Рейтинг
Порталус

Эльютера - остров грез I Элизабет Тюдор

Дата публикации: 30 марта 2008
Автор(ы): Элизабет Тюдор
Публикатор: Элизабет Тюдор
Рубрика: ЗАРУБЕЖНАЯ ФАНТАСТИКА
Источник: (c) http://www.knigica.ru/author1016.html
Номер публикации: №1206890539


Элизабет Тюдор, (c)

Сайт автора: http://www.elizabeth-tudor.com

Монотонный голос бортового компьютера известил об опасности, грозящей пассажирам космического корабля "Игдес". Панель управления ярко мигала, программированная система компьютера переключилась на экстремальный режим работы. Протяжный гул от сирены отголоском пронесся по всем отсекам судна. Здесь не было постоянного экипажа, лишь двое асагондцев, обитателей планеты Каприт, распоряжались кораблем. "Игдес" был полностью автоматизирован, им управлял системный компьютер, присутствие асагондцев в рубке было только формальностью. Путь исследовательского корабля лежал к альфе созвездия Гальмидар1.
Первопроходцам надлежало исследовать шестую планету этой звездной системы. Они планировали провести несколько экспериментов и послать результаты на родную планету, после чего вереница межзвездных грузовых кораблей должна была доставить на новооткрытую планету провиант и роботов-конструкторов. Умелые помощники гуманоидной расы намечали в течение нескольких дней соорудить на поверхности планеты станцию и космопорт. Такими вот скорыми и решительными действиями представители планеты Каприт колонизировали новые небесные тела.
Первую часть пути "Игдес" прошел успешно. Однако неожиданная неполадка в системе бортового компьютера предвещала катастрофу. Судно асагондцев отклонилось от заданного курса и летело, вернее, неслось к голубовато-белой планете. "Обнэн", как звали судового, кибернетического управителя, пытался выровнять корабль. Все защитные системы были подключены к спасению судна.
Единственными пассажирами на "Игдесе" была супружеская чета исследователей. Несмотря на происходящее, они сохраняли хладнокровие и невозмутимость. Их гуманоидная внешность была схожа с человеческой, с разницей лишь в манере держаться и пластике движений. Выражение невозмутимости будто бы отпечаталось на лицах асагондцев. Даже предстоящее кораблекрушение не повергло их в панику и не вызвало эмоционального всплеска чувств. Они молчаливо наблюдали за поступками разумного, неодушевленного помощника. Действия "Обнэна" были четкими и толковыми. Он снабжал пассажиров правдивой информацией, не смея утаить сложности их положения.
– "Игдес" вошел в нумианру2 неизвестной планеты. Расстояние над поверхностью тридцать единиц стрикла3. Вернуть судно в прежний режим работы невозможно. Падение неизбежно, – "Обнэн" выдержал паузу. – На горизонте появилось водное пространство, устремляю корабль туда. Пассажирам приготовиться к экстренной высадке. Нэндраколы4 готовы к запуску, займите свои места.
Заслышав это сообщение, асагондцы поспешили в спасательный отсек. Расположившись в одноместных нэндраколах, пристегнули ремни безопасности и приготовились к вынужденной посадке. "Обнэн" сообщил о подключении режима "декомпрессии". Корабль неожиданно сильно затрясло. Грохот от взрыва болезненно сказался на слуховых нервах пассажиров. Бортовой компьютер не успел включить режим катапультирования спасательных капсул, и взрывная волна с немыслимой силой выбросила их в пустоту сферы. Нэндраколы как два пламенных шара стремительно пронеслись над водной гладью. Непредвиденный взрыв "Игдеса" расстроил системы управления спасательных капсул, – и они неудержимо врезались в воду. Из-за тяжести их конструкций океаническое течение затянуло нэндраколы на дно. Единственным путем избавления для исследователей было самостоятельно выплыть на поверхность. Додумавшись до этого метода, пассажиры применили сноровку. Для изучения водных глубин асагондцы пользовались специальной техникой и ввиду этого не концентрировали свое внимание на физической тренировке организма. Исследователи еще никогда не плавали самостоятельно, поэтому все их старания оказались неудачными. Барахтаясь руками и ногами, гуманоиды усердствовали ради своего спасения, но коварное океаническое течение не желало отпускать свою добычу...

Двумя годами позже. 15 мая 1947 года. Южное побережье
острова Эльютера. Город Милларс.

Тишину глубокой ночи прорезал женский крик. На зов о помощи откликнулся хриплый мужской голос.
– Прекрати стенать, Айза! Ты всю округу подымешь на ноги.
Однако его ворчливое увещевание не утихомирило девушку, все также отчаянно призывающую на помощь. Не выдержав долее ее мучительных возгласов, старик кряхтя и бранясь приблизился к топчану.
– Проснись, Айза! Да проснись же ты наконец! – потрепав ее за плечи, пытался он пробудить внучку от кошмарного сна.
С большим трудом ему удалось вернуть девушку из мира видений в действительность. Айзабелл открыла глаза и отрывисто задышала, пытаясь успокоиться.
– Опять тонула во сне? – заметив состояние внучки, понизил Мануэль голос.
Девушка кивнула. – Это всего лишь сон. Не стоит придавать ему большого значения.
Мужчина отошел от топчана и поплелся к шаткому деревянному столу. Нащупав во мраке лампу, щелкнул огнивом и зажег ее. Свет дрожащего пламени прояснил обстановку рыбачьей лачуги. Убранство ее было простым, если не сказать нищенским: ветхий топчан, потертый гамак, стол с тремя стульями, изъеденный короедами, старенький сундук для одежды, потрепанная циновка и глиняная печка, предназначавшаяся для готовки пищи. Повсюду были развешаны неводы и снасти, используемые для ловли рыбы. Сквозь прохудившуюся крышу и многочисленные щели внутрь просачивался свет полной луны.
Мануэль Монтего, владелец этой хибары, приблизил стул к себе и тяжело на него опустился. Одряхлевший от бремени забот и тягот, организм болезненно ныл. Семидесятилетний рыбак охал и стонал от ломящей боли в спине. Его седые растрепанные волосы падали на смуглое, изборожденное морщинами лицо. Темно-карие глаза, утратившие обычную остроту, грушевидный примечательный нос, чуть выступающая челюсть с редкими зубами и потрескавшимися губами – вот таким печальным был портрет этого разочаровавшегося в жизни рыболова. Всю свою жизнь он батрачил как мул, страстно желая улучшить условия жизни. Но занятие рыбным промыслом не обогатило его. В изнурительных трудах и розовых грезах он так и прожил до старости в своей нищенской лачуге на берегу Атлантического океана. Доходов от продажи лангустов и мелкой рыбешки едва хватало на жизнь. Мануэль давно бы помер, измученный гнетом жизни, если бы не заботы об осиротевшей внучке. Его тревожило будущее девушки, и думы о нем лишали его покоя.
Обеспокоенная кошмарным сном, Айзабелл не смогла больше уснуть. Выскользнув из-под легкого одеяла и накинув на плечи тонкую шаль, она подошла к столу. Уселась напротив дедушки и, сложив руки на столе, положила на них голову. Ее вьющиеся агатовые волосы спускались до талии. Выразительные лазоревые глаза фосфорически горели при свете лампы.
Тонкие и красивые черты лица, стройная фигура и необычайная пластика движений придавали ей обаяние. Кожа ее была необыкновенно белой, и несмотря на палящее тропическое солнце, никогда не принимала загара. Двадцатитрехлетняя Айзабелл не помнила свои прожитые годы. Вследствие кораблекрушения она потеряла не только родителей, но и утратила все свои воспоминания, забыла о своем детстве и юности. Даже образы, матери и отца стерлись из ее памяти. После гибели родных ее как несовершеннолетнюю отдали на попечение единственного родственника – Мануэля Монтего, отца ее покойной матери. С тех самых пор она жила с дедом в его убогой лачуге. Несмотря на условия жизни и нищету, Айза никогда не жаловалась. Очень угнетала ее потеря памяти. Сколько бы она ни силилась что-либо вспомнить, ничего у нее не получалось. Только лишь из рассказов дедушки она смогла воссоздать образы родителей и события прожитой жизни.
Порой ее навязчивые вопросы раздражали забывчивого старца и он неугомонно ворчал на внучку, что болезненно сказывалось на ее психическом состоянии. Вскоре тягостными для Айзабелл стали не реальный мир, а сновидения. Одно и то же виденье преследовало ее и лишало покоя: попытка выплыть из воды, зов о помощи и безудержное погружение на океаническое дно. Этот повторяющийся сон породил в девушке страх к воде. Хотя она и жила на прибрежье Атлантики, но смертельно боялась купаться в океане. Ее боязнь воды смешила Монтего, да и других поселенцев этой рыбачьей деревушки. Соседи недобро и ехидно косились на нее, а после того, как злоязычные кумушки распустили слух об умопомешательстве Айзы, ее и вовсе стали обходить стороной. Бесспорно, замечания людей в чем-то были справедливыми: быть внучкой рыбака и страшиться океана казалось им сверхбезумием. Из-за этих причуд девушку в деревне прозвали "Chiflado"5. После пережитого шока Айзабелл лишилась дара речи, и ее, как маленького ребенка, дедушка сызнова научил говорить. Но положение жертвы кораблекрушения ничуть не трогало сердца сплетниц, а наоборот, потешало их. Невзирая на некоторые странности в поведении Айзы, она отнюдь не была умалишенной, как это могло показаться на первый взгляд. Она осмысливала насмешки окружающих, и это изводило ее. Со временем она прекратила общаться с соседями, что вызвало еще больше сплетен. Отдалившись от людей, девушка частенько стала уединяться, оставаясь одна со своими мыслями и сновидениями, которые ее заботили больше, нежели окружающий мир.
– Дедушка, почему люди видят кошмары? – Айза сидела в ночном одеянии
напротив Монтего.
– Не знаю. Мне никогда не снятся сны, разве что иногда. Да и то не кошмары, а какой-то сумбур.
– Отчего же тогда мне они являются?
– Почему да отчего? А мне-то почем знать? Возможно ты чрезмерно много
думаешь, – отмахнулся он.
– Я творю что-то непристойное? Разве думать воспрещено?
– Нет, если твои мысли не причиняют никому зла, так думай сколько душе
угодно.
– Ты намекаешь, что мои думы и сны причиняют кому-то зло?
– Конечно! Ты мне спать не даешь! Я ведь с первой зорькой на ловлю выхожу, а бессонная ночь дает о себе знать поутру. Я чувствую себя как прокисшее молоко, – старик ухмыльнулся своему удачному сравнению.
– Прости, что причиняю тебе лишние хлопоты, – обиженно отреагировала
внучка.
– Ну-ну, не стоит дуться на своего дряхлого деда, – смягчился голос Маннуэля.
Он сочувственно похлопал девушку по плечу и побрел к гамаку.
Монтего был наслышан о молве в их деревне. Он сердился на поселенцев за их злословие по отношению к его внучке. И все же бесполезно бороться против людских сплетен, и Мануэлю приходилось притворяться глухим ко всем толкам. Бесспорно, он желал хорошего будущего для родственницы, но немощность и бедность лишали его этой возможности. Из-за злокозненных пересудов местных кумушек Айзабелл упустила шанс выскочить замуж, что еще больше удручало Мануэля.
"Кто захочет жениться на chiflado?" – подумывал он в тревоге за дальнейшую судьбу внучки, не ведая о том, что участь ее была уже предрешена.
К утру, загрузив рыболовные снасти на свою быстроходную лодку, Монтего вышел в море. Его помощником был соседский сын, здоровяк лет двадцати шести, Антонио Гарсия Бланко. Сильный и выносливый молодой удильщик обладал незаурядной внешностью, отчего пользовался успехом у здешних красавиц. Его статное мускулистое тело имело красноватый от загара оттенок. Глубоко посаженные серовато-зеленые глаза необычайно диссонировали с цветом его кожи. Прямой нос, сильный подбородок и сжатый рот придавали ему особую привлекательность. Свои кучеряво-каштановые длинные волосы, выцветшие под палящим солнцем, он по обыкновению собирал на затылке. Бланко обладал твердым волевым характером, что еще больше влекло к нему представительниц слабого пола.
Более двух лет он выходил с Монтего на ловлю. Старый рыбак уже обессилел и не справлялся один без помощника. Некогда вместе с ним в море выходил его сын, Пауло. Однако стремясь улучшить свой образ жизни, он оставил родного отца и пустился на поиски легкой наживы. Уже с десяток лет Монтего жил один, не ведая о судьбе родного сына. Появление внучки взбодрило его будничную, унылую жизнь, и в то же время прибавило старику забот.
Когда Мануэль ослаб, старший сын семьи Бланко напросился к нему в помощники, и пожилой рыбак с радостью принял его. Антонио не брал с него процентов за улов, но труд его не остался бы без вознаграждения. По обоюдному согласию, после смерти Монтего его лодка должна была перейти в руки Бланко. Однако была еще одна причина, воодушевившая молодого человека пойти на это соглашение – это была внучка Монтего. С первых дней ее появления в деревне Бланко начал питать к ней особое чувство. Он частенько наведывался к ним, обставляя свои визиты как деловые, хотя намерение у него было одно – повидаться с Айзабелл. Так, в упорном старании привлечь к себе внимание девушки, Бланко добился ее расположения и дружбы.
Семья Антонио, в особенности мать, была против его отношений с "chiflado". Миссис Бланко не раз отчитывала своего сына, наказывая ему не встречаться с помешанной девчонкой. Однако влюбленный рыболов не внимал словам матери и наперекор ей продолжал видеться с внучкой Монтего.
И вот настал тот долгожданный день, когда Бланко решил завести сложнейший для него разговор с дедушкой Айзабелл.
– Мистер Монтего, вы знаете меня довольно-таки давно…– вытягивая невод,
начал разговор с этих слов Антонио.
– Да уж с самого рождения, – кашлянув, ответил тот.
– И вы доверяете мне, не так ли?
– Ну, более или менее.
– На следующей неделе в Грегори Таун будет фестиваль ананаса...
– А при чем тут доверие? – не понял Монтего смысл его слов.
– Я бы хотел пригласить Айзу поехать туда вместе со мной, но прежде решил попросить вашего разрешения.
– В Грегори Таун с Айзой? – старик задумался, почесывая реденькую бородку. – Хорошо, что ты сперва поговорил со мной.
– Это значит – да?
– Тебе, Антонио, я могу доверить ее.
– Правда? Спасибо, мистер Монтего! Спасибо! – выпустив невод из рук,
он благодарно пожал руку старика.
– Держи невод, увалень! – заприметив, что их улов с радостью возвращается
обратно в море, крикнул Мануэль.
Помощник вернулся к прежнему занятию.
– Хотя я и даю добро на эту затею, но не могу ручаться за положительный
ответ Айзы, – пораскинув мозгами, высказал старик свои мысли.
– Насчет этого не беспокойтесь. Я найду способ уговорить ее.
Каждое утро Айзабелл отправлялась с уловом на местный рынок. Продав лангустов по сниженной цене рыбным торговцам, она возвращалась домой. Готовила снедь на двоих и после обеда отправлялась к береговым утесам, для того, чтобы остаться там наедине со своими мыслями. Всходила на самую вершину утеса и долгими часами наблюдала за океаническим горизонтом. Таким был каждый ее день, неизменчивым и скучным. Только лишь разнообразие мыслей отличало один день от другого. Думы девушки были необыкновенными, подчас и ужасающими. Нет, они не грозили бедой окружающим ее людям, но губили душу молодой девушки. У Айзабелл не было подруг, с кем бы она могла поделиться своими думами и переживаниями, а даже если и были, это все равно ничего бы не изменило. Мысли Айзы не относились к реальному миру. Она жила в своих видениях и грезах. Окружавшая ее местность порой была неощутимой и чужой. Именно эта ее отрешенность, взгляды на жизнь и прочие причуды и породили людские пересуды.
"Каково же значение моих сновидений?" – думала Айзабелл, терзаясь душевной тревогой.
В последние ночи ей снился образ никогда не виденного прежде мужчины. Айза чувствовала, что когда-то встречалась с ним и знала его довольно хорошо, но вспомнить личность незнакомца она не могла. Сколько бы она ни силилась припомнить его, все было безрезультатно. Даже имя этого человека оставалось для нее неведомым. Рассказать об этом видении дедушке она не рискнула. Он раздраженно воспринимал пересказ любого из ее сновидений, а этот мог просто привести старика в ярость, поэтому она сочла благоразумным скрыть от всех образ таинственного незнакомца.
Теплый порывистый ветер бил в лицо Айзабелл. На горизонте низко ползла желтобрюхая громовая туча. Небо почернело и загрустило. Океан бурно хлестал о величественные скалы и массивные валуны. На Эльютеру надвигалась гроза.
На склоне утеса показалась темная, статная фигура. Ловко карабкаясь по скалам, незнакомец быстро добрался до вершины.
– Уже поздновато для прогулок, ты так не считаешь? – заговорил он с
Айзабелл.
– Для мышления не существует времени, Антонио.
– Верно, но для этого есть более подходящее место в непогоду.
– Я там посторонняя. Дом дедушки Мануэля немой…. Только не говори
ему об этом, не хочу огорчать старика.
Бланко присел рядом с ней и обхватил колени руками.
– Если дом Монтего чужд для тебя, где же в таком случае твой дом?
– Знала бы я об этом, не мешкая убралась бы отсюда.
– Тебе здесь не нравится? – огорчился молодой рыболов словам собеседницы.
– Здесь чудесный ландшафт, да и люди, несмотря на их отношение ко мне,
очень приветливы, и все-таки я чужая в этих краях. Думаю, я не задержусь здесь долго.
Это сообщение встревожило молодого человека.
– Ты хочешь уехать? Но куда?
– Еще не знаю… не решила.
– Это же безумие! Юной особе пускаться одной в путь…
Девушка рассмеялась.
- Значит, меня верно прозвали "chiflado".
– Прости, я не то сморозил.
– Ерунда, не стоит извиняться. Я не обижаюсь. Мы ведь друзья?
– Конечно же! И как другу, позволь предложить тебе увлекательное путешествие. На следующей неделе в Грегори Таун будет фестиваль. Это прекрасная возможность отвлечься от рутинной жизни. Что скажешь, махнем туда вместе?
– Замечательная идея! – оживилась девушка. – Но как мы туда доберемся?
– Предоставь все заботы мне.
Из Милларса до Грегори Таун было два дня пути. Антонио планировал переночевать в Савана Соунд у своей тетушки. Он намеревался представить Айзабелл как свою невесту, дабы не навлечь пересудов родственников. От домочадцев он утаил, что едет на фестиваль с соседской внучкой. Так как мать Бланко была против его отношений с Айзой, молодому человеку не оставалось иного выхода, как солгать родным. Он заявил, что едет в Грегори Таун со старым другом, но при этом не упомянул имени спутника. Хитроумный рыбак был уверен в том, что его ложь не разоблачат. Золовка миссис Бланко не была с ней в теплых отношениях. Исходя из этого, Антонио не сомневался, что о его спутнице никто не узнает.
Наконец-то долгожданный день отъезда настал. Одолжив лошадей у соседей и запасшись деньгами на дорогу, путники спозаранок тронулись в путь. Край багряного солнечного диска окрасил своим сиянием и тонами водную гладь. Свежий утренний ветерок приятно бодрил лицо. Цоканье копыт лошадей заглушалось шумом океанических волн. Бланко преднамеренно держался береговых тропинок. Он решил не ехать по проселочным дорогам, чтобы избежать встреч со знакомыми из родной деревни. Предусмотрительность Антонио не только уберегла спутников от пытливых взглядов прохожих, но и скрасила их дорогу. Внимание странников часто привлекала обворожительной красоты панорама, и они задерживались, чтобы полюбоваться прелестями природы. Так, не спеша и не гоня лошадей, они к вечеру добрались до Саваны Соунд.
Антонио только однажды бывал в доме своей тети, посему с большим трудом смог разыскать его. Расспрашивая прохожих, они в конце концов добрались до обители миссис Грей.
– Этот дом! Я уверен…
– Как и в девяти других? – подшутила Айзабелл со смешком и спешилась с
лошади.
– Есть кто-нибудь дома?
На его вопрос ответил женский голос из полумрака:
– Чего ты тут раскричался, юноша?! Вот молодежь пошла! Не знаешь, что в
это время все благочестивые люди спят?
– Я ищу свою тетю, миссис Грей.
– Тетю? А сам-то кто будешь?
– Антонио Гарсия Бланко из Милларса.
– Бланко из Милларса? – на крыльце показался женский силуэт.
Она забежала в дом и вернулась с лампой в руке. Бойко спустилась по ступенькам и подступила к ограде, заросшей вьющимся растением. Приподняла лампу, чтобы разглядеть визитеров и, узнав знакомые черты племянника, ахнула.
– Антонио! Что же ты не предупредил о своем приезде? – отперев калитку,
радостно заверещала пожилая дама.
– Простите, тетушка, я не успел, – обняв родственницу, извинился тот за
непредусмотрительность.
– Ну ничего-ничего, всякое бывает в твоем возрасте, – она отстранилась от
племянника и вновь взглянула на него. – Как же я рада видеть тебя. А кто твоя спутница? – осветив лицо Айзабелл, спросила хозяйка.
– Моя невеста, Айзабелл.
– Невеста? Рада познакомиться с вами, дорогая, – доброжелательно обняла
ее миссис Грей. – Ну, что же вы стоите у порога. Входите-входите, не стесняйтесь. Располагайтесь, как у себя дома.
Пожилая дама, озаряя путь лампой, проводила путников в дом.
– Маркос! Поди-ка сюда! Смотри, кто к нам пожаловал.
Навстречу гостям вышел молодой человек лет двадцати – сын миссис Грей. Поприветствовав двоюродного брата и его спутницу, он отправился распрягать их лошадей. Заботливая тетушка первым делом решила накормить путников.
Миссис Грей была вдовой и жила вместе с единственным чадом. Ей было под пятьдесят, но она все еще не потеряла прежнего очарования и проворности. Ее белый балахон опускался до самых пят, скрывая располневшую фигуру. Поредевшие волосы были аккуратно уложены и едва виднелись из-под белого ночного чепчика. Несмотря на тучность и зрелый возраст, она была все такой же подвижной и бодрой, как в более молодые годы. Расплывшиеся от полноты некогда пригожие черты лица выдавали в ней доброжелательную особу. Тихий и мягкий голос был приятен слуху.
Маркос не в пример своей матери был грубым и резким человеком. Светловолосый и бледнолицый эльютерец не походил на аборигенов этого островка. Черты его лица, да и манера держаться, свидетельствовали о наличии в нем европейской крови. Отец Маркоса, мистер Оливер Грей, был британцем, прибывшим на Багамские острова в поисках приключений. Встретившись на Эльютере со своей будущей супругой, он остепенился и больше не воротился на родной остров. Мистер Грей был другом генерал-губернатора этого острова и временами пользовался этой привилегией. Скончался Оливер в расцвете сил, поверженный москитовой лихорадкой. С его смертью состояние семьи Грей пришло в упадок. Сын был еще малолетним, а супруга, не умея управлять хозяйством, растратила все нажитое мужем. Единственным имуществом, оставшимся после всех неудач, был двухэтажный особняк, часть которого хозяйка сдавала квартиросъемщикам.
Наспех приготовленный ужин насытил изголодавшихся после дороги путников. Проводив гостью в отведенную ей комнату, миссис Грей принялась допрашивать племянника.
– Как же ты вырос, Антонио. Стал бравым красавцем, да и невесту себе
выбрал прелестную.
– Сказать по правде, она мне не невеста, – Бланко было совестно обманывать
тетю.
– Как же так? – огорчилась та. – А жаль! Я вижу, тебе бы очень хотелось,
чтобы это было правдой. Хотя я стара и глаза мои уже потеряли прежнюю зоркость, но я заметила, как ты поглядываешь на свою спутницу, – шутливо тряся указательным пальцем, проговорила Полина.
Племянник смущенно опустил глаза.
– Если краснеешь, значит влюблен, – от проницательного взгляда собеседницы ничего невозможно было скрыть. – А что думает об этом твоя мать? Небось радуется твоему счастью?
– Нет. Она недолюбливает Айзу и против нашей связи, – лицо Бланко опечалилось.
– Т-а-к, – протянула миссис Грей. – С этой стороны мне все ясно. А каково
отношение родни девушки?
– У нее кроме дедушки никого нет, а он непротив.
– Ага! Значит, это побег?! Вы едете в Грегори Таун, чтобы венчаться там?
Антонио рассмеялся.
– Я бы с удовольствием, если бы знал об истинных чувствах Айзабелл ко мне.
– Как? Ты еще не выяснил этого? Какой же ты нерешительный и робкий,
племянничек. Ну, хорошо, ее мнения ты еще не знаешь, а о своих-то чувствах поведал?
Собеседник отрицательно покачал головой. Женщина вскинула руки вверх.
– Какая же сейчас пошла молодежь! Не узнав о чувствах своих возлюбленных, похищают их…
– Тсс! Не говори так громко. Айза может услышать. Это не похищение,
тетя Полина. Я намереваюсь сделать ей предложение на празднике.
– Романтично, нечего и сказать, но стоило ли проделывать столь дальний
путь, чтобы открыть свои чувства?
– Стоит, тетя. Айзабелл достойна и большего.
Как только первые лучи солнца забрезжили на горизонте, путешественники тут же выехали из Саваны Соунд. Вторая часть пути была чуть длиннее пройденной. Дороги здесь были более ровными, и это облегчало поездку странников. К вечеру без каких-либо приключений путники из Милларса добрались до Грегори Таун. Остановились они в недорогой гостинице на окраине города. Фестиваль ананаса был назначен на вечер следующего дня, и у них было время ознакомиться с местностью. Грегори Таун был одним из первых городов колонизированных британцами. Здешние дома были построены в английском стиле, тихие улочки с каменными дорогами, парки, утопающие в зелени, и горожане, которые своими манерами и напыщенностью ничуть не походили на милларсцев.
Немного пройдясь по городу, приезжие вернулись в гостиницу. Бланко купил своей подруге новое платье, в котором она должна была пойти на праздник.
Нарядившись в обновку, Айзабелл со своим спутником отправились на городскую площадь, где должен был состояться фестиваль. Народу на улице была уймища. Люди бурным потоком стекались к месту празднества. Улицы города украсили живыми цветами и пальмовыми листьями. Повсюду горели красочные шарообразные фонари. Звуки увеселительной музыки разносились по всей округе. Все пребывали в радостном настроении.
На городской площади мужчины танцоры отплясывали местный фольклорный танец. Их сменили полуобнаженные островитянки, облаченные в традиционное убранство и украшенные цветочными венками. Они исполняли изящный ритуальный танец этого празднества. Рядом с плясуньями в схожих нарядах умелые смельчаки, демонстрируя свое мастерство в покорении огня, проглатывали и изрыгали пламя факелов. Затем на сцену взошли певцы. Они пели знакомую всем песню и призывали слушателей подпевать им. После ухода со сцены вокального ансамбля пришел черед и остальным островитянам принять участие
в фестивале. Однако прежде генерал-губернатору надлежало выступить с речью. До колонизации Багамских островов о начале празднества извещали жрецы племени, но эти старые порядки остались далеко в прошлом. Речь губернатора, представленного главой государства, была немногословной, но по существу. От рукоплесканий и ликующих возгласов дрогнул воздух.
Фестиваль ананаса официально был открыт. Этот праздник, во время которого песни и пляски не стихали, длился три дня. Главным угощением на торжестве был, конечно же, сладкий и сочный ананас.
Оркестр заиграл первые ноты бального вальса, привезенного на острова европейцами. Люди парами вышли на танцевальную площадку.
Айзабелл из-за неумения танцевать долго отказывала спутнику, приглашавшему ее на вальс. Однако красноречивый рыбак смог сломить ее упорство и, взяв за руку, вывел партнершу на площадку. Первые па были неуклюжими, но девушка быстро научилась. Голова ее закружилась от успеха, и она заулыбалась, одурманенная чувством небывалого счастья.
– Ты так прекрасна, когда улыбаешься, – очарованный своей возлюбленной,
сказал молодой человек.
– Спасибо за комплимент, Антонио.
Легкое ситцевое платье, купленное накануне, мягко облегало стройное и ладное тело Айзы. Длинные распущенные волосы украшала цветочная тиара, что придавало ей еще большее обаяние.
Была уже глубокая ночь, а музыка и танцы, веселя приезжих, все еще с шумом продолжались. Утомившись от зрелищ и гомона, друзья из Милларса отправились к прибрежью.
Бело-розовые пески переливались светом от костров, разожженных на берегу. Возле огня, устроив свой праздник, плясали несколько человек, но музыка их была не столь шумной, как звучание городского оркестра.
Сняв обувь, Бланко и его подружка побрели по набережной. Прохладный песок благотворно воздействовал на потертые ноги, не привыкшие к ношению обуви. Найдя отдаленный от людских глаз уголок, они примостились у прибрежного валуна. Сизый небосвод был усыпан яркими мерцающими звездами. Ночной бриз дул с охлажденного побережья на водоем, принося прохладу и свежесть.
Воздыхатель долго молчал, не решаясь заговорить о своих чувствах.
– Антонио, а что такое невеста?
– Невеста?
– Да, ты так представил меня своей тете.
Бланко воспрянул духом. Ему нужен был предлог, чтобы начать разговор, и он у него появился.
– Люди становятся женихом и невестой, когда любят друг друга и планируют построить семью.
– Любовь, а что это такое?
Вопрос девушки застал собеседника врасплох. Он ощущал это чувство, но не знал, как описать словами. И все же рискнул…
– Когда любишь кого-то, необычайная легкость одурманивает сознание, душа поет и, кажется, вот-вот взлетишь от счастья. Влюбленный готов сделать все ради избранницы сердца, совершить любой безумный поступок, которому не найдет объяснения: пытается достать с небес звезды, солнце и луну… Жизнь начинается заново для того, кто влюблен. Он готов пожертвовать всем и дать все, что в его силах, своей любимой. Все в жизни меняется, когда начинаешь мечтать, нуждаться и любить кого-то.
– Должно быть, это нечто необыкновенное, – воодушевленная, прошептала
слушательница.
– Верно! Но это лишь половина того, что я ощущаю. Я люблю тебя Айза,
выходи за меня замуж…
Эти слова изумили девушку, скорее даже испугали. Ее почему-то передернуло. Она невнятно что-то пробормотала, затем постаралась изобразить на лице улыбку, отчего стала выглядеть еще более нелепо. Внезапно черты лица молодого рыболова изменились и перед глазами Айзабелл предстал лик мужчины, некогда увиденного ею во сне. Девушка нервно заморгала глазами, пытаясь отогнать галлюцинацию. Что-то вновь чуть слышно пробормотала сквозь зубы и кинулась прочь оттуда. Бланко, не поняв испуга возлюбленной, бросился вслед за ней.
– Айза, постой! Куда ты?
Ее реакцию поклонник истолковал как отказ, но не хотел делать преждевременных выводов. Пролавировав между танцующими парами, девушка устремилась от набережной в центральную часть города. Нет, она была напугана не предложением друга, а видением, явившимся воочию перед ней.
Вошла в город и долго бродила по улицам, не определив направления своих скитаний. Обогнув город, забрела в портовую гавань. На якорях безмятежно покачивалось несколько кораблей и лодок. Возле одной из них о чем-то оживленно спорили несколько мужчин. Громче всех из этой гурьбы доносился охрипший от волнения голос рослого негра, который клялся, бранился и оправдывался одновременно. Собравшиеся вокруг него рыболовы с недовольным видом что-то безустанно нашептывали громадному, пузатому мужчине в белом одеянии со шляпой на голове. Однако тот не внимал ни словам окружающих, ни мольбе чернокожего. Он молчаливо раздумывал, и спустя уже минуту вердикт был вынесен. Вслед за тем свершилась и казнь. Вынув из-за пояса большой кинжал, тучный человек замахнулся – и в следующий миг голова приговоренного покатилась по земле. Туловище мертвеца нервно встрепенулось и повалилось вслед за отсеченной головой. Палач с омерзением плюнул на труп и прошипел:
– Сдачи не надо, дерьмо! Избавьтесь от тела, – велел он стоящим подле него рыбакам.
Это зрелище расправы привело в ужас Айзабелл, и невольный крик исторгся из ее груди. Услышав крик, соучастники преступления устремили взгляд в сторону девушки.
"Беги!" – мысленно воскликнула свидетельница расправы и пустилась наутек.
– Она все видела! Хватайте ее! Не дайте уйти… – крикнул убийца, и трое
из его подручных побежали вдогонку за очевидицей преступления...
На улицах города, отплясывая под тревожную барабанную дробь, шествовала манифестация участников фестиваля. Толпы людей тянулись следом за танцорами, обряженными в традиционный наряд островитян. Их красочные маски являли образы различных мифических божеств. Огни факелов, безумная дробь барабана и шальные, припадочные движения людей показались Айзе не торжественным шествием, а зловещим балом сатаны.
– Гостиница! Надо немедленно идти туда, – пришло к ней спасительное решение.
Беглянка кинулась вперед и затерялась в толпе. С большим трудом она добралась до гостиницы. Бланко, предполагая, что его спутница вернется туда, также отправился в гостиницу. Завидев состояние Айзабелл, он встревожился.
– Что стряслось? Зачем ты убежала?
Уединившись в комнате, девушка рассказала о совершенном в порту убийстве и дальнейших событиях, умолчав при этом о собственном видении.
– Дело серьезное, – почесывая подбородок, задумался Бланко. – Если мое
предположение верно, то убийцей был "Tiburón"6.
– Кто?
– Он один из ведущих торговцев жемчугом.
– Если ты знаешь его, так давай заявим властям об убийстве.
– Это все равно ничего не изменит. Больше половины Грегори Тауна принадлежит ему. Он обогащает карманы здешних чиновников, а деньги – это благо… это большое благо, и никакой разумный не станет рубить руку, кормящую его.
– Так значит, правосудие не привлечет его к ответственности?
– Нет. И что еще хуже, он может выследить тебя и прикончить как свидетельницу расправы.
Айзабелл побледнела при этих словах.
– Что же нам делать?
– Бежать! Пока он не напал на наш след, как можно скорее спасаться отсюда.… У тебя минута на сборы.
Услышав это, собеседница немедленно собрала вещички и спустя уже несколько минут они тронулись в путь обратно в Милларс. На сей раз путники держались окольных тропинок, дабы в случае погони не наткнуться на преследователей. Гнать лошадей рысцой было невозможно из-за неровностей дороги. Однако все предосторожности оказались напрасными.
Помощники торговца жемчугом разыскали гостиницу, где остановились друзья из Милларса, и выяснили личность беглецов.
– Они уже удрали.
– Они?
– Да, эта девчонка приехала сюда с Антонио Гарсия Бланко из Милларса.
– Антонио Бланко из Милларса? – прищурившись, задумался "Tiburón". –
Знавал я одного Бланко из этого городка. Видать, это его отпрыск… – с презрением в голосе прошипел он.
– Они не могли далеко уйти. Мы вмиг нагоним их!
– Нет. Я не хочу, чтобы нас увидели жители. Неприятности с губернатором
мне ни к чему. Готовьте шхуну, мы доберемся до Милларса по воде, – решил главарь.
Ничего не зная о намерениях преследователей, беглецы старались держаться береговой тропы. Они посчитали, что лучше будет не ночевать в Саване Соунд у миссис Грей. Их присутствие в этом доме могло навлечь неприятности на пожилую вдову. Осложнять и без того тягостную жизнь тети Бланко не хотел, поэтому он принял решение остановиться на ночлег где-нибудь в деревне рыболовов в бухте Тарпум.
Антонио всю дорогу был грустным и подавленным. Хотя спутница и пыталась как-то взбодрить друга, все же несчастья, навалившиеся на молодого человека, угнетали его. И самой большой трагедией среди прочих был отказ Айзы на его предложение руки и сердца. Он столько времени лелеял надежды и строил воздушные замки, что, столкнувшись с жестокой реальностью и осознав, что все пережитое было лишь грезами, ушел в себя.
Беглецы не успели добраться до населенного пункта, пугающая серая туча с дымящимися краями настигла их в пути. Утомленные ночной дорогой лошади еле плелись, и природная стихия, нагнав путников, безжалостно забушевала над ними. На небосводе то и дело вспыхивали нити трепетного света, небо лопалось, и раскаты грома сотрясали сферу. Порывистый ветер вздувал и вспенивал океанические волны. Гроза забушевала с яростью, и ливень с грохотом и воем низвергся из груды облаков. Застигнутые врасплох путники промокли до нитки.
– Здесь поблизости есть пещера. Укроемся там и дождемся прояснения погоды, – предложил Бланко и направил жеребца к новому пункту назначения.
– Антонио, взгляни туда! Шлюпка причалила к берегу.
В естественно защищенной от ветра гавани на якоре стояла брамсельная шхуна. Часть ее команды высадилась на берег.
Друзья были в нескольких ярдах от моряков, когда громовой удар слился с грохотом шквального огня. Моряки стреляли в милларсцев. Это были люди тор говца жемчугом, убийцы из Грегори Таун.
– "Tiburón"! Пригнись, Айза!… Скачи к тем скалам! – крикнул Бланко и,
пришпорив жеребца, устремился в противоположную сторону, чтобы отвлечь внимание преследователей.
Девушка вонзила шпоры в бока животного, и тот, несмотря на усталость, понесся как угорелый. Она была уже далеко от берега, а выстрелы все еще доносились до слуха.
Обнаружив спасительную пещеру, Айзабелл спешилась у входа и, загнав лошадь внутрь, притаилась. В тревожном волнении кусая губы, она оглядывалась по сторонам в поисках друга.
Звуки выстрелов вскоре прекратились, а гроза по-прежнему свирепствовала. Земля была насквозь пропитана дождевой водой, став вязкой и слякотной. Вблизи пещеры послышался всплеск воды и сквозь непроглядный ливень проступили контуры серого пятнистого жеребца. Всадник лежал на гриве еле плетущегося и утомленного ездой животного.
– Антонио! – вскрикнула девушка и побежала к нему навстречу.
Она ухватилась за поводья и потащила коня в укрытие. Одежда наездника была в крови от пулевых ранений. Сделав усилие, Айзабелл стянула друга с жеребца. Оттащила его от входа и уложила на сухую землю. Раненый пребывал в полусознательном состоянии. Он лязгал зубами от холода, и по его лицу то и дело проходила судорога. Девушка прислонила друга к своим коленям и обняла, чтобы хоть как-то согреть его продрогший организм.
– Антонио, очнись, прошу тебя… – легонько шлепая того по лицу, пыталась
она привести его в чувство.
Услышав рядом знакомый и милый голос, Бланко открыл глаза.
– Ай-за… – тяжело вздохнул он.
– Все уже позади, только не сдавайся. Я приведу сюда врача…
– Не надо, – сжав руку любимой, с трудом выговорил рыбак. – Он мне уже
не поможет, – дыхание его было прерывистым, и лицо исказилось от мучительной боли. – Я должен сказать тебе нечто… нечто важное, – пытаясь совладать с болью, прошептал Бланко. – Мануэль… он тебе не дедушка, – при этих словах глубокий кашель охватил его и кровь хлынула изо рта. Губы раненого судорожно дрожали. Он пытался донести до сведения любимой что-то важное, но силы убывали с каждым мгновением. – Два года назад… мы нашли тебя в море. Ты угодила в наши сети… Монтего все выдумал, чтобы… чтобы оставить тебя жить у него.
Лицо Айзабелл стало пасмурнее бушующей непогоды.
– Как выдумал? Кто же я, в таком случае?
– Я не знаю… Ты ничего не помнила, и М-мануэль все с-сочинил… обманул
тебя… всех… что ты… что ты его внучка… ответ таится на кладбище… зарыт у изголовья могилы миссис Монтего… Прости меня, Айза… за эту ложь… Прос... – не успев договорить последнее слово, Бланко испустил дух и застыл. Взгляд его серо-зеленых глаз остекленел – и он обрел покой.
Закрыв лицо Антонио рукой, девушка сомкнула его веки, и тот погрузился в вечный сон. Обняв погибшего друга, она расплакалась от сознания невосполнимой утраты.
– Антонио! Ан-то-нио! – закричала она в близком к безумию неистовстве.
Гроза стихла только к ночи. Оставив умершего друга в пещере, Айзабелл отправилась в близлежащую рыбачью деревню. Купила там немного корма для лошадей и вернулась в пещеру. Накормив животных и сама подкрепившись, она приготовилась выехать. Перебросив тело покойника через седло и, привязав веревками, раздобытыми в деревне, тронулась в путь. Она намеренно выбрала для дальнейшего странствия ночное время. Потемки скрывали путников от пытливых взглядов островитян. Однако сложность заключалась не в тяготах ночного пути, а в реакции семейства Бланко на гибель их старшего сына. В Милларсе в рыбачьей деревне Айзу недолюбливали, а этот инцидент сделал бы ее лютым врагом в глазах поселенцев.
Обдумав хорошенько сложившуюся ситуацию, она решила незаметно оставить жеребца с мертвой ношей у порога дома Бланко. Поступая так, девушка думала не о себе, а о пожилом человеке, приютившем ее и все эти годы выдававшем себя за ее близкого родственника. Кто же в действительности была она – Айзабелл? Ответ на этот вопрос был зарыт на кладбище Милларса.
Было ранее утро и светило еще не рассеяло мрак небосвода, когда путница добралась до родного города. Рыбаки еще не вышли в море, и у нее оставалось немного времени, чтобы завершить обдуманный план. Спешившись возле небольшого деревянного домика, она привязала серого жеребца с его ношей к столбу. Вскочила на свою лошадь и, пнув животное по бокам, ускакала оттуда прочь. Однако ее путь лежал не в дом к Монтего, мнимому дедушке, а на кладбище. В столь ранний час здесь никого не было, и Айза, не боясь быть разоблаченной, приступила к поискам. Нашла названную покойным другом могилу и, опустившись на колени у изголовья, голыми руками начала разгребать песчаную землю. Вырыла огромную яму, а разыскиваемого предмета по-прежнему не обнаружила.
– Где же это? Где эта истина? – нервно спрашивала она сама себя.
И вот в конце концов рука нащупала в песке нечто твердое. Выгребя еще немного земли из ямы, она обнаружила небольшой мешок из-под муки. Вынула его на поверхность и, высыпав содержимое на землю, начала перебирать непривычные глазу предметы. Среди всего прочего была одежда темно-серебристого цвета, грубая обувь и аппаратура, предназначение которой Айзабелл не было ведомо, вернее, не могла вспомнить. На крышке металлообразной плоской шкатулки был отпечаток человеческой руки. Не без опаски девушка приложила ладонь к этому углублению. След на предмете был идентичен с размером руки Айзы. Нагревшись от тепла ее тела, шкатулка изменила цвет. Испугавшись этого явления, девушка отдернула руку, и предмет вновь приобрел прежний оттенок. Любопытство снедало Айзу, и она, отогнав страх и сомнения, вновь приложила руку к шкатулке. На сей раз, когда аппарат изменил колер, она испытала крайне тревожное ощущение. Предмет накалился добела, и тонкий луч открыл голограммную картину. На полупрозрачном экране появились очертания незнакомого города с умопомрачительными постройками. Послышались голоса неизвестных из раскрывшейся энергоголограммной панорамы, и девушка, нервно вздрогнув, опять отстранила руку от предмета. Видение, представшее перед ней, истаяло, да и голоса стихли. Айзабелл оглянулась по сторонам, поблизости не было ни души.
Решив исследовать аппарат в более удачном месте, она поспешно просунула все предметы обратно в мешок. Засыпала яму и, перекинув находку через плечо, побежала между надгробными плитами. Лошадь, одолженную Бланко перед отъездом, Айза незаметно подогнала к воротам соседа, владельца животного. Убедившись, что осталась незамеченной, побежала в дом старого рыбака. Не успела она добраться до хибары Монтего, как услышала дикий женский вопль. Он принадлежал миссис Бланко. Найдя у крыльца мертвое тело сына, она истошно закричала. Айзабелл невольно задержалась, вспомнив о трагической гибели друга, она похолодела от ужаса.
Соседи сбежались на крики обезумевшей от горя матери: рев, крики и плачь слились в единый ор.
Айзабелл добралась до лачуги пожилого рыбака и спрятала свою находку в наружной кладовой. Зашла в дом, но не обнаружила старика. За столом сидел незнакомый человек.
Закинув ногу на ногу и надвинув шляпу на глаза, он покуривал толстую сигару. Дым табака окутал его тучное тело. Толстяк настолько глубоко задумался, что не заметил присутствия девушки. Его синяя клетчатая рубашка, белые брюки и шляпа того же цвета необычно сочетались со смуглой волосатой кожей. Жгучие черно-кучерявые волосы обрамляли бородатое, округлое лицо. Из-под шляпы виднелись лишь толстые темные губы.
– Мистер, кто вы такой? Как попали сюда?.. Где дедушка Мануэль?
Услышав рядом женский голос, незнакомец вернул шляпе должное положение – и его лицо ввергло Айзабелл в ужас. Увесистый большой нос, густые брови и горевшие тяжелой злобой глаза.
– "Tiburón"!!! – вскрикнула девушка и метнулась к выходу.
Торговец также узнал ненавистную беглянку – очевидицу его преступления. Несмотря на грузное тело, "Tiburón" был очень подвижным. Прильнув к девушке, он схватил ее за запястья. Та пыталась высвободиться, но хватка врага была как у акулы.
– Дом скорби спален! Дом скорби горит! – послышался снаружи голос Мануэля Монтего.
Он с криками вбежал в свою хибару и застыл у порога, увидев борьбу между Айзабелл и толстяком. Устав бороться с ненавистницей, пузатый замахнулся и дал ей такую оплеуху, от которой девушка покачнулась и свалилась без чувств.
– Что тут происходит?! – закричал старик хриплым голосом и бросился к
ним.
Толстяк перекинул свою бесчувственную жертву через плечо и направился к выходу.
– Что ты вознамерился делать с ней? Отпусти, окаянный! – преградил тому
путь отважный рыбак.
– Прочь с дороги, отец! Не лезь в это дело, – повалив старика, рявкнул
"Tiburón".
Монтего, ахая, с трудом поднялся на ноги. Огляделся – комната опустела.
– Пауло! Остановись, Пауло! – пустился он вдогонку за сыном.
Тот с ношей на плече побежал к шлюпке, стоявшей на берегу. Двое гребцов дожидались его.
– Пауло, не смей увозить ее! Не смей! – задыхаясь от бега и злости, вопил
старик, однако похититель не стал прислушиваться к требованию отца.
– Работа сделана, босс. От дома Бланко остался лишь пепел, – доложил
один из подручных, участвующий в поджоге.
– Прекрасно! Одним выстрелом трех зайцев пришили! – возгордился толстяк
своими подвигами. Швырнул свою ношу в шлюпку и велел сообщникам грести. Оглянулся на берег и, приметив яркие языки пламени, жестоко улыбнулся. – Возмездие свершилось, – сатанински расхохотался он.
– Люди добрые! Соседи! Помогите! – ревел Мануэль, добравшись до места
пожара.
Толком разобрать слова старого рыбака поселенцам так и не удалось. Одно стало ясно – кто-то выкрал его внучку. Несколько мужчин с ружьями поспешили на выручку похищенной. Выбрав самую быстроходную лодку, рыбаки погнались вслед за шлюпкой похитителей.
– Быстрей! Если они доберутся до шхуны, нам не спасти Айзу, – торопил
спасателей Монтего.
– Они отдаляются! – крикнул кто-то из рыбаков.
– Не уйдут, – со злобой заскрежетал зубами глава семьи Бланко.
Прицелившись, он выстрелил в одного из гребцов шлюпки похитителей. Смертельно раненный моряк замертво свалился в воду. Второй гребец пытался выровнять шлюпку. Сев посередине скамьи, он налег на весла. Однако скорость движения значительно замедлилась, а после второго меткого выстрела шлюпка и вовсе остановилась. В страхе быть подстреленным, "Tiburón", схватив бесчувственную похищенную, заградил ею свое тучное тело. Приставил дуло револьвера к голове девушки и угрожающе закричал:
– Проваливайте отсюда, не то ей не жить!
Этот вызов поколебал прежнюю решимость спасателей. Их лодка остановилась, но Федерико Бланко не опустил ружье.
– Освободи девчонку, Пауло. Или тебе не поздоровится!
– Кто ты такой, чтобы ставить мне условия? – разъярился торговец из-за
тона своего давнего врага.
– Он у меня на мушке… – вполголоса проговорил Федерико, чтобы похититель не смог услышать его слов. – Что скажете, Монтего?
– Поступай как знаешь, Бланко, – опустив голову, удрученно отозвался старец.
Жажда мести за убитого сына, огнем пылающая в сердце Федерико, побуждала его прикончить убийцу. Однако из чувства жалости к пожилому рыбаку он не стал стрелять Пауло Монтего в голову. Опустил дуло и прицелился в жирное брюхо толстяка, – так, чтобы лишь ранить неприятеля. Он мягко нажал на курок. В этот самый момент сознание вернулось к пленнице и она забилась в крепких лапищах толстяка. Спустив курок, Федерико точным выстрелом попал в брюхо ненавистника. Тот схватился за живот и, навалившись на девушку, плюхнулся вместе с ней в воду. Заложницу, оставшуюся под тяжестью его туши, потянуло на дно.
– Айза! – в исступлении закричал Мануэль.
Несколько смельчаков нырнули вслед за ней. К счастью, там было неглубоко и рыбаки сумели спасти утопающую. Ее на лодке доставили на берег и оказали первую помощь. Айзабелл дышала, однако была без сознания. Переместив девушку в лачугу Монтего, к ней приставили сиделкой одну из соседок.
Люди на шхуне, заметив происходящее вокруг, тут же отчалили с места событий. Кончина капитана оказалась для них неожиданностью, если не сказать трагедией. Тела похитителя рыбакам так и не удалось найти. Его унесло подводное течение, а может, и сам выплыл на каком-нибудь из Багамских островов. Последнюю версию спустя несколько лет после описанного инцидента подтвердили рыбаки, якобы видевшие торговца жемчугом живым и здоровым, да к тому же занятым своим прежним, доходным бизнесом. Но не будем заходить так далеко и описывать события, не имеющие отношения к данной истории. Давайте вернемся на уже знакомый читателю остров Эльютера, в рыбачью лачугу Мануэля Монтего, где героиня этого рассказа находилась в коматозном состоянии.
Айзабелл очнулась только на следующий день. Это чудесное пробуждение вернуло ей некогда утерянную память. Теперь она знала свое происхождение и вспомнила цепь событий, приведших ее в этот райский уголок Земли.
Найденная на кладбище техника оказалась устройством связи между космическими исследователями и их родной планетой. Вернув себе память от повторно перенесенного шока, Айзабелл, которую в действительности звали Ивона, выйдя на связь с сородичами после длительного молчания, сообщила им о своем местонахождении. Об участи ее супруга Нандо она ничего не знала, и узнать о нем можно было, только попав обратно на родимую планету.
Дни ожидания вестей от правительства планеты Каприт были томительными и в то же время трепетными. Монтего, как и раньше, считал инопланетянку своей внучкой. Он ревностно оберегал ее, никому не позволяя с ней видеться. В деревне ходило много слухов, притом самых невероятных, но ни один из них не совпадал с реальностью.
Темно-сизый небосвод осветили мириады мерцающих звезд, и ночной бриз подул с охлажденного побережья на океан. Мануэль с внучкой прогуливался по берегу. Это был последний день ее пребывания на этом острове. Получив известие от асагондцев, Ивона поспешила на место назначенной встречи. Облачилась в одежду своего мира, ничуть не пострадавшую от времени и сырости, и вместе с Монтего вышла на прощальную прогулку. Она сердечно благодарила человека, приютившего ее в своем доме, но никакие слова не могли выразить чувства, охватившие инопланетянку.
Добрались до указанного сектора, и вдали показалась темная фигура человека. Сердце Ивоны бешено заколотилось, увидев его. Выпустив руку старика, она с волнением побежала навстречу незнакомцу, не сомневаясь в том, что это был один из ее сородичей. Приблизилась к посланнику и, разглядев его лицо при лунном свете, бросилась тому на шею.
– Нандо! Ты жив!… Ты здесь!
– Конечно же жив, Ивона.
Крепко обнявшись, они в волнующей радости неподвижно стояли несколько минут, не смея нарушить этот чудеснейший миг в их жизни. Первые нахлынувшие на них чувства приутихли, и Нандо приступил к действию. Нажал на маленькую, невидимую кнопку пульта, и дрожащий красный луч, испустившись на миг из его руки, тут же погас.
Невидимый доселе межзвездный корабль принял ясные очертания. Светящийся диск бесшумно повис у самой водной глади. Старик Монтего заморгал глазами и, словно ополоумев, прошептал что-то нечленораздельное. Он видывал всякое, но такого ему еще не доводилось видеть.
– Прощай, дедушка Мануэль! – помахав ему рукой, простилась Ивона.
Ее спутник вновь нажал на пульт управления межпланетного судна, и все вокруг осветилось на мгновение трепетным светом, после чего пришельцев и след простыл.
Повисший в воздухе светящийся диск легко поднялся над океаном и стремительно понесся ввысь. Спустя несколько секунд этот неопознанный летающий объект затерялся в сиянии звезд…
Поселенцы Милларса еще долго судачили о неведомой утопленнице, ставшей внучкой рыбака. Со временем эти сплетни потеряли характер злословия и были причислены к мифам и легендам. Впоследствии люди дополнили и приукрасили эту историю, и она заняла свое место в словесном фольклоре острова. Ивону в этих поверьях отождествляли с богиней, упавшей в морскую пучину с небес. Наряду с ней главную роль в этих сказаниях играл Антонио Гарсия Бланко, спаситель богини, павший в сражении со злыми силами. Истории эти были увлекательными, но в них было мало правды.
После смерти Пауло Монтего по прозвищу "Tiburón" его отец, Мануэль Монтего, стал обладателем состояния погибшего сына. Пожилой рыболов переселился жить в Грегори Таун в одну из многочисленных резиденций некогда преуспевавшего в бизнесе отпрыска. Остаток своих дней он прожил в довольстве и богатстве, хотя все эти блага не принесли ему ожидаемого небывалого счастья.
Мануэль часто задумывался о смысле жизни. И пришел к удивительному умозаключению:
"В жизни есть только одна истина, та, которую люди не могут постичь. В начале жизненного пути мы не задумываемся о самой сути жизни. В молодости у нас нет времени для рассуждений. В зрелости пытаемся успеть сделать все то, что не содеяли в двух первых стадиях этого пути. В старости же жалеем, что не прожили жизнь так, как бы хотелось. В чем же тогда суть жизни – в сожалении и ожидании? Сожалеем обо всем, что натворили, и смиренно ожидаем неотвратимой смерти. Возможно, есть еще одно, ради чего в жизни стоит жить – это след, который человек оставляет после себя в пустыне жизни. Бесспорно, этот отпечаток остается после каждого человека. У одних он ослепителен, а у других теряется в бесчисленных следах человеческой истории. Насколько же ярко выражен мой след в дюнах пустыни жизни?"
Дойдя в мыслях до такого непростого вопроса, Монтего вспомнил родимую деревню: ее знакомые глубоководные рифы, кристальные лагуны, лазурные воды с разноцветными рыбками, и свой небогатый, но милый сердцу дом, где он был некогда счастлив с покойной женой и детьми, где время теряло свою силу. Воспоминания об ушедших днях и воскресшие в памяти картины родных мест наполнили сердце старика чувством отрады и гордости. Он пришел к выводу, что прожил свою жизнь со значимостью и несомненно оставил свой след на Эльютере, райском острове грез.

1 Гальмидар – созвездие Волопас. Его альфа – система Арктур.
2 Нумианра – тропосфера.
3 Стрикл – 1 стрикл = 2,52 мили = 1,58 км.
4 Нэндракол – спасательная капсула.
5 Помешанная (исп.).
6 Акула (исп.).

Опубликовано на Порталусе 30 марта 2008 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама