Сергей Викторов
Безобразная история
Сергей Дмитриевич Безобразов (1801–1879), по словам декабриста Н.И.Лорера «один из красивейших мужчин своего века», когда-то пытался ухаживать за Натальей Николаевной Пушкиной, что вызвало раздраженную реакцию ее мужа, известного поэта. Свадьба флигель-адъютанта государя с 22-летней фрейлиной императрицы княжной Любовью Хилковой была роскошно сыграна 10 ноября 1833 г. в Зимнем дворце. Однако сразу же между молодоженами, как говорится, пробежала черная кошка.

В дневнике Александра Пушкина начала 1834 г. есть несколько упоминаний о нашумевшей тогда в высшем свете «безобразовской истории». 11 января 1834 г.: «Скоро по городу разнесутся слухи о семейных ссорах Безобразова с молодою своею женой. Он ревнив до безумия. Дело доходило не раз до драки и даже до ножа. Он прогнал всех своих людей, не доверяя никому. Третьего дня она решилась броситься к ногам государыни, прося развода или чего-то подобного. Государь очень сердит. Безобразов под арестом. Он, кажется, сошел с ума». 17 января: «В свете очень шумят о Безобразовых. Он еще под арестом — жена его вчера ночью уехала к своему брату, к дивизионному генералу. Думают, что Безобразов не останется флигель-адъютантом». 26 января: «Безобразов отправлен на Кавказ. Жена его уже в Москве». И, наконец, 17 марта: «Из Москвы пишут, что Безобразова выкинула».

Пушкинист М.А.Цявловский в статье в VII вып. сборника «Звенья» (М., 1950) цитирует письмо П.А.Вяземского к А.И.Тургеневу от 4 января 1834 г., где также упомянуто о безобразовской истории: «Бешеная ревность овладела им с первого дня брака, а, говорят, и до брака, так что он готов был на все неистовства и преступления. Бог знает, каких причин не выдумывают тому в городе, но я ничего не вижу в этом, кроме мономании его. Жаль ее сердечно. <...> Вот все жаловались у нас на плоскую прозу нашего житья-бытья; ан, напротив: романтическая поэзия воочию совершается и такая, что за пояс заткнет Гюго и Дюма. Ревность, кинжал, преступная любовь, всё это теперь ходячею монетою нашего гостиного разговора, и всё знакомые лица и вчерашние обстоятельства. Кто бы подумал, что бедная Люба Хилкова, холодная, благоразумная, мерная, образцовая льдинка Зимнего дворца будет героинею подобной трагической повести! Вот те и брак по любви! Теперь никто из девушек не посмеет выйти замуж по любви. Денег ни гроша и всего на всё кинжал. Нет, брак по расчету вернее!»

По предположению Цявловского, Вяземский, из опасения перлюстрации, маскировал свое знание истинной подоплеки происшествия. А состояла она в том, что Николай I сделал фрейлину Хилкову своей любовницей, а затем выдал замуж за красавца флигель-адъютанта, дабы «покрыть грех». Узнав об этом Безобразов принялся своей ревностью мучить и истязать жену.

Далее Цявловский уточнял и по доступным ему источникам реконструировал ход этого взволновавшего как петербургское, так и московское общество происшествия, исправляя по ходу дела ошибки, фантазии и абсолютные неправдоподобности мемуаристов, вроде того, что Безобразов в первую же брачную ночь, убедившись в неверности жены, ворвался в спальню Николая I и дал ему пощечину.

Пушкинист отмечал, что некоторое сходство с безобразовской историей можно видеть в завязке рассказа Л.Н.Толстого «Отец Сергий», а также «в весьма завуалированном и транспонированном виде» во второй части повести Н.В.Гоголя «Портрет», чему Цявловский посвятил еще одну статью в том же выпуске «Звеньев».

Мы имеем возможность дополнить статью Цявловского фрагментом из дневника московского почт-директора А.Я.Булгакова, озаглавленного «Современные происшествия и записки мои», до сих пор не бывшим в печати.

Ужасное несчастие, постигшее молодую княжну Любовь Александровну Хилкову, занимает теперь обе столицы. Более месяца, как о другом не говорят, всякой делает свои прибавления и прикрасы. Я помещу здесь истинный рассказ, который был бы уже достаточен для составления самого трогательного романа. Княжна была в числе молодых фрейлин, которые имеют жительство во дворце и составляют всегдашнее общество императрицы. Она умна, мила, очень начитанна, и, при нежном сердце, имеет голову романтическую. Многие за нее сватались, но всем отказывалось. Наконец, родилась взаимная, страстная любовь между ею и флигель-адъютантом государевым Сер. Дм. Безобразовым, молодым человеком примерной красоты и стройным, как Аполлон Бельведерский. Он был долго адъютантом покойного вел. князя Константина Павловича и, как все его товарищи, после кончины цесаревича был взят к государю в флигель-адъютанты. В Варшаве имел он большие успехи, был избалован женщинами, жил с княгинею Радзивилл (вышедшею замуж за графа Ал. Ив. Чернышева и скоро его бросившею), с которою прижил сына. Родные с обеих сторон противились браку, ибо ни он, ни она не имели никакого состояния, но нежная их и взаимная страсть заставили всех проявить участие и стараться удалить препятствия. Сверх того, еще одно деликатное обстоятельство заставило желать замужества княжны. Один из ее братьев (князь Дмитрий Александрович, женатый на княжне Ел. Гр. Волконской) имел к сестре своей дружбу и любовь, преходившую далеко за пределы братской привязанности, он был просто в нее влюблен. Разлука не истребила чувства сего, разлука сия была не вечная, они могли соединиться... Государь и императрица, желая видеть счастливыми любовников и ценя особенно достоинства княжны, заняться изволили приданым ее, а жениху пожаловано было 25 тыс. на свадьбу, и нет сомнения, что, по безграничной своей доброте, государь подал бы Безобразову всевозможные случаи заслуживать частые награждения.

Свадьба была играна во дворце. Император был отцом посаженным. Казалось, что двери райские открывались для счастливых супругов, — но увы! блаженство сие продолжалось несколько токмо дней. В Безобразове родилась вдруг бешеная ревность. Для успокоения его она перестала выезжать, никого не принимала к себе. Он, не довольствуясь сим, стал ее запирать ключом, когда ездил со двора. Не находя пищи для страсти своей, он начал ее ревновать к камердинеру. Она требовала его удаления. То же последовало с новым, поступившим на его место. «На что нам люди, — говорила кроткая жена, — отошли их всех, я буду тебя и одевать, и раздевать». Ничто не могло усовестить, образумить неистового жениха. Он бил всякой день жену нагайкою и один раз, слушая чтение ее у камина, при описании портрета Робеспиера, сказал: «Я в тебе вижу другого Робеспиера», схватил щипцы и ударил жену по голове. Она все это переносила с ангельским терпением, стараясь все смягчить сердце его. Тщетно просила она мужа сказать ей, что должна она делать, чтобы ему угодить, и кого может он ревновать к ней? Он молчал и продолжал побои и подозрения. Наконец, ревность его превратилась в совершенное бешенство и, ложась спать, он показал ей кинжал, который положил под подушку. Чистая душа отвечала: «Я не боюсь смерти, она покажет тебе и любовь мою, и невинность». Наконец, злодейство готово было совершиться. Безобразов схватил кинжал, размахнулся, несчастная жена невольно закричала, соскочила с постели и, раненная легко в ногу, бросилась в другую комнату. Исчерпалась мера ангельского терпения, и когда девушки ее объявили ей, что сейчас идут к графу Бенкендорфу, чтобы ему пересказать все, что она терпит с самого почти дня обручения своего, и что он, наконец, хотел ее убить, то несчастная Любовь Александровна, не видя уже средства более таить свое положение и желая еще спасти своего мужа, отправилась во дворец и пала к ногам императрицы. Государь повелел Безобразова держать даже под арестом, и полагая, что это иным быть не может, как пункт сумасшествия, послал за лейб-медиком Арендтом и приказал освидетельствовать Безобразова. Арендт не нашел <ни> болезненного состояния, ни повреждения в уме. Безобразов был смущен и показывал раскаяние. По приказанию государя бывать всякое утро у мужа и жены и доносить ему о положении обоих, Арендт на другой день был у Любови Александровны; зная ее весьма коротко и явившись очень рано, он нашел ее еще в постели. Первый ее вопрос был об муже: она желала знать все подробности, касающиеся до него, и весьма огорчилась, когда узнала, что воля государя была отправить мужа ее на службу в Закавказскую армию.

После того Арендт поехал к Безобразову, который также с участием большим начал спрашивать у него, не знает ли он чего-нибудь о жене его. «Я сейчас от нее», — отвечал Арендт.

— Вы ее видели?

— Видел.

— Она была одна?

— Одна, — потому что это было очень рано, и Любовь Александровна нездорова, то я нашел ее в постели еще. — Тут Арендт приметил, что лицо его задрожало и, по мере, что Безобразов расспрашивал, раздета ли она была, что говорила, — глаза его наливались кровью, а во рту видны были судорожные движения. Медик, вспомня, что произошло с Любовью Александровной, не хотел подвергнуть себя подобной опасности и вышел поспешно из комнаты, а государю объявил, что он без свидетелей навещать более Безобразова не будет. Два дни после того тот был отправлен с фельдъегерем к главнокомандующему Кавказскою армиею генерал-адъютанту барону Розену, несчастная же жена приехала сюда, в Москву и живет у старшего своего брата, князя Степана Александровича, командующего корпусом войск, в здешнем крае расположенным. Князь Степан Александрович — человек добрейший, самых честных правил, и она имеет в нем истинного друга и отца. Он мне родня по жене моей, был у меня, пересказывая все подробности, слышанные от сестры, и которые я здесь помещаю. Показывал мне письмо, писанное Безобразовым к жене после развязки их. Оно наполнено нежнейшими выражениями, он в оном просит у нее прощения, сознается в преступном своем намерении и пр. Вся эта история непостижима, должно думать, что это точно пункт сумасшествия, и что он доведен был до крайности сей прежнею своею любовницею княгинею Радзивилл: она упрекала его часто в холодности, доказывая, что нельзя любить без ревности, что, чем более она яростна, тем живее страсть. Безобразов, наскуча повторением тех же речей, один раз шуткою, как будто в запальчивости ревности, ударил свою любезную, — она была в восхищении, кинулась к нему на шею. Заметя, что побои имеют такие нежные последствия, он стал ее бить чаще и, наконец, завел нагайку, которою часто возбуждал ласки капризной полячки. Он имел и теперь нагайку, хотя вместо распутной любовницы имел он нежную, молодую жену.

Не знаю, почему Арендт решил, что единственное средство для восстановления спокойствия между супругами, это разлучить их и допустить между ними переписку. Я читал первое письмо ее к мужу, это тигра бы тронуло. Письмо князя Степана Александровича к нему писанное с величайшею откровенностью, также примечательно по чувствам, в нем заключающимся. Он испрашивает у него равную откровенность, заставляет его сказать, зачем он два семейства погружает в такое горе, объявляет ему, что несчастная жена его беременна1, что он должен будет перед Богом отвечать за жизнь двух: жены и ребенка! Просит его откровенно объясниться, сказать ему, какой повод неудовольствия могла ему дать жена и пр. Князь обещал мне сообщить ответ Безобразова, когда получит. Добрый этот человек соболезнует о Безобразове, но и ненавидит его, видя положение и мучения своей сестры. «Все, — говорил он мне, — все к лучшему, ибо, ежели бы я поехал, как думал, в Петербург, и не удержала бы меня в Харькове болезнь другой моей сестры, которая в родах умирала, я бы, может быть, Безобразова убил».

По сущности истории сей, довольно трагической и непостижимой, не должно удивляться нелепости всех рассказов. Каких ни делают предположений? Одни глупее других: например: Безобразов не нашел жену свою невинною: но тогда бросил бы он ее на другой день свадьбы... Но виновник его бесчестия — особа, которую перо мое не осмелится наименовать. Не говоря уже о столь праведно-прославленной нравственности особы сей, она могла бы купить молчание всякого, или не выдала бы княжну за столь гордого мужа. Говорят, что жена надоела Безобразову, что, не имея ничего и взяв за нею ничего, он искал расторгнуть брак. — Безобразов давно при дворе, он знает любовь императрицы к жене его, знал, что соделая ее <так!> счастливою, приуготовлял свою собственную фортуну, что его ожидали милости и богатство. Сколько прекрасных, знатных и чиновных бедняков женятся на купчихах, старых, уродливых, чтобы поправить свое состояние, а Безобразов, с прекрасными ожиданиями и надеждами, брал еще молодую, милую, нежную, умную девушку. Надобно повторить, что все это непостижимо, и что время все откроет. В Москве нет иного разговора теперь, и никто не занимается даже турецким послом, которого ожидают на днях в обратный его путь в Цареград.

1 Безобразова от огорчения и беспрестанных слез занемогла, и после 14-дневной болезни, выкинула. Это, может быть, к лучшему, ибо расторгает важнейший уз <так!>, связывавший ее с бесчеловечным ее мужем (примеч. А.Я.Булгакова).

(РГАЛИ. Ф.79. Дневник А.Я.Булгакова, ч. IV, гл. «Трагическая свадьба фрейлины Л.А.Хилковой и толки в публике»)

Карьера С.Д.Безобразова, несмотря на опалу и демонстрируемую им независимость, доходящую до фронды (о его смелости и независимости говорит тот факт, что, будучи ссыльным и одновременно командиром полка, он явился на похороны Лермонтова — представить Нижегородский драгунский полк, где, под его началом, пришлось служить молодому Лермонтову в 1837 г.), впоследствии вполне восстановилась. В 1847–1848-м он стал командиром лейб-гвардии Уланского его величества полка в Варшаве, а в 1848–1851-м — командиром одного из самых привилегированных и блестящих российских полков — Кавалергардского. В отставку вышел генералом от кавалерии. Л.А.Безобразова получила разрешение приехать к мужу лишь через 8 лет после его ссылки. Об этом ходатайствовал перед государем его брат великий князь Михаил Павлович. Муж и жена прожили вместе 2 года, и в это время у них родилась единственная дочь Софья. Позднее они разъехались, жили врозь и никогда уже не сходились. Безобразов продолжал служить, Любовь Александровна была назначена начальницей Елисаветинского института. Она умерла в 1859 г., двадцатью годами прежде своего мучителя мужа.

Публикация Сергея Викторова