Ряд исследователей не без оснований утверждают, что англо-бурская война 1899 - 1902 годов стала началом заката могущественнейшей Британской империи. Ее профессиональные войска долго не могли справиться с отрядами потомков европейских поселенцев, вообще не имевших в мирное время регулярной армии. Это свидетельствовало о недостаточной боеготовности сухопутной армии тогдашней величайшей морской державы.

Г. ШУБИН, Кандидат исторических наук

Более того, боевые операции на отдаленном от Европы театре военных действий стали одной из прелюдий Первой мировой войны. В англо-бурской войне были применены новая тактика, новые вооружения и другие технические средства.

ПРЕЛЮДИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Во время войны с бурами англичане применили отличавшуюся относительной новизной для конца XIX - начала XX века тактику - наступление посредством рассыпного строя и редких пехотных цепей, самоокапывание и умелую маскировку на местности. До этого при проведении боевых операций европейские армии продвигались походными колоннами и сомкнутым строем, из-за чего несли большие потери.

Неожиданной для англичан оказалась тактика буров, сражавшихся мелкими мобильными кавалерийскими отрядами и сумевших сковать более 240 тысяч войск противника, имея под ружьем всего до 50 тысяч бойцов, а через год после начала войны - лишь 17 - 18 тысяч человек.

Англичане удачно применяли артподготовку перед наступлением своих частей, используя различные виды орудий на узком участке фронта, буквально сравнивая с землей окопы и разрушая естественные преграды и защитные сооружения неприятельской обороны.

Усилиями англичан появился ряд новшеств в военной технике и снаряжении. Весьма эффективным было использование обмундирования цвета хаки вместо слишком приметной для неприятельских стрелков традиционной английской красной формы, использовавшейся еще с начала XIX века. Впервые были применены полевая кинокамера, полевой телефон и полевой телеграф, взрывчатое вещество лиддит (пикриновая кислота). Буры с успехом использовали колючую проволоку для защиты от наступления пехоты и кавалерии, снайперов. Обе стороны применяли автомашины (правда, в небольших масштабах) и противопехотные мины, беспроводный телеграф (радиосвязь), освещение по ночам прожекторами вражеских позиций (особенно при осаде городов).

Еще только-только появились грузовики и мотоциклы, не было танков, самолетов, минометов и ручных гранат, но едва ли не впервые в столь масштабных боевых действиях уже вовсю использовались бронепоезда, многозарядные нарезные полуавтоматические магазинные винтовки, бездымный порох, полевые окопы, траншеи для защиты от шрапнели, пулеметы типа "Максим", скорострельные орудия (к примеру, такие как "Виккерс- Норденфельд" - прообраз современных ленточных гранатометов) и разрывные пули "дум-дум".

Обе стороны активно использовали для корректировки артиллерийского огня, создания устойчивой радиосвязи, проведения воздушной разведки и аэрофотосъемки неприятельских позиций воздушные змеи и воздушные шары (которые, однако, уже становились анахронизмом, поскольку в Европе им на смену приходили дирижабли), а для вспомогательных боевых операций, разведки, фельдъегерской связи, быстрой переброски легковооруженной пехоты и замены быстро выходившего из строя конского состава - отряды вооруженных велосипедистов.

В ту войну также использовались санитарные собаки, специально обученные находить раненых среди убитых после сражений.

Во время англо-бурской войны едва ли не впервые в истории африканерам выдавались специальные учетные карточки, сведения о которых содержались в специальном бюро. В случае ранения или гибели эти карточки пересылались родным.

Именно тогда появилось скаутское движение, основанное Робертом Стефенсоном Баден-Пауэллом (1857 - 1941), в то время полковником, позднее генералом, участни-

стр. 56

ком нескольких военных кампании. Баден-Пауэлл прославился, командуя гарнизоном города Мафекинга. Город был окружен бурами в течение более чем 210 дней, и для вспомогательных и разведывательных операций полковник широко применял молодежь допризывного возраста. В дальнейшем Баден- Пауэлл, собственно, и основал скаутское движение*, преследовавшее цель физической подготовки подрастающего армейского резерва. Хотя справедливости ради заметим, что отряды молодежи применялись для подобных действий и бурами, и, вероятнее всего, Баден-Пауэлл не был первопроходцем в данной тактике, хотя она и принесла ему широкую известность.

ОФИЦЕР, ЖУРНАЛИСТ, РАЗВЕДЧИК...

Российские архивы и периодические печатные издания той поры хранят еще много документов и воспоминаний, которые до недавнего времени по тем или иным причинам не были введены в научный оборот.

Это относится и к опубликованным в петербургской газете "Новое время" интереснейшим аналитическим и автобиографическим статьям сотрудника российской военной разведки, участвовавшего в англо-бурской войне под прикрытием рядового добровольца, поручика 117-го Ярославского пехотного полка Алексея Ефимовича Едрихина. Писал он под псевдонимом А. Вандам.

Едрихин (Вандам) Алексей Ефимович, из солдатских детей, родился 17 марта 1867 года в Минской губернии. В декабре 1884 года поступил вольноопределяющимся 3-го разряда в 120-й пехотный Серпуховской полк. Окончил Виленское юнкерское пехотное училище по 2-му разряду. Другими словами, учился настолько нерадиво, что не смог сдать экзамен на офицерский чин и в августе 1888 года в чине подпрапорщика выпущен в 117-й пехотный Ярославский полк. Лишь в мае 1890 года А. Едрихин был произведен в подпоручики. Тем не менее, в 1899 году он по первому разряду окончил 2 класса Николаевской военной академии с выполнением письменной работы 3 класса, выучив к тому времени французский и английский языки, но не стал продолжать третий год учебы, а вернулся в свой 117-й Ярославский пехотный полк (вероятно, с целью уехать в Трансвааль и Оранжевое свободное государство).

В ноябре 1899 года был зачислен в запас армейской пехоты в связи с участием в англобурской войне на стороне африканеров. В июне 1900 года вернулся на службу.

Он тесно сотрудничал с монархической газетой "Новое время", в которой написал десятки статей под псевдонимом Вандам.

В августе 1900 года А. Едрихин был прикомандирован к Главному интендантскому управлению, а в апреле 1901 года вновь зачислен в запас армейской пехоты (видимо, для работы тайным военным наблюдателем в Китае). В ноябре 1903 года определен из запаса на службу с зачислением по армейской пехоте и назначением помощником военного агента в Китае. В ноябре 1906 года причислен к Генеральному штабу.

По личному прошению в 1907 году сменил фамилию Едрихин на Вандам.

В феврале 1909 года А. Вандам был переведен в Генеральный штаб. В июне 1910 года уволен со службы с зачислением в пешее ополчение Петербургской губернии. С 9 декабря 1913 года - штаб-офицер для поручений при штабе 10-го армейского корпуса. В ноябре 1914 года ему присвоено звание полковника. С 3 ноября 1915 года - командир 92-го пехотного Печорского полка, с 24 ноября 1916 года - начальник штаба 23-й пехотной дивизии. В июне 1917 года получил звание генерал-майора.

В 1910 - 1913 годы он активно сотрудничал с издательством А. С. Суворина, печатаясь в "Новом Времени". Перевел с французского и английского книги "Аристофаническая раса" и "Тень ислама". Его перу принадлежат также книги о международной политике: "Наше положение" (1912 год) и "Величайшее из искусств. Обзор современного международного положения при свете высшей стратегии" (1913 год).

Интересно, что книга "Величайшее из искусств...", в которой он доказывал, что у России с Германией нет никаких неразрешимых противоречий, а в войну с ней нашу страну вовлекают Великобритания и США, в 1916 году, в самый разгар Первой мировой войны, была переведена в Германии на немецкий язык.

В октябре - ноябре 1918 года - командир Псковского корпуса в Северной добровольческой армии, в июне - ноябре 1919 года - начальник штаба Северо- западной армии генерала Н. Н. Юденича. После поражения белых и ликвидации Северо-западной армии эмигрировал.

В изгнании генерал А. Вандам проживал в столице Эстонии. Скончался 16 сентября 1933 году в Ревеле (ныне Таллин) и похоронен там же на русском кладбище при церкви святого Александра Невского.

ТРАГИКОМЕДИЯ ОШИБОК

Как видно из приведенного послужного списка, А. Едрихин-Вандам неоднократно формально уходил на время в запас с военной службы, на деле продолжая работу в качестве тайного военного наблюдателя.

Многие из его наблюдений нашли отражение в корреспонденциях в газету "Новое время". Он подробно описал поворотный момент в англо-бурской войне - битву при Ледисмите.

"Я уже писал, что мне, так же как и другим иностранным офицерам, пришлось поступить в армию буров простым волонтером, - сообщает он из Претории в феврале 1900 года. - Месяц я провел под Ледисмитом, участвуя 25-го декабря [6-го января, по новому стилю. - Г. Ш. ] в атаке этого пункта. Приходилось нести службу во всех видах и при очень тяжелых условиях. В ночь на встречу Нового года стоял часовым у поезда с боевыми припасами. Спать приходилось хотя и в палатках, но на голой земле и не снимая даже сапогов; днем страшная жара при невероятном количестве мух, а ночью - ужасный холод. Благодаря этому я простудился, схватил лихорадку и очень опасное воспаление слюнных желез и языка, так что меня немедленно отправили в Преторию в госпиталь. Теперь оправился и на днях еду на Тугелу, где англичане усиленно бьются лбом об стенку. За время пребывания в близком соседстве с неприятелем до того привык к свисту пуль и шипению фанат, что перестал даже следить за их падением. У меня сохра-

* Scout - разведчик (англ.). (Прим. ред.)

стр. 57

нилось кольцо от ударной трубки, упавшее чуть ли не в котелок, когда я черпал воду в ручье" ¹ .

Вот впечатления А. Вандама об осаде бурами англичан при Ледисмите:

"...Успехами второй половины кампании англичане столько же обязаны даровитому лорду Роберт-су, сколько и не особенно талантливому Уайту, сумевшему однако в наиболее важный период стратегического развертывания главных сил привлечь на себя почти три четверти армии буров. Как известно, после боя 18-го (3-го) октября** [он] отступил к Ледисмиту. Этот город, получивший такую громкую известность, представляет собой небольшую группу домиков, брошенных на берегу Занд-Ривер. Вокруг него толпятся в беспорядке высокие горы со своими характерными, точно срезанными ножом вершинами. Пользуясь двухдневным перемирием, англичане поспешно укрепились здесь, то есть вдоль наружных гребней ближайших гор, насыпали траншеи (каменные брустверы без рвов), в некоторых местах эти траншеи были сомкнуты в виде редутов крайне упрощенной формы; редуты связали между собой соединительными траншеями и таким образом получилась маленькая крепость. Главную силу ее составляли, конечно, не каменные брустверы, которые при высоте около двух аршин и сухой кладке давали укрытие только от ружейных пуль и снарядных осколков, а сами горы - это естественные валы, высота и крутизна которых представляла большую трудность при эскаладировании*** под огнем из траншей. Такую крепостницу можно было взять или штурмом или блокадой.

По окончании перемирия буры передвинули свою артиллерию и в течение первой недели подвергли Ледисмит сильному обстрелу, но на штурм не решились. Между тем энергия, развившаяся очень сильно во время первых наступательных маршей, начала понемногу ослабевать.

Как и всегда, чтобы притупить остроту неприятного сознания только что сделанной ошибки, человек ищет какого-нибудь прецедента. Кем-то произнесено было слово "южноафриканская Плевна" - прецедент был найден, а им диктовался уже и дальнейший образ действий. Решено было блокировать Ледисмит, то есть дождаться, когда изнеможенный голодом Уайт сам положит оружие, хотя о том, сколько у англичан запасов, сведений не было; неизвестна была даже более или менее точная цифра гарнизона, полагали "так тысяч 8 - 15".

Решившись на блокаду, буры раскинули свои маленькие лагери по огромной окружности, и вокруг осажденного города началась довольно мирная жизнь, при военной обстановке. Англичане спокойно сидели в крепости, а буры наблюдали их...

По дороге из лагеря в лагерь разъезжали легким галопцем буры, очень часто под зонтиком и в сопровождении кафра****, везшего ружье и патронташ своего "бааса"

(господина). Все лагери походили один на другой, с тем различием, что у буров- фермеров лагерь состоял из повозок с приделанными на задках будками, а у буров-горожан и в иностранных отрядах - из палаток, частью выданных правительством, частью отнятых у англичан. Но порядок был один и тот же: каждый располагался там, где хотел... Правда, для наблюдения за порядком существовала должность интенданта, но обязанности его зависели как от собственного усмотрения, так и от доброй воли бюргеров, считающих каждый себя своим собственным генералом.

Пользуясь беспечностью буров, долго бездействовавшие англичане прокрались однажды ночью и взорвали дальнобойную пушку Крезо, в другом месте натальские буры, подойдя для дружеской беседы, предательски испортили орудия Круппа и Максима. С этих пор сторожевая служба под Ледисмитом усложнилась. Во избежание подобных казусов орудия отнесли подальше, и охранение их вверили определенным командам. На ночь установился сильный наряд. Каждая команда выходила вся, оставив в лагере только дневную стражу и административных лиц... Так в продолжение первых двух месяцев тянулась жизнь осадного корпуса под начальством генерала Жубера" ² .

Русский офицер рассказывает и о своем личном участии в неудачном штурме Ледисмита и о воздействии продолжительной осады этого города на ход злосчастной войны:

...Буры хотели овладеть Ледисмитом внезапным нападением, но по неясности отданных приказаний внезапное нападение обратилось в

** 1899 года. (Прим. ред.)

*** Подъем. (Прим. ред.)

**** Слуги. (Прим. ред.)

стр. 58

неподготовленную, а потому неудачную атаку.

Приказания были отданы слишком заблаговременно, и, говорят, что кафры успели предупредить англичан о намерениях буров. Затем для атаки назначена была в каждой команде половина людей, другая составляла резерв - но какое назначение имел последний - определить довольно трудно, ибо в бою даже тогда, когда атакующие переживали самый критический момент, люди резерва все время лежали на своих первоначальных местах и только смотрели, что из этого выйдет..." ³

КАК ПОДАВИЛАСЬ АНГЛИЙСКАЯ "ЩУКА"

После неудачной осады Ледисмита буры перешли к партизанской войне.

"За последние дни на театре военных действий в Южной Африке обе воюющие стороны ведут весьма оживленную деятельность, - писал из Южной Африки А. Вандам весной 1900 года. - Вчера буры захватили английский гарнизон в Эландсривере, сегодня англичане взяли в плен 4140 буров, 4000 лошадей и пони и уничтожили большое количество снарядов. Кроме того, Метуэн и Китченер, отказавшись от неудачной досель тактики окружения, вытеснили Девета из ряда холмов, после упорного боя, стоившего победителям 7 убитыми и 4 ранеными. Словом, англичане хотят уверить себя и других, что они отыгрались с лихвой.

Но о том, что при счете пленных у англичан десятерило в глазах, мы узнаем по всей вероятности из завтрашних же телеграмм. Что же касается настоящих вытеснений англичанами своего противника из занимаемых им укрепленных позиций, то по этому поводу следует сказать несколько слов о бурской тактике.

Тактика буров развилась совершенно самостоятельно, под влиянием исключительных условий. Привыкнув подкарауливать дичь, действовать из засады, буры и на войне предпочитают оборону атаке. При приближении неприятеля они прежде всего стараются устроить ему ловушку. Для этого занимается весьма растянутая позиция, состоящая обыкновенно из ряда холмов. Занятая позиция сейчас же укрепляется траншеями, причем траншеи состоят не из одного бруствера, идущего непрерывной каменной стеной по наружному гребню вершины, а из нескольких десятков коротких (на 5 - 10 человек) валиков, высотой около одного аршина, раскинутых по всей вершине горы. При таком расположении траншей, вся наружная покатость горы лежит в необстреливаемом (мертвом) пространстве; это однако не считается неудобством, так как буры не подпускают близко противника, но зато разбросанные таким образом траншеи кажутся издали кучами камней, которыми вообще усеяны все горы Южной Африки, то есть укрепления маскируются сами собой.

За этими траншеями скрытно располагается цепь стрелков, причем один из наиболее важных по своему местоположению, но менее заметных по своему виду холмов занимается сильнее. Чаще всего здесь ставится и артиллерия. (Из разнообразных видов оружия буры всегда предпочитают пушки Максима, которые по их легкости, удобству и быстроте действия пожалуй было бы полезно придавать у нас дальним разъездам и партизанским отрядам.)

Наблюдение за флангами производится по распоряжению младших начальников фланговых частей, вернее даже без всяких распоряжений - по инициативе рядовых буров, всегда проявляющих в бою сознательный и живой интерес к делу.

В период подготовки атаки артиллерийским огнем буры совершенно не отвечают на выстрелы противника. Несколько человек обыкновенно наблюдают, остальные лежа пьют кофе, закусывают, вообще чувствуют себя спокойно и только почтительно раскланиваются с пролетающими близко гранатами. Но лишь только неприятель начинает подходить на дистанцию верного ружейного выстрела (1000 - 800 шагов), обстановка на позиции быстро меняется. В до сих пор хладнокровном, полном сознания собственного достоинства фермере сейчас же оказывается охотник. Более того - артист, страшно любящий свое искусство. В рысьих глазах его начинают мелькать огоньки. Припав к земле, он сквозь отверстие между камнями уже высматривает и намечает себе жертву. Еще несколько мгновений - и со всей позиции, точно по сигналу (хотя команд нет, каждый ставит прицел

стр. 59

и стреляет, когда, как и куда хочет), сразу раздается сухой, как будто колющий треск ружейных выстрелов, которому гулко и весело начинает вторить "Максим". Почти не отнимая от плеча своего "Маузера" бур неторопливо и метко шлет пулю за пулей с таким чувством, точно каждая из них отрывается у него от сердца. Увлеченный стрельбой он однако же зорко следит за всеми передвижениями врага и при малейшей оплошности последнего, чуть только представится возможность, часть охотников снимается с позиции, бежит к пасущимся в тылу лошадям и через несколько минут открывает огонь уже с фланговой позиции.

Видя же невозможность удержаться, буры редко подпускают к себе противника ближе 300 шагов, - сейчас снимаются и уходят на другую позицию. Таким образом эти отступления являются не следствием поражения, а просто одним из приемов бурской тактики. Но английские генералы каждый раз неукоснительно шлют в Лондон стереотипные телеграммы "неприятель был вытеснен из ряда холмов, на которых он упорно держался".

Нет сомнения, что прилив энергии у буров явился вследствие событий, совершающихся на Дальнем Востоке. Еще в Претории мне показывали газеты, в которых рассказывалось, как, "нашему уважаемому бюргеру Потхитеру виделся на поле сражения под Гленко белый воин с огненным мечом, направленным против англичан". В нынешних же китайских событиях [восстания "боксеров". - Г. Ш. ] мистический Крюгер видит особую милость и помощь, посылаемую бурам с неба. Со свойственным же ему необычайным религиозным красноречием он перельет эту уверенность в сердца бюргеров обеих Республик. Вполне возможно, что вслед за сегодняшними известиями о сдаче пленных начнут получать известия о вспышках восстания среди населения, уже изъявившего свою покорность, и о новых победах буров" ⁴ .

Англичане нанесли поражение бурам, но их армия во враждебном окружении начала разлагаться.

"Сегодня мной получены из Южной Африки известия, рисующие положение обеих воюющих сторон в весьма печальном виде, - писал А. Вандам в августе 1900 года, уже вернувшись в Россию. -Обе армии быстро разлагаются. У буров нет отрядов, численность которых достигала бы и 3-х тысяч. Причем ни один бурский генерал не может знать, наверное, какими силами он будет располагать завтра. Сегодня он засыпает на бивуаке с 1000 человек, наутро у него оказывается уже 600, к вечеру 500; через неделю, если нигде не было удачи, остается только 400. Но дошла весть о случайном успехе где-нибудь в другом конце, и через два дня в отряде уже 1500.

Если нет армии, зато по всей стране рассеялись и бродят партии недовольных, и этого оказывается вполне достаточным, чтобы поддерживать и развивать панику среди английской армии. Стычки происходят часто, но все они случайные и потери в них убитыми и ранеными крайне ничтожны.

Английские солдаты после того, как убедились, что в плену им не грозит никакая опасность, охотно кладут оружие, но буры не имеют возможности брать пленных, так как их некуда девать, некому стеречь и нечем кормить.

Отчаяние и раздражение англичан вполне естественны. Потеряв голову, они хватаются за разные репрессалии, а через это еще больше возбуждают недовольство и усиливают контингент сопротивляющихся, которые уже изъявили было покорность. В свою очередь, гуманность и бездействие принимаются за признаки упадка и вызывают у буров попытку, напрягши все силы, покончить с ослабевшим врагом. Получается какой-то заколдованный круг, из которого можно выйти одним способом: присылкой новых значительных подкреплений, которые могли бы сменить изнемогшие от лишений и голода части, обратив эти части на службу в тылу и в гарнизоны.

Для действий против небольших мелких партий необходимо несколько дивизий свежей конницы. Но после заявления лорда Уолслея о полной непригодности солдат, оставшихся в метрополии, задача сформирования новых отрядов оказывается просто невозможной. Словом, Англия в Южной Африке очутилась в положении щуки, захватившей в пасть ерша, которого не может ни проглотить, ни выпустить" ⁵ .

---------------

¹ "Новое время". 1 (14) марта 1900.

² "Новое время". 1(14) июня 1900.

³ "Новое время". 5 (18) июня 1900.

⁴ "Новое время". 30 июля (12 августа) 1900.

⁵ "Новое время". 10 (23 августа) 1900.