Рейтинг
Порталус

Третий блок

Дата публикации: 29 сентября 2004
Публикатор: maskaev
Рубрика: ЭКОЛОГИЯ Чернобыль-1986 →
Номер публикации: №1096468453


АВТОР: Б.И.ОГОРОДНИКОВ ("ЭНЕРГИЯ", 2001, №12)


С 26 ноября по 30 декабря 2000 г. автор статьи доктор химических наука, лауреат Ленинской премии 1966 г. Борис Иванович Огородников находился в командировке в Чернобыле, во время которой им были продолжены многолетние исследования концентраций, радионуклидного и дисперсного состава аэрозолей в атмосфере 30-километровой зоны и помещениях объекта «Укрытие», скрывшего в своих недрах взорвавшийся в 1986 г. энергоблок № 4 Чернобыльской АЭС. Командировка совпала с остановом 15 декабря энергоблока № 3 и прекращением эксплуатации ЧАЭС. Во время командировки Б.И. Огородников вел записи, которые наверняка заинтересуют читателей.

За период командировки я часто бывал на III блоке, который готовили к закрытию, взаимодействовал с работниками цеха радиационной безопасности (ЦРБ), осуществлявших контроль за воздушными потоками в вентиляционную трубу второй очереди ЧАЭС из помещений объекта «Укрытие» (ОУ).

Впечатлений было много. Ведь последний раз я работал здесь в конце августа- начале сентября 1986 г. Тогда по заданию Правительственной комиссии вместе с коллегами из Всесоюзного НИИ неорганических материалов и войсковой части 70170 мы определяли концентрации и состав радиоактивных аэрозолей, поднимавшихся из развала реактора, измеряли потоки ионизирующих излучений,температуру, чтобы дать ответ проектировщикам на вопрос, нужна ли для «Саркофага» фильтрационная станция.

Каждый день через административно-бытовой корпус (АБК-1) мы входили внутрь ЧАЭС и по «золотому» коридору, соединявшему первую и вторую очереди станции, проходили на III блок. Там поднимались на самый верх, минуя лестничную площадку, на которой располагались перед выходом на крышу блока «В» и балконы вентиляционной трубы те из ликвидаторов (их называли «партизанами»), кто должен был собирать и сбрасывать в развал реактора обломки ядерного топлива и графита. Конец маршрута — помещение 7001. В его стене по нашей просьбе саперы взрывом проделали небольшое отверстие, затем выстрелом гарпуна перебросили трос над развалом реактора и закрепили на западной стене IV блока. Ремонтники-умельцы с Белоярской АЭС подвесили к тросу тележку-контейнер с электромотором. В нее-то мы и загружали свою аппаратуру, чтобы доставить в заданную точку над реактором, произвести замеры и отобрать пробы. В проломе стены, когда принимали или отправляли тележку, «светило» по 50 Р/ч, так что действовать приходилось быстро и осмотрительно. Пока аппаратура работала над развалом, мы отсиживались на лестничной клетке.

Ныне «золотой» коридор вновь соответствует своему названию, полученному из-за желтых аннодированных панелей, которыми отделана его южная стена. Исчезли цифры, которые летом 1986 г. выводили мелом дозиметристы, чтобы сообщить мощности эквивалентных доз гамма-излучения (МЭД), и их рекомендации «Не стой!», «Беги!» и т.п. О свинцовых листах, которыми до уровня головы были закрыты окна по северной стороне коридора, также остались лишь воспоминания.

Недалеко от западного конца «золотого» коридора ныне разместилось одно из подразделений ЦРБ. В окошечке выдают дозиметры. Получаю красивую темно-синюю коробочку размером чуть больше зажигалки. Надпись: «"DOSITEC". Model L. 36. Hopkinton. МА. USA». На торце — экран, на котором непрерывно высвечиваются величина МЭД и набранная доза. Так что в любой момент человек может оценить обстановку. В 1986 г. было иначе. Дозиметров не хватало. Часто выдавали один на группу или направляли дозиметриста, чтобы он оценил среднюю величину МЭД в помещении или на маршруте. Так что подкорректировать, как сейчас, свое местоположение по величине МЭД было невозможно.

Вот другой коридор. Под его окнами летом 1986 г. работали шахтеры. Здесь располагалось устье штольни, которую проложили к IV блоку, чтобы под реактором соорудить бетонную плиту и тем самым препятствовать проникновению ядерного топлива в грунт, если оно прожжет подреакторные сооружения и фундамент. Чуть дальше во дворе виднеется оголовок колодца. Это — начало воздуховода, по которому атмосферный воздух поступал в бомбоубежище, расположенное в подвале АБК-2. Около двух недель в августе 1986 г. мы с Сергеем Тодосейчуком из войсковой части 52609 по заданию генерал-майора Н.Д. Тараканова работали здесь, определяя эффективность очистки поступавших через оголовок радиоактивных аэрозолей, с помощью различных фильтрующих устройств: металлических сеток, картонных сепараторов, волокнистых полимерных материалов Петрянова.

Теперь во дворе — тишь и гладь. Исчезли груды песка, вынутые из-под реактора, и строительный мусор. Слои загрязненного грунта вывезены на захоронение. Все заасфальтировано.

В один из дней инженер ЦРБ Н.В. Матющенко сводил меня к фильтрационной станции, которой интересовались проектировщики незадолго до начала перекрытия «Саркофага». Отборы проб над развалом реактора были завершены 11 сентября 1986 г., а 14 сентября на заседании Правительственной комиссии, которое вел заместитель председателя Совета Министров СССР Г. Ведерников, я сделал обобщающий доклад о результатах исследований. Из состава радионуклидов следовало, что остатки топлива в развале реактора вели себя стабильно. Цепных реакций не наблюдалось. Концентрация радионуклидов, кроме церия-144, не превышала предельно допустимых величин. Температуры на поверхности развала практически не отличались от дневных температур окружающего воздуха. Таким образом, реактор затухал.

Наши заключения для проектировщиков «Саркофага» состояли в том, чтобы, во-первых, не обустраивать систему приточной вентиляции для организации направленного воздушного потока и не заделывать существующие проходы, проломы, трещины, поскольку сложившаяся конвекция обеспечивает нормальный съем тепла и не приведет к большому выносу радиоактивных веществ.

Во-вторых, крышу «Саркофага» мы рекомендовали выполнить по типу жалюзи, которые обеспечивали бы проход сложившихся конвективных потоков, но в любой момент могли быть перекрыты, если датчики, установленные над развалом, зафиксируют рост гамма- или нейтронного излучения, повышенного выделения радиоактивных аэрозолей или газов. В этом случае в работу должна была вступить фильтровальная станция и другие системы подавления образования и выхода газоаэрозольных радиоактивных веществ.

Проектировщики внесли коррективы в наши рекомендации, хотя общая концепция была одобрена. Над «Саркофагом» сделали сплошное перекрытие, но из верхней части центрального зала в вентиляционную трубу проложили короб диаметром около 2 м с байпасом, врезанным в фильтрационную станцию. Заслонка в коробе должна была переключаться на байпас и фильтрационную станцию только при возникновении аварийной обстановки. Как сказал Николай Матющенко, за 14 лет существования ОУ (а сдача его в эксплуатацию произошла 30 ноября 1986 г.) заслонка ни разу не меняла своего исходного положения. Это ли не лучший показатель стабильности состояния объекта.

В одном из помещений фильтрационной станции мне показали новую французскую аппаратуру, с помощью которой вскоре начнут контролировать газоаэрозольные выбросы. В ней два блока с гамма-спектрометрами: один — для измерения состава и концентраций аэрозолей, второй — для наблюдения за газообразными компонентами радиойода. Выглядят очень симпатично. Как будут работать? Сколько придется платить за поставки фильтров?

В один из дней в соответствии с планом исследований пришла очередь отобрать пробы аэрозолей и газов в центральном зале III блока. С лаборантом ЦРБ поднялись на лифте на отметку +35.0. Перед дверью с табличкой "ЦЗ-3" нажали на кнопку звонка. Выяснив, кто мы и зачем идем, впустили. Миновали короткий лабиринтный коридор, и открылся центральный зал. Огромное помещение. Высокий потолок. В ближнем правому углу — колонна загрузочной машины. С ее помощью в реактор вводят сборки свежего ядерного топлива и вынимают «выгоревшие». Сделали несколько шагов от двери и оказались на кубиках плитного настила. Между собой реакторщики называют это место — «пятак». Кубики — биологическая защита. Под ними — реактор! Плитный настил — своеобразная палуба корабля. Что в трюме, не видно. Известно — там машина, сердце энергоблока. Через четыре дня оно перестанет биться. Состоится церемония официального выводов реактора из эксплуатации. Почти 20 лет давал он электричество людям. Мог бы поработать еще 11 лет, прежде чем закончится расчетный ресурс. Но политическое решение принято! Президент Украины Л. Кучма посчитал необходимым, даже несмотря на зиму, сдержать обещание, данное в 1995 г. мировому сообществу, и закрыть ЧАЭС.

Сойдя с «пятака», мы установили фильтры на вакуумной линии и вышли из центрального зала. Дверь закрылась...

Весь 2000 г. III энергоблок работал безопасно и эффективно. Так в октябре один из главных экономических показателей — коэффициент использования установленной мощности составил 100.3%, а с начала года — 82.4%. Это — лучший показатель среди АЭС Украины. В этот же месяц вклад ЧАЭС в производстве электроэнергии среди украинских АЭС составил 9.65%, а с начала года — 9.35%.

Неприятности на блок навалились буквально накануне окончательного останова. 27 ноября 2000 г. в 5 ч. 59 мин. III энергоблок был остановлен действием аварийной защиты АЗ-5. Причина внепланового отключения — короткое замыкание на линии ВЛ-750 «Винница» (воздушная линия напряжением 750 кВ) в результате ее обледенения. В эту ночь стихия обрушилась на несколько западных областей Украины. Из-за обильного выпадения мокрого снега и обледенения пострадали не только линии электропередачи и связи, но и крыша зданий, деревья, посевы. Вслед за ЧАЭС отключились еще два энергоблока: на Южно-Украинской и Запорожской АЭС. Из-за падения частоты вся энергосистема страны оказалась в крайне неустойчивом режиме. Многие электропоезда ближнего и дальнего следования были остановлены в пути. Чтобы ликвидировать многочасовые опоздания, железнодорожникам пришлось расконсервировать тепловозы. Учитывая критическую обстановку сэлектроснабжением Украины, персонал III блока ЧАЭС на сутки раньше закончил ремонтные работы, и 1 декабря станция вновь дала ток.

Однако, как известно, беда не приходит одна. Вот сообщение из бюллетеня «Новости» службы информации станции:

6 декабря 2000 г. в 11 ч 4 мин 3-й энергоблок ЧАЭС был остановлен действием аварийной защиты АЗ-5 и отключен от энергосистемы Украины.

Причина отключения — обнаружение парения в необслуживаемом помещении № 404/1 контура многократной принудительной циркуляции, где расположены раздаточно-групповые коллекторы, запорно-регулирующие клапаны и другое технологическое оборудование. После расхолаживания блока и уточнения места парения будут произведены необходимые ремонтные работы.

Заявка на останов блока подана до 11.00 9 декабря.

Радиационная обстановка в помещениях станции и на территории промышленной площадки ЧАЭС без изменений.

По мере приближения срока окончательного останова III блока у персонала станции нарастала тревога по поводу дальнейшей жизни и работы. Не удовлетворял, в частности, план мероприятий, принятый Л. Кучмой еще в октябре. В нем было много пропагандистских акций (телемарафон, выступление в МАГАТЭ, приглашение глав государств, выпуск фильма «Чернобыль — тревога и надежда», страница в Интернете) и слишком расплывчатые социальные обещания. 30 ноября на доске информации АБК-1 около столовой появилось следующее заявление.



ЗАЯВЛЕНИЕ ОПЕРАТИВНОГО ПЕРСОНАЛА СМЕНЫ № 5

С каждым днем приближается время "Ч" — 15 декабря — дата закрытия ЧАЭС. Выполняя политическое решение руководства Украины, персонал Чернобыльской станции вправе рассчитывать на государственные гарантии своей социальной защиты. Однако отсутствие информации о конкретных действиях в области принятия ответственных решений по защите наших социальных прав не позволяет работникам ЧАЭС и жителям Славутича уверенно смотреть в завтрашний день...

Мы готовы обеспечить вывод АЭС из эксплуатации, но, в свою очередь, требуем от руководства страны — подтвердить готовность обеспечить полноценную защиту наших конституционных прав на труд и достойную жизнь.



Мы предлагаем:



Провести во время визига в Славутич Президента Украины Л.Д. Кучмы (14 декабря 2000 г.) общественное пикетирование под лозунгами: «Нам нужна работа, а не обещания руководства!», «Жителей Славутича — под патронат Президента!», «Программе социальной защиты персонала ЧАЭС и жителей Славутича — президентские гарантии!» и т.д.
Передать Президенту Украины Обращение жителей Славутича и работников ЧАЭС со следующими требованиями:
Дополнить Программу социальной защиты персонала ЧАЭС и жителей Славутича положениями, предложенными членами трудового коллектива, но не учтенными разработчиками проекта Программы.
Статус Государственной Программы социальной защиты подтвердить подписями председателя Верховной Рады и главы государства.
Потребовать от Президента Украины во время посещения Славутича публично подтвердить свои обещания обеспечить социальную защиту жителей Славутича и гарантии предоставления новых рабочих мест персоналу ЧАЭС.
Пикетирование провести на въезд в Славутич или перед зданием Лаборатории международных исследований и технологий. Предлагаем профкому ЧАЭС в кратчайшие сроки обсудить наше предложение с тем, чтобы успеть сделать заявку на проведение пикетирования в органы местного самоуправления Славутича и подготовить плакаты и лозунги. Требуем обеспечить информационную поддержку проведения данной акции через все наличные средства массовой информации (ОТВ «Славутич», городскую газету «Теледень-Славутич», радио «Импульс» и бюллетень «Новости ЧАЭС»).

Наши условия предельно просты:



Квалифицированную работу!
Достойную зарплату!
Материальные компенсации за утраченное здоровье!
Обеспеченную старость пенсионерам, социальные гарантии работающим и уверенное будущее нашим детям!
Рассмотрено и утверждено 27.11.2000 г. решением собрания сквозной смены № 5 (Протокол № 2, 112 подписей).

Профорг смены № 5: (Олег Федоренко).




Объект «Укрытие»

Пока с 11 до 15 ч работала столовая, около информационной доски все время толпились люди. Как правило, молча прочитывали текст и отходили. Иногда звучали реплики: «Поздно спохватились!», «Ничего не поможет!».

1 декабря на той же доске появился другой лист. На нем были стихи. Их смысл сводился к тому, что Украиной управляет не тот президент, который живет в Киеве, а тот, который живет в Вашингтоне.

Еще через два дня по станционному радио сообщили, что с 4 по 6 декабря в электричках, курсирующих между ЧАЭС и Славутичем, будет проводиться социологический опрос. Просили содействовать сбору достоверных данных. Однако, когда позже я спросил у работников утренней смены, отправлявшихся к электричке, состоялся ли такой опрос и какие вопросы были заданы, все пожали плечами и сказали, что никакого опроса не было.

Среди обеспокоенных своей судьбой выделялись молодые. Ведь на их плечах — семьи, дети. Средний возраст жителей Славутича — 30 лет. Вот как выразил мнение своих товарищей С. Голота — председатель совета молодых специалистов ЧАЭС:

«На мой взгляд, государство повышает свой авторитет тогда, когда по-настоящему заботится о пенсионерах и молодежи... В то же время мы знаем, в каких условиях проживают пенсионеры, как реализуются молодежные программы. Поэтому в нас, молодых, к сожалению, нет уверенности в том, что программа социальной защиты персонала ЧАЭС и жителей города Славутича будет выполнена»

5 декабря в сессионном зале Верховной Рады . Украины состоялись парламентские слушания относительно закрытия Чернобыльской АЭС.

Цель и задачи слушаний, как отметили их участники, — привлечь внимание мирового сообщества к проблемам, связанным с закрытием ЧАЭС, чтобы оно осознало целесообразность и необходимость этого исключительного в мировой практике мероприятия и предоставило Украине должную материальную и научно-техническую помощь.

В слушаниях приняли участие парламентарии Австрии, Испании, Кореи, Германии, Франции, Беларуси, России, Италии, иностранные послы, представители ООН, Совета Европы, Европейского парламента, Европейского банка реконструкции и развития, Европейской комиссии ядерной безопасности, администрации Президента, Кабинета Министров и других ведомств. Председатель Верховной Рады Иван Плющ огласил приветствие Леонида Кучмы к участникам слушаний. В приветствии Президент Украины подчеркнул, что досрочное закрытие Чернобыльской АЭС является проявлением доброй воли Украины, что отвечает интересам всего мира.

Вслед за парламентскими слушаниями этот вопрос дебатировался на заседании Верховной Рады. Парламентарии решили, что закрытие станции следует отложить. Но, как говорится, поезд ушел!

14 декабря глава государства Л.Д. Кучма прибыл на ЧАЭС. Вместе с ним — председатели правительств России и Белоруссии М. Касьянов и В. Ермошин, премьер-министр Украины В. Ющенко, заместитель председателя Верховной Рады С. Гавриш. Они возложили венки и цветы к скульптуре «Прометей» и проследовали на III блок. Здесь их познакомили с итогами работы энергоблока, технологией его останова, порядком обслуживания станции после закрытия. В актовом зале Л. Кучма встретился с представителями коллектива станции. Как и следовало ожидать, все прошло спокойно и штатно. На обратном пути президент Украины заехал в Славутич. От зрителей он был отделен металлическими загородками. С пикетчиками, которые с несколькими плакатами стояли в отдалении, общаться не стал. Городской голова В. Удовиченко показал Президенту некоторые из своих объектов и провел в новый лицей. Здесь во время короткой встречи со славутичанами Л. Кучма несколько развил тему, которую во время нахождения на III блоке так записал в журнале начальника смены: «Беру под свой особый патронат все проблемы, особенно социальные, связанные с закрытием 3 блока ЧАЭС».

И вот наступило 15 декабря. Перед выходом из дома я включил телевизор и в 7 ч утра увидел интервью с начальником 4-й смены Александром Николаевичем Ельнишевым, на долю которого выпал останов III блока. Садясь в электричку на еще ночном перроне Славутича, он сказал: «20 лет отдал этой станции. Еду, как на похороны молодого друга, который мог бы еще пожить».

В полдень в Киеве почетные гости из-за рубежа, заслуженные люди республики и, конечно, ЧАЭС собрались во дворце «Украина». Началась заключительная акция. Телевидение связало дворец и ЧАЭС. Камеры были установлены на сцене и в блочном щите управления (БЩУ-Ш). Генеральный директор ЧАЭС Виталий Константинович Толстоногов доложил президенту, что реактор работает на минимальной мощности 27 МВт, температура воды в контуре многократной принудительной циркуляции (КМПЦ) не превышает 90 градусов. Л.Д. Кучма отдает приказ на окончательный останов реактора. Директор дублирует приказ А.Н. Ельнишеву, а тот — ведущему инженеру Сергею Баштовому. Телевизионная камера крупным планом показывает ключ АЗ-5. Сергей поворачивает «клювик» ключа влево-вниз и через несколько секунд докладывает, что все поглощающие стержни введены в активную зону до концевиков.

На этом прямая связь между БЩУ-Ш и дворцом «Украина» завершилась. И никто из тысячи людей, присутствовавших в зале, и многих миллионов, наблюдавших за остановом реактора по телевидению, не знали, что вскоре на «пятак» реактора легли шесть красных гвоздик. Так оперативный персонал III блока простился со своим грозным, но любимым детищем.

В день вывода из эксплуатации III блока ЧАЭС я работал в помещении 207/5 объекта «Укрытие». Как и в прежние дни, отбирал на фильтры пробы воздуха в точке расположения скважин, пробуренных несколько лет назад в подреакторное пространство взорвавшегося IV блока с целью поиска ядерного топлива.

Закончились два цикла пробоотбора, и я поспешил в столовую. Проходя через КПП-4, услышал какой-то громкий щелчок. Показалось, что хлопнула дверь. Но уже через секунду я понял, что звук исходил из громкоговорителя. Сделал пять шагов вперед и оказался около «вертушки». Сержант милиции громко сказал: «Блок остановили!» И тотчас из динамика послышался раскатистый голос диктора, который начал произносить какие-то торжественные слова. Сержант почему-то выключил радио, и я взглянул на часы. Заметив движение руки, милиционер спросил «Сколько?» «Тринадцать часов семнадцать минут», — ответил я. «Все кончилось!» — сказал сержант и вновь повернул тумблер радио...

18 декабря я в последний раз побывал на III блоке. В зале главных циркуляционных насосов (ГЦН) было тихо. Насосы уже не гнали воду, чтобы снимать тепло реактора. В центральном зале вынул из пробоотборника фильтры, которые улавливали аэрозоли с 14 декабря. Как и следовало ожидать, концентрации радионуклидов в момент останова реактора оказались низкие. Основным загрязнителем воздуха был иод-131, причем выше 90% его находилось в газообразной форме. Так что не зря в нашей лаборатории доктор химических наук Николай Борисович Борисов разработал сорбционно-фильтрующие материалы, улавливающие и аэрозольные, и газообразные радиоактивные вещества. Причем по своим характеристикам они получше тех, которыми оснащены французские приборы, недавно показанные мне в фильтрационной станции III блока. Однако ни российские, ни французские фильтры, улавливающие радиойод, Чернобыльской станции уже никогда не потребуются. Йод-131 — продукт работающей станции. Через 3 месяца после останова III блока он распадется и никогда больше не появится.

Опубликовано на Порталусе 29 сентября 2004 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама