ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АФРИКАНИСТИКИ В ДОКУМЕНТАХ

Дата публикации: 20 мая 2023
Автор: Н. ЩЕРБАКОВ →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ →
Источник: (c) Азия и Африка сегодня 2004 № 5 →
Номер публикации: №1684606834 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!

Центр африканских исследований Института всеобщей .истории РАН выпустил книгу - "Становление отечественной африканистики, 1920-е -начало 1960-х" (отв. редактор А. Б. Давидсон. М., Наука, 2003, 391 с). В ней впервые рассмотрена история изучения Африки в нашей стране. Издание подготовлено к 100-летию патриархов отечественной африканистики - члена- корреспондента РАН Д. А. Ольдерогге и основателя Института Африки И. И. Потехина.

На первый взгляд, сборник может быть интересен только узкой профессиональной группе, относительно небольшой тираж делает его доступным только очень заинтересованным читателям. Но внимательное знакомство убеждает, что это новое исследование значительно крупнее заявленной темы.

Практически каждый очерк или статья - будь то почти апокриф о Б. А. Тураеве или Д. А. Ольдерогге, почти детектив об Э. Шике, почти расследование об А. З. Зусмановиче - это не парадные портреты с "хрестоматийным глянцем", а живые люди в потоке жизни, в гуще окружавшей их не простой истории. Почтение, уважение учеников или научных преемников, которыми являются авторы сборника, не исключили критического и вместе с тем конструктивного анализа наследия корифеев. Даже неподготовленный читатель почувствует стремление тактично и обоснованно объяснить причины следования зачинателей африканистики диктату времени, оценит общественно-политические условия, в которых проходило становление и самих ученых, и создававшейся ими науки.

Как признают авторы, книга была задумана многие годы назад. Трудности в реализации замысла заключались в том, что отечественные архивы были закрыты, зарубежные - труднодоступны. Многие упоминаемые в ней исторические личности были в прошлом фигурантами соответствующих политических процессов, под запретом находились и их имена, и идеи. Африканистика, как и другие общественные науки у нас в стране, десятилетиями была лишена права иметь человеческое измерение.

Чтобы лучше понять представленные в сборнике судьбы отечественных африканистов, следовало бы порекомендовать читателям начать ознакомление с заключительных очерков - "Антиколониальная тематика в советской африканистике" и "Концепция этнической консолидации в трудах советских африканистов в 50-е годы" И. И. Филатовой и "Критика зарубежной африканистики в работах советских ученых 20 - 50-х годов" и "Разработка теории некапиталистического пути развития для стран Африки в СССР: истоки и первые шаги" А. С. Балезина. С опорой на не самые известные сейчас материалы эти авторы вводят нас в Зазеркалье официальных концепций, десятилетиями главенствовавших в советской африканистике. Становится отчетливым, выпуклым исторический контекст появления теорий антиколониальной революции и "социалистической ориентации".

В других очерках сборника упомянутые статьи позволяют получить представление об основных этапах и особенностях развития отечественной африканистики. На первом, пожалуй, самом коротком, африканистика в Советской России занималась самоопределением - уточнением исторического и географического поля исследований. Биографии Б. А. Тураева, В. И. Маркова, Д. А. Ольдерогге, И. Л. Снегирева, Г. Е. Гернгроса демонстрируют, как велико было значение комплексного подхода, универсализма знаний, унаследованных от дореволюционной высшей школы и исследовательской практики.

Но научный поиск сам по себе не мог удовлетворить потребности нового государства и новых общественных наук. Африканистика была призвана обслуживать интересы политической системы, и поэтому появились африканисты, для которых изучение Африки было прежде всего партийным поручением. Одними из

стр. 77

первых стали Э. Шик, А. З. Зусманович, И. И. Потехин. Этот новый этап развития африканистики в нашей стране был довольно продолжительным, с начала 20-х до середины 50-х гг.

Биографии этих исследователей показывают, что их главной характерной чертой становится политическая ангажированность, объясняемая, прежде всего, интересами основного "заказчика" - Коминтерна. Еще одна черта -удивительная неспособность учитывать африканские реалии, несмотря на присутствие в России самих африканцев и их участие в обсуждениях различных проблем. В 1935 г. "Африканский кабинет" КУТВ под руководством А. Зусмановича определяет главной задачей для всех без исключения африканистов только одно - противодействие империалистическому наступлению на колониальный мир. Можно сказать, что в отличие от универсальных знаний, на основе которых трудились предшественники, африканистам нового призыва стали "прививать" универсальные убеждения, одинаково подходившие для оценки и изучения происходившего в Африке и России, в колониях и метрополиях.

В очерке-расследовании В. П. Городнова о Б. Идельсоне и Г. Кларке - "засекреченных коминтернщиках" (термин впервые предложил О. Э. Мандельштам, опубликовавший интервью с мало кому известным в начале 20-х гг. Хо Ши Мином) говорится о том, что Южная Африка и Родезия были по сути такими же объектами политэкономического анализа, как Франция и Германия, а методом изучения местной ситуации все время оставался пресловутый классовый подход.

Отдавали ли себе отчет африканисты этого призыва в ограниченности своих знаний, воззрений на современную им Африку, незнании истории, экономики, культуры африканских народов? "Увы, вкус к мемуаристике был отбит в сталинские времена", - пишет А. Давидсон в очерке о Н. А. Ерофееве. Не осталось собственных свидетельств коминтернщиков. В приложениях к биографиям - в сборнике даны справки, объяснения, листки по учету кадров - иногда прорываются отдельные неофициальные оценки, эмоции немногих африканистов этого трудного времени. Главное сожаление - они были "насильно изолированы от своего дела". Это пишут уцелевшие ученые, а сколько же их не смогло, не успело написать даже этого...

В послевоенные годы Африка не сразу вернулась в поле зрения уцелевших африканистов и их учеников. Но уже к середине 50-х гг. появляется очевидная необходимость обслуживать государственную внешнюю политику, связи с появляющимися независимыми странами. На смену борьбе идей, которые пусть дозированно, ограниченно, но все же появлялись и обсуждались в Коминтерне, пришли государственные интересы СССР, настойчиво искавшего новых союзников среди бывших колоний.

Очерки об африканистах послевоенного этапа, их свидетельства в путевых заметках, письмах и памятках подтверждают тот факт, что отечественная африканистика не была готова ответить на вызов времени. Она не могла даже реализовывать свою главную функцию - выполнять "задания площадей". Этим термином африканисты - создатели Института Африки (как это подробнейше прослеживается в очерках об И. И. Потехине, Э. Шике, С. Р. Смирнове, И. П. Ястребовой, Г. А. Нерсесове, О. К. Дрейере) определяли лавину поручений со Смоленской площади из МИДа и со Старой площади из Международного отдела ЦК КПСС.

Из приводимых в сборнике документальных свидетельств становится очевидным, что менее всего в "задержках роста" африканистики были повинны сами африканисты. Они истово стремились прикоснуться к объекту изучения - и становились жертвами "невыездной" биографии, косности или откровенной безграмотности директивных (и скольких!) органов. Они считали необходимым овладеть опытом предшественников - и натыкались на секретность, "закрытые" фонды, запреты на упоминание имен и идей. Поразительно, как вообще при таком скудном общении с Африкой могли появляться страноведческие работы, как вопреки обстоятельствам и запретам на общение с иностранцами можно было изучать африканские языки, литературу, культуру африканских народов.

Некоторое время тому назад журнал "Восток" начал дискуссию о состоянии современной африканистики статьей известного отечественного ученого И. В. Следзевского "Ускользающий объект исследования: познавательный кризис в африканистике?" Характеризуя период, о котором говорилось выше, автор отмечает: "Для одной группы африканистов, тяготевших к Д. А. Ольдерогге и отделу этнографии МАЭ, мерой объективности африканистического знания была, прежде всего, степень использования этнографических и социолингвистических данных. Для другой группы, концентрировавшейся главным образом в Институте Африки РАН, объективность означала распространение на африканскую историю и современность мировых законов общественного развития в версии теории формаций и мирового революционного процесса. Несмотря на элементы самодостаточности, повышенной самооценки, обе традиции формировали единое целое, единое познавательное пространство".

Не разделяя мнение этого автора о познавательном кризисе и тем более об ускользании объекта исследования, хотелось бы отметить, что в отечественной африканистике даже в самые сложные периоды развития, когда конкретно исторический подход к "объекту исследования" подменяли переносом "мировых законов... в версии...", продолжали существовать иные, невостребованные официальной наукой традиции изучения других народов. Принципы такого изучения емко сформулировал известнейший востоковед И. Ю. Крачковский: "Русский ученый обязан прежде всего работать над тем материалом по своей специальности, который часто в неразобранной груде лежит у него на родине. Не увлекаясь тем, что за пределами ее, может быть, легче найти более интересные темы, он прежде всего должен привести в известность наличные памятники и по возможности сделать их доступными."

Книга творческого коллектива африканистов из Института всеобщей истории РАН дает нам прекрасный пример того, как, следуя этим простым принципам, можно достигнуть результатов, по-настоящему значимых для широкого исследовательского сообщества.

Н. ЩЕРБАКОВ, кандидат исторических наук, доцент ИСАА при МГУ им. М. В. Ломоносова

Опубликовано 20 мая 2023 года