ad. Korai. Athina. 1983).

48 Подробнее см.: Арш Г. Л. Этеристское движение в России. М. 1970, с. 150 - 151.

49 В русском переводе, вышедшем два года спустя в Москве, он назывался: "Разсуждение против ужасов смерти".

50 Мартынов И. Ук. соч., с. 48.

51 Выдержки из дружеских писем Евгения (впоследствии митрополита Киевского) к воронежскому приятелю его Василию Игнатьевичу Македонцу. - Русский архив, 1870, NN 4 - 6, с. 785 - 786.

52 ЦГИА СССР, ф. 733, оп. 12, д. 3, л. 2.

53 Там же, л. 1.

54 Подробнее см.: Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX века. М. 1976.

стр. 111


В 1803 г. в Петербург прибыл поверенный в делах республики Д. Наранцис. Большую часть времени в своей монастырской келье Булгари проводил теперь с ним55 . И последние часы своей жизни провел он с ним, а не со своим духовником. "Говорил он с Поверенным в делах Ионийской республики Г. Нерандзи, который держал его за руку, как он кончался, замечая биение его пульса"56 . Ученый скончался на 90-м году жизни, 27 мая (8 июня) 1806 г., и похоронен в Александро-Невской лавре.

Поставив целью жизни распространение просвещения в Греции, Булгари остался верен ей до конца своих дней. Значительную часть имевшихся у него на счету в Петербургском банке 10 тыс. руб., а также драгоценные вещи он завещал греческим учебным заведениям: академии, которую предполагалось основать на Ионических островах, а также училищам на горе Афон и о. Патмоо57 . Начавшаяся в 1806 г. русско-турецкая война надолго задержала осуществление этой части завещания Булгари. Лишь 1(13) апреля 1818 г. российский посланник в Стамбуле Г. А. Строганов сообщил в Петербург, что он вручил поверенному училища на Патмосе одесскому купцу 1-й гильдии М. Фотули 1423 пиастра 4 аспры (эквивалент 1032 руб. 76 коп., причитавшихся училищу согласно завещанию Булгари). Такую же сумму полагалось вручить и училищу на Афоне. Но выяснилось, что его давно уже не существует, и остались лишь развалины здания близ Ватопедского монастыря, от которого училище зависело. Поэтому Синод распорядился передать и эти деньги училищу Патмоса. Однако афонские монахи заявили свои претензии, ссылаясь на то, что они вновь собираются открыть такое училище58 . Дальнейшая судьба этой части завещанных Булгари денег не выяснена.

За годы педагогической и научной деятельности Булгари сумел собрать ценную библиотеку. Еще во время своего пребывания на юге России он продал из нее 1500 томов Потемкину. Книги предназначались для университета, который предполагалось основать в Екатеринославе (ныне - Днепропетровск)59 . Однако наместник Новороссии не успел осуществить это намерение. После разных перипетий книжная коллекция Булгари попала в библиотеку Казанского университета, где хранится доныне60 . Остальную часть библиотеки ученый завещал Петербургской духовной академии (сейчас эти книги находятся в Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина).

Для XVIII века - века Просвещения был характерен интерес к культуре Древней Греции. Для своей "Риторики" М. В. Ломоносов впервые перевел на русский некоторые произведения древнегреческих писателей, в том числе отрывки из "Илиады" Гомера. Пребывание в России знатока и поклонника древнегреческой культуры, каким был Булгари, дало исследованиям в этой области новый толчок. Его ученик Мартынов, окончивший Полтавскую духовную семинарию, издал в 1823 - 1829 гг. многотомный труд "Греческие классики": переводы из Софокла, Геродота, Пиндара, Гомера, других авторов. В Полтавской семинарии учился и поэт II. И. Гнедич, прославившийся переводом "Илиады". Сам Булгари в сотрудничестве с поэтом и переводчиком Н. А. Львовым в 1794 г. опубликовал параллельно на русском и греческом том стихотворений Анакреона - первое в России полное издание сочинений знаменитого древнегреческого поэта61 .

Уже при жизни Булгари его вклад в греческую науку и просвещение получил широкое признание. Его младший современник Кораис писал в 1803 г. о нем: "Этот


55 Стурдза А. С. Евгений Булгарис и Никифор Теотокис, предтечи умственного и политического пробуждения греков. - Москвитянин, 1844, N 2, с. 356.

56 Мартынов И. Ук. соч., с. 50.

57 Там же, с. 43 - 44.

58 АВПР, ф. Главный архив, III - 23, 1817 - 1819 гг., д. 12, лл. 14 - 15, 20 - 21.

59 Скворцов В. Ук. соч. - Полтавския епархиальныя ведомости, часть неофициальная, 1877, N 24, с. 1119.

60 С. Баталден, работавший в отделе рукописей и редкой книги Научной библиотеки им. Н. И. Лобачевского, где хранится эта коллекция, отметил, что наряду с редкими изданиями древнегреческих классиков она содержит труды Эразма Роттердамского со многими маргиналиями Булгари (Batalden S. Op. cit. pp. 76, 105).

61 Ibid., pp. 80 - 83.

стр. 112


уважаемый прелат является сегодня старейшиной образованных людей нации. Одним из первых он весьма существенно способствовал духовной революции, которая в настоящее время совершается среди греков"62 . Видный деятель новогреческого Просвещения К. Кумас так отзывался о Булгари: "Евгений обезсмертил себя, своею ученостию и тем переворотом, который произвел в ходе образования Греции. Обширныя и разнообразным сведения по всем почти отраслям наук - плод превосходных дарований и неутомимого трудолюбия, ставят Евгения на ряду первостепенных ученых не только Греции, но и Европы"63 .

Булгари высоко ценили и в русских научных и литературных кругах. Известный историк и археограф А. И. Мусин-Пушкин в предисловии к одной из работ ученого, изданной в России, писал об авторе: "Отличныя сего мужа дарования, великое знание древностей и похвала, которою ученыя общества о трудах его отзываются, все сие удостоверяет меня, что и настоящее розыскание его будет от публики удостоено благосклонного принятия"64 . Г. Р. Державин изобразил Булгари в своем знаменитом "Водопаде" в образе "архейских муз", оплакивающих "Перикла" (Потемкина)65 . Имя Булгари - одного из крупнейших представителей новогреческого Просвещения тесно связано с богатой, хотя и мало еще изученной" историей разносторонних русско-греческих культурных связей.


62 Coray. Op. cit, p. 16.

63 Цит. по: Скворцов В. Ук. соч. - Полтавския епархиальныя ведомости, 1877, N 24, с. 1129.

64 Булгари Е. Историческое розыскание, с. II.

65 Сочинения Державина. Т. I. СПб. 1864, с. 481.

Опубликовано на Порталусе 09 января 2019 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама