Состоявшийся с 10 по 18 сентября в Ленинграде и Москве III международный конгресс иранского искусства и археологии явился значительным событием в научной жизни нашей страны и всего мира. В конгрессе приняли участие ученые 25 стран. Очень видную роль играли советские специалисты: из общего числа 56 докладов 25 были прочитаны советскими учеными.

Изучение иранского искусства, организованное в международном масштабе, имеет почти десятилетнюю давность. Инициатива в этом деле принадлежит американским ученым во главе с проф. Артуром Поопом. Еще в 1926 г. состоялся I конгресс в Филадельфии, на который собрались ученые 6 стран; в 1931 г. в Лондоне заседал II конгресс, в котором участвовали ученые 12 стран и впервые прибыли делегаты СССР; наконец, на III конгрессе, в котором участвовали представители 25 стран, советская делегация играла весьма видную роль.

Основной задачей III конгресса являлось основательное изучение отношения искусства Ирана к искусству сопредельных культур. Этой же задаче служила грандиозная, развернувшаяся в 80 залах Эрмитажа выставка, на которой представлено искусство Ирана и стран, бывших с ним в культурном общении на протяжении шести тысячелетий: от керамики и бронзы доисторического периода до современной живописи и прикладного искусства Ирана.

Конгресс начался пленарным заседанием, на котором были заслушаны речи председателей конгресса: народного комиссара просвещения РСФСР А. С. Бубнова, министра народного просвещения Ирана Али Асгар Хекмета, президента Международной ассоциации иранского искусства и археологии проф. Фридриха Зарре, генерального секретаря той же Ассоциации Артура Поопа и директора Эрмитажа академика И. А. Орбели¹ .

Останавливаясь в своей речи на значении конгресса, тов. Бубнов отметил огромное значение работ советских ученых в области ирановедения и изучения иранского искусства. Особо остановился тов. Бубнов на огромных научных заслугах величайшего ориенталиста, лингвиста и историка материальной культуры академика Н. Я. Марра. Тов. Бубновым было указано, что открывшийся в Ленинграде конгресс "свидетельствует об укреплении научных и культурных связей между нашей страной и другими странами мира. Это является также показателем исключительного внимания к вопросам науки, научного исследования и культуры со стороны, как советского правительства, так и самых широких кругов советской общественности. Это подтверждает все более и более распространяющееся во всех странах мира убеждение, что наша страна на базе построения фундамента нового, социалистического общества и подъема материального и культурного благосостояния широких масс народа успешно и плодотворно направляет свои усилия в интересах развития советской и мировой науки".

Переходя к рассмотрению научной работы конгресса, следует отметить, что доклады иностранных членов конгресса (многие из которых были очень интересны и ценны в научном отношении) были посвящены главным образом частным вопросам изучения искусства Ирана; обобщающих, ставящих широкие проблемы докладов было немного, а один из этих немногочисленных обобщающих докладов, доклад известного венского искусствоведа проф. Стржиговского "Иранское искусство в ледниковый период", был полон фантастических и парадоксальных высказываний: докладчик приписывает человеку палеолита в Иране (кстати сказать, палеолит еще не обнаружен там) индо-германское происхождение и находит выражение его художественного творчества в форме пейзажа, указывая ввиде примера на изображения на известной майкопской серебряной вазе из собрания Эрмитажа, происходящей из Майкопа на Северном Кавказе.

Доклады советских ученых, объединенные единством научного марксистского метода, отличались большей широтой в постановке научных вопросов. Доклады делегатов Ленинграда, Москвы и республик восточной части Союза дали широкую картину ведущейся у нас в научно-исследовательской и раскопочной работе. Наряду с докладами по искусству и археологии были заслушаны доклады по истории (доклад акад. В. В. Струве "Откупа в ахеменидском государстве"), по литературе (доклад проф. Е. Э. Бертельса "Придворная Касыда") и по театру. Ряд докладов разрабатывал и общие проблемы; таковы в первую очередь ведущие доклады акад. И. А. Орбели "Проблема сельджукского искусства" и проф. К. В. Тревер "Проблема бактрийского искусства". Весьма ценным было участие советских ученых в прениях, развернувшихся по докладам. Отметим выступления тт. Толстова, Дьяконова, московского ираниста Зарре, давших марксистское освещение разбиравшихся в прениях вопросов.

¹ Речи эти в сокращении приведены в 1-м выпуске "Бюллетеня" конгресса (кроме речи И. А. Орбели). Ввиду того, что труды конгресса до сих пор не появились в печати, мы вынуждены были излагать содержание докладов не так подробно, как этого хотелось бы, ограничиваясь в отдельных случаях указанием на тему прочитанного доклада, иногда весьма важного по своему содержанию.

Вопросам доисторической археологии были посвящены доклады тт. Иессена, Алекперова, иностранных ученых Могадама, Ариф Муфида, Арне. А. А. Иессен прочел доклад на тему "Доисторическая металлургия Кавказа и ее роль в Передней Азии". В своем сообщении докладчик указывает на связь луристанских бронз с бронзами Кавказа, но подчеркивает, что дело здесь не во влияниях, но в одном и том же уровне культурного развития. Он считает луристанские бронзы продуктом местной и автономной цивилизации. Ценным явился доклад А. Алекперова "Погребения в кувшинах в Азербайджане". Могадам (делегат Ирана) прочел доклад "Начала иранского искусства", а Ариф Муфид (Турция) сделал сообщение о росписной керамике в доисторическую эпоху. Проф. Арне (Швеция) сообщил о результатах работ шведской экспедиции в степи Ирана¹ . Было исследовано около 100 курганов, найдена керамика начиная с эпохи 3000 г. до н. э.; автором указывается связь этой керамики с одновременной миносской цивилизацией Крита.

В последнем докладе устанавливается, что ряд памятников, относимых ранее к произведениям сасанидской торевтики, должен быть, но мнению докладчика, отнесен к бактрийскому искусству. Бактрия явилась распространителем эллинистических элементов в Индии и Центральной Азии.

Проф. Пржеворский сделал доклад "Ахеменидское искусство в Анатолии". Стойкости иранской художественной традиции посвящен был доклад одного из крупнейших знатаков иранского искусства и одного из основателей самой науки об искусстве Ирана, проф. Фридриха Зарре "Die Iranische Ueberlieferung".

Ряд докладов был посвящен искусству и культуре парфянской и сасанидской эпох. А. А. Марущенко прочитал доклад о раскопках в древней парфянской столице Неса, на территории Туркменской ССР; он продемонстрировал чертежи и планы открытых раскопками зданий, дал истолкование имеющихся на выставке архитектурных фрагментов, носящих черты эллинистического влияния, фрагментов глиняных статуй и пр.

В докладе М. Е. Массона "Археологические расколки и находки на территории Узбекистана за последние годы" одним из наиболее значительных моментов было сообщение о находках, а затем и раскопках в Айртаме (на Аму-Дарье), в 18 км от древнего Термеза. Исключительным по своему значению явилось обнаружение в результате этих работ ряда каменных плит, на которых высоким рельефом, местами переходящим в крупную скульптуру, высечены изображения музыкантов между листьями аканта² . А. С. Стрелков прочитал доклад "Иранские элементы в мелкой пластике Афрасиаба", дающий новое освещение этой малоизученной группы искусства.

Докладчик устанавливает два параллельно существующих в парфянскую эпоху в иранском искусстве художественных течения: эллинистическое и "иранское". Последнее в конце этой эпохи берет верх над первым. Этот процесс исключительно удачно прослеживается на терракотах Афрасиаба, которые и вообще и по отношению к сасанидской эпохе являются добавочным материалом по характеристике внутреннего Ирана. В докладе тов. Борисова об астрологическом трактате сасанидской эпохи отмечается значение пехлевийской литературы для искусства, в частности высказывается мысль, что сасанидские блюда являются копиями пехлевийской книжной миниатюры.

Сасанидской эпохе был посвящен также ряд докладов иностранных делегатов. Так, было зачитано сообщение Уго Моннере де Виллара об экспансии на Запад сасанидских архитектурных форм, Тальбота Райса о некоторых иранских элементах в византийском искусстве, причем докладчиком было подчеркнуто наличие иранских элементов, главным образом в керамике и тканях. Акэн сделал доклад на тему "Сасанидские влияния в брахманском искусстве". Докладчик познакомил присутствующих с результатами раскопок 1934 г., произведенных французской археологической экспедицией в Афганистане (в Хайр Хане, на большой дороге между Балхом и Кабулом). При раскопках была впервые открыта скульптура из мрамора; вместе с тем впервые стало возможным выявить черты иранского влияния на брахманское искусство. Унвала (Индия) сделал доклад о сасанидских монетах Табаристана.

Довольно многочисленна была группа докладов, посвященных архитектуре феодального Ирана и сопредельных стран: Афганистана, Средней Азии в мусульманский период. Директор управления древностей Ирана А. Годар сделал доклад о древнейших мечетях Ирана, давший много нового материала. Он делит древнейшие мечети Ирана на две группы: к первой относятся здания с планом ранне-арабского типа (но со способом постройки, унаследованным от сасанидского Ирана); сюда относятся Тари Хане в Дамгане³ , мечети Рея и Демаменда. К группе зданий иранского типа, со сводчатой открытой залой, принадлежат мечети в Ниризе (951 г.), Гуль Паяне, Казвине, Ардистане. По мнению докладчика, - это сасанидсккй айван (ateskhade), где жертвенник огня заменен михрабом. Эрик Шредер (США) сделал доклад о памятнике сельджукского периода Джебель-и Санг. Хранитель отдела восточного искусства Лувра Жорж Салль сделал обстоятельный и интересный доклад о резной декорации по штуку в Балиссе, в Месопотамии. Этот памятник, относящийся к 1071 г. н. э., может быть полезен для более точной датировки родственных ему по стилю и технике недатированных памятников Ирана и Средней Азии.

И в группе докладов по архитектуре участие советских ученых было весьма значительно:

¹ Ср. T. J. Arne. La Steppe turkomane et ses antiquites ("Geografiska Annaler", 1935).

² См. статьи М. Е. Массона "Находка фрагмента скульптурного карниза первых веков н. э." ("Материалы Узкомстариса". Вып. I. Ташкент. 1933) и "Скульптура Айртама" ("Искусство" N 2 за 1935 год).

³ Об этом архитектурном памятнике, относимом А. Годаром к концу VIII в. н. э., в "Gazette des Beaux Arts" см. его статью "La tari Khana de Damghan" за 1934 год.

им принадлежало белее половины сделанных докладов. Архитектор Н. М. Бачинский сделал обстоятельный доклад "Реставрация и охрана памятников Средней Азии". По этому докладу (а также по докладам тт. Массона и Саиджанова) можно было судить о том, как широко развернулась после Октябрьской революции реставрационная работа в Средней Азии, как серьезно и научно поставлено там дело реставрации и как бережно охраняются памятники архитектуры. Тов. Муса Саиджанов (Узбекистан) в своем сообщении "Новые факты о памятниках Самарканда" отметил в малоизвестном источнике Мухаммед Бади Малихо-и Самарканда, написанном в 1693 г. на основе вакуфных документов Гур Эмира, ряд найденных им сведений о самаркандских памятниках: Гур Эмире, о бывшей соборной мечети Арике Кукельдаш, о мавзолеях Шах-и Зинда и пр., а также сообщил об археологических работах в Шах-и Зинда и о впервые сделавшейся доступной обозрению великолепной изразцовой гробнице Кусама ибн Аббаса и Панеле начала XIV в. Б. Денике сообщил о резной декорации здания, раскопанного совместной экспедицией Государственного музея восточных культур и Узкомстариса в Термезе (XII в.)¹ . Г. И. Котов прочел доклад о михрабе в Мешед-и Мисриан. Вопросам архитектуры, а также прикладного искусства Средней Азии и их связи с Ираном был посвящен доклад проф. А. Ю. Якубовского "Иранские ремесленники в Средней Азии в эпоху Тимура и тимуридов"² . В своем интересном докладе проф. Якубовский рассказал о сосредоточении в Средней Азии в эпоху Тимура многочисленных мастеров из различных частей Ирана, о чем свидетельствуют персидские и арабские источники, а также слова Клавихо, испанского посла ко двору Тимура, и многочисленные, обнаруженные на памятниках архитектуры и искусства надписи. "Историкам мусульманского феодального Востока, - замечает А. Ю. Якубовский, - хорошо известно, что в Средней Азии господствовал один из ортодоксальных мусульманских толков - ханифитский. Последний требовал в изобразительном искусстве строго обобщенного стиля, который сводился всегда к тому типу рисунка, где сильно стилизованные растительные мотивы, введенные в геометрический орнамент, вместе с надписями составляли строгие орнаментальные композиции, и где почти совсем исключалось изображение животных и людей". В самом Иране, где ислам всегда имел ряд еретических течений, развивалось более свободное художественное творчество с сильно развитым изобразительным элементом. На основании изучения памятников, сделанных руками приезжих иранских мастеров, докладчик приходит к выводу, что эти мастера в Самарканде и других городах Средней Азии в основном вынуждены, были подчиниться требованиям своих новых повелителей, внося все же кое-что и из запаса своих художественных традиций. Целый ряд докладов был посвящен вопросам связи Кавказа и Ирана. Разрешение этой проблемы принадлежит исключительно советским ученым. Отметим доклад тов. Лорис Калантар "Мотив охоты в армянском и иранском искусстве", в котором сообщается о результатах изучения подземной усыпальницы с двумя саркофагами, относимыми к концу IV в. н. э. - к эпохе армянских аригакидов. Памятникам сельджукской архитектуры на Кавказе, изученным докладчиком в ряде экспедиций в советскую эпоху, посвящен был обширный доклад проф. Н. Б. Бакланова. Проф. Чубинашвили сделал доклад на тему "Поздние памятники грузинской архитектуры с иранскими элементами". Были сделаны доклады и о живописи в республиках Закавказья. Проф. Амиранашвили (Тифлис) в своем докладе об иранской и грузинской живописи сообщил ряд новых данных о грузинских художниках Джабадари и Сиявуше, работавших в Иране, и дал яркую характеристику их творчества. Директор Музея изобразительных искусств Армении тов. Дрампян сделал доклад на тему "Армянский художник Акоп Овнатанян и его связь с иранским искусством".

Специальные заседания конгресса были посвящены отдельным вопросам. Одно из заседаний было посвящено вопросу изучения иранской керамики XII - XIV вв. На этом заседании выявилось сотрудничество американских и западноевропейских ученых с советскими и иранскими учеными в деле изучения определенной научной темы. Были заслушаны доклады проф. А. Поопа "Классификация иранской керамики в исламский период", Р. Эттингаузена "The identification of Kashan Pottery", В. А. Крачковской "Люстровые изразцы из мавзолея Пир Хуссейна" и молодого иранского ученого Мехди Бахрами "Le reassemblage des carreaux en ceramique a reflets metalliques de Damghan par leur inscriptions", а также голландского ученого А. Галлуа "Существовал ли в Иране фарфор в средние века?" Доклад проф. Поопа явился результатом его многолетних изысканий. Он отметил, что керамика в Иране производилась в 50 примерно пунктах, тогда как определения керамики в большинстве музеев весьма неопределенны и ограничиваются приписыванием ее Рее и Султанабаду. Докладчик отметил характерные особенности посуды ряда керамических центров, из которых наиболее важными являются Рей и Кашан. Большая часть люстровой керамики идет из Катана, бывшего, согласно данным источников, одним из важнейших центров керамического производства. То же было подтверждено Эттингаузеном на основе эпиграфических данных.

Ряд важных и интересных данных дает доклад В. А. Крачковской. Докладчица еще в 1927 г. установила происхождение из Кашана михраба, хранящегося в Эрмитаже. Затем она дала анализ изразцовой декорации мавзолея Пир Хуссейна XIII в., открытого в 1858 г. в Хангера, в Азербайджане; в 1913 г. изразцы эти исчезли и были проданы, а затем оказались в различных музеях (главным образом в Эрмитаже) и только путем эпиграфического и стилистического анализа могли быть правильно определены докладчицей, давшей реконструкцию декорации. По мнению В. А. Крачковской,

¹ Об этих экспедициях см. "Сборник Музея восточных культур". Вып. 1-й и 2-й.

² См. статью проф. Якубовского "Мастера Ирана в Средней Азии" ("Правда Востока" от 11 сентября 1935 года).

мастер, создавший эту декорацию, - наследник традиций Верамина и Дамгана, перенесший традиции кашанской школы на Кавказ.

Специальное заседание конгресса было посвящено вопросу о фальсификации предметов иранского искусства. Вопрос о подделках приобрел большой интерес, так как только за последние годы было обнаружено в различных музеях Европы и Америки около 60 подделок, порой довольно искусных. Ведущий доклад ("Основные вопросы, связанные с фальсификацией памятников иранского искусства") был сделан проф. А. У. Поопом. Он указал, между прочим, что в настоящее время в Иране работает не менее сорока "специалистов" по подделкам, изделия которых попадают на рынок и покупаются музеями. Доклад проф. Поопа был дополнен докладами д-ра Плендерлейта (Англия) о распознавании подделок в иранских металлических изделиях и д-ра Аккерман (США) о подделках тканей.

Перечислим еще отдельные доклады по иранскому искусству и культуре как иностранных, так и советских ученых. Д-р Аккерман прочла доклад о сельджукских и сефевидских тканях. Гильом (Париж) сделала сообщение на тему "Иранские посольства в XVII - XVIII вв.". Лаура Моргенштерн (Париж) сделала доклад о стенных росписях сефевидской эпохи. Обширный доклад сделал проф. Э. Кюнель (Берлин) о творчестве величайшего художника Ирана Бехзада. Отметим также ценное сообщение М. М. Дьяконова "Бронзовый водолей в форме зебу, датированный 1206 г.". Проф. Ромаскевич прочел доклад об изображении льва в иранском искусстве, а Л. Моисеев - о гидротехнических сооружениях иранского типа в Крыму. Иранскому театру был посвящен только один доклад - Р. А. Галунова (Москва) о народном театре Ирана. Отметив длительность существования театральной традиции Ирана, докладчик на материале, сохранившемся в литературных источниках различных эпох, проследил развитие театральных форм на протяжении периода с XI в. до наших дней. Перейдя затем к современному народному театру, он подробно остановился на основных его видах, распространенных в Иране: народной комедии-фарсе, кукольном театре и театре передвижных картин. Отметив наблюдающееся в настоящее время быстрое исчезновение всех видов народного театра, Р. А. Галунов указал на возможность перенесения накопленного веками опыта коллективов комедийных актеров в создающийся новый театр Ирана и на возможность использования кукольного театра в просветительных и культурных целях.

В заключение остановимся на довольно многочисленных докладах и сообщениях иранских делегатов. Кроме отмеченных выше докладов перечистим еще следующие. Мехди Диба прочел доклад на тему "Несколько видов религиозной живописи в Иране", в котором разобрал представленную им на выставку богатую коллекцию иранских культовых лубков. Д-р Сиасси сделал сообщение "Иранское искусство в борьбе с догмой Ислама". Тахири Бехзад прочел доклад о приемах работы иранского художника, а д-р Исса хан Садык - о современном искусстве Ирана. В своем докладе д-р Садык отметил, что в последние годы в Иране наблюдается подъем самых разнообразных видов искусства. В настоящее время в Иране существует четыре художественных школы: две (мужская и женская) - современного искусства и две - древнего. Кроме того, есть отделения школ в Тавризе и Ширазе. Ставится вопрос об оживлении прикладного искусства, и принимаются к этому меры. Ряд художников работает в европейской манере: образцы работ художников Могадама и Вазири, учившихся в Париже, были представлены на выставке конгресса.

На заключительном заседании конгресса в Москве были произведены выборы членов в Международную ассоциацию по изучению иранского искусства и археологии. От СССР выбраны были академик И. А. Орбели, проф. К. Б. Тревер и проф. Б. П. Денике.

Ряд выдающихся иностранных специалистов, участников конгресса по иранскому искусству, поделился на страницах нашей прессы тем сильным и ярким впечатлением, которое произвели на них успехи советской науки в деле изучения Ирана и грандиозный размах, и большой научный интерес выставки в Эрмитаже, сосредоточившей экспонаты многих музеев СССР, а также присланные правительством Ирана и отдельные экспонаты из западноевропейских и американских собраний. "Я не колеблюсь заявить, - пишет проф. Артур Пооп, генеральный секретарь Международной ассоциации иранского искусства, - что III международный конгресс по иранскому искусству и археологии далеко превзойдет по своему значению все предыдущие, и за это ученые-иранисты всего мира заранее глубоко благодарны советскому правительству". Ряд крупных ученых: проф. Зарре (Германия), Ф. Салль и Ж. Кэн (Франция), Унвала (Индия) - выражает восхищение перед полнотой материала на выставке. Глава турецкой делегации на конгрессе заявил: "В СССР не останавливаются перед затратами на то, чтобы поставить науку и культуру на недосягаемый ни в одной стране уровень".

Наконец, прием председателем Совета народных комиссаров и почетным председателем конгресса тов. В. М. Молотовым членов президиума конгресса был ярким показателем того внимания, которое наше советское правительство неизменно уделяло конгрессу и его работам.

Во время приема происходил обмен мнениями об итогах работы конгресса и о значении выставки, организованной в Эрмитаже. Иностранные делегаты, выражая глубокую благодарность советскому правительству за помощь в организации конгресса, единодушно отмечали успех конгресса и крупнейшее значение выставки, которые должны открыть новый этап международной работы по истории культуры Востока.

В заключение беседы тов. В. М. Молотов выразил уверенность в том, что работа конгресса будет способствовать развитию международного сотрудничества в области науки и культуры и дальнейшему укреплению дружественных отношений между народами СССР и Ирана.