Дэвид Юм - шотландский философ, историк, экономист и литератор. Родился в Эдинбурге 7 мая 1711. Его отец, Джозеф Юм, был адвокатом и принадлежал к древнему дому Хьюмов из поместья Найнвелс, примыкающего к селению Чернсайд близ Берик-апон-Туида. Это поместье принадлежало семье с начала 16 в. Мать Юма Кэтрин была дочерью сэра Дэвида Фальконера, главы судейской коллегии. Хотя семья была обеспеченной, Дэвид как младший сын унаследовал менее 50 фунтов годового дохода; несмотря на это, он был полон решимости отстаивать независимость, избрав путь усовершенствования своего "литературного таланта".

Полная версия публикации

My starting point is the following question: How can we convey a sense of Kenneth Arrow's impossibility theorem (1950; 1963) to students of political science who have little background in welfare economics or mathematics? Common answers seem to range from, "We cannot" to "We can give them a precise statement of the theorem, but certainly nothing of the proof."

Полная версия публикации

В настоящей статье доказывается, что существует логический пробел в обычных формулировках теории совершенно конкурентной экономики, а именно, что в ней нет рационального решения по поводу цен в отличие от решения по поводу количеств. Предлагается способ заполнить пробел. Он подразумевает, что совершенная конкуренция может реально преобладать лишь в условиях равновесия. Можно ожидать, что предлагаемая линия рассуждений приведет к более лучшему пониманию поведения экономики в условиях неравновесия.

Полная версия публикации

Американский экономист Кеннет Джозеф Эрроу родился в Нью-Йорке, в семье Гарри и Лилиан (урожденной Гринберг) Эрроу. Учился в Нью-Йорк-Сити-колледже, закончил его в 1940 г. со степенью бакалавра по социальным наукам, специализируясь главным образом по математике. Поступив в том же. году в Колумбийский университет, Э. в 1941 г. получает магистерскую степень по математике. Затем под влиянием экономиста-статистика Г. Хотеллинга переходит на отделение экономики для продолжения учебы в аспирантуре. 2-я мировая война прервала учебу Э. в университете: с 1942 по 1946 г. он являлся офицером метеослужбы в американских ВВС, дослужившись до звания капитана. Первая опубликованная работа Э. "Об оптимальном использовании ветров для планирования полетов" ("On the Optimal Use of Winds for Fligth Planning") была целиком навеяна опытом военной службы. С 1946 по 1949 г. он продолжал учебу в аспирантуре Колумбийского университета, одновременно сотрудничая в качестве младшего исследователя, а затем ассистент-профессора в Комиссии Коулза по экономическим исследованиям в Чикагском университете. Здесь (а начиная с 1948 г. многие годы в РЭНД корпорейшн) Э. работал в содружестве с Т. Купмансом, Дж. Маршаком и другими экономистами в области теории игр и математического программирования. К этому периоду относятся работы Э. по теории социального выбора и проблеме эффективности по Парето.

Полная версия публикации

Американский экономист Кеннет Джозеф Эрроу родился в Нью-Йорке. Закончив колледж со степенью бакалавра по социальным наукам, он поступил в Колумбийский университет, где в 1941 г. получил магистерскую степень по математике. Однако, учебу в аспирантуре под влиянием экономиста-статистика Г. Хотеллинга он продолжил на отделении экономики. Во время второй мировой войны, прервавшей его учебу, Эрроу являлся офицером метеослужбы в американских ВВС и дослужился до звания капитана. Первая работа будущего экономиста носила название "Об оптимальном использовании ветров для планирования полетов" и была навеяна опытом военной службы.

Полная версия публикации

Энгель, немецкий статистик, большего всего известный за свое открытие кривой Энгеля и закона Энгеля, родился в Дрездене. В молодости он был связан с французским социологом Фредериком Ле Пле, чей интерес к исследованию семьи способствовал тому, что он стал заниматься статистическим изучением домашних хозяйств. Собранные данные о расходах убедили Энгеля в том, что есть связь между семейным доходом и распределением затрат между едой и другими статьями расходов. Это была одна из первых функциональных зависимостей, которые когда-либо были количественно определены в экономической теории. К тому же он обратил внимание на то, что домашние хозяйства с более высокими доходами имеют тенденцию к большим расходам на еду, чем более бедные домашние хозяйства, но доля затрат на еду в общем бюджете обратно пропорциональна величине дохода.

Полная версия публикации

Эйрес родился 6 мая 1891 г. в Лоуелле, Массачусетс, и умер 25 июля 1972 г. в Аламогордо, Нью Мексико. Получив философское образование и научные степени в Брауне и Чикаго (в 1917 г. докторская степень), Эйрес преподавал в Чикаго, Амхерсте и Риде, после чего, в 1930 г., переехал в Остин для работы в университете Техаса, в котором он работал до своего ухода на пенсию в 1968 г.. В течение года, в 1924-25 гг., он был помощником редактора в The New Republic, с которой сотрудничали Герберт Кроли, Джон Дьюи, Элвин Джонсон и Р. Х. Тони. В течение своей жизни он поддерживал переписку с другим философски-ориентированным, но более традиционным экономистом, Фрэнком Х. Найтом.

Полная версия публикации

Хотя, как отмечалось выше, У. С. Джевонсу не удалось создать в Великобритании собственной маржиналистской школы, в этой стране у него все же нашелся один последователь. Ф. И. Эджуорту принадлежит заслуга развития и уточнения предложенной У. С. Джевонсом модели обмена (и соответственно, концепции совершенной конкуренции). Развитие состояло в том, что он смог продемонстрировать процесс достижения равновесной цены, обнаруженной У. С. Джевонсом только алгебраически.

Полная версия публикации

Выступая в мае 1929 г. с Sidney Ball Lecture, Пигу заметил, что "в течение последних тридцати лет, до смерти Маршалла и Эджуорта в английской экономической теории было всего два выдающихся имени, первый в Кэмбридже и второй здесь, в Оксфорде". То, что эти имена были представлены в неалфавитном порядке, связано не только с кембриджской изолированностью и замкнутостью, но и общим восприятием. В письме к Эджуорту из Бари в ноябре 1890 г. Панталеони писал: "вы - единственный, кого в Англии можно поставить почти на один уровень с Маршаллом. Вы знаете, что, с моей точки зрения, Маршалл - это, вообще, новый Рикардо в своей области, и быть вторым после него - это величайшая честь какой только мог бы желать в наше время человек науки". Скромный Эджуорт согласился с этим, отвечая: "сегодня Маршалл был в Совете; его появление было сродни возвращению Ахиллеса.

Полная версия публикации

Исидро Фрэнсис Эджуорт родился в г. Edgeworthstown в Ирландии 8 февраля 1845 г. Получив домашнее образование и, таким образом, избежав строгостей викторианской школьной жизни, в 1862 г. он поступил в Тринити Колледж, в Дублине, где специализировался на изучении классических языков и литературы. Там он удостоился наград и восторженных похвал от своих учителей, среди которых был и Дж. К. Ингрэм. В 1867 г. он переехал из Дублина в Оксфорд, где хотя и не имея степени, он читал лекции по классикам и античной философии, а в качестве студента Баллиол в 1869 г. он получил первый класс в Literae Humaniores без присвоения степени, которой у него не было до 1873 г.

Полная версия публикации

За последние десятилетия экономическая теория обогатилась немногими подлинно новыми идеями. Приходится в этой связи вспомнить Стивена Ликока, который на вопрос коллеги по университету Макгилла, почему он предпочитает юмор экономике, ответил: "Когда я натолкнусь на новую идею, я напишу об этом". Среди наиболее интересных достижений последнего времени надо отметить теорию расчетов на будущее (expectations), разработанную Дж. Л. С. Шэклом (род. 1903), профессором Ливерпульского университета. Суть этой теории состоит в том, что она пытается охарактеризовать и исследовать психологическое состояние, в котором пребывает предприниматель, рассматривающий свои предстоящие действия. В своей теории Шэкл исследовал совершенно новые области и, несомненно, открыл новые просторы для экономического анализа. Кроме того, он превосходный стилист, пишет он необычайно легко и понятно, что делает даже математические разделы его работ приятными для чтения.

Полная версия публикации

Шэкл родился в Кэмбридже. Финансовые обстоятельства вынудили его учиться экстерном. В это время он работал сначала банковским клерком, а затем школьным учителем. Только в 1935 г. у него появилась возможность заниматься под руководством Хайека в Лондонской школе экономики. Это было захватывающее время начала его научной деятельности, и позднее в одной из любых своих книг The Years of High Theory (1967) Шэкл будет вспоминать об этом процессе поиска решения проблем, вызвавшем в период между двумя войнами волну теоретических открытий. Находясь под сильным влиянием последних работ Мюрдаля и Кейнса, в течение двух лет он пишет свою первую докторскую диссертацию (опубликованную как Expectations, Investment and Income. Oxford. 1938.). К 1940 г. он заканчивает второй диссертационное исследование, написанное им на основе его работы ассистентом Фелпса Брауна в Оксфорде, и поступает на службу в государственное военное ведомство. Несмотря на занятость по службе, он пишет серию статей о принятии ключевых решений в условиях неопределенности, результаты которых могут определять в хорошую или плохую сторону будущие возможности принимающего решение (A theory of investment-decisions. Oxford Economic Papers. 1942; The expectational dynamics of the individual. Economica. 1943.). В результате переработки этих статей вышла книга Expectations in Economics (1949). В это время происходит его быстрый карьерный рост, так что после его возвращения в 1950 г. в академическую среду в качестве преподавателя экономической теории в университет г. Лидса, в 1951 г. он становится профессором экономики в ливерпульском университете. Его отставка из Ливерпуля в 1969 г. не ослабила ни его усилий, ни его желания заставить экономистов заниматься проблемами знания как аналитическими основами, а не ради косметических усовершенствований (Epistemics and Economics. Cambridge. 1972.).

Полная версия публикации

В 1908 году, когда в возрасте 25 лет Йозеф Шумпетер опубликовал свою Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie, блеск изложения привлек к нему большое внимание. Произвело впечатление и то, что, хотя он получил образование в Венском университете и был ведущим участником знаменитого семинара Эйгена фон Бём-Баверка, он также усвоил учение Леона Вальраса, на которого в австрийской школе обращали мало внимания, и принял позитивистский подход к науке, развитый австрийским физиком Эрнстом Махом [о влиянии Маха см. главу 7 этого тома -- амер. изд.]. С течением времени он еще дальше отошел от принципов австрийской школы, так что стало неясно, оправдано ли по прежнему числить его членом этой группы.

Полная версия публикации

This feature addresses the history of economic words and ideas. The hope is to deepen the workday dialogue of economists, while perhaps casting light on ongoing questions. If you have suggestions for future topics or authors, please write to Joseph Persky, c/o Journal of Economic Perspectives, Department of Economics (M/C 144), The University of Illinois at Chicago, 601 S. Morgan St., Room 2103, Chicago, Illinois 60607-7121.

Полная версия публикации

The present study provides a contemporary reading of Schumpeter's instability-of-capitalism thesis as formulated in Capitalism, Socialism and Democracy (1942). The study of the sustainability of the Western position in capitalism focuses on: (1) the dissociation between private and social objectives in welfare capitalism, (2) the deconstruction of the moral-ethical principles on which the capitalist order was founded, (3) the threat of egalitarianism, (4) the role of the intellectual class, and (5) the cultural contradictions of capitalism. Contrary to claims that the disolution of the state socialist order signals a victory for capitalism it is observed that capitalism remains exposed to powerful challenges. "[B]etween now and the year 2000, the order of money will become universal. From Santiago to Beijing, from Johannesburg to Moscow, all economic systems will worship at the altar of the market." "But capitalism's very success creates the conditions for failure" (Attali, 1991, Millenium, pp. 120, 118).

Полная версия публикации

A Schumpeter boom has been underway for about a decade now, animated by several different trends. One is the relative rise of the German and Japanese economies and the corresponding decline of the British and American, all of which are hard to explain using only Keynesian and neoclassical methods of analysis. Another is a re-emerging intellectual interest in each of the three mainstays of the Schumpeterian system: entrepreneurship, innovation, and economic development. Whether or not the Age of Keynes is in fact giving way to the Age of Schumpeter, as a German scholar has argued in the American Economic Review, Schumpeter's life and work are ripe for re-examination. His life alone is the stuff of melodrama. As Paul Samuelson, the best of his many famous pupils, once put it, Schumpeter was a great scholar and personality, but "his comparative advantage was if anything almost greater as a personality."

Полная версия публикации

The behavioral influences of large bureaucratic organizations that were noted by Schumpeter would seem to weigh heavily against the plausibility of the Schumpeterian hypothesis that large corporations are more powerful engines of technological innovations than small competitive firms. But those influences also offer clues about how cultural differences between the United States and Japan resulted in large Japanese corporations in the later post-WWII era conforming closely to the Schumpeterian hypothesis. (C) 2000 Elsevier Science Inc. All rights reserved.

Полная версия публикации

Since the late 1960s and early 1970s, most highly developed capitalist economies have suffered from a high level of instability and a sustained reduction in the rate of growth of real GDP. This has manifested itself in the three major recessions of 1974-75, the early 1980s, and the early 1990s in addition to the stock market and commercial property market crashes. A number of political economists of various ideological persuasions are sympathetic to the view that this relative downgrade should be examined within the context of successive long waves of economic growth, each lasting between 40 and 60 years. These authors take seriously the idea that capitalist economies have evolved through a series of qualitatively different historical epochs--1780s--1840s, 1850s-1890s, 1890s-1940s, and 1940-1990s--each of which can be divided roughly between phases of expansion (20-30 years) and contraction (20-30 years).

Полная версия публикации

My research program as an economist has emphasized two intersecting themes: the causes and consequences of technological innovations; and how business firms' behavior varies with the structural environment (e.g., competitive, oligopolistic, or monopolistic) within which they operate. In commencing this agenda I was powerfully influenced by the writings of Joseph A. Schumpeter (whose death coincided with my senior year in high school). Although the insights I have attained were often at odds with Schumpeter's teaching, I continue both substantively and methodologically to be a Schumpeterian.

Полная версия публикации

Когда какой-либо экономической доктрине удается объединить в грандиозную систему идеи о непрерывном воспроизводстве при неизменном уровне производства или потребления, о том, что достижимо совершенное равновесие экономических сил, что главными движущими силами экономического развития являются смелые предприниматели, вечное стремление которых к прибыли вызывает экономические изменения, и что капитализм потерпит неудачу потому, что он слишком преуспевает,- эта доктрина, несомненно, может быть названа интересной и даже поразительной. Такая система создана одним из крупнейших экономистов нашего времени Йозефом А. Шумпетером (1883-1950), который был профессором Гарвардского университета с 1932 г. до конца жизни 1.

Полная версия публикации

Йозеф Алоиз Шумпетер - австрийский экономист и социолог, известный историк экономической мысли. Родился в Моравии, входившей в состав Австро-Венгрии, в семье мелкого фабриканта. Получил прекрасное образование, включающее изучение греческого и латинского языков. В 1901 г. поступил в Венский университет, где пять лет спустя получил степень доктора права.

Полная версия публикации

Шульц был одним из небольшой группы эконометристов-новаторов, которые, в 1920-х и 1930-х годах заложили фундамент феноменального развития математической экономики и эконометрики, которое началось после Второй Мировой войны. Его курсы в аспирантуре по математической экономике и статистике вдохновляли студентов самим обращаться c экономической проблематикой на языке количественной терминологии, представлять существующую экономическую теорию в эмпирически проверяемой форме, и тестировать теории посредством тщательного поиска нужной статистической информации и правильного применения соответствующих методов статистического анализа. Его собственные исследования, главные выводы из которых содержатся в его основной работе "Теория и измерение спроса" (1938 г.), могли бы послужить хорошей моделью правильного подхода к экономическому анализу и сегодня, спустя почти 50 лет после ее публикации.

Полная версия публикации

Американский экономист Теодор Уильям Шульц, сын Генри Эдварда и Анны Элизабет (урожденной Вейсс) Шульц, родился и получил воспитание на ферме недалеко от Арлингтона (штат Южная Дакота). Из-за острой нехватки рабочих рук во время 1-й мировой войны он в основном работал на семейной ферме и не посещал школу и только в 1921 г. поступил на краткосрочные агрономические курсы при колледже штата Южная Дакота. Произошедшие во время экономической депрессии 1920 г. резкое падение цен на сельскохозяйственную продукцию, банкротство банков, угроза закрытия многих ферм и разорение фермеров вызвали у Ш. желание разобраться в глубинных причинах этих экономических потрясений. В 1924 г. он вернулся в колледж и в 1926 г. окончил его, получив диплом бакалавра. Продолжая учебу в Висконсинском университете, Ш. в 1928 г. получил степень магистра, а спустя два года - доктора наук по специальности "экономика сельского хозяйства". Его интересовало поведение сельскохозяйственных производителей в других странах, и с этой целью летом 1929 г. Ш. побывал в СССР, собирая информацию по этому вопросу в разных регионах страны.

Полная версия публикации

Родился в Арлингтоне (Южная Дакота, США) в 1902 г. Окончил Государственный колледж Южной Дакоты (бакалавр, 1926 г.), затем продолжил свое образование в Университете Висконсина, где в 1928 г. получил степень магистра, а в 1930 г. - доктора экономики. По окончании университета Шульц преподавал экономику сельского хозяйства в Государственном колледже Айовы (1930-43), а с 1943 г. в течение почти четырех десятилетий был профессором Чикагского университета.

Полная версия публикации

Гейнрих фон Штакельберг родился 31 октября 1905 г. в Кудиново, под Москвой, где его отец был директором фабрики. Его родители были выходцами их Эстонии, хотя его мать была испанского происхождения и родилась в Аргентине. В результате революции семья бежала из России, уехав в Ялту (Крым), а затем в Германию, где сначала они поселились в Ратиборе (Силезия), а затем, в 1923 г., переехали в Кёльн. Высшее образование Штакельберг получил в Кёльнском университете, где изучал экономическую теорию, получив в 1927 г. 'Diplomvolkswirt' (магистр экономики) и докторскую степень в 1930 г..

Полная версия публикации

Артур Шпитгофф, студент Густава Шмоллера, был одним из немногих членов Немецкой Исторической Школы, оказывавших существенное влияние на господствующие направления в экономике. Это влияние было направлено на теорию экономических циклов. Теория циклов Шпитгоффа (1902, 1903, 1923), построенная на теории перенакопления Тугана-Барановского, развивала основополагающие принципы, а именно эндогенный символ через новшество. Теория Шпитгоффа была позже использована Шумпетером и Касселем.

Полная версия публикации

They finally got their due. Myron S. Scholes and Robert C. Merton won the Nobel prize for economic science for their options pricing model that has helped options trading grow into the billion industry it is today.
Merton and Scholes' model has generated "new types of financial instruments and facilitated more efficient risk management in society," said the Royal Swedish Academy of Sciences in its prize citation.

Полная версия публикации

Myron S. Scholes, co-winner of this year's Nobel prize in economics with Robert C. Merton, calls the award for their work in options pricing "the people's prize."
Those in investment management who use the model say it's as important as the capital asset pricing model.
"It's become the people's prize because the use of the options pricing model became ingrained quickly in the practical world," said Mr. Scholes.
"People have become more facile with options and hedging and risk management techniques."
In the pension fund arena, among other uses, he said, "It produced portfolio hedging and portfolio insurance."

Полная версия публикации

Economists are rarely lauded for being useful. Yet in large part that is why the 1997 Nobel Memorial Prize in Economic Science was given to Robert C. Merton of the Harvard business school and Myron S. Scholes, a professor emeritus at Stanford's Graduate School of Business. Their method, developed with the late Fischer Black, for measuring the value of a stock option--which allows an investor to buy or sell a stock at a fixed price--was a theoretical tour de force, solving a problem which had puzzled analysts for decades.

Полная версия публикации

The 1997 Nobel Prize in economics was awarded to Robert C. Merton and Myron S. Scholes. Merton and Scholes and the late Fischer Black are widely credited with developing the tools necessary to price options. This achievement not only has opened new doors for academic research, but also has been widely embraced by practitioners in the financial industry.

Полная версия публикации

Шмоллер родился в Хайльбронне, он был сыном вюртембергского госслужащего. Он изучал staatswissenschaften (сочетание экономики, истории и науки управления) в Тубингене. После короткого периода государственной службы в департаменте финансов Вюртемберга, которую ему пришлось оставить из-за своих пропрусских взглядов, он стал профессором в Халле (1864 - 72 гг.), в Страсбурге (1872 - 82 гг.), и Берлине (1882 - 1913 гг.).

Полная версия публикации

Густав фон Шмоллер (Schmoller) - немецкий экономист, родился в 1838 в Хайльбронне, он был сыном вюртембергского госслужащего. Он изучал staatswissenschaften (сочетание экономики, истории и науки управления) в Тюбингене. После короткого периода государственной службы в департаменте финансов Вюртемберга, которую ему пришлось оставить из-за своих пропрусских взглядов, он с 1864 г. занял кафедру государственных наук в галльском университете в1872 г. перешел в страсбургский, а с 1882 г. в берлинский университет. В 1887 г. Шмоллер был избран членом берлинской академии наук и в тот же год назначен историографом Бранденбурга.

Полная версия публикации

Американский экономист Уильям Ф. Шарп родился в Бостоне (штат Массачусетс). Его родители в то время заканчивали университет, отец - по специальности "английская литература", мать -в области естественных наук. Затем отец Ш. работал в Гарвардском университете. В 1940 г. в связи с его вступлением в национальную гвардию семья переехала в Техас, а затем в Калифорнию. Школьное образование Ш. получил в г. Риверсайд (штат Калифорния). В 1951 г. он записался на медицинский факультет Калифорнийского университета в Беркли, но спустя год убедился в том, что медицина не является его призванием. Он переехал в университетский городок в Лос-Анджелесе, избрав своей будущей специальностью управление бизнесом. В течение первого семестра Ш. изучал бухгалтерский учет и экономикс - оба курса были обязательны для получения диплома по этой специальности. Находя курс бухгалтерского учета скучным, Ш. сразу же увлекся микроэкономикой, что определило его дальнейшую профессиональную карьеру. Особенно сильное влияние на него оказали профессора университета Дж. Ф. Уэстон, преподававший финансы и привлекший в дальнейшем Ш. к работе с Г. Марковицем над темой, за которую оба в будущем получат Нобелевскую премию, и А. Алчиан, преподававший экономикс. В 1955 г. Ш, получил степень бакалавра по специальности "экономикс", а спустя год -магистерскую степень.

Полная версия публикации

Родился в Бостоне (Массачусетс, США) в 1934 г. Учился в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе (бакалавр, 1955; магистр, 1958). Несмотря на то, что Шарп первоначально специализировался в области бизнеса, за время обучения его внимание привлекают курсы финансов и экономической теории. В 1956 г. Шарп поступает на работу в RAND Corp., где занимается исследовательской работой совместно с работавшим там Г. Марковицем. Одновременно, при содействии Марковица, Шарп пишет докторскую диссертацию по проблемам экономики трансфертных цен и защищает ее в 1961 г. В 1961-68 гг. Шарп преподает в Университете штата Вашингтон, в 1968-70 гг. профессор Калифорнийского университета (Ирвин), а с 1970 по 1989 г. - профессор финансов Стэнфордского университета.

Полная версия публикации

Проф. Чемберлин характеризует предмет своей статьи следующим образом: "...кривая средних затрат фирмы в длительном периоде, интерпретированная как совместный результат пропорциональности применяемых факторов в их общего количества".1 Он критикует практику рассмотрения пропорциональности и размера как отдельных проблем и утверждает: "Ошибочный тезис, что при Lсовершенной делимости" в применении к факторам производства не существовало бы экономии и потерь от масштаба производства, стал широко распространенным".2 Обсуждая этот предмет, кажется разумным, во-первых, точно провести различие между миром реальных явлений и миром любых частных теоретических моделей и, во-вторых, более точно определить, что подразумевается под "делимостью". Проф. Чемберлин признает важность второго требования,3 хотя фактически не пытается дать явное определение; но он ничего не говорит о первом требовании. Его статья, следовательно, страдает двойной путаницей: 1) неясно, говорит ли он о реальном мире или некоторых частных теоретических моделях; 2) читатель должен решить сам, исходя из контекста, что подразумевается под термином "делимость".

Полная версия публикации

В настоящей главе подвергнуты критическому рассмотрению некоторые ошибочные представления по общим вопросам монополистической и "несовершенной" конкуренции. Среди них самая большая ошибка - представление, будто это лишь два разных названия одного и того же явления. Впрочем, в первом разделе главы признается сходство технических приемов исследования тех частей предмета, с которыми имеют дело и та и другая теория2. Здесь же дается краткий обзор ряда ошибочных представлений (либо имеющих хождение в неопределенной форме, либо отстаиваемых отдельными авторами) о том, к какому общему типу относится наша теория. Второй раздел главы посвящен чертам несходства. Его задача подтвердить, что по самой своей природе монополистическая конкуренция есть явление, состоящее из монополии и конкуренции, и при этом привлечь внимание к фундаментальному различию в понимании проблемы Дж. Робинсон и мною и к некоторым вытекающим отсюда следствиям.

Полная версия публикации

Не поднимая спорных вопросов о самой теории производительности, примем здесь в целях исследования, что она действительна в условиях чистой конкуренции, с которой ее (до недавнего времени) всегда явно или неявно связывали. Ее центральное положение, что факторы производства оплачиваются в соответствии с их "предельной производительностью", допускает самые различные толкования2. Для наших целей важны три возможных значения понятия "предельная производительность". Оно может относиться к любому из трех добавлений, вызванных наличием предельной единицы некоторого фактора: а) к натуральному продукту, b) к стоимости натурального продукта или с) к доходу.

Полная версия публикации

Реклама1 "увеличивает спрос" на продукт, т.е. дает возможность продавцу независимо от назначаемой им цены сбыть большее количество своего продукта, чем без помощи рекламы. Графически это выражается смещением кривой спроса на продукт вверх и вправо. При каждой данной цене может быть продано большее количество рекламируемого товара; для каждого данного количества товара предельная цена спроса (цена, при которой спрос будет предъявлен именно на такое количество товара) будет выше2.

Полная версия публикации

В начале предшествующей главы мы дали характеристику трех факторов, лимитирующих и определяющих рынок любого единичного производителя в условиях монополистической конкуренции. Этими факторами являются: 1) цена его продукта, 2) особенности продукта и 3) расходы по сбыту. Чтобы упростить изложение, мы на время отвлеклись от последнего из названных факторов и исходили поэтому из допущения, что у покупателей имеются а) постоянные потребности и b) полная осведомленность относительно наличных средств, служащих удовлетворению этих потребностей. Наше внимание было сосредоточено только на вопросах регулирования цены и продукта. Это означает, следовательно, что наши кривые издержек содержали в себе до сих пор только затраты, связанные с производством товаров для удовлетворения уже имеющегося спроса, и не включали в себя затраты, связанные с созданием или увеличением спроса. Для завершения теории требуется сейчас учесть тот факт, что реклама меняет запросы и что расчеты бизнесменов в значительной своей части связаны с изысканием наиболее выгодного объема расходов, предназначенных для этой цели.

Полная версия публикации

При чистой конкуренции, где рынок отдельного продавца полностью сливается с общим рынком, продавец имеет возможность сбывать по действующей цене столько товаров, сколько ему заблагорассудится. При монополистической же конкуренции, где рынок отдельного продавца в известной степени обособлен от рынков его соперников, объем его сбыта лимитирован и определяется тремя новыми факторами: 1) ценой, 2) особенностями продукта и 3) затратами на рекламу.

Полная версия публикации

Та форма взаимодействия между силами монополии и конкуренции, к рассмотрению которой мы сейчас приступаем, отличается от формы взаимодействия, описанной в предшествующей главе. Она возникает из того, что мы будем называть дифференциацией продукта. Настоящая глава служит введением в эту тему: она раскрывает содержание понятия "дифференциация" и показывает, каким образом и в каком соотношении дифференциация включает в себя и монополию и конкуренцию.

Полная версия публикации

В этой главе рассматривается промежуточный случай между монополией и конкуренцией, когда число продавцов, выступающих на рынке, превышает единицу, но все же недостаточно велико, чтобы сделать ничтожно малым влияние, оказываемое каждым из них на рыночную цену.

Полная версия публикации

Термин "чистая конкуренция" правильно выражает природу особых рынков, а не сферы ценообразования в целом. Последняя представляет собой совокупность чисто конкурентных рынков и рынков, на которых различным образом переплетаются конкурентные и монополистические факторы (включая сюда все явления монополии, подразумеваемые обычно под этим словом). Так как действие монополистического фактора направлено в целом к установлению цен, более высоких, чем те, которые существовали бы при чистой конкуренции, то представление о чисто конкурентной природе системы цен несостоятельно. Оно не только игнорирует тот факт, что во всей системе цен дает себя чувствовать в той или иной мере монополистический фактор; оно совершенно искажает ее, изображая цены "стремящимися" к уровню, который в общем слишком низок. Действительное положение вещей, как это будет показано впоследствии, таково, что если бы требовалось удалить из картины один из двух элементов, то для сохранения постулата о вездесущности монополии имеется гораздо больше оснований1. Но каждое из этих противоположных представлений, если оставаться исключительно в его пределах, не выдерживает критики, ибо воссоздание истинных очертаний системы цен предполагает понимание ее неоднородности. Теория чистой конкуренции представляет с этой точки зрения интерес, так как она объясняет известную область экономической практики.

Полная версия публикации

Мы находим в экономической литературе любопытное смешение, путаницу и разобщение понятий конкуренции и монополии. С одной стороны, исследования раскрыли различия, существующие между ними, и привели к углублению и тщательной разработке основ обособленных теорий, имеющих дело с каждым из них в отдельности. Несмотря на то, что во всей системе цен силы конкуренции и монополии неразрывно сплетаются в единую ткань, отличаясь в ней лишь своими особыми узорами, единая ткань эта была теорией расплетена и переделана в два полотнища, каждое из которых проще, чем первоначальное, и имеет с ним лишь частичное сходство. Больше того, в основном принималось, что система цен в действительности так примерно и складывается, что все подлежащие объяснению явления ценообразования имеют своей причиной либо конкуренцию, либо монополию и что, следовательно, применение для их изучения двух крайних теоретических схем, в которых каждое из этих начал рассматривается в чистом виде, соответствует природе вещей.

Полная версия публикации

Эдвард Чемберлин родился в 1899 г. на крайнем северо-западе США (штат Вашингтон) в семье священника. Окончив университет Айовы в 1921 г. , он получает на следующий год степень магистра в Мичиганском университете и поступает в докторантуру Гарвардского университета. Здесь в 1927 г. Чемберлин заканчивает диссертацию, в которой выдвигает и обосновывает теорию монополистической конкуренции. С этого года и до смерти в 1967 г. вся его деятельность (за исключением короткого перерыва) связана с преподаванием в Гарвардском университете1.

Полная версия публикации

Предметом этой статьи является кривая средних затрат фирмы в длительном периоде, интерпретированная как совместный результат пропорциональности применяемых факторов и их общего количества. Будет показано, что обычная практика, трактующая пропорции и размер как отдельные проблемы, явилась причиной тупика, в который зашла теория предмета, главным образом поэтому она почти целиком превратилась в теорию пропорций.

Полная версия публикации

Родился в Ла Коннер (штат Вашингтон, США). Высшее образование получил в университете штата Айова, Мичиганском и Гарвардском университетах. СТепень доктораф философии полчил в Гарвардском университете (1927), где работал до отсавки в 1966 г. (профессор с 1937 г.).

Полная версия публикации

Когда Ральф Хоутри (род. 1879) оказался, в колледже Троицы лишь девятнадцатым по успехам в математике, его наставник был весьма разочарован и сказал, что Хоутри слишком много времени тратил на другие занятия. Эта тенденция к распылению усилий между несколькими областями характерна и для работы Хоутри в экономике, но тем не менее он оказал значительное влияние не только на развитие теории, но и на практические дела. Будучи автором более чем двадцати книг, Хоутри является одним из самых плодовитых современных экономистов 309. На протяжении 20-х годов его кредитно-банковские теории использовались в США для обоснования политики Федеральной резервной системы. Идеи, которыми руководствовалось английское казначейство, складывались в значительной мере под влиянием Хоутри; когда было высказано мнение, что для борьбы с безработицей нужна кредитная экспансия и что одни общественные работы недостаточны, на вооружение были приняты именно взгляды Хоутри. До самого конца великой депрессии использование одних только кредитно-денежных мер для борьбы с нею не ставилось всерьез под сомнение. Лишь затем в качестве более пригодной основы для экономической политики была признана Кейнсова теория определения уровня дохода 310.

Полная версия публикации

Американский экономист и статистик. В 1919 г. получил степень бакалавра по журналистике и магистра по математике (1921) в университете Вашингтона, доктора философии (1924) в Принстоне. На исследовательской и преподавательской работе в Стэнфордском, затем (1931-46) в Колумбийском университетах.

Полная версия публикации

Jack Hirshleifer was born in Brooklyn, N.Y. on August 26,1925. After serving on active duty in the U.S. Naval Reserve in 1943-1945, he received an S.B. degree in 1945 and a Ph.D. in economics in 1950, both from Harvard University. He was employed as an economist at The RAND Corporation from 1949 to 1955, has taught at the University of Chicago Graduate School of Business from 1955 to 1960 and at the Department of Economics, UCLA since that date.

Полная версия публикации

Идея экономического равновесия продолжала привлекать тех экономистов, для которых изящество и четкость изложения были основными достоинствами теоретических построений. Одним из наиболее ярких представителей этой группы экономистов является профессор Оксфордского университета Джон Р. Хикс (род. 1904). Он учился в Оксфордском университете, затем успешно преподавал в Лондонской экономической школе, занимался исследовательской работой в Кембридже и был профессором Манчестерского университета. Помимо работ по экономической теории, его перу принадлежат труды по международной торговле и английской налоговой системе (в соавторстве с женой, Урсулой Хикс, также известным экономистом) 130.

Полная версия публикации

Английский экономист Джон Ричард Хикс родился в г. Уорике, недалеко от Бирмингема. Его отец, Эрвард Хикс, был журналистом местной газеты. В школе и в течение первого года учебы в Клифтон-колледже, в Оксфорде, куда X. поступил в 1917 г., он специализировался по математике. С 1922 по 1926 г. продолжал учебу в Бэллиол-колледже. Интересуясь также литературой и историей, X. перешел в 1923 г. в только что открывшуюся в Оксфорде Школу философии, политики и экономики, однако его учеба там протекала без особых результатов. Академические успехи X. не предвещали его будущих достижений на научном поприще и, по его собственному откровенному признанию, он окончил университет "со второразрядной степенью и без достаточных знаний по каким-либо из изучаемых предметов".

Полная версия публикации

Результаты работ одного из наиболее важных и влиятельных экономистов ХХ века Джона Хикса можно найти в любом разделе экономической теории. Хотя он получил образование в Оксфорде, его "настоящее" обучение началось после его назначения в лондонскую школу Экономики во второй половине 1920-х гг., где при поддержке Лайонела Роббинса он использовал свое великолепное знание иностранных языков для ознакомления с экономическими трактатами ученых Континентальной Европы. Таким образом, пропитанный традициями Вальразианства, австрийской и шведской экономической школы, Джон Хикс начал подрывать власть Маршаллианства, господствующего в англо-саксонской экономической школе в 1930-х гг. - то, что мы назвали великим приливом Парето, придавшим новую силу революции Маржиналистов, начатой 50-ю годами ранее.

Полная версия публикации

Родился в 1904 г. в Великобритании, учился в Оксфорде (1922-26). Преподавал в Лондонской школе экономики (1926-35), затем был профессором Манчестерского университета (1935-46), а оттуда вернулся обратно в Оксфорд. По словам коллег, Хикс относится к тому поколению экономистов, которые могли высказать свое мнение практически по всем вопросам теории.

Полная версия публикации

Бывает так: после многих лет утомительных размышлений над решением трудной проблемы это решение приходит на ум в такой простой и самоочевидной форме, что трудно понять, как оно не бросилось в глаза с самого начала. Мы вправе в таких случаях полагать, что счастливая идея заслуживает внимания. Подобную идею я намерен здесь коротко изложить. Дело идет о способе обеспечить у нас достаточно высокий уровень занятости.

Полная версия публикации

Вот теперь, наконец, мы подошли к проблеме длительного периода. Тут приходится продвигаться вперед, осторожно нащупывая дорогу. Было бы догматизмом утверждать, будто анализ возможных мер, связанных с широкими последствиями, подразумевает необходимость искать немедленное и конкретное разрешение проблемы. Но, во всяком случае, полезно акклиматизировать свой разум в атмосфере смелых планов. Я думаю, что мы до сих пор слишком долго применяли метод штопанья прорех и что еще и теперь лишь постепенно становятся очевидными трудности, обусловленные попытками решать проблемы, не обращая внимания на принципиальную сторону дела.

Полная версия публикации

По мере развития кейнсианской доктрины и особенно с тех пор, как она достигла своей вершины в "Общей теории занятости, процента и денег", стала ясной необходимость пересмотра в некоторых отношениях доктрины о торговом балансе. Правильно будет, по-моему, сказать, что классическая теория торгового баланса предполагала существование полной занятости. Когда пришло время практического обсуждения этого вопроса, то много говорилось о возможности безработицы на почве валютных ограничений, необходимость которых вызывалась состоянием внешней торговли. Между основным принципом и тем, что утверждалось во время практического обсуждения, существовало примерно такое же расхождение, как расхождение, имевшее место в эпоху до Викселя, между основной доктриной, трактовавшей процент как вознаграждение за сбережение, и тем, что утверждалось при обсуждении практических проблем, связанных с колебаниями рыночной нормы процента. Когда мне пришлось выпустить пересмотренное издание моего учебника "Мировая экономика", вышедшее в 1939 г., я решил основательно разобраться в этом вопросе. Думаю, что мне удалось кое-что сделать для систематического выяснения вопроса об отношении кейнсианской теории безработицы к теории торгового баланса. Я представил Кейнсу свои результаты в качестве попытки заполнить оставленный им важный пробел. Но он не дал им своей санкции. Он считал, что ему потребуется для их обдумывания некоторое время. С другой стороны, он не выдвинул против них никаких серьезных возражений.

Полная версия публикации

В заключительной части предыдущей лекции я рассматривал два подхода к разрешению проблемы регулирования рыночной нормы процента в неуклонно развивающемся обществе. Спешу добавить, что оба эти подхода целиком нереалистичны, несмотря на то, что на первый взгляд они могут казаться отвечающими задаче решения указанной проблемы и в общем согласующимися с требованиями экономической теории.

Полная версия публикации

Статистическое изучение вопроса о том, в каком отношении находится поток сбережений к уровню дохода и другим совокупным экономическим величинам, успешно продвигается вперед, и в этом направлении мы ждем больших результатов. Особенно плодотворны эти результаты должны быть с точки зрения эконометрики. Я не отваживаюсь подробно вдаваться в эти вопросы и ограничусь лишь кратким экскурсом в сферу более старомодного теоретического анализа. Подобное исследование может оказать содействие эконометристам, выясняя содержание понятий и выдвигая предположения о возможных связях, требующих изучения. То, что обычно говорится по этому предмету в учебниках, не может быть признано удовлетворительным, а то, что сделано великими учителями в этой области, нельзя отнести к их лучшим работам.

Полная версия публикации

Название этих лекций [Они были первоначально прочитаны под названием "Новые выводы экономической теории и их применение в экономической политике".] предоставляет мне возможность подробно остановиться на тех идеях экономической теории и экономической политики, которые занимали меня последнее время. В лекциях подобного рода такая постановка вопроса правильна, ибо здесь от меня ждут не повторения общих мест, а попытки определить пути будущего развития предмета нашего исследования.

Полная версия публикации

Предлагаемые лекции были подготовлены мною осенью 1946 г. и прочитаны в феврале 1947 г. в Лондонском университете. Когда я получил приглашение прочитать этот курс, мне представилось, что это было бы подходящим случаем возобновить мои исследования, которые были прерваны в 1939 г., и сделать вывод, охватывающий широкий круг вопросов развития экономической теории и их применения к политике.

Полная версия публикации

Выход в свет книги Дж.М.Кейнса "Общая теория занятости, процента и денег" (1936) явился, как известно, наиболее важным событием в истории экономической мысли Запада межвоенных лет. "Общая теория" Кейнса породила обширную литературу; он сам и его многочисленные сторонники образовали целое направление, объединенное идеей относительной нестабильности капиталистической экономики и необходимости ее государственного регулирования. Вместе с тем не всякая концепция государственного вмешательства может считаться кейнсианской, последняя так или иначе обязательно связана с анализом соотношения инвестиций и сбережений, с исследованием такой макроэкономической категории, как эффективный спрос (центральная категория кейнсианства).

Полная версия публикации

Рой Харрод родился в феврале 1900 г.. Его отец Генри Доус Харрод был бизнесменом и автором двух исторических монографий. Его мать Франсис (урожденная Форбс-Робертсон) была романисткой и сестрой выдающегося театрального деятеля сэра Джонстона Форбса-Робертсона. В 1907 г. Генри Харрод обанкротился, но в 1911 г. Рой получил стипендию для обучения в школе св. Павла, а в 1913 г. он получает стипендию Кингс Колледжа для обучения в Вестминстере. В 1918 г. он получает стипендию для изучения истории в Нью Колледж, Оксфорд, где учился его отец. В сентябре 1918 г. он был зачислен и отправлен в королевскую действующую артиллерийскую гвардию, но война кончилась прежде, чем он закончил обучение.

Полная версия публикации

Sir Dennis Holme Robertson's work provides a major contribution to the study of industrial fluctuation in the economy. An early collaborator with John M. Keynes, Robertson later became a major antagonist of the General Theory. In addition, new evidence from recently found documents indicates that Robertson not only criticized Keynes' work, but also that of his supporters, especially Alvin Hansen. This study provides an analysis, within the history of macro economic thought, of the importance of Robertson and Hansen's correspondence.

Полная версия публикации

The two economists most responsible for the Keynesian revolution were John Maynard Keynes and Alvin Hansen. Keynes originated and developed his general theory of employment; Hansen extended the theory and transformed it into his own neo-Keynesian theory, which he popularized in the USA. Although both of these distinguished economists were in complete agreement concerning the validity and usefulness of the Keynesian system, they utilized different methodologies and drew different conclusions with respect to economic policy. The purpose of this article is to contrast the respective methodologies and policy implications of Keynes and Hansen, and to investigate the suitability and usefulness of these methods and policies for social economics.

Полная версия публикации

Интервенционистская философия "Нового курса" была, разумеется, совершенно неприемлема для экономистов либерального направления. И те ученые, кто, подобно Элвину X. Хансену из Гарвардского университета (род. 1887), считал, что цель научного исследования состоит не в плетении паутины абстрактной теории, а в применении экономического анализа к государственной политике, подвергались ожесточенным нападкам. Взгляды Хансена и других экономистов "Нового курса" третировались как "академическая апология" политики Рузвельта и оправдание "безответственного коллективизма" 214. Самого Хансена обвиняли в защите постоянно растущего государственного долга 215. Почти все эти резкие обвинения исходили из лагеря либералов, для которых сохранение рамок laissez faire представлялось более важным, чем ликвидация громадной безработицы и решение проблем экономики, находящейся в состоянии стагнации и депрессии.

Полная версия публикации

Традиции австрийской школы наиболее успешно продолжает Фридрих А. фон Хайек (род. 1899), который наделен во многих отношениях более тонким и цепким умом, чем Мизес. Завершив обучение в Венском университете, Хайек специализировался в области юриспруденции и экономики. Несколько лет Хайек работал в Австрии на государственной службе и занимал пост директора австрийского Института экономических исследований; в 1931 г. он перешел в Лондонскую экономическую школу, где оставался до 1949 г. В настоящее время Хайек преподает в Чикагском университете. Он написал большое количество статей, многие из них впоследствии были воспроизведены в его книгах; кроме того, он является автором одного трактата, посвященного сугубо специальным теоретическим вопросам, а также изумительно популярной, но поверхностной книги по вопросам политической теории, его перу принадлежат исследования в области теоретической психологии и обширная монография о консервативной политической философии 375. Однако недостатком его лекций и книг является исключительная трудность изложения, вследствие этого требуются существенные усилия для того, чтобы уяснить их основное содержание. Это несколько обескураживает тех, кто перечитал все опубликованные работы Хайека, ибо его труды в области истории экономической мысли относятся к разряду первоклассных исследований. Книга "Джон Стюарт Милль и Харриэт Тэйлор", очерки о Менгере и фон Визере и исследование, посвященное происхождению концепции принудительного сбережения, свидетельствуют о несомненных удачах Хайека в данной области исследований 376.

Полная версия публикации

"Маржиналистская революция" 1870-х годов по общему признанию является важным шагом в развитии экономической теории. Тем, кто начал учебу прямо с достигнутых ею результатов, трудно понять, почему столь очевидные и простые идеи, на которые и прежде натыкались многие мыслители, смогли оказать столь глубокое воздействие, когда В.С. Джевонс, Карл Менгер и Леон Вальрас независимо друг от друга и почти одновременно [Менгер и Джевонс в 1871 году, а Вальрас в 1874 году. <Вильям Стенли Джевонс (1835--1882), профессор логики и философии в Оуэнс колледже, в Манчестере, автор The Theory of Political Economy (London and New York: Macmillan, 1871). Леон Вальрас (1834--1910) профессор в Академии (позднее университет) в Лозанне, Швейцария, в 1870--1892 годах, создатель современной общей теории равновесия. Последние исследования по истории маржиналистской революции склонны подчеркивать не сходство, но различие в подходах Менгера, Джевонса и Вальраса. В особенности это выражено у Erich Streissler, "To What Extent Was the Austrian School Marginalist?", History of Political Economy, vol. 4, Fall 1972, pp. 426--441, and William Jaffe, "Menger, Jevons and Walras De-homogenized", Economic inquiry, vol. 14, December 1976, pp. 511--524. -- амер. изд.>] заново открыли их, и еще сложнее понять, как основанная Менгером традиция смогла столь глубоко повлиять на экономическую теорию на протяжении жизни всего двух поколений. Чтобы объяснить это, нужно установить различие, которое обычно выражают -- и неадекватно -- как различие между "объективной" и "субъективной" теориями ценности.

Полная версия публикации

Фридрих фон Хайек родился в Вене в семье врача и профессора биологии Венского университета Августа и Фелицитас (урожденной Юрашек) фон Хайек. Его дед по материнской линии был профессором публичного права Венского университета и руководителем Центрального статистического управления. В 1917 г., сразу после окончания школы, X. был призван в австро-венгерскую армию и служил артиллерийским офицером на итальянском фронте. Вернувшись в 1918 г. после заключения мира в Вену, он поступил в Венский университет, где изучал право, экономику, философию и психологию.

Полная версия публикации

When the Norwegian professor Trygve Haavelmo was announced as the 1989 Nobel prize winner in economics, he was completely unknown to the general public in his own country. Although intensely interested in policy questions, he has never entered public debate and has always avoided publicity. But Haavelmo had an enormous influence on the community of Norwegian economists as the dominant teacher of two generations. In addition, as Schumpeter noted in the History of Economic Analysis, Haavelmo, "during his brief sojourn in the United States, without holding a teaching position, exerted an influence that would do credit to the lifetime work of a professor" (1954, p. 1163). Yet today, few younger economists outside of Norway have read anything he wrote, and even fewer are acquainted with his contributions outside the field of econometrics.

Полная версия публикации

Норвежский экономист Трюгве Хаавельмо (Ховельмо) родился в городке Шедслеу к северо-востоку от Осло. После окончания в 1930 г. средней школы он продолжил учебу в Университете Осло, где избрал в качестве будущей специальности экономику. На формирование X. как экономиста, в частности его специализацию в области математической статистики, большое влияние оказал Р.Фриш, который в те годы преподавал в университете. После получения в 1933 г. диплома бакалавра по специальности "политическая экономия" X. по приглашению Р.Фриша, ставшего одновременно директором только что созданного Института экономики при Университете Осло, в течение пяти лет работал ассистент-исследователем в этом институте.

Полная версия публикации

Родился в Норвегии в 1911 г. Закончив Университет Осло (1933), работал ассистентом по исследовательской работе в Институте экономики Рагнара Фриша. В годы войны работал в США в норвежском представительстве, а затем, после краткосрочного пребывания в Чикагском университете, вернулся в Норвегию (1947). Через год он становится профессором экономики Университета Осло и остается на этом посту вплоть до 1979 г.

Полная версия публикации

Практическая деятельность Оуэна, конечно, значительнее практической деятельности Фурье, ибо, как мы видели, его инициатива является исходным пунктом большинства великих социальных движений XIX столетия. Но чисто интеллектуальное дело Фурье, хотя оно и более утопично, и более безрассудно, значительно шире как благодаря чрезвычайной чувствительности Фурье к порокам цивилизации, по его собственному выражению, так и благодаря его как бы сверхъестественному чувству предвидения будущего.

Полная версия публикации

Грядущие поколения не перестанут удивляться тому, что этот XVIII век, поднявшийся на гигантскую высоту в области наук и искусств, остался пигмеем в области науки вполне второстепенной - политики. У людей нового времени, как и у людей древности, она никогда не открыла ничего для счастья народов. В Афинах, как и в Париже, нищенство, осаждавшее входы во дворцы, доказывало всегда ничтожество ваших социальных наук и отвержение природой ваших методов и ваших законов. Вы воображаете себя совершенством из-за того, что устранили некоторые ужасы, ставящие состояние варварства еще ниже вашего состояния. Подобно малышу, считающему себя вполне взрослым в четыре года, потому что он повалил на землю малыша, которому только три, вы оцениваете свои социальные науки путем сравнения с науками людей строя варварства, совсем не имеющих никаких наук. В области политики вы умеете лишь смотреть вспять и похваляться тем, что избегли зла до того, как достигли какого-нибудь добра. Ну, а где же вы на пути добра, когда нищенство, биржевая игра, банкротство, недобросовестность господствуют более чем когда-либо при вашем отвратительном строе цивилизации? [...]

Полная версия публикации

...Выйти из строя цивилизации!!! Какое кощунство, с точки зрения совершенствователей совершенствуемой цивилизации, выйти из нищеты, плутни, угнетения и бойни! Все погибнет! - станут они восклицать.- Но чего же хотят они? Оставаться при строе цивилизации с плутами, нищими, рекрутскими наборами и палачами? - Нет, возражают они, мы хотели бы оставаться цивилизованными и суметь искоренить все характерные особенности, присущие строю цивилизации.- Это значит, что вы хотели бы быть людьми строя цивилизации по названию и не быть таковыми в действительности. Вот, без сомнения, самое смехотворное притязание; но, как бы нелепо оно ни было, я подписываюсь под ним и собираюсь дать вам средство перейти к гарантизму, не переставая быть людьми строя цивилизации. [...]

Полная версия публикации

[...]Несчастные нации, вы подходите к великой метаморфозе, которая, казалось, возвещает о себе всеобщим потрясением. Поистине, именно ныне настоящее чревато будущим, и чрезмерность страданий должна привести к спасительному кризису. При виде продолжительности и огромных размеров политических потрясений можно было бы сказать, что природа делает усилие, чтобы сбросить гнетущее ее бремя. Войны, революции беспрестанно охватывают все пункты земного шара; бури, едва отвращенные, возрождаются из своего пепла, точно так же, как головы гидры множились под ударами Геркулеса. Мир - лишь проблеск, лишь сновидение на несколько мгновений; производство стало пыткой для народа с тех пор, как остров пиратов чинит помехи сношениям, отнимает силы у земледелия на обоих континентах и превращает их рабочие мастерские в рассадники нищих. Колониальные притязания породили новый вулкан: неукротимая ярость негров превратит вскоре Америку в обширное костехранилище и отомстит муками завоевателей за уничтоженные ими туземные расы. Торгашеский дух открыл новые пути преступлению;с каждой войной он распространяет распри по обоим полушариям и несет в глубь диких областей соблазны корыстолюбия строя цивилизации; наши корабли обходят весь свет лишь для того, чтобы приобщить варваров и дикарей к нашим порокам и нашим неистовствам. Да, строй цивилизации становится все более отвратительным с приближением его крушения, земля представляет лишь ужасный политический хаос; она взывает к руке второго Геркулеса, чтобы очистить ее от чудовищных социальных явлений, которые ее бесчестят.

Полная версия публикации

[...]С тех пор как философы доказали свою несостоятельность при первом их опыте - Французской революции, всяк согласен рассматривать их науку как заблуждение человеческого духа; потоки политического и морального просвещения стали представляться с тех пор лишь потоками иллюзий. Ну разве можно усматривать что-либо иное в писаниях этих ученых, которые, употребив двадцать пять столетий на совершенствование своих теорий, сосредоточив у себя все познания прошлого и современности, при первом же своем выступлении порождают столько бедствий, сколько они сулили благодеяний, и низводят общество строя цивилизации к варварскому состоянию?

Полная версия публикации

Сочинения Шарля Фурье - это не только научные трактаты, но и яркие памфлеты и невероятно изобретательные фантазии. Блестящая сатира сочетается в них со странной мистикой, пророческие предвидения - с почти бредовыми выдумками, широкие и мудрые обобщения - с докучливой регламентацией жизни людей будущего общества. Кем же был этот необычный автор?

Полная версия публикации

Норвежский экономист Рагнар Антон Киттил Фриш родился в Осло в семье потомственных ювелиров Антона и Рагны Фредерикке (урожденной Киттилсен) Фриш. Он прошел обучение в знаменитой ювелирной фирме "Давид Андерсен" (Осло), получив в 1920 г. патент золотых дел мастера. По настоянию матери он одновременно поступил в Университет Осло, избрав в качестве своей специальности экономику как "самый короткий и легкий", по его словам, курc. В 1919 г. получил степень бакалавра. В следующем году поступил для продолжения учебы в аспирантуру, уехав сначала во Францию, а затем в Германию, Великобританию, Италию и Соединенные Штаты. В 1925 г. Ф. вернулся в Осло в качестве ассистент-профессора экономики университета. В 1926 г. после защиты диссертации по математической статистике получил докторскую степень. В 1928 г. стал адъюнкт-профессором, а в 1931 г. назначен на должность действительного профессора социальной экономики и статистики и одновременно директора Института социальной экономики при Университете Осло. На этом посту Ф. оставался вплоть до своего ухода в отставку. Здесь он осуществил свои основные исследования в области экономической динамики, теории производства, национального дохода, планирования, математического программирования и др. Профессор Ф. сформировал получившую мировую известность научную школу.

Полная версия публикации

In October 1993, the Royal Swedish Academy of Sciences awarded the Nobel Prize in Economics to Robert William Fogel and Douglass Cecil North "for having renewed research in economic history." The Academy noted that "they were pioneers in the branch of economic history that has been called the 'new economic history,' or cliometrics." What is this cliometrics, and how have these two Nobel Prize winners furthered the discipline of economics?

Полная версия публикации

Новую экономическую историю иногда называют клиометрикой или эконометрической историей, хотя эти названия редко используются в Ев­ропе. Однако результаты исследования статистических и математических моделей в настоящее время занимают центральное место в американской экономической истории. Влияние этого метода в США иллюстрируется рабо­той Ассоциации по экономической истории.

Развитие экономической истории шло быстрыми темпами. Возможно, по­этому первое выражение нового подхода по-разному сформулировано в статьях, написанных А. Конрадом и Д. Мейером в 1957 г.

Полная версия публикации

When controversy erupted concerning gays in the military, it was noted that many members of the media have gay friends but no friends in the military. Today the socialization of journalists may also explain the incomprehension that colors coverage of the conservative Christian Coalition. Robert Fogel, professor of American institutions at the University of Chicago, explains that today's large political changes are "to a large extent spawned by changes in American religiosity," which is usually how change is spawned in this deeply religious country.

Полная версия публикации

Роберт Уильям Фогель родился в городе Нью-Йорке в 1926 г. Образование получил в Корнеллском (бакалавр в 1948 г.) и Колумбийском (магистр в 1960 г.) университетах, а еще через три года он подготовил и защитил докторскую диссертацию в университете Джона Гопкинса (штат Мэриленд). Впоследствии Фогель работает во многих крупнейших университетах Америки: Рочестера, Гарварда, Чикаго, в настоящее время Фогель является профессором Высшей школы бизнеса Чикагского университета. Помимо этого, он является членом редколлегий целого ряда научных журналов и ведущим исследователем Национального бюро экономических исследований.

Полная версия публикации

I have had the exceptional good fortune to meet an exceptional personality, and work for him for 10 years--from 1932 to 1942. In 1932 the country was engulfed by the Great Depression. Together with millions of others, I had lost my job in New York. Six of us--an engineer, a schoolteacher and his wife, a mechanic, a clerk--shared an apartment, at the cost of less than a month per person. What had gotten us together was our commitment to the teachings of Silvio Gesell, a German businessman, who had attributed a large share of the world's economic problems to monetary causes, specifically to monetary instability.

Полная версия публикации

Логика денежного хозяйства, если пользоваться выражением Дорфмана, была развита в других направлениях Ирвингом Фишером (1867-1947). Математик, статистик, бизнесмен, реформатор и преподаватель, Фишер был поистине человеком разносторонних интересов. Он составил себе небольшое состояние изобретением картотеки особой системы. Однако его страстное увлечение проблемами евгеники, гигиены и воздержания создало ему в глазах общественного мнения репутацию чудака, а возня Фишера с компенсированным долларом и 100%-ными деньгами грозила затмить в глазах экономистов его действительно важные теоретические исследования. И лишь в последующие годы его взгляды на капитал, процент и деньги начали привлекать к себе заслуженное внимание. Особенно значительным был вклад Фишера в статистику, главным образом в теорию индексов. Применяя математические методы в экономической теории, он стремился объединить теорию с методами количественного анализа. Фишер был плодовитым автором, он опубликовал двадцать восемь книг, из них восемнадцать по проблемам экономической теории, а также многочисленные статьи в специальных и популярных изданиях82. Однако, хотя в работе Фишера прослеживается единая связующая нить, его теория не отличается той цельностью, какая есть у Маршалла или Вальраса. Слишком увлеченный различными проектами общественных реформ, он в конце своей академической карьеры почти полностью забросил преподавательскую деятельность.

Полная версия публикации

Фишер родился в Саугертисе (штат Нью-Йорк) в семье священника-конгрегационалиста. По природе слабый, он в тридцать лет перенес заболевание туберкулезом, что на всю жизнь сделало его мнительным человеком. Пребывание на свежем воздухе стало для него символом веры; не обошел он своим вниманием и всякого рода знахарей и шарлатанов. В 1884 г., когда Фишер поступил в Йельский университет, умер его отец и Фишер должен был поддерживать семью. Тем не менее он достиг выдающихся успехов в учебе и получил ряд премий, особенно за успехи в математике. Глубокое влияние на Фишера оказал Уиллард Гиббс, известный физик, преподававший математику, и в особенности Уильям Грэм Самнер, преподаватель экономики, который навел Фишера на мысль соединить эти две науки.

Полная версия публикации

P]rogress in economic thinking means getting better and better abstract, analogue economic models, not better verbal observations about the world. [Lucas, 1980]
[We consider an infinite-horizon, overlapping-generations model of agents who live for two periods. A new technology appears in every period. . . . A given set of technologies . . . is available in period 0 . . . [T]he production function f has constant returns to scale. . . . A constant population of agents is born every period. These agents live for two periods. . . . The old generation in period 0 cares only about current consumption. We allow individuals of a given generation to borrow and lend among themselves. . .Agents can work in only one vintage in each period of their lives. . .The distribution of old agents in period 0 is given . . . .Only experienced old workers in a particular vintage can supply the skilled labor input in that vintage. We allow experienced workers to move freely. [Chari and Hopenhayn, 1991]

Полная версия публикации

One recent winter morning, during the worst cold spell of the year, I found some caulk in my basement and took it to school. I teach at La Escuela Fratney in Milwaukee, which was built in 1903. My classroom's third-floor windows are drafty, and on windy days, the kids who sit near the window often wear jackets to keep warm.

Полная версия публикации

Взгляды Элвина Хансена были восприняты в некоторых академических кругах далеко не доброжелательно. В особенности это относится к Чикагскому университету, где Фрэнк Найт, Джекоб Вайнер, Генри Саймонс, Ллойд Минтс, Джордж Стиглер и Милтон Фридман, действуя с огромной энергией и настойчивостью, создали школу, сторонники которой подчеркивают достоинства чистой конкуренции и веру в то, что "...чем меньше экономическая теория вмешивается в экономическую действительность, тем лучше" 241241. Одним из наиболее откровенных выразителей этой точки зрения является Милтон Фридман (род. 1912), чьи методологические и проблемные работы содержат хорошо аргументированное обоснование нового традиционализма. Фридман, который был протеже Артура Бернса в колледже Ратжерс, а затем завершил свое образование в Чикагском и Колумбийском университетах, в настоящее время является, по-видимому, наиболее ярым проповедником неоортодоксии и активным защитником современного варианта количественной теории денег 242. Резко критикуя Федеральную резервную систему и большинство существующих денежных институтов, он в своих практических рекомендациях призывает, в духе Генри Саймонса, к созданию так называемых "автоматических" механизмов, которые навсегда исключили бы государственное вмешательство. В этом проявляется его глубокое неверие в способности государственных чиновников и в конечном счете в правительство в целом.

Полная версия публикации

Исследователь инфляции испытывает искушение возразить на современный поток заклинаний Вашингтона: «Я уже слышал об этом прежде». Со времен Диоклетиана, а возможно и задолго до этого, верховные властители реагировали на рост цен точно таким же образом, как и сейчас: ругая «спекулянтов», призывая частных лиц проявить социальную ответственность и сдержать рост цен на продаваемые ими товары и услуги, а также пытаясь воспрепятствовать росту цен посредством законодательных запретов или других ограничений [В рыночной экономике цены различных товаров и услуг, включая услуги труда, всегда изменяются в отношении друг друга, одни растут, другие снижаются, некоторые растут быстро, другие медленно и т. д. Принимая во внимание изменение относительной важности товаров, цены которых рассматриваются, инфляция имеет место тогда, когда преобладает рост цен; когда преобладает снижение цен, то имеет место дефляция. Это определение умышленно туманно, так как не существует одного-единственного способа измерения «среднего» поведения цен; различные индексы часто дают разные ответы не только на вопрос о масштабах изменения цен, но даже на вопрос о направлении этого изменения. Иногда различия очень велики и очень важны во многих отношениях. В контексте данной работы они, однако, не являются существенными. Мы ограничимся случаями, в которых общая тенденция роста цен настолько ясно и широко распространена, что это отразилось в почти каждом из многочисленных индексов цен.]. Результат подобных мероприятий всегда был одинаков; полное поражение. Инфляция остановится только тогда, когда количество обращающихся денег будет удерживаться от слишком быстрого роста, и это лечение инфляции будет эффективным независимо от того, предпринимаются другие меры или нет.

Полная версия публикации

В теории денег есть нечто, напоминающее японский сад. Она несет в себе эстетическое единство, порожденное разнообразием, а ее кажущаяся простота скрывает почти непостижимую сущность; брошенный на поверхность взгляд растворяется в бесконечной перспективе и все зримое осознается как единое целое лишь рассмотренное с разных сторон, неспешно и пристально. Отдельные элементы се могут доставить удовольствие независимо от общей картины, но реализуются полностью лишь потому, что составляют часть целого.

Полная версия публикации

Термин «количественная теория денег» ассоциируется скорее с некой общей концепцией, чем с четко сформулированной теорией. Содержание этой концепции варьируется от трюизма, определяющего скорость обращения денег, до жесткого соотношения между количеством денег и уровнем цен, причем и то и другое должно быть определено тем или иным способом, Независимо от смысловых оттенков эта общая концепция была полностью дискредитирована после краха 1929 г. и наступившей затем Великой депрессии. Лишь в последнее время она мало-помалу начинает вновь внедряться в респектабельную профессиональную среду.

Полная версия публикации

Американский экономист Милтон Фридмен (Фридман) родился в Бруклине (Нью-Йорк). Он был четвертым ребенком и единственным сыном в бедной семье эмигрантов Джено Саул и Сары Этель (урожденной Ландау) Фридмен, выходцев из Восточной Европы (Румыния). Через год после рождения Милтона семья переехала в небольшой городок Рахуэй в 20 милях от Нью-Йорка (штат Нью-Джерси). Когда Милтону исполнилось 15 лет и он учился в последнем классе средней школы, отец умер, и забота по обеспечению семьи легла на плечи матери и старших сестер.

Полная версия публикации

Люди часто должны или могут выбирать среди альтернатив, отличающихся, помимо прочего, степенью риска, которому человек будет подвержен. Наиболее яркие примеры дают страхование и азартные игры. Человек, страхующий свой дом от пожара, соглашается с определенной потерей небольшой суммы денег (страхового взноса) в предпочтении перед комбинацией малой вероятности гораздо большей потери (стоимости дома) и большой вероятности обойтись без потерь. То есть он выбирает определенность в предпочтении перед неопределенностью.

Полная версия публикации

Американский экономист Милтон Фридмен (Фридман) родился в Бруклине (Нью-Йорк). Он был четвертым ребенком и единственным сыном в бедной семье эмигрантов Джено Саул и Сары Этель (урожденной Ландау) Фридмен, выходцев из Восточной Европы (Румыния). Через год после рождения Милтона семья переехала в небольшой городок Рахуэй в 20 милях от Нью-Йорка (штат Нью-Джерси). Когда Милтону исполнилось 15 лет и он учился в последнем классе средней школы, отец умер, и забота по обеспечению семьи легла на плечи матери и старших сестер,

Полная версия публикации

MILTON FRIEDMAN'S immensely influential (and equally controversial) essay on "The Methodology of Positive Economies" was first published in 1953, but some of the ideas found earlier expression in his 1946 American Economic Review article discussing the methodology of Oscar Lange. In that article, Friedman criticizes Lange for

Полная версия публикации

NOBEL PRIZE-WINNING economist Milton Friedman rockets into San Francisco's traffic in his Cadillac Allante convertible, wearing a jaunty baseball cap that reads AYAU PRESIDENTE, the souvenir of a Guatemalan ally's election campaign. Can this man really have turned 80 last month? Well, he's just published his 24th book, Money Mischief: Episodes in Monetary History (Harcourt Brace). After a brisk morning spent terrorizing a Mexican TV crew, massacring opponents of drug decriminalization over a long distance hookup and lunching knowledgeably on dim sum, Friedman talked to FORBES in his Russian Hill apartment with its magnificent views over the Golden Gate. Despite his exuberance, his outlook has darkened considerably since our last chat (FORBES, Dec. 12, 1988).

Полная версия публикации

Родился в 1912 г. в Нью Йорке. Закончил Рутгерский (1932) и Чикагский (1934) университеты. Работал ассистентом-исследователем в том же Чикагском университете до 1935 г., затем сотрудником Национального комитета по ресурсам, а с 1937 г. началось его многолетнее сотрудничество с Национальным бюро экономических исследований. Некоторое время преподавал в университете Висконсина (1940) и работал в Министерстве финансов (1941-43) в группе, занимавшейся исследованиями в области налогов. До конца Второй мировой войны занимал должность заместителя директора группы статистических исследований военной сферы в Колумбийском университете.

Полная версия публикации

Судьба Билла Филипса - пример того, как всего одна статья может принести ученому-экономисту славу и бессмертие. Появление в научном обиходе кривой Филипса и последующее появление этой кривой во всех учебниках по макроэкономике связано с публикацией статьи " Связь безработицы и изменения денежных ставок заработной платы в Соединенном Королевстве, 1861-1957 " ('The Relation between Unemployment and the Rate of Change of Money Wage Rates in the United Kingdom, 1861-1957'), опубликованной в ноябре 1958 г. в журнале 'Economica'. Эта кривая показывает, что существует стабильная зависимость между инфляцией и безработицей и что правительству и обществу всегда приходится делать выбор: можно предпочесть более низкий уровень безработицы, но большую инфляцию или наоборот, но нельзя выбрать уменьшение и того, и другого.

Полная версия публикации

Наиболее известный и уважаемый в мире американский экономист своего поколения, Уолкер сделал разностороннюю и выдающуюся карьеру. После получения степени бакалавра гуманитарных наук в 1860 г. он год изучал право перед тем, как вступил в ряды Северной армии, и сменил последовательно различные должности и чины: генерала во время Гражданской войны, заместителя Дэвида Уэлса в бюджетном управлении, главы Статистического бюро Казначейства США, руководителя переписей населения в 1870 г. и 1880 г., профессора политической экономии и истории в возглавляемой Шиффилдом Йельской технической школе, а также иногда в университете Джона Хопкинса, президента Политехнического института Массачусетса в 1891-97 гг. На родине Уолкер был в первую очередь известен как выдающийся руководитель в области образования и статистик, поскольку он постоянно повышал стандарты государственной статистики, помог создать постоянно действующий Комитет переписи и занимал должность президента Американской статистической ассоциации с 1882 г. по 1897 г. За границей его больше знали как экономиста-теоретика, особенно благодаря его работам о заработной плате, деньгах и денежной политике.

Полная версия публикации

A "new institutionalism" has been pushing its way into economics. A number of writers include themselves among the ranks of "new institutionalists," and the most interesting of this new breed is Oliver E. Williamson.[1] Taking Williamson's work as representative, the "new institutionalism" will be compared here with the institutionalism that began with the works of Thorstein Veblen and John R. Commons and that continues in the pages of this journal. The following comparison is a continuation of my earlier analysis and critique of Williamson's extensive contributions.[2] Williamson frequently refers to his "new institutionalism" as "transactions cost economics" and credits John R. Commons with introducing him to the importance of using the transaction as the fundamental unit of analysis. Williamson defines his approach as follows:

Полная версия публикации

This paper compares and contrasts the concept of sovereignty as developed by the founder of transaction cost economics, John R. Commons, and as later rediscovered and redeveloped by Oliver E. Williamson [Dugger 1979, 1980, 1983, 1987, 1990, 1993]. For both Commons and Williamson, sovereignty is the authority to settle disputes between transactors, thereby creating order. Sovereignty is extremely important to the work of both [Commons 1961, 1964, 1968, 1970; Williamson 1975, 1981, 1984, 1985, 1990]. In the theory-forming stages of their lives, each tried to get new kinds of transactions accepted within state sovereignty. Commons worked on behalf of the collective bargaining transactions of labor unions and on behalf of the rationing transactions of various industrial boards. Williamson worked on behalf of the merger and acquisition transactions of various corporate conglomerates and on behalf of the hierarchical prerogatives of corporate management. Both were advocates pushing against a disapproving judicial system.

Полная версия публикации

Oliver Williamson's 1975 Markets and Hierarchies: Analysis and Antitrust Implications established the study of transaction costs as one of the fundamental elements of the economic theory of organizations. Although the principle ideas were in place 40 years earlier, it was Williamson's systematic treatment which propelled the approach to prominence. The central issues in his research are identifying the appropriate limits of the firm and understanding inefficient managerial activity. Both of these problems are of acute importance in the antitrust setting, and Williamson has been active for 30 years in regulatory economics; the approach he developed for their solution, however, has had an impact far beyond the Department of Justice. A reviewer of Markets and Hierarchies concluded that the book "requires, and amply rewards, careful study," and noted that it "is important to theories of information, organization, the firm, markets, and institutions, as well as to antitrust policy" (Samuels, 1976); by 1985 Williamson had extended his reach to The Economic Institutions of Capitalism, which Alfred Chandler found "the most valuable book written by an economist [for a historian concerned with the evolution of modern institutions] since those of Joseph Schumpeter (quoted on the cover)."

Полная версия публикации

В истории изучения фирм и рынков период 1950- 1975 гг. был весьма бурным. В эти годы была усовершенствована и получила дальнейшее развитие неоклассическая теория. Был разработан ряд новых подходов к проблемам организации фирм и рынков. Пожалуй, наиболее значительный сдвиг заключался в том, что фирму перестали рассматривать преимущественно как своего рода строительный блок, необходимый лишь постольку, поскольку он стимулирует изучение рынков; пришло время увидеть в фирме исключительно интересное самостоятельное экономическое явление. Если многие фирмы в реальной жизни представляют собой крупные иерархические структуры с весьма сложным внутренним устройством, то едва ли есть смысл по-прежнему придерживаться фикций о фирме как элементе атомистической организации. Поскольку характерные черты фирмы как иерархической структуры (включая организационную форму, а также внутреннее управление и систему стимулирования) обусловливают существенные особенности ее хозяйственного поведения, постольку ее внутренняя организация становится интересным объектом исследования.

Полная версия публикации

Изучение вертикальной интеграции сталкивается как с теоретическими, так и с практическими трудностями. То, что вертикальная интеграция никогда не занимала прочного места в Теории ценности, объясняется тем, что в рамках общепринятых предположений она является аномалией: если конкурентные рынки работают с нулевыми затратами, "как обычно допускается в нашем теоретическом анализе" [2, р. 48], зачем нужна интеграция?

Полная версия публикации

Родился в Съюпириор (штат Висконсин, США). Степень бакалавра получил в Массачусетском институте технологии (1955), магистра в Стэнфордском университете (1960), доктора философии в Университете Карнеги-Меллона (1963). В 1955-1958 гг. на государственной службе, с 1963 г. преподавал в Пенсильванском и Йельском университетах. С 1988 г. профессор Калифорнийского университете (Беркли). Основная область интересов - теория отраслевой организации, поведение фирм, вопросы антитрестовской политики.

Полная версия публикации

Оливер Уильямсон является одним из основных представителей неоинститутциональной теории фирмы - важного направления в неоинституционализме, которое ведет свое начало от известной статьи Р. Коуза "Природа фирмы".

Полная версия публикации

Уикстид родился в октябре 1844 в Лидсе, где его отец служил священником унитарианской церкви. Он умер в возрасте 83 лет, в марте 1927 г. в Чилдрей, в Беркшире. Он посещал Ruthin среднюю школу в Северном Уэльсе, а затем школу при лондонском университете в Лондоне. Окончив школу, он учился в университетском колледже в Лондоне (1861-64) и в Manchester New College в Gordon Square. В 1967 г. он получает степень магистра с золотой медалью за особые успехи в изучении классической литературы. Затем Уикстид становится священником унитарианской церкви сначала в Таунтоне, в Сомерсете (1867-69), и затем в Дукинфилде, на востоке от Манчестера (1870-74), и, наконец, в Литтле Портлэнд Стрит Чепел, в Лондоне (1874-97). В 1897 г. он оставляет священническую должность и начинает зарабатывать на жизнь писательским и преподавательским трудом. С 1887 по 1918 Уикстид был самым активным университетским лектором. Он вел занятия по Уордсворту, Данте, греческой трагедии, Аристотелю и Фоме Аквинскому, а также по экономической теории. С этого времени и до конца жизни он работал в университете.

Полная версия публикации

Жак Тюрго (Baron de l'Aulne) может претендовать на звание ведущего экономиста Франции 18 века. Хотя считается, что Тюрго связан с Кенэ и физиократами, его работы, тем не менее, во многом отличаются от работ указанных авторов и пошли значительно дальше теории физиократов.

Полная версия публикации

Анн Робер Жак Тюрго считался выдающимся человеком уже при жизни. Талант ученого и писателя соединялся в нем с мудростью государственного деятеля, вера в человеческий разум и прогресс - с большим гражданским мужеством.

Полная версия публикации

...человек, о котором А. Маршалл говорил как "о самом любимом из своих учителей" (Memorials of Alfred Marshall. 1925. P. 360), для своего времени был фигурой намного менее значимой, чем Рикардо, но это объясняется блестящими политическими выступлениями последнего. Если оценивать обоих ученых исключительно по степени одаренности в чисто теоретическом плане, проявившейся в их работах, то, по моему мнению, следует поставить Тюнена выше Рикардо или даже выше любого экономиста того периода, сделав, возможно, исключение для Курно.

Полная версия публикации

Иоган Генрих фон-Тюнен родился 24 июня 1783 г. в имении своего отца Канариенгаузена в Иеверланде и был потомком фризского землевладельческого рода. В раннем детстве у Тюнена обнаружилась склонность к математике. Кроме этого большой интерес у него вызывало сельское хозяйство. В дальнейшем Иоган поступил в Геттингенский университет, где он планировал полностью посвятить себя изучению сельского хозяйства. Однако проучился он там всего год, так как после первой летней практики Тюнен женился и бросил университет. В дальнейшем Иоган Генрих фон-Тюнен приобрел имение Теллов в Мекленбурге около г. Росток, где он всю оставшуюся жизнь занимался ведением собственного хозяйства. Здесь же родилось его уникальное произведение под названием "Изолированное государство в его отношении к сельскому хозяйству и национальной экономии. Исследование о влиянии хлебных цен, богатства почвы и накладных ресурсов на земледелие". Данная работа впервые была издана в 1826 году (почти 170 лет назад), второе издание с небольшими дополнениями к первому появилось в 1842 году. Третье - было опубликовано уже после смерти автора - в 1875 году.

Полная версия публикации

Более тридцати лет Роберт Триффин находился в центре дебатов о международной денежной реформе. Его волновала не столько проблема гибкости или фиксированности валютных курсов, сколько адекватность международных резервов и необходимость пополнения активов Международного валютного фонда, как "кредитора в последней инстанции" новыми формами глобальной ликвидности. В пятидесятых годах, когда платежный баланс США привел к очевидному "дефициту долларов" во всем мире, отсутствие адекватных резервов оказалось достаточно серьезной проблемой. Когда же в шестидесятых годах дефицит долларов сменился "долларовым затовариваем", казалось, что ситуация должна разрядиться, однако рост рынка евродоллара превратился в новый источник нестабильности помимо нестабильности спроса на дополнительные международные резервы. В конце концов нефтяное эмбарго в 1973 г. сделало очевидным полномасштабный мировой кризис ликвидности, назревавший в течение более чем тридцати лет.

Полная версия публикации

In an age of globalized markets and deregulation an American Nobel prize-winning economist champions a tax on short-term financial transactions to head off international crises and help poor countries
You once said that the study of economics offers hope, and that improved understanding of our economies can better the lot of humanity. Do you feel economists have been able to improve the situation of all humanity, or have they helped some people more than others?

Полная версия публикации

Американский экономист Джеймс Тобин родился в г. Шампейн (штат Иллинойс). Он был старшим из двух сыновей Луи Майкла и Маргарет (урожденной Эджертон) Тобин. Его отец работал ответственным за рекламу спортивной секции Иллинойского университета. Мать, после того как вырастила детей, вернулась к работе в социальной сфере и стала директором местного агентства по оказанию услуг на дому, проработав в нем еще в течение 25 лет.

Полная версия публикации

Родился в Шэмпейне (Иллинойс, США) в 1918 г. Все ученые степени получил в Гарвардском университете: бакалавра (1939), магистра (1940) и доктора (1947). Гарвард, по словам Тобина, переживал в то время золотой век развития экономической науки. Во время войны служил лейтенантом ВМФ США (1942-46). Преподавать начал в Гарвардском университете в 1946 г. С 1950 г. Дж.Тобин - профессор Йельского университета. Его целью становится обеспечение более строгой основы кейнсианской экономической теории, а также детальная разработка логики макроэкономической и денежной теории. Именно за фундаментальные достижения в этих областях Тобин получил Нобелевскую премию. К таким достижениям относится разработанная Тобином теория портфеля. Как люди, так и предприятия имеют возможность хранить богатство в различных формах или, иначе говоря, они владеют различными активами (наличные деньги, акции, облигации, ве- щественный капитал и т. д.). Все активы субъекта составляют его портфель. Теория портфеля дает нам ответ на важнейший вопрос: чем руководствуются субъекты, приобретая различные активы и (или) беря в долг. Кроме чисто макроэкономического значения, эта теория стала основой прикладной дисциплины - финансового управления фирмой.

Полная версия публикации

Голландский экономист Ян Тинберген родился в Гааге, в семье учителя средней школы, лингвиста Дирка Корнелиуса и Жаннет (урожденной ван Еек) Тинберген. Он был старшим из пятерых детей. Интерес к научным исследованиям был привит Т. в семье, где родители много времени и внимания уделяли обучению и развитию детей. Двое из братьев Т. - Николаc и Лююк - стали профессорами зоологии.

Полная версия публикации

Родился в Гааге в 1903 г. Изучал математическую физику в Лейдене, получил докторскую степень в 1929 г., затем был приглашен в Центральное бюро статистики в Гааге.
Его первая работа связана с тем, что мы сегодня называем "паутинообразной моделью" (1930). В 1936 -1938 гг. Тинберген был приглашен Лигой Наций для продолжения своих исследований по анализу экономики Голландии.
После II мировой войны Я. Тинберген стал директором Центрального Бюро статистики в Гааге, затем, уйдя с поста директора, преподавал, специализируясь на проблемах развивающихся стран. Был избран первым председателем Комитета по планированию развития ООН. Вместе с Фришем удостоен первой Нобелевской премии по экономике в 1969 г.

Полная версия публикации

Из числа первых членов Американской экономической ассоциации наиболее законченную систему экономических воззрений выработал, пожалуй, Фрэнк Тауссиг (1859-1940). В отличие от "радикала" Эли Тауссига можно охарактеризовать скорее как консерватора. Он первым из представителей так называемой "старой" школы вступил в Американскую экономическую ассоциацию, что придало ей респектабельность, столь необходимую для успеха. Отец Тауссига, энергичный выходец из Чехословакии, иммигрировал в США в 1840-х годах и преуспел в жизни, работая врачом, судьей и занимаясь банкирской и предпринимательской деятельностью. Тауссиг воспитывался в культурной семье и получил превосходное образование, включавшее игру на скрипке, любовь к которой он сохранил в течение всей своей продолжительной и деятельной жизни. Он занимался в Гарварде экономикой и историей, а затем совершил традиционное европейское турне. Подобно другим студентам, посещавшим Германию, он ознакомился с трудами экономистов исторической школы и с их реформаторской идеологией. По возвращении в Соединенные Штаты он получил должность секретаря президента Гарвардского университета Элиота. Несмотря на большую занятость, он сумел найти время для работы над докторской диссертацией. Избрав своей темой проблему тарифов, он оригинальным образом сочетал институционалистский подход с теоретическим анализом. Конкретные проблемы рассматривались Тауссигом в их социологическом контексте, и, хотя традиционная политика свободной торговли представлялась ему выражением логики и здравого смысла, Тауссиг смог оценить и некоторые достоинства аргументации в защиту молодой промышленности.

Полная версия публикации

Ведущая роль американского "маршаллианца" Фрэнка Тауссига в Гарварде, его знаменитый учебник 1911 г. и его контроль над Quarterly Journal of Economics способствовали распространению в Соединенных Штатах неоклассических доктрин из Кэмбриджа. Тауссиг был противником идеи "маржиналистской революции", настаивая на конгруэнтности классической и неоклассической теорий. При этом он симпатизировал принципам австрийской школы (особенно теории капитала Бем-Баверка, чему является подтверждением его книга 1896 г.), но был настроен против "континентального" маржинализма, а также против американского институционализма. Большая часть вклада Тауссига в развитие экономической науки находится в области международной торговли, особенно в вопросах тарифов.

Полная версия публикации

Тауншенд представляет собой аномалию среди экономистов, поскольку своей репутацией он обязан почти исключительно единственной блестящей статье. В 1912 г. в Кэмбридже он становится лучшим на экзамене по математике и задерживается там для подготовки к сдаче экзамена для поступления на государственную службу, которую он осуществлял под руководством Кейнса. Он поступил на службу в Почтовое Министерство, где одной из его обязанностей было составление экономических прогнозов.

Полная версия публикации

Writing in a characteristic style that is blunt and outspoken as well as entertaining and satirical, Tullock provides a potpourri of topics and ideas in a small book not just targeted toward specialists in voting theory and public choice but also aimed (successfully, by and large) toward being intelligible to nonspecialists. Woven through the book are a number of themes and subjects for which the author draws on earlier works of his own as well as of others, but his intent is also to cover new material and to stimulate new research. The book is loosely organized. Chapter titles convey only part of what is in a chapter; many topics appear and later reappear, in part because of their interrelations; and, as the author acknowledges, the work is "rather lightly footnoted" (p. 3). Sprinkled throughout the book are interesting tidbis of little-known information, as well as miscellaneous comments sure to generate reader assessments ranging from ingenious to outrageous. My focus will be mainly on describing the more important and provocative aspects of the book and secondarily, on evaluating some of them.

Полная версия публикации

"According to its blurb, this is a comprehensive book,a formal analysis of the foundations of [collective] decisionmaking, and an examination of the many techniques of voting and th different outcomes in different situations. This completely misdescribes Gordon Tullocks informal, idiosyncratic, and thought-provoking book. As I read it, Tullock is presenting a critique of the directions that the sub-discipline of public choice has taken since his and James Buchanan path breaking book, The Calculus of Consent (University of Michigan Press, 1962)

Полная версия публикации

Мы доказывали, что наша теоретическая конструкция действительно имеет практическое значение для понимания современных политических институтов и представляет собой некое логическое обоснование такого типа политического устройства, как американская конституционная демократия. Но мы не ответили на конкретный вопрос: является ли политика, подобная той, что предусматривается нашей теорией, политикой идеального общества? И нас могут справедливо обвинить в интеллектуальной трусости, если мы закончим нашу книгу без дальнейших разъяснений этого вопроса. Предположим, что некоторые индивиды в какой-то момент времени на самом деле преследуют личные или узко групповые интересы, используя политические средства; согласитесь, в нашей модели действительно можно найти объяснение многим таким фактам. Однако можем ли мы сказать, что направленность индивидуального поведения "желательна" для общества?

Полная версия публикации

Одно из наиболее важных достоинств нашей доктрины заключается в неявном логическом обосновании существующей политической системы, чего никогда не было сделано до конца. Как было ясно показано, "идеальная" организация деятельности может осуществляться с использованием различных правил принятия коллективных решений, быть связана со значительными инвестициями в процесс принятия решений, основываться на разных принципах взаимоограничения законодательной, исполнительной и судебной власти, допускать значительные административные полномочия для решения некоторых вопросов, всячески затруднять внесение поправок в записанную конституцию и обеспечивать надежную защиту так называемых неотчуждаемых прав. Если использовать другие критерии оценки организации, то вся эта система покажется неэффективной, но вывод изменится, если применить теорию, разработанную в данной книге.

Полная версия публикации

Единственный способ проверки, или верификации, логической структуры заключается в сравнении некоторых прогнозов, сделанных на ее основе, с фактами реального мира. В своей книге мы неоднократно ссылались на ряд фактов, которые, как представлялось, подтверждали выстраиваемую теоретическую модель. В целом, политические реалии западной демократии подтверждают, что с помощью нашей модели действительно можно что-то объяснить, но что именно? Если она охватывает все возможные варианты реальных политических процессов, тогда это совсем не теория. Приняв на мгновение позицию логических позитивистов, мы могли бы тогда утверждать, что наша конструкция бессмысленна. Чтобы доказать практическую ценность нашей теории, мы должны привести примеры, опровергающие основополагающую гипотезу.

Полная версия публикации

Актуальная теория должна состоять из двух частей, и наша конструкция включает обе. Прежде всего, основываясь на первоначальных постулатах и допущениях, выстраивается логическая цепочка. Такого рода теоретизирование является по своей природе чисто логическим построением и не имеет прямой связи с действительностью. В этом оно напоминает математику. Наш подход к конституционному выбору индивида может интерпретироваться именно таким образом. На основе допущения, что индивиды действительно следуют принципу максимизации полезности, полностью информированы и рациональны в своем поведении, мы можем давать прогнозы о действии различных правил коллективного выбора. В какой-то мере мы это и сделали в предыдущих главах с помощью простых моделей. Но необходимо подчеркнуть, что выводы зависят только от сделанных допущений, и, за исключением логических ошибок, не может стоять вопрос о "справедливости" или "ошибочности" теории.

Полная версия публикации

Политически организованное общество - сложное и многоуровневое образование; говоря о любой "теории" организации и функционирования общества, прежде всего необходимо подчеркнуть ее ограниченный характер. Теория, которую мы построили в этой книге, основывалась на допущениях, что индивиды - единственно значимые субъекты, принимающие решения, и, делая свой выбор, они руководствуются соображениями максимизации полезности, хорошо информированы и ведут себя рационально. Однако мы знаем, что "группы" действительно существуют как нечто внешнее по отношению к своим членам, индивиды руководствуются разными соображениями и в действительности далеко не так хорошо информированы и рациональны в своих политических решениях. Очевидно, может показаться, что крайне нереалистичные допущения, на которых основывается наша аналитическая модель, сильно уменьшают ее описательную, объяснительную и прогностическую ценность.

Полная версия публикации

В этой и предшествующих главах мы обращали внимание на неопределенность, которая неизбежно возникает, когда делается ссылка на "идеальное" распределение ресурсов или, в нашем конкретном случае, на размер общественного сектора как "слишком большого" или "слишком малого". Мы показали, что критерий, при помощи которого обычно оценивается размер общественного сектора, не совсем правомерен. Во многих случаях "оптимальное" положение - гипотетический идеал, которого на самом деле достичь невозможно. Нормативные оценки можно дать лишь путем сопоставления реальных альтернатив.

Полная версия публикации

Мы уже говорили ранее, что любая форма обмена голосов, начиная от простого логроллинга и заканчивая полными компенсационными платежами (открытая продажа-покупка голосов), как правило, позволяет индивидам более полно выразить индивидуальные предпочтения по политическим вопросам. Любая из этих институциональных модификаций функционирования правила голосования приведет, следовательно, к некоторому уменьшению внешних издержек, которые, как ожидается, возникнут у индивида в результате принятия решения. Если индивид заранее знает, что он может обеспечить себе поддержку менее заинтересованных избирателей по вопросу, в котором он сильно заинтересован, то он будет ожидать, что внешние издержки от решения менее тяжелы. Обращаясь к нашему графику (рис. 17), можно сказать, что введение в модель любого вида обмена голосов приводит к смещению вниз функции совокупных издержек.

Полная версия публикации

Как мы ранее утверждали, во многих случаях будет возможным организовать вид деятельности таким образом, который предполагает "встраивание" правила принятия решений в сам вид деятельности. Например, если ожидается, что вид деятельности, изображенный на рис. 17, приводит к большим внешним издержкам для индивида из-за дискриминационного характера распределения выгод, то конституционно может быть одобрена иная схема ценообразования или налогообложения.

Полная версия публикации

Один из наиболее важных выводов, следующих из всего нашего анализа, состоит в том, что решение, должен или нет любой конкретный вид деятельности организовываться на коллективных принципах в общественном секторе, будет зависеть от избранных правил принятия решений. Совершенно бессмысленно серьезно рассматривать правильность или неправильность перевода любой конкретной деятельности из частного в общественный сектор без четкого определения того, какие правила принятия решений должны быть для него приняты, если такой перевод будет осуществлен. Если предполагается, что правила принятия решений в коллективном секторе заданы конституционными пунктами и соглашением экзогенно, то решение относительно коллективного или частного принципа организации деятельности будет напрямую зависеть от этих независимых переменных, и весь процесс конституционного выбора будет сильно ограничен.

Полная версия публикации

Когда мы рассматриваем распределение экономических ресурсов между общественным, или коллективным, и частным секторами экономики, то важно разграничивать сферу деятельности, которая может быть перемещена в общественный сектор, и степень развития коллективных видов деятельности. Это важное разграничение часто упускалось из виду. Мы можем прояснить его при помощи простого примера. Водоснабжение и обеспечение услугами телефонной связи являются двумя различными "видами деятельности", каждый из которых может быть организован либо на частных, либо на коллективных принципах. Давайте предположим, что, как например в Соединенных Штатах, первый - преимущественно организован в коллективном секторе, в то время как второй преимущественно - в основном в частном. Согласно используемой ранее терминологии, сфера коллективных действий будет включать деятельность по обеспечению водоснабжения и не включать услуги телефонной связи.

Полная версия публикации

Более универсальным является критерий точки отсчета, или нулевой точки, использованный при создании моделей в шестой главе. Для любого данного вида деятельности точка отсчета определяется как такая ситуация, в которой полностью отсутствуют любые внешние издержки, В каком-то смысле, она представляет собой "идеально эффективное" решение проблемы организации. В тех случаях, когда мы можем абстрагироваться от издержек принятия решений и когда никакие ограничения не накладываются на форму коллективных действий, которые должны быть предприняты, идеальное эффективное решение может быть получено при использовании правила единогласия, а характеристики этого решения будут аналогичны признакам оптимального решения по Парето. Однако даже эта ограниченная проверка единогласием терпит провал, если мы рассматриваем чистые трансферты реального дохода. Это происходит потому, что вряд ли можно было бы ожидать, будто все члены группы согласятся с объемом чистого перераспределения, считавшимся индивидом "оптимальным" во время конституционного выбора. Тогда как в результате принятия решений по правилу большинства возникали бы "внешние эффекты", связанные с перераспределением, поскольку это перераспределение было бы чрезмерным, действие правила единогласия было бы сопряжено с "внешними эффектами", поскольку перераспределение было бы недостаточным. Поэтому концептуальная проверка единогласием может быть полезна только при анализе распределительных аспектов коллективных действий; она ничего нам не дает при анализе аспекта перераспределения. В любом случае эта проверка полезна лишь тогда, когда мы полностью абстрагируемся от издержек принятия решений.

Полная версия публикации

Как было показано в десятой, одиннадцатой и двенадцатой главах, при организации коллективных действий с использованием правила голосования простым большинством возникает тенденция к "переинвестированию" общественного сектора по стандартному критерию Парето. Заметим, что результат всегда будет таким в моделях с предпосылками, аналогичными используемым нами. Это происходит потому, что правило голосования большинством позволяет индивиду из решающей коалиции обеспечить себе выгоды от коллективных действий, не неся соответствующих полных предельных издержек. Иными словами, частные и общественные предельные издержки (знакомые нам переменные Пигу) будут расходиться.1

Полная версия публикации

В этой книге мы уже не раз делали выводы об относительных размерах общественного и частного секторов экономики. Эти выводы подробно не рассматривались и не взаимоувязывались. В данной главе мы попытаемся ответить на вопрос: каков относительный размер общественного сектора в наших теоретических моделях? Будет ли он при данных определенных правилах коллективного выбора "слишком велик" по сравнению с частным сектором или же, наоборот, "слишком мал"? Какие критерии можно использовать, чтобы судить о том, является или нет сфера коллективной деятельности "слишком большой" или "слишком малой"? Как эти критерии и полученные выводы соотносятся с более традиционными?

Полная версия публикации

Общий вывод, который можно сделать в результате применения аппарата элементарной теории игр в анализе института голосования простым большинством, очевиден. Ничто не свидетельствует о том, что это правило играет особую роль и что коллективные решения, принятые большинством голосов, будут "желательны" для индивидов, выбирающих социальные альтернативы. Напротив, голосование большинством при постулированных предположениях об индивидуальном поведении приведет к возникновению тенденции чрезмерного расходования средств на проекты в общественном секторе, если эти инвестиционные про-бкты принесут особые выгоды или финансируются за счет дискриминационного налогообложения, В действии правила голосования большинством нет ничего, что гарантировало бы большую "экономическую эффективность" общественных инвестиций по Фавнению с альтернативным использованием ресурсов, то есть ничего, что гарантировало бы наличие у игры положительной ^ммы. Настолько, насколько процесс обмена голосами, возникающий, когда необходимо принимать решения по целому ряду отдельных вопросов, которые последовательно выносятся на голосование, заменяет компенсации, значение этого аспекта голосования большинством, связанного с нерациональным расходованием ресурсов, будет уменьшаться.

Полная версия публикации

Многие действия современного государства могут быть классифицированы как соответствующие одной из двух моделей, рассмотренных выше, или как некая их комбинация. Однако для полноты нам осталось проанализировать ту часть правительственной деятельности, которая обеспечивает общие выгоды и финансируется за счет всеобщего налогообложения. Давайте предположим, что сообщество, состоящее из одинаковых индивидов, сталкивается с задачей обеспечения действительно коллективного блага. Выгоды от этого блага равно распределены между всеми гражданами. Это благо должно финансироваться за счет налогов, которые также равным образом должны платить все граждане.

Полная версия публикации

В предшествующих моделях мы предполагали, что общественные проекты, приносящие разные выгоды разным индивидам, финансируются за счет общих налогов, равным образом распределенных среди граждан. Элементарные теоремы теории игр с и-числом участников, примененные к этим моделям, позволяют нам прогнозировать масштабное нерациональное использование ресурсов, которое может иметь место в результате действия правила голосования простым большинством. Причины этого те же, что мы уже рассматривали в десятой главе. Правило большинства позволяет членам решающей коалиции налагать на других индивидов в группе внешние издержки, которые при принятии решений не учитываются. Совокупные предельные издержки превышают совокупные предельные выгоды от общественных инвестиций. Слишком много ресурсов инвестируется в те виды общественных проектов, которые анализировались в модели, - слишком много по сравнению как с альтернативным частным использованием ресурсов, так и с альтернативным общественным их использованием.

Полная версия публикации

Игра по правилам простого большинства, рассмотренная выше, представляет собой чистое перераспределение реального дохода от одного члена группы, состоящей из трех человек, к двум другим членам. Конечно, такое перераспределение могло бы иметь место и без того, чтобы налоговые поступления расходовались на обеспечение общественных услуг. Однако в странах с конституционной демократией можно всегда обнаружить некоторые ограничения на деятельность большинства. Более того, поскольку в нашей модели предполагается, что изначально индивиды равны по своим финансовым возможностям, то, вероятно, существование запрета (конституционного или традиционного) на прямые трансферты. Если такое перераспределение запрещено, коалиция большинства может эффективно использовать меньшинство только путем установления всеобщих налогов с целью обеспечения особых выгод или путем финансирования общих выгод посредством установления специальных налогов. Приняв это утверждение во внимание, теперь мы рассмотрим, насколько велико может быть нерациональное с точки зрения "общества" расходование ресурсов, если коллективные решения об их использовании принимаются большинством голосов.

Полная версия публикации

До этого момента наши модели были упрощены предположением, что группа принимает решение лишь об окончательном распределении ассигнованной суммы или сумм, полученных из внешних источников. Теперь мы собираемся сделать нашу модель несколько более реалистичной, отказавшись от предположения о наличии внешних ассигнований. Давайте теперь предположим (так же как мы это делали в десятой главе), что все средства на ремонт дорог собираются путем общего, равного налогообложения всех граждан. Мы возвращаемся к простейшей первоначально анализировавшейся игре с тремя индивидами. Эта "новая" игра также может быть представлена в стандартизированном виде. Для этого требуется только вначале закрепить фиксированные денежные суммы за различными индивидами. Давайте предположим, что в ифе с тремя индивидами каждый располагает в начале "игры" 1/3; таким образом, первоначальное распределение имеет вид: (1/3, 1/3, 1/3). Давайте предположим, далее, что "игра" состоит в размещении 1. Форма характеристической функции не изменится:

Полная версия публикации

В нашем примере мы рассматривали такие теоретико-игровые аспекты феномена логроллинга, которые ограничены рассмотрением тесно взаимосвязанных вопросов. В действительности вместо этого логроллинг может происходить в форме обмена голосами при принятии широкого круга коллективных решений, которые могут быть, а могут и не быть технически взаимосвязанными. По мере того, как "торговля" расширяется, чтобы включить более разнородные вопросы, представляется ясным, что результаты начинают все больше приближаться к тем, которые возникают в модели, допускающей неограниченные компенсации.

Полная версия публикации

Конечно, мы обратимся к тем моделям с логроллингом, или обменом голосами, которые уже рассматривались в десятой главе. Модель простого логроллинга оказывается на полпути между той моделью, которая не предусматривает никаких компенсаций, и той, где такие платежи являются полными. Для того, чтобы ввести логроллинг, мы должны отойти от анализа голосования изолированных вопросов и предположить, что группа сталкивается с необходимостью принятия целого ряда отдельных решений, растянутого во времени. В терминах теории игр логроллинг является простым средством непрямого осуществления компенсаций. Индивиды не могут непосредственно за деньги "покупать" поддержку избирателя, но они могут обмениваться голосами при рассмотрении разных вопросов.

Полная версия публикации

Поскольку действие правила простого большинства приводит к искажениям при отсутствии компенсаций, необходимо проанализировать модели, учитывающие возможность таких компенсаций. Они могут "улучшить" результаты. Поэтому мы предполагаем рассмотреть эти перспективы более подробно. Давайте теперь предположим, что индивиды могут осуществлять любые компенсации, которые они сочтут необходимыми. Не накладываются никакие ограничения на способы платежей, но мы будем считать, что они осуществляются при помощи денег. Предполагается что поведение индивидов не ограничивается ни правовыми, ни этическими нормами. Эта модель позволяет нам ввести нечто подобное обмену голосами в модели, не предполагающей выход за рамки голосования по одному, изолированному вопросу.

Полная версия публикации

Мы анализировали действие правила голосования большинством в простейших моделях. Мы предполагали, что группа сталкивается с необходимостью принятия решения по одному вопросу, которое принимается раз и навсегда. Применяя эту модель к условиям реального мира, необходимо внимательно учитывать ее ограничения. Многие из них отчасти ушли на второй план в предшествующем анализе, и поэтому сейчас необходимо упомянуть хотя бы некоторые из них. Во-первых, как мы отмечали в десятой главе, если более чем один вопрос выносится на голосование, то тогда, вероятно, возникновение логроллинга, или обмен голосами. Однако мы предлагаем на время оставить в стороне этот осложняющий фактор и предположить, что любые виды обмена голосами запрещены.

Полная версия публикации

Давайте теперь распространим этот анализ на группу с пятью индивидами при тех же предполагаемых первоначальных условиях. Мы продолжаем предполагать действие правила простого большинства голосов: теперь для принятия решения достаточно трех индивидов. Характеристическая функция теперь будет иметь следующий вид:

Полная версия публикации

Эта глава будет посвящена применению современной теории игр к анализу голосования по правилу простого большинства. В каком-то смысле мы рассмотрим те же проблемы, что и в десятой главе, но будем использовать теперь несколько иной набор аналитических инструментов. Как станет ясно даже тем, кто не слишком сильно искушен в данной сфере, наши построения достаточно элементарны. Однако наша цель состоит не в том, чтобы сделать какой-либо вклад в саму теорию игр, наоборот, она состоит в применении теории для решения наших конкретных проблем.1

Полная версия публикации

Предположение о равной интенсивности предпочтений можно использовать (и это не приведет к значительным искажениям) при анализе тех ситуаций, когда интенсивности индивидуальных предпочтений по всем вопросам симметричны у отдельных и идентифицируемых подгрупп населения. В действительности в этом случае происходит распространение гипотезы равной интенсивности предпочтений с уровня отдельного индивида на уровень группы. Это весьма особый случай. В нормальном же случае действие правительства будет заметно выгодно или заметно убыточно, по крайней мере, для одной специфической и идентифицируемой группы, которая будет, соответственно, более сильно заинтересована в данном решении, чем основная масса индивидов. Однако, некоторые меры, предпринимаемые правительством, одинаково воздействуют на всех без дискриминации каких-либо особых индивидов или групп. В отношении таких мер индивидуальные предпочтения "за" и "против" могут различаться, но, по-видимому, нет никаких особых причин ожидать, что такие отклонения систематически отражали бы различную интенсивность предпочтений. Если такие отклонения случайным образом распределены между всеми группами, то предпосылка равной интенсивности предпочтений вполне оправдана.

Полная версия публикации

Хотя здесь мы не собираемся подробно рассматривать предположение о равной интенсивности предпочтений, тем не менее краткое отступление о взаимосвязи между ним и правилом простого большинства может быть полезным. Когда предполагается, что предпочтения всех индивидов имеют равную интенсивность, правило простого большинства будет гарантировать превышение суммарных "выгод" от коллективных действий над суммарными "убытками". Таким образом, правило простого большинства, по-видимому, должно занимать уникальное положение даже с точки зрения чрезвычайно строгого критерия "благосостояния".

Полная версия публикации

Большая часть традиционного анализа функционирования правил голосования, по-видимому, основывалась на неявном предположении о том, что положительные и отрицательные предпочтения избирателей, "за" и "против" определенных альтернатив коллективного выбора, имеют примерно равную интенсивность. Только таким предположением, как это, можно объяснить неспособность провести более точный анализ процесса обмена голосов при лофоллинге. Если интенсивность всех предпочтений одинакова у всех индивидов в отношении всех вопросов, то никакой обмен голосов невозможен. В этом случае индивид чувствует такую же сильную заинтересованность в каждом вопросе, и он рационально никогда не согласится обменять свой голос.

Полная версия публикации

Когда учитывается фактор временной последовательности, то неизбежен становится процесс обмена голосами. Правило принятия решений действительно не функционирует более как способ рационирования. Для наглядности здесь может быть полезна следующая аналогия. Допустим, что строго регулируется уровень арендной платы при сдаче жилых помещений в наем, причем на уровне, значительно более низком, чем гипотетическая "рыночная" стоимость. Индивидуальные владельцы сдаваемых в наем помещений подлежат судебному преследованию, если они принимают от будущих нанимателей прямые денежные платежи ("взятки") сверх регулируемого уровня. В то же время, им не запрещено вступать в "обмен" иного рода с нанимателями, на свободных и взаимовыгодных условиях. Арендодатели могут "продавать" нанимателям мебель, или последние могут "покупать" другие предметы. В таких условиях ожидаемые результаты будут менее произвольны, чем при альтернативной системе, которая не допускает никаких свободных обменов между владельцами помещений и нанимателями, то есть в той системе, где найм помещений рационируется при помощи неценовых механизмов. В то же время, неценовые факторы "рыночной" системы могут привести к таким ожидаемым результатам, значительно отличающимся от тех, которые возникли бы при совершенно свободном рынке арендуемых помещений.

Полная версия публикации

Возможно, наиболее характерной чертой наших моделей, по сравнению с прочими исследованиями процесса коллективного выбора, является то, что центральное место занимает в них множественность коллективных решений во времени. Анализ не предусматривает объяснение действия правил принятия решений в единичных, изолированных случаях. Поставленные аналитические проблемы связаны с исследованием правил выбора при их применении ко многим решениям, распределенным во "времени". Любое правило должно анализироваться сквозь призму тех результатов, к которым оно приводит, причем не в единичных случаях, а в целом наборе решений, растянутых на временном отрезке концептуально конечной длины.

Полная версия публикации

В нашей концепции мы исходим из расчета индивида и поэтому предполагаем, что индивид непосредственно делает выбор между альтернативными коллективными действиями. Иными словами, анализ станет более четким, если мы предположим, что коллективные решения принимаются по правилам прямой демократии. Вполне ясно, эта модель напрямую применима лишь в отношении очень ограниченного круга институтов реального мира. Городок в Новой Англии скорее исключение, чем нормальная форма демократической организации. Прежде чем переходить к анализу более сложных организационных форм, присущих большим политическим единицам, необходимо объяснить действие различных правил на этом наиболее простом организационном уровне.

Полная версия публикации

Сложности достижения согласия будут варьироваться от группы к группе, даже когда предполагается, что все группы состоят из рациональных индивидов и никаких других. Обычно вторая основная функция издержек будет возрастающей для индивидов во всех группах, однако, скорость ее возрастания будет различаться от одной коллективной единицы к другой.

Полная версия публикации

В предшествующем анализе мы непосредственно исходили из предварительно построенной теории конституционного выбора. Для полноты картины мы должны ее дополнить еще одним достаточно важным элементом. Если организация коллективной деятельности может быть эффективно децентрализована, то эта децентрализация представляет собой одно из средств введения в политический процесс альтернатив, аналогичных рыночным. Если индивид имеет возможность выбирать, членом какого сообщества он может стать, то он может учитывать это при определении своего места жительства.

Полная версия публикации

На основе теории индивидуального конституционного выбора, разработанной во второй части книги, сравнительно легко построить теорию оптимального размера общественной единицы, размер которой также подлежит конституционному определению. Группа должна расширяться до тех пор, пока ожидаемые издержки от побочных эффектов для индивидов, на которых не распространяется юрисдикция группы, превышают ожидаемый прирост издержек принятия решений, возникающий вследствие включения индивида в группу.

Полная версия публикации

Как было показано в предшествующих главах, теория индивидуального конституционного выбора, хотя она и разработана только концептуально, не является бесплодной. С ее помощью получены важные выводы. Дополнительные выводы можно получить в результате более внимательного анализа второй основной функциональной взаимосвязи между издержками и числом индивидов, необходимым для принятия решения. Издержки, ожидаемые индивидом от его собственного участия в процессе коллективного принятия решений, напрямую зависят от размера группы, принимающей решения, из данного общего числа людей. Важно, что эти издержки также напрямую зависят от общего числа людей. Здесь может быть полезен конкретный пример.

Полная версия публикации

Величина издержек, необходимых для достижения согласия всех членов группы по любому отдельному вопросу или набору вопросов, на стадии конституционного выбора - единственная причина, почему индивид, максимизирующий полезность, согласится переместить какие-либо виды деятельности в общественный сектор и одобрит положение, что операционные решения по ним должны будут приниматься при неполном согласии. Конституционный выбор того, какие виды деятельности должны быть переведены в общественный сектор и какие правила принятия решений должны быть установлены для этих видов деятельности, должен, с одной стороны, зависеть от оценки ожидаемых относительных издержек процесса принятия решений, а с другой, от особенностей самого вида деятельности. Для того, чтобы суметь сделать эту оценку точной, индивид должен иметь представление об особенностях реального функционирования различных правил принятия решений.

Полная версия публикации

Мы только что рассматривали ожидаемые издержки принятия решений, когда все стороны в группе должны прийти к согласию, прежде чем будут предприняты коллективные действия. Зависимость ожидаемых издержек от размера группы проявляется непосредственно, но она совершенно не похожа на зависимость ожидаемых издержек от изменения числа индивидов, согласие которых необходимо для вынесения решения, в рамках группы определенного размера. Именно вторая зависимость важна для процесса конституционного выбора правил, и именно в различии этих двух взаимозависимостей следует искать объяснение существования большинства коллективных действий.

Полная версия публикации

В простой модели с двумя сторонами у каждого индивида есть стимул к инвестированию ресурсов в стратегическое маневрирование. Каждая сторона может, отказавшись достичь согласия и оставаясь упрямой во всех отношениях, помешать обмену осуществиться. "Предельная стоимость" согласия каждого индивида - это все "выгоды от обмена", но само согласие также необходимо, если индивид может принять участие в разделе полученного. Он может отдать все выгоды другим, оставаясь несговорчивым, но издержки такого поведения - жертва всеми частными выгодами. Вина за неспособность достичь согласия ложится на него, так же как и на его партнера.

Полная версия публикации

Есть ли какая-либо уверенность в том, что "эффективное" решение будет вообще получено, если имеется диапазон для "торговли"? Будет ли достигнута контрактная кривая? Все положения, соответствующие контрактной кривой, определяются как "эффективные" в узко-паретовском смысле. Из данной точки кривой нельзя передвинуться в другую точку без уменьшения полезности, по крайней мере, одной из участвующих в сделке сторон. Поэтому "эффективное" положение в таком смысле - это еще и положение "равновесия", поскольку ни у одной из Участвующих в сделке сторон не будет стимула предложить обмен. Все выгоды от обмена обеспечены, как только достигнута контрактная кривая.

Полная версия публикации

Raison d'etre рыночного обмена состоит в ожидании взаимных выгод, хотя настолько, насколько рынки конкурентны, возможный диапазон условий заключения сделок весьма невелик. У индивидов мало стимулов инвестировать редкие ресурсы в стратегические усилия. Как подчеркивает Фрэнк Найт, конкуренция среди индивидов не характеризует подлинно конкурентный рынок, функционирование которого совершенно обезличено.

Полная версия публикации

Если двое или больше индивидов приходят к согласию по отдельному решению, каждый из них должен ожидать "улучшить" или, по крайней мере, "не ухудшить" свое благосостояние в результате практической реализации решения, причем "улучшение"^ "ухудшение" оценивается по шкале выявленных предпоч-ений в политическом процессе. Однако, если все стороны соглашения ожидают улучшить свои индивидуальные позиции, почему же процесс принятия решений сопряжен с издержками? Издержки принятия решений возникают здесь потому, что в нормальном случае присутствует диапазон возможных условий сделки, и, понимая это, каждый индивид будет стремиться обеспечить себе максимум возможных выгод, при этом стараясь свести к минимуму чистые выгоды от соглашения для своих партнеров. У каждого индивида будет стимул попытаться скрыть свои действительные предпочтения от других с целью обеспечить себе большую долю "излишка", возникновение которого ожидается в результате практической реализации решения.

Полная версия публикации

Мы только что рассматривали ожидаемые издержки принятия решений, когда все стороны в группе должны прийти к согласию, прежде чем будут предприняты коллективные действия. Зависимость ожидаемых издержек от размера группы проявляется непосредственно, но она совершенно не похожа на зависимость ожидаемых издержек от изменения числа индивидов, согласие которых необходимо для вынесения решения, в рамках группы определенного размера. Именно вторая зависимость важна для процесса конституционного выбора правил, и именно в различии этих двух взаимозависимостей следует искать объяснение существования большинства коллективных действий.

Полная версия публикации

В простой модели с двумя сторонами у каждого индивида есть стимул к инвестированию ресурсов в стратегическое маневрирование. Каждая сторона может, отказавшись достичь согласия и оставаясь упрямой во всех отношениях, помешать обмену осуществиться. "Предельная стоимость" согласия каждого индивида - это все "выгоды от обмена", но само согласие также необходимо, если индивид может принять участие в разделе полученного. Он может отдать все выгоды другим, оставаясь несговорчивым, но издержки такого поведения - жертва всеми частными выгодами. Вина за неспособность достичь согласия ложится на него, так же как и на его партнера.

Полная версия публикации

Есть ли какая-либо уверенность в том, что "эффективное" решение будет вообще получено, если имеется диапазон для "торговли"? Будет ли достигнута контрактная кривая? Все положения, соответствующие контрактной кривой, определяются как "эффективные" в узко-паретовском смысле. Из данной точки кривой нельзя передвинуться в другую точку без уменьшения полезности, по крайней мере, одной из участвующих в сделке сторон. Поэтому "эффективное" положение в таком смысле - это еще и положение "равновесия", поскольку ни у одной из Участвующих в сделке сторон не будет стимула предложить обмен. Все выгоды от обмена обеспечены, как только достигнута контрактная кривая.

Полная версия публикации

Raison d'etre рыночного обмена состоит в ожидании взаимных выгод, хотя настолько, насколько рынки конкурентны, возможный диапазон условий заключения сделок весьма невелик. У индивидов мало стимулов инвестировать редкие ресурсы в стратегические усилия. Как подчеркивает Фрэнк Найт, конкуренция среди индивидов не характеризует подлинно конкурентный рынок, функционирование которого совершенно обезличено.

Полная версия публикации

Реальный процесс заключения сделки целесообразно смоделировать. Для наших целей мы можем использовать наиболее простую из существующих моделей заключения сделки. Пусть в нашей модели присутствуют два индивида и два товара (два "блага"). Первоначальное распределение двух товаров между двумя сторонами задано. Модель представлена в виде диаграммы Эджуорта на рис. 8, которая знакома всем экономистам.

Полная версия публикации

Если двое или больше индивидов приходят к согласию по отдельному решению, каждый из них должен ожидать "улучшить" или, по крайней мере, "не ухудшить" свое благосостояние в результате практической реализации решения, причем "улучшение" "ухудшение" оценивается по шкале выявленных предпоч-ений в политическом процессе.

Полная версия публикации

Профессор Фрэнк Найт часто задавал вопрос: когда индивиду следует рационально прекратить анализ всех "за" и "против" и принять решение? Этот вопрос сам по себе наводит на мысль, что принятие чисто индивидуального решения связано с издержками. По этой причине индивид обычно типизирует свои повседневные решения; иными словами, он принимает или выбирает для себя "правило", которое предопределяет его поведение при принятии отдельных решений. Этот метод снижает издержки процесса индивидуального принятия решений, поскольку сознательные усилия, "инвестиции" в этот процесс необходимы только тогда, когда существующее правило поведения оказывается либо недействующим, либо каким-то образом модифицированным.

Полная версия публикации

В этой главе мы более подробно рассмотрим вторую функцию издержек, которая была введена в анализ при изучении индивидуального конституционного выбора. Эта функция увязывает ожидаемые издержки собственно организации процесса принятия решений с размером решающей подгруппы. Этот аспект проблемы конституционного выбора, вероятно, игнорировался в еще большей степени, чем об этом говорилось в седьмой главе.

Полная версия публикации

В индивидуалистической теории конституции, которую мы смогли построить, центральная роль отводится одному правилу принятия решений - правилу всеобщего консенсуса или единогласия. Остальные возможные правила рассматриваются лишь как его варианты.

Полная версия публикации

Анализируя проблему расчета индивида, делающего выбор на конституционной стадии и не знающего, какова будет конкретно его роль в цепи будущих коллективных решений, мы (несколько другим путем) пришли к выводу, во многом похожему на сделанный в экономической теории благосостояния. В ней отвергается возможность сопоставления индивидуальных полезностей, однако, предпринимается попытка оценить воздействие предлагаемых институциональных изменений на благосостояние. Для того, чтобы провести подобную оценку, современный экономист вновь использует критерий, предложенный Парето86. Изменение должно "улучшить" положение хотя бы одного индивида в группе без "ухудшения" благосостояния других, причем "улучшение" и "ухудшение" определяются через предпочтения индивидов, проявляющиеся в их поведении. Иными словами, это значит, что изменение увеличивает "общее благосостояние" только в том случае, если все индивиды пришли к согласию, то есть достигнуто единогласие.1 Чтобы согласиться с этим утверждением, приверженец экономической теории благосостояния должен принять определенные этические нормы, хотя они могут и не быть всеобщими. Эти нормы обычно неявно воплощены в самой структуре индивидуалистического общества. Для того, чтобы выйти за рамки правила Парето и судить о желательности изменения, когда не достигнуто согласие между всеми сторонами, экономист счел бы необходимым сравнить полезности индивидов, хотя такое сопоставление, по сути, предполагает несогласие отдельных людей. Не желая идти на такой шаг, экономист останавливает свой выбор на правиле Парето и отрицает все возможные позитивные изменения, ему не отвечающие. Однако он обычно не говорит, что коллективное действие, не удовлетворяющее правилу Парето, нежелательно; он просто хранит молчание по этому поводу.

Полная версия публикации

Анализ тесной взаимосвязи между коллективными действиями, предпринятыми по правилу единогласия, и чисто добровольными действиями важен для нашего исследования, поскольку соглашения рыночного типа обязательно предусматривают компенсации одних сторон другим. Следовательно, позитивное коллективное действие не обязательно принесет выгоды всем членам группы, даже если оно единогласно одобрено. Устранение внешних издержек - вовсе не показатель роста полезности каждого члена сообщества. Если бы так было, никакие действия вообще не предпринимались бы, поскольку внешние эффекты редко оказывают одинаковое воздействие на всех членов группы. Чаще внешние издержки частных действий будут вменяться меньшинству всего населения, а остальные индивиды в группе получат лишь некоторые внешние выгоды. Однако, если в модель заложены компенсационные выплаты, то ограничение сферы возникновения и распределения влияния внешних эффектов становится несущественным.

Полная версия публикации

Мы проанализировали расчет индивида сквозь призму двух функциональных взаимосвязей: между уровнями ожидаемых издержек и тем количеством индивидов в группе, которые должны прийти к согласию до того, как принимаются решения. Если мы принебрегаем второй взаимосвязью, то есть если мы полагаем, что полные издержки организации процесса принятия решений отсутствуют, то, как было показано, внешние ожидаемые индивидом издержки коллективного действия минимизируются только тогда, когда решения принимаются в соответствии с правилом единогласия, то есть когда все члены группы должны прийти к соглашению до начала действий.

Полная версия публикации

Анализируя модель "чистых издержек" в пятой главе, мы утверждали, что альтернативная модель "чистых выгод" дала бы те же результаты. Мы можем начать с анализа точки начала координат, соответствующей состоянию, когда не принимаются никакие коллективные действия, и построить функцию "выгод". На рис. 7 эта функция показана кривой G. Максимум функции G - точка М, которая расположена на перпендикуляре к абсциссе, проведенном из точки N.

Полная версия публикации

Мы проанализировали в общих чертах расчет отдельного индивида, определяющего, какие виды деятельности следует отнести к общественному сектору и по каким правилам принимать коллективные решения. Как было показано, окончательное решение индивида зависит от оценки ожидаемых относительных издержек, связанных с реализацией доступных альтернатив. В этой главе мы будем более подробно рассматривать некоторые аспекты такого расчета.

Полная версия публикации

Какие же выводы мы можем сделать из проведенного нами анализа индивидуального выбора конституционных правил? Во-первых, было показано, что существование конституции выгодно. Это означает, что в нормальных условиях рациональный индивид выберет несколько, а не одно правило принятия решений в сфере коллективного выбора. Если все коллективные решения принимаются только по одному правилу, то никакой конституции в обычном смысле существовать не может.

Полная версия публикации

Прежде чем мы рассмотрим некоторые выводы из этого абстрактного анализа процесса конституционного выбора, будет полезно подробно рассматреть некоторые условия, которые всегда необходимо иметь в виду. Во-первых, мы анализируем в очень общем виде расчет отдельного индивида в тот момент, когда он сталкивается с необходимостью решения вопроса о выборе соответствующих правил принятия решений для группового выбора. Вопрос о том, как эти конституционные решения рациональных индивидов могли бы быть объединены, нами не рассматривался, ибо здесь мы сталкиваемся с той бесконечной регрессией, которую мы уже комментировали. Для того, чтобы индивидуальные решения конституционных вопросов были объединены, необходимо установить некоторые правила; но если это так, то кто определяет эти правила? И так далее. Мы предпочли оставить эту проблему в стороне и предположить, без доказательства, что на этой первоначальной стадии, которую мы называем "конституционной", действует правило единогласия.

Полная версия публикации

В начале этой главы мы предположили, что должен быть не только сделан выбор между добровольным или коллективным принципами организации деятельности, но также определена та институциональная структура, в рамках которой только и может происходить коллективно организованная деятельность. Ясно, что только при таких ограничивающих предположениях может самостоятельно рассматриваться проблема определения наиболее эффективного правила принятия решений.

Полная версия публикации

Не все потенциальные виды государственной, или коллективной, деятельности должны организовываться по одному и тому же правилу принятия решений; это кажется очевидным утверждением, которое непосредственно следует из общего анализа индивидуального расчета. Даже на этой концептуальной стадии мы можем изолировать две потенциальные сферы государственной деятельности и рассмотреть применимость правил принятия решений по отношению к каждой в отдельности.

Полная версия публикации

Используя эти две функции, каждая из которых связывает ожидаемые индивидом издержки с числом людей в группе, которые должны прийти к согласию, прежде чем будет принято решение, мы можем рассмотреть процесс выбора индивидом правил. Число индивидов в решающей подгруппе лучше определять через их долю в общей численности группы. Для данного вида деятельности рациональный индивид в момент конституционного выбора попытается выбрать то правило принятия решений, которое будет минимизировать текущую стоимость тех ожидаемых издержек, которые он должен понести. Он будет это делать, минимизируя сумму ожидаемых внешних издержек и ожидаемых издержек принятия решений. Геометрически мы складываем по вертикали эти две функции. "Оптимальное", или наиболее "эффективное", правило принятия решений для индивида, чьи ожидания рассматриваются, и для того вида деятельности или видов деятельности, в которых он участвует, будет соответствовать самой нижней точке на результирующей кривой.

Полная версия публикации

Если должны быть предприняты коллективные действия, то кто-то должен участвовать в процессе принятия решений. Признавая это, мы получаем (в чрезвычайно общем виде) функцию издержек второго вида. Любой отдельный индивид должен понести некоторые издержки в процессе принятия решений, будет ли оно общественным или частным. Однако, как уже отмечалось ранее, мы не будем принимать во внимание эти издержки принятия индивидуальных решений, то есть субъективные усилия индивида по выработке своей точки зрения. Если для принятия одного решения требуется согласие двух или более индивидов, то необходимы время и усилия несколько иного рода - для достижения согласия. Более того, эти издержки возрастают по мере увеличения размеров группы, необходимой для принятия решений. Поскольку правило принятия коллективных решений изменяется для того, чтобы включить в эту группу все больше и больше индивидов, издержки могут расти во все увеличивающейся пропорции.1 По мере приближения к единогласию, происходит резкое увеличение ожидаемых издержек принятия решений.

Полная версия публикации

В нашем анализе мы будем учитывать оба компонента издержек взаимозависимости, введенных ранее. Возможные выгоды от коллективных действий могут быть измерены, или количественно оценены, через снижение издержек принимающего решение индивида, к которым, как ожидается, приводит поведение других индивидов. Однако для того, чтобы коллективные действия осуществились, индивид должен затратить какое-то время и усилия для выработки коллективного решения, для достижения согласия со своими собратьями в группе. Более важно, что в условиях, когда определенные правила принятия решений заданы, группа может вынести решения, противоположные интересам данного индивида. В любом случае, участие в коллективной деятельности связано с издержками для индивида, и рациональный человек будут принимать этот факт в расчет на стадии конституционного выбора.

Полная версия публикации

В пятой главе мы проанализировали расчет индивида, определяющего, какие виды деятельности должны быть организованы частным образом, а какие - коллективно. Как в ней отмечалось, индивид должен учитывать возможность перемещения в общественный сектор тех видов деятельности, организация которых на частных принципах, как ожидается, приведет к возникновению некоторых издержек взаимозависимости. Его окончательное решение должно являться результатом сопоставления этих издержек с теми, которые будут обусловлены собственно коллективным принципом организации. Однако для индивида издержки коллективно организованной деятельности зависят от способа принятия коллективных решений. Следовательно, как говорилось ранее, выбор между несколькими возможными правилами принятия решений не является независимым от выбора принципа организации. В этой главе мы намереваемся подробно проанализировать проблему индивидуального выбора между различными правилами принятия коллективных решений. Для упрощения нашего анализа, первоначально мы можем допустить, что организационный выбор между коллективным и частным секторами задан экзогенно. Допустим также, что специфическая институциональная структура, при помощи которой осуществляются коллективные действия, также установлена экзогенно.1

Полная версия публикации

Мы определили набор возможных условий, достаточных для описания всех видов человеческой деятельности в терминах ожидаемых издержек их организации на частных или коллективных принципах. На концептуальном уровне мы можем назвать нашу классификацию "теорией" организации. Однако на самом деле мы сделали немногим больше, чем просто сказали, что индивид должен выбрать ту форму организации, которая, как он ожидает, будет наиболее эффективной. Тем не менее, более точно определяя индивидуальный расчет по этому поводу, мы можем сделать некоторые важные выводы для более позитивной интерпретации некоторых политических проблем реального мира.

Полная версия публикации

Мы предполагали, что рациональный индивид, осуществляющий конституционный выбор, будет действовать таким образом, чтобы минимизировать свои ожидаемые издержки социальной взаимозависимости. Это равносильно утверждению, что он будет максимизировать свою ожидаемую "полезность от социальной взаимозависимости". Теперь мы хотим проанализировать, в самых общих чертах, расчет индивида, решающего, какие виды деятельности следовало бы оставить в сфере частного выбора, а какие перевести в сферу коллективного. Для любого вида деятельности ожидаемую минимальную приведенную стоимость совокупных издержек коллективного процесса принятия решений обозначим буквой g. Индивид будет сопоставлять эту величину с теми ожидаемыми издержками, которые он понесет, если все индивиды будут действовать совершенно добровольно. Здесь нам следует провести дальнейшее разграничение. Обозначим буквой а ожидаемые издержки, возникающие в результате чисто индивидуалистического поведения частных лиц после первоначального определения прав человека и прав собственности, но до того, как происходят какие-либо изменения в институциональной структуре эти издержки представляют собой внешние, или побочные, эффекты, которые, как ожидается, возникнут в результате частого поведения при любом данном первоначальном распределении редких ресурсов между индивидами. Мы хотим разграничить эти ожидаемые издержки, которые представляют собой не что иное как внешние эффекты, и те издержки, которые, как ожидает индивид, возникнет в процессе организации добровольной договорной системы, создаваемой для устранения или уменьшения внешних эффектов". Ожидаемые издержки деятельности, связанной с созданием частной договорной системы для уменьшения (интернализации) внешних эффектов, обозначим буквой b. Заметим, что эти издержки могут включать как внешние издержки, так и издержки принятия решений.

Полная версия публикации

Для того, чтобы на подобные вопросы можно было ответить удовлетворительно, пусть даже только концептуально, должна быть создана некая теория организации коллективной деятельности - а по сути, всей человеческой деятельности.

Полная версия публикации

Оценку индивидом всех возможных коллективных действий можно рассматривать сквозь призму минимизации издержек, но полезнее "перепрыгнуть" через стадию минимальной коллективизации деятельности, на которой первоначально определяются права человека и права собственности, а также санкции за нарушение этих прав. Ясно, что для каждого индивида в группе будет предпочтительным поддержать эту минимальную степень коллективной деятельности, ведь трудно даже просто анализировать проблемы индивидуального конституционного выбора, до тех пор, пока не определены права индивида распоряжаться человеческими и материальными ресурсами. Пока не сделан этот предварительный шаг, мы реально не знаем, каких собственно индивидов мы рассматриваем.1

Полная версия публикации

Индивид сочтет для себя выгодным использовать преимущества, которые дает коллективная организация деятельности, если он ожидает, что сможет в результате увеличить свою полезность. Индивидуальная полезность может быть увеличена в ходе коллективных действий двумя различными путями. Во-первых, в результате таких действий могут быть устранены некоторые внешние издержки, которые несет рассматриваемый индивид в результате частных действий других. Так, городской полицейский удерживает вора от вторжения в ваш дом. Во-вторых, коллективные действия могут быть необходимы для обеспечения некоторых дополнительных, или внешних, выгод, которые нельзя получить в частном порядке. Защита от пожара может и не быть прибыльным делом. На более высоком уровне абстракции эти явно разные пути увеличения индивидуальной полезности становятся тождественны. То, как будут рассматриваться особые коллективные действия - в качестве способа снижения внешних издержек, которые несет индивид, или в качестве источника внешних выгод - зависит исключительно от субъективной грани между издержками и выгодами. Этот вопрос совершенно аналогичен чрезвычайно давнему утилитарному вопросу о грани между удовольствием и неудовольствием.

Полная версия публикации

Таким образом, во всех человеческих делах, если их тщательно рассмотреть, невозможно устранить одно неудобство, чтобы не возникло твое... Следовательно, в любых дискуссиях необходимо продумывать, какие альтернативы влекут за собой меньше неудобств, и именно их следует принять как наилучший способ действия; ибо невозможно обнаружить ни одной проблемы, которая была бы полностью разрешена и не открыта для дискуссии.

Полная версия публикации

Для того, чтобы действия были рациональны, необходимо принятие некоей цели, а также наличие способности выбрать между альтернативными путями достижения этой цели. Индивиды будут вести себя совершенно рационально только тогда, когда (в условиях полной определенности) будут известны последствия их выборов. При анализе решений индивидов на рынке, где в нормальном случае присутствует четкая связь между индивидуальными действиями и их результатом, предпосылка об определенности полезна и не нарушает внутреннюю структуру теоретической модели. Это верно, несмотря на признание того, что рыночные решения принимаются в условиях различных видов неопределенностей.

Полная версия публикации

Как ранее уже утверждалось, в нашей модели любые коллективные действия могут рассматриваться в экономическом ракурсе. Если такой шаг сделан, то мы можем распространить указанную экономическую концепцию о рациональности индивида как на рыночный, так и на коллективный выбор. Это означает, что мы будем использовать рабочие гипотезы о том, что выбирающий индивид может ранжировать альтернативы коллективного, так же как и рыночного выбора, и такое ранжирование будет транзитивным. Другими словами, предполагается, что индивид способен выбирать из различных альтернативных результатов коллективных действий тот, который занимает наивысшее положение по его шкале полезности.

Полная версия публикации

Было бы полезно кратко рассмотреть параллельное толкование индивидуальной рациональности, которое содержится в традиционной экономической теории. Экономист не открывает ничего нового, когда говорит, что репрезентативный потребитель максимизирует полезность. Индивидуальные функции полезности различаются, и экономист не может просто их "прочитать", поскольку он не всеведущ. Чтобы решить, является или нет поведение индивида "рациональным" или "иррациональным", экономист должен в первую очередь попытаться определить общие минимальные ограничения на форму функции полезности. Если эта попытка окажется удачной, далее он может проверить свою гипотезу, сопоставив ее следствия с реально наблюдаемым поведением.

Полная версия публикации

В прикладной теории человеческого поведения (является ли она позитивной или нормативной по своему содержанию и целям) должно постулироваться, что субъекты, принимающие решения, до некоторой степени действуют рационально. Выбор ориентирован не только на достижение некоей цели; субъекты, принимающие решения, должны быть способны предпринять такие действия, которые обеспечат ее достижение. Сразу же вслед за введением в оборот термина "рациональность" мы сталкиваемся с проблемами определения его содержания. Мы постараемся прояснить их, но первый практический шаг состоит в точном определении принимающего решения субъекта, поведение которого должно отвечать принципу рациональности. Когда мы говорим о частных действиях, никаких сложностей не возникает: субъектом, принимающим решения, является индивид, который сам осуществляет выбор и сам устанавливает его объект.

Полная версия публикации

В заключение мы приведем несколько более позитивные аргументы в защиту использования индивидуалистическо-экономического допущения, согласно которому индивид максимизирует свою полезность, участвуя в политическом процессе. Есть две отдельных линии такой защиты, которые дополняют друг друга.

Полная версия публикации

Факты из истории мысли вынуждают нас отклониться от темы, чтобы кратко рассмотреть принципиальную ошибку, которая помешала развить многие потенциально продуктивные идеи в политической теории. Чарлз А. Берд подкрепил отчасти свою "экономическую" интерпретацию американской конституции ссылкой на Федералиста N10 Медисона. Труд Берда и большая часть критических замечаний, которые появились с момента его первоначального опубликования в 1913 году, как нам кажется, отмечены неспособностью различить два совершенно различных подхода к политической деятельности, но которые оба могут быть названы в некотором смысле экономическими. Согласно первому из них, рассматривавшемуся в этой главе как основу развиваемой нами теории коллективного выбора, индивид в качестве участника процесса принятия коллективных решений руководствуется желанием максимизировать свою собственную полезность, а остальные функции полезности индивидов различны. Согласно второму подходу, мотивы индивидов обусловливаются их положением, или классовым статусом, в процессе производства. Интересы социального класса, к которому принадлежит индивид, "предшествуют" и "определяют" его интерес в политической Деятельности. В каком-то смысле второй подход противоположен первому, поскольку предусматривает, что индивид во многих случаях должен действовать вопреки своему собственному экономическому интересу с целью продвижения интереса социального класса или группы, к которым он принадлежит.

Полная версия публикации

Роберт А. Даль своей колкой и вызывающей критикой "превратил" медисоновскую теорию демократии (которая во многом нашла свое отражение в американской конституционной системе) в один из вариантов теории максимизации власти".1 Интерпретируя ее таким образом, Даль успешно показал, что теория содержит множество двусмысленностей и противоречий. Мы не ставим своей целью обсуждать эту интерпретацию доктрины Медисона.

Полная версия публикации

Некоторые современные политологи-теоретики рассматривали процесс коллективного выбора на основе допущения максимизации индивидом своей власти над другими людьми.
По крайней мере в одном особом случае индивид, который стремится максимизировать власть, используя коллективный процесс, явно сопоставлялся с индивидом, стремящимся максимизировать полезность посредством своей рыночной деятельности.1 Однако было признано, что не существует никаких реальных свидетельств того, будто люди на самом деле стремятся к власти над своими собратьями.2

Полная версия публикации

Как же должен быть разъяснен этот очевидный парадокс? Почему в этих двух тесно связанных дисциплинах - экономической и политической теории - использовались такие разные концепции человека?

Полная версия публикации

Этот краткий обзор допущений относительно человеческого поведения, которые неявно присутствуют в традиционной экономической теории, является своеобразным введением в анализ проблемы, которая принципиально важна для нашей теории: какие предположения о поведении индивидов должны быть сделаны в теории коллективного выбора? Какой принцип, аналогичный принципу "не-Тьюизма" Викстеда, можно использовать для того, чтобы доказать содержательные теоремы о поведении людей, участвующих в коллективной деятельности?

Полная версия публикации

Джентльмены, я вам не доверяю.
Ганнинг Бедфорд из Делавера38, Федеральная конвенция 1787 г.
...свободное правительство основано на подозрительности, а не на доверии.
Томас Джефферсон, Кентуккские резолюции 1798 г.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК
Задача, преследуемая нами в этой книге, состоит в разработке предварительного варианта теории коллективного выбора, в некотором отношении аналогичной ортодоксальной экономической теории рынков. Последняя полезна для прогностических целей только в той степени, в какой индивидуальный участник рыночных отношений руководствуется экономическим интересом. Благодаря использованию этого специфического предположения о мотивации людей, ученые смогли заявить об экономике как о единственной позитивной общественной. Наиболее спорный аспект нашего подхода к анализу процессов коллективного выбора - это предположения о мотивах поведения индивидов. Поэтому представляется полезным рассмотреть его настолько внимательно, насколько возможно. Мы можем начать с подробного обзора сопутствующего допущения, которое используется в экономической теории.

Полная версия публикации

Теория коллективного выбора должна основываться на некоторых предпосылках относительно природы коллективной организации. Что есть государство? Или, если более точно сформулировать этот вопрос: как следует рассматривать государство?
Если придерживаться органической концепции, теория коллективного выбора оказывается крайне упрощенной. Коллективная организация представляется подобной индивиду, и ученому нужно лишь выявить ценностную систему, или шкалу предпочтений, которой руководствуется государство в своих действиях. Может оказаться чрезвычайно сложным дать содержательную интерпретацию таких действий, но тем не менее подобного рода анализ может быть полезен, даже если не уделять большого внимания связи между индивидуальными и общественными ценностями. Существование, система ценностей и мотивы органического государства не зависят от аналогичных характеристик отдельного его гражданина. Действительно, сам термин "индивид" занимает незначительное место в чисто органической концепции; отдельный человек рассматривается в ней как интегральная часть большего и более значимого организма.

Полная версия публикации

Теоретики, изучающие политику, задаются вопросом: что есть государство? Политические философы ставят его шире: каким должно быть государство? Представители политической "науки" вопрошают: как организовано государство?
Здесь не будет дан ответ ни на один из этих вопросов. Мы не интересуемся непосредственно тем, что в действительности представляет собой именно это государство или государство вообще. Наша цель - определить вполне конкретно, хотя и кратко, каким с нашей точки зрения государство вообще должно быть. Мы не собираемся отстаивать нашу позицию перед теми, кто не согласен с нами, как не собираемся мы анализировать существующую или какую-либо иную идеальную систему организации деятельности государства.

Полная версия публикации

Эта книга о политической организации общества свободных людей. Но используемые в ней методология, концептуальный аппарат, аналитические приемы, по существу, те же, что и применяемые в рамках дисциплины, предмет которой - экономическая организация такого общества. Студенты и ученые, занимающиеся политологией, разделят с нами интерес к центральной проблеме книги, а их коллеги, изучающие экономическую теорию, - интерес к системе аргументов. Настоящая работа находится непосредственно на мифическом и мистическом стыке этих двух блудных отпрысков политической экономии.

Полная версия публикации

В каком-то смысле термин "расчет согласия" сам по себе "переводной". Как я сейчас вспоминаю, в процессе написания этой книги мы пытались "перевести" фундаментальные идеи Джеймса Медисона, отца Конституции Соединенных Штатов, на язык современной политической экономии. Добавив подзаголовок "Логические основы конституционной демократии" мы заявили, что предполагаем использовать для объяснения и понимания истоков основной институциональной структуры американской политической системы модели рационального выбора. В то время ни Гордон Таллок, ни я не осознавали, что мы пишем первую книгу, посвященную тому, что впоследствии станет называться "конституционной экономической теорией" или "конституционной политической экономией" и что эта книга станет одной из немногих, которая получит статус "основополагающей" во все еще развивающейся поддис-циплине "общественный выбор".

Полная версия публикации

Гордон Таллок был одним из главных основателей Общества общественного выбора (см. Бьюкенен, Дж. М.) и первым использовал экономические принципы для принятия коллективных решений, покусившись тем самым на "территорию", традиционно принадлежавшую политологам. Таллок вместе с Бьюкененом написал книгу "Расчет согласия: логические основания конституционной демократии" (The Calculus of Consent: Logical Foundations of Constitutional Democracy. University of Michigan Press, 1962), однако в своих собственных трудах он пошел даже дальше своего соавтора и сыграл решающую роль в попытке реанимировать старомодный политический анархизм в качестве нового направления либерализма. Такие книги Таллока, как "Политика бюрократии" (The Politics of Bureaucracy. Public Affairs Press, 1965), "Общественная дилема: Экономика войны и революции" (The Social Dilemma: The Economics of War and Revolution. Cеnter for Study of Public Choice, 1974), "Новый мир экономической науки" (The New World of Economics. Richard D. Irwin, 1975; 2nd edn, 1978), "Современная политическая экономия: введение в экономическую науку" (Modern Political Economy: An Introduction to Economics. McGraw-Hill, 1978) (две последние - в соавторстве с Р. Б. Маккензи), "Суд над судами" (Trials on Trial: The Pure Theory of Legal Procedures. Columbia University Press, 1980), посвящены экономике организации, разрешению конфликта, поведению избирателей на выборах, преступности и созданию системы правосудия на основе теории общественного выбора в сочетании с теорией прав собственности (см. Демец, Г.). Разработанная Таллоком теория поиска ренты (theory of rent-seeking) изложена в книге "Экономическая теория особых привилегий и поиска ренты" (The Economics of Special Privilege and Rent-seeking. Kluwer, 1980), и он сделал больше, чем кто-либо другой для того, чтобы она стала составной частью теории общественного выбора.

Полная версия публикации

Наиболее известный вклад Таллока в развитие экономической науки - концепция поиска ренты (использования политической или институциональной власти для перераспределения богатства общества в свою пользу).
Несмотря на всеобщее признание в мире экономики этот великий теоретик политической экономикии не имел экономического образования, и тем более ученой степени по экономике.

Полная версия публикации

The most remarkable achievement of the symposium has been the manner in which it has cleared away important parts of the mythology which has surrounded Say's Law since the publication of the General Theory. It is clear that what is today referred to as Say's Law is different from the classical meaning associated with the law of markets. All of the participants agree that Keynes misstated the actual meaning which the law of markets held for classical economists. It is jointly agreed that whatever else the law of markets may have meant, it did not mean that recessions and involuntary unemployment are impossible, or as Keynes put it, that if Say's Law is true, there is "no obstacle to full employment."

Полная версия публикации

It was Keynes who planted the idea that all economists before him subscribed to Say's Law of Markets--that was indeed his definition of a "classical economist"--and by Say's Law of Markets he meant the doctrine that the economic system is always, or nearly always, operating at its full-employment ceiling; since "supply creates its own demand", recessions and depressions are necessarily short-lived and self-correcting. He agreed that Say's Law as such had long been abandoned by most economists but he insisted that they had never ceased to believe in the working assumption of full employment and full-capacity production.

Полная версия публикации

The meaning of Say's Law may seem an issue of little relevance to economists today. It would seem, on the face of it, of interest only to historians of economics. Whatever Say's Law might mean, the one thing we economists know, or at least think we know, is that it was comprehensively refuted by John Maynard Keynes in his General Theory of Employment, Interest and Money. Knowing the meaning of this ancient economic doctrine would appear a matter of no contemporary importance.(n1)

Полная версия публикации

Steven Kates' valuable paper on J.-B. Say is essentially right in its three basic points. Say, like James Mill and Ricardo, was at pains to emphasize that there could be no general deficiency of demand, or at least, not for any substantial period. Second, none of these authors denied the existence of business fluctuations or, I may add, of unemployment. Third, Keynes' description of the positions of Say and Malthus leaves much to be desired. In short, I have much more with which to agree than with which to differ in the Kates article. Indeed, the bulk of my note is dedicated to showing that both Say's and Ricardo's concerns about unemployment were deeper than even the Kates article suggests, that this concern even led Say to advocate a clear Keynesian remedy for unemployment: public works. Correspondingly, I will show that Ricardo's disquiet about joblessness constitutes a good part of his reversal on the role of machinery (i.e., innovation) that so distressed his adherents.

Полная версия публикации

В экономике с развитым разделением труда нормальным для каждого человека средством приобретения товаров и услуг служит способность производить для обмена эквивалентные товары и услуги. Производство не только увеличивает предложение товаров, но и благодаря необходимому покрытию издержек производства также порождает спрос на эти товары. "Продукты уплачиваются за продукты" во внутренней торговле так же, как и во внешней - вот суть закона рынков Сэя. Столь простая мысль произвела фурор, не совсем утихший и по сей день.

Полная версия публикации

XVIII век по преимуществу век упрощения. Концепция экономического мира, данная Смитом, представляет удивительно упрощенный общий взгляд. Это создает ее прелесть, ее силу в глазах современников Смита. Система естественной свободы, к которой их уже влекли все их философские и политические мечтания, казалась им выведенной с такой очевидностью и доказана такими неоспоримыми фактами, что не было места никакому сомнению. Еще ныне трудно отрешиться от ее обаяния. Если наступит время, когда от учения Смита не останется, - чему мы не верим, - ни одной идеи, его книга все еще будет величайшим памятником одной из величайших эпох экономической мысли. Это наисчастливейшая попытка одним взглядом обнять все бесконечное разнообразие экономического мира.

Полная версия публикации

Политическая Экономия не есть политика, она не рассуждает ни о разделении, ни о равновесии властей, но знакомит нас с хозяйством общества, и показывает нам средства, коими народы доставляют себе все потребности жизни. А поелику все сие производится трудом частных людей; поелику каждый из нас пользуется плодами оного: то Политическая Экономия не есть занятие исключительно принадлежащее Государственным людям, но всем вообще.

Полная версия публикации

Предпринимателя в разных отраслях промышленности говорят обыкновенно, что можно всегда произвести достаточное количество товаров, если легко найти им верный сбыт. Когда продажа их продуктов идет медленно, туго и не дает выгод, то они говорят - денег мало; все желание таких людей состоит в том, чтобы потребление было деятельнее, чтобы оно умножало продажи и поддерживало цены. А если спросить их, какие обстоятельства, какие причины благоприятствуют размещению их продуктов, то окажется, что эти люди имеют обыкновенно весьма смутное представление об этом предмете, что они дурно наблюдают факты и еще хуже объясняют их, что они принимают за верное то, что подлежит еще большему сомнению, желают того, что прямо противоположно их интересам, и стараются от власти получить покровительство, ведущее обыкновенно к плохим результатам.

Полная версия публикации

Жан Батист Сэй родился в 1767 г. в Лионе. Он происходил из гугенотской буржуазной семьи. В детстве Сэй получил неплохое образование, но рано начал службу в торговой конторе. Он усиленно занимался самообразованием. В том числе изучал политическую экономию и штудировал 'Богатство народов' Смита.

Полная версия публикации

Один из ведущих представителей западного марксизма и редактор (совместно с Гэрри Магдоффом) Monthly Review, Суизи известен как благодаря своему вкладу в экономическую теорию, так и по причине своего влияния на развитие социалистической мысли. Родился он 10 апреля 1910 г. в семье служащего Первого национального банка Нью-Йорка. Свое первоначальное образование он получил в Ексетере и в Гарвардском университете, который в 1931 г. он окончил со степенью бакалавра. В 1932 г. он уехал (из Кэмбриджа, шт. Массачусетс, где он проживал до этого) в Англию, где в течение года обучался в Лондонской школе экономики. Разбуженный Великой депрессией и в ответ на интеллектуальное брожение, имевшее место в Британии в то время, которому суждено было стать поворотной точкой мировой истории, Суизи быстро приобрел симпатию к марксизму, с которым он тогда впервые познакомился. Вернувшись в США в 1933 г., для продолжения обучения в Гарварде, он нашел, что академический климат сильно изменился, а марксизм стал предметом пристального интереса в некоторых крупных университетах.

Полная версия публикации

Пол Суизи больше всего известен в экономике по двум близким друг к другу направлениям исследований, которые преобладали в его работах: анализ монополистической конкуренции и развитие марксистской концепции (неомарксизм). Самыми яркими примерами его достижений в этих областях являются открытие "ломаной" кривой спроса для олигополии (1939) и удостоившееся приза исследование английской угольной промышленности (1938).

Полная версия публикации

This paper is the second part of a two-part discussion which elaborates the proposition that Stone's concept of commodity technology is the appropriate assumption on which to build in modelling commodity balances. The analysis in the first part was developed from a social accounting representation of commodity balances into a formal statement of the Stone model and the conditions under which it admits an acceptable solution. This second part develops a generalization of Stone's original formulation, in the spirit that the modelling of commodity balances should be approached in a general equilibrium context which recognizes that, in the final analysis, prices and quantities are interdependent.

Полная версия публикации

Sir Richard Stone, knighted 1978 and 1984 Nobel Laureate in Economics, was one of the pioneers of national income and social accounts, and one of the few economists of his generation to have faced the challenge of economics as a science by combining theory and measurement within a cohesive framework. Awarded the Nobel Prize for his `fundamental contributions to the development of national accounts', he made equally significant contributions to the empirical analysis of consumer behaviour. His work on the `Growth Project' was instrumental in the development of econometric methodology for the construction and analysis of large disaggregated macroeconometric models.

Полная версия публикации

Английский экономист Джон Ричард Николас Стоун родился в Лондоне. Он был единственным ребенком Джильберта и Элен Стоун. Школьные годы С. начались в подготовительной школе Кливден-Плейса, затем с 1926 по 1930 гг. он посещал Вестминстерскую школу. Отец С., адвокат, стремился дать сыну классическое образование, чтобы подготовить к карьере юриста. Однако С., по его собственным словам, не проявлял большого интереса к классическим предметам и откровенно скучал в школе. Школьным занятиям он предпочитал конструирование моделей поездов и кораблей, в чем ему с энтузиазмом помогал отец. В 1930 г. отец С. был назначен судьей в Верховном суде в Мадрасе и по совету учителей, полагавших, что дальнейшее пребывание в школе не принесет пользы его сыну, взял его с собой в Индию. Год до поступления в университет С. провел в этой стране.

Полная версия публикации

Родился в Лондоне в 1913 г. По окончании Кембриджского университета (1935) выпускал экономический бюллетень, а затем журнал, составляя для них ежемесячные отчеты о состоянии экономики. После недолгой работы с К. Кларком над проблемой измерения национального дохода Стоун по заданию Британского правительства занимался расчетом различных экономических показателей и созданием их системы.

Полная версия публикации

The White House last month put out a report implying, but not exactly saying, that two-thirds of the 8.5 million new jobs created during the Clinton administration pay above-average wages. The report, by chief economist Joseph Stiglitz, illustrates how to creatively display statistics to emphasize good news.

Полная версия публикации

The World Bank's chief economist took Western economists to task for their blind adherence to the market and blamed them for Russia's economic debacle in a scathing speech at the World Bank's annual development conference in April.
The economist, Joseph Stiglitz, chided his audience that markets are less capable of governing the world than most economists think.

Полная версия публикации

JOSEPH STIGLITZ IS A BRILLIANT MAN. His pioneering scholarship on the economics of information has put him on most economists' short list of Nobel Prize candidates. But Stiglitz has been in the news recently for reasons having nothing to do with his research. He is not only a scholar. Until recently, he was chief economist at the World Bank and, before that, a member of the president's Council of Economic Advisers.

Полная версия публикации

Why is the personal savings rate in the U.S. so low? Conventional wisdom says it's because many people earn just enough to get by. But a new study by Steven F. Venti of Dartmouth College and David A. Wise of Harvard University calls that idea into question. They found lots of people who earn high incomes but save extremely little, as well as people with low lifetime incomes who still manage to save quite a bit.

Полная версия публикации

Joseph E. Stiglitz is a major figure in the mainstream economics establishment. Having been a faculty member at Yale, Princeton, and Stanford, a prolific publisher in the leading academic journals, and the recipient of prestigious honors and appointments, Stiglitz moved in the 1990s into elevated positions as a policy adviser. He presently serves as senior vice president and chief economist for the World Bank. Previously, from 1993 to 1997, he served on the President's Council of Economic Advisers (CEA), chairing the council during the latter part of that period.

Полная версия публикации

President Clinton's former chief economist defends the administration's pursuit of a middle road between the economics that characterized the New Deal and the Reaganomics of the 1980s. He talks about advocating a similar agenda in his new position at the World Bank.

Полная версия публикации

When Joseph Stiglitz was named to the president's Council of Economic Advisers in 1993, one pundit named the group "the dream team of economics," and another writer later dubbed him the council's "idea man."
Wherever Stiglitz has gone he has made important contributions, beginning with his work in academia, which included professorships at Oxford, Princeton and Stanford. His efforts in economic research earned him the John Bates Clark Medal of the American Economic Association in 1979, an award given to the most distinguished economist under 40.

Полная версия публикации

Научные интересы экономиста Джозефа Cтиглица широки и многообразны, однако в центре его внимания всегда оставалась роль неполной и дорогой информации в конкурентном процессе. В ряде новаторских статей, написанных в соавторстве с С. Дж. Гроссманом и собранных в книге "Информация и конкурентная ценовая система" ("Information and Competitive Price Systems", American Economic Review, May 1976), он показал, что традиционное заблуждение, согласно которому экономические агенты хорошо информированы об альтернативных возможностях, предоставляемых им рынком, не столь невинно, как кажется. Если же отказаться от него, а именно это и нужно сделать, если быть реалистами, то не только больше нельзя утверждать, что совершенная конкуренция оптимизирует экономическое благосостояние, но нельзя даже говорить о том, что совершенная конкуренция обязательно приведет к равновесию спроса и предложения, а то, что справедливо для совершенной конкуренции, еще более справедливо для монополистической конкуренции и олигополии.

Полная версия публикации

When George Stigler started around 1960 touting an idea he thought he had gotten from his colleague at the Law School at Chicago, Ronald Coase, as a "theorem," Paul Samuelson was not amused. George told the story that he and Coase and Aaron Director and others shuffled chairs around to represent property rights at a dinner party one evening (Chicago in those days was like that: I attended many such parties that evolved into seminars; no longer), at the end of which George went home with what he thought was a new theorem. "Where's the theorem?" snorted Paul Anthony Samuelson of Gary, Indiana. Where is the set of assumptions A implying a set of conclusions C? Or more exactly, where's the interesting piece of valid reasoning? As so often, Paul was right and George was wrong. George Stigler was among the worst historians of economic thought in the history of the discipline, mainly because he used the history as an ideological tool and was ruthless in doing so. He read a lot but was defective in paying attention. Thus the Coase Theorem.

Полная версия публикации

simply to vanity. A scholar is an evangelist seeking to convert his learned brethren to the new enlightenment he is preaching. [Stigler, 1988, p. 211]
Claire Friedland, George Stigler's long-time associate, fondly claims that "much of his work centered around saving the damsel in distress, neoclassicism, from her attackers" (Friedland, 1993, p. 780). This is a very fair summary of Stigler's career. But unlike the knights of Arthurian legend, Stigler's holy grail was already firmly in his grasp. Even his original contributions, such as work on the economics of information (1961) or on oligopoly (1964), were primarily aimed at bolstering the reach and power of price theory.

Полная версия публикации

"...One does not argue over tastes for the same reason one does not argue over the Rocky Mountains--both are there, will be there next year, too, and are the same for all men," write two Nobel Laureates in economics. Since its 1977 publication, George J. Stigler and Cary S. Becker's article, "De Gustibus Non Est Disputandum" (Tastes are Indisputable), has been often cited, much disputed, and has deeply influenced the social science tastes of numerous scholars. There are more reasons to follow this rather arcane debate than to be reminded of how much a relief it is that you no longer have to hand in term papers. At issue are questions such as to what extent can we simplify the world to get a handle on it, without doing violence to it (all men have the same tastes)? Most profoundly at question is how to best understand the ways we make choices, not merely in the marketplace but: also when we choose friends, mates, even--when we fight addiction. Most profoundly, at issue is the extent to which people are creatures of history and culture as against being free to chart their own course.

Полная версия публикации

In a succinct demonstration of contempt for the notion that the Constitution has economic content, Supreme Court Justice Scalia stated that "a law can be both economic folly and constitutional."[1] The ghost of James Madison might have made a timely appearance and, if he had been prone to sarcasm, asked, "What do you think the Constitution is for--to protect the people from economic wisdom?" In any case, a majority of the Supreme Court agreed with Justice Scalia, and the particular decision was consistent with at least 50 years of precedent. Economic liberties have not been protected by the Supreme Court for some time. As for James Madison, a man can spin in his grave for only so long.

Полная версия публикации

Мальтус показал, что фактически меневые ценности товаров не точно пропорциональны труду, нанятому для их производства, с чем я не только теперь согласен, но чего я никогда и не отрицал.
Рикардо
Была ли у Рикардо трудовая теория ценности - верил ли он в то, что относительные ценности товаров управляются исключительно относительными количествами труда, необходимого для их производства?

Полная версия публикации

Нобелевская премия была присуждена Джорджу Стиглеру за труды по теории экономического регулирования в 1982 г., но если бы этой премией отмечались прекрасные, блестящие статьи по теоретическим проблемам экономики, по экономике промышленности и по истории экономической мысли, он стал бы Нобелевским лауреатом значительно раньше. Одно из его самых оригинальных эссе --- "Информация на рынке труда" ("Information in the Labor Market", Journal of Political Economy, Supplement, October 1962) - отправная точка для всех последующих работ по "поисковым моделям" безработицы, согласно которым безработица - это добровольный непродолжительный поиск лучшей работы за лучшую зарплату (см. Алчиан, А. А., Фельдштейн, М., Фелпс, Э. С.). Основная мысль Стиглера, изложенная в этом эссе, заключается в том, что на рынке труда не существует такого понятия, как единая заработная плата за данную работу; даже в тех случаях, когда мы имеем дело с четко определенной работой,в действительности диапазон доступных заработных плат очень широк, так что ищущему работу человеку приходится решать проблему поиска информации.

Полная версия публикации

Родился в 1911 г. в Рентоне (Вашингтон, США). Закончил Университет штата Вашингтон (1931), спустя год получил степень магистра в Северо-Западном университете (1932), а еще через шесть лет за работу по истории неоклассических теорий производства и распределения Стиглеру была присвоена в Чикагском университете степень доктора наук. В этом же университете он встречается с замечательными экономистами - лидерами чикагской школы: Ф. Найтом, который был научным руководителем его диссертации, Г. Саймоном, Дж. Винером и почти никому не известным в то время Милтоном Фридменом. Стиглер преподавал в университете Айовы (1936-38), университете Миннесоты (1938-46), Университете Брауна (1946-47), Колумбийском университете (1947-57) и с 1958 г. - в Чикагском университете.

Полная версия публикации

Ульям Стаффорд был представителем раннего английского меркантилизма. Он является автором книги под названием "Критическое изложение некоторых жалоб наших соотечественников", изданной в 1581 г. в Лондоне под инициалами W.S. Сочинение это написано в форме диалога между представителями различных слоев населения: рыцарем (землевладельцем), купцом, ремесленником, фермером (земледельцем) и богословом. Богослов выступает от имени автора. Такая форма произведения послужила причиной того, что долгое время авторство приписывали Шекспиру.

Полная версия публикации

Department of Economics, University of Paris X--Nanterre, 200, Avenue de la Republique, 92001 Nanterre Cedex, France
[sup2]SESO-UFSIA, University of Antwerp, Prinsstraat 13, 2000 Antwerpen 1, Belgium
This paper shows that results obtained in the Sraffian literature on joint production are relevant for input-output economists working in the tradition of Leontief. We concentrate upon the 'adjustment' property, i.e. the ability of a system to cope with any variation in final demand. We identify a number of systems which possess the adjustment property, with special attention to economies using fixed capital goods.

Полная версия публикации

Sraffa's suggestion regarding the monetary determination of the rate of profits raises two fundamental questions addressed by this paper: (i) can the money rates of interest be envisaged as variables set by the financial system independently of the real sector of the economy? (ii) How can they determine the general rate of profits and so allow for the determination of natural prices and income distribution? To elaborate on the intuition that the competitive process must link the rate of profits earned in the financial sector (and ruled by the intermediaries' margin) to that earned in the production sector, a long-period credit economy is constructed. Unlike previous attempts, the system of equations describing such an economy leaves Sraffa's (1960) original price equations unaffected. If certain fairly unrestrictive conditions are met, the solution of this system is shown to exist and to be economically meaningful, hence supporting Sraffa' s hint that the rates of interest are free to determine the rate of profits outside of the system of production.

Полная версия публикации

В 1960 г. была опубликована основная работа Пьеро Сраффы "Производство товаров посредством товаров". С тех пор подход Сраффы к анализу цен вызывает растущий интерес. В некоторых странах, таких, как Италия и Япония, теории цен производства Сраффы придается почти такое же большое значение, как и кейнсианской теории занятости. В других же странах (например, в США) при всем уважении, которое испытывают к Сраффе некоторые теоретики, его работа не вызывает широкого интереса.1

Полная версия публикации

Когда экономисты вновь обратились к системе Маршалла в 20-х годах текущего столетия, они обнаружили, что он оставил некоторые весьма неточные понятия. Определенные функциональные отношения, по-видимому, задерживают движение к установлению равновесия или полностью перемещают равновесие с первоначального положения. Еще более существенными являются различные трения, которые устанавливают совершенно новые отношения на рынке. Нормальная цена на свободном рынке становится чем-то неуловимым. "Периоды времени" Маршалла, его представительная фирма, внешняя экономия и принцип возрастающей доходности все чаще подвергались критике как сомнительные положения. По мере того как монополия становилась преобладающим фактором на реальном рынке, метод анализа Маршалла все более устаревал. Эмпирические исследования организации промышленности показали, что экономическая теория не поспевала за изменяющейся обстановкой. Неоклассическая доктрина не сумела удовлетворительно объяснить то, что действительно происходит в современном капитализме.

Полная версия публикации

В истории экономической мысли Пьеро Сраффа является загадкой. Его репутация в качестве великого экономиста-теоретика основывается всего на трех работах: статье 1926 г. в Economic Journal, введении к его изданию Principles Рикардо (в первом из одиннадцати томов Works and Correspondence of David Ricardo, - издания, создавшего ему славу величайшего исследователя экономической литературы) и 99 страницах Production of Commodities by Means of Commodities, - фрагментарный сжатый набор логических утверждений, значение которых зачастую становится предметом жарких споров.

Полная версия публикации

Пьеро Сраффа родился в 1898 г. в Турине (Италия) в семье профессора юриспруденции. Учась в лицее при Туринском университете, он оказался вовлеченным в движение радикалистов, охватившее индустриальные центры Северной Италии после Русской революции 1917 г. и окончания в 1918 г. Первой мировой войны. Именно тогда Сраффа и познакомился с ныне легендарным Антонио Грамши, редактором революционного еженедельника L'Ordine Nuovo, и начал писать для него статьи, а год спустя, когда по приказу Муссолини Грамши оказался в тюрьме, Сраффа не прерывал связи с ним и безуспешно боролся за его освобождение. Именно Сраффе мы обязаны тем, что сохранились и дошли до нас знаменитые "Тюремные записные книжки" (Prison Notebooks) Грамши. Занимаясь политикой, молодой Сраффа, тем не менее, продолжал учиться и написал дипломную работу, посвященную инфляции в Италии. Руководителем Сраффы был Луиджи Эйнауди - известный специалист в области государственных финансов, ставший после Второй мировой войны Президентом Италии.

Полная версия публикации

В истории экономической мысли Пьеро Сраффа является загадкой. Его репутация в качестве великого экономиста-теоретика основывается всего на трех работах: статье 1926 г. в Economic Journal, введении к его изданию "Начал" Рикардо (в первом из одиннадцати томов "Работ и переписки Давида Рикардо" - издания, создавшего ему славу величайшего исследователя экономической литературы) и 99 страницах "Производства товаров посредством товаров", - лаконичного набора логических утверждений, значение которых частенько становилось предметом жарких споров.

Полная версия публикации

Dean emeritus of Stanford University's Graduate Business School A. Michael Spence is sitting on top of the world. Or, more correctly, he's perched on his new moped, a recent gift from his wife, on the school's Palo Alto, Calif., campus. But this distinguished economist at two of the top business schools in the country-Stanford and Harvard-also has clout outside of his ivory-tower environments. Spence, who taught many of Silicon Valley's entrepreneurs and managers in the classroom, now has the ear of technology leaders such as Tom Siebel, Andy Grove, and Blue Martini Software Inc. founder, president, and CEO Monte Zweben in the boardroom.

Полная версия публикации

THINK of innovation as "X" in the economic-growth equation--a factor that clearly matters but no-one is quite sure how much. Annual forecasts of gross domestic product (GDP) are no help. They are just statistical measures, laden with guesswork and opinion. They represent the forecaster's view about the difference between an economy's output and its total productive capacity on the one hand, and the state of the country's consumer confidence, stockbuilding and export prospects in the months ahead on the other hand. If that seems tricky, try forecasting economic growth for a number of years into the future. Nobody has done this successfully, because it requires insight into how productivity can be expected to change in the years ahead--among many other things.

Полная версия публикации

Last spring, Robert M. Solow, the Nobel Prizewinning economist from M.I.T., gave one of the prestigious Tanner Lectures on Human Values at Princeton University. He spoke about welfare reform--a topic far from the theoretical research for which he is renowned, but one that is nevertheless dear to his heart. A liberal Democrat, Solow predictably lamented that President Clinton had signed the Personal Responsibility and Work Opportunity Reconciliation Act--the 1996 legislation that ended welfare as a federal entitlement. However, being a no-nonsense analyst, rather than dwell on this lament, he went on to ask how the new law might be made to work better.

Полная версия публикации

There is no greater challenge to neoclassical labor market theory than the existence, and persistence, of downward wage rigidity and its resultant unemployment. In recent years, efforts to explain wage rigidity have focused on implicit contracting, but these explanations pertain most credibly to employment in large firms. Theories of unemployment have stressed variations of the "natural rate" hypothesis, which implies an equilibrium rate to which the economy will eventually return if a perturbation takes place--an implication that seems contradicted by the European experience of the last decade or so. In this little book of three public lectures, Nobel Laureate Robert Solow puts forth a more comprehensive theory of downward wage rigidity, which applies to all labor markets and implies multiple equilibrium levels of unemployment.

Полная версия публикации

Легко выбрать предмет для лекции, посвященной такому важнейшему поводу, как этот, и читаемой перед широкой и критически настроенной аудитории, имеющей разнообразные интересы. Нам нужна тема, которая является современной и в то же время в какой-то степени вечной. Она должна охватывать широкую область знаний, но не быть поверхностной или неясной. Она должна, вероятно, иметь отношение к экономической политике, но, конечно, в то же время обладать некоторыми аналитическими основами. Замечательно, если по этой теме имеется значительная литература, которую можно блестяще обобщить за одиннадцать минут, но было бы еще лучше, чтобы в такой теме имелось нечто, интересующее сегодняшних экономистов, а также чтобы она была частью предмета исследований самого лектора. Лекция должна представлять определенный технический интерес, поскольку вы не можете заниматься пустой болтовней в течение часа, выступая в аудитории, состоящей из одних профессионалов, но в то же время вряд ли ей следует быть прямым поводом для использования грифельной доски.

Полная версия публикации

Американский экономист Роберт Мертон Солоу родился в Бруклине, одном из городских районов Нью-Йорка. Его родители были из семей бедных иммигрантов и вынуждены смолоду зарабатывать на жизнь. Роберт был старшим из трех детей. Он и его сестры представляли первое поколение семьи, получившее высшее образование. С. был одним из лучших учеников в начальной средней школе, но, по его собственному признанию, не отличался особым интеллектуальным развитием. В последнем классе средней школы под влиянием одного из учителей он обратился к чтению классиков французской и русской литературы XIX в. и проникся серьезными идеалами. После окончания средней школы, выдержав конкурсный экзамен, С. получил стипендию для обучения в Гарвардском университете, куда он прибыл в сентябре 1940 г. Вначале С. специализировался в области социологии, и антропологии, а также прослушал начальный курс экономики. В конце 1942 г., когда С. исполнилось 18 лет, он оставил университет и вступил в вооруженные силы США. Некоторое время служил в Северной Африке и на Сицилии, в 1945 г. в составе англо-американских войск участвовал в освобождении Италии от фашистской оккупации.

Полная версия публикации

Родился в 1924 г. в Нью-Йорке. Поступил в Гарвардский университет в 1940 г., изучал социологию и антропологию. Во время войны служил солдатом армии США, а по возвращении в 1945 г. в Гарвард увлекся экономикой. Учился у В. Леонтьева, ставшего, как говорил потом Солоу, его учителем, гидом и другом. Вскоре появилось новое увлечение - статистика и вероятностные модели. Для более интенсивного обучения этим наукам Солоу поступает на последний курс Колумбийского университета, где в то же время работает над докторской диссертацией, посвященной моделям распределения заработной платы и получившей впоследствии приз Гарвардского университета. После окончания Колумбийского университета Солоу в качестве ассистента профессора читает курсы статистики и эконометрики на отделении экономики Массачусетского технологического института. Через некоторое время Пол Самуэльсон, преподававший там же, приглашает Солоу к себе на работу. "Так начались, пишет Солоу, эти почти сорокалетние практически ежедневные беседы об экономике, политике, наших детях, капусте и королях". С этого момента все внимание Солоу было поглощено "неразбавленной" экономической теорией.

Полная версия публикации

Адам Смит (1723-1790) знаком нашему читателю главным образом как автор "Исследования о природе и причинах богатства народов". Увидевший свет в 1776 г. труд шотландского мыслителя приобрел широкую известность сначала в Великобритании, а затем и во всем мире, заложил основы классической политической экономии. Другое крупное сочинение Смита - "Теория нравственных чувств" - хотя и пользовалось в XVIII в. большой популярностью, все же не получило такого резонанса, как "Богатство народов". Объясняется это прежде всего тем, что экономическое учение Смита приобрело поистине универсальное значение в условиях товарно-денежных отношений, капиталистического рынка, тогда как его концепция морали - одна из вех в истории этической мысли. Однако это обстоятельство не умаляет вклада Смита в разработку нравственной проблематики. Он не только продолжает, но и развивает круг идей, составляющих содержание сенсуалистической этики, получившей распространение и в Англии, и в Шотландии с конца XVII столетия. Вместе с тем в "Теории нравственных чувств" содержится немало положений, выходящих за рамки учения о моральном чувстве, проливающих дополнительный свет на природу и специфику морали.

Полная версия публикации

В ваши дни уже почти никто не тратит время на чтение объемистых томов XVIII в. от корки до корки. Мы теперь читаем избранные труды Гиббона, Джонса и Юма и обходимся первыми десятью главами "Богатства народов". Но вот Гленн Морроу по случаю полуторавекового юбилея книги Адама Смита пишет о некоем читателе, осилившем ее целиком.

Полная версия публикации

В рамках классической политической экономии[1] (или просто классической школы) в трудах ее основных представителей - А. Смита, Д. Рикардо и др. - впервые было дано систематическое изложение экономической теории как единой целостной научной дисциплины. Поэтому именно после возникновения классической политической экономии можно говорить об окончании этапа становления экономической теории.

Полная версия публикации

Несмотря на оригинальность и силу своей мысли, физиократы все-таки являются лишь предтечей политической экономии. Истинный творец современной политической экономии, по нашему признанию, Адам Смит. Со времени появления в 1776 г. его главного труда "Исследование о природе и причинах богатства народов" прежние его сочинения были тотчас же забыты. С того времени его книга служила руководством для всех последующих поколений экономистов и давала им точку отправления для их исследований, между тем как идеи его предшественников возбуждали не более чем исторический интерес. Еще в настоящее время, несмотря на столько изменений, внесенных в основные принципы науки, ни один экономист не может пренебречь старым шотландским автором без того, чтобы не сузить своего научного горизонта.

Полная версия публикации

Адам Смит (1723-1790) является для экономической науки примерно тем же, кем для геометрии является Евклид, для физики - Ньютон. Это "крестный отец" науки, который сформулировал фундаментальные положения и заложил основу для развития этой науки на многие годы.
Смит прожил на удивление тихую и незаметную жизнь. Он был профессором Университета в Глазго и читал лекции по теологии, этике, праву и политической экономии. В 1776 г. Смит издал толстую книгу с длинным названием "Исследование о природе и причинах богатства народов", которая принесла ему славу основателя экономической науки.

Полная версия публикации

Я уже заметил в третьей части этого сочинения, что законы справедливости суть единственные нравственные правила, отличающиеся строгостью и точностью; что основания всех других добродетелей смутны и неопределенны; что законы справедливости можно сравнить с правилами грамматики, а основания прочих добродетелей - с правилами, установленными критиками для достижения изящества и совершенства в литературном произведении, скорее дающими нам общее понятие о том совершенстве, к которому мы должны стремиться, чем дающими нам средства для его достижения.

Полная версия публикации

Системы, полагающие принцип нашего одобрения в чувстве, могут быть разделены на два различных класса:
1. По мнению одних, причина нашего одобрения лежит в особенного рода чувстве, в силе впечатления, производимого на душу известными чувствами и поступками, из которых одни поражают эту душевную способность приятным, а другие неприятным образом и вследствие этого кажутся нам справедливыми, похвальными и добродетельными или соответственно несправедливыми, достойными порицания и порочными. Так как чувство это по природе своей отличается от прочих чувств и так как оно есть результат определенной способности восприятия, то ему дали определенное название, а именно "нравственное чувство".

Полная версия публикации

Гоббс полагает, как всем известно, что в естественном состоянии царствует вечная война и что до установления гражданского устройства не было между людьми ни безопасности, ни общественного спокойствия. Поддержание гражданского порядка, по его мнению, есть, стало быть, то же самое, что сохранение общества, а разрушение гражданского порядка - то же, что разрушение самого общества. Но существование гражданского правительства зависит от повиновения, оказываемого верховной власти: как только последняя падет, придет конец и правительству. Так как личная безопасность побуждает человека одобрять все, что служит пользе общества, и осуждать все, что ведет к его разрушению, то та же самая причина должна равным образом побуждать его, если только он последователен, к одобрению повиновения правительственной власти и к осуждению неповиновения и бунта. Понятие о том, что заслуживает похвалы, и о том, что достойно порицания, есть то же самое, что понятие о повиновении или неповиновении. Поэтому законы, установленные правительственной властью, должно принимать за верховное правило о том, что справедливо и что несправедливо, что добро и что зло.

Полная версия публикации

Те, кто выводит принцип одобрения из нашего личного интереса, расходятся в предлагаемых ими доказательствах: в различных системах их много смутного и неопределенного. По мнению г-на Гоббса и многих его последователей,1 человек предпочитает общество не вследствие естественной склонности к своим ближним, а вследствие того, что без их содействия он не мог бы пользоваться удобствами и безопасностью. Вот причина, почему ему необходимо общество и он смотрит на все, что ведет к выгоде и к сохранению общества, как на нечто, имеющее отношение к его личным интересам, а на все, что ведет к беспорядку и разрушению общества, как на нечто вредное и гибельное для него самого. Добродетель поддерживает общество, порок же вносит беспорядок в него. Первая, стало быть, полезна для человека, а второй вреден для него: человек любит добродетель, потому что она сулит ему счастье, и ненавидит порок, потому что последний грозит разрушением того, от чего зависят удобство и безопасность его существования.

Полная версия публикации

После исследования сущности добродетели самый важный вопрос нравственной философии состоит в определении принципа одобрения, то есть силы или способности души, благодаря которой мы находим некоторые характеры приятными или неприятными и отдаем предпочтение тому или иному поступку: смотрим на один как на предмет, достойный одобрения, уважения и награждения, а на другой - как на предмет, достойный осуждения, порицания и наказания.

Полная версия публикации

Все разобранные мною до сих пор системы предполагают, что имеется подлинное и существенное различие между добродетелью и пороком, из чего бы ни состояли эти качества. Имеется также подлинное и существенное различие между естественностью и неестественностью чувства, между благожелательностью и другими побудительными причинами наших поступков, между подлинным благоразумием и слепым, дерзким безумием. Все системы, о которых я упоминал, сходятся в том, что поощряют склонности, достойные похвалы, и высказываются против склонностей, заслуживающих порицания.

Полная версия публикации

Система, полагающая добродетель в благожелательности, принадлежит древности, хотя и не столь отдаленной, как система Эпикура. Ее придерживалась большая часть философов, которые в век Августа и после него слыли под названием эклектиков, считавших себя последователями главным образом учений Платона и Пифагора и потому называвшихся также поздними платониками.

Полная версия публикации

Древнейшая из философских систем, полагавшая добродетель в благоразумии, которая дошла до нас в многочисленных отрывках, есть система Эпикура, хотя и считается, что принципами своими она обязана некоторым философам предшествовавшей эпохи, в особенности Аристиппу. Но как бы ни обвиняли Эпикура, он, бесспорно, посвоему применял эти принципы.

Полная версия публикации

По мнению Платона, Аристотеля и Зенона, добродетель состоит в приличии поведения или в естественности страсти, руководящей нашими действиями относительно предмета этой страсти.

Полная версия публикации

Можно привести три группы мнений, высказанных относительно природы добродетели или о состояниях души, обусловливающих превосходный характер, более всего заслуживающий похвалы. По мнению одних, состояние души, обусловливающее добродетель, состоит не в чувствах особого рода, а в руководстве и правильном направлении всех чувств, которые могут быть добродетельными или порочными в зависимости от предмета, имеющегося ими в виду, и силы, с которой они стремятся к нему. По мнению таких авторов, добродетель, стало быть, есть то, что прилично.

Полная версия публикации

Если мы исследуем самые знаменитые и замечательные теории, разбиравшие природу и происхождение наших нравственных чувств, то мы найдем, что они имеют большее или меньшее отношение к тому, что было сказано нами до сих пор об этом предмете, а сообразуясь с тем, что было изложено нами, нетрудно будет отличить точку зрения и различные взгляды на природу, побудившие каждого писателя принять исключительно ту или другую теорию. Все системы нравственности, пользовавшиеся какой-либо известностью до настоящего времени, вытекают из тех или иных принципов, раскрытых мною выше. Так как все они основаны на каком-либо естественном законе, то в известном отношении все они справедливы, но так как каждая из них опирается на частный и односторонний взгляд на природу, то в другом отношении все они могут быть ложными.

Полная версия публикации

Наше собственное благополучие побуждает нас к благоразумию; благополучие наших ближних побуждает нас к справедливости и человеколюбию; справедливость отстраняет нас от всего, что может повредить счастью наших ближних, а человеколюбие побуждает нас к тому, что может содействовать ему. Первая из этих трех добродетелей изначально внушена нам любовью к самим себе, а другие две - нашим расположением к добру независимо от чувств других людей, от того, какими могут или какими должны быть они при известных обстоятельствах. Внимание, обращенное на эти чувства, впоследствии укрепляет три добродетели и дает им должное направление. Среди людей, постоянно поступающих - на протяжении ли всей своей жизни или только части ее - благоразумно и человеколюбиво, нет ни одного человека, который бы в поведении своем не предпочел главным образом те чувства, которые он может внушить предполагаемому беспристрастному наблюдателю, тайному свидетелю и верховному судье, живущему в глубине нашего сердца. Если в течение дня мы нарушили предписываемые им правила, если мы перешли за границы умеренности и человеколюбия или же не исполнили того, что внушается ими; если мы нарушили интересы или счастье ближнего из-за страсти или по оплошности; если мы пренебрегли случаем оказать ему услугу, то внутренний судья потребует от нас вечером отчета во всех ошибках и промахах, а упреки нередко пробуждают в нас тайный стыд за нерадение о собственном счастье и за чрезмерное равнодушие к счастью ближних.

Полная версия публикации

Человек, соблюдающий правила благоразумия, строгой справедливости и человеколюбия, может считаться вполне добродетельным. Но для соблюдения этих правил еще недостаточно самого основательного знания их. Страсти могут обольстить и ослепить его вплоть до забвения всех законов, которым он решил подчиниться в спокойном состоянии и в здравом уме. Поэтому самые высокие правила нравственности нуждаются еще в самообладании, при содействии которого он только и может исполнять свои обязанности.

Полная версия публикации

Хотя последствия наших добрых поступков редко могут переходить за пределы той страны, в которой мы живем, тем не менее наша добрая воля не стеснена никакими границами и может охватить всю вселенную. Мы не можем представить себе невиннoro и разумного существа, которому бы мы не желали счастья и страдания которого, как только они представятся нашему воображению, не вызвали бы в нас негодования. Представление о злом, хотя и разумном существе, причиняющем ему страдание, естественно, возбуждает наше негодование, а наша враждебность к злому существу является необходимым следствием нашей универсальной благожелательности. Это результат нашей симпатии к страданию и справедливому негодованию другого невинного и разумного существа, счастье которого нарушено преступными намерениями злого существа.

Полная версия публикации

Тот же принцип, определивший порядок, в котором природа внушила нам чувство благожелательности к нашим ближним, определяет и порядок, в котором находятся для нас интересы общества, и то, какие из них имеют главное и преимущественное право на нашу привязанность.

Полная версия публикации

Попечение о каждом человеке, как говорили стоики, возложено природой главным и исключительным образом на него самого, ибо во всех отношениях никто не в состоянии лучше исполнить это. Каждый человек живее ощущает собственные удовольствия и страдания, нежели чужие. Ощущения, доставляемые ему первыми, действительно испытываются им; ощущения, возбуждаемые в нем вторыми, суть лишь отраженные или симпатические образы действительных ощущений. Первые составляют, так сказать, самую сущность, а вторые только тень ее.

Полная версия публикации

Характер каждого человека оказывает влияние на счастье прочих людей в зависимости от того, способен ли он приносить им вред или пользу.
Естественное негодование против задуманной или уже совершенной несправедливости представляется в глазах беспристрастного наблюдателя единственной побудительной причиной, которая может оправдать нарушение нами спокойствия прочих людей. В противном случае мы нарушаем законы справедливости, и нарушение это должно быть сдержано силой. Общий интерес и, так сказать, общее благоразумие требуют при всяком состоянии общества, чтобы общественная сила была направлена к воспрепятствованию членам общества наносить друг другу вред. Общие правила для достижения этой цели составляют гражданские и уголовные законы каждой страны. Принципы, которые лежат или должны лежать в основании этих правил, составляют предмет особой науки - естественной юриспруденции, быть может, важнейшей из всех наук, хотя до последнего времени менее всего разработанной, в подробности которой я здесь не могу вдаваться.

Полная версия публикации

Жизнь и здоровое состояние тела - вот то, о чем природа рекомендует заботиться каждому индивиду. Чувства голода и жажды, удовольствия и страдания, холода и тепла суть, так сказать, уроки, которые она преподает нам, чтобы мы знали, что следует нам избирать и чего мы должны избегать для выполнения цели нашего существования. Первые уроки, преподанные в детском возрасте, служат той же цели: они имеют в виду главным образом внушить, как мы должны избегать всего, что может причинить нам вред.

Полная версия публикации

При исследовании индивида мы рассматриваем его характер в двух различных аспектах: во-первых, относительно значения характера для личного благополучия индивида и, во-вторых, относительно влияния его характера на благополучие прочих людей.

Полная версия публикации

Кроме приведенных нами оснований существуют еще другие, которые оказывают существенное влияние на нравственные чувства: они послужили причиной появления многих ложных и вредных понятий о том, что заслуживает похвалы и что достойно осуждения, понятий, господствовавших в различные эпохи у различных народов. Основания эти суть обычай и мода, оказывающие влияние на все наши суждения, какого бы они не касались предмета.

Полная версия публикации

Характеры людей, подобно изобретениям и новшествам в институтах гражданского управления, могут или упрочивать или нарушать благоденствие как отдельного человека, так и всего общества. Человек благоразумный, деятельный, справедливый, твердый, трезвый представляется самым счастливым, самым спокойным и более всего способным осчастливить окружающих его людей. Безрассудный, дерзкий, ленивый, изнеженный, распутный человек постоянно причиняет вред самому себе и делает несчастными всех, кто приблизится к нему.

Полная версия публикации

Люди, старавшиеся определить, в чем состоит ценность, придаваемая нами тем или другим предметам, заметили, что она почти всегда определяется полезностью. Удобство дома доставляет такое же удовольствие рассматривающему его человеку, как и его архитектура; его не менее оскорбляет отсутствие в нем удобства, чем неправильное расположение соответствующих частей здания. Вообще замечено и признано, что назначение каждой отдельной части всего сооружения или всей машины для достижения предназначенной цели отмечает их особенным изяществом и прелестью, которые действуют не только на зрение, но и на мысль.

Полная версия публикации

Религия дает такое могущественное побуждение для проявления добродетели и создает такую крепкую узду для отвращения нас от пути порока, что религиозные принципы часто принимались за единственные похвальные основания для наших действий. Приверженцы подобного воззрения говорят, что мы не должны ни награждать из чувства признательности, ни наказывать из чувства негодования, а также что мы не должны защищать беспомощных детей или заботиться о преклонного возраста родителях из одной естественной любви к ним.

Полная версия публикации

Наше уважение к общим правилам нравственности и есть собственно так называемое чувство долга. Это весьма важный закон для жизни человеческой: только он один и может управлять действиями всей массы людей. Большинство людей поступают прилично и в продолжение всей жизни не совершают ни jj-одного поступка, заслуживающего порицания, вовсе не испытывая при этом чувства, которое заставляет нас одобрять такой образ действий.

Полная версия публикации

Для искажения нашего мнения о наших собственных поступках вовсе не необходимо удаление от нас беспристрастного наблюдателя, и в его присутствии иногда бывает достаточно эгоистического порыва страсти, чтобы совершенно затемнить правду.
Мы обращаем внимание на наше поведение и стараемся оценить его с точки зрения беспристрастного постороннего человека в двух случаях. Во-первых, когда мы собираемся поступить известным образом и, во-вторых, по совершении поступка. В обоих случаях мы пристрастны, даже тогда, когда для нас важно быть беспристрастными.

Полная версия публикации

Хотя одобрение совести и сочувствие воображаемого беспристрастного наблюдателя не всегда бывают достаточны для человеческой слабости, требующей более общего одобрения, тем не менее чувства эти оказывают обыкновенно огромное влияние на нас и имеют весьма важное значение. Только посоветовавшись с нашим внутренним судьей, мы имеем возможность оценить действительное значение относящихся к нам предметов и сравнить настоящим образом наши собственные интересы с интересами прочих людей.

Полная версия публикации

Человек не только желает быть любимым, он старается заслужить любовь и быть действительно достойным ее. Он не только боится ненависти, но и боится сам оказаться действительно ненавистным. Он желает не просто похвалы, но заслуженной похвалы, то есть желает быть действительно достойным похвалы, хотя никто и не хвалил бы его. Он боится не просто порицания, но заслуженного порицания, то есть боится быть действительно достойным порицания, хотя никто и не порицал бы его.
Желание быть достойным похвалы не вытекает из пристрастия к похвале.

Полная версия публикации

В первых двух частях этого сочинения я исследовал главным образом происхождение и причины наших суждений о поступках и чувствах прочих людей. Теперь я исследую более подробно происхождение и причины наших суждений о собственных поступках и чувствах.

Полная версия публикации

Таковы благотворные или пагубные последствия наших действий на чувства, вызываемые ими в нас или в других людях. Случай, управляющий миром, оказывает влияние на то, что мы менее всего готовы подчинить ему, и управляет нашими суждениями о достоинствах и недостатках как наших собственных поступков, так и поступков прочих людей. Лишь случайные обстоятельства, а не сознательные намерения руководят нашими суждениями, на что жаловались во все времена и в чем всегда видели главнейший подрыв добродетели.

Полная версия публикации

Первое следствие влияния случая состоит прежде всего в ослаблении нашего чувства одобрения или неодобрения поступков, вызванных достойными похвалы или порицания намерениями, если поступками этими не были достигнуты предполагаемые результаты; во-вторых, в более сильном возбуждении чувства одобрения или порицания поступков, чем то, какое заслуживают в действительности вызвавшие их мотивы и побуждения, если поступки эти случайно доставили нам сильное страдание или удовольствие.

Полная версия публикации

Причины удовольствия или страдания, какова бы ни была их природа и как бы они ни действовали, непосредственно вызывают благодарность или негодование во всех живых существах. Оба эти чувства возбуждаются как одушевленными существами, так и неодушевленными предметами. Мы сердимся некоторое время на камень, поранивший нас: ребенок бьет его, собака грызет, рассердившийся человек награждает его проклятием. Достаточно, правда, самого небольшого размышления для исправления первого впечатления: мы вскоре признаем, что предмет, лишенный чувствительности, не может быть предметом злобы; тем не менее если испытываемое страдание сильно, то предмет, причинивший его, становится нам ненавистен, нам приятно сжечь или уничтожить его.

Полная версия публикации

Для того чтобы узнать, заслуживает ли какой-либо поступок похвалы или порицания, прежде всего мы должны узнать намерение и чувство, которые его вызвали, затем внешнее или вещественное выражение этого чувства и, наконец, благотворный или гибельный результат, непосредственно последовавший за поступком. Эти три обстоятельства определяют природу всякого поступка, заключают в себе все его условия и составляют основу всех качеств, по которым мы можем судить о нем.
Последние два обстоятельства, очевидно, не могут быть поводом ни для похвалы, ни для порицания: против этого никто никогда не спорил. Движения тела часто суть одни и те же как в самых невинных действиях, так и в самых преступных.

Полная версия публикации

Человек может существовать только в обществе; природа, предназначившая его к такому положению, одарила его всем необходимым для этого. Все члены человеческого общества нуждаются во взаимных услугах и одинаково подвергаются взаимным обидам. Когда взаимные услуги вызываются взаимною же любовью, благодарностью, дружбой, уважением, то общество процветает и благоденствует. Все члены его связаны между собой приятными отношениями любви и расположения и, так сказать, влекутся к общему средоточию взаимной благотворительности.

Полная версия публикации

Сердце наше может признать одно только побуждение для причинения людям страданий и вреда: справедливое возмущение сделанным нам злом. Но нарушить счастье ближнего потому только, что оно мешает нашему счастью, лишить его определенного блага только вследствие того, что мы могли бы сами воспользоваться этим благом в той же или в большей степени, присвоить себе в ущерб для другого то естественное предпочтение, которое каждый из нас отдает собственному благополучию перед благополучием прочих людей - подобные поступки никогда не могут быть одобрены ни одним беспристрастным человеком.

Полная версия публикации

Поступки, имеющие благотворительную цель и вызываемые достойными побуждениями, кажутся единственно достойными награждения, ибо они одни признаются заслуживающими благодарности и способными вызвать чувство признательности в душе постороннего человека.

Полная версия публикации

Подобно тому как наше чувство приличия поступков человека рождается из того, что я называю прямой симпатией к чувствованиям и побуждениям, вызывающим эти поступки, таким же образом и наше чувство одобрения поступков человека рождается из того, что я назову косвенной симпатией к благодарности того, на ком отражаются эти поступки.

Полная версия публикации

Когда мы сочувствуем благодарности человека к своему благодетелю, то делаем это не только потому, что последний представляется причиной счастья первого, но и потому еще, что мы в состоянии оправдать побуждения к благодеянию. Сердце наше необходимо должно принять их и испытать все душевные движения благотворителя, чтобы мы могли разделять благодарность облагодетельствованного. Если поведение первого не представляется нам основательным, то, какие бы счастливые результаты ни следовали за ним, оно не заслуживает такой благодарности, которая соответствовала бы благодеянию.

Полная версия публикации

Необходимо, впрочем, заметить, что как бы благодетельны или как бы пагубны ни казались намерения или поступки одного человека относительно другого человека, если мы не видим оправдания благодеяния в чувствах, которые вызвали его, то мы слабо сочувствуем благодарности облагодетельствованного человека; если же, в случае причиненного человеку зла, мы не только не порицаем, но и оправдываем вызвавшее его побуждение, то негодование человека, которому сделано зло, не пробуждает в нас никакой симпатии. В первом случае нам кажется, что благодеяние заслуживает меньшей благодарности, а во втором - негодование, по нашему мнению, совершенно несправедливо. Первый поступок мало заслуживает награждения, а второй не заслуживает никакого наказания.

Полная версия публикации

Быть действительным предметом нашей благодарности или нашего негодования - то же, что быть естественным и законным предметом того или другого чувства.
Но подобно прочим страстям человеческой природы, эти кажутся нам законными и вызывают наше одобрение только в том случае, когда беспристрастный и индифферентный наблюдатель сочувствует им и разделяет их.

Полная версия публикации

Поступок кажется нам достойным награды, если он вызывает в нас чувство, побуждающее нас сделать добро совершившему этот поступок; таким же образом поступок кажется нам заслуживающим наказания, если вызванное им чувство побуждает нас нанести вред тому, кто поступил таким образом.
Чувство, самым непосредственным и ближайшим образом побуждающее нас к награждению, есть благодарность; а чувство, самым непосредственным и ближайшим образом побуждающее нас к наказанию, есть негодование.

Полная версия публикации

Существуют особенного рода качества, которые мы приписываем поступкам и поведению людей и которые отличаются от их законности или незаконности, от их приличия или неприличия. Эти качества, к которым прилагается особенного рода одобрение или неодобрение, и заслуживают собственно поощрения или наказания.

Полная версия публикации

Хотя наша готовность восхищаться богатыми и знатными людьми, даже почти поклоняться им, презирать людей бедных и незнатного происхождения или по крайней мере пренебрегать ими одинаково пригодна для установления и для сохранения отличия званий и порядка в обществе, тем не менее та же самая склонность представляется первоначальной и главной причиной искажения наших нравственных чувств. Во все времена моралисты жаловались, что знатность и богатство весьма часто бывают окружены почетом и уважением, которыми следует награждать благоразумие и добродетель, и что к бедности и ничтожеству часто относятся с презрением, которое должно бы быть обращено исключительно на сопровождающие их порок и невежество.

Полная версия публикации