Актуальность книги, написанной доктором исторических наук, ведущим научным сотрудником Института истории СССР АН СССР В. А. Дунаевским и доктором исторических наук, заведующим кафедрой всеобщей истории Челябинского педагогического института А. Б. Цфасманом и изданной в серии "Научные биографии" с предисловием заслуженного деятеля науки РСФСР профессора И. С. Галкина¹ , определяется большим интересом советской общественности к жизни и творчеству акад. Н. М. Лукина, одного из основоположников советской исторической науки, чье имя незаслуженно было вычеркнуто из истории нашей науки и страны в целом.

¹ Дунаевский В. А., Цфасман А. Б. Николай Михайлович Лукин. М. Наука. 1987, 192 с.

стр. 156

В книге убедительно раскрыто воплотившееся в личности Лукина органическое единство революционера и ученого, большевика-ленинца и историка-марксиста. Авторы показывают, как слились воедино и неразрывно приверженность Лукина марксизму, неприятие им различных форм идеалистического историзма в науке и его политическая борьба с царизмом на стороне большевиков. Активный участник событий российской революции 1905 - 1907 гг., видный представитель Московского комитета РСДРП, известный в большевистском подполье как "товарищ Антон", Лукин стал автором первой в России марксистской работы о Французской буржуазной революции конца XVIII в. "Падение Жиронды", которую он представил в 1909 г. в Московский университет в качестве своего выпускного сочинения. Авторам принадлежит заслуга обнаружения в Центральном государственном архиве г. Москвы этой работы, до сих пор считавшейся безвозвратно утерянной. В этом сочинении 23-летний ученый оригинально поставил важную проблему демократического блока во Франции весной 1793 г., попытался охарактеризовать классовую подоплеку партийной борьбы Горы и Жиронды.

Правда, авторы несколько преувеличивают зрелость этой студенческой работы, утверждая, в частности, что в ней Лукин сумел преодолеть и "немарксистскую концепцию" Ж. Жореса, и вульгарный схематизм, присущий книге немецкого социал- демократа Г. Кунова "Борьба классов и партий в Великой Французской революции 1789 - 1794 гг." (с. 28). С этим трудно согласиться, поскольку Лукин упрощенно трактовал победу Горы над Жирондой 2 июня 1793 г, как триумф мелкой буржуазии и мелкобуржуазной политики, неправомерно рассматривал позицию Марата и Робеспьера в борьбе с Жирондой как умеренную (хотя известно, что в апреле 1793 г. Марат призывал к восстанию против Жиронды и к изгнанию жирондистов из Конвента).

В книге получила отражение многогранная редакционно-публицистическая, научная, научно-организаторская и преподавательская деятельность Лукина, которая началась сразу после Великого Октября. Вместе с М. Н. Покровским и В. П. Волгиным Лукин стоял у истоков советской исторической науки, был одним из ее создателей. Авторы справедливо обращают внимание на то, что Лукин первым из советских историков дал марксистскую трактовку Французской революции конца XVIII в, как буржуазной и Парижской Коммуны 1871 г, как пролетарской революции без пролетарской партии. В этой связи они самым тщательным образом анализируют содержание его работ "Максимилиан Робеспьер" (1919 г.), "Парижская Коммуна 1871 г." (1922 г.) и "Из истории революционных армий" (1923 г.). В них наиболее ярко проявились качества Лукина- ученого: большевистская партийность, бескомпромиссная защита исторической истины, эрудиция, глубокое проникновение в смысл и значение событий.

При анализе оценки книги "Максимилиан Робеспьер" В. А. Дунаевский и А. Б. Цфасман, говоря о неудовлетворительном состоянии имевшейся в то время литературы о Французской революции (с. 66), утверждают, что в этой книге в той или иной степени преодолеваются недостатки, присущие работам Жореса, Кунова и других зарубежных авторов. Но насколько это оправданно? Несколько раньше В. А. Дунаевский писал: "Книга Лукина явилась первым шагом к созданию советской историографии Французской революции. Однако, признавая большие достоинства работ Лукина, необходимо отметить, что на первых порах в них по ряду вопросов (оценка движения "бешеных", характеристика отдельных партийных группировок, трактовка вантозовских декретов и др.) некритически воспринимались некоторые идеи Ж. Жореса, Г. Кунова и А. Матьеза, труды которых неоднократно издавались в СССР в послереволюционные годы"² . Эта оценка, очевидно, более соответствует истине.

Особое место в книге отводится раскрытию научной и общественной значимости двух крупнейших работ Лукина "Новейшая история Западной Европы" (1923 г.) и "Очерки по новейшей истории Германии, 1890 - 1914 гг." (1925 г.). Они вызвали в свое время большой общественный резонанс, стали первыми в нашей стране марксистскими учебниками по западноевропейской истории. Авторы детально рассматривают не только достоинства названных работ, но и отме-

² Историография новой и новейшей истории стран Европы и Америки. М. 1968, с. 45.

стр. 157

чают неточные, а порой и неверные положения, содержащиеся в них. Было бы целесообразно в этой связи показать, как Лукин усвоил ленинскую теорию империализма и насколько удачно он сумел ее применить к истории Германии конца XIX - начала XX века. Конечно, в целом вывод авторов, что и в изучении новейшей истории эпохи империализма Лукин был первопроходцем в советской исторической науке, глубоко обоснован.

В отличие от монографии И. С. Галкина "И. М. Лукин - революционер, ученый", где сравнительно мало говорится о научно-организаторской и педагогической деятельности Лукина после Великого Октября, В. А. Дунаевский и А. Б. Цфасман показали роль ученого в создании Большой Советской Энциклопедии, в работе по подготовке кадров историков-марксистов, по развитию советской исторической науки. Авторы особо останавливаются на лекциях и семинарах, которые Лукин вел в Московском университете, Институте красной профессуры, Институте истории РАНИОН. В этих семинарах принимали участие А. З. Манфред, В. М. Далин, Н. Е. Застенкер, А. В. Ефимов, Э. А. Желубовская и другие. В книге удачно использованы воспоминания участников семинаров, создающие образ Лукина-педагога: умного, чуткого, пунктуального и требовательного, дававшего слушателям не только знания в области конкретной истории, но и воспитывавшего у пих умение разбираться в методологических вопросах (с. 118).

Большой интерес представляет характеристика научной и научно-организаторской деятельности Лукина в 30-е годы, когда он становится директором Института истории АН СССР, главным редактором журнала "Историк-марксист", заведующим кафедрой новой истории в Московском университете. Авторы убедительно раскрывают значение последних исследований Лукина по истории Французской буржуазной революции конца" XVIII в., Парижской Коммуны, германской социал-демократии, по некоторым вопросам методологии истории. Эти работы нацеливали советских историков на преодоление схематизма и начетничества, на овладение научными принципами марксистско- ленинского историзма. Внимание читателя привлечет содержащийся в книге материал о дискуссии по истории социал-демократии Германии, которая проходила в 1930 г. в Институте истории Комакадемии с участием Лукина.

Авторы нарисовали в целом объективную картину состояния советской исторической науки и исторического образования в 30-е годы. Вместе с тем представляется, что она не является еще достаточно полной. Следовало бы, очевидно, сказать о сложной обстановке, в которой приходилось работать ученому в 30-е годы. Так, после опубликования известного письма И. В. Сталина "О некоторых вопросах истории большевизма" (октябрь 1931 г.) Лукин вынужден был выступить в журнале "Борьба классов" (1932, N 4) с критикой ошибок немецких "левых радикалов" начала XX века. Особенно тяжело Лукину работалось в обстановке массовых репрессий во второй половине 30-х годов. В 1936 г. были оклеветаны и объявлены "врагами народа" его ученики и товарищи В. М. Далин, Г. С. Фридлянд, некоторые другие. В 1938 г. был расстрелян по сфабрикованному обвинению Н. И. Бухарин, с которым Лукина связывали родственные отношения. Затем и сам Лукин был обвинен во "вредительстве". В 1938 г. его арестовали. Вплоть до 1956 г. работы его были изъяты из научного обращения. Только после XX съезда КПСС его доброе имя было восстановлено и возвращено науке и стране. В рецензируемой книге об аресте Лукина упоминается лишь бегло, без объяснения его причин. В атмосфере широкой гласности пора сказать полную правду и об этом.

В. А. Гавриличев, И. И. Шарифжанов