Источник: Энциклопедия мировых сенсаций ХХ века. Том 1: Преступления века.

Новое правительство Аргентины, пришедшее к власти в результате воен-
ного переворота, обещало вернуть стране ее былую славу. Но вместо этого
оно натравило на свой народ банду садистов, которые ввергли страну в пу-
чину террора и массовых беспорядков.

С 1976 по 1982 год Аргентина вела полномасштабную войну в пределах
собственных границ. Врагами считались все, чьи взгляды расходились с
официальной правительственной идеологией. Правящая военная хунта называ-
ла этот беспредел "процессом национального возрождения". Но это был лишь
благозвучный эвфемизм массового кровопролития. Жертвами этого "процесса"
стали все, кто хотя бы однажды держал в руках коммунистическую газету.
"Винтиками" этой государственной машины террора служили сомнительные
личности вроде лейтенанта Альфреде Астиза.


Танки на мостовой

Офицерский корпус, к которому принадлежал и Астаз, взялся за "очище-
ние" аргентинского общества. В Южной Америке военные уже давно снискали
дурную славу за вмешательство в дела гражданских правительств, так что
аргентинская армия далеко не исключение. Военные преобладали в госу-
дарственном аппарате Аргентины с 1930 по 1982 год. За этот период
единственным гражданским правительством, пробывшим у власти полный срок,
был кабинет Хуана Перона. Долгие годы, за которые произошло шесть воен-
ных переворотов, люди в военной форме вершили судьбы народа, а точнее -
грабили эту богатую минералами аграрную страну.
23 марта 1976 года привыкших ко всему жителей Буэнос-Айреса разбудил
лязг танковых гусениц. Но это не вызвало среди них паники. Такое уже не-
однократно случалось в аргентинской столице.
На сей раз к народу обратился генерал Хорхе Видела. Он разъяснил, что
массовая безработица, инфляция, достигающая восьмисот процентов, разгул
насилия "левых" вынудили военных взять власть в свои руки. Видела, зах-
ватив радио и телецентры, внушал аргентинцам: "Поскольку все конституци-
онные механизмы исчерпали себя и стала очевидной невозможность восста-
новления нормальных общественных процессов, вооруженные силы сочли необ-
ходимым положить конец анархии, дестабилизирующей нацию. Новое прави-
тельство, преисполненное глубокого национального духа, отвечает самым
насущным интересам страны и ее граждан".
В голосе генерала звучала решимость, что вселяло в народ Аргентины
скорее надежду, чем страх. С 1966 года в аграрных регионах страны бес-
чинствовали "левые" партизанские формирования, грабя, убивая, похищая
людей, чиня злодеяния над гражданским населением. Страна неизбежно ска-
тывалась к анархии и хаосу, ведя бесконечную борьбу против партизанских
группировок, самой значительной из которых была так называемая Народная
революционная армия. Существует точка зрения, что если бы террористы не
создали в обществе атмосферу страха, в результате чего армии пришлось
покинуть свои казармы, пятнадцать тысяч невинных жертв могли бы спокойно
жить и по сей день. Но уставший от внутренних распрей народ горячо при-
ветствовал Виделу и его сторонников с их идеями о "процессе национально-
го возрождения".
Пока Видела вещал собственному народу и всему миру, что его прави-
тельство будет уважать права человека, тайно формировалась машина терро-
ра, которой вскоре суждено было обрушить беды и страдания на ничего не
подозревавших людей.
Офицерский корпус аргентинских вооруженных сил в собственных глазах
был элитной группой, неисполненной национального духа и гордости больше,
чем любой другой слой аргентинского общества. Многие офицеры охотно при-
няли поручение руководить кампанией террора, развязанной для "перевоспи-
тания" соотечественников. Среди них оказался и Альфреде Астиз, которому
была уготована бесславная судьба палача, а имя его навсегда осталось
вписанным в одну из наиболее мрачных и постыдных страниц истории Арген-
тины.


Отряды смерти

Альфреде Астиз, лейтенант ВМС, сын богатых родителей, испил до дна
отравленную чашу, предложенную Виделой. Он безоговорочно поверил генера-
лу, когда тот заявил, что враги нации находятся в самой Аргентине. Со
рвением и энтузиазмом, достойным кардинала испанской инквизиции, он оку-
нулся в деятельность так называемой "военно-морской школы", которая под
весьма благопристойной вывеской учебного заведения на самом деле оказа-
лась местом экзекуций.
Сюда свозили тысячи "неблагонадежных", где их подвергали изуверским
пыткам, а затем увозили на смерть. Немногим удалось вернуться к родным
и близким. Такие центры пыток были организованы не только здесь. Армия,
ВВС и полиция преуспели в своем стремлении отличиться на ниве преследо-
вания "внутренних врагов". Были сформированы карательные отряды. У каж-
дого из них было специальное место, оборудованное как "адский центр",
куда сгонялись диссиденты, которые, по мнению властей, разрушали арген-
тинский образ жизни и национальные традиции.
Одна из немногих жертв, оставшаяся в живых после того, как побывала в
лапах Астиза и его людей, - беременная двадцатисемилетняя преподава-
тельница медицинского училища Исабель Гамба де Негротти. Ее схватили ка-
ратели, под дулом пистолета погрузили в машину "фордфалькон" зеленого
цвета - эта марка впоследствии стала символом смерти - и доставили в
здание военно-морского инженерного училища. Молодая женщина так описыва-
ет свои страдания: "Едва они ввели меня в комнату, как начали пинать но-
гами и бить по голове. Затем они раздели меня и стали бить чем-то рези-
новым по ногам, ягодицам и плечам. Это продолжалось очень долго, я нес-
колько раз падала, но они заставляли меня всякий раз подниматься и сто-
ять опираясь о стол... Они оскорбляли меня, требуя рассказать о людях, о
которых я ничего не знала, и о вещах, о которых я не имела понятия.
Я умоляла их оставить меня в покое, чтобы у меня не было выкидыша.
Мне было так больно, что не было сил говорить. Они начали пытать меня
электротоком, поднося провода к груди, бедрам и подмышкам. При этом не
переставали допрашивать. Затем начали вводить провода во влагалище, а
чтобы не было слышно моего крика, зажали рот подушкой. Кто-то громко
позвал полковника. Тот пришел и велел увеличивать напряжение, пока я не
заговорю, но я даже не знала, о чем я должна была говорить. Они продол-
жали поливать меня водой и мучить электротоком. Через два дня у меня
случился выкидыш".
Офицерам хунты повсюду мерещились враги. Эта подозрительность прини-
мала форму паранойи, что явственно прослеживается в комментарии команди-
ра пятого армейского корпуса генерала Аделя Виласа, высказанном через
несколько месяцев после начала "процесса": "До сих пор наша борьба с
подрывными элементами повлияла только на верхушку айсберга... Необходимо
уничтожить источники, питающие и формирующие подрывную идеологию, а та-
кими источниками являются прежде всего университеты и средние школы".
Хунта преследовала детей, студентов, профсоюзных деятелей, журналис-
тов, учителей - все попали в водоворот террора. "Подозрительных" хватали
наугад. Когда их заталкивали в машины, они выкрикивали свои имена и ад-
реса прохожим, которые потом сообщали семьям, что их родственники схва-
чены прямо на улице.
Военные часто избавлялись от свидетелей своих преступлений, выбрасы-
вая людей из вертолетов. Считается, что около пяти тысяч безымянных
жертв погибли именно так. Других тайно хоронили в пампасах, на сельских
кладбищах, в укромных уголках страны, в общих безымянных могилах.
Астиз и его подручные в стенах военно-морского училища прибегали к са-
мым изощренным пыткам, которым подвергались мужчины, женщины и дети.
Многие из тех, кто встречался с Астизом, сравнивали его с доктором
Иозефом Менгеле из нацистского лагеря смерти Освенцим. Светловолосый го-
лубоглазый Астиз, прозванный "ангелом смерти", упивался своей садистской
работой. С самого начала "процесса реформ" Астиз брался за самые гнусные
и грязные задания, от которых отказывались даже многие из его сослужив-
цев.
Рауль Виларано, который впоследствии сознался во многих кровавых зло-
деяниях, совершенных им вместе с Астизом, рассказывал, как он и его люди
выискивали жертвы. Они просто бродили по улицам и набрасывались на пер-
вых встречных, давая волю любым низменным желаниям. Одной из таких слу-
чайных жертв оказалась Дагмар Хагелин.
Дагмар была арестована 27 января 1977 года. Она была шведкой, но вы-
росла в Аргентине. Девушке едва исполнилось восемнадцать лет. Одаренная
студентка, она увлекалась классической музыкой и интересовалась идеями
социализма, но была далека от подпольной деятельности. Однажды она поз-
вонила в дверь к своему другу, и тут появились двое незнакомцев в воен-
но-морской форме. Дагмар бросилась бежать, но ее настигла пуля. Как по-
том выяснилось, стрелял Астиз. Тело девушки погрузили в багажник "фор-
да-фалькона" и увезли в неизвестном направлении.
В отличие от других "без вести пропавших", Дагмар была из семьи бога-
той и достаточно близкой к власть имущим. Ее отец, преуспевающий бизнес-
мен, дружил со шведским послом. Но, несмотря на все усилия, он так и не
смог отыскать свою дочь. Дагмар - одна из тысяч невинных жертв террора,
развязанного военной хунтой против собственного народа. Тело девушки так
и не было найдено. Когда шведский посол получил новое назначение, он от-
казался от общепринятого дипломатического протокола, предписывающего це-
ремонию прощания с руководителями страны пребывания. Это было сделано в
знак протеста против кровавого режима генерала Виделы.
Редактор еврейской газеты Джакобо Тимерман, которого заподозрили в
симпатиях к "врагам государства", был подвергнут изуверским пыткам. Но
ему удалось выжить. Тимерман опубликовал книгу "Узник без имени, камера
без номера", в которой описывает свои страдания: "Во время пытки элект-
ротоком испытываешь такое ощущение, как будто тебя рвут на части. После
этого уже не чувствуешь ударов. Дни и ночи, проведенные в темной камере
без окон, заставляют вас потерять ощущение времени. Целыми месяцами уз-
нику не дают умыться, почти не кормят. Иногда по двое суток держат в
крошечной камере-одиночке с завязанными глазами, связанными за спиной
руками. Естественные потребности приходится справлять прямо под себя..."
Вершины своей карьеры Астиз достиг, когда под личиной простого
крестьянского паренька Густаве Ниньо, потерявшего родственников в зас-
тенках хунты, проник в ряды женской организации под названием "Матери
Плаза де Майо".
Активистки этой организации пикетировали президентский дворец с таб-
личками в руках, на которых были написаны имена их пропавших детей и
родственников. Презрев дубинки и слезоточивый газ, они неделями не поки-
дали площадь, привлекая внимание к массовым убийствам в стране, которую
мировое общественное мнение считало наиболее цивилизованной в Южной Аме-
рике. И даже тогда, когда ряды демонстранток заметно поредели в ре-
зультате арестов, а их дома подверглись разорению и стали пропадать чле-
ны их семей, Густаве Ниньо всегда был рядом. Он лицемерно утешал и под-
держивал своих "подопечных", одновременно собирая "компромат" на их
родственников и поставляя в застенки все новые и новые жертвы.
Некоторое время Астиз работал в военно-морском представительстве Ар-
гентины в Париже, где шпионил за группой аргентинских эмигрантов-право-
защитников. После громкого скандала его откомандировали в Южную Африку.
Но вездесущие журналисты, знавшие о неблаговидной деятельности
Альфреде Астиза на родине, в 1981 году вышли на его след. Тогда хунта
решила спрятать своего подручного подальше; и в 1982 году он отправился
в южную часть Атлантического океана - на Фолклендские острова, где шла
война с Великобританией.


Палач на свободе

Астиза захватили в плен британские морские пехотинцы, и когда в анг-
лийских газетах запестрело его имя, в столицах мира забили колокола тре-
воги.
Тысячи родственников погибших и замученных требовали предать суду и
казнить убийцу.
Но согласно Женевской конвенции Астиз считался военнопленным и его
нельзя было передать иностранным государствам за преступления, совершен-
ные в своей стране.
После окончания военного конфликта в Южной Атлантике лейтенант-палач
вернулся домой.
В следующем году в Аргентине был приведен к присяге Рауль Альфонсин,
сорок первый президент в истории страны. Волею народа он должен был не
только повести Аргентину путем демократических реформ, но и искоренить
черное наследие хунты.
Несколько человек было привлечено к суду, среди них и садист Астиз.
Но он так и не был наказан, не провел ни одного дня в тюрьме.
На предварительном следствии сам Астиз отказался признать, что он по-
хитил и убил Дагмар, а его адвокат в порыве красноречия завил, что если
он и сделал это, то действовал в обстановке "военного времени"...
Теперь этот средних лет человек с кровавым прошлым, но спокойной со-
вестью живет в Аргентине. Как ни странно, на свободе...
После прихода к власти Альфонсина правительство страны по требованию
широкой общественности учредило комиссию по расследованию террора, учи-
ненного в Аргентине военной хунтой.
Комиссия установила, что излюбленным приемом палачей было уничтожение
арестованных с последующим обезображиванием трупов, чтобы их невозможно
было опознать.
Почти девять тысяч "исчезнувших" так и не нашлись, несмотря на то что
шестьдесят процентов арестованных были схвачены при свидетелях в общест-
венных местах. Было обнаружено триста сорок центров пыток, но хунта от-
казалась признать, что в них зверски мучили и убивали людей.
Комиссия подготовила доклад на пять тысяч страниц, однако прави-
тельство так и не смогло - или не пожелало - привлечь убийц к ответу.
Черные дни "реформации" миновали, о временах правления кровавой хунты
в Аргентине остались лишь мрачные воспоминания. Но люди в защитной форме
и черных очках затаились в ожидании нового шанса.
Однако Эва Бонафини, женщина, потерявшая двоих сыновей и невестку во
время разгула террора, надеется, что их время никогда не настанет.
Она свидетельствует: "Хунта развязала войну против собственного наро-
да. Погибли тысячи невинных людей, не представлявшие для властей никакой
опасности То, что случилось с нами, должно служить суровым предостереже-
нием всем, кто в периоды острых социальных потрясений испытывает тоску
по "сильной руке", по диктатуре. Потому что очень часто она оказывается
кровавой".