Рейтинг
Порталус

"КЕМБРИДЖСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ЕВРОПЫ"

Дата публикации: 18 февраля 2018
Автор(ы): А. А. УСПЕНСКИЙ, В. А. МАУ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ЭКОНОМИКА
Номер публикации: №1518959654


А. А. УСПЕНСКИЙ, В. А. МАУ, (c)

Рецензируемая работа1 входит в рамки "Кембриджской экономической истории Европы", первый тем которой появился в 1941 году. Рассматриваемые книги ее VII тома являются плодом усилий большого авторского коллектива. Их редакторы - П. Мэтайэс (профессор Оксфордского университета) и М. Постан (профессор Кембриджского университета); авторы - из Оксфордского, Кембриджского, Гарвардского, Иллинойсского, Чикагского, Парижского, Лионского и других университетов. Авторами глав и параграфов о России являются О. Крисп, А. Каган и М. Кейзер. Указанные книги фактически представляют собой самостоятельные исследования, посвященные изучению и анализу экономического развития европейских стран на определенном этапе истории.

I

Круг стран, которые охвачены в томе, не ограничен Европой. В то же время в него вошли данные далеко не о всех европейских государствах. Как отмечается в предисловии, редакторы были вынуждены в одних случаях перешагнуть европейские рамки, в других - сузить их. А так как главные сюжеты труда - экономика и история, то было решено рассматривать слово "европейский" в значении "современный", "развитый", и именно потому среди освещаемых стран находятся США и Япония (ч. 1, с. XVIII). Вместе с тем, как указано, было практически невозможно включить в том данные о всех европейских странах частью из-за того, что оказалось трудно найти специалистов, которые написали бы соответствующие главы, причем с учетом редакторских требований и нехватки печатной площади. Безусловно, ценность труда снижается из-за отсутствия анализа экономического развития ряда стран, например, Нидерландов - образцовой капиталистической страны XVII в., Австрии, Италии и других. Сыграла свою роль при этом и позиция редакторов, не ставших, как они сообщают, включать главы, которые, на их взгляд, были недостаточно подготовлены или не в полной мере соответствовали выработанной ими общей концепции книги (ч. 1, с. XVIII).

Структура тома такова: вступительная глава ("Затраты для роста"), затем по три главы (о капитале, труде и предпринимательстве) посвящены Великобритании, Франции, Германии, Японии и России, две (о капитале и предпринимательстве) - США, одна - Скандинавии (включая Финляндию). Главам явно не хватает единства: посвященные исследованию одного и того же фактора в различных странах, они сильно расходятся по спектру освещаемых вопросов, методике и глубине изучения. В одних случаях авторы стремятся к исследованию сути экономических процессов путем постижения количественных, а на их базе - качественных взаимосвязей, лежащих в основе исторического развития экономики. В других налицо увлечение внешней стороной, преимущественно количественными оценками, и в результате - весьма поверхностные выводы.


1 "The Cambridge Economic History of Europe". Vol. VII: "The Industrial Economies: Capital, Labour, and Enterprise". Pt. 1: "Britain, France, Germany, and Scandinavia". Ed. by P. Mathias and M.M. Postan. Cambridge. Cambridge University Press. 1978. 832 p.; pt. 2; "The United States, Japan, and Russia". 1978. 639 p.

стр. 154


Редакторы пишут о сложности приведения отдельных глав в соответствие с общими установками, что повело за собой длительные дискуссии и пересмотр ряда положений. И все-таки, читая том, можно увидеть в каждой главе больше индивидуального, нежели черт, присущих труду в целом. Данное обстоятельство мешает рецензированию, поскольку заставляет либо подробно разбирать каждую главу в отдельности, что заняло бы очень много места, либо находить самые общие черты, присущие главам. Мы старались совместить оба пути. Указанный момент особенно ярко отразился в наличии совпадений между главами и в отсутствии единства в таблицах, посвященных одному фактору, но для разных стран, что затрудняет сравнительный их анализ.

Большой интерес вызывает тот факт, что авторы, как правило, не ограничиваются изложением собственной точки зрения, а дают обзор взглядов различных ученых прежних лет и современных, так что в этом смысле некоторые главы представляют историографическую ценность, причем в главах об определенной стране наиболее подробно рассматриваются взгляды именно ее ученых.

Особо следует остановиться на методологических аспектах тома. Уже в предисловии редакторы отказались отнести себя к сторонникам какой-то теории (хотя В структуре книги четко прослеживаются три сюжета: история капитала, история труда, история предпринимательства). Их объяснения сводятся к тому, что при подготовке тома авторы стремились отойти от набора тем, встречающихся в типовых трактатах по экономической истории. Поскольку речь идет о промышленно развитых странах во время и после капиталистической индустриализации, редакторы видели их содержание в рассмотрении "теоретических и исторических проблем индустриализации и экономического роста". Вместо традиционного деления на главы о сельском хозяйстве, промышленности, коммерции и экономической политике была использована структура, отражающая, по мнению редакторов, именно экономическое развитие. Поэтому предыдущий, VI том посвящен внешним факторам: расширению географических рамок, демографическим изменениям, прогрессу в технике, а том VII должен был отразить экономический процесс в плане освещения главных его сюжетов - труд, капитал, предпринимательство. Но редакторы не хотели, чтобы их относили к какой-то определенной экономической школе, прежде всего к неоклассической, несмотря на соответствующую ей "факторную" структуру тома. Они утверждают, что не стоят в дискуссии ни за, ни против неоклассиков и их концепции "производственной функции", так что решение сгруппировать главы вокруг отдельных факторов не означает принятия этой концепции как правильного отражения действительности и использовано лишь для удобства изложения. Однако авторы обнаруживают склонность как раз к "теории факторов производства" (ч. 1, с. XVII- XVIII).

Другой проблемой, связанной с методологией, является определение хронологических рамок исследования. Начальные и конечные даты повествования значительно отличаются в отдельных главах как от страны к стране (например, о США изложение ведется с конца XVIII в., а о Скандинавии и Японии - со второй половины XIX в.), так и между главами, посвященными одной и той же стране. Различие первого рода можно было бы в принципе объяснить тем, что схожие экономические процессы проходят в разных государствах не одновременно. Но нельзя согласиться с ограничением главы о капитале в России годами с 1890 по 1913-й, тем более что глава о предпринимательстве начинается с допетровского времени. Здесь либо редакторская недоработка, либо сознательное смешение эпох, несмотря на приводимые в книге объяснения иного рода (ч. 1, с. XIX).

II

Гл. 1 - "Введение: затраты для роста". Ее авторы - профессора Массачусетского технологического института Р. М. Соулоу и П. Тимин. Она посвящена самым общим проблемам исследования: "Цель данной книги - расширение нашего понимания промышленного развития путем описания процесса, который экономисты называют "факторами производства", иными словами, затраты, за счет которых производятся еда, одежда, жилище" (ч. 1, с. 1). А предмет исследования авторы видят в определении

стр. 155


на основе абстракции связи между факторами и промышленным развитием. Безусловно, абстрагирование в экономическом исследовании необходимо. Но вряд ли можно назвать действительно научными подобные абстракции (не говоря уже о том, что это в определенной степени не соответствует редакторскому истолкованию теории "факторов производства").

Книга в значительной мере посвящена периоду промышленной революции. В ней встречается указание на то, что "промышленная революция переводит традиционное общество в индустриальное" (ч. 2, с. 166). Можно рассматривать это определение как наиболее общее, ибо авторы стоят, как правило, на признании буржуазной теории "индустриального общества". В связи с понятием "промышленная революция" ими часто разбирается и понятие "индустриализация" как переход от мануфактуры, основанной на ручном труде, к машинной индустрии (например, ч. 2, с. 308). Из контекста можно заключить, что термины "промышленная революция" и "индустриализация" используются авторами синонимично.

Но что же характеризует рассматриваемый период в отличие от предыдущего? Авторы отказываются от понятия "благосостояние людей" как, сто их мнению, аморфного и от понятия "структурные изменения" как узкого. В основу ими кладется "экономический рост, или способность хозяйства производить все больше товаров и стоимостных услуг для членов общества" - черта, отличающая новый период истории (ч. 1, с. 2). Действительно, К. Маркс показал, что расширенное воспроизводство - это та характерная черта капиталистической экономики, которая лишь спорадически присутствовала в предыдущих формациях. Однако измерять экономический рост авторы хотят изменениями в национальном доходе, которые равны изменениям в денежных затратах на "факторы производства" (ч. 1, с. 5). При этом возникает, естественно, ряд сложностей. Для практического измерения экономического роста вводится понятие "конечных продуктов", направленных непосредственно на пользу потребителей (ч. 1, с. 3). Их следует отделять от "промежуточных продуктов" (используется распространенное в буржуазной экономической науке понятие "добавленная стоимость"). Одновременно решается вопрос сопоставимости цен, с чем тесно связана проблема соизмерения затрат и производства. По данной проблеме приводится большой фактический материал, но не всегда тщательно отработанный.

Серьезное внимание уделяется характеристике "факторов производства" и путей количественного их измерения, повышению производительности труда в связи с ростом масштабов производства. Другим источником увеличения производительности труда представляется достижение более справедливого распределения ресурсов внутри отраслей и между территориями, с чем, в свою очередь, связывается необходимость ограничения монополий и преодоления дискриминации при использовании труда женщин, негров и т. д. Иными словами, авторы понимают, в чем состоят внутренние экономические противоречия капиталистического общества (хотя термин "капитализм" почти не фигурирует в томе). Но, оставаясь экономистами буржуазными, они исходят в своем анализе из примата не производства, а распределения.

От авторов не приходится ожидать марксистско-ленинского анализа историко- экономических процессов. Тем не менее сила марксистского учения такова, что они самим фактическим материалом понуждаются проводить марксистскую точку зрения по ряду вопросов. Что же касается трудов В. И. Ленина, то на них ссылаются и их используют только в той части, которая посвящена России, да и то не всегда до конца понимая их. Между тем анализ экономического развития отдельных стран даже в этом исследовании блестяще подтверждает ленинские характеристики империализма вообще, в отдельных государствах в частности (например, колониальный характер британского империализма).

III

Первые главы анализа экономической истории западноевропейских стран посвящены проблемам образования капитала и инвестирования. Несмотря на большое различие между главами, можно выделить ряд общих моментов, встречающихся у боль-

стр. 156


шинства авторов в их оценке капитала, согласно обычной для буржуазных экономистов трактовке. Так, в главе о Франции изложено общее положение о цели исследования капитала, которая формулируется как измерение вклада капитала в экономический рост путем измерения изменений объема инвестирования и доли этого объема в национальном доходе (автор - профессор Парижского университета М. Леви-Лебуайе; ч. 1, с. 275).

Отметим большую роль количественного анализа в томе, что выражается прежде всего в обилии статистического материала. Авторов особенно интересуют разнообразные индексы роста. Приводится масса таблиц о движении цен, динамике валового внутреннего продукта, движении и структуре основного капитала и национального богатства, изменении этих показателей в их взаимосвязи и многое другое. Из 216 таблиц подавляющее большинство посвящено капиталу, а после некоторых глав дано специальное приложение, главным образом статистического характера. Для таблиц и показателей, рассчитанных самими авторами, указаны, как правило, пути подсчетов. Используются два основных метода: построение математической модели и ретроспективная экстраполяция. Например, ряд расчетов в главе о Великобритании строится на зависимости, возникающей из учета годового потока инвестиций, полной стоимости воспроизводимого основного капитала на конец года и устаревшего изымаемого капитала (автор - преподаватель Клэйрского колледжа в Кембридже Ч. Фейнстейн; ч. 1, с. 35).

Интересно, что авторы часто приводят результаты аналогичных расчетов других экономистов - представителей рассматриваемых стран (как прежних лет, так и современных) и таблицы для сравнения полученных результатов. Практически все главы о капитале содержат подробный анализ процесса инвестирования, прежде всего по отдельным отраслям хозяйства. Например, в главе о Великобритании выделено 13 групп: жилище, общественные здания, промышленные и торговые здания, сельскохозяйственное строительство и оборудование, машинное оборудование в промышленном производстве и строительстве, горнорудная промышленность и угледобыча, газ и вода, железные дороги, дороги и мосты, платформы и вагоны, каналы и водные пути, доки и гавани, суда. Эти группы, в свою очередь, объединяются в разделы: общественное строительство, сельское хозяйство, промышленность и торговля, транспорт. Данные по этим группам проанализированы и сведены в таблицы, а на их основе построена таблица сопоставления темпов роста валового продукта, рабочей силы и выпуска продукции на единицу капитала, рабочей силы и затрат в целом. Можно оспаривать правомерность подобной классификации, но нельзя не отдать должного столь скрупулезной работе по количественной оценке развития экономики Великобритании в 1761 - 1860 годы.

Характерно, что при анализе ранних этапов промышленной революции все авторы указывают на особую роль строительства в инвестиционном процессе. Например, "строительство поглощало львиную долю ресурсов" в Германии XIX в. (автор - проф. Мюнстерского университета Р. Тилли; ч. 1, с. 399); в России ранняя фаза процесса индустриализации отмечена ассигнованием большой доли капитала на строительство (автор - проф. Чикагского университета А. Каган; ч. 2, с. 283). Подобные же высказывания встречаются применительно к другим странам. Помимо строительства, внимание авторов привлекает исследование инвестиций в области инфраструктуры как техническая сторона формирования капиталистического способа производства. "Ныне, - отмечает автор главы о Скандинавии, проф. Уппсальского университета К. -Г. Хилъдебранд, - распространено мнение, что в период индустриализации потребность в капитальных вложениях в инфраструктуру... выше, чем в инвестициях непосредственно в промышленность" (ч. 1, с. 604). Особый интерес у авторов вызывает роль железных дорог в индустриализации, преимущественно на более позднем ее этапе. Как показывает ряд таблиц, с развитием индустриализации уменьшается доля капитальных вложений в строительство зданий и сооружений и начинает резко расти доля промышленности и транспорта, особенно железнодорожного (например, ч. 1, с. 93, табл. 29). Благодаря созданию железных дорог бурно развиваются различные отрасли хозяйства - добыча руды и угля, металлургия, машиностроение и др. Иными словами, с ними связано развитие тяжелой индустрии как основы экономики про-

стр. 157


мышление развитых стран. Значительное внимание уделяется также изучению роли кредитно-финансовой системы.

Помимо общих положений, можно выделить ряд моментов, касающихся отдельных стран. Для главы о становлении капитала в Германии характерно откровенное использование "стадий роста" У. Ростоу (применительно к другим странам, как правило, привлекаются лишь отдельные элементы этой концепции). Автор Р. Тилли много пишет о развитии сельского хозяйства. По его мнению, именно особая роль последнего была характерной чертой индустриализации в Германии, особенно на ранних этапах, что, например, находило свое выражение в высокой доли инвестиций в сельскохозяйственное строительство. В главе о становлении капитала в Японии (авторы - проф. университета в Хитоцубаши К. Окава ж проф. Гарвардского университета Г. Роузовски) отмечается большая роль местных традиционных отраслей промышленности. Это позволяло в ходе промышленной революции обходиться без импорта новейшей технологии (ч. 2, с. 148). При этом выделяется специфическая черта этой страны, состоящая в значительней доле государственных инвестиций, особенно в годы ранней индустриализации. Для главы, посвященной США (авторы - проф. Калифорнийского технологического института Л. Дэвис и проф. Северокаролинского университета Р. Гэлмэн), характерен подробный анализ пропорций "капитал - выпуск продукции", а развитие видится как движение к коммерциализации (подчинению частнопредпринимательской деятельности целям получения частнокапиталистической прибыли), иными словами, промышленную революцию авторы ошибочно связывают с коммерциализацией, тогда как на самом деле речь должна идти об установлении господства капиталистических производственных отношений.

Глава о капитале в России (автор А. Каган) охватывает 1890 - 1913 гг., т. е. годы наибольшего расцвета капитализма в стране. Большое внимание уделяется количественной стороне проблемы - накоплению к структуре капитала по отраслям хозяйства, денежным резервам банков и т. п. Существенное место занимает экскурс в 1861 - 1890 гг.: описывается важнейшая характерная черта того периода - раскрепощение крестьянства, но вместе с тем сохранение, а подчас и расширение помещичьих земельных владений. Особо подчеркивается, что крестьяне получали землю по реформе не в личное, а в общинное владение. Это исключало возможность ее продажи и мешало передвижению и переселениям крестьян, затрудняло процесс освоения и распределения земли между ними. В то же время многие помещики реорганизовывали свои хозяйства на новый лад, сориентировав их на рынок, или сдавали часть земли в аренду малоземельным крестьянам (ч. 2, с. 246). Указанные процессы осложнялись усилившейся конкуренцией на внешнем рынке. Особенно остро отражалось на сельском хозяйстве снижение мировых цен за зерно, что вело К уменьшению доходов от сельского хозяйства на фоне быстрого роста населения в деревне. Отсюда - нежеланна как помещиков, так и крестьян вкладывать накопленные средства в сельскохозяйственное производство.

Следует отметить, что автор в качестве характерной черты пореформенного сельского хозяйства выделяет рост выпуска сельскохозяйственной продукции, ориентированного на рынок, вызванный дифференциацией крестьянства. Столыпинская реформа, справедливо отмечается в томе, еще более ускорила этот процесс (ч. 2, с. 271). Следовало бы добавить, что все это вело к пролетаризации крестьянских масс и готовило почву для революционных преобразований. В той же главе автор рассматривает процесс инвестирования капитала в различные отрасли и подотрасли хозяйства, соотносит темпы роста населения, особенно сельского, с ростом посевных площадей, резервами имевшегося капитала и пр. Из этих же проблем выводится им колонизационное движение крестьянства начала XX в. в восточные районы страны. Причины колонизации восточных районов страны крестьянами-переселенцами автор видит лишь в сокращении посевных площадей на душу населения в западных районах и необходимости создания новых сельскохозяйственных производственных единиц в новых районах. Помещичья эксплуатация оставлена им в стороне.

Относительно много внимания уделено в этой главе проблеме развития животноводства. Отмечаются такие, по мнению автора, характерные черты российского животноводства, как относительная зависимость от природных условий (засухи, бо-

стр. 158


лезни), что снижало темпы роста поголовья скота по сравнению с показателями других стран; неблагоприятное соотношение цен на продукты животноводства и зерно, что не стимулировало вложения капиталов в рассматриваемую отрасль; рост товарного животноводства происходил за счет увеличения продукции в крупных помещичьих хозяйствах при сокращении удельного веса бедняцких хозяйств. По мнению автора, на наш взгляд, неверному, положение в отрасли осложнялось тем, что формирование районов специализации животноводства находилось в зачаточном состоянии.

Помимо сельского хозяйства, в этой же главе рассматриваются проблемы накопления капитала в строительстве и промышленности; приводятся таблицы, свидетельствующие о серьезных сдвигах в этих отраслях: увеличение товарной продукции и товарооборота, повышение удельного веса отраслей промышленности и услуг в хозяйстве страны, увеличение городского населения, что было особенно важно для России, где концентрация капитала достигала высокой степени. Заметное место уделено растущей роли государства в экономике (мероприятия С. Ю. Витте, государственные инвестиции, протекционизм во внешней торговле). Однако автор предостерегает от недооценки роли частного капитала в России. Отмечая существенные изменения в экономике страны, он вместе с тем пишет, что этих изменений было недостаточно для преобразования отсталой аграрной России в промышленно развитое государство (ч. 2, с. 265). С этим тезисом нельзя не согласиться.

IV

Следующая группа вопросов, анализируемых в томе, касается роли труда в ходе промышленной революции. Авторы отмечают, что тот период характеризовался резкими изменениями в формах труда и созданием новой структуры трудовых ресурсов. Важно, что в ряде глав содержится исследование не только технико-экономической, но и социальной стороны промышленной революции. Анализируя происходившие изменения, авторы отмечают, что новое общество включает в себя и новые отношения между классами, и указывают на перемены в этой сфере: переход от былого ремесленника к различным слоям пролетариата, рост занятости женщин и детей в промышленности при переходе от мануфактуры к фабричной индустрии (глава о развитии предприятий в США, автор - проф. Гарвардского университета А. Чендлер; ч. 2, с. 116). Правда, такой подход единичен. К тому же никто из авторов не останавливается подробно на анализе классовых отношений при капитализме и тем более не доходит до вывода о необходимости освободительной борьбы пролетариата.

В ряде глав о труде встречается обстоятельная характеристика взглядов экономистов: А. Смита, Д. Рикардо, Т. Р. Мальтуса и др. Сравнительно большое внимание уделено идеям К. Маркса (глава о предпринимательстве в России, автор - преподаватель колледжа Св. Антония в Оксфорде М. Кейзер) и признается, что анализ у Маркса проницательнее и глубже, чем у его современников (ч. 2, с. 422). Интересна критика мальтузианства в главе о Франции. Автор анализирует динамику численности рабочей силы с конца XVIII в. Видно, как постепенно уменьшались темпы роста населения во Франции, что особенно резко выделялось при сравнении с другими государствами, и как параллельно снижалась роль страны в мировом хозяйстве. Автор, М. Леви-Лебуайе, задает вопрос: не являлось ли это "экономическое мальтузианство" другой стороной "демографического мальтузианства" и не связаны ли эти два процесса? (ч. 1, с. 296). Дальнейший анализ проблемы труда подтверждает это положение.

В разделе о труде изучаются также различные количественные показатели: доходы, цены, занятость, половозрастная структура, продолжительность рабочего дня и т. д. Во многих главах встречаются описания условий труда, ужасов повседневной жизни пролетариата, отмечаются интенсификация труда в XIX в. и выступления пролетариата за свои права (говорится, впрочем, только об экономической борьбе), связь величины заработной платы с развитием профсоюзного движения и размерами резервной армии труда (глава о предпринимательстве в Англии, автор - проф.

стр. 159


Эбердинского университета П. Пэйн; ч. 1, с. 177). Все это рассматривается, как правило, по стране в целом или по группам отраслей. Когда же авторы переходят к XX в., то анализу классовых противоречий они уделяют уже куда меньше внимания. Многие авторы дополнительно исследуют миграцию рабочей силы, указывая на большое ее значение при капитализме и выделяя характерные черты для тех или иных стран. В Великобритании, например, рассматривается роль Ирландии как резерва трудовых ресурсов, причем отмечается подобное же ее положение и в настоящее время. Было бы правильно проанализировать в этом аспекте также роль колоний и труд их коренного населения, в немалой степени способствовавший быстрому развитию капитализма в Британской империи. В главе о труде во Франции (автор - преподаватель Лионского университета И. Лекэн) внимание сконцентрировано на проблемах, возникающих из-за низких темпов роста численности населения в стране и нехватки трудовых ресурсов. В связи с этим подробно анализируются структура и динамика притока рабочих- иммигрантов из иных стран и мероприятия правительства в этой области. Много места уделено проблемам образования, причем отмечается своеобразная нехватка не только образованных, но и просто грамотных людей во Франции как XIX, так и XX века. Немало страниц посвящено вопросам трудовой квалификации.

В главе о труде в Германии ее автор (проф. университетского колледжа в Корке Дж. Дж. Ли) интересуется созданием общенационального рынка рабочей силы в XIX в. и проблемами, с которыми сталкивался при этом немецкий капитализм. Любопытны данные, что новости о рынке рабочей силы в западных областях страны быстрее доходили до Америки, чем до восточных областей Германии (ч. 1, с. 452). Тут же анализируется динамика производительности труда, заработной платы и безработицы, приводятся сведения о забастовочном движении и роли профессиональных союзов. Схожие вопросы рассматриваются в главе о труде в Японии (ч. 2; автор - проф. Иллинойсского университета К. Тайра).

Подробно освещаются вопросы труда в России. Автор (преподаватель Лондонского университета Ольга Крисп) исходит из положения об индустриализации как переходе от ручного труда к машинному. Поэтому большое внимание уделено созданию фабрик, численности занятых на них лиц и тому подобным вопросам. Вместе с тем анализ ведется в широких исторических рамках - с петровских времен до 1913 года. Показаны рост производства на крупнейших крепостных предприятиях, работа ремесленных цехов и вотчинной мануфактуры, элементы предпринимательской деятельности крестьян. Явно преувеличена роль иностранцев в повышении квалификации труда в России.

Детально рассматривается в томе положение в России после 1861 года. Здесь анализируются роль и место кустарных промыслов в деревне и ремесла в городе, но основное внимание сконцентрировано на наемном труде, причем не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Приведены многочисленные данные о численности пролетариата, распределении трудящихся по территориям и отраслям (особенно выделены металлургическая и текстильная промышленность), половозрастной структуре (показано, что промышленники нередко предпочитали женский труд, в частности за его "моральные качества", считая, что женщины меньше поддаются революционной агитации). Подробно освещаются связи российского пролетариата с деревней. Отметим, что позиция автора достаточно близка к взглядам народников на эту проблему. Так, она утверждает, что промышленные рабочие в России, имея тесные связи с деревней, еще не были по-настоящему пролетариями. В доказательство сделана ссылка на ряд зарубежных исследований. Автором приведены примеры и из труда Ленина "Развитие капитализма в России"; но, взяв оттуда лишь статистические данные, Крисп не захотела понять ленинское опровержение соответствующих народнических утверждений.

Автор, подвергая сомнению тезис о высокой степени развития промышленного пролетариата в России, противоречит сама себе, отмечая несколькими страницами ниже (ч. 2, с. 415) положительную роль быстрого роста индустриального населения за счет крестьян. Так, в 1913 г. промышленность, в которой была занята 1/12 часть экономически активного (самодеятельного) населения, создавала от 1/5 до 1/4 нацио-

стр. 160


нального дохода. В то же время сельское хозяйство, в котором была занята подавляющая часть населения России, давало 2/3 национального дохода. Интересна характеристика условий труда на предприятиях (ч. 2, с. 384), где отмечены множество притеснительных правил, непомерные штрафы, тяжесть работы. Но при этом говорится, что условия труда были все же лучше, чем в других странах периода промышленной революции, так что в этом нельзя усматривать причину событий 1917 года. Автор не видит всех объективных предпосылок социального переворота, хотя права в том, что нельзя лишь тяжелое положение трудящихся считать причиной социалистической революции.

V

Значительное внимание уделено в томе анализу процесса индустриализации с точки зрения изменений в предпринимательстве и управлении. Неоднократно подчеркивается важность организации в производственном процессе вообще, управленческой деятельности в частности. В связи с этим верным положением авторы рассуждают о "степени риска" у первых капиталистов; о том, что приобрести капитал легче, чем организовать должным образом рабочую силу; фактически они приходят к вульгарным экономическим выводам о роли буржуа в образовании стоимостей, не считаясь с давно доказанным Марксом положением, что лишь рабочая сила способна создавать новую стоимость. Характерно, что при анализе экономики многих стран большое место в издании отведено конкретному описанию деятельности тех или иных капиталистов, зарождению и дальнейшему развитию их бизнеса. Приводятся многочисленные примеры, различные количественные и качественные характеристики фирм, структуры управления на разных стадиях развития, включая даже наши дни (например, в главе А. Чендлера о США; ч. 2, с. 113 - 116).

Весьма интересен общий анализ развития фирм вплоть до образования монополий. Справедливо отмечается, что перед 1914 г. появился ряд новых тогда и важных черт в управлении и предпринимательстве, которые присущи капитализму и сегодня. Однако, делая эти выводы, авторы остаются на старых позициях, утверждая, что монополии, стремясь к ограничению конкуренции и к стабилизации цен, вели дело к установлению полного контроля над рынком. Так, автор главы о предпринимательстве в Германии, проф. Билефельдского университета Ю. Кокка, пишет, что картелизация и поглощение фирм друг другом привели от капитализма свободной конкуренции к "более организованному" "капитализму (ч. 1, с. 564). При этом приводятся такие аргументы буржуазных экономистов, как уменьшение числа конкурентов и интенсивности конкуренции, централизация капитала, и т. п. Но ведь еще Маркс показал, как конкуренция порождает монополию, а монополия, в свою очередь, - конкуренцию. В то же время с обобществлением производства связь между капиталистами все более укрепляется; поэтому нарушения в одном звене этой связи приводят к потрясениям всего экономического механизма2 . Современная ситуация в капиталистической экономике неоднократно подтверждала эти выводы классиков марксизма-ленинизма.

Обстоятельно прослеживается в томе процесс появления первых капиталистов. Интересны данные о том, что большинство предпринимателей эпохи промышленной революции в Германии, Франции, Англии и США вышло из торговых кругов; огромная же масса трудящихся, следовательно, не принимала участия в формировании промышленного класса, т. е. капиталистов (Ю. Кокка; ч. 1, с. 517). Это еще раз опровергает попытки ряда буржуазных авторов доказать, что капиталистом становится, дескать, более старательный и экономный. В той же связи привлекает внимание описание путей перекачки в промышленность населения из различных слоев общества - торговцев, ремесленников, даже аристократии. Показано также превращение конкретных фигур в капиталистов-предпринимателей.

Прослеживая по тексту дальнейшее развитие буржуазного хозяйства, читатель видит переход от семейных фирм, управляемых собственником, к фирмам, основанным


2 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 1, с. 177 - 178.

стр. 161


на акционерном капитале со главе с управляющим (менеджером), роль которого возрастает. Но каково место менеджеров в современной системе капиталистического производства? В этом вопросе среди авторов нет единства. Например, в главе о США говорится о большой роли нового класса - "управляющих, работающих за жалованье" - в быстром развитии хозяйства (А. Чендлер; ч. 2, с. 133). С этим положением нельзя согласиться, ибо многочисленные исследования экономистов-марксистов доказали, что управляющие - это не какой-то новый класс при буржуазном способе производства, а просто социальная группа. То же самое, кстати, отмечено в главе о Германии, где показано, что "ничто внутри фирмы или в социальных конфликтах вне ее не доказывает утверждения о предпринимателях, получающих жалованье, как о "новом классе" - объективном, рациональном, нейтральном между интересами, предрасположенном к разрешению производственных конфликтов и способном преодолеть противоречия частно-капиталистической системы" (Ю. Кокка; ч. 1, с. 581).

В книге поставлен вопрос о мотивах деятельности собственников и управляющих. Если мнение о цели первых - получении максимальной прибыли, как правило, никем не оспаривается, то о цели деятельности вторых ведутся дискуссии. Ряд экономистов пытается доказать, что "революция управляющих" ликвидирует стремление к увеличению прибыли, выдвигая на первый план проблему упрочения и роста фирмы (такова, например, точка зрения Дж. Гэлбрейта в его книге "Экономические теории и цели роста"). Не соглашаясь с этим положением, автор главы о предпринимательстве в Великобритании справедливо замечает, что если бы рост предприятия был главной целью, то распределение прибыли в этом случае должно было бы идти по пути сокращения и ликвидации выплат дивидендов акционерам и максимальной аккумуляции средств внутри треста (П. Пэйн; ч. 1, с. 227). Современное же положение характеризуется стиранием различий между собственником и управляющим, поскольку оба стремятся к максимализации прибыли, а тяга к росту фирмы может совпадать с первой целью. В связи с этой стороной дела рассматривается связь общей ситуации в экономике с личным настроением капиталиста, в зависимости от которого находятся проблемы инвестирования, роста и т. д. Данное положение критикуется в главе о Франции. Автор ее И. Лекэн приводит цитату из книги историка-марксиста Т. Кемпа "Индустриализация в Европе XIX в.", где тот пишет: "Характеристика развития в XIX в. едва ли может быть объяснена, если исходить из свойств характера бизнесмена; скорее как раз в поведении бизнесмена отражаются условия окружающей обстановки, к которой относятся не только его собственные действия и действия ему подобных, но и деятельность других членов общества" (ч. 1, с. 351).

В томе затронуты также вопросы связи государства с предпринимательством. Отмечается, что "технология и маркетинг" (производительные силы и рынок), а не официальные законодательные акты, играют решающую роль в воздействии на размеры фирм и структуру отраслей промышленности (А. Чендлер; ч. 2, с. 111). Указывается на роль гигантских монополий США периода "холодной войны" в осуществлении крупнейших правительственных программ и при проведении президентской политики "вызов Америки" Европе и другим заморским территориям (он же; ч. 2, с. 130).

В главе о Японии сделана попытка ответить на вопрос о причинах "японского чуда". Автор пишет, что "японская экономика - продукт индустриализации", но модернизация, сопровождавшая ее, не "европеизировала" Японию до выхолащивания большого исторического и культурного наследия страны. Именно в этом - источник удивления, в которое повергает исследователей японская экономическая история. Данная способность провести модернизацию в рамках своего исторического наследия составляет "секрет успешной индустриализации Японии" (глава о предпринимательстве в Японии, автор - проф. Вашингтонского университета К. Ямамура; ч. 2, с. 264). За этими пышными словами скрывается, по существу, нежелание автора говорить о резком усилении эксплуатации японских трудящихся в послевоенные годы.

Весьма обширна глава М. Кейзера, посвященная рассмотрению той же группы вопросов применительно к России и охватывающая период с допетровских времен до 30-х годов XX в., а частично и до наших дней. Бросается в глаза неверное стремление автора подходить с одними и теми же мерками к явлениям в рамках различных общественно- экономических формаций. Здесь мы сталкиваемся с попыткой показать

стр. 162


исключительную широту предпринимательской деятельности в России различных периодов ее истории как некоего вневременного (национального?) факта. Любопытна авторская характеристика хозяйства страны с XVI в. (по отраслям даже ранее): подробно рассказывается об организационной стороне производства и торговли, купеческих гильдиях и объединениях ремесленников, экономической политике Петра I, Екатерины II и Александра I, предпринимателях из числа крестьян, помещиков и иностранцев, деятельности крупнейших капиталистов и государственных чиновников (С. Ю. Витте, Морозовых, П. П. Рябушинского и др.).

Касаясь первых лет социалистической экономики, автор подробно анализирует с позиций буржуазного экономиста ленинские мероприятия в этой области: Декрет о земле, называемый им "мастерским ходом" (ч. 2, с. 499), затем - "военный коммунизм", новую экономическую политику, некоторые документы и постановления, приводит положения из трудов Ленина. В этой главе часто встречаются упоминания о взглядах советских экономистов (С. Г. Струмилин, П. И. Лященко, И. С. Голубничий и др.). Тем не менее изложение частично носит здесь сугубо описательный характер и потому содержит поверхностные аналогии между периодами до и после социалистической революции. Так, делается попытка установить общее между монополистическими картелями, присущими империализму, и советскими главками 20-х годов, имеющими принципиально иную основу и представляющими собой систему управления и организации социалистического производства. Такой же подход демонстрирует автор при анализе крестьянской общины, усматривая общее между ней и колхозами и, очевидно, не понимая истинной социально- экономической природы коллективных хозяйств при социализме.

Вопросы экономического развития именно советского общества в той мере, в какой их касается Кейзер, даны слабо. Особенно относится это к параграфам, в которых на нескольких страницах рассматриваются такие этапы развития нашей страны, как "военный коммунизм", новая экономическая политика, коллективизация сельского хозяйства. Так, на с. 489 - 493 (ч. 2) содержатся сомнительные рассуждения о главках, трестах, синдикатах, о сельском хозяйстве и принципе единоначалия, посредством которых автор пытается провести мысль о том, что частнопредпринимательская (капиталистическая) деятельность все равно пробивает себе дорогу, хотя в России она подвергалась гонениям якобы и при Петре I, и в XIX в., и в начале XX в., и в советское время.

Автор проводит ту идею, что национализация средств производства в Советской России была обеспечена наличием относительно большой доли предприятий и организаций еще до революции в руках государства. Единственной новизной, как можно прочесть в этой главе, оказалось то, что национализация не проводилась ранее в таких огромных масштабах (ч. 2, с. 492). Но ведь нельзя ставить знак равенства между государственным сектором при капитализме, когда предприятия остаются в руках буржуазного государства, и обобществлением средств производства при социализме, когда они становятся достоянием народа. Предпринимательство, судя по всему, понимается автором только в буржуазном смысле: "Регулирование подменяло предпринимательство на протяжении тысячи лет экономической истории страны, а за последние 50 лет регулирование полностью ликвидировало предпринимательство" (ч. 2, с. 416). В какой-то степени автор сам противоречит этому главному своему тезису, упоминая о внедрении хозрасчетных отношений в Советском Союзе. Противоречиво звучат и другие положения. Так, на с. 417 (ч. 2) говорится о том, что "награды работникам, выполняющим нормы, и руководителям, выполняющим планы, отражают социальную структуру, при которой конформизм поощряется, а не наказывается". Правильнее было бы говорить о перевыполнении норм и плановых заданий, что действительно приветствуется при социализме вообще, в Советском Союзе в частности. Но ведь это становится возможным прежде всего при всестороннем развитии личной и коллективной инициативы и предложений "снизу", направленных на более прогрессивную организацию производства. Различные способы стимулирования, применяемые при социализме, имеют целью благоприятствовать этим процессам, а вовсе не для "поощрения конформизма". В целом видно, что автор стремится разобраться в изменениях, происходящих в нашей стране, но из-за классовой узости взглядов это ему далеко не всегда удается.

стр. 163


VI

В заключение следует остановиться на освещении в томе столбовых проблем социально- экономического развития ряда стран и выявлении наиболее общих закономерностей. Авторы, оставаясь буржуазными экономистами, не смогли выйти за рамки понятий капиталистического способа производства. Пожалуй, дальше утверждения о том, что развитие в скандинавских странах, прежде всего в Швеции, представляет собой частично иной или якобы новый тип общества, ведущий к более радикальным изменениям, никто в томе не идет. А современный империализм в большинстве случаев рассматривается авторами как общество, где сглаживаются капиталистические противоречия. Заметим, что в этой части тома - меньше всего статистических данных и она, естественно, наименее доказательна.

К сожалению, авторы мало интересуются общими закономерностями развития капиталистической экономики как таковой. Структура тома позволила подробно выявить те или иные отдельные черты хозяйства конкретных стран. Но такая структура ведет и к тому, что страны представлены несколько разрозненно, а ряд черт, присущих капитализму в целом, исследуется в рамках одной, в лучшем случае нескольких глав (например, в главах о Великобритании и Скандинавии говорится о неравномерности их развития). В то же время многие закономерности легко прослеживаются даже при анализе многочисленных статистических данных, приведенных в книге. Это свидетельствует о явной потребности в обобщающей главе по проблемам мировой капиталистической экономики. Но такой главы в книге нет.

Обзор т. VII "Кембриджской экономической истории Европы" показывает, что данная работа не может быть оценена однозначно. Написанная буржуазными экономистами, она с точки зрения марксистской науки имеет ряд серьезных методологических недостатков. В то же время можно в ряде случаев констатировать прямое влияние марксизма на трактовку некоторыми ее авторами определенных вопросов. Плюсом является и обильное, причем в целом позитивное, использование трудов советских ученых и приводимых ими фактических данных. Нельзя не отдать должное большому труду редакторов и авторов, подготовивших это исследование, интересное и полезное с точки зрения конкретно- экономической характеристики развития ряда стран, а также благодаря приведенным в нем статистическим данным.

Опубликовано на Порталусе 18 февраля 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама