Накануне второй мировой войны эксперт в вопросах народонаселения имел все основания впасть в отчаяние при оценке перспектив роста населения в странах Запада. Более того, сама проблема не казалась тогда непосредственно экономической проблемой. Каждый знает, что богатый обычно имеет меньше детей, чем бедный. Перед войной студенты Гарвардского университета и Вассаровского колледжа не воспроизводили себя. То же самое можно сказать и о выпускниках Мичиганского государственного университета и Оберлинского колледжа, а также об окончивших высшие учебные заведения или о городских жителях вообще1. Но затем произошло нечто в высшей степени удивительное, что потрясло экспертов. Никто до сих пор толком не знает, как это объяснить. Во время второй мировой войны и после ее окончания кривая рождаемости начала неуклонно повышаться, достигая все новых вершин. Каждый год приносит теперь нам более 4 млн. младенцев.

Конечно, некоторые причины этого очевидны. Война принесла с собой процветание, а вместе с процветанием возросло и число браков, которые до этого откладывались под влиянием экономической депрессии. К увеличению числа браков некоторое отношение имел также и закон о воинской повинности. В этих условиях вполне естественно было ожидать, что рождаемость подскочет вверх. Но еще большее значение имел тот факт, что процветание и война, по-видимому, привели к возрастанию числа детей у каждой пары новобрачных.

В течение длительного времени эксперт в вопросах народонаселения ставил под сомнение эту новую тенденцию. Он продолжал настаивать на том, что повышение рождаемости — это всего лишь отклонение от общей тенденции, что оно представляет собой реакцию на предшествующее сокращение рождаемости в период депрессии и что увеличение рождаемости в данный период неминуемо вновь повлечет за собой снижение ее в будущем. Его аргументация была такова: «Вместо того чтобы иметь детей в 30-х или 50-х годах, люди предпочитают иметь их в 1948 г. Повышение рождаемости происходит главным образом в результате того, что у большего числа семей появляются на свет первый и второй ребенок; ясно, что норма роста населения может превысить единицу лишь в том случае, если каждая брачная пара за годы периода деторождения имеет в среднем более двух или трех детей».

Но в конце концов эксперт должен был признать, что тенденция к падению чистой нормы роста населения перестала действовать. Рост рождаемости имел место во всем западном мире — как в нейтральных странах, так и в странах, участвовавших в войне. Частично он может быть объяснен полной занятостью и увеличением числа браков. Однако весьма важны и другие факторы, такие, например, как накопленные в военные годы сбережения, невозможность приобретения автомобилей во время войны, меньшая боязнь родов ввиду их обезболивания и уменьшения их опасных последствий, мероприятия государства по поощрению рождаемости, пенсии ветеранам и государственные дотации, называемые «семейными льготами».

Все же, чтобы объяснить изобилие свадеб, необходимо глубже исследовать такие психологические факторы, как боязнь гибели на войне и желание иметь потомство, чтобы достичь своего рода личного бессмертия. Когда все большие опасности начинают угрожать миру, помыслы людей все больше обращаются к домашнему очагу.

Более того, человек — это существо с большой склонностью к подражанию.

Поскольку в семьях средних классов многодетность стала модной, многие начинают

подражать им. Изменения в этом отношении можно наблюдать и в среде преподавателей

любого колледжа — и молодых, и пожилых, и среднего возраста; доценты имеют больше

детей, чем профессора, и состязание между ними еще не закончено. ;

Если до войны чистая норма роста населения во многих странах западной Европы была значительно ниже единицы, то сейчас она колеблется вокруг критического уровня единицы. Соединенные Штаты достигли одной из самых высоких в мире или в современной истории чистой нормы роста населения1. Табл. 2-4 показывает некоторые интересные контрасты в чистых нормах роста населения.

Сохранится ли действующая сейчас в США тенденция? Никто этого не знает. Это зависит от того, останется ли число неженатых взрослых людей на нынешнем низком уровне — на таком уровне, которого не знала ни одна развитая страна. Это зависит и от того, считает ли типичная брачная пара достаточным иметь одного мальчика и одну девочку пли же сна стремится иметь большую семью. До сих пор выбор склонялся в ПОЛЬЗУ большей семьи.