Кандидат искусствоведения Ирина ТЕРЕХОВА, Государственный музей архитектуры им. А. В. Щусева (Москва)

Во время первого путешествия в Европу (1697 - 1698 гг.) царь Петр I не только познакомился с техническими новшествами, диковинными растениями, музейными редкостями, но и наблюдал отличную от отечественной архитектурную среду.

Годы его правления (1682 - 1725 гг.), ставшие для нашей страны эпохой радикальных реформ - реорганизации армии, создания флота, обеспечения выхода к Балтийскому морю, развития торговых и культурных связей с Западом, - привнесли прогрессивные веяния и в русское градостроительное искусство.

Начиная со второй половины XVI в. до середины XVIII в. одним из основных стилей зодчества посещенных молодым государем стран было барокко (от итал. barocco - странный, причудливый), отличавшееся пространственным размахом, торжественностью, сложными формами, стремлением к величию, пышности, слиянию жанров, например, созданию дворцово-парковых ансамблей. Надо сказать, отечественная архитектура в конце XVII в. тоже раздвинула рамки свойственного ей тогда византийского канона*: храмы, боярские и дворянские дома приобрели большие окна, роскошное оформление наличников, порталов (входов в здание). Но абсолютистскому государству, создаваемому первым российским императором, требовались более решительные преобразования, призванные придать всем сферам культуры светские черты.

Будучи за рубежом, царь пригласил для работы в своей стране таких маститых зодчих, как швейцарец Доменико Трезини, итальянец Джованни М. Фонтана, немцы Годфрид Шедель, Андреас Шлютер, француз Жан-Батист Леблон. Они не только возводили сооружения в Москве, Петербурге, но и делились секретами мастерства с нашими соотечественниками, а также оказали влияние на формирование методик русского градостроительного искусства. В частности, непременным стал ортогональный масштабный чертеж**, что повлекло за собой разделение профессий архитектора и строителя, появление понятия личного авторства. Следует отметить вклад в распространение барокко и самого Петра I: в архивах сохранились его наброски Летнего сада, Петропавловской крепости, Петергофа и т.д.

Существенную роль в развитии в России нового направления зодчества сыграла посвященная ему зарубежная литература. В Приказах (государственных учреждениях), домах богатых вельмож еще до восшествия на престол царя-реформатора имелись альбомы гравюр с видами городов Германии, Италии, Голландии, Франции, отдельных сооружений, даже деталей, орнаментов. А во время его правления приток подобных изданий в нашу страну значительно увеличился (большую библиотеку из них собрал сам государь). Причем некоторые сочинения зарубежных авторов, например "Четыре книги о зодчестве" итальянца Андреа Палладио, трактат "Правила пяти ордеров" его соотечественника Джакомо да Виньолы, руководство по

* См.: Т. Гейдор. Неподвластные времени. - Наука в России, 2009, N 1 (прим. ред.).

** Ортогональный чертеж - изображение плана, фасада, боковых видов предмета, параллельно спроецированных на две или три взаимно перпендикулярные плоскости (прим. ред.).

проектированию городских дворцов и усадеб француза Франсуа Блонделя, даже перевели на русский язык. Но ключевую роль в формировании эстетических предпочтений отечественных архитекторов сыграли голландские и немецкие иллюстрированные книги.

"Петровскому" барокко присущи все основные признаки западноевропейского: пластичность объема, ордерная система*, симметрия, сложная композиция, разорванные** и криволинейные фронтоны, декоративная скульптура, руст*** на углах зданий, волюты (украшения в виде спиралевидных завитков с "глазком" в центре), в оформлении интерьера - монументальная живопись, прославляющая мудрость монархов, а также на мифологические темы и пр. Однако экзальтированный мистицизм и зашифрованность образа, характерные для итальянской версии этого стиля, в русской архитектуре отсутствуют. Она стала органичным синтезом наших национальных традиций и принципов голландского зодчества XVII в.

Созданная в 1706 г. по инициативе государя Канцелярия городового строения (заменившая Приказ каменных дел) строго следила за исполнением указов, регламентировавших сооружение храмов, государственных учреждений, домов горожан. Однако в Первопрестольной еще долго сохранялась хаотичная застройка, основанная на усадебном расселении, и в полной мере развить передовые идеи архитектурная "ткань" города не позволяла. Тем не менее первые здания, отвечавшие веяниям барокко, появились именно здесь.

Петр I не любил Московский Кремль, ассоциировавшийся для него со старой, патриархальной Россией. Поэтому строительство в западноевропейском стиле началось на берегах реки Яуза - в царских вотчинах и усадьбах его сподвижников. Один из наиболее крупных комплексов вырос в поместье Александра Меншикова в Немецкой слободе. К существовавшему с 1698 г. дому (ранее принадлежавшему адмиралу Францу Лефорту) Фонтана через 10 лет прирастил дополнительные корпуса; в результате образовался замкнутый парадный двор, где можно было принимать гостей, устраивать пышные празднества с фейерверками. Обрамляющая его открытая аркада (ряд одинаковых по форме и размеру арок, опирающихся на колонны), въездные ворота с треугольным фронтоном, украшенным сдвоенными пилястрами (плоскими вертикальными выступами) и нишами, придали ансамблю необычайную торжественность.

В сложившейся городской застройке Первопрестольной также появлялись дома нового типа. Пример прекрасного владения приемами барокко - палаты купца Аверкия Кириллова (конец XVII - начало XVIII в.): нарядная лестница, над крыльцом полукруглый навес с массивными консолями, люнеты**** над окнами второго этажа, органично переходящие в декорированный волютами фронтон, объединяющий элементы фасада в законченную композицию. Еще один подобный образец - дом Гагариных (1700-е годы), к сожалению не сохранившийся, но известный по литографии XIX в. Это был небольшой дворец с монументальными ризалитами*****, а аркады его первого этажа со сдвоенными колоннами и балюст-

* Ордер - вид архитектурной композиции, состоящей из вертикальных и горизонтальных частей в соответствующей стилевой обработке (прим. ред.).

** Разорванный фронтон - декоративный, расположенный над окном, с разорванным в одном или нескольких местах обрамлением (прим. ред.).

*** Руст - отделка стен, имитирующая крупную кладку. Оживляя плоскость стены игрой светотени, создает впечатление мощи, массивности здания (прим. ред.).

**** Люнет - поле стены, ограниченное аркой и опорами в форме полукруга или сегмента круга и горизонталью снизу, располагающееся над дверями или окнами (прим. ред.).

***** Ризалит - часть здания, выступающая за основную линию фасада и идущая во всю его высоту (прим. ред.).

рада (ограждение) кровли создавали присущую данному стилю игру света и тени.

Предметом особого внимания архитекторов стали ворота, в частности, получили распространение триумфальные. Это был неизвестный ранее в России тип временных деревянных сооружений, приуроченных к торжественным событиям (прежде всего военным победам), богато декорированных скульптурой, резьбой, росписью, на которых отрабатывался формальный "язык" барокко. Их авторами были лучшие московские архитекторы, в том числе Иван Зарудный, Михаил Земцов.

Отдельная страница в становлении и развитии нового стиля в Москве - создание культовых построек. Развернувшийся в конце XVII в. процесс "обмирщения" духовной жизни, т.е. освобождения от главенства религии во всех ее сферах*, в начале следующего столетия получил "второе дыхание". Храмы того времени представляют собой органичное соединение традиционной композиции - церкви "под колоколы" (увенчанной колокольней) - и барочного декора. Такими образцами служат сооруженные в честь Архангела Гавриила, или Меншикова башня, и Иоанна Воина (Иван Зарудный, 1701 - 1707 и 1709 - 1713 гг.). Последняя, возведенная по заказу Петра I, отличается отделкой фасадов с использованием полукружий в завершении объемов, волют, пилястр и фронтонов в наличниках окон, декоративных пирамидок кровли, балюстрады.

Церковь же Архангела Гавриила - первое развитое воплощение нового стиля. Ее венчает купол с восьмигранной башенкой и высоким шпилем, фасады подобны дворцовым. Огромные волюты и витые колонны на постаментах у входа в храм переходят в тонко проработанный декор стен и пилястры, в гирлянды и капители которых включены ангельские головки. В оформлении интерьера ярко проявилась радость жизни: кариатиды представляют собой девочек, несущих корзины с фруктами, херувимы над обрамляющими иконы фронтонами напоминают резвящихся детей.

Однако все названные постройки - лишь подготовительный этап развития барокко, освоение традиций европейского зодчества, поиск собственного архитектурного "языка". Впрочем, Москва не давала возможности реализовать широкие градостроительные задачи. Здесь нужен был простор, некий "чистый лист". Поэтому полную силу прогрессивные веяния обрели в новой столице - Петербурге**, в облике которого нашли воплощение политические задачи. Историческому моменту, переживаемому Россией в начале XVIII в., и личности самого государя-реформатора вполне соответствовали, как писал известный отечественный искусствовед, исследователь русского зодчества Давид Аркин (1899 - 1957), "барочный жест, жест власти и повиновения, геральдический шифр избранности и автократичности".

Город на Неве, основанный в 1703 г, как крепость, превратившись в центр империи, нуждался в роскошном наряде. Даже в первых постройках, несмотря на суровую простоту, можно увидеть черты западноевропейского стиля. Среди них прежде всего следует назвать небольшой двухэтажный Летний дворец Петра I (Доменико Трезини, Андреас Шлютер, 1707 - 1714 гг.)***. Здесь еще нет парадной лестницы, ставшей неотъемлемой составной частью зданий позже, в 1720-х годах. Но в отделке фасадов уже присутствуют рустованные углы, барельефы между окнами, заключенные в рамы, как картины, изображаю-

* См.: В. Перхавко. "Царство воинством расширяется, а купечеством украшается". - Наука в России, 2007, N 4 (прим. ред.).

** См.: С. Семенцов. Город архитектурной гармонии. - Наука в России, 2003, N 3 (прим. ред.).

*** См.: В. Коренцвит. Летний сад. - Наука в России, 2002, N 6 (прим. ред.).

щие корабли и море (любимую стихию царя), амуров верхом на дельфинах. Рельеф же над входной дверью - богиня войны Минерва - свободно раскинулся по плоскости стены. Комнаты второго этажа расположены анфиладой - важный элемент, создающий свойственный барокко эффект "перетекания" пространства. В их ряду находится и кухня, облицованная голландскими изразцами, с очагом, устроенным тоже на голландский лад - с огромным навесом.

Еще один образец архитектуры начала XVIII в. - собор Петропавловской крепости (над проектом работал в 1712 г. Доменико Трезини со своими учениками Иваном Устиновым и Михаилом Земцовым) со свободной трактовкой ордера, огромными волютами на ярусах фасада, фигурой ангела на венчающем постройку высоком шпиле.

В последующем в петербургских сооружениях усилилась тенденция к декоративности, динамике пространства. Примеры тому - дворцы Александра Меншикова: на Васильевском острове с собственной пристанью на Неве, куда гости подъезжали в золоченых гондолах, и в Ораниенбауме, на высоком берегу моря, состоящий из главного корпуса и двух павильонов, соединенных дугообразными галереями (1711 - 1714 и 1714 - 1725 гг., Джованни М. Фонтана, Годфрид Шедель).

Сооружения утилитарного назначения тоже приобрели большую пластическую выразительность и изя-

щество декоративных деталей. Например, основу композиции здания Двенадцати коллегий, построенного Трезини в 1722 г., составляют 12 одинаковых корпусов, соединенных общей галереей. Центр каждого из них акцентирован ризалитом, увенчанным фигурным фронтоном. Соперничать парадностью с дворцами может и Кунсткамера (1718 - 1734 гг.; Георг Маттарнови, Гаэтано Кьявери, Михаил Земцов)*. Два ее трехэтажных крыла с разорванными фронтонами, равномерно разделенные филенками**, связывает сквозная галерея. Она проходит через круглый зал центральной башни, имеющей вогнутые внутрь стены, как бы показывающие борьбу окружающего пространства и мощной твердыни. Так оттачивался "язык" нового стиля, отбирались типы построек, необходимых "птенцам гнезда Петрова", превратившимся в важных вельмож. Барокко дало и новое для России понимание города как единого организма, объединенного сквозными перспективами широких магистралей со сплошной застройкой, расходящихся от главных точек. Одна из них в Петербурге - первое здание Адмиралтейства (1704 - 1705 гг., архитектор Иван Коробов), от которого шли три "луча": Невский, Вознесенский проспекты и Гороховая улица.

* См.: А. Алимов и др. Альма-матер отечественной зоологии. - Наука в России, 2003, N 3 (прим. ред.).

** Филенка - часть поля стены, углубленная или обведенная рамкой (прим. ред.).

Прогрессивные идеи нашли продолжение в загородных ансамблях. В окрестностях северной Пальмиры появились не только дворцы, но и огромные регулярные парки с множеством аллей, павильонов. По желанию царя их нередко создавали на берегу Финского залива, где новый стиль развернулся во всем великолепии: бесконечные "перетекающие" пространства, роскошный декор фасадов и интерьеров, величественные парадные лестницы. Максимально воплотились эти художественные принципы во дворце в Стрельне, построенном по проекту итальянца Николо Микетти в 1719 - 1725 гг. Он представляет собой симметричную композицию (один из характерных приемов барокко) из центрального и боковых корпусов с фронтонами, украшенными скульптурой. Вестибюль центрального здания занимает оформленная "пучками" колонн трехрядная галерея, откуда открывается перспектива широкого канала, ведущего к заливу.

Еще более грандиозный замысел Петра I, мечтавшего после поездки в Европу устроить свой Версаль, был реализован в Петергофе (1705 - 1725 гг., архитекторы Трезини, Шлютер, Леблон), причем сначала набросок будущей загородной резиденции сделал сам государь. Первое ее здание - Монплезир - еще сохраняло рациональную простоту голландской архитектуры. Зато здешний Большой дворец ознаменовал переход к следующему этапу развития барокко в России. Величественное здание поставили на склоне холма, что придало ему значительность и монументальность. Нисходящие от него гидротехнические сооружения и уникальный ландшафт террас создали эффект бесконечно льющейся уступами и бьющей фонтанами воды (ее провели из источников, находящихся в 24 км от ансамбля) - так родился канал Большого каскада. Украшенный золоченой скульптурой и связанный с Финским заливом, он стал для именитых гостей дорогой, ведущей к парадному входу.

Через два года после смерти Петра I, в 1727 г., царский двор перебрался из Петербурга в Москву, и строительство в северной столице почти прекратилось. Но с восшествием на престол в 1741 г. дочери государя-реформатора Елизаветы Петровны барокко получило дальнейшее развитие в творениях первоклассных зодчих, скульпторов, живописцев. Как отмечал историк Василий Ключевский (академик Петербургской АН с 1900 г.), императрица "попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий благочестивой отечественной старины. То и другое влияние оставило на ней свой отпечаток, и она умела совместить в себе понятия и вкусы обоих...".

В середине XVIII в. в городе на Неве работал в основном Варфоломей Растрелли. Детство и юность он провел в Париже, в 1716 г. вместе с отцом приехал в Россию, в 1724 - 1725 гг., по некоторым данным, посетил Италию. В 1730 г. по прибытии в Москву, ко двору Анны Иоанновны, Растрелли получил должность придворного архитектора и открыл для себя русское зодчество XVII в. На основе всех впитанных им многообразных впечатлений маэстро создал свой стиль, основные особенности которого - сочетание мощной пластики объемов и строгости прямолинейных планов, приемов барокко и нашего национального декора, виртуозное раскрытие возможностей ордера, мастерское владение цветом.

В 1730-е годы Растрелли построил для Бирона, фаворита Анны Иоанновны, дворцы в Руналде и Елгаве (ныне Республика Латвия), по образному решению еще тесно связанные с художественными принципами петровского времени. Его неповторимый творческий почерк полностью раскрылся позже, при создании Зимнего дворца в Петербурге (1752 - 1754 гг.), Екатерининского в Царском Селе (1752 - 1756 гг.), при реконструкции и отделке интерьеров Большого петергофского (1749 - 1757 гг.). Строгая

прямоугольная структура творений гениального итальянца компенсируется великолепием декора. Так, протяженный (325 м) фасад Екатерининского дворца украшают колонны с развитым антаблементом (лежащей на них горизонтальной частью сооружения), то объединяющиеся в пучки, то создающие ритмические паузы. Мощные ризалиты с фигурными фронтонами акцентируют вход со стороны парка.

Культовые постройки в те годы стали приобретать "обмирщенный", светский вид. В храмах Растрелли получила продолжение архитектура дворцов, свойственная зрелому барокко. Причем его пластические возможности и причудливый декор зодчий органично соединил с русским каноническим пятиглавьем в завершении кровли (Андреевская церковь в Киеве, 1744 - 1745 гг., собор Смольного монастыря в Петербурге, 1748 - 1757 гг.).

Балам и маскарадам, столь любимым Елизаветой Петровной, было тесно в лаконичных "петровских" интерьерах. Жизнь ее двора требовала репрезентативности, блеска, соединения реальности и иллюзии. Важным элементом стали лестницы, торжественные анфилады залов, особенно широко использовались плафоны - центральная часть потолка, украшенная изображениями с античными сюжетами или прославляющими правителей государства. Часто прибегали также к приему "обманки" - созданию видимости прорыва в открытое небо или, наоборот, продолжающегося где-то за потолком архитектурного пространства. Особое значение в период зрелого барокко приобрели ограды. Парадный двор Царскосельского дворца окружает великолепная решетка, объединяющая главное здание с полукруглыми служебными корпусами и как бы растворяющаяся в пластике фасада.

Роскошные постройки елизаветинского времени в городе на Неве связаны с еще одним талантливым зодчим Саввой Чевакинским (учеником Ивана Коробова). Наиболее значительные его работы - собор Николы Морского (1753 - 1762 гг.), дворцы графа Ивана Шувалова (1753 - 1755 гг.) и графа Петра Шереметева (1754 - 1758 гг., совместно с Федором Аргуновым).

В середине XVIII в. возобновилось строительство и в Первопрестольной. Тут работали Михаил Земцов, Иван Коробов, Иван Мичурин. Лучшие здешние здания, максимально выразившие характер барокко середины XVIII в., - дом Апраксиных на Покровке (1760-е годы, архитектор неизвестен) с криволинейной формой плана, скругленными ризалитами фасадов и церковь Святого Климента, построенная в 1758 - 1770 гг. (предположительно по проекту Трезини).

Самой значимой фигурой среди зодчих Белокаменной в те годы был Дмитрий Ухтомский, ученик Мичурина и Коробова, руководивший с 1745 г. гражданским строительством в городе, в 1753 - 1757 гг. создавший триумфальные Красные ворота, Кузнецкий мост через реку Неглинку (не сохранились), а в 1741 - 1770 гг. завершивший сооружение пятиярусной колокольни Троице-Сергиевой лавры (город Сергиев Посад Московской области)*. Своим творчеством он завершил блистательный век барокко, но педагогической деятельностью, через своих учеников Василия Баженова и Матвея Казакова, шагнул в новую эру русской архитектуры - классицизм.

* См.: В Даркевич. Обитель преподобного Сергия. - Наука в России, 2000, N 2 (прим. ред.).