Исследователь Мордвы П. И. Мельников

Среди работ П. И. Мельникова по истории и этнографии мордвы стоит отметить его основной труд - "Очерки мордвы", в котором автор представил полный на тот момент свод данных, относящихся к истории мордвы, используя при этом "главным образом рукописные материалы от нижегородского архиепископа Иакова. Причем Мельников стоит особняком от других авторов, писавших о мордве: он отрицает вещи, которые единогласно констатируются другими, и соображает свои факты, неизвестные никому"¹.

Главное внимание в "Очерках мордвы" сосредоточено на религии и обрядах. Мельников подчеркивает длительность общения русского и мордовского народов, но сводит его к религиозным связям. В исследовании содержится детальное описание религиозных обрядов и остатков старого родоплеменного уклада жизни, данное зорким наблюдателем-этнографом. Мельников затрагивает такие вопросы, как расселение мордвы, вхождение ее в состав Русского государства, древняя религия и христианизация мордвы, ее социально-экономическое положение.

Определяя границы расселения мордвы, Мельников использует в своих работах данные древних письменных источников (сообщения арабских писателей-географов IX-X вв., древние русские летописи)². Вопреки утвердившимся в исторической литературе его времени выводам Мельников считал, что мордовские племена к началу русской истории проживали гораздо дальше к югу и юго-востоку. На основе данных топонимики и лингвистики он устанавливает относительную близость мордвы с болгарами, хазарами, аварами, мадьярами. Автор предполагает, что арабские источники о мордве достаточно верно определяют ее местонахождение: границы расселения мордовских племен непосредственно соприкасались с местами поселения хазар и мадьяр на юге, с болгарами - на юго-востоке. Эти народы были не только в постоянном общении друг с другом, но даже, в некоторой степени, родственны между собой.

В трудах Мельникова значительное место отводится так называемой "буртасской проблеме", выдвинутой еще в середине XIX в. историком П. С. Савельевым³. Мельников также отождествляет буртасов с мордвой-мокшей, исходя из того факта, что целый ряд принадлежавших главным образом мордве-мокше селений, урочищ и рек имеет названия "буртас". Кроме того, в своей работе он ссылается на арабские источники, отмечающие мордовские племена эрзю и каратаев, но нигде не упоминающие о более крупном мордовском племени мокши. Автор приходит к выводу, что

Шалденкова Марина Владимировна - аспирант Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов.

сообщенный арабами этнический термин "буртас" надо относить к мордве-мокше, так как расселение буртасов в IX-X вв. в своих основных границах совпадает с расселением именно этого мордовского племени. Выдвинутое Мельниковым предположение о тождестве буртасов и мордвы было поддержано более поздними исследователями данного вопроса.

Особенно актуальны изыскания Мельникова в области древней религии мордвы. Комплексного исследования по данному вопросу до него создано не было. Отдельные сообщения о древней языческой религии мордовского народа несколько искажали смысл дохристианских религиозный понятий мордвы⁴. Мельников, наряду с публикацией мордовских песен, описанием свадебных и календарных обрядов, глубоко заинтересовался и древней религией мордвы. Он пишет, что у мордвы еще в древности существовала вполне сложившаяся стройная мифология, которую доказывает обилие божеств. Необходимо отметить разногласия по данному вопросу среди исследователей мордовской этнографии. Так, некоторые более поздние авторы не соглашались с подобными утверждениями Мельникова, отрицая субординацию в мордовской мифологии и называя созданную им систему божеств "выдумкой ученого"⁵. Другие же, ссылаясь на архивные фольклорные материалы (которые использовал сам Мельников), встают на защиту системы мордовской мифологии и доказывают, что эрзянские и мокшанские божества действительно представляют цельную и стройную систему рода, произошедшего от верховного божества Чам-Паса, и составляют своеобразный мордовский Олимп⁶.

Одно из важнейших мест в трудах Мельникова занимает вопрос вхождения мордвы в состав Русского государства. В 1850 - 1860-е гг. в исторической литературе существовала официальная точка зрения, которая несколько идеализировала этот процесс⁷. Мельников в противовес официальной истории отмечал многие негативные стороны процесса вхождения мордвы в состав Руси. Привлекая ряд неопровержимых источников, добытых им в монастырских архивах, Мельников, доказывает, что "не мирное освоение мордовских земель, не культурное завоевание, но вооруженные притеснения русскими князьями туземных финских племен (и особенно мордвы) заставили их пойти под русского царя и войти в состав Московского государства Ивана Васильевича Грозного"⁸. Не отрицая в своей основе положительного значения для мордвы присоединения к Русскому государству, Мельников тем не менее осуждает меры, за счет которых это присоединение осуществлялось. Он обличает захватническую политику царских властей по отношению к мордве, произвол царских воевод, отнимавших лучшие земли у мордовских крестьян, жестокость бояр и местных помещиков, которым щедро раздавались мордовские владения в XVI, XVII и XVIII веках.

Не менее резко выделяется в работах Мельникова проблема христианизации мордвы и ее социально-экономическое положение в составе России. Не отрицая того, что распространение христианства для "инородцев", вошедших в состав Русского государства, имело некоторое прогрессивное значение, ученый в то же время справедливо полагает, что "основное мордовское население не было подготовлено к принятию крещения и не имело оснований его приветствовать"⁹. Крещение мордвы стало одной из форм закрепощения, дополнительной мерой угнетения, потому эрзянские и мокшанские села и деревни противились этому мероприятию царского правительства, восставали против христианизации, убивали навязанных им священнослужителей и миссионеров как своих врагов. Что касается такого аспекта мордовской истории как время начало христианизации народа, то здесь Мельников также высказывается вопреки устоявшемуся мнению (указывается период XVII-XVIII вв.). Он приводит доказательства того, что массовое крещение мордвы, причем с применением насилия, началось еще при Иване Грозном. "После Казани делом и одной из главных задач Ивана Васильевича стало теперь крещение и обрусение подпавших под его власть инородцев. Крещение сопровождалось разрушением мечетей, кладбищ, священных рощ и т. п. у мордвы"¹⁰.

Касаясь вопроса социально-экономического положения мордвы в составе Русского государства, Мельников негативно описывает жизнь этого народа. Начиная с XVI в. и заканчивая второй половиной XIX в., автор "Очерков мордвы" отмечает

стеснения, непосильный гнет и унижение национального достоинства мордвы русскими князьями, царями и православным духовенством.

"Очерки" Мельникова представляют несомненный интерес для современной исторической науки. Ученый гораздо полнее и реалистичнее осветил историю и этнографию мордвы, чем его современники, признанные авторы, нередко искажавшие в своих работах истинное положение мордовского народа на разных этапах его истории. Кроме того, необходимо подчеркнуть самобытность исследовательской деятельности ученого, разностороннее описание им жизни и быта мордвы, положившее начало серьезному изучению истории и этнографии мордовского народа русской исторической наукой.

Примечания

1. СМИРНОВ И. Н. Мордва: историко-этнографический очерк. Казань. 1895, с. 267.

2. РУЧЕНЬКИН В. И. П. И. Мельников (Андрей Печерский) и этнография мордвы: автореф. дис. к.и.н. Л. 1977, с. 7.

3. САВЕЛЬЕВ П. С. Мухаммеданская нумизматика в отношении к русской истории. Ч.1. СПб. 1847.

4. ФУКС К. Ф. Поездка из Казани к мордве. - Журнал Министерства внутренних дел. 1839, ч. 33, N 10, с. 15 - 25.

5. ЧУДАЕВА О. И. Русские писатели о мордовском народе. Саранск. 1957, с. 4.

6. САВЕЛЬЕВ П. С. Ук. соч., 11.

7. ИЛОВАЙСКИЙ Д. История Рязанского княжества. М. 1858, с. 259.

8. МЕЛЬНИКОВ П. И. (А. ПЕЧЕРСКИЙ). ПСС. Т. 7. СПб. 1909, с. 427.

9. Там же, с. 428.

10. Там же, с. 423.