Старший научный сотрудник Института этнографии АН СССР кандидат исторических наук Е. А. Шервуд, исследуя проблему генезиса английского народа, справедливо усматривает основу этого процесса в сочетании социально- экономических, территориально-политических и духовных факторов, способствовавших сплочению в Британии племен переселившихся туда англов и саксов. Но преимущественное внимание она обращает на явление, которое применительно к раннефеодальной Англии монографически никем прежде не изучалось: на развитие этнического самосознания. Суть проблемы такова: в V в. были еще племена; в XI в., перед нормандским завоеванием, англосаксы в Англии почти консолидировались. Автор ставит вопрос: как изменялись за эти шесть столетий представления будущих англичан о самих себе как об особом народе и как должна оценивать эту историческую реальность сегодняшняя наука?

Опираясь на обширную историческую, этнографическую, лингвистическую, экономическую и философскую специальную литературу, используя разнообразные нормативные и законодательные письменные памятники, Е. А. Шервуд применяет методы социолингвистики для анализа историко- фактологического материала и выделяет три темы, изучение которых может приблизить к верному освещению всей проблемы. Первая - возникновение "гентилизма", под которым подразумевается ранняя форма этнического самосознания. Первоначально в общегерманском этническом термине "тевто" (соответствует латинскому "гене", отсюда - гентилизм) объединялись, по мнению автора, понятия народа, будущего немецкого (теут - Deut), и занимаемой им местности с характерными для нее природными особенностями (гл. II). Наряду с другими группами выделилась северо-западная группа германцев - ингевоны, к которым относились колонизовавшие Британию с V в. англы, саксы, юты и фризы, а также мигрировавшие туда позднее даны, причем эпоним "инг" означал именно их географический регион. Между ингевонами существовал, по их представлениям, кровнородственный союз.

Вторая тема раскрывает, как в Британии сопрягались пришельцы с местными иноплеменниками. Ингевоны противопоставляли себя последним по этническому признаку, в результате возникали понятия по принципу "мы" и "они", которые пронизывали всю тогдашнюю жизнь. Но

стр. 169

по мере развития социальной дифференциации раннефеодальные отношения налагались на изживавшие себя родовые; на смену родовым связям шли территориальные, а также отношения господства и подчинения внутри самих переселенцев: раздвоение "они" и "мы" по этнической горизонтали дополнялось и вытеснялось раздвоением по классовой вертикали одновременно с дальнейшим слиянием переселенцев в единый народ. Третьи тема касается конкретного пути перерастания племенного сознания в общенародное самосознание к концу раннефеодального периода, по мере образования единого Английского государства. В VII в. появляется термин "англичанин", в XI в. - термины "английский язык", "Англия", а в среду англосаксов уже включались тогда и потомки бриттов, жившие восточнее Уэльса и Корнуолла, хотя пережитки гентилизма все еще встречались, особенно в Кенте (с. 180, 183, 184, 187, 188, 207, 228). Однако историей еще не были созданы социально- экономические предпосылки полного объединения англосаксов в новую этническую общность. Окончательное формирование английского народа пришлось на время после нормандского завоевания. Интересная и оригинальная работа Е. А. Шервуд, несомненно, привлечет внимание специалистов. Пробелом в ней следует считать беглость освещения материалов о бриттах, особенно в начале книги. Ощущается необходимость в специальной главе, посвященной бриттам перед вторжением англосаксов. На наш взгляд, автор несколько недооценила роль бриттского субстрата.