ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ

Считается, что со 2 марта по 25 октября (ст. ст.) 1917 г. в России периодическая печать была практически свободной. Действительно, если сравнить с "дофевральским" и особенно - с "послеоктябрьским" положением вещей, степень свободы в период Временного правительства была несравненно выше. И все же: можно ли сказать, что в течение восьми месяцев 1917 г. печать была свободной?

Три известных факта. 2 марта, в день своего создания, Временное правительство разослало указ о революционных преобразованиях, в частности, о введении свободы печати. 6 марта оно объявило, что свобода печати является одним из принципов, которыми правительство намерено руководствоваться. Наконец, 27 апреля оно приняло постановление о печати, начинавшееся со слов: "Печать и торговля произведениями печати свободны. Применение к ним административных взысканий не допускается"¹. 16 мая в Одессе А. Ф. Керенский - эсер, военный и морской министр, товарищ председателя Исполкома Петроградского совета - заявил: "Демократия не нуждается, чтобы все перекрашивались в ее цвет. Она достаточно сильна, чтобы уважать и другие начала и дать место всем под солнцем свободы"².

Тем не менее революционные власти закрыли ряд оппозиционных газет. В марте 1917 г. Исполком Петроградского совета (председатель - меньшевик Н. С. Чхеидзе), "постановил запретить печатанию и выходу (так в документе. - П. Ч.) газеты "Новое время"". 7 марта Исполком Петросовета сообщил редактору-издателю правой газеты "Свет", что не разрешает ему печатать эту газету. Вскоре дело доходит до почти анекдотического случая: 11 марта Исполком "не встречает препятствий к набору и напечатанию справочника по огородничеству на литовском языке, если таковая (так в бланке. - П. Ч.) не противоречит интересам революционного движения"³.

6 июля, после подавления вооруженного выступления в Петрограде, министр-председатель и министр внутренних дел, князь-рюрикович Г. Е. Львов, близкий к кадетам, подписал постановление правительства о наказаниях для "виновных в публичном призыве к убийству, разбою, грабежу, погромам и другим тяжким преступлениям" ". Оно было нацелено в первую очередь против прессы.

Продолжим перечисление фактов закрытия оппозиционных газет (Исполкомом, прокурором Петроградской судебной палаты, министром-председателем Керенским и др.). Начнем с газет правой оппозиции. В первые же дни, 27 февраля - 5 марта, были закрыты "Земщина", "Русское знамя" и "Голос Руси"; 7 июля - "Маленькая газета"; 23 - 24 августа - "Живое слово" и "Русь"; в конце августа и начале сентября - "Слово" и "Новая Русь"; 24 октября - (снова) "Живое слово" и "Новая Русь". В отношении левой оппозиции: 5 (15 ?) июля закрыты "Правда" и "Солдатская правда"; 10 августа - "Рабочий и солдат"; 24 августа - "Пролетарий"; 2 сентября - "Рабочий" и "Новая жизнь"; 24 октября - "Рабочий путь".

И это только в Петрограде.

Любопытные письма приходили в Петросовет весной 1917 года. Депутат Государственной думы, бывший председатель Главной палаты Русского народного союза имени Михаила ар-

хангела В. М. Пуришкевич выступил в апреле 1917 г. с открытым письмом депутатам Совета: "Я обвиняю вас в том, что, крича о свободе, вы добиваетесь такой цензуры мысли, слова и дела, когда у каждого печатного станка вы поставите своего шпика, заткнете рот рукой"⁵. Два других письма поступили в Петросовет еще в марте. Автор одного из них, милиционер Череповецкой народной милиции И. Гроссман, считал запрещение "Земщины" и "Русского знамени" правильным: "Необходимо ограничить в свободе такие сообщества людей, которые желают воспользоваться нашим смутным временем с целью нанести демократии поражение в ее борьбе за свободу. Всякий здравомыслящий человек должен поэтому мириться с необходимостью ограничения свободы для людей безнравственных, деморализованных - хулиганов, действия которых направлены на грабежи и разбойничанья (так в документе. - П. Ч.)". Иначе воспринимал запрещение газет другой корреспондент (подпись неразборчива): "Невольно крепнет подозрение, что лица, руководящие Советом, борются не за свободу народа, а лишь за свою власть над ним, за новую форму деспотизма... Такими распоряжениями только подрывается вера в искренность ваших лозунгов, вера в прочность так блестяще завоеванной свободы, и зарождается в сердце каждого честного и истинно свободного гражданина страх за участь этой свободы"⁶.

Исследованием этого аспекта политики революционных властей историки практически не занимались. Но правомерно поставить вопрос: всегда ли в период с 27 февраля по 25 октября 1917 г. закрытие газет было оправданной и законной мерой борьбы с экстремизмом или имел место (и насколько часто) произвол Временного правительства, Исполкома Петроградского совета, других органов власти, а также ее официальных представителей.

П. Ш. Чхартишвили, историк-архивист

Примечания

1. Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. 1. 27 февраля - 5 мая. Пг. 1917, N 93, с. 212 - 215.

2. Вестник Временного правительства, 18.V.1917, с.З.

3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. Р-1235, оп. 53, д. 45, л. 21, 57,92.

4. СУ, 15.IX.1917, N 222. Отд. I, N 1508.

5. "Совершенно секретно", 1993, N 11, с. 3.

6. ГА РФ, ф. Р-1235, оп. 53, д. 45, л. 54 - 55,86.