Академик Геннадий МАТИШОВ, директор Мурманского морского биологического института Кольского научного центра РАН,

доктор биологических наук Павел БАЛЫКИН, главный научный сотрудник Южного научного центра РАН,

доктор биологических наук Елена ПОНОМАРЕВА, заведующая отделом водных биологических ресурсов бассейнов южных морей Южного научного центра РАН

Для населения морских стран рыба и морепродукты - главный продукт питания. Поиск новых районов рыболовства, оценка запасов промысловых рыб - важная социально-экономическая задача. Но как следует промышлять, чтобы рыба не исчезла? Об этом рассуждают авторы статьи.

В 2009 и 2010 гг. российский улов рыбы составил 3,7 и 4,1 млн. т соответственно, что значительно меньше, чем в советский период. Наиболее высокие уловы отмечались в 1980-е годы, когда в год они достигали 11,4 млн. т и по этому показателю СССР поочередно делил первое место с Японией.

Ежегодное потребление рыбной продукции на душу населения достигало 22 - 24 кг, что соответствует медицинским нормам. По оценке Росрыболовства, в 2009 г. эта цифра уменьшилась до 13,2 кг. Руководство ведомства объясняет сокращение потребления рыбы прекращением работы российского флота за пределами собственной экономической зоны. Действительно, советский рыболовный флот вылавливал в других районах Мирового океана 5,2 - 5,6 млн. т морепродуктов. При этом Советскому Союзу удавалось избегать жесткой конкуренции за морские сырьевые ресурсы с другими странами, поскольку велся промысел преимущественно тех рыб (сельдь, ставрида, скумбрия, мойва, иваси, сардинелла, хек и др.), которые обеспечивали наибольший улов. Теперь, когда Россия стала страной с рыночной экономикой, неизбежна конкуренция с другими государствами за океанские биоресурсы.

Азовский и Каспийский бассейны долгое время были основными районами отечественного рыболовства, причем они поставляли ценные породы рыб, такие как осетровые, белорыбица, кумжа, судак, лещ и др. Только с развитием океанического промысла после Великой Отечественной войны в уловах СССР стали доминировать морские виды - сельдевые, тресковые, камбаловые и пр. К этому времени запасы рыб в южных морях сократились вследствие перелова. Если в прошлом уловы в каждом из

Сравнение качественного и количественного состава уловов в Азовском море по годам.

них достигали 400 - 600 тыс. т, то к настоящему времени они снизились в 10 и более раз.

Уловы в таком небольшом водоеме, как Азовское море, достигали 300 тыс. т. До середины прошлого столетия добывались только ценные рыбы, как показало последующее развитие событий - в чрезмерном количестве. Качественный перелом произошел в 1950 - 1960-е годы, когда на общий перелов наложились последствия масштабного промысла азовского бычка (корма белуги и севрюги) в объеме 70 - 92 тыс. т в год и другие негативные факторы. Результатом донного тралового лова бычков стало уменьшение кормовой базы осетровых вследствие разрушения донных биоценозов. В настоящее время основу биоресурсов Азовского моря составляют мелкие пелагические рыбы и вид-акклиматизант - дальневосточная кефаль пиленгас.

Наиболее ценными объектами промысла в бассейнах Каспийского и Азовского морей традиционно являются осетровые рыбы. Наибольшей интенсивности их промысел в бассейне Азовского моря достиг к середине XIX в., когда в год добывалось порядка 10 - 14 тыс. т. В XX в. максимальный улов был отмечен в 1936 г. - 5,4 тыс. т. В 1995 г. официальный улов осетровых составил всего 790 т, к 2000 - 2002 гг. он упал до 20 - 70 т, а сейчас не превышает 2 - 4 т. За минувшие

Этапы деградации запасов промысловых рыб в Баренцевом и Норвежском морях.

150 лет произошло катастрофическое падение уловов этих рыб - более чем в 1000 раз.

В Каспийском бассейне максимальные уловы отмечались в 1900 - 1915 гг. (24,4 - 30,0 тыс. т) и в 1975 - 1985 гг. (23,8 - 27,0 тыс. т). В 1950 - 1959 гг. среднегодовой улов осетровых на Каспии составлял 13,0 тыс. т и был почти в 3 раза ниже, чем в начале XX столетия. Таким образом, к моменту строительства каскада плотин на Волге естественные запасы осетровых рыб были уже в значительной мере утрачены. Вследствие перелова всех видов добыча в 1960-х - первой половине 1970-х годов не превышала 18,6 тыс. т. Подъем промысла в 1975 - 1985 гг. целиком обусловлен деятельностью рыбоводных предприятий. Развал в 1990-е годы предприятий по искусственному воспроизводству ресурсов и браконьерство поставили осетровых рыб Каспия, как и Азова, на грань исчезновения. Для возрождения стад осетровых на Азове и Каспии выпуск заводской молоди должен быть на порядок выше, чем сейчас, то есть 200 - 300 млн. экземпляров.

Из-за перелова рыбы уже неоднократно вставал вопрос о запрете промысла в Баренцевом море. Кризис промысловых биоресурсов возник еще в период плановой советской экономики. Во время расцвета океанического рыболовства здесь добывали до 1,5 млн. т трески и 3 - 4 млн. т мойвы. Перелов в 1950 - 1990-е годы привел к коллапсу запасов.

Для атлантической трески были впервые рассчитаны продукционные показатели за 60-летний период. Доля изъятия не должна была превышать 24% от биомассы взрослых особей. Аналогичная ситуация сложилась и с промысловыми беспозвоночными Баренцева моря. В 1980-е годы были достигнуты максимальные уловы креветки - 140 тыс. т. Затем ее ресурсы деградировали. Запоздавшие запреты промысла ни к чему не привели.

Таким образом, общей тенденцией для районов интенсивного рыболовства является изменение структуры вылова: его основу стали составлять мелкие, ранее слабоиспользуемые виды. Это явилось следствием воздействия на верхние трофические уровни морских экосистем всех европейских морей и серьезного нарушения естественного воспроизводства рыб.

Заметная перестройка видового состава морской биоты в последние десятилетия произошла частично вследствие интродукции чужеродных видов и из-за других антропогенных причин.

Сейчас крупное отечественное рыболовство сосредоточено в Охотском, Беринговом и Баренцевом морях. Во всех рыбопромысловых зонах океана индустриальное рыболовство - главная разрушительная сила для морских экосистем, это не мифическая, а реальная угроза, которая может полностью загубить естественное воспроизводство, разрушить трофические цепи и генофонд промысловой биоты.

Деградация естественного воспроизводства промысловых рыб - ключевая проблема европейских морей России. В советский период перелов в южных морях компенсировался масштабным заводским воспроизводством молоди судака, леща, осетровых. В настоящее время оставшиеся рыбхозы на Каспии и Азове имеют архаичные технологии, молодь не жизнестойка, возврат заводской рыбы не превышает 2 - 4%.

Последствия интродукции камчатского краба в бассейне Баренцева моря.

Существенный экосистемный дисбаланс внесла интродукция чужеродных видов, в частности, с Дальнего Востока, в советский период. 50 лет назад в Баренцево море был завезен камчатский краб. Пик его численности в 30 млн. экземпляров совпал с потеплением климата в начале XXI в. Судьба краба закончилась переловом.

Дальневосточная горбуша сейчас обитает на пространстве от побережья Британии до Печорской Губы. Завоз чужеродного вида в северный бассейн без прогноза экосистемных последствий принес больше вреда, чем пользы. Биологическим загрязнением можно считать и дальневосточного пиленгаса в Азовском море - он занял места обитания осетровых и других ценных азовских рыб. Камчатский краб, горбуша, пиленгас - с позиций социально-экономических - фактор позитивный. А с точки зрения здоровья экосистемы, эти виды приносят явный вред.

В мире почти не осталось акваторий, где промысел не регулировался бы международными организациями. К тому же следует учитывать возросшие экологические требования к рыболовству в конвенционных районах открытого моря. Таким образом, даже в случае возврата отечественного рыболовного флота в отдаленные районы Мирового океана рассчитывать на достижение прежних величин улова не приходится. По оптимистичной оценке Росрыболовства, в этом случае можно будет добывать до 2 млн. т в год, что существенно меньше, чем в 1980-х годах. Поэтому особую значимость приобретает вопрос сохранения и возобновления водных биоресурсов в собственных водах. Возможный объем добычи в Дальневосточном бассейне оценивается специалистами в 5 - 6 млн. т, тогда как в 2009 г. он составил по официальным данным 2,7 млн. т, а с браконьерским и неучтенным выловом - не менее 3 млн. т. Последний фактор оказывает существенное влияние на водные биоресурсы всех рыбохозяйственных бассейнов страны. Так, по данным только японской таможни из России экспортируется в 3 - 4 раза больше морепродуктов, чем фиксируется отечественными "стражами границы". Картина перелова рыб, несмотря на череду запретов, указывает на слабое присутствие в рыбохозяйственной практике не только России, но и Норвегии, Японии и других стран элементов экосистемного управления запасами промысловых рыб.

Кроме нелегального промысла, другим источником недостоверной статистики рыболовства являет-

Мировая продукция рыболовства и аквакультуры в XX в.

ся несовершенство существующего подхода к его регулированию. Основой стратегии рационального использования морских биоресурсов в большинстве развитых стран, включая Россию, является определение общего допустимого улова (ОДУ) для каждого объекта промысла, хотя на практике зачастую такой подход приводит не к сохранению запасов, а к их истощению. Регулирование посредством ОДУ привело, например, к перелову атлантической трески. В этой связи возникает вопрос о качестве обоснования величин ОДУ. Сильный урон исследованиям сырьевой базы рыбной промышленности нанесла поправка в закон о рыболовстве, обязывающая уничтожать водные биоресурсы, выловленные для проведения научных исследований. Такое решение было нацелено на противодействие коррупции и браконьерству. Теперь ежегодно без всякой пользы, наоборот, с большими затратами, подлежат ликвидации 15 - 20 тыс. т рыбы и морепродуктов. Это наносит вред науке и противоречит здравому смыслу. Не лучше ли отдать рыбу в учреждения социального обеспечения населения?

Следует сказать и о том, что получение квот на научные исследования и учебные цели сопряжено с многочисленными бюрократическими препонами, которые приходится преодолевать каждый год. Между тем за рыбодобывающими организациями разных форм собственности доли квот закреплены на 10 лет, а промысловые участки на Дальнем Востоке - на 20 лет. Разумнее научные объемы и лимиты для учебных целей выделять минимум на 5 лет вперед, чтобы можно было планировать ихтиологические исследования на перспективу.

Применение концепции повидового ОДУ некорректно и потому, что подавляющее большинство существующих промыслов не являются специализированными. Анализ данных о российском рыболовстве в Тихоокеанском бассейне показал, что действительно моновидовыми являются только промыслы сайры, кальмара, сельди, сардины, моллюсков, ежей. Все другие в лучшем случае можно считать смешанными, а в большинстве случаев - многовидовыми. Такая же ситуация и в других рыбопромысловых бассейнах нашей страны. В результате при некоторых видах рыболовства величина "прилова" превосходит изъятие основного объекта в несколько раз. В этой связи возникает вопрос о необходимости промыслового прогнозирования на многовидовой основе, учитывающей жизненные циклы, пути миграций и трофические связи массовых видов рыб.

Следует учесть и тот факт, что рыночные отношения в современном рыболовстве заставляют промысловиков идти по пути увеличения прибыли путем выбросов маломерной, поврежденной или просто не удовлетворяющей условиям контракта рыбы. Таким образом, из-за незаконного и неучитываемого вылова неизвестно, какое количество водных биоресурсов реально добывается.

Независимое определение ОДУ для каждой "единицы запаса" не может быть основой рационального природопользования, и во многих научных публикациях говорится о необходимости коренного пересмотра принципов управления промыслом. "Съем урожая" должен производиться с учетом связей всех эксплуатируемых элементов экосистем. В настоящее время на повестке дня стоит вопрос о переходе рыболовства на методологическую основу экосистемного подхода и оптимизации продукции с морского биоценоза, а не с "единицы запаса", как это делается сейчас. В зависимости от текущего состояния

экосистемы каждого из российских морей должна вырабатываться стратегия управления добычей биоресурсов.

В России пионерами в разработке экосистемного подхода стали ученые Мурманского морского биологического института (ММБИ) РАН. 25 лет назад, с опорой на багаж всесторонних знаний о биоте и абиотических условиях, впервые был разработан комплексный подход к проблеме Баренцева моря, то есть экосистемные исследования морей и океанов проводятся уже длительное время. Однако только в последние годы стало широко внедряться представление о больших морских экосистемах (БМЭ) и само это понятие. Большие морские экосистемы - это районы Мирового океана, характеризующиеся особой батиметрией, гидрографией, продуктивностью и трофическими взаимодействиями. По принятым в международной практике критериям, БМЭ охватывают прибрежные зоны от речных устьев и эстуариев до границ континентального шельфа и внешних пределов главных систем течений и включают высокопродуктивные участки океана площадью не менее 200 тыс. км. Международными организациями узаконена схема разделения прибрежных вод Мирового океана на 64 БМЭ, в пределах которых сосредоточено более 90% биоресурсов. В США, Китае и европейских странах биологическая и промысловая океанография во многом базируется на концепции Больших морских экосистем. В обязательном порядке должны учитываться промысел рыбы, биопродуктивность, загрязнение, социоэкономика и управление.

Понятно, что перестройка рыбного промысла страны на "экосистемные" рельсы - процесс достаточно сложный. Возможно ли это при современной монополии Росрыболовства на все сферы регулирования рыбохозяйственной деятельности? Очевидно, нет, поскольку, несмотря на декларируемое равенство перед законом, Агентство по рыболовству сохраняет право вето на предложения, идущие вразрез с мнением чиновников, которым явно не хватает стратегического мировоззрения.

В морском рыболовстве прежде всего нужно законодательно закрепить норму об обязательном взвешивании уловов, поскольку на судах, занимающихся обработкой добытой рыбы, до сих пор определение ее веса производится путем пересчета от готовой продукции, что создает возможности для занижения уловов. Комплекс других мер в каждом промысловом районе может быть специфическим. Так, для Баренцева моря учеными Полярного института научного рыболовства и океанографии предложены три варианта ведения промысла. Для западной части Берингова моря разработаны как новая схема промыслового районирования, так и предложения по реорганизации рыболовства, которые можно считать шагами в сторону применения экосистемного подхода - так называемые сблокированные квоты для многовидовых промыслов, когда в разрешение пользователю вписываются все промысловые виды, наличествующие в данном орудии лова, либо регулирование возможного изъятия путем ограничения срока путины.

Наиболее реальным цивилизованным путем увеличения продукции водного происхождения представляется развитие аквакультуры во всех ее формах. В морских странах рыбоводство как самостоятельная индустрия развивается с 60-х годов прошлого столетия. Поэтому неотложной задачей нашей страны является поиск эффективных технологий рыборазведения, адаптированных к отечественному менталитету. Сегодня мировое рыболовство достигло своего потолка - порядка 100 млн. т в год. В условиях ослабления естественного воспроизводства биоресурсов единственно разумным путем признано развитие аквакультуры. За четверть века объем товарной продукции в Китае, Японии, Норвегии, Перу, Франции, Турции и странах Юго-Восточной Азии достиг 60 млн. т. Только Китай производит 32 млн. т ежегодно.

Впечатляющих успехов достигла Норвегия, расположенная в приполярном регионе и традиционно входящая в число ведущих рыболовных держав мира. Только семги в этой стране ежегодно выращивается до 800 тыс. т. Наша соседка в Баренцевом море наглядно показала, чего можно добиться, рационально осваивая нефтегазовые запасы и разумно вкладывая деньги в конкретное товарное лососеводство. Суммарная стоимость экспортной продукции аквакультуры Норвегии в 2009 г. составила 7,7 млрд. долл.

Доля России в мировой продукции аквакультуры очень мала. В Азово-Черноморском бассейне объем рыбоводства в первом десятилетии XXI в. достиг порядка 30 тыс. т в год. Во всех российских водоемах разводится примерно 100 - 115 тыс. т. В результате только из Норвегии импортируется рыбы на 800 млн. долл. ежегодно. По прогнозам, к 2020 г. при современном инерционном сценарии производство товарной рыбы не превысит 200 тыс. т, то есть просто мизер по сравнению с показателями других стран. Объекты отечественного разведения представлены в основном карповыми рыбами, тогда как гораздо более ценные осетровые, сиговые и лососевые рыбы составляют лишь незначительную часть.

По мере роста масштабов аквакультуры все более заметным становится ее влияние на здоровье прибрежных морских экосистем. Ярко выражены два фактора - загрязнение органикой заливов и фиордов, а также "засорение" диких (естественных) популяций рыб беженцами с акваферм. Наглядный пример - лососеводство у берегов западной Норвегии. На морских фермах содержится до 350 млн. особей. Во время аварий и штормов часть рыбы попадает в море и устремляется к местам нерестилищ дикой семги в реках Кольского полуострова. Первые поимки чужеродной рыбы с норвежских ферм были отмечены в 2001 г. Ежегодный поток инвазийных видов достигает многих тысяч экземпляров. Модифицированная рыба вытесняет дикого лосося на мурманских нерестилищах.

В нашей стране в академических и рыбохозяйственных НИИ имеются разработки, нацеленные на аквакультуру морских и пресноводных рыб. В Мурманском морском биологическом институте есть экспериментальные и опытно-промышленные раз-

Продукция аквакультуры в странах Европы.

работки по выращиванию трески, камбалы и других баренцевоморских рыб. Выживаемость разных видов рыб при выращивании в условиях высоких широт составляет от 26 до 66%. Это хорошие показатели, поскольку для морских рыб с пелагической икрой характерна исключительно высокая смертность на ранних стадиях развития. По экспертным оценкам, в Белом море можно выращивать 8 тыс. т лососевых, 3 тыс. т мидий, 4 тыс. т водорослей.

В Баренцевом море общая площадь акваторий, на которых могут быть организованы морские хозяйства, составляет около 6 тыс. га. Западный Мурман перспективен для организации полносистемных хозяйств по товарному выращиванию атлантического лосося (семги), трески, палтуса, пикши, арктического гольца и морской камбалы. Здесь возможно товарное выращивание холодноводной форели, трески, культивирование мидий и водорослей, камчатских крабов. Наиболее результативно и экономически выгодно товарное выращивание семги и трески в морских садках.

Результаты фундаментальных исследований биологии осетровых специалистами ЮНЦ РАН совместно с Астраханским государственным техническим университетом позволили усовершенствовать технологии выращивания рыбы в замкнутых системах водной среды на каждом этапе производственного процесса. Новые интенсивные технологии дают возможность получить товарную продукцию средней массой 1,5 кг за год, 3 кг - за 2 - 3 года, вырастить производителей осетровых рыб, созревающих за 3 - 4 года и дающих икру ежегодно. Наш способ выращивания эффективнее всех известных подходов.

Разработанная технология является конкурентоспособной и экономически целесообразной. Она позволяет в короткие сроки добиться результатов, превосходящих западные образцы в 2 - 4 раза по таким показателям, как прирост полезной продукции и уменьшение смертности на всех этапах производственного цикла. В модульных регулируемых системах для промышленных и фермерских предприятий, кроме высококачественной товарной продукции (мясо осетровых, пищевая икра), возможно получение посадочного материала (личинки, молодь). Внедрение нашей технологии может создать одну из точек опоры для системы фермерских хозяйств и сопутствующих производств на Азове и Каспии. В настоящее время она применяется в 20 фермерских хозяйствах.

Необходимо принять действенные меры по развитию аквакультуры (закон "Об аквакультуре"), целевую программу развития осетроводства, создать российскую сеть криобанков для сохранения биоразнообразия и пополнения перечня культивируемых гидробионтов, условия для развития малого и среднего бизнеса в рыбном хозяйстве. Чтобы Россия снова стала производителем черной икры, следует реализовать государственный инвестиционный проект в размере 1 млрд. долл. на 10 - 15 лет. В целом нам, как никогда, нужна внятная, долгосрочная научная и социально-экономическая политика в области товарного рыбоводства.

Сегодня государство должно выработать политику: либо мы будем есть то, что ели наши предки, а значит, надо восстановить местную фауну, либо будем вынуждены завозить импортную продукцию. Пора определяться.