Рейтинг
Порталус

Историческая наука в СССР. Обзоры. ОБОБЩАЮЩИЙ ТРУД ПО ИСТОРИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ В СССР

Дата публикации: 02 ноября 2018
Автор(ы): О. В. ВОЛОБУЕВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: РАЗНОЕ
Источник: (c) Вопросы истории, 1986-07-31
Номер публикации: №1541153633


О. В. ВОЛОБУЕВ, (c)

В очередном томе "Очерков истории исторической науки в СССР" (Т. V. М. Наука. 1985. 605 с.) рассматривается период с середины 1930-х до середины 1960-х годов. Развитие советской исторической науки представлено в нем главным образом в плане изучения проблем отечественной истории. Первая часть, посвященная общим вопросам (основные этапы развития и организации исторической науки), является своего рода введением к данному и последующим томам, в которых в соответствии с замыслом всего издания найдут отражение историография всеобщей истории и историография народов СССР, а также изучение специальных и вспомогательных дисциплин.

Как и предшествующие тома "Очерков", обозреваемый - результат многолетнего труда коллектива, состоящего из специалистов по отечественной истории и историографии1 . В "стыковании" разноплановых по материалу глав, в достижении


1 Авторский коллектив: А. И. Алаторцева, Г. Д. Алексеева, И. Б. Берлин, Е. Н. Городецкий, В. П. Данилов, Л. В. Данилова, Г. М. Деренковский, В. А. Емец, Л. М. Зак, В. А. Зверев, Л. В. Иванова, Т. А. Игнатенко, А. Е. Иоффе, Б. С. Итенберг, Ю. Р. Клокман, В. Я. Лаверычев, В. С. Лельчук, Н. Н. Маслов, Г. П. Махнова, А. В. Митрофанова, В. П. Наумов, Е. Л. Рудницкая, Г. П. Рындзюнский, В. Я. Сиполс, А. М. Станиславская, К. Н. Тарновский, И. Ф. Угаров, Л. В. Черепнин, О. И. Чистяков.

стр. 101


единства историографических сюжетов и оценок немалая заслуга принадлежит редколлегии2 .

В отличие от предшествующих в этом томе предстояло проанализировать историографический процесс, активными участниками которого в той или иной степени были сами авторы. Требовалось дать оценку разработке проблем, которые ими изучались, дискуссиям, в которых формировались и затрагивались их собственные взгляды, трудам, в которых проявилось с наибольшей выразительностью состояние исторической науки в недавнем прошлом. Нужна была особая корректность и объективность ("академичность" в этическом смысле этого слова) в отношении того и тех, с чем и с кем установилось научное согласие или несогласие. В целом авторский коллектив оказался на должной "академической" высоте.

Периодизация развития советской исторической науки в рассматриваемое время (середина 1930-х годов - 1941 г., 1941 - 1945 гг., вторая половина 1940-х - первая половина 1950-х годов, середина 1950-х - середина 1960-х годов), которая обоснована в первой главе и которой придерживаются авторы других глав, может считаться отработанной в советской историографии, за исключением последнего этапа. В его хронологическом определении, да и в названии (формулировка "Советская историческая наука на подъеме" скорее журналистская) недостает четкости. Как начальный (середина или конец 50-х годов?), так и конечный (почему 1967 г.?) хронологические рубежи нуждаются в более тщательном обосновании. Вряд ли можно удовлетвориться общими суждениями типа: "Таким образом, к концу 60-х годов была в значительной мере устранена неравномерность в разработке проблем отечественной и всемирной истории, произошла концентрация усилий исследователей на узловых проблемах исторического процесса, возрос теоретический и методологический уровень исследований" (с. 31).

Характеризуя гл. 1, следует отметить удачную, органическую взаимосвязь материала по историографии всемирной и отечественной истории. В ней дана обобщенная картина движения советской исторической науки от одного этапа ее развития к другому. Вместе с тем отдельные этапы развития науки не получили должного освещения (так, текст об исторической науке в годы Великой Отечественной войны занял чуть более одной страницы). Вопросы организации исторической науки, основные тенденции и главные направления в деятельности научных учреждений и архивов, в содержании университетского образования, в развитии периодики исследованы и освещены в комплексе в гл. 2 "Очерков". Итоговый вывод, вытекающий из нее, заключается в том, что к концу 1960-х годов в стране сложилась система научных учреждений, организаций и учебных заведений, занимающихся изучением истории. Эта система охватывает институты АН СССР, научные учреждения союзных и автономных республик, историко-партийные научные центры и учебные заведения, университеты и пединституты (кстати, последние незаслуженно забыты в главе), печатные органы.

Вторая часть тома открывается главой об историографии русского феодализма. В ней выявлены различные точки зрения по коренным вопросам истории средневековой Руси и России периода позднего феодализма, соотношение между теоретическими моделями и результатами конкретно-исторических исследований, эволюция взглядов историков в связи с судьбой тех или иных концепций. В центр обстоятельно проанализированных научных споров поставлена проблема генезиса феодализма в России. Как отмечают авторы, "дискуссия по вопросу о формационной природе общества Киевской Руси продолжалась до самого конца 30-х годов; она возобновилась в конце 60-х - начале 70-х годов и фактически не исчерпала себя по сей день" (с. 117). Большинство медиевистов конца 30 - 50-х годов опиралось, что и констатируется в главе, на представления Б. Д. Грекова об эволюции аграрных отношений на Руси в IX - середине XVII века. Вместе с тем отмечается большой вклад, внесенный в разработку проблемы учеными, взгляды которых не совпадали с концепцией Грекова (С. В. Бахрушин, С. В. Юшков и др.).


2 М. В. Нечкина (гл. ред.), М. А. Алпатов, И. Б. Берхин, В. И. Буганов, В. Г. Вебер, Е. Н. Городецкий (зам. гл. ред.), В. А. Дунаевский, Л. В. Иванова, Т. А. Игнатенко, В. П. Наумов, В. Н. Никифоров, К. Н. Тарновский, Л. В. Черепнин, В. П. Шерстобитов.

стр. 102


С конца 50-х - первой половины 60-х годов в русской медиевистике по проблеме генезиса феодализма обозначились две точки зрения. Представители одной из них выдвигали на первый план зарождение сеньориального режима как главного признака феодализма, представители другой обнаруживали становление государственного феодализма (государственной собственности на землю) уже в Киевской Руси. Относительно развитого феодализма поляризация шла по линии оценки степени и характера подчинения крестьянского общинного уклада феодальному государству. Применительно к образованию централизованного государства одни историки выводили этот процесс из эволюции феодального базиса, другие связывали его с растущим уровнем товарно-денежных отношений.

В комплексе проблем истории России позднего феодализма авторы особо выделили генезис капиталистических отношений. По их мнению, в разработке этой проблемы с конца 50-х годов сложились две противостоящие друг другу концепции. Сущность расхождений сводилась в первую очередь к тому, начинается ли в XVII в. перерастание товарно-денежного хозяйства в капиталистическое как в промышленном, так и в сельском производстве, или же всероссийский рынок первично сложился на основе мелкого товарного производства, а капиталистические отношения XVII - первой половины XVIII в. не выходили за пределы сферы обмена.

Выделение названных выше стержневых проблем развития феодализма в России тесно связано в главе с рядом других вопросов. Так, выдвижение в качестве начальной грани зарождения капиталистических отношений в России того или иного хронологического рубежа "выводит" на такие проблемы, как возникновение мануфактурной промышленности, складывание всероссийского рынка, рост крупного феодального землевладения, оформление и усиление крепостничества и т. д. Весь круг этих и иных вопросов социально- экономического развития наряду с изучением истории государственности, классовой борьбы, идеологии и культуры оказался вписанным в существо и хронологию историографического процесса.

В главе, посвященной изучению истории XIX в., выделены три направления: историография социально-экономической истории, революционного движения и общественной мысли, внешней политики. С конца 30-х до середины 60-х годов, как показано в книге, шла интенсивная разработка социально- экономической истории России периода становления и развития капитализма. Советские историки пришли к выводу, что завершение промышленного переворота в России относится не к началу 1860-х, а к 80-м годам XIX века. Благодаря трудам А. М. Панкратовой, А. Г. Рашина, Л. М. Иванова и др. прояснилась картина формирования, экономического положения и борьбы пролетариата, роста его классового самосознания. Исследованиями Н. М. Дружинина, И. Д. Ковальченко, Б. Г. Литвака и др. было выявлено состояние дореформенной и пореформенной деревни, обоснована концепция кризиса феодально-крепостнической системы в первой половине XIX в., уточнены представления о процессе социальной дифференциации в селе, дана характеристика классовой борьбы крестьянства на протяжении всего века.

Значительными успехами в рассматриваемый период ознаменовалось изучение трех этапов освободительного движения в России. Известная монография М. В. Нечкиной в сочетании с работами других исследователей всесторонне осветила движение декабристов в его связи с социально-экономическим и политическим развитием России, с формированием передовых идей, с западноевропейскими революциями. Последекабристские десятилетия были раскрыты в трудах историков как время становления революционно-демократической идеологии в ходе сложной эволюции взглядов ее выдающихся представителей. В частности, началась разработка не изучавшегося ранее вопроса о русском утопическом социализме. Со второй половины 50-х годов активизировалось исследование народничества. В ходе научных конференций, дискуссий, на страницах выходивших тогда работ шло уточнение места и значения революционного народничества в общественном движении, производился пересмотр его односторонних оценок, утвердившихся в литературе предшествующих лет. Вслед за статьями и наряду с ними появились монографии о революционных организациях 1860 - 1880-х годов, "хождении в народ", "Народной воле". Тематика истории революционного движения расширилась и за счет изучения первой и второй революционных ситуаций.

стр. 103


В проблематике изучения истории России периода империализма (гл. 5) выделены четыре аспекта: социально-экономическая история, история пролетариата, революция 1905 - 1907 гг., внешняя политика. В главе раскрыто поступательное движение научного поиска при разработке вопросов социально- экономической истории. Продуманная группировка исследований, как поэтапная, так и тематическая, позволяет следить за развитием историографического процесса в его внутренней логике, суммирующей и накопление фактических знаний и функциональную действенность теоретических представлений.

В фокус изучения социально-экономической тематики поставлена проблема российского империализма, расхождения в понимании которого достаточно отчетливо обозначились в трудах историков к концу 30-х годов. Уже к середине 50-х годов в результате изучения промышленного развития страны, банковских и промышленных монополий представление о слабости, неразвитости российского монополистического капитализма не выдержало проверки фактами. К наиболее значительным достижениям советских историков с середины 50-х годов авторами отнесены выводы о неравномерности процесса монополизации в различных отраслях хозяйства и по отдельным экономическим районам, о разнообразии форм монополистических объединений, о высоком в целом уровне развития монополистического и появлении государственно-монополистического капитализма в России, об отсутствии полуколониального типа зависимости ее экономики от иностранного капитала. Все эти выводы, обоснованные фактическим материалом исследований, дают полное право считать, что российский империализм не имел принципиальных отличий от западноевропейского и североамериканского, несмотря на наличие в экономическом строе России конца XIX - начала XX в. сложного переплетения пережиточных докапиталистических отношений с новейшими капиталистическими и существование патриархальных форм хозяйства на окраинах империи. Данный тезис, разумеется, не снимает вопроса о специфике, особенностях российского империализма, т. к. в конкретной истории общие закономерности не могут проявляться в чистом, "свободном от особенностей" виде и качестве.

Изучение истории российского пролетариата и крестьянства на разных этапах развития советской исторической науки, как показано в главе, шло неравномерно. В 30 - 40-е годы в этих областях было сделано мало. Начиная с середины 50-х годов резко возрос объем исследований. За вторую половину 50- х годов по истории рабочего движения в России эпохи империализма было опубликовано больше работ, чем за предшествующие 20 лет. Рост количества работ сопровождался повышением исследовательского уровня, включением в научный оборот большого массива архивных, статистических и других источников.

К концу 50-х годов в советской историографии сложились различные оценки уровня и характера капиталистических отношений в сельском хозяйстве России конца XIX - начала XX века. Суть разногласий заключалась в том, какие отношения в нем являлись преобладающими - капиталистические или полукрепостнические. Это стимулировало широкое развертывание как обобщающих, так и региональных исследований крестьянского и помещичьего хозяйства, их буржуазной эволюции в условиях сохранения полуфеодальных пережитков. "Общим итогом проделанной в 60-е годы историками-аграрниками работы, - отмечают авторы, - был вывод о том, что сила капиталистического развития оказалась недостаточной для того, чтобы мирным путем, на основе экономической эволюции перевести отсталое помещичье землевладение на капиталистические рельсы" (с. 337).

В 60-е годы появилось большое количество исследований о путях развития различных отрядов рабочего класса в общероссийском и региональном масштабах, об их революционной борьбе. В них анализировался процесс формирования российского пролетариата, положение рабочих в тех или иных районах и отраслях производства, численность и состав отрядов пролетариата, рост классового самосознания, деятельность большевиков в массах. Тем самым, как подчеркивается в главе, воссоздавалась исторически достоверная картина революционной деятельности различных отрядов российского пролетариата, раскрывалась роль рабочего класса как гегемона освободительного движения в стране.

Наименее удачно в гл. 5 освещение историографии первой российской револю-

стр. 104


ции, носящее больше описательный, чем аналитический характер. К достижениям советских историков в рассматриваемый период отнесено изучение на основе расширения источниковой базы вооруженных восстаний, Советов 1905 г., крестьянского движения, событий в национальных районах. В очерке, однако, явно недостаточное внимание уделено тем сдвигам в теоретическом осмыслении истории революции 1905 - 1907 гг. (за исключением большевистской тактики "левого блока"), начало которым было положено Тезисами ИМЭЛ при ЦК КПСС "Пятьдесят лет первой русской революции".

Историографические сюжеты, связанные с изучением внешней политики России, представлены в гл. 4 и 5. Исходными посылками для понимания историографического процесса здесь служит авторам оценка критики взглядов М. Н. Покровского на место и роль России в системе международных отношений и значения коллективного труда "История дипломатии". 40 - 60-е годы, как убедительно показано в книге, стали временем углубленного изучения узловых вопросов внешней политики России XIX - начала XX в., рассматривавшихся в контексте острых проблем международных отношений, а также в связи с социально-экономическим развитием страны и внутриполитическим курсом царизма.

Часть третья - "Изучение истории КПСС и советского общества" - состоит из шести глав. Их тематика и внутренняя композиция достаточно полно определяют круг ведущих историографических проблем, отражающих результаты разработки истории советского общества с Великой Октябрьской социалистической революции до победы в Великой Отечественной войне. Вместе с тем выделение проблем происходит на основе разных принципов: отраслей научного знания (гл. 6), периодизации истории советского общества (гл. 7, 8, 9), отдельных сторон исторического развития (гл. 10, 11). Это не может быть поставлено в упрек редколлегии тома, т к. специальные главы-очерки об изучении истории культурного строительства и внешней политике СССР создают более цельные историографические представления, но сам по себе вопрос о принципах выделения проблем в обобщающем труде по истории исторической науки заслуживает внимания и обсуждения. Сравнивая т. V "Очерков" с IV т., следует заметить, что он по отбору проблем историографии советского общества (аграрная история, культурное строительство) и по охвату их содержательных аспектов гораздо богаче предшествующего.

Открывается часть главой 3, в которой дается обстоятельная характеристика условий, этапов, достижений и тенденций развития историко-партийной науки. В ее поступательном движении выделяются такие вехи, как выход "Краткого курса истории ВКП(б)", "Истории Коммунистической партии Советского Союза" под редакцией Б. Н. Пономарева, многотомной "Истории Коммунистической партии Советского Союза". Начиная с конца 50-х годов, отмечается в главе, наблюдается быстрый рост количества и качества исследований по истории КПСС. На повышении научного уровня существенно сказались расширение и совершенствование источниковой базы. Показателем возросшей зрелости историко-партийной науки явилось оформление в ней в 60- х годах специальных дисциплин - историографии и источниковедения. "Общие итоги развития истории КПСС как науки во второй половине 50-х - 60-е годы, - делается вывод в главе, - заключались в том, что была устранена неравномерность разработки проблематики как досоветского, так и советского периодов истории партии, последовательно проводилась ленинская концепция партии нового типа, были преодолены последствия культа личности, субъективизма и волюнтаризма в историко-партийной науке" (с. 391).

Краткостью, но емкостью, высоким уровнем историографического обобщения отличается очерк по историографии Великой Октябрьской социалистической революции (гл. 7). Исследователи второй половины 30-х - первой половины 50- х годов, разрабатывая историю вооруженных восстаний в Петрограде и Москве, активно занимались также изучением событий на местах. Анализ этой обширной литературы, предпринятый в главе, выявляет стержневую, объединяющую почти все работы по местной тематике проблему - историю Советов. Взгляд на места "через центр" и на центр "через места", отмечается в главе, позволил глубже раскрыть народный характер социалистической революции в России, ее движущие силы, процесс создания надежного тыла для революционного центра. Со второй половины 50-х годов на-

стр. 105


метился, с одной стороны, рост специализации историков по отдельным наиболее важным вопросам, а с другой - выход ряда обобщающих трудов.

В качестве характерных черт развития историографии Великого Октября авторами выделяются глубокое исследование отдельных этапов революционного процесса, деятельности В. И. Ленина как вождя социалистической революции, гегемонии пролетариата и его союза с крестьянством, преодоление локальной ограниченности в оценках событий на местах, разработка источниковедческих вопросов, широкое использование статистических данных. Благодаря применению количественных подсчетов были конкретизированы и уточнены процессы установления рабочего контроля и проведения национализации промышленности в отдельных местностях, города? и в масштабе всей страны. Были созданы первые монографии, обобщившие фактический материал по этим вопросам. Новым аспектом в изучении истории Великого Октября стало обращение к политической борьбе с целью выявления внутренних закономерностей банкротства и краха непролетарских партий. Выход трехтомника акад. И. И. Минца "История Великого Октября" подытожил как многолетние исследования автора, так и достижения советской историографии.

Другим ведущим сюжетом в главе является историография гражданской войны. Ее состояние в 30 - 40-е годы характеризуется как изучение главным образом вооруженной борьбы революции и контрреволюции. В монографиях и статьях освещались военные действия на фронтах, этапы и ключевые моменты борьбы с белогвардейцами и интервентами. Однако события гражданской войны еще не получили тогда всесторонней оценки. В первой половине 50-х годов уже наметились попытки нового подхода к анализу ряда проблем. Претерпела серьезные изменения проблематика исследований, были пересмотрены оценки ряда событий второй половины 1918 - начала 1919 г., например, роли и значения Восточного фронта летом 1918 г., боевых действия на нем зимой 1918 г., хода борьбы с деникинской контрреволюцией на Юге страны. Исследователи более органично стали связывать анализ событий на фронтах с особенностями классовой борьбы в разных регионах, с политической ориентацией различных социальных слоев и групп на тех или иных этапах гражданской войны, в особенности с классовой борьбой в деревне и колебаниями в позиции середняцких масс. В главе четко прослеживаются существенные изменения, происшедшие в историографии Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны за 30 лет.

В гл. 8 освещается изучение истории становления Советского государства, восстановления и социалистической реконструкции народного хозяйства. В очерке, посвященном историографии становления Советского государства, рассматриваются первые крупные исследования об образовании СССР и истории органов государственной власти. В литературе второй половины 50 - 60-х годов преимущественно исследовались две проблемы - создание Советского государства и национально-государственное строительство. В этих работах нашли всестороннее отражение процесс формирования государственного механизма, история образования СССР, роль В. И. Ленина в строительстве Советского государства.

Во второй половине 30-х годов советские историки вслед за экономистами и правоведами обратились к изучению восстановительного периода. Их внимание было сосредоточено на вопросах классовой борьбы при переходе к нэпу, ленинском плане ГОЭЛРО, кооперативном плане и кооперативном строительстве. Перелом в сторону глубокого, взятого во всех экономических, политических, культурных и национально-государственных аспектах изучения восстановительного периода, в оценке авторов произошел в середине 50-х годов. В трудах по истории восстановительного периода получили разработку теоретические вопросы новой экономической политики, утвердился исторический подход к освещению создания ленинского плана построения социализма и путей выработки Коммунистической партией новой хозяйственной политики, обстоятельно раскрыты социально-экономическое развитие деревни, роль и место частного капитала в промышленности, процесс восстановления индустрии в целом и по отраслям, союз рабочего класса и крестьянства и его укрепление.

В связи с завершением в СССР индустриализации уже с конца 30-х годов возникли возможности для изучения ее истории. Несмотря на значительные дости-

стр. 106


жения советских экономистов и историков в изучении индустриализации, особенно в региональном плане, как отмечается в книге, в исследованиях не получили должной разработки вопросы "о препятствиях и ошибках, о сложности процесса выработки правильных путей и форм борьбы за индустриализацию страны" (с. 478). В работах по истории рабочего класса были проанализированы количественные и качественные параметры его роста, формирование его новых отрядов, источники его пополнения, особенности формирования и развития в союзных и автономных республиках, ликвидация безработицы в СССР, трудовая и политическая активность рабочих, их вклад в выполнение задач первых пятилеток, участие в социалистическом соревновании, стахановском движении и т. д.

Если до середины 50-х годов изучение аграрной истории советского периода дало весьма скромные результаты, то, начиная с этого рубежа, данное направление в историографии советского общества, как показано в главе, стало одним из самых продуктивных. В литературе - с разной, разумеется, глубиной и полнотой - были освещены все этапы социалистических преобразований в деревне и развития социалистического сельского хозяйства. Советские историки раскрыли общедемократический и широкомасштабный характер первых аграрных преобразований Октябрьской революции, роль волостных и сельских Советов и комбедов на разных этапах революции, классовую борьбу в деревне, значение проведенных преобразований для завоевания крестьянства на сторону Советской власти. С начала 60-х годов, как показано в главе, было много сделано в изучении истории крестьянства в период перехода к нэпу и в его условиях, социально-экономических процессов в доколхозной деревне, подготовки и проведения коллективизации. В это время "совершился качественный переход от первого, зачастую поверхностного обозрения истории революционного переустройства сельского хозяйства к глубокой исследовательской разработке кардинальных проблем этого процесса" (с. 506).

В главе об изучении истории Великой Отечественной войны показаны организация исследований, создание источниковой базы (архивное дело, мемуаристика и др.), дискуссии о периодизации войны, подготовка обобщающих трудов. Развитие историографического процесса характеризовалось постепенным переходом от преимущественно оперативно- стратегического и оперативно-тактического анализа событий к общеисторическим исследованиям, в которых вооруженная борьба рассматривалась в едином комплексе с экономическими, идеологическими и внешнеполитическими аспектами войны. В главе отмечено, что со второй половины 50-х годов происходит расширение научной работы по этой тематике в центре и на местах, исследования уже ведутся на основе широкого круга источников (в том числе и зарубежных), идет фронтальная разработка истории советского общества в 1941 - 1945 гг., издаются монографии и обобщающие труды.

Успехи, достигнутые в изучении внешней политики СССР, рассматриваются в гл. 10. Упор в ней делается на обзор важнейших публикаций документов советской внешней политики и на проблематику исследований. В результате создается довольно полное впечатление о том, что изучалось, на каких источниках базировалось исследование тех или иных вопросов, но за перечислением имея и названий работ трудно уловить суть концепций историков, занимавшихся изучением внешней политики СССР. Удачнее всего проанализировано освещение вопросов претворения в жизнь ленинских принципов внешней политики и мирного сосуществования государств с различными социальными системами на разных этапах развития международных отношений.

Заключительная гл. 11 посвящена историографии культурного строительства в СССР. Начиная с середины 50-х годов, по мнению авторов, "стала бурно формироваться специальная отрасль изучения истории советского общества - изучение истории его духовной жизни" (с. 572). Благодаря проведенным исследованиям были обстоятельно раскрыты руководство Коммунистической партии и Советского государства культурным строительством; трудности и масштабы культурных преобразований; политическая дифференциация прежней интеллигенции в каждой из ее социальных групп, активная роль демократической ее части в культурном строительстве; взаимосвязь культурной революции с социально-экономическим развитием страны, особенности культурного строительства на разных этапах в разных ре-

стр. 107


гионах и областях духовной жизни; творческая роль народных масс в развитии советской культуры; основные результаты культурно-исторического процесса. Вместе с тем история отдельных отрядов интеллигенции, на что обращено внимание в главе, разрабатывалась недостаточно.

Впечатляющая картина развития советской исторической науки, данная в обозреваемом томе, не лишена, разумеется, недостатков и просчетов. Один из критериев, которым неизменно руководствуются критики, оценивая каждую очередную книгу многотомного труда, - это "традиции издания". Однако в связи с впервые происшедшим "разделением" историографии всеобщей истории и истории СССР в т. V не всегда вопросы преемственности решены удовлетворительно. Например, был оставлен без внимания такой важный, стержневой историографический сюжет, как "Общие труды, учебники и учебные пособия по истории России и всемирной истории", имевшийся в предшествующем т. IV "Очерков" (гл. 2). Это привело к тому, что, во-первых, проблемная историография оказалась недостаточно связанной с развитием общей концепции истории СССР, во-вторых, не была дана характеристика вышедших в конце 30-х годов учебников, в процессе создания которых "советская историческая наука разрешила задачу овладения общей концепцией истории СССР"3 , в-третьих, не получили оценки первые шесть томов "Истории СССР с древнейших времен до наших дней" (серия, посвященная отечественной истории до Великой Октябрьской социалистической революции). Этот просчет пока еще исправим: вопрос об общих трудах, учебниках и учебных пособиях по всемирной истории и истории СССР может быть включен в следующий том "Очерков".

Несмотря на то, что в томе в целом преодолена библиографичность, в некоторых главах не прорисовываются рельефно результаты исследовательской работы, выраженные в приращении знаний и новизне выводов. На первый план выступает расширение проблематики (чему были посвящены вышедшие работы), а не концептуальная значимость выполненных исследований, их сущностная новизна (не только что, но и как исследовалось). Это относится к уже упоминавшимся разделам об изучении истории революции 1905 - 1907 гг. (ч. II) и о разработке истории внешней политики СССР (ч. III).

Наличествуют в томе и "белые пятна", образовавшиеся в результате нескоординированности между главами. Если в гл. 3 историография культуры представлена в рамках изучения истории России эпохи феодализма, а в ч. III изучение истории культурного строительства в СССР выделено в отдельную главу, то для историографии культуры XIX - начала XX в. в соответствующих главах места не нашлось. Не является бесспорным включение вопроса об изучении деятельности большевистской партии в дооктябрьский период в главу о развитии историко-партийной науки, а не в главу об историографии России эпохи империализма. В книге встречаются повторы в отношении условий развития исторической науки, характеристике тех или иных трудов и историографических явлений.

Главным в оценке книги, какие бы претензии ни выдвигались в дальнейшем специалистами в той или иной области исторического знания, является ее вклад в изучение и обобщение результатов развития историографии истории СССР, изучение и обобщение, впервые столь масштабно охватившее всю основную совокупность проблематики, разрабатывавшейся исследователями с середины 30-х до середины 60-х годов. Осмысление итогов пройденного тогда исторической наукой пути имеет большое значение, ибо дает в свете требований XXVII съезда КПСС к общественным наукам ориентиры для определения направления дальнейших исследовательских поисков советских историков4 .


3 Историография истории СССР. Эпоха социализма. М. 1982, с. 113.

4 См. Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М. 1986, с. 85, 168.

Опубликовано на Порталусе 02 ноября 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама