Родовой архив крестьянской семьи Мокеевых (конец XVII - середина XX в.)

В Черевковском филиале Красноборского историко-мемориального и художественного музея (ЧФ КИМХМ, с. Черевково Архангельской обл.) хранится уникальный семейный архив черевковских крестьян Мокеевых, включающий сотни документов; они освещают жизнь крестьянского рода с конца XVII до середины XX века и позволяют изучить правовые и имущественные отношения северного крестьянина, пути формирования и становления его хозяйства, особенности быта и взаимоотношений в северной деревне. Это материалы и деловые бумаги четырех поколений Мокеевых: Алексея Степановича, его сына Николая, внука Ивана, правнука Петра и их ближайших родственников. По ним удалось составить генеалогическое древо семьи Мокеевых, охватывающее девять поколений.

Уникальный архив был передан в середине 1960-х годов в местный музей родственником Мокеевых А. Яковлевым. Он хранился в деревянном сундучке, изготовленным в конце XIX - начале XX в., обитом полосовым железом. Первоначально сундучок закрывался с помощью внутреннего замка, который сейчас отсутствует; для запирания на навесной замок установлены металлические петли. На крышке металлическая ручка.

Документы Макеевых запечатлели судьбы своих владельцев, их достоинства и недостатки, характер отношений с родственниками, односельчанами и партнерами по коммерции.

Первый из владельцев архива, Алексей Степанович, вел хозяйство умело и расчетливо. Он значительно расширил те земельные угодья, которые достались ему с братьями Федором и Егором в наследство от брата их бабки, Максима Ларионовича Худякова в деревне Мыс. Алексею Степановичу в ходе судебных разбирательств удалось отстоять право на владение частью земель в той деревне, на которую претендовал крестьянин Егор Стариков¹. В 1815 г. Алексей Мокеев решил купить земли в соседней деревне Астафьевской, принадлежавшие крестьянам Сусоровым и Малахову. С самого начала было ясно, что Мокееву придется вступать в судебные споры, так как на землю претендовали крестьяне-половники² Прокопьевы, издавна жившие в Астафьевской и привыкшие считать эту землю своей (не имея никаких документов на владение ею). Пользуясь тем, что Сусоровы и Малахов жили постоянно в г. Великий Устюг в 160 верстах от деревни и не могли контролировать состояние дел в собственной деревне, Прокопьевы присваивали себе все, что получали от земли, не отдавая законным ее владельцам причитавшуюся им долю.

Помимо Прокопьевых на землю претендовал и купец Костромитинов, ранее выступавший доверенным лицом Сусоровых и Малахова в их споре с Прокопьевыми при условии продажи ему деревни Астафьевской. Но так как Костромитинов вовремя не расплатился за землю, владельцы отказали ему и обратились к Мокееву. Последнему пришлось решать и этот вопрос в судебном порядке. Кроме того, Мокеев был наиболее подходящей фигурой в разрешении споров вокруг Астафьевской: он жил

Щипин Владимир Игоревич - историк. Москва.

стр. 151

рядом, его земля непосредственно граничила со спорными угодьями, и он был заинтересован в решении вопроса в свою пользу.

Алексей Мокеев рано умер, а после его смерти между прежними владельцами и его сыном Николаем началась тяжба. Их спор о д. Астафьевской дважды рассматривался на заседаниях Правительствующего Сената, несколько раз по этому делу издавались императорские указы, дело неоднократно слушалось в Сольвычегодском уездном и земском судах, в Вологодском губернском правлении, губернской гражданской палате. Мокеевы были вынуждены постоянно выезжать на эти заседания. При этом расстояния приходилось преодолевать значительные: до Сольвычегодска - 104 версты, до Вологды - 700, не говоря уже о Петербурге. А сколько затрат, как прямых - на судебные издержки, так и косвенных - проезд, проживание и, в конце концов, неизбежные взятки. Все это тщательно фиксировалось в расходных книжках Мокеевых, сохранившихся в архиве: подарок "секлетарю", вино писарю, пиво делопроизводителю и т. д.

Тяжба (вернее, даже несколько судебных дел по земле в д. Астафьевской) тянулась около полувека. Всего в архиве Мокеевых имеется 80 документов³, в той или иной степени касающихся многочисленных судебных разбирательств.

Забегая вперед, можно сказать, что полувековые усилия Мокеевых в борьбе за землю деревни Астафьевской спустя еще 47 лет пропали зря. Внук Алексея Степановича, начинавшего борьбу, Федор, не оплатил вексель, и в 1910 г. деревня была пущена с молотка. При оценочной стоимости в 3000 руб., она была продана за 300 руб. крестьянину Алексеевской волости Михаилу Яковлевичу Попову. В архиве хранится записка П. И. Мокеева: "1910 года производились торги на деревню Астафьевскую, на владение Федора Николаева Мокиева, с 49 руб., и кончились торги 300 руб. И осталась с торгов за Поповым" (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 462).

Вернемся все же к Алексею Степановичу. Судя по документам архива, Алексей Мокеев с молодых лет пользовался авторитетом среди окрестных крестьян, в частности ему доверялось представлять интересы крестьян при рассмотрении судебных дел и тяжб: сохранились материалы его участия в качестве поверенного крестьянина Д. Кузнецова в иске к красноборскому ратману в 1807 году (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 19); в 1808 г. он представлял интересы того же Кузнецова и некоего Малышева, крестьян Устюжского уезда, в их иске к вологодскому мещанину А. Колобову, уклонявшемуся от уплаты крестьянам 1535 рублей и стоимости 764 пудов муки (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 20). Об уровне правовой культуры Алексея Мокеева, его умении отстаивать свою точку зрения может свидетельствовать факт отвода, данного им уездному судье надворному советнику К. И. Поведееву, рассматривавшему его спор со Стариковым (ЧФ КИМХМ. АСМ. N 21а). При этом следует отметить, что его демарш не оказал отрицательного влияния на исход дела - суд принял решение в пользу Мокеева (ЧФ КИМХМ. АСМ. N 216). Повышая правовую культуру, Мокеевы изучали российское законодательство, делали выписки из Свода законов, следили за изменениями в юридической практике. В архиве семьи сохранились, например, копии императорских указов о крепостных людях 1720 г. (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 3), о работе судов и ответственности истцов и ответчиков за ознакомление с судебными материалами 1730 г. (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 4), об уездных стряпчих, отрешаемых от должности 1804 г. (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 13), циркуляр Департамента государственных имуществ с разъяснениями по владению землей государственными крестьянами 1820 г. (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 64), мнения Государственного Совета об улучшении положения крестьян-половников Вологодской губернии 1831 г. (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 117) и др.

Алексей Мокеев вел разностороннюю хозяйственную деятельность. Помимо сельскохозяйственных работ он занимался торговлей, заготовкой леса (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 31, 32), выполнял заказы государственных учреждений и частных лиц по перевозке грузов (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 42) по Сухоне, Северной Двине и Белому морю, в том числе провианта для армии (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 22), соли на государственные склады.

Один из контрактов по перевозке соли вылился в громкое дело, длившееся с 1819 по 1828 год. Всего в архиве этому вопросу посвящено 10 документов⁴. Суть дела заключалась в том, что Мокеев вместе со своим товарищем Демидом Васильевичем Кузнецовым заключили с Нижегородской солевозной комиссией в лице комиссионера Замяткина контракт о доставке 7 тыс. пудов соли с Унских солеваренных заводов на Белом море на склад в селе Шидрове Шенкурской округи. По доверенности соль вместе с Кузнецовым доставлял брат Алексея Федор. Разыгравшаяся в пути непогода уничтожила 220 пудов соли, поэтому Федор доставил на склад вместо 3500 только 3280 пудов. Замяткин подал в суд на Мокеева и Кузнецова, как не выполнивших условия контракта. Дело затянулось, следовали решения Вологодского губернского правления, Сольвычегодского уездного суда, два императорских указа. Уже умер Алексей Степанович Мокеев, ответчиками стали его родственники, комиссионера Замяткина сменил в качестве истца комиссионер Булычев. Мокеев и Кузнецов обраща-

стр. 152

лись к царю, министру финансов и в Департамент горных и соляных дел. Дело кончилось решением о продаже с торгов части недвижимости Мокеева и Кузнецова. О торгах было сообщено через "Московские" и "Петербургские ведомости"⁵, а также в Вологде, Сольвычегодске, Кадникове и Грязовце. В результате, в общем-то пустяшное дело прогремело не только по всей Вологодской губернии, но стало достоянием империи. К счастью для ответчиков, не оказалось желающих прибрести их недвижимость. Постепенно Федор Мокеев выплатил свой долг и часть долга Кузнецова, а затем стал требовать уплаты Кузнецовым долга теперь уже ему, Мокееву. Последовало новое обращение Кузнецова к императору Николаю о, якобы, переуплате Кузнецовым суммы долга. Как все-таки закончилось дело из документов архива неясно. Очевидно одно - с государством виновники недопоставки соли расплатились.

Не менее авторитетен среди односельчан был и брат Алексея, Федор Степанович Мокеев. В декабре 1836 г. священнослужители и прихожане Черевковской Успенской церкви выбрали его своим поверенным в деле постройки новой каменной колокольни. Показательно, что с прошением о разрешении постройки к Вологодскому епископу обращался не причт волостной церкви, а лично Федор Мокеев (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 137). Он же руководил строительством: заключил договоры с проектировщиком и подрядчиком (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 138), собирал денежные средства и контролировал их расходование, организовывал изготовление кирпича, поставку извести (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 139) и металлоконструкций (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 140).

После Алексея Мокеева в 1823 г. хозяйство возглавил его старший сын Николай. Он успешно довел до конца тяжбу по землям в Астафьевской, рассчитался по родительским долгам, связанным с недопоставкой соли. К середине XIX в. он владел в деревнях Астафьевской, Мыс и Трофимовской 62 дес. пахотной земли и более 22 дес. сенных покосов, для обработки которых нанимал до 47 человек (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 231). Кроме того, на паях с ближайшими родственниками ему принадлежала мельница на речке Тядиме, принесшая в 1829 г. тысячу рублей дохода (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 108).

В 1841 г. Николай был избран волостным головой. В архиве сохранилось 24 документа Великосельского волостного правления, которое он возглавлял вплоть до 1845 года⁶. Волость была крупнейшей в Вологодской губернии: в 1841 г. в ней насчитывалось 4980 человек мужского пола (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 169). С одной стороны такая должность - почет и уважение крестьян волости, с другой - высокий спрос и ответственность. В мае 1845 г. по предписанию Вологодской палаты государственных имуществ Николай Мокеев был отстранен от должности якобы в связи с незаконной выдачей паспортов крестьянам Шумилову, Торопову и Алсуфьеву, и вскрытым в ходе ревизии неправомерным сбором денег (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 179). Мокеев пытался оправдаться, представив ряд документов, в частности, записку Сольвычегодского окружного начальника, разрешающую выдать паспорт Д. Торопову (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 180), но тщетно. Должности он лишился. За снятием с должности волостного головы последовало обвинение и возбуждение уголовного дела о должностном подлоге при найме в рекруты крестьянина Горочного (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 183), а в апреле 1846 г. Вологодская уголовная палата вынесла приговор о незаконном наказании розгами крестьянки Осколковой бывшим волостным головой Мокеевым, приговорив Мокееву один месяц ареста и штраф в размере двукратной суммы всех годовых казенных, земских и мирских податей (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 191). Как ни пытался Николай Алексеевич оправдаться (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 198) это ему так и не удалось.

В начале 1860-х годов XIX века архив пополнился документами о конфликтах внутри семьи Мокеевых. Николай Алексеевич в 1860 г. подал жалобу в Вологодскую палату государственных имуществ, а затем в 1861 г. обратился к министру государственных имуществ с просьбой воспретить его племяннику Федору обучение в школе пчеловодства, так как таким образом тот якобы хочет избежать рекрутской очереди (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 286). В прошении на имя министра Н. А. Мокеев привел факты противоправных действий своего брата Степана при получении разрешения сельского схода на обучение племянника: якобы приятель Степана, богатый крестьянин Иван Пирогов, обходил крестьян их сельского общества, уговаривая разрешить Федору Мокееву обучение в школе пчеловодства. Затем этот Пирогов на своей квартире угощал крестьян, и они подписали фиктивное решение сельского схода, на самом же деле сход не проводился. Вологодская палата государственных имуществ успокоила просителя, подтвердив, что Федор Мокеев не может выехать на учебу, как стоящий на рекрутской очереди (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 289). Был ли призван Федор на службу в армию неизвестно. Но мечта его все-таки осуществилась. Впоследствии он закончил Конотопскую школу садоводства в Черниговской губернии и занимался выращиванием плодовых деревьев и ягодных кустарников в суровых условиях Севера⁷. И сегодня о Федоре Степановиче Мокееве напоминает кедровая роща, посаженная им в Черевкове в 1880-х годах⁸. Отношения Николая Мокеева с братом и позже

стр. 153

оставались сложными. В 1867 г. Н. А. Мокеев подал в волостное правлении заявление, в котором протестовал против постройки братом Степаном дома в Астафьевской (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 309). А вот с Иваном Пироговым он сохранил хорошие отношения (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 314).

В ноябре 1878 г. в возрасте 75 лет Н. А. Мокеев составил завещание, разделив движимое и недвижимое имущество между сыном Федором и внуком Петром (сын Ивана) и обойдя сына Ивана (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 335). Согласно завещанию, сын и внук получали в равных долях сельскохозяйственные угодья: "Пашенную землю, находящуюся по деревне Астафьевской с сенными покосами на праве крепостном, Федору и Петру по смерти моей разделить... по равному количеству". Поровну между ними были разделены все жилые и нежилые постройки. А сыну Ивану досталась только половина дома, который на равных паях принадлежал Николаю с братом Степаном. По завещанию чувствуется, что отец был недоволен своим старшим сыном. Причина недовольства раскрывается в другом документе, который появился десятилетием позже, - решении Черевковского волостного суда от 6 октября 1888 г. о принадлежности скотного двора Ивану Мокееву. В документе приведены слова Федора Мокеева относительно своего брата Ивана: "этого домогается проситель (Иван Мокеев. - В. Щ.) не ввиду поправки дома, а ввиду распутнаго поведения".

Сам Федор Николаевич наследством правильно распорядиться не смог. В начале 1910-х годов он, видимо, испытывал денежные затруднения. Сначала он попытался продать часть движимого имущества, принадлежавшую по завещанию ему и его племяннику Петру (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 456), затем - принадлежавшую ему часть земли в Астафьевской (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 457). В конце концов Федор Мокеев просрочил вексель на 3 тыс. руб., выданный им под 6 проц. годовых крестьянину д. Мардановской Алексеевской волости М. Я. Попову. Часть Астафьевской была назначена на продажу с торгов 24 ноября 1910 года. Племянник Федора Петр попытался отстоять недвижимость, с таким трудом доставшуюся его прадеду: 11 июля 1910 г. он обратился в Вологодский окружной суд (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 459), но получил отказ; 20 ноября, за 4 дня до продажи, он сделал последнюю попытку, направив прошение уездному члену окружного суда о помощи в воспрещении торгов (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 461). Тем не менее, деревня была продана.

Сохранились документы, связанные с еще одним разделом имущества в семействе Мокеевых (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 389). На этот раз делилось имущество брата Николая Алексеевича, Степана, умершего в 1883 году. Делить, действительно, было что: 38 дес. пашенной и сенокосной земли, несколько домов, половина мельницы, амбары, хлев, различное движимое имущество. Все оценивалось в 6376 рублей. Наследники - дети Степана Мокеева, а их было четверо: Федор, Александр, Василий, Анна, - не смогли договориться между собой и передали дело в суд, который назначил для полюбовного раздела имущества двухгодичный срок. За два года наследники не нашли общего языка. Дело затянулось и вновь рассматривалось через одиннадцать лет после смерти Степана, в 1894 году.

Петр Иванович Мокеев, последний перед революцией держатель архива, как его дед и прадед, пользовался уважением в селе. В 1881 г. он избирался сборщиком налогов, а с 1900 по 1912 г. занимал выборную должность присяжного заседателя Вологодского окружного суда по Сольвычегодскому уезду.

Документов советского времени в архиве немного - всего 10 единиц. Из них только некоторые имеют прямое отношение к Мокеевым: билет на рубку леса, выданный Петру Мокееву 10 марта 1919 г. (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 503); удостоверения, выданные Черевковским райсоветом ему же и Анне Степановне Мокеевой в том, что они действительно проживают в Черевковской волости (ЧФ КИМХМ, АСМ, N 505).

Примечания

1. Черевковский филиал Красноборского историко-мемориального и художественного музея, архив семьи Макеевых (ЧФ КИМХМ, АСМ), N 7, 11, 16 - 18, 21а, 216.

2. Половник - на Русском Севере: безземельный крестьянин, арендующий землю за половину собранного урожая.

3. ЧФ КИМХМ, АСМ, N 39 - 41, 43 - 45, 47 - 56, 58 - 60, 62, 65, 66, 68, 72, 75, 77, 81 - 84, 89, 90, 92, 94 - 96, 98, 101, 107, 109, 110, 113 - 116, 119 - 123, 127 - 135, 141, 145, 151, 153, 154, 210, 212, 220, 221, 223, 224, 227 - 229, 234 - 236, 238, 239, 241, 242, 246.

4. Там же, N 68 - 70, 77, 84, 86, 90, 96, 103, 104.

5. Московские ведомости, 22.11.1824, N 94; Санкт-Петербургские ведомости, 28.11.1824, N 96.

6. ЧФ КИМХМ, АСМ, N 155 - 158, 161, 163 - 165, 169, 171 - 182, 184, 185, 190.

7. Вологодские губернские ведомости, 1884, N 49.

8. ПОНОМАРЕВ В. А. История Черевковской волости. Архангельск. 2002, с. 66.