Каким быть плану: дискуссии 20-х годов : Статьи и современный комментарий / Сост.: Э. Б. Корицкий. - Л.: Лениздат, 1989. - 224 с., ил. - (Экономика социализма: антология идеи)
Корицкий Э. Б.


Владимир Александрович Базаров (1874-1939)

Становление социалистической системы планового хозяйствования неразрывно связано с именем крупного русского и советского экономиста, философа, публициста В. А. Базарова. Этого ученого многое роднит с Н. Д. Кондратьевым: та же глубочайшая компетентность в самых различных областях научного знания, то же непримиримое отношение к нарастающей экспансии административно-плановых форм управления и, к несчастью, та же трагическая судьба.
Да, при всей своей одаренности В. А. Базаров не стал баловнем судьбы. Последние 60 лет его изредка упоминаемое имя произносится без особой почтительности. Впрочем, едва ли этот факт покажется удивительным, если ознакомиться с некоторыми весьма выразительными оценками деятельности В. А. Базарова и его соратника В. Г. Громана, сделанными в конце 20-х-начале 30-х гг. учеными-экономистами, их коллегами по Госплану. Вот, например, мнение члена президиума Госплана СССР Р. Е. Вайсберга: "В период наибольшего расцвета своей вредительской деятельности Громан и Базаров были по существу на поводу у кондратьевской контрреволюционной организации... Те разногласия, которые были между громановской и кондратьевской группами накануне их ликвидации, являются столь незначительными и столь быстро изживались, что они существенного значения не имеют. Они мечтали о свержении советской власти, о ликвидации "режима диктатуры пролетариата" и о восстановлении буржуазно-демократической республики. Сходились в основном и на том, что не мешает прибегнуть к помощи интервенции. Обе группировки особенно тесно сближались друг с другом по вопросам экономической политики... Они пытались проводить политику кулаков в советских органах через правых коммунистов, стараясь убедить по ряду важнейших вопросов коммунистов в необходимости повернуть экономическую политику страны на путь капитализма или на путь, подготовляющий капиталистическое развитие" 1.
Вот такими и запечатлелись в сознании всех последующих поколений В. А. Базаров, Н. Д. Кондратьев, В. Г. Громан - ученые, которые должны были стать гордостью отечественной науки.
Владимир Александрович Базаров (Руднев) - член Коммунистической академии, ответственный работник Госплана, переводчик на русский язык "Капитала" (совместно с И. И. Скворцовым-Степановым), автор многочисленных философских, исторических и экономических работ. Среди последних следует выделить: "К вопросу о хозяйственном плане" (1924 г.), "Темп накопления и "командные высоты"" (1924 г.), ""Кривые развития" капиталистического и советского хозяйства" (1926 г.), "О методологии построения перспективных планов" (1926 г.), "Капиталистические циклы и восстановительный процесс хозяйства в СССР" (1927 г.), "Использование бюджетных данных для построения структуры городского спроса в перспективе генерального плана" (1927 г"), "1Тринципы построения перспективного плана" (1928г.).
Итак, каковы же взгляды Базарова на проблемы социалистического планирования? Здесь нас прежде всего интересует его отношение к основному вопросу: каким быть плану - директивной установкой или научным предвидением, телеологической схемой или генетическим исследованием2. Ученый высказал синтетическую точку зрения, счастливо избежавшую крайностей противоборствующих теоретических течений и обнаружившую весьма прогрессивную тенденцию к воссоединению двух начал в единый диалектический союз. В статье "Принципы построения перспективного плана", опубликованной в настоящем издании, Базаров отмечал, что "телеология и генетика не конкурирующие между собой антагонисты, а диалектически связанные друг с другом моменты единого органического целого"3. Развивая исходную посылку, ученый подчеркивал, что телеологические установки перспективного планирования без генетического их обоснования пусты, генетические же исследования без целевых установок слепы. "План народного хозяйства должен быть зрячим и вместе с тем реальным, научно обоснованным"4. На наш взгляд, эта позиция Базарова является существенным шагом вперед в понимании природы плановой работы.
Провозгласив паритетную важность обоих начал, Базаров вновь и вновь задумывается об относительной значимости каждого из элементов единства. Из его рассуждений достаточно четко выкристаллизовывается первичность генетического подхода, на фоне которого телеологические конструкции носят в значительной мере вынужденный характер, являясь неизбежным следствием нашего "бесконечного несовершенного" знания объективного мира. "Если бы мы располагали идеальным дознанием,- мечтает Базаров,- мы могли бы на любое число лет вперед с точностью рассчитывать, путем генетического научного исследования, и развитие материального базиса в данном обществе, и трансформации надстроек, и результаты взаимодействия базиса и надстроек. Ни о каких априорных целевых заданиях, ни о каких предварительных конструкциях или "моделях" в нашей плановой работе не было бы тогда и речи. Мы не строили бы никаких вариантов, но, опираясь исключительно на изучение прошлого, сумели бы с полнейшей логической непререкаемостью начертать единственно возможный и .необходимый путь грядущего. К сожалению, мы бесконечно далеки от такого бесконечно глубокого и исчерпывающего познания. Поэтому в плановой работе мы, не умея предвидеть, вынуждены предвосхищать результаты развития в форме априорных целевых заданий и уже потом, апостериори, научно оправдывать и обосновывать их" 5.
Как видим, в этом разъяснении Базарова явно преобладает генетическая доминанта, характерная и для теоретических построений Н. Д. Кондратьева. Да и мог ли мыслить иначе человек, так страстно выступивший, как помнит читатель, против тезиса академика Струмилина о науке-служанке.
Научные представления Базарова об экономическом развитии, подразумевающие примат генетического, научного подхода, органично сочетаются с выдвинутым им и Громаном положением, согласно которому развитие производительных сил общества должно быть ведущим звеном плана. Разумеется, подобный, говоря современным языком, "общечеловеческий" подход не мог встретить понимания у сторонников приоритета специфических закономерностей, немедленно обвинивших авторов в "струвизме". "Но разве у нас не бывает таких моментов,-возмущенно ораторствовал с трибуны Коммунистической академии Струмплин,- когда мы идем на известные жертвы и производительными силами? Разве их не требует прежде всего сама эпоха социальной революции? Ведь мы не мальчики, мы прекрасно понимаем, что если мы идем на социальную революцию, то мы тем самым идем в течение ряда лет на понижение, на разрушение производительных сил, на попятное движение в этой области" 6. Чрезвычайно любопытное утверждение. Идет лишь 1928 г. "Попятное движение", "известные жертвы производительными силами", и в том числе главной производительной силой страны - человеком, трудящимся, пока еще впереди. Но они уже угадываются в приметах времени и уже получают определенное, впрочем достаточно убогое, теоретическое "обоснование". "Во имя чего же мы это делаем? - гремит под сводами научного храма гневный голос Струмилина.- Во имя социализма" 7. Святость цели уже сама по себе, оказывается, оправдывает любые жертвы. Производительные силы, человек - лишь средства, но не цель. Вот она, верховная идеология надвигающейся эпохи, обрамленная в высокий революционный пафос.
Прикрываясь плотным огнем догматических фраз, бравируя непоколебимой марксистской ортодоксальностью, глашатаи "казарменного социализма" начали отступление и от самого марксизма. И это обстоятельство одним из первых советских экономистов зорко подметил В. А. Базаров.
То, что Струмилин называет "струвизмом", в действительности лишь пересказ известного предисловия к "Критике политической экономии" К. Маркса. В предисловии говорится о том, что в основе исторического процесса лежит развитие производительных сил и производственных отношений, составляющих экономический базис общества, на котором вырастают идеологические, юридические и прочие надстроечные отношения. Что такое социализм? Это есть, отвечает Базаров, юридическая и социальная форма, предполагающая "мощное развитие производительных сил". "Никоим образом,- продолжает ученый,- нельзя сказать так, как говорит Струмилин,- что социализация есть для нас первое и основное, а рост производительных сил мы допускаем "постольку, поскольку""8.
Как видим, представления Базарова диаметрально противоположны и отвергают примат специфики в плановом управлении социально-экономическим развитием страны. Примечательно и то, что от проницательного взгляда Базарова не ускользнула нить преемственности, связывающая концепцию превосходства целевых установок над развитием производительных сил с идеями раннего христианства, уходящими в глубь веков.
Как свидетельствует ученый, глубоко и профессионально знавший историю, первые религиозные коммунистические общины мало заботились о росте производительных сил, зато с величайшей строгостью и бдительностью проводили в жизнь требование отказа от личной собственности. Всякий вновь вступивший в общину должен был продать свое имущество, а вырученные деньги сложить к ногам апостола. Базаров пересказывает исключительно любопытный эпизод, взятый им из "Деяний апостольских" и представляющий немалый интерес с точки зрения предмета дискуссии. Некий муж Ананий с женой Сапфиром, продав имущество, принесли деньги к ногам апостола Петра. Однако не все, что-то они все же утаили. Петр сурово обличил их перед лицом всей общины, а бог немедленно поразил их смертью. Трупы были зарыты без всяких религиозных церемоний. Итак, за утайку части личного имущества - смертная казнь на месте.
Подобный примат "коммунистической формы над экономическим содержанием", продолжает Базаров, сохранялся на протяжении многих веков в сектантском социалистическом движении. Крупный шаг в преодолении подобных воззрений сделали социалисты-утописты, в особенности Сен-Симон. Здесь уже социалистическая организация приведена в сознательную гармонию с развитием производительных сил, она и призвана прежде всего наилучшим образом обеспечить это развитие. Но утопический социализм был неисторичен, и в этом-то состоял его главный недостаток.
К. Маркс осуществил коренной переворот в теоретических представлениях по данному вопросу, поставив социалистическое преобразование общества в неразрывную взаимосвязь не только с развитием производительных сил вообще, но и с исторически определенным уровнем их развития. Базаров напоминает Марксово положение, в соответствии с которым ни одна социально-экономическая формация не погибает раньше, чем разовьются присущие ей производительные силы. Она погибает, когда данный общественный строй, т. е. данная совокупность, структура производственных отношений, из формы развития производительных сил превращается в его оковы. И лишь тогда "бьет час социальной революции".
Таким образом, несомненно то огромное значение, которое К. Маркс придает производительным силам. Отсюда, заключает Базаров, обвинения Струмилина в адрес сторонников примата производительных сил есть не что иное, как отступление именно от марксизма. Ученый приходит к мнению о том, что струмилинское "постольку, поскольку" надо "перевернуть". Массы приемлют общественные формы постольку, поскольку они, эти формы, способствуют непрерывному росту благосостояния, а это последнее может расти лишь при условии роста производительных сил. Базаров делает вывод исключительной исторической важности. "Не производительные силы,- говорит он,- должны быть приспособлены к заранее данным априори санкционированным формам социализации, а как раз наоборот, проводимые в жизнь формы социализации должны неустанно пересматриваться. подвергаться критике и исправлению, раз они в недостаточной степени стимулируют развитие производительных сил (курсив наш. - Авт.)"9. И это утверждение впрямую перекликается с известным положением об отсутствии автоматичности в развитии производственных отношений и необходимости в связи с этим постоянного совершенствования хозяйственных форм, обеспечивающего прогрессирующее движение производительных сил социалистического общества.
Никакой общественный строй не заслуживает права на существование, если он не ставит в центр своего внимания человека, его материальные, духовные, социальные, нравственные потребности. Единственным гарантом все более полного удовлетворения их являются высокодинамичные производительные силы. Струмилинский тезис о примате "социализации" перевернул марксистскую трактовку о соотношении производительных сил и производственных отношений с ног на голову, но это ее не совсем удобное положение, похоже, не слишком смущало автора. Отсюда выводился и широко известный постулат об опережающем и определяющем развитии производственных отношений, что, дескать, позволяет создать стимулы для ускоренного развития производительных сил, "подтягивая" их к состоянию производственных отношений.
Выступая в Коммунистической академии, Базаров отмечал, что защищаемая Струмилиным теория -"очень удобная идеологическая подушка для жаждущего спокойствия бюрократа переходного периода. Это - идеология бюрократического оцепенения и бюрократического самодовольства... это - идеология, при торжестве которой неизбежно должна появиться и все более и более углубиться трещина между бюрократией и народом"10. Нельзя не отдать должное проницательности В. А. Базарова, его способности предвидеть будущее. Увы, прогноз подтвердился. Предпринятый перестройкой и демократизацией штурм мощных бюрократических бастионов пока идет медленно. Но он продолжается и должен быть продолжен уже хотя бы потому, что отступать некуда.
Необходимо отчетливо понимать всю сложность проблемы бюрократизма, насаждавшегося административной системой долгие десятилетия. Поэтому и борьба с ним-дело не одного года. Усугубляются трудности еще и тем обстоятельством, что бюрократы - это необязательно, как отмечает Базаров, грубые, циничные чиновники, терроризирующие население. "Представим себе,- пишет он,- губернию, администраторы которой аккуратно, без всякой волокиты исполняют свои текущие обязанности, вежливы с просителями и жалобщиками, сугубо предупредительны по отношению к представителям пролетариата и беднейшего крестьянства, неукоснительно и четко выполняют ниспосылаемые из центра директивы, бойко проводят все очередные "кампании", немедленно превращают все лозунги текущего момента в яркие, на видных местах развешенные плакаты и по завершении своего трудового дня направляются не в кабак, но, в сопровождении своих законных, зарегистрированных в загсе супруг, идут отдохнуть в кинематограф" 11.
Быть может, достаточно заменить бесчестных, коррумпированных, недобросовестных, откровенно грубых и т. п. бюрократов администраторами второго типа - и тогда уже можно с облегчением вздохнуть: сражение с бюрократизмом выиграно? Нет, Базаров отнюдь не намерен тешить своего читателя иллюзиями. С его острого, неумолимого по своей логичности пера срывается безжалостная оценка деятельных, "вежливых" чиновников, которые, оказывается, как раз и представляют собой чистейшую форму бюрократизма. "На творческую инициативу низов она действует как масло на морские волны. Именно идеальность бюрократа, горячая преданность делу, сознание свято выполненного служебного долга делают его непримиримым врагом всякого радикального новаторства, всякой принципиальной критики сложившегося положения вещей. Идеальный чиновник не меньший враг творческого изобретательства, нежели чиновник-шкурник, но враг более принципиальный, а следовательно, и более опасный"12.
Где же выход? В. А. Базаров его прямо не указывает. Однако из его рассуждений следует, что, во-первых, бюрократы есть неизбежный продукт административно-плановой централизованной системы управления. Во-вторых, для преодоления этого уродливого явления необходимо изменить сами условия, почву, на которой данное явление произросло, создавая демократическую обстановку, такую общественную среду, "где систематически культивировался бы дух творчества и изобретательства, где сформировалось бы новое понятие о чести, о человеческом достоинстве, новое общественное мнение, стимулирующее творческие искания и способствующее естественному отбору полноценных семян подлинно творческой критики от плевел пустопорожнего самодовлеющего скепсиса"13. Наконец, в-третьих, крайне необходимо вырвать из-под головы жаждущих спокойствия бюрократов ту самую "идеологическую подушку", которой является для них струмилинская теория примата целевых установок.
Итак, перспективный план не должен сводиться к сумме произвольно установленных целевых заданий, но он также не может быть выведен исключительно из анализа "объективного хода вещей" ввиду недостаточности нашей системы знаний. Поэтому он должен "сочетать телеологический и генетический методы, на почве отыскания оптимального пути развития"14. Такой вывод представляет собой, повторим, значительный вклад в теорию планирования.
Ряд глубоких суждений Базаров высказал по вопросам системы и методов планирования. В полном согласии с "цепочкой Кржижановского" находится положение ученого о трехзвенной системе: генеральный план как основа; перспективный план как первое уточнение; контрольные цифры как вполне конкретизированный годовой отрезок генеральной перспективы.
Исходным звеном системы является генеральный план - долговременный план реконструкции народного хозяйства. Его построение, по мысли Базарова, прежде всего сводится к пересмотру и модернизации плана ГОЭЛРО, главнейшими координатами кот
орого являются электрификация страны и ее экономическое районирование. Но не только.
Генеральный план народнохозяйственной реконструкции должен обрисовать перспективу развития общественных производительных сил страны как с качественной, так и с количественной стороны. В отношении качественных улучшений процесс генеральной реконструкции не может, по Базарову, считаться законченным до тех пор, пока у нас остаются предприятия или отрасли, характеризующиеся производительностью труда, низшей, чем у заграничных конкурентов, вследствие технической или организационной отсталости. И с этих позиций генеральный план "есть прежде всего план радикального преодоления нашей отсталости"15.
Далее. Хотя обостренные отношения с капиталистическими странами вынуждают придерживаться концепции народнохозяйственной независимости СССР, генеральный план, закладывающий фундамент хозяйственного развития страны на многие десятилетия, обязательно должен вобрать в себя идею международного разделения труда, "рационального районирования общественных производительных сил в мировом масштабе".
Этот штрих весьма примечателен для воззрений В. А. Базарова, воззрений, которые, как уже отмечалось, базируются на общеэкономических, общечеловеческих приоритетах. Исходя из общей предпосылки о взаимосвязанности и цельности мировых хозяйственных процессов, ученый отвергает концепции, покоящиеся на идеях национальной обособленности. "В... более отдаленной перспективе презумпция перехода от народнохозяйственной индивидуализации к мирохозяйственному плану является вполне допустимой и для социалиста обязательной" (курсив наш. - Авт.) 16. Сегодня эта идея, обозначенная в 20-х гг., обрела наконец теоретическое обоснование и является одной из основополагающих в системе новых представлений о мировой экономике.
Что же касается количественной предпосылки построения генерального плана, то здесь В. А. Базаров предлагает иметь в виду прежде всего объем производительных сил, темпы их роста, что уже является специальной задачей не генерального, а перспективного плана в узком смысле слова (пятилетнего), а также годовых контрольных цифр. Поэтому генеральный план должен являть собой условную гипотезу объема производительных сил, которая в перспективных планах уточняется. Таким образом, по мнению Базарова, "генеральный план ни в коем случае нельзя рассматривать как вполне законченную идейную модель, которую остается лишь с буквальной точностью воспроизвести в реальном материале хозяйственного строительства. Как и всякое подлинное человеческое творчество, реконструкция народного хозяйства до конца осознает и конкретизирует свое задание лишь в процессе его воплощения" 17.
Пятилетний план и имеет целью конкретизировать ближайшие этапы осуществления генерального плана, причем разбивка по годам неизбежно является условной и примерной, ибо ряд факторов, влияющих на годовые темпы роста, не поддаются предвидению (например, колебания урожая и т. п.). И вообще, Базаров, так же как и Кондратьев, не рекомендует увлекаться детализацией схематических цифровых построений, "высшее достоинство которых состоит в том, что они (как совершенно произвольные) не могут быть ни опровергнуты, ни доказаны. Надо сосредоточить все свое внимание на основных архитектурных линиях перспективного плана... (курсив наш. - Авт.)"18.
Наконец, построение оперативных программ хозяйственного развития на предстоящий год должно основываться на тщательном учете наличных ресурсов и текущей конъюнктуры. Однако не следует при этом переоценивать значения годовых отрезков, ибо "лишь маяк генерального плана может осветить общее направление движения, указать тот курс, которого экономическая политика должна неизменно держаться, обходя подводные скалы и мели быстро текущей конъюнктуры" 19. Хорошо сказано, не правда ли?
Из опубликованной в настоящем издании статьи "Принципы построения перспективного плана" читатель узнает, что Базаров, в отличие от Кондратьева, высоко оценивал балансовый метод планирования, называя его основным методом построения перспективных планов. Кроме того, Базаров вслед за Кржижановским подчеркивал особую значимость и методы последовательных вариантных приближений, считая разработку максимального и минимального вариантов при окончательной компоновке перспективного плана вполне целесообразной, так как такой подход дает диапазон возможных колебаний проектируемых хозяйственных достижений. Однако, уточняет свою позицию Базаров, в самом процессе построения плана, "в процессе отыскания оптимума при тех "конъюнктурных" предпосылках, какие условно приняты за данное (например, "средний" урожай, возможность иметь иностранные кредиты в определенной форме и в определенных размерах и т. п.), максимальный и минимальный варианты ни в коем случае не могут послужить нам путеводной нитью" 20.
Метод последовательных приближений к оптимуму предполагает необходимость разработки вариантов, построенных на другой основе. Нужны конкурирующие модели, проектировки, каждую из которых следует положить в основу особого варианта плана. "Только такая проработка,-убежденно заверяет ученый,-дает возможность конкретно сопоставить все плюсы и минусы, присущие построенным указанным способом гипотезам, без чего нельзя с достаточной обоснованностью признать оптимальной одну из этих гипотез или нащупать оптимальный компромисс между несколькими из них" 21.
Разумеется, подобный плюрализм гипотез, вариантов, идей можно только приветствовать. Однако сопоставление даже нескольких гипотез влечет за собой гигантские расчеты. Как же быть? Не нужно отчаиваться, говорит Базаров. Во-первых, на практике часто не требуется делать законченные варианты конкурирующих схем. В огромном большинстве случаев бывает достаточно немногих балансовых расчетов, чтобы отдать предпочтение той или иной гипотезе. Во-вторых, поиск оптимальной модели предполагает широкое использование математических методов,. Надо сказать, что Базаров одним из первых советских экономистов активно развивал идею применения методов "по образцу точного естествознания", приемов максимально точных количественных выражений социально-экономических процессов. В частности, развернутое обоснование эта идея получила в книге В. А. Базарова "Капиталистические циклы и восстановительный процесс хозяйства СССР", а также в ряде его статей 22.
Особый интерес представляют взгляды В. А. Базарова на роль товарно-денежных отношений в социалистическом хозяйствовании. Ознакомление с работами ученого вынуждает "сильно удивиться" широко бытующим даже в современной литературе утверждениям о "безудержной апологетике рыночной стихии в качестве регулятора народного хозяйства" 23, якобы содержащейся в выступлениях Базарова. Но почему тезис о "безудержной апологетике" рынка подкрепляется ссылкой не на какую-либо работу самого В. А. Базарова, в которой бы содержалось подобное утверждение, а на книгу... С. Г. Струмилина "На плановом фронте"? Скорее всего потому, что В. А. Базаров не давал поводов для таких "изобличений".
Разумеется, представления Базарова о товарно-денежном инструментарии и его соотношении с плановым руководством экономикой не могли импонировать сторонникам телеологического направления. Ведь для них, как уже отмечалось, план и рынок-непримиримо враждебные друг другу антагонисты, борьба (не сочетание, а именно борьба) между которыми рано или поздно (лучше рано) должна завершиться полной победой одного начала (плана) и, следовательно, полным уничтожением другого начала (рынка), воскреснувшего под благотворным воздействием нэпа.
Нет, подобные "левокоммунистические" забегания вперед были чужды В. А. Базарову. С удовлетворением встретив ленинскую новую экономическую политику, он с самого начала решительно отвергал примитивные противопоставления планового хозяйства нэпу, в соответствии с которыми усиление планового начала якобы невозможно без ущемления нэпа. "Что в нэпе далеко не все прекрасно, не подлежит спору. И тем не менее, как показывает опыт, самый приступ к практическому осуществлению планирования... стал возможен только благодаря нэпу, т. е. наличности рынка и тесно связанной с этим последним системы "хозяйственного расчета" в государственных предприятиях"24. И далее ученый категорически заключает: "Переход к планированию в народнохозяйственном масштабе требует не ликвидации, а, наоборот, укрепления и развития тех же самых основных начал" 25.
Это писалось в 1923 г. Чуть позже, в 1924 г., уже после смерти В. И. Ленина, Базаров, ощущая смутную тревогу за дальнейшую судьбу нэпа, публикует небольшую, однако превосходящую, на наш взгляд, многие современные работы на аналогичные темы статью "К вопросу о хозяйственном плане" 26, в которой только что изложенные мысли получают углубленное обоснование. Конечно, говорит ученый, законченное плановое хозяйство предполагает непосредственно-общественное управление, однако путь к такому хозяйству сложен и диалектически противоречив. Таким важным движущим вперед противоречием является противоречие между плановым хозяйством и товарным рынком, существующее в рамках единства. Сочетание этих двух начал, таким образом, отнюдь не простой компромисс между социалистическим и капиталистическим началом. "В рамках общественно-производственных возможностей данной эпохи и данной страны,- пишет Базаров,- нэп есть основная предпосылка успешного хозяйственного планирования, диктуемая внутренней структурой государственной промышленности, и было бы глубоко ошибочно видеть в современной экономической политике какое-то самоограничение планового принципа в интересах мелкобуржуазной крестьянской стихии"27.
Базарову претит прямолинейность так называемого "военного коммунизма", ставшего, по его меткому выражению, "эпохой идеологического и юридического торжества хозяйственного плана при его фактическом бессилии". Действительно, в казалось бы архицентрализованной экономике безраздельно господствовали случай и стихия. "И только принцип "хозяйственного расчета", неразрывно связанный с восстановлением товарного рынка,- подчеркивает ученый,- позволил приступить к обузданию этой стихии путем более или менее планомерного осуществления, более или менее рационально построенных программ. Только "новая экономическая политика" дала возможность провести на деле некоторое сокращение контингентов, более правильное распределение в производстве работников различной квалификации, повысить нагрузку регулярно действующих предприятий и перевести на "консервацию" или ликвидировать предприятия, не могущие по тем или иным причинам действовать регулярно"28.
Как видим, Базаров действительно защищает нэп, защищает ленинскую концепцию экономических методов, хозяйственного расчета, основанных на товарно-денежных отношениях, интуитивно чувствуя нависшую над нэпом смертельную опасность, оказавшуюся далеко не мифической. И если именно это означает "безудержную апологетику рыночной стихии", то остается лишь выразить чувство глубокого сожаления по поводу того, что к ней, этой "апологетике", своевременно не прислушались. В результате через несколько лет нэп был раздавлен...
Почему нэп сумел обеспечить быстрое хозяйственное возрождение страны, высокий, беспрецедентный динамизм экономики? По мнению Базарова, предпосылкой успехов явился рынок - сложное экономическое явление со своими законами существования, выполняющими важные регулирующие функции. Во-первых, рынок облегчил восстановление личной заинтересованности каждого работника в результатах труда и личную ответственность за добросовестность труда (чего, добавим, не могла, не может и вряд ли сможет обеспечить внеэкономическая, командная система планового управления). Во-вторых, рынок чрезвычайно упростил функции фактической проверки работы предприятий, а следовательно, "всяческое хозяйственное регулирование", осуществляемое аппаратом управления.
Что здесь имел в виду Базаров? Ответ на этот вопрос он дает, используя образную аналогию, существенно облегчающую понимание его позиции. Как пишет Базаров, в настоящее время во многих московских домах один электросчетчик приходится на несколько квартир, причем оплата энергии, учитываемой таким коллективным счетчиком, раскладывается на отдельных квартиронанимателей пропорционально имеющемуся у каждого из них числу лампочек. Наблюдения показывают, что при такой системе каждый житель расходует, как правило, больше энергии на одну лампочку, чем это он делал в дореволюционное время при наличии индивидуальных счетчиков, несмотря на то что энергия теперь обходится значительно дороже, а бюджет пользователя обычно ниже довоенного. Нечто подобное, по Базарову, происходит в государственном хозяйстве. Хозяйственный расчет, базирующийся на возрожденном после "военного коммунизма" рынке, и создает своего рода индивидуальный счетчик, автоматически отмечающий результаты деятельности каждого отдельного предприятия, что значительно упрощает, задачу контроля и самоконтроля.
При отсутствии товарного рынка, рассуждает далее ученый, экономическое значение каждого отдельного хозяйственного акта реально сказывается не там, где такой акт имел место, а лишь на общих результатах всего государственного хозяйствования в целом. "И само собой понятно, что в этих суммарных результатах, где причудливо перекрещиваются между собой и накладываются друг на друга ошибки и достижения, удачи и неудачи тысяч предприятий, практически невозможно выделить долю, падающую на каждое отдельное из них" 29.
Можно лишь позавидовать дару научного проникновения в толщу хозяйственных процессов, которым, несомненно, обладал Базаров, его умению ставить диагнозы и делать прогнозы, поражающие своей четкостью и системностью. Когда-то, выступая в связи с тридцатилетием научной и общественной деятельности крупнейшего экономиста Громана, Базаров произнес следующие слова: "Приходится констатировать, что "комплексное мышление" есть пока в значительной степени индивидуальное достояние Громана. Еще не найдено путей, которые позволили бы выразить основные принципы этого синтеза в общедоступной и общезначимой "наукообразной" форме, сделав их методологически усвояемыми для всякого научного работника"30. Действительно, таких путей не найдено, да и вряд ли они будут найдены, во всяком случае в обозримом будущем. Ясно, однако, другое-Базаров также является счастливым обладателем столь уникальных исследовательских качеств.
Действительно, приходится удивляться тому, что на основе обобщения крайне незначительного еще опыта хозяйствования ученый усмотрел опасные зачатки таких требующих теперь коренной перестройки негативных процессов, как превращение государственной формы собственности, по сути дела, в "ничейную", "анонимную", возникновение на базе "коллективной ответственности" (точнее, коллективной безответственности) безразличного отношения к общественному богатству, деградация чувства хозяина и появление устойчивых иждивенческих настроений, укрепляющихся благодаря уравниловке, перераспределению доходов хорошо работающих трудовых коллективов в пользу нерадивых и т. п.
Нет, говорит Базаров, одного такого "коллективного счетчика", действующего при системе непосредственно государственной организации производства и распределения совершенно недостаточно на достигнутом у нас уровне развития производительных сил. Пока же, продолжает ученый, "в противовес господствующему взгляду можно сказать, что смычка между государственной промышленностью и мелким самостоятельным товаропроизводителем требует свободного товарного рынка лишь постольку, поскольку сама государственная промышленность, на данном ее уровне, нуждается в нэпе как основной предпосылке своего нормального существования и развития"31.
Ученый Базаров-диалектик, он против крайностей. В равной мере отрицательно относится как к идеям расширения планового начала за счет ущемления нэпа и, следовательно, воленс-ноленс реанимирующих методы "военного коммунизма" (или, более широко, административно-командной системы), так и к противоположным взглядам, согласно которым само государственное планирование является утопией. По его мнению, планирование необходимо и осуществление планов как раз призвано создать условия здорового естественного развития, позволяющего успешно хозяйствовать, руководясь текущими показателями конъюнктуры 32. Что ж, такой план, который бы не деформировал рынок, не подменял его, а основывался на учете рыночных тенденций, на знании законов товарно-денежных отношений, нам еще только предстоит создать, как, впрочем, предстоит создать и сам рынок, полнокровный, не задыхающийся, здоровый. Так поставила вопрос сама жизнь.
Наиболее яростной атаке телеологов подверглись взгляды Базарова на проблемы хозяйственного равновесия, накопления, темпов экономического роста и другие проблемы, ставшие центральными в перспективном планировании. В связи с этим целесообразно вернуться к их рассмотрению, хотя бы в краткой форме.
Выше уже отмечалось, что основная задача в области перспективного планирования, по мнению Базарова, заключается в необходимости определения оптимального пути развития народного хозяйства на базе органического сочетания телеологического и генетического подходов. Какой смысл вкладывает ученый в понятие "оптимальности" хозяйственных планов? Послушаем самого Базарова. "Не подлежит сомнению,-говорит он,-что на различных этапах хозяйственного строительства будет соответственным образом изменяться и само конкретное содержание оптимума. Можно, однако, указать некоторые требования, выполнение которых необходимо при всяких условиях"33. Эти основные характеристики оптимума, считает Базаров, могут быть сведены к следующим трем положениям.
Во-первых, движение народного хозяйства от его настоящего состояния к запроектированному будущему состоянию должно протекать плавно, без резких перебоев, что делает абсолютно необходимым формирование известных страховых и маневренных резервов. Думается, что постановка вопроса о резервах не может быть подвергнута сомнению.
Во-вторых, народное хозяйство всегда должно представлять собой стройное целое -"максимально устойчивую систему подвижного равновесия", систему, характеризующуюся соразмерностью, внутренней согласованностью отдельных входящих в нее элементов. Иными словами, второе требование Базарова сводится к установлению и поддержанию пропорциональности экономики и сбалансированности перспективного плана ее развития. И это требование вполне правомерно.
В-третьих, оптимальность предполагает, чтобы путь к намеченной в плане цели был избран кратчайший. Это связано с оптимизацией размеров накопления и темпов хозяйственного роста 34. Очевидно, что этот заключительный элемент базаровской триады также важен.
Таким образом, все компоненты триады действительно значимы, и вряд ли к ним, в их постановочном виде, могут быть предъявлены серьезные претензии. Однако иллюзия единодушия мгновенно разрушалась, как только вопрос переводился в плоскость решения. Особенно острыми были столкновения по третьему пункту.
Как уже отмечалось, базаровская концепция "затухающей кривой" и "недопроизводства" при социализме довела теоретические страсти до отметки кипения и вызвала весьма острую реакцию у сторонников телеологического направления. "Трудно найти того Бобчинского или Добчинского,-ерничал экономист Вайсберг,-который впервые сказал "э-э, большевики всегда будут подыхать от недопроизводства", но глубоко-ученое перо, которому принадлежит философское оформление этой теории, доподлинно известно - оно принадлежит В. А. Базарову"35. Гулким эхом вторят им одни современные "разоблачители баэаровщины": "Базаров и другие экономисты буржуазного направления (т. е. "генетики".-Авт.) предлагали решение проблемы темпов вне связи ее с задачами построения социализма в нашей стране"36, дополняют и уточняют другие: "...теория "затухающей кривой" служила фундаментом для всех попыток превратить нашу страяу в придаток капитализма, закрепить ее технико-экономическую отсталость на долгие годы и воспрепятствовать социалистическому пути развития СССР"37. Завидная преемственность, что и говорить.
Попробуем, однако, спокойно разобраться в позиции Базарова, кстати сказать, довольно полно представленной в опубликованной в настоящем издании статье "О перспективах хозяйственного и культурного развития", в которой так же, как и в статье Кондратьева, содержится глубокая критика модели первого пятилетнего плана в отношении запроектированных темпов экономического роста.
Как известно, в первом пятилетнем плане ежегодный темп прироста в промышленности в целом определялся в 18%, в том числе по группе "А"-20%, группе "Б"-17%. Но многим ответственным работникам ВСНХ и Госплана подобные темпы казались минимальными. Может быть, в самом деле они были весьма скромными? Послушаем Базарова: "Через 5 лет продукция промышленности увеличится... в 2,4 раза, через 10 лет-в 5,4 раза, через 15 лет-в 12,6 раз, через 20 дет - в 29,3 раза, через 30 лет (т. е. примерно к концу 50-х гг.- Авт.) - в 160 раз. Итак, менее чем через 20 лет мы по уровню промышленного развития далеко оставим за собой Сев. Америку (предполагая притом, что эта последняя в свою очередь будет развивать свою индустрию не медленнее, чем в настоящее время), а через 30 лет на каждого гражданина Советского Союза будет приходиться во сто раз больше промышленной продукции, чем в наши дни. Другими словами, еще при жизни современного поколения производительные силы СССР достигнут такого мощного расцвета, что... народы, населяющие территорию теперешнего Советского Союза, смогут перейти к безгосударственному вольному коммунизму, начертив на своих знаменах девиз "От каждого по его силам, каждому по его потребностям"" 38.
"Да и только ли народы СССР?"-задается вопросом Базаров. При таком размахе успехов преимущества социализма, планового хозяйствования стали бы уже через небольшое количество лет настолько очевидными, что "никакие ухищрения капиталистов и их прислужников не смогли бы удержать рабочие массы буржуазных стран в рамках политической деятельности. Мировая коммунистическая революция стала бы неизбежной в самом непродолжительном будущем... Таким образом, если 18-20-процентный ежегодный рост действительно обеспечен на длительный срок положительными особенностями нашего хозяйственного строя, то уже не через 30, а через каких-нибудь 15-20 лет земное человечество развернутым фронтом, в "планетарном масштабе", подойдет к осуществлению вольного коммунизма. Значит, не только наши дети, но и некоторые из нас, стариков, сподобятся собственными глазами увидеть предвозвещенный Энгельсом прыжок из царства необходимости в царство свободы и на пороге крематория успеют от всего сердца произнести свое "ныне отпущаеши""39.
Перспектива действительно чарующая, захватывающая дух, услаждающая воображение. Однако в реальной жизни действие факторов, способных реально обеспечить длительное поддержание темпов на высоком уровне, в значительной степени перекрывается действием ограничительных факторов, а поэтому высокие темпы неизбежно могут и будут затухать. Только в условиях подлинного расцвета производительных сил и победы социалистического строя, когда исчезнут тормозящие факторы, появится возможность развивать экономику устойчиво высокими темпами.
Но нет, не отрезвила, казалось бы, убийственная ирония Базарова составителей плана - сторонников телеологического подхода. "Мы,- отвечал Базарову видный экономист-телеолог В. Е. Мотылев,-не видим ничего невозможного в достижении уровня Соединенных Штатов в 25-30 лет. В отличие от т. Базарова, мы не считаем этой задачи неосуществимой и не склонны иронизировать по этому поводу. Директиву XV партийной конференции "стремиться к тому, чтобы в относительно минимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индустриального развития передовых капиталистических стран", мы считаем вполне осуществимой в условиях переходной системы хозяйства (курсив наш - Авт.). Напрасно иронизирует т. Базаров относительно того, что при таком темпе развития еще современное поколение могло бы дожить до безгосударственного вольного коммунизма... Вообще, попытка т. Базарова иронизировать по поводу возможности такого темпа кажется нам странной..." 40
Вопрос о темпах хозяйственного развития, о динамизме советской экономики стал, пожалуй, одним из самых боевых участков обширнейшего поля брани, где наиболее непримиримо скрестили свои шпаги телеологи и генетики. Здесь, на этом участке, происходили самые кровопролитные "плановые" бои, в результате которых генетики потерпели сокрушительное поражение.
Надо сказать, что обоснования телеологами необходимости высоких темпов развития не отличались научной глубиной, аргументация их была достаточно поверхностной и строилась не с позиций реальных возможностей, а с точки зрения "так нужно во что бы то ни стало". И действительно, это было нужно, и действительно "во что бы то ни стало". Нам было нужно в кратчайший срок "догнать и перегнать", нам было нужно в кратчайший срок создать надежный оборонный щит, нам нужно было становиться развитой в индустриальном отношении державой. Все это так, но все же, как считал Базаров, из поля зрения никогда не должны исчезать реальные возможности, любые цели должны формулироваться на основе внимательнейшего анализа объективной хозяйственной жизни.
Над представлениями сторонников телеологического направления довлели тезисы о "безграничных" преимуществах социализма, об огромной созидательной силе плановой организации народного хозяйства. Тот же Мотылев, посвятивший проблеме темпов развития немало работ, называл в качестве фактора, обеспечивающего высокий динамизм экономики, социалистическую рационализацию, которая, в отличии от капиталистической, заключается не только в технических и организационных улучшениях, но и в реализации многообразных преимуществ переходной системы хозяйства. Значение этого фактора, считал он, постоянно будет нарастать.
Большие надежды в обосновании высоких темпов возлагались и на такое обстоятельство, как ликвидация в Стране Советов непроизводительного потребления эксплуататорских классов, "пожиравших" значительную долю национального дохода. Наконец, не сбрасывались со счетов и пробудившиеся социализмом активность, самодеятельность широких народных масс.
Наличие всех этих факторов вряд ли может быть подвергнуто сомнению. Но достаточно ли их для обеспечения высоких темпов? Нет ли других, противоположных по своей направленности факторов? Подобные вопросы представители экономической телеологии старались отогнать от себя, как назойливых мух. Любые плановые проектировки, предусматривающие "затухание", беспощадно отвергались, как "тормозящие дело революции". Так, составленный при участии Базарова и Громана сбалансированный план на 1925/26 хозяйственный год вызвал лишь презрительную оценку у Сталина 41. А это была уникальная работа.
Поверхностное обоснование составителями высоких темпов пятилетки, их теоретическая недостаточность и уязвимость не ускользнули от пытливого взгляда Базарова. Его выводы не всегда соответствовали принятым установкам, но всегда были честны, не противоречили научной и гражданской совести автора. Базаров не отрицал фундаментальной роли марксистской экономической теории в сложной плановой работе. Более того, он подчеркивал обязательность знания марксовых схем воспроизводства для всех плановых работников, считал их непреложными и обязательными, как знание законов Ньютона для всех инженеров. Но совершенно ясно, указывал ученый, что, опираясь только на законы Ньютона, нельзя построить электрическую станцию. Точно так же нельзя создать народнохозяйственный план, основываясь лишь на классических схемах воспроизводства Маркса.
Базаров подчеркивал, что разработка планов должна базироваться на всесторонней, комплексной теории народнохозяйственного планирования, которую еще надлежит создать. Эмпирическое обоснование проблемы темпов роста, темпов экономического движения должно уступить место глубокому теоретическому обоснованию. Почему, например, закладывается коэффициент ежегодного прироста в 18-20 процентов, причем утверждается, что никакого затухания быть не может и этот темп будет превзойден? Если так, то насколько, ведь это очень важно. "Может быть,- шутливо говорит Базаров,- нам придется не только планету Землю включить в план, но и Марс и Венеру, может быть, перспективы наши совершенно необъятны" 42. Нет, переходя на серьезный тон, отмечает ученый, когда строятся планы ВСНХ, то "проектный способ овладения миром не принимается" 43.
Теоретическая платформа самого Базарова выглядит гораздо основательнее с научной точки зрения. Он отталкивается от исходной антителеологической позиции, в соответствии с которой наши материальные возможности всегда предначертаны, а экономике нельзя приказать все, что угодно. Темпы ее развития детерминированы и должны выводиться из тщательнейшего анализа самого материального производства. Они предопределены не только факторами, названными, например, Мотылевым, но и, по твердому убеждению Базарова, реальными материальными возможностями, прежде всего возможностями социалистического накопления.
Под социалистическим накоплением Базаров разумеет такое накопление, которое осуществляется внутри национализированной промышленности за счет прибавочного труда работников этого сектора, а также за счет специальных государственных дотаций. Последние, однако, не могут считаться самостоятельным источником промышленного накопления. Средства, взимаемые государством путем налогов с сельского населения, поясняет ученый, помимо покрытия общегосударственных нужд, должны быть, как правило, обращаемы на поддержание самого сельского хозяйства. Базаров, и это чрезвычайно важно подчеркнуть, был категорически против того, чтобы превращать налоговый аппарат "в насос, систематически перекачивающий ресурсы из деревни в город", считая, что это было бы "не только политически опасно, но и экономически едва ли рационально"44.
Таким образом, действительным источником социалистического накопления является прибавочный труд работников государственной промышленности. И вот здесь очень важно правильно ответить на вопрос: можно ли рассчитывать, что прибавочный продукт в советском общественном хозяйстве окажется более обильным, чем в руках капиталистов? Разумеется, ликвидация непроизводительного потребления буржуазии увеличивает возможности накопления и, следовательно, способствует повышению темпов экономического роста. Но не следует преувеличивать значение этого фактора. Во-первых, фонд личного потребления капиталиста может быть очень значительным, но в общей массе присваиваемой прибавочной стоимости он, как правило, играет скромную роль, ибо истинная цель капитала - самовозрастание. "И чем прогрессивнее капитализм, чем богаче и могущественнее каждый отдельный капиталист, тем относительно меньше доля личного потребления"45. Что же касается царской России, то капиталистов здесь было много меньше, чем в высокоразвитых капиталистических странах, где успел сложиться обширный слой рантье.
Во-вторых, нельзя оставлять без внимания и то обстоятельство, что управленческий аппарат в условиях административно-плановой централизованной системы хозяйствования гораздо многочисленнее, чем при капитализме, а потому обходится значительно дороже. Предпринимаемые же усилия по удешевлению и сокращению этого аппарата пока не приносят желаемых результатов.
В-третьих, как известно, одна из основных тенденций капитализма-снижение реальной заработной платы; только напряженной борьбой рабочему классу удается парализовать эту тенденцию и добиваться повышения своего жизненного уровня. Советское же хозяйство характеризуется, наоборот, интенсивным ростом реальной заработной платы, вследствие чего прибавочный продукт относительно меньше, чем при капитализме.
Таким образом, налицо воздействия противоположных факторов, количественное исчисление которых - задача чрезвычайно трудная. Можно, однако, сказать, что, если бы подсчет и дал положительное сальдо на стороне советского хозяйства, оно вряд ли было бы настолько значительным, что позволило бы регулярно поддерживать темпы роста, в несколько раз превышающие рекордные достижения капитализма.
Есть, однако, другой, более значительный, чем устранение капиталистической эксплуатации, резерв увеличения фонда накопления - преодоление капиталистической анархии и расточительства. Планомерное развитие экономики - вот, казалось бы, неисчерпаемый источник экономических чудес, позволяющий путем сознательной организации всего народного хозяйства обеспечивать устойчиво высокие темпы развития последнего. Да, соглашается Базаров, этот источник действительно существует, но его тоже не следует идеализировать, ибо волшебств он произвести все-таки не может, во всяком случае в условиях достигнутого крайне примитивного уровня производительных сил, вопиющей технической отсталости. Возможности организационного прогресса в этой обстановке отнюдь не безграничны. Они упираются в обветшавший в результате естественного износа, полуразрушенный военно-революционной эпохой материально-технический базис производства, приблизившийся к тому пределу, за которым одними только планово-организационными преобразованиями, без крупных капитальных вложений на техническую реконструкцию, переоборудование, создание новейших производств, оснащенных по последнему слову техники, нельзя достигнуть существенного повышения производительности труда, а следовательно, и существенного улучшения благосостояния трудящихся. Иными словами, необходим новый уровень производительных сил, необходим также наряду с организационным и технический прогресс.
Однако, приступая к решению столь грандиозных задач по преодолению вековой технической отсталости страны, нужно ясно представлять себе и все трудности, которые неизбежны на этом пути, ибо нет ничего опаснее "убаюкивающего оптимизма", прожектерства, умалчивающего действительные масштабы трудностей. Нельзя, например, закрывать глаза на такие препятствия к внедрению технических усовершенствований, как образование в результате такого внедрения избыточной рабочей силы, безработицы, которая по понятным причинам неприемлема социалистическому строю.
Конечно, рассуждает Базаров, в условиях высокоразвитых производительных сил "социалистический организатор не встретил бы никаких препятствий к введению... мощного технического усовершенствования, ибо его результатом явилось бы не выбрасывание за борт избыточных рабочих, а расширение производства в соответствии с его удешевлением и обусловленным этим последним повышением спроса. В крайнем случае избыточная рабочая сила нашла бы себе какое-либо иное применение в родственных отраслях труда" 46. При нынешнем же уровне, в условиях отсутствия дополнительных средств для немедленного расширения продукции, технический прогресс влечет за собой безработицу. Следовательно, по причинам социальным, не существующим в условиях капитализма, нам придется нередко сознательно отказываться от прогрессивных технологий, технических новинок и растрачивать свои скудные ресурсы на возобновление более дорогого и менее продуктивного оборудования.
Вряд ли проблему, поставленную В. А. Базаровым, можно отнести к разряду "надуманных" и утративших актуальность в настоящее время. Она существует и сегодня и требует напряженного поиска новых, нетрадиционных подходов к ее разрешению.
Или взять другую проблему, омрачающую перспективы технического прогресса,-амортизационные отчисления. При существующей степени изношенности, ветхости оборудования заводов и фабрик 4-5-процентные отчисления представляются совершенно недостаточными для того, чтобы к моменту окончательного износа накопить необходимый для восстановления фонд. Нужно, говорит Базаров, отчислять в 3-5 раз больше нормы, однако в большинстве случаев подобные отчисления далеко превосходят финансовую мощь государственной промышленности.
В результате вместо своевременного восстановления средств тру' да или переоборудования предприятий по более современным образцам "наши фабрики вынуждены будут в значительном числе случаев заниматься в порядке текущего ремонта бесконечным штопаньем бесконечно расползающихся дыр, что не может не привести к прогрессивному падению производительности труда, а вместе с тем и к сжатию, если уже не полному аннулированию накопления" 47. И эта проблема, как видим, дальновидно подмечена Базаровым. Нет, совсем непросто побить кичливый Запад экономически. Трудностей на этом пути предостаточно, важно их видеть и критически взвешивать. Оттого, что мы будем от них отворачиваться, они ведь не исчезнут.
А если признать их наличие, то придется признать и возможность предопределяемого ими затухания темпов. Последние не могут быть все время только рекордными, и их планирование должно основываться на трезво-реалистических позициях, в противном случае перенапряжение неизбежно приведет к тяжелым экономическим срывам.
Увы, Базаров, как говорится, смотрел в воду. Оптимальным вариантом пятилетнего плана был предписан постепенный рост промышленного производства -от 21,4 процента прироста в первом году пятилетки до 25,2 процента в пятом. Но в годовых планах уже со второго года началось подхлестывание, "которое не дало реального ускорения, но дезорганизовало производство. Вместо декретированного прироста на 31,3 процента фактический прирост в 1930 году составил 22 процента. На третий год запланировали 45 - вышло 20,5. На четвертый план был 36-факт 14,7. Начался неудержимый спад, который снизил прирост 1933 года до 5,5 процента-неслыханно мало по тем временам. Но Сталин уже объявил пятилетку выполненной, пятый год в нее не попал и не испортил картину побед" 48.
И вот это откровенное, предсказанное блестящим русским экономистом, фактическое затухание темпов сопровождалось исступленной критикой базаровской "буржуазной" теории "затухающей критики". И накал этой критики нарастал по мере реального снижения экономических показателей. Но ведь в соответствии с телеологической теорией темпы должны возрастать. Поэтому иного не может быть, потому что не может быть никогда. Верно кем-то сказано: "Если факты противоречат теории, тем хуже для фактов".
К тому времени, когда претворялся в жизнь первый пятилетний план, с нэпом было покончено. Между тем в новой экономической политике Базаров усматривал фактор, противостоящий затуханию, в ней он видел источник существенного расширения фонда накопления, с ней он связывал преодоление технической и культурной отсталости страны и достижение ею состояния полного, законченного социализма. Указанное обстоятельство для характеристики воззрений этого замечательного ученого чрезвычайно важно.
Еще в 1924 г. Базаров тесно связывал размеры накопления, а следовательно, динамизм хозяйствования с многоукладностью экономики. По его мнению, чисто "социалистическое накопление", т. е. накопление исключительно за счет прибавочного продукта государственного сектора производства, представлялось "наименее благоприятным вариантом" в смысле темпов экономического роста. Как отмечал ученый, "путь этот потребует, чтобы целое поколение пролетариата провело жизнь в величайшем подвижничестве, довольствуясь тем скудным и неустойчивым уровнем жизни, который до сих пор был присущ всем эпохам первоначального накопления" 49.
Поэтому Базаров с большим одобрением отзывается о новой экономической политике, предусматривающей вовлечение в хозяйственную жизнь таких форм, как аренда, концессии, смешанные предприятия. Нельзя игнорировать возможность пополнения фонда накопления за счет функционирования частного капитала. Однако с возрастанием роли частного предпринимательства "возникает вопрос о принципиально допустимых границах такого симбиоза государственного и частного капитала"50. Действительно, сложнейший в теоретическом отношении, важнейший в практическом плане вопрос, значимость которого в наше перестроечное время, конечно же, отнюдь не убавилась, если не возросла. Тем более интересно, как видел решение поставленного вопроса Базаров.
Принципиальный подход ученого к данной проблеме был таким: необходим оптимум соотношения, при котором "государство, сохраняя за собой "командные высоты", в максимальной степени формировало бы темп развития, разрешая местному или иностранному капиталу занимать все те хозяйственные позиции, обладание которыми этим высотам не угрожает (курсив наш - Авт.)"51.
Вот путь, рекомендуемый Базаровым в принципе. Но здесь требует расшифровки понятие "командных высот", ибо в противном случае подобный путь может завести слишком далеко и сделать непонятной целесообразность самого 1917 г. Отчетливо это сознавая, Базаров формулирует свою концепцию "командных высот", весьма поучительную и для современных представлений об этом "старинном" понятии. Прежде всего обращает на себя внимание то, что ученый успешно преодолел бытовавшую и бытующую поныне чисто количественную трактовку "командных высот", согласно которой достижение последних предполагает количественное преобладание государственных предприятий во всех отраслях народного хозяйства. "Ни в политике, ни в экономике,- писал Базаров,- реальная власть не определяется количественным подсчетом принципиально равноценных элементов, решающую роль и там, и здесь играет качественное превосходство отдельных групп, численно нередко весьма ограниченных"52. Если взять, к примеру, область товарного рынка, то не следует заблуждаться относительно того, кому здесь принадлежит власть: она принадлежит не тому, кто производит преобладающую массу данного товара, а тому, кто производит хотя бы и меньшинство товарных единиц, но при "качественно наивысших условиях", т. е. при наименьшей себестоимости.
Английские текстильные фабрики, иллюстрирует свою мысль Базаров, окончательно убили ручное ткачество лишь к 40-м гг. XIX столетия, но уже в конце XVIII столетия, когда ручные ткачи производили огромное большинство товарных единиц, было ясно, что гегемония в текстильной промышленности, ее "командные высоты" окончательно завоеваны фабричным производством. И об этом ни на минуту нельзя забывать. Если государственная промышленность будет выпускать на рынок 80 процентов продукции, а частный капитал всего 20 процентов, но при лучшем техническом оборудовании, при меньшей себестоимости, то "командные высоты" окажутся все же у частного капитала, он станет диктовать политику цен и "государство сможет вести свое производство безубыточно лишь в меру благоволения к нему частного капитала"53. Справедливо, разумеется, и обратное: "государственная промышленность, держа в своих руках всего одну пятую или одну четверть продукции главнейших отраслей, окажется неоспоримой обладательницей командных высот, если находящаяся в его заведовании группа предприятий по своей технике, по своей организации, по своему территориальному расположению построена настолько удачно, что никакие ухищрения частного капитала не дадут ему возможности производить дешевле госпромышленности" 54.
Такое понимание проблемы "командных высот" предполагает, как видим, не сокращение нэпа, не ликвидацию частнопредпринимательских элементов и рыночных форм хозяйствования, а наоборот, активизацию, расширение их по мере упрочения социалистического уклада и завоевывания им командных высот. Только такая "смешанная система", отмечал Базаров, "необходимость которой доказывал В. И. Ленин еще весною 1918 г., способна "облегчить муки родов" социализма и вызвать к жизни достаточно быстрый технический прогресс, без параллельного роста безработицы и при непрерывно повышающемся уровне жизни трудящихся... Следовательно, здесь не только нет элемента принципиальной уступки капитализму или сдачи уже завоеванных позиций, а как раз наоборот, здесь впервые были созданы такие позиции, которые не по настроению занимающих их лиц, а по своему действительному содержанию, по своему, так сказать, материальному составу заслуживали бы названия социалистических (курсив наш - Авт.)"55. Были бы... Горько читать эти слова сегодня, но читать, их нужно, чтобы разобраться в сути отступлений от ленинской экономической политики.
С концепцией "смешанной системы хозяйствования" можно не соглашаться, можно ее оспаривать, но не признать ее права на существование-нельзя. Трактовка Базарова в гораздо большей степени соответствовала ленинским взглядам на пути построения социалистической экономики, нежели сталинско-струмилинская концепция форсированного преодоления нэпа, практическая реализация которой повлекла за собой немало трагических для народа последствий. И об этом, кстати, тоже предупреждал Базаров, говоря, что предлагаемый путь смешанного накопления, несмотря на кажущуюся сложность и искусственность, в действительности гораздо естественнее, легче, а главное, прямее, чем путь чисто социалистического накопления, и он сумел бы подвести "вполне реальную основу под социалистическую идеологию задолго до окончательного торжества социализма" 56.
Такое понимание путей построения социалистической плановой экономики определяло взгляды Базарова и на индустриализацию - любимое детище Сталина. Как уже отмечалось, ученый был за индустриализацию, за преодоление унаследованной технической отсталости, однако его представления опять-таки не совпадали с мыслями сторонников телеологического экстремизма.
Позиция Базарова по данному вопросу нашла отражение в опубликованной в настоящем издании статье "Принципы построения перспективного плана". Ее суть сводится к тому, что ограниченность материальных ресурсов, наличие избыточного населения и его культурная отсталость создают "повелительную необходимость проводить индустриализацию в строгой системе как в смысле типов вновь созидаемых предприятий, так и в смысле их очередности. К сожалению, в теории и практике нашего индустриального строительства (за исключением электрификации) не наметилось до сих пор достаточно выдержанной системы" 57.
Поскольку наша страна богата скрытыми возможностями, но бедна реальным накоплением, необходимо в основу системы индустриализации положить основную руководящую идею достижения возможно большей эффективности - ив смысле физического объема продукции, и в смысле производительности труда, и в смысле вовлечения в производство новых кадров рабочей силы - при возможно меньших затратах на капитальное строительство.
Реализация этой центральной идеи должна базироваться на некоторых взаимосвязанных принципах. Прежде всего, принципе рационализации. Исходя из этого Базаров рекомендует начинать реконструкцию с отраслей, производящих предметы потребления и те виды средств производства, потребность в которых носит достаточно массовый характер. Именно эти отрасли поддаются прежде других фундаментальной, основательной рационализации, ибо последняя наиболее эффективна там, где имеется массовое производство, которое в свою очередь может быть развернуто лишь в условиях массового спроса. "Во всех прочих отраслях следует предпочесть, пока они не приобрели достаточно широкой базы внутри СССР, закупку необходимых продуктов за границей или представление концессий иностранным капиталистам"58. Исключение должно быть сделано только для отраслей, обеспечивающих нужды обороны страны.
Другой принцип, на который опирается базаровская концепция индустриализации,- международное разделение труда, рассмотрение советской экономики как в значительной мере "открытой" системы, как части всемирного хозяйства. Речь, конечно, не шла о конвергенции двух систем, развивающихся по своим законам. Но ученый уже тогда, и мы это отмечали выше, предвосхитил получающую сегодня все большую популярность идею, в соответствии с которой обе системы не могут полнокровно развиваться в "автономных" режимах, они неизбежно взаимодействуют в рамках единой общечеловеческой цивилизации. (Заметим в скобках: разве не показательна в этом отношении армянская трагедия 1988 г.?)
Предположим, говорит Базаров, что при проведении индустриализации мы не будем соблюдать рациональной очередности, позволяющей в каждый данный момент сосредоточить наше строительство в тех областях, в которых мы к этому наилучше подготовлены и можем сразу использовать наиболее мощные типы современной техники, а поспешим построить собственные предприятия для производства всех продуктов, в каких мы нуждаемся. Наша организационно-техническая неподготовленность и нерациональное распыление средств, неизбежное при такой поверхностной индустриальной экспансии, приведут к тому, что эти новые предприятия, поглотив в общей сложности огромные капитальные вложения, будут влачить чахлое существование, переживая нескончаемые "детские болезни" и выбрасывая на рынок ничтожное количество продуктов очень высокой себестоимости и очень низкого качества 59.
'Историкам-экономистам, вероятно, еще придется переосмыслить процесс сталинской индустриализации, протекавшей по телеологической схеме и приведшей, наряду с высокими результатами, к колоссальным потерям, снижению жизненного уровня трудящихся, деградации сельского хозяйства, а также всем тем подчеркнутым в последней цитате последствиям, которые и сегодня не преодолены и которые, как видим, были так давно предсказаны Базаровым. Им еще предстоит взвесить все плюсы и минусы "автаркической" концепции индустриализации, но уже сейчас ясно, что сталинская оценка, содержащаяся в "Кратком курсе ВКП(б)", не может быть однозначно воспринята.
Многое, в настоящее время с горечью констатируемое, тогда, в 20-е и тем более в 30-е гг., естественно, не казалось столь очевидным, наоборот, предложения и предсказания, подобные базаровским, квалифицировались не иначе как "кощунственные". Поэтому они вызвали крайне недоброжелательную реакцию в верхах (если так можно выразиться применительно к реакции, завершившейся жесточайшими репрессиями).
Показательна в этом отношении дискуссия в Коммунистической академии. С резкой критикой "крамольных" идей Базарова, его оценки проводимой индустриализации как "поверхностной индустриальной экспансии" выступил Струмилин, защитивший со свойственной ему энергией и директивы XIV съезда партии, и самого Сталина и "скромно" соединивший имя последнего со своим в одном коротком, гордом местоимении "мы". "Мы (Струмилин и Сталин.-Авт.),-заявил он,- правда, не отказываемся от продолжения и даже расширения наших международных связей, но лишь постольку, поскольку это нашу независимость усиливает, а не ослабляет"60. Главное же- возможно скорее обеспечить нашу экономическую независимость от капиталистического окружения.
Излюбленный прием Струмилина, часто и с большим успехом применяемый им в научных дискуссиях,- апелляция к партийным решениям. Как уже отмечалось, оппонентам, получавшим столь чувствительные удары, приходилось нелегко. Нелегко пришлось и Базарову, но выдержал он этот удар с большим достоинством.
Да, отвечал Базаров, эмансипация от заграницы нам нужна. Но ведь наша хозяйственная зависимость обусловлена не какими-либо "естественными" причинами, она есть закономерный результат чрезвычайно низкой материальной культуры. Ликвидация этой зависимости есть прямая функция индустриализации. И чем интенсивнее и основательнее последняя будет развиваться, тем быстрее потенциально могучая страна обретет подлинную экономическую мощь, составляющую основу всякой независимости. К сожалению, пока что индустриализация не регулируется никаким систематическим продуманным планом и носит в значительной мере стихийный характер. Именно эту практику, пояснял Базаров, а не директивную установку партии он и назвал "поверхностной индустриальной экспансией". Действительно, новое строительство отличается раздробленностью объектов, широко практикуется насаждение производств, для рациональной организации которых нет ни достаточных знаний, ни организационных навыков, ни экономических предпосылок. "Мы,- подчеркивал ученый,- начинаем строить гораздо больше того, что при наших ресурсах возможно окончить в разумные сроки" 61.
Подобная практика прочно укоренилась и стала уже "доброй" Традицией. Обратимся к сегодняшним реалиям. Государственный бюджет на 1989 г. утвержден с узаконенным дефицитом в 35 миллиардов рублей, реальная же сумма заимствований государственного бюджета приблизится к 100 миллиардам рублей (примерно 11 процентов валового национального продукта, значительно больше, чем в США, Бразилии и других странах) И вновь, как и 60 лет тому назад, мы предполагаем тратить "не по карману", хотя исторический опыт, казалось бы, учит: нужно сокращать государственные расходы. Более 80 миллиардов рублей составляют государственные капитальные вложения, между тем сроки строительства многих объектов по-прежнему превышают нормативные в два-три раза. Только в незавершенном сверхнормативном строительстве заморожено свыше 9 миллиардов рублей, запасы неустановленного оборудования достигли 5 миллиардов рублей, дотации убыточным предприятиям - 10-11 миллиардов рублей 62.
Вот как прокомментировал бы сложившуюся в настоящее время хозяйственно-финансовую ситуацию... Базаров: "...распыляя силы и средства, мы не в состоянии форсировать в достаточной степени реконструкцию основных массовых производств, тех производств, где энергично и рационально проведенная реконструкция могла бы быстро и решительно увеличить мощь нашего народнохозяйственного целого" 63. Поэтому и сегодня критерий массовости при определении очередности работ по перестройке структуры народного хозяйства, выдвинутый Базаровым применительно к индустриализации, не должен быть оставлен без внимания.
Схема Базарова, носившая "антиавтаркическую" направленность, обеспечивала, по мнению ученого, максимально быстрый темп индустриализации, причем не за счет разорения крестьян и снижения уровня жизни народа. Однако принятая схема была иной. Как справедливо отмечает В. Медведев, "социализм "уходил в себя", в автаркию, в самоограничение контактов. Объективно это способствовало атмосфере взаимного недоверия и в сочетании с волной репрессий внутри страны отрицательно сказывалось на престиже социализма" 64.
Заключая наш очерк, вновь подчеркнем: не удалось В. А. Базарову (равно как и Н. Д. Кондратьеву) удержать на экономических рельсах локомотив ленинской новой экономической политики. Они были разрушены, их место заняла другая железная дорога - административная, предназначенная для иных локомотивов. Но эти ученые оставили нам немало плодотворных идей, концепций, гипотез. Творческое наследие замечательных советских экономистов возвращается.

ПРИМЕЧАНИЯ


1 Вайсберг Р. Фронт планирования и вредительство.- Большевик, 1930, - 19-20, с. 56.
2 Сами термины "телеология" и "генетика" были введены в научный аппарат планирования именно В. А. Базаровым.
3 См. настоящее издание, с. 166.
4 Там же.
5 См. настоящее издание, с. 168-169.
6 О пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР: Дискуссия в Коммунистической академии. Изд. 2-е. М., 1928, с, 38.
7 Там же.
8 Там же, с. 79.
9 О пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР: Дискуссия в Коммунистической академии, с, 81.
10 Там же.
11 См. настоящее издание, с. 214-215.
12 Там же, с. 215.
13 Там же, с. 216.
14 Базаров В. А. О методологии построения перспективных планов.-Плановое хозяйство, 1926, - 7, с, 9-10.
15 Там же, с. 14.
16 Базаров В. А. О методологии построения перспективных планов.-Плановое хозяйство, 1926, - 7, с. 15.
17 Там же, с. 16.
18 См. настоящее издание, с. 168.
19 Базаров В. А. О методологии построения перспективных планов.-Плановое хозяйство, 1926, - 7, с, 21.
20 См. настоящее издание, с, 192.
21 Там же, с. 193.
22 См., например: Базаров В. А. "Кривые развития" капиталистического и советского хозяйства.-Плановое хозяйство, 1926, - 4, с, 5-6.
23 См., например: История политической экономии социализма, Л., 1983, с. 195.
24 Базаров В. А. "Ножницы" и плановое хозяйство.-Экономическое обозрение, 1923, - 10, с. 14.
25 Там же.
26 См.: Экономическое обозрение, 1924, - 6.
27 Базаров В. А. К вопросу о хозяйственном плане.-Экономическое обозрение, 1924, - 6, с. 10.
28 Там же.
29 Базаров В. А. К вопросу о хозяйственном плане.-Экономическое обозрение, J924, - 6, е. 11:
30 См.: Плановое хозяйство, 1927, - 6, с. 163.
31 Базаров В. А. К вопросу о хозяйственном плане.- Экономическое обозрение, 1924, - 6, с. 11.
32 См.: Базаров В. А. К вопросу о хозяйственном плане.-Экономическое обозрение, 1924, - 6, с. 12.
33 Базаров В. А. О методологии построения перспективных планов.-Плановое хозяйство, 1926, - 7, с. 11.
34 См.: Базаров В. А. О методологии построения перспективных планов.-Плановое хозяйство, 1926, - 7, с. 11-12.
35 Вайсберг Р. Е. План и хозяйственные затруднения. М.-Л., 1929, с. 106.
36 Белякова А. М. О темпах экономического развития СССР. М., 1974, с. 30.
37 История политической экономии социализма, с. 198-199.
38 См. настоящее издание, с. 204.
39 Там же, с. 205.
40 Мотылев В. О темпе хозяйственного и культурного развития СССР (О статье тов. Базарова).-Экономическое обозрение, 1928, - 8, с. 14.
41 См.: Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е, 1939, с. 294.
42 См.: Плановое хозяйство, 1928, - 6, с. 152.
43 Там же, с. 151.
44 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высочы;".-Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с. 29.
45 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высоты".-Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с. 29.
46 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высоты".-Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с. 31.
47 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высоты".-Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с. 31.
48 Лацис О. Р. Перелом.-Знамя, 1988, - 6, с. 130.
49 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высоты".-Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с, 31-32.
50 Там же, с. 32.
51 Там же.
52 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высоты",-Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с. 32.
53 Там же.
54 Там же, с. 32-33.
55 Базаров В. А. Темп накопления и "командные высоты",- Экономическое обозрение, 1924, - 9-10, с, 34.
56 Там же.
57 См. настоящее издание, с. 177.
58 Там же, с. 178.
59 См. настоящее издание, с. 179-180.
60 О пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР: Дискуссия в Коммунистической академии, с. 36.
61 О пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР: Дискуссия в Коммунистической академии, с. 75.
62 См.: Коммунист, 1988, - 17, с. 26-28.
63 О пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР: Дискуссия в Коммунистической академии, с. 75.
64 Медведев В. К познанию социализма,-Коммунист, 1988, - 17, с. 9.