Абонемент в театр революции 1917 года

Февральская революция 1917 года, разрушая вековые устои Империи, не могла не затронуть и сцену бывших императорских (ставших теперь государственными) театров с сохранившимися там традициями и символами старого режима. Абонементная система придавала театру (особенно музыкальному) во многом кастовый характер. Уже в советские годы бывший директор императорских театров В. А. Теляковский вспоминал об особенностях балетных абонементов в Мариинском театре: "В Петербурге в то время был один абонемент на сорок представлений¹, а так как всех их было около пятидесяти, то, значит, все представления были заняты одними и теми же посетителями. Была, так сказать, одна большая балетная семья, со всеми достоинствами и недостатками семейной обстановки"².

Неудивительно, что в периоды подъема общественного движения абонементы вызывали раздражение в левых кругах. Постановление сходки учащихся Петербургской консерватории 9 октября 1905 г. содержало, среди прочих требований, касавшихся "демократизации императорских театров", и требование об отмене системы абонементов³. Вторично (и в гораздо более резкой форме) этот вопрос был поставлен артистическим сообществом после Февральской революции.

11 марта 1917 г. в заметке, опубликованной в "Новом времени", наряду с сообщением о возобновлении со следующего дня спектаклей во всех государственных театрах (после перерыва, вызванного революцией), отмечалось: "Все спектакли на будущей неделе во всех трех театрах⁴ будут даны не в счет абонемента, кроме одного утреннего спектакля в воскресенье, 19 марта, в Александринском театре, который будет дан для первого абонемента спектаклей для учащейся молодежи... Желание дать первые шесть оперных спектаклей в Мариинском театре не в счет абонемента было высказано автономным комитетом, выбранным артистами этого театра, дабы дать всей публике свободный доступ в государственную оперу, представления которой были всегда заняты абонементами"⁵.

Главными деятелями развернувшейся борьбы за отмену абонементной системы оказались артисты Мариинского театра, чему были свои причины. Именно в этом театре проблема "засилья" абонементов стояла особенно остро. Теляковский отмечал в специальном докладе, представленном им 24 марта комиссару Временного правительства над бывшим Министерством двора ФА. Головину⁶, что из 165 оперных спектаклей (вечерних и утренних), которые давались в театре за сезон, абонементными были 117 (то есть 71%), из 55 балетных спектаклей (все - вечерние) абонементными являлись 40 (73%)⁷.

Гордеев Петр Николаевич - кандидат исторических наук, доцент Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.

В условиях, создавшихся после Февраля, дирекция была вынуждена уступить артистам, и торжественное открытие петроградских государственных театров 12 марта ознаменовалось на Мариинской сцене данной вне абонемента оперой Н. А. Римского-Корсакова "Майская ночь". Теляковский записал в дневнике в этот день: "Артисты очень просили давать всю эту неделю спектакли вне абонемента; я говорил, что сомневаюсь в успехе этого, но, не желая противоречить их стремлению создать новый порядок, я разрешил. Сегодня первый блин оказался комом - театр был наполовину пуст"⁸.

Несколько последующих дней и оперная труппа и публика действовали в том же духе: театры давали внеабонементные спектакли, зрители - не ходили на них. Дневник Теляковского пестрит в это время критическими отзывами об артистах Мариинской оперы: "Пока их управление ознаменовалось пустым залом на двух спектаклях вне абонемента. Вчера недобрали 2500 р., сегодня 3500 р." (запись от 14 марта); "Опера дала три вечера вне абонемента, и каждый вечер только половина театра была занята" (15 марта)⁹. То, что "в Мариинском на оперных спектаклях довольно пустынно", отмечалось и на страницах газет¹⁰.

Разумеется, бесконечно так продолжаться не могло. В середине марта¹¹ оперные артисты Мариинского театра составили обращение к комиссару над Дирекцией государственных театров Н. Н. Львову. В нем отмечалось, что благодаря системе абонементов в театр ранее могло попасть "менее одного процента" населения столицы. Поскольку же "обновленный театр сознает, что абонементы, закрывая широкой публике доступ в театр, лишают его государственного значения, но деньги внесены в кассу, а сборы сейчас идут далеко не полные", артисты просили "уважаемого Николая Николаевича выяснить, какого направления из двух театр должен держаться с точки зрения нового правительства: вернуть ли деньги абонентам, что составит за 12 недоданных спектаклей - 44 837 руб., или, оставив таковые, опять закрыть театр для широкой публики, которая за много лет до такой степени сжилась с мыслью, что Мариинский театр не доступен, что, вопреки нашим ожиданиям, не пошла сразу"¹².

Нетрудно заметить, что при кажущейся нейтральности авторов этого документа, представлявших вопрос на усмотрение Временного правительства, сам текст обращения определенно подталкивал к отмене абонементной системы¹³.

Тем временем по пути оперной труппы пошел и Мариинский балет, также начавший экспериментировать с внеабонементными представлениями, но более успешно (как видно, поклонников у этого наиболее "императорского" из театральных искусств и в 1917 г. было достаточно). Театральный критик А. А. Плещеев, побывавший 19 марта на представлении "Лебединого озера", писал: "Балетный спектакль прошел... при переполненном театре. Налицо много новой публики, которая благодаря абонементам была лишена возможности попадать в Мариинский театр. "Лебединое озеро" исполняли с непрерывным успехом. И классические и характерные танцы заставляли повторять и прерывали аплодисментами. Ценителей у Терпсихоры нашлось побольше, чем думали те, которые считали танцы развлечением ограниченной группы людей"¹⁴.

В печати также появлялись призывы отменить оперные и балетные абонементы. Например, автор не подписанной статьи в "Русской воле" писал о Мариинском театре: "Этот театр прославился своей недоступностью. Им владеет (в качестве зрителей) кучка излюбленных людей, обладающих исключительным и притом почти наследственным правом пользования местами в данном театре. Все эти наследственные феодалы-абоненты притом отличаются удивительной холодностью по отношению к самим спектаклям... Им все надоело и перенадоело. И в оперу они ходят вовсе не для наслаждения искусством, а просто потому, что этого требует обычный распорядок их жизни. Это повинность - для многих даже тягостная!". Констатировав, что "абонементная система в нашей образцовой опере - в своем роде такие же путы абсолютизма, какие царили доныне и во всей остальной нашей жизни", автор завершал статью призывом "освободить Мариинский театр от всех этих средневековых феодалов!"¹⁵.

Это и другие подобные выступления¹⁶ не могли, разумеется, не тревожить старых театралов, привыкших к удобствам абонементной системы и весьма ее ценивших. Письмо от одного из них (подписавшегося "Абонент Мариинского театра") получил в начале апреля комиссар Головин. "В газетах появилось сообщение о том,

что существовавшие до сего времени абонементы в б[ывших] Импер[аторских] театрах будут уничтожены и будет объявлена новая запись на абонементы по очереди (какой?)", - задавался вопросом "абонент", и продолжал: "Если это сообщение соответствует действительности, то, значит, дело клонится к тому, чтобы лишить прежних постоянных посетителей театра некоторых удобств и создать привилегию посещения театров для новых лиц. Такое решение вопроса едва ли будет справедливым. Не отрицая необходимости расширения круга абонентов, не следует лишать и старых абонентов привычных удобств, хотя бы в силу создавшихся тесных связей между ними и театром в течение целого ряда лет". Автор письма убеждал Головина: "Было бы справедливым компромиссное решение вопроса, а именно: можно было бы уменьшить наполовину число спектаклей прежних абонементов (вместо 10 - дать пять спектаклей каждому), а из другой освободившейся половины образовать новые абонементы и пустить их, если это только нужно, в продажу широкой публике "по очереди". Этим путем были бы удовлетворены и требования публики и интересы старых абонентов"¹⁷.

Сложившаяся ситуация требовала какого-либо решения. 22 марта в разговоре с Головиным Теляковский коснулся вопроса об абонементах, но комиссар ему уклончиво "сказал, что в Москве их решили оставить и возобновить", и просил Теляковского решить этот вопрос совместно с комиссаром московских государственных театров А. И. Сумбатовым-Южиным, приезд которого в Петроград вскоре ожидался¹⁸. Уже на следующий день в прессу просочились сведения о том, что "оперные и балетные абонементы будут сохранены на будущий сезон"¹⁹.

Не дожидаясь приезда Сумбатова-Южина, Теляковский 24 марта представил соответствующий доклад Головину²⁰. Директор театров отмечал, что причиной введения в Мариинском театре большого количества абонементов была "главным образом цель обеспечить полные сборы театра на 3/4 представлений вперед. Важно это особенно для дорогих мест и лож, которые часто пустуют при внеабонементных спектаклях, особенно если спектакли эти не представляют исключительного интереса. Кроме того, [система] абонементов дает возможность всякую оперу, раз поставленную, давать не менее 12 раз, а балет 4 раза. Недостаток абонементной системы - это малодоступность театра для неабонированной публики. Этот недостаток мог бы быть парализован или отменой вовсе абонементов, или сокращением количества спектаклей каждого из них, например, по 5 спектаклей, и увеличение количества абонементов вдвое, предоставив новым абонентам равное количество спектаклей, как и прежним". Теляковский указывал, что "есть еще способ сделать театры более доступными для публики" - давая "смешанные спектакли, причем 1/2 театра предоставить абонентам по пять представлений, а другую 1/2 театра продавать публике" (при этом к продаже предназначались бы самые дорогие места). Отметив, что "этот второй способ будет более гарантировать Дирекцию от неполных сборов", директор театров заключал: "Во всяком случае, со стороны финансовой абонементы для оперы желательно бы сохранить в том или другом виде. Ту же реформу можно было бы провести и относительно балетных спектаклей, причем разделение 1-го абонемента, имеющего 20 представлений, даже положительно необходимо, дабы уровнить (так в тексте. - П. Г.) с другими абонементами, имеющими 10 представлений"²¹.

Солидарная позиция Теляковского и московских театральных руководителей в пользу исполнения обязательств театров перед абонентами положила конец колебаниям Головина. К определенному решению подталкивали комиссара и финансовые проблемы театрального ведомства, грозившие обострением в отношениях с рабочим персоналом театров. 27 марта Теляковский, имевший в тот день беседу с Головиным, записал в дневнике: "Между прочим Головин приказал непременно довести обязательства по абонементам этого года - так как рабочие сегодня заявили, что если им не выяснят вопрос прибавок до праздников, то они не отвечают за товарищей в смысле работы"²². В тот же день комиссар наложил резолюцию на приведенное выше обращение оперных артистов к Львову: "По возможности обязательства по абонементам исполнить"²³.

6 апреля Теляковский и Головин вернулись к обсуждению целесообразности сохранения абонементной системы. "Относительно будущих абонементов вопрос пока остается открытым на некоторое время", отмечал Теляковский в своем дневнике; "что же касается текущих, то комиссар пожелал, чтобы обязательства были

доведены до конца в этом году и если понадобится, то спектакли продлить до 8 - 9 мая, и ни в коем случае не возвращать обратно деньги". Вечером того же дня Теляковский, позвонив режиссеру оперной труппы Мариинского театра И. В. Тартакову, сообщил ему "о приказании комиссара довести абонементы". Однако труппа стояла на своем, и 17 апреля Теляковский с раздражением отмечал: "В Москве все абонементы возобновлены уже по старому и деньги внесены, в Петрограде вопрос этот еще совершенно не выяснен, ибо артисты оперы воображают, что Мариинский театр может без ущерба для казны давать одни внеабонементные спектакли. Запрос комиссару мною был давно послан; комиссар ждал мнение артистов, но до сих пор они его не подали. Сегодня я телефонировал Тартакову и просил его этот вопрос ускорить"²⁴.

Артисты, а вместе с ними и театральные критики тем временем продолжали дискутировать, отменять ли абонементы вообще, либо возобновить, сократив их количество, либо сохранить, но только на дорогие места²⁵. В апреле в прессе сообщалось о решении труппы сохранить абонементы, но сделать внеабонементными все места "галереи" (современный 3-й ярус зрительного зала Мариинского театра)²⁶. Такое компромиссное решение, впрочем, устроило далеко не всех театралов. Критик Б. Н. Никонов возразил со страниц "Обозрения театров". "С абонементной системой вообще трудно мириться, как с одною из тех привилегий и монополий, какие не должны быть терпимы в свободном театре", - писал он, выражая недоумение: "Зачем освобождать от абонементов лишь одну галерею? На дешевые места в Мариинском театре такой спрос, попасть на них так мудрено, что никакого серьезного облегчения публике это освобождение не принесет... Во всяком случае это полумера, недостойная настоящего государственного театра, долженствующего обслуживать всех, без исключения, а не монополистов-абонентов". Ссылаться же на то, что сохранение абонементной системы необходимо с финансовой стороны, по мнению критика, было "еще более недостойно Мариинского театра. Этот театр - не лавочка, не доходное предприятие, чтобы наипаче всего заботиться о "постоянном доходе". Я полагаю, что такому учреждению не грех даже иметь определенный дефицит"; не следует "бояться уменьшения цен на места, ибо дефицит, получающийся при культуре (так в тексте. - П. Г.) просветительных и облагораживающих начал, - дефицит, так сказать, благородный. Государство должно пополнять его из других источников, но отнюдь не выколачивать лишние рубли путем удорожания культурно-эстетического воспитания народа"²⁷.

Развязка затянувшейся истории с абонементами приблизилась в конце апреля. 25 апреля на заседании "Комиссии по текущим делам" оперной труппы Мариинского театра было решено сохранить абонементы, сократив при этом в каждом из них количество спектаклей²⁸. Однако на данном этапе в уже решенный, казалось бы, вопрос вмешалась внешняя сила в лице Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 28 апреля Теляковский записал: "Пока наша опера все думала об абонементах и пропустила все сроки возобновления - Совет рабочих и солдатских депутатов теперь заявил, что если будут продолжаться абонементы, то они не разрешат военнообязанным артистам играть в театрах и пользоваться отсрочками, так как при абонементах театры государственные утрачивают государственное значение, обслуживая не всю публику, а лишь избранных". Далее, вероятно не без внутреннего торжества, директор театров отметил: "Так как от Совета рабочих многое зависит, артисты теперь поставлены в затруднительное положение. Москва же давно все абонементы возобновила и получила уже деньги"²⁹.

Опубликованные протоколы заседаний Исполнительного комитета и секций Петроградского Совета за 25 - 28 апреля не содержат прямых упоминаний об обсуждении не только театральных абонементов, но и вообще каких-либо вопросов, касающихся театра. Однако протокол заседания Бюро Исполкома 25 апреля начинается следующими не вполне ясными вне контекста строками: "Относительно отсрочек. Поручить военному отделу справиться в Военном министерстве. Срочные меры против дезертиров. О переосвидетельств[овании] белобилетников"³⁰. Эту запись можно соотнести с замечанием Теляковского о недовольстве членов Совета сохранением абонементов, расцениваемым как антидемократическая мера. Удар был нацелен в больное место - значительная часть артистов государственных театров призывного возраста всячески избегала в то время посылки на фронт³¹.

Позиция Бюро Исполкома Петроградского Совета внесла свои коррективы во вроде бы уже достигнутое в труппе Мариинского театра соглашение по вопросу об абонементах. Ввиду того, что это соглашение, по выражению корреспондента "Петроградского листка", "вызвало в демократических слоях... серьезное неудовольствие", 27 апреля артисты собрались на экстренное заседание, итогом которого явилась следующая резолюция: "Труппа Мариинского театра путем долгих обсуждений пришла к единодушному убеждению, что существующая система абонементов делает Мариинский театр - театром, закрытым для многих кругов Петрограда, решила пересмотреть детально вопрос и на этих днях вынести свое окончательное мнение для передачи Временному правительству"³². Таким образом, решение вопроса об абонементах вновь повисло в воздухе.

Впрочем, уже на следующий день, 28 апреля, артисты пришли к окончательному решению: "Абонементы сохранить на все места, кроме галереи, но количество спектаклей уменьшить с десяти до восьми"³³. Таким образом, к постановлению от 25 апреля здесь добавилась еще одна уступка противникам абонементной системы - "освобождение" мест на галерее (подобная мера, как уже говорилось, обсуждалась на заседаниях артистов и в печати еще с начала апреля).

Для окончательного решения проблемы было созвано "Особое совещание по вопросу о возобновлении абонементов на предстоящий сезон 1917 - 1918 годов"³⁴. На заседании, состоявшемся 15 мая, Особое совещание определило судьбу оперных абонементов. Прежние восемь вечерних и три утренних абонемента сохранялись, но количество спектаклей в них было уменьшено с десяти до семи. Кроме того, вводились три новых абонемента, предназначенных "исключительно для общественных организаций". Этим нововведением достигались сразу две цели: во-первых, театральное руководство давало тем самым ответ на обвинения в том, что Мариинский театр существует только для "избранной" публики; во-вторых, введение подобных абонементов позволяло направлять на их приобретение членов многочисленных организаций, добивавшихся после Февральской революции бесплатных мест. Однако за исключением двух нововведений - сокращения количества спектаклей в абонементе и введения абонементов для организаций - более никаких уступок противникам прежней абонементной системы, сделано не было: ни "освобождения" галереи, ни предоставления "постоянных мест на абонементные спектакли для представителей театральной критики" (чего также требовали в прессе³⁵). В то же время за прежними абонентами сохранялось важное для них право возобновления абонементов (порождавшее пресловутую "наследственность" в посещении театра); конкретные дни и часы "для производства возобновления" было обещано объявить в августе 1917 года³⁶.

Такой итог дискуссии об оперных абонементах разочаровал тех, кто добивался их отмены. Театральный критик Э. А. Старк выступил на страницах "Обозрения театров" с большой статьей, в которой обращал внимание на ничтожность произведенных после революции изменений: хотя число спектаклей в каждом абонементе и было уменьшено с десяти до семи, это теряло значение из-за введения трех новых абонементов, предназначенных для "общественных организаций". По поводу этих новых абонементов Старк иронизировал: "Нас утешают тем, что эти три новых абонемента будут продаваться только членам различных политических и общественных организаций, чем достигается значительная демократизация посетителей Мариинского театра. Очень хорошо! Немедленно записываюсь в партию каких-нибудь "максималистов" для того, чтобы избежать необходимости торчать в хвосте, которому суждено в будущем объединять собою всех чающих попасть в пятницу в Мариинский театр"³⁷.

Спустя неделю появилась статья Никонова, являвшегося принципиальным противником сохранения абонементов. Критик отмечал, что революция так и не превратила Мариинский театр из "театра интимного кружка петроградцев" в "театр для всех": "Аристократический кружок "счастливцев" остается при прежних благах. У них отобраны лишь три спектакля из десяти. Но эти три спектакля и без того обычно сходили на нет, потому что в начале и в конце сезона, в глухое время абоненты охотно продавали свои талоны на известной бирже в вестибюле Мариинского театра. А все остальное - и закрепощение театра, и закрепощение репертуара (приходится давать подряд одну и ту же пьесу в течение целого ряда вечеров) - все остается как и было!".

Разбирая далее постановление Особого совещания, Никонов писал: "Что толку в том, что какие-то вечера предназначаются для "общественных организаций"? Ну, организации и будут утопать в блаженстве, а неорганизованные люди будут натыкаться при входе в театр на запертые двери и на символическое сложение пальцев!". Завершалась статья на непримиримой ноте: "Нет, как никак, а Карфаген должен быть разрушен! Нельзя свободному театру устраивать кастовые загородки и ограничения и заколачивать все окна вместо того, чтобы открыть их, наконец, настежь - навстречу свободному воздуху и свободному народу!"³⁸.

Несмотря на критические отзывы в прессе, в конце мая было объявлено о сохранении абонементной системы и для балета. Количество балетных абонементов осталось прежним (три), однако первый абонемент, включавший до революции 20 спектаклей, был сокращен в два раза (в остальных абонементах было и осталось по 10 спектаклей). Третий абонемент предназначался теперь только для общественных организаций³⁹. Как видно, "демократизация" абонементной системы в Мариинском балете пошла дальше, чем в опере: общее число абонементных спектаклей за сезон сокращалось на четверть (с 40 до 30), и из 30 оставшихся 10 балетных вечеров было отдано организациям⁴⁰.

В дискуссии о судьбе театральных абонементов отразилось господствовавшее в обществе после Февраля стремление к всеобщему равноправию, которое предполагало отмену разнообразных привилегий и исключительных прав, ассоциировавшихся с низвергнутой монархией. В ряду символов старого режима оказались и театральные абонементы, входившие ранее неотъемлемой частью в жизнь столичного аристократа. Сторонники отмены абонементной системы, имевшиеся в немалом числе и среди артистов и среди критиков, выдвигали ряд аргументов: несправедливость предоставления государственных театров в преимущественное пользование абонированной публики; невыполнение культурно-просветительской задачи театров ввиду недоступности их для широких масс; наконец, "холодное" отношение многих абонентов к артистам и спектаклям. Те же, кто выступал за сохранение абонементов (в основном представители администрации - Теляковский, Головин и др.), ссылались лишь на необходимость доходов от абонементов для театрального бюджета (довод, справедливый только для оперных спектаклей, так как балет был популярен и у "внеабонементной" публики). Торжество точки зрения, подкрепленной, в эпоху революционного пафоса, лишь соображениями бухгалтерского порядка, свидетельствует о невысоком уровне общественно-политического подъема в среде артистов императорских театров после Февральской революции, об их неготовности последовательно отстаивать собственные решения вопреки мнению своего руководства.

Примечания

1. Непосредственно перед революцией в Мариинском театре существовало три балетных абонемента.

2. ТЕЛЯКОВСКИЙ В. А. Воспоминания. Л. -М. 1965, с. 152.

3. Там же, с. 233.

4. К императорским театрам до революции относились Мариинский, Александринский и Михайловский театры в Петрограде, Большой и Малый театры в Москве.

5. К открытию государственных театров. - Новое время, 11.III.1917.

6. Ф. А. Головин был назначен комиссаром над бывшим Министерством двора 8 марта 1917 г.; 16 марта в его ведение перешло и управление государственными театрами. Подробнее об этой деятельности Головина см.: Таврические чтения 2011. Актуальные проблемы истории парламентаризма. СПб. 2012, с. 160 - 189.

7. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 497, оп. 6, д. 5117, л. 15об.

8. Архивно-рукописный отдел Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина (АРО ГЦТМБ), ф. 280, N 1325, л. 61.

9. Там же, л. 63об., 66.

10. Сила привычки. - Петроградская газета, 17.III.1917.

11. Документ не датирован. Судя по тому, что в документе артисты обращаются к "Николаю Николаевичу" (то есть комиссару над Дирекцией театров Н. Н. Львову) и упоминают о том, что публика в театр "не пошла сразу", документ был составлен после 12 марта (день

возобновления спектаклей в государственных театрах после революции), но до 16-го, когда Львов сложил с себя полномочия комиссара. Подробнее о его деятельности в этой должности см.: НИКОЛАЕВ А. Б. Революция и власть: IV Государственная дума 27 февраля - 3 марта 1917 года. СПб. 2005, с. 320 - 321, 327, 369 - 370; Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды. СПб. 2011, с. 36 - 47.

12. РГИА, ф. 497, он. 6, д. 5117, л. 14 - 14об.

13. Сохранить абонементы авторы обращения предлагали лишь для цикла опер Н. А. Римского-Корсакова, "которые, преследуя чисто художественную цель единства впечатления, имеют право на существование, должны остаться и быть доданными" (там же, л. 14об.).

14. ПЛЕЩЕЕВ А. Балет. - Новое время, 21.III.1917.

15. Необходимо упразднить абонементы в Мариинском театре. - Русская воля (вечерний выпуск), 14.III.1917.

16. См. например: Почин артистов. - Биржевые ведомости (утренний вып.), 12.III.1917; Эхо. - Биржевые ведомости (вечерний вып.), 16.III.1917. Появление таких заметок ввело в заблуждение даже такого крупного знатока истории революции, как О. Н. Знаменский, писавшего о "ликвидации абонементной системы" после Февральской революции как о свершившемся факте (ЗНАМЕНСКИЙ О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль - октябрь 1917 г.). Л. 1988, с. 247).

17. Документ не датирован, однако в деле имеется указание о том, что он был переправлен из Канцелярии комиссара Временного правительства над бывшим Министерством двора директору государственных театров Теляковскому 5 апреля (РГИА, ф. 497, оп. 6, д. 5114, л. 56 - 58).

18. АРО ГЦТМБ, ф. 280, N 1325, л. 74об.

19. Абонементы будут сохранены. - Петроградская газета, 23.III.1917. Возможно, источником данной заметки были сведения, исходившие от Теляковского.

20. АРО ГЦТМБ, ф. 280, N 1325, л. 77об.

21. РГИА, ф. 497, оп. 6, д. 5117, л. 15об. -16. Отмечая при этом, что "за последние 20 лет дефицит театров петроградских и московских колебался между 2 и 2 1/2 миллионами и что в будущем году при сохранении абонементов он дойдет минимум до 4 млн, а может быть, и до 4 1/2", директор театров призывал Головина "быть крайне осторожным" с реформой (там же, л. 16).

22. АРО ГЦТМБ, ф. 280, N 1325, л. 81.

23. РГИА, ф. 497, оп. 6, д. 5117, л. 14.

24. АРО ГЦТМБ, ф. 280, N 1325, л. 89об., 90, 104.

25. Театр и музыка. - Речь, 19.111.1917; МЫ [КУГУЛЬСКИЙ С. Л.]. У рампы. - Новости сезона, 19 - 20.III.1917; Театральное эхо. - Петроградская газета, 7.IV.1917; Абонементы будут сокращены. - Там же, 8.IV.1917.

26. Театральный курьер. - Петроградский листок, 10.IV.1917; Хроника. - Обозрение театров, 12.IV.1917.

27. НИКОНОВ Б. Нужно ли это? - Обозрение театров, 16.IV.1917.

28. Театр и музыка. - Русская воля (вечерний вып.), 26.IV.1917.

29. АРО ГЦТМБ, ф. 280, N 1325, л. 117об. -118.

30. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году: протоколы, стенограммы и отчеты, резолюции и постановления общих собраний, секций, заседаний Исполнительного комитета, Бюро Исполнительного комитета и фракций, 27 февраля - 25 октября 1917 года. Т. 2. СПб. 1995, с. 376 - 424.

31. О проблеме военнообязанных артистов подробнее см.: БЕЗПАЛОВ В. Ф. Театры в дни революции. 1917. Л. 1927, с. 67 - 74.

32. Театральный курьер. - Петроградский листок, 28.IV.1917.

33. Там же, 29.IV.1917.

34. Судьба оперных абонементов. - Новое время, 19.V.1917. К сожалению, выявленные источники пока не позволяют определить состав его членов. Можно предположить, что туда вошли представители и от труппы Мариинского театра, и от Управления государственных театров.

35. Абонемент в государственных театрах и пресса. - Биржевые ведомости (утренний вып.), 2.V.1917.

36. Судьба оперных абонементов. - Новое время, 19.V.1917.

37. СТАРК Э. Абонементное засилие на новый лад. - Обозрение театров, 19.V.1917.

38. НИКОНОВ Б. "Демократизация Мариинского театра". - Там же, 26.V.1917.

39. Театр и музыка. - Речь, 27.V.1917.

40. Тогда же в целях дальнейшей демократизации состава зрителей было решено дать в течение сезона ряд внеабонементных балетных спектаклей по уменьшенным ценам, что ранее в Мариинском театре не практиковалось (Демократизация балета. - Петроградская газета, 28.V.1917.