Современная лингвистика рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования, оценки и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, познает при помощи метафор тот мир, в котором он живет, а также стремится в процессе коммуникативной деятельности преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира.

Специфика современной российской финансовой метафоры во многом связана с особой ролью сферы-источника: накопление "политического капитала" невозможно без получения финансовых ресурсов, в результате чего финансовая метафора оказывается лишь отчасти метафорой. Как показали американские специалисты (Дж. Лакофф, М. Джонсон. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990), подобная метафора очень характерна для политической коммуникации в Соединенных Штатах, где отношения между людьми, организациями и государствами издавна метафорически обозначаются как товарно-денежные.

Финансовая метафора издавна используется и в русском политическом языке (обвинения в "продаже России" достаточно традиционны), однако в последние годы подобные образы заметно активизировались. Эта активизация, видимо, связана с усилением роли товарно-денежных отношений в новых социальных условиях и повышением уровня хотя бы минимальной экономической эрудиции у наших граждан, большинство из которых еще 15 лет назад понятия не имели о ваучерах, конвертации, дефолте, отмывании денег и прочих капиталистических премудростях. Иначе говоря, в настоящее время исходная понятийная область детальнее структурирована в национальном сознании, а это очень важно для развертывания всякой модели.

стр. 51

Вторая причина активизации рассматриваемой модели - это ее широкие возможности для формирования эмоциональных смыслов, связанных с агрессивностью, опасностью, нарушением нравственных норм и традиций, что очень важно в период обострения социальных взаимоотношений в обществе. Показательно, что представленный далее анализ фреймов рассматриваемой модели свидетельствует, что финансовая метафора в политической речи чаще всего связана с тем, что традиционно осуждается в народном сознании.

Активное использование финансовой метафоры при оценке политической реальности - это один из способов манипулирования общественным сознанием. Как известно, при подсчете финансовых дивидендов не учитываются нравственные аспекты деятельности (еще в Древнем Риме было замечено, что "деньги не пахнут"). Соответственно активное использование финансовой метафоры способствует элиминации нравственной составляющей при оценке политической деятельности.

В цивилизованном обществе традиционно выделяются моральные ценности, которые максимально удалены от финансовой сферы, - честь, достоинство, честность, репутация, справедливость. Как писал А. С. Пушкин: "Не продается вдохновенье", продать можно только рукопись или, добавим, иной результат труда. Общество признает безнравственной даже саму попытку определить цену, за которую можно было бы приобрести честь или совесть того или иного человека, в том числе депутата или правительственного чиновника. Однако в последние годы "продажная" метафора все чаще используется в политической речи, то есть наблюдается превращение рассматриваемой модели в доминантную, отражающую существенные особенности современной политической речи.

Рассмотрим систему фреймов финансовой метафоры в современной политической речи.

1. "Деньги (капитал) и товары".

Политический авторитет, политические возможности человека или организации нередко метафорически обозначают как капитал, при использовании которого можно ожидать получения дохода (дивидендов), тогда как неразумная финансовая политика грозит банкротством. В некоторых случаях необходима конвертация имеющихся средств: "Грех не воспользоваться снятием с эфира и под шумок не сколотить себе приличный капиталец" (М. Рязанцев); "Всю реальную политическую прибыль от такого симбиоза получают только верхние этажи КПРФ, они же ее и делят" (К. Сергеев); "Советник президента вообще заговорил о банкротстве либеральной экономической политики" (С. Михайлов).

В экономической терминологии товар - это продукт труда, произведенный для продажи. В современной политической речи в качестве товара метафорически могут быть представлены авторитет политика

стр. 52

(или партии в целом), его голос в парламенте, честь, совесть и другие пользующиеся спросом качества. "Политические товары" иногда служат предметом экспорта или импорта: "Задача этих партпревращений проста: всучить избирателям гнилой товар..." (А. Лучников); "Поддерживать столь неперспективного кандидата - это бездумное разбазаривание политических ресурсов" (В. Андреев); "Наши солдаты не должны умирать во имя экспорта революции" (В. Костиков).

Вслед за приватизацией средств производства и иной государственной собственности наиболее активные олигархи стремятся приватизировать и государственную власть: "Банкиры на правах "партнеров" власти заодно приватизировали и правительство, благодаря чему присосались к бюджету" (М. Кругов).

2. "Субъекты экономической деятельности".

В экономической теории субъекты экономической деятельности -это люди или организации, занимающиеся товарно-денежными операциями (производством, закупкой и продажей товаров).

Для успешной реализации основной экономической формулы "Товар-Деньги - Товар" общество создает специальные структуры - финансовые компании, акционерные общества, биржи, ярмарки, базары, магазины, которые организуют финансовые потоки. К числу подобных учреждений, казалось бы, не относятся политические партии, парламенты, избирательные комиссии, однако это ограничение не действует по отношению к метафорическому изображению современной российской политической жизни: "Российский парламент сегодня - это большая биржа, где депутаты зарабатывают деньги" (Е. Глушкова); "Госдума - своеобразное акционерное общество, контрольный пакет в ней Кремль никому отдавать не собирается" (О. Лурье); "Мы создали не рыночную экономику, а большой базар, где все продается и покупается" (М. Крючков).

3. "Экономическая деятельность".

Как известно, финансовые учреждения создаются для того, чтобы получать доход от кредитов и инвестиций в прибыльные проекты. Клиенты банка могут получать дивиденды от своих вкладов, "стричь купоны" с облигаций банка. В конце года необходимо подвести баланс, подсчитать прибыль и убытки. Все это создает основу для регулярных метафорических преобразований: "Коммунисты хорошо понимают, кто "стрижет купоны" с их антиприватизационной кампании" (Т. Короенков); "Никаких дивидендов от этой бурной деятельности не достается только тем, кто оплачивает работу политиков, рядовым налогоплательщикам" (М. Ростовский); "у России были неприятности, но политический баланс для нас положительный: прибыль существенно превышает убытки" (С. Караганов).

Государство организует финансовую деятельность: оно при необходимости проводит девальвацию и ревальвацию национальной ва-

стр. 53

люты, устанавливает налоги и правила проведения валютных операций, в том числе конвертации, предотвращает инфляцию, занимается проблемами национализации и приватизации собственности. Все эти понятия метафорически используются для обозначения политических реалий: "Нам грозит девальвация духовных ценностей, результаты которой могут быть страшнее любой инфляции" (Н. Сорокин); "После упразднения федеральных округов признательность губернаторов конвертируется в голоса избирателей этих регионов" (С. Михайлов).

Стремление прийти к компромиссу, попытки договориться о сотрудничестве и иное взаимодействие между субъектами политической жизни в современных текстах нередко представляются как отношения купли-продажи: "Закон о гимне - это не что иное, как сделка между бывшей партийной номенклатурой и взращенной ею новой российской буржуазией" (А. Гамов); "Участие в выборах было весьма прибыльным бизнесом для иных аутсайдеров" (С. Поршаков); "По мере приближения выборов страсть политиков к торговле своими голосами становится маньячной" (Е. Енин).

Во многих других случаях финансовая метафора обозначает реальный подкуп чиновников и депутатов: "Чиновничество России, славное своей продажностью, продается и здесь. Две трети водки в России производится полукриминальными дельцами, которые не платят налоги" (А. Брежнев); "Против Бориса Абрамовича сработал его собственный прием - покупать не собственность, покупать людей. Людей Березовского банально перекупили" (Е. Анисимов).

4. "Экономическая оценка".

"Политические товары" нередко оцениваются по таким признакам, как дорогой - дешевый, дефицитный - залежалый, качественный - некачественный. Подобные свойства нередко оказываются основой для политических метафор: "Свобода слова - дорогой, но двоякий дар" (А. Солженицын); "Ради достижения этой цели Путин иной раз шел и на компромиссы - так оказывалось дешевле. Как дешевле! - этот вопрос пришел на смену извечным российским вопросам "Кто виноват?" и "Что делать?"" (Е. Анисимов);

Отдельные люди, предприятия, регионы и даже страны оцениваются с финансово-политической точки зрения как богатые, состоятельные, бедные и банкроты. Аналогичным образом в политическом дискурсе оценивается авторитет партий, движений и их политических лидеров: "Еще два года назад Новиков заявил: "Политическое банкротство губернатора Александра Прохорова - это уже как бы факт на сегодняшний день" (Н. Москвина); "После минувших выходных политическая сцена России заметно обеднела: партия "Единство", движения "Отечество" и "Вся Россия" провели церемонию самороспуска" (С. Чугаев); "Приближение политического банкротства "Яблока" понимает и сам Явлинский" (А. Проханов).

стр. 54

Рассмотренные материалы показывают, что финансовая метафора в последние годы действительно превратилась в одну из ярких примет русской политической речи. Все более детальной становится структурированность исходной понятийной сферы, увеличиваются частотность использования соответствующих метафор и возможности развертывания соответствующих образов в тексте. Эти процессы вполне закономерны: источниками метафорической экспансии и метафорического притяжения обычно становятся понятийные сферы, которые очень актуальны для общества, хорошо известны людям и вызывают их повышенный интерес. Показательно, что при использовании финансовой метафоры авторы, как правило, не прибегают к кавычкам и другим знакам предупреждения о необычном использовании слова.

По степени образности можно выделить, по меньшей мере, два типа финансовых метафор в современной политической речи. К первому типу относятся "живые" метафоры, которые в полной мере сохраняют свою двуплановость и, соответственно, внутреннюю форму. Такие метафоры (девальвация совести, продажный чиновник, парламентская биржа и др.), как правило, несут отрицательную оценку, поскольку в нашем национальном сознании традиционно порицалось перенесение в политическую сферу законов и нравов, существующих в сфере товарно-денежных отношений. Вместе с тем в русской политической речи много "стертых" финансовых метафор с почти утраченной образностью (дорогое удовольствие, цена свободы, экономия политических ресурсов и др.). При использовании таких метафор возможна актуализация внутренней формы за счет средств контекста, что в той или иной степени "оживляет" образ, привлекает к нему внимание адресата.

В наших предыдущих публикациях (Россия в метафорическом зеркале //Русская речь. 2001. NN 1,3,4; 2002. NN 1,2,3) было показано, что ведущие концептуальные метафоры в современной российской политической жизни - это метафоры, связанные с болезнями, войной, миром животных, криминалом, и театром (цирком, балаганом). Финансовая метафора занимает все более прочное место в этом ряду.

Екатеринбург