18 февраля 1918 г. войска кайзеровской Германии после срыва Троцким мирных переговоров перешли на Восточном фронте в наступление. Красные отряды РСФСР дали им под Нарвой и под Псковом отпор. День наиболее решительных схваток - 23 февраля - стал днем боевого крещения и рождения нашей Советской Армии. Кок раз об одном из эпизодов этих боев под Псковом и рассказывает их участник - Я. И. Костев. Дополненные другими материалами, его воспоминания могут служить воссозданию напряженной политической и военной обстановки тех дней.

Бывают в жизни человека события, которые в значительной степени остаются памятными ему на всю жизнь. Для меня таким событием являются бои 2-го красноармейского полка 23 и 24 февраля 1918 г. под Псковом с регулярными частями немецкой армии. Наш полк был сформирован из солдат-добровольцев 6-го Сибирского стрелкового корпуса старой армии на Рижском франте в начале 1918 года. Еще в декабре 1917 г. по распоряжению Советского правительства на фронте и в тылу развернулась кампания вербовки добровольцев в новую, социалистическую армию, ибо старая армия распадалась и поэтому не вся могла нести службу. То были дни тяжких раздумий. Солдату не надо было объяснять, что такое солдатская жизнь. Чего греха таить, раньше, чем принять решение о переходе в Красную Армию, каждый из нас многое передумал: шли мирные переговоры, предвиделся конец войны, тяжелым грузом давила на плечи серая шинель, тянуло домой, к мирной жизни. Перед нами открывались светлые перспективы: крестьяне получили землю, рабочие - фабрики и заводы, угнетателей больше нет. Но вставал и другой вопрос. Ну, хорошо, мы уйдем домой, а война-то еще продолжается. Против Республики Советов стоят наготове вооруженные до зубов немецкие войска. А если мирные переговоры не принесут нам успеха, что станется с завоеваниями Октября? Ведь теперь мы, рабочие и крестьяне, в ответе за судьбу Родины! Прежние хозяева страны, помещики и капиталисты, будут рады, если придут немцы. Тогда они снова захватят землю, фабрики и заводы, которых лишились в октябре 1917 года.

После долгих размышлений я, как и многие другие революционно настроенные солдаты, вступил в Красную Армию и стал помогать организации ее подразделений в 55-м Сибирском стрелковом полку. К началу января 1918 г. в каждом из полков 6-го Сибирского стрелкового корпуса насчитывалось примерно около роты красноармейцев-добровольцев. Полки выделили уполномоченных, вокруг которых и группировались добровольцы в Красную Армию. В 55-м полку уполномоченным был бывший прапорщик Фергов, в 56-м - бывший штабс-капитан А. И. Черепанов (позднее генерал Советской Армии). В середине января 1918 г. при штабе 12-й армии состоялся съезд полковых уполномоченных. Открывая съезд, комиссар 12-й армии С. М. Нахимсон сказал: "Старой армии больше нет. На смену ей пришла новая, социалистическая армия, которая теперь одна является опорой Советской власти"¹ . На том же съезде было решено впредь именовать красноармейские отряды в частях ротами, а в дивизиях - батальонами. В 6-м корпусе, состоявшем из трех дивизий, был сформирован 2-й красноармейский полк трехбатальонного состава общей численностью до 1 тыс. человек. После съезда из состава уполномоченных корпуса командиром 2-го полка был избран 22-летний А. И. Черепанов. В частях из числа добровольцев избраны командиры батальонов и рот. Спустя несколько дней наш полк по приказу командования сменил на фронте части 6-го Сибирского корпуса, ультимативно потребовавшие смены. Такие случаи, когда солдаты требовали смены, угрожая иначе самовольным уходом, наблюдались и в отдельных других соединениях Северного и Западного фронтов. Вот что сообщал о положении на фронте 4 января 1918 г. бывший царский генерал В. Д. Бонч-Бруевич, перешедший на сторону Советской власти: "На Западном фронте, имеющем протяжение до 450 верст, насчитывается не более 150 тыс. штыков. Официальные данные эти считаются фронтом сильно преувеличенными... На версту фронта приходится не более 160 штыков. Многие участки фронта совершенно оставлены частями и никем не охраняются. При таких условиях фронт следует считать только обозначенным"² . Получилось так, что каждый из трех батальонов нашего полка сменил как бы всю дивизию, из состава которой он вышел. Общая протяженность фронта полка составила около 40 километров, от побережья Рижского залива до железной дороги Рига - Псков включительно. Понятно, что о серьезной, эффективной обороне линии фронта не могло быть и речи.

Яков Иванович Костев - участник гражданской войны на Западном и Южном фронтах. В 20 - 30-е годы - начальник цеха, директор лесокомбината, заместитель директора Института повышения квалификации работников лесной промышленности. В годы Великой Отечественной войны - политработник. Ныне - пенсионер.

¹ "Армия и флот", 16.II.1918, N 15(60).

² В. Д. Бонч-Бруевич. Вся власть Советам. М. 1957, стр. 230.

Встав на место целого корпуса, 2-й красноармейский полк выдвинул далеко вперед, в сторону противника, заставы; большие промежутки между ними охранялись патрулями. Уходя с фронта в тыл, части 6-го Сибирского корпуса взяли с собой все хозяйство, оставив нам лишь то, что не смогли поднять. Полк фактически остался без снабжения и горочной связи с командованием армии и фронта. Но, несмотря на переживаемые им организационные трудности, он исправно нес службу по охране рубежей вплоть до 18 февраля 1918 года. Как известно, 18 февраля после срыва Троцким переговоров о мире немцы возобновили военные действия и устремились в глубь нашей страны. Передовые заставы 2-го красноармейского полка встретили вражеское наступление огнем, но силы были неравны. Полк с короткими боям" на промежуточных позициях вынужден был отходить. Обстановка на соседних участках из-за отсутствия связи была нам неизвестна. Все попытки связаться 19 февраля с командованием 12-й армии или Северного фронта оказались безуспешными.

К исходу дня 1-й и 2-й батальоны отошли далее на восток. 3-й батальон отходил левее вдалеке от нас, прикрывая шоссе и железную дорог) Рига - Псков. Прочной связи с ним не было. Возле шоссе 1-й батальон вышел из повиновения. Узнав об этом, командир полка А. И. Черепанов немедленно выехал в батальон. Там выяснилось, что провокаторы пустили слух, будто в то время, как красноармейцы ведут бой с врагом, командир полка развлекается в городе. Остановив батальон, командир полка объявил, что он может командовать полком только при полном доверии к нему. Раз доверие нарушено, он слагает с себя полномочия, становится в строй рядовым бойцом, и тут же предложил выбрать нового командира. На короткое время в батальоне наступила тишина. Но вот командир 2-й роты Николай Слива подал команду: "Рота, смирно! Правое плечо вперед, за мной". За второй последовали на боевые позиции остальные роты. Порядок был восстановлен. Вскоре 1-й и 2-й батальоны заняли оборонительный рубеж на подступах к городу. Едва мы успели занять оборону, как были замечены подходившие колонны противника. Подпустив врага на расстояние выстрела, оба батальона открыли дружный огонь из винтовок и двух пулеметов. В рядах врага наметилось замешательство, и он отступил. Здесь впервые за истекшие сутки красноармейцы полка получили горячую пищу. В ночь на 20 февраля немецкие войска атак не предпринимали, а под утро была установлена телефонная связь с Вольмаром, Оттуда уполномоченный Совета солдатских депутатов 12-й армии Чарин известил нас, что полк переходит в резерв командования фронта, и приказал немедленно погрузиться в поданные на станцию Озолы вагоны (там проходила узкоколейка), а затем через Вольмар, где тоже будут готовы эшелоны, отправиться в Псков. Однако на станции Вольмар полк вагонов не получил. Поэтому два батальона погрузились в переполненные пассажирами составы, последними отходившие на север, и отбыли в Псков. 3-й батальон к тому времени еще к Вольмару не подошел, а связи с этим подразделением не было. Мне с шестнадцатью красноармейцами было поручено дождаться этого батальона, передать ему приказ и вместе направиться в Псков. Выставив на дорогах патрули для встречи батальона, мы расположились на окраине города. С наступлением темноты в городе появились подступившие сюда с юга и запада немцы. На железнодорожной станции началась частая стрельба, в городе же слышалась редкая перестрелка. По моей просьбе один рабочий-железнодорожник глухими переулками и проходными дворами вывел нас из города и указал возможное направление отхода. Пройдя пять-шесть километров, мы взяли лошадей и подводы в каком-то отставшем от своей части ветеринарном лазарете, на них подъехали к железнодорожной станции и застали тут последний состав. С ним 21 февраля мы и прибыли в Псков, хозяйственная же часть полка отправилась на подводах по Юрьевскому шоссе своим ходом.

Обстановка в Пскове была тревожной. Жители спешно эвакуировались. На север и восток один за другим отходили поезда с военным имуществом. Все вагоны были густо облеплены солдатами старой армии, следовавшими в тыл: ехали на крышах, тормозных площадках, на буферах и даже на паровозах. Места в поездах брались с бою. По шоссе двигались на север в три-четыре ряда автомашины, повозки, артиллерийские запряжки, увозя что можно. Разместив полк в Иркутских казармах, А. И. Черепанов доложил комиссару Северного фронта Б. П. Позерну о прибытии двух батальонов численностью примерно в 600 - 700 человек. Позерн ознакомил Черепанова с обстановкой на фронте, сообщив, как Нам потом рассказали, что 21 февраля немецкие войска переправились с Моонзундских островов на материк и повели наступление на Ревель. Им противодействуют отдельные красногвардейские и красноармейские отряды. Части же старой армии в своем большинстве не оказывают врагу организованного сопротивления. Дорога на Петроград практически оказалась открытой. На линии Двинск - Псков воинских частей нет. Далее Позерн сказал примерно следующее: "Вам придется закрыть путь врагу на подступах к Пскову, который не должен быть сдан. Защищая Псков, вы защищаете Петроград. Объясните это бойцам и сообщите, что других частей в распоряжении командования фронта на этом участке нет. Весь рабочий Петроград становится под ружье. Через день-два питерские отряды прибудут сюда и прикроют дорогу. Приведите полк в порядок. Всю подготовку закончите в течение 22 февраля. К исходу дня выставьте в район междуречья Многа - Череха усиленное охранение. На рассвете 23 февраля займите там же оборону полком. Снабжение, деньги и прочее вы получите завтра полностью".

Утром 22 февраля на всех видных местах было расклеено обращение В. И. Ленина к народу: "Социалистическое отечество в опасности!" В нескольких экземплярах его доставили и в наш полк. Сразу же вокруг немногих грамотеев образовались группы бойцов. Всякий по- своему оценивал положение, но в общем-то все размышления сводились к одному: как лучше выполнить боевую задачу и не сдать Питер? Ленинское обращение привлекло внимание и ряда солдат старой армии, следовавших домой через Псков. Многие из них после ознакомления с этим призывом приходили в наш полк и записывались добровольцами. Только 22 февраля записалось около 300 - 400 человек. Кроме того, нас усилили ротой красноармейцев, сформированной в Пскове. Днем у одного из домов, где была наклеена листовка, собралась группа солдат, но грамотных среди них не было. Мимо проходила девушка-гимназистка. Солдаты попросили ее прочитать написанное. Девушка на ходу прочитала: "Социалистическое отечество в опасности!". Когда она затем произнесла слово "Ленин", солдаты задумались, задержали ее и попросили прочитать еще раз, а потом снова. После раздумья один из них сказал: "Ну, пошли, ребята!" "Куда?" - спросил другой. "Как куда, дурья голова, не видишь разве, Ленин зовет? В Красную Армию пойдем". Таким или примерно таким путем в наш полк вступило большинство той группы. Спустя некоторое время пришла и сама гимназистка. Это была Ангелина Махновская. Мы же звали ее Лина. Тогда ей шел, как выяснилось впоследствии, шестнадцатый год, но она заявила, что ей восемнадцать. Мы думали, что Лина станет писарем, так как наиболее грамотным среди всех пока был я, окончивший три класса земской школы. Но писаря из нее не получилось. В боях же под Псковом она сражалась в первых рядах³ . Интересна дальнейшая судьба А. Д. Махновской. В сентябре 1918 г. вместе с другими добровольцами она ушла на Восточный фронт и воевала против колчаковцев пулеметчицей. В 1919 г. Лина заболела тифом и, больная, попала в плен. Враги приговорили ее к казни. В эшелоне смертников колчаковцы привезли Лину в Харбин, где поместили в концлагерь. Но она бежала из лагеря при помощи местных подпольщиков и была переправлена в партизанский край, в Приморье. В боях за Спасск была тяжело ранена. Из госпиталя в Благовещенске уехала опять в Приморье и воевала там вплоть до восстановления Советской власти. После гражданской войны А. Д. Махновская (по мужу Золоцевская) осталась в рядах Красной Армии и вступила в ряды РКП (б). В Великую Отечественную войну она потеряла двух сыновей, после чего вновь взяла винтовку, отправилась на фронт и дошла до Германии. Демобилизовавшись в 1946 г. в звании капитана, Ангелина Дмитриевна возвратилась в родной Псков. Скончалась она в марте 1963 года.

День 22 февраля прошел в Пскове в напряженной подготовке к боям. Численность полка возросла до 1100 - 1200 человек. Были получены боеприпасы, оружие, провиант. В подразделениях состоялись митинги, на которых красноармейцам разъяснялась обстановка на фронте ив стране. Вечером усиленная 2-я рота Н. Сливы была отправлена на машинах в район междуречья Череха - Многа и выставила боевое охранение. Несколько раньше туда же отбыл подчиненный нашему полку красногвардейский отряд псковских железнодорожников, который заминировал мосты и переправы. Перед рассветом в район Черехи прибыл весь 2-й полк и занял оборону влево от реки Великой, перекрыв железную дорогу и шоссе. Командный пункт расположился в деревне Б. Лопатино. Подразделения старались приспособить местность к обороне, командиры установили наблюдение за противником, связались с соседями. 6-я рота составила полковой резерв. Наиболее опасные участки и фланги усилили станковыми, пулеметами.

Утром 23 февраля наблюдатели заметили в воздухе клубы дыма, а затем увидели поезд, состоявший из двух паровозов и четырех платформ, обложенных по краям мешками с песком. Из-за мешков виднелись стволы пулеметов и пушек, щетина штыков. Состав шел, не сбавляя скорости. С платформ раздавался веселый наигрыш губных гармошек: немцы забавлялись. Но вот мост перед составом взлетел на воздух, а на непрошеных гостей обрушился ружейно-пулеметный огонь. Немцы не ожидали такой встречи. Паровозы резко, затормозили и дали задний ход. Состав быстро удалился. В это же время на шоссе, на участке роты Н. Сливы, выскочил броневик. Красноармейцы встретили его гранатами, подбили и сбросили в кювет, пулемет же, находившийся на броневике, сняли и поставили на огневую позицию. Через час после первой стычки немцы изменили тактику. Они предприняли массированную атаку. Несмотря на потери от частого огня, густые цепи солдат в коротких темнозеленых шинелях рвались к нашим позициям. Расстояние быстро сокращалось. Создавалась угроза обхода левого фланга выдвинутой вперед 2-й роты. Отсутствие телефонной связи затрудняло управление боем, но связные работали четко. Когда командир 6-й роты позволил себе начать обсуждение боевого приказа, то тут же был отстранен от командования. Командиром роты стал адъютант полка Захар Григорьев, а обязанности адъютанта были возложены на меня, прежде рядового солдата старой армии.

К полудню противник подтянул артиллерию и начал накапливаться для атаки. На позициях 4-й роты Иннокентия Бутакова дело дошло до применения ручных гранат. Отдельные красноармейцы поползли назад. Бутаков через связного предупредил командира соседней, 5- й роты о своем решении контратаковать и попросил поддержки.

³ А. И. Черепанов. Боевое крещение. М. 1960, стр. 81.

В это же время по немецким цепям ударил пулемет, а 6-я рота Григорьева зашла врагу во фланг. Противник не выдержал штыкового удара и отступил. На поле боя осталось много трупов в темнозеленых шинелях. На участке 1-го батальона бой продолжался с меньшим накалом. Но и там все попытки врага отрезать выдвинутую вперед 2-ю роту и отряд псковских красногвардейцев успеха не имели: подразделение Михаила Стукаленко отбило атаки. Это была первая победа красноармейцев на нашем участке над германскими частями. Она вселила в нас уверенность в своих силах и подбодрила. Одновременно она оказалась как бы уже второй поправкой к планам немецкого командования, рассчитывавшего быстро захватить Псков.

Приближались сумерки. А. И. Черепанов перегруппировал поредевшие подразделения, готовя полк к ночной обороне. 2-ю роту и псковских красногвардейцев отвели на правый берег Черехи. Мосты через реку взорвали. Короткие, но жаркие стычки не раз возникали на всем участке 1-го батальона. 13о 2-м батальоне стало несколько спокойнее. А 24 февраля немцы отказались от лобовой атаки, предприняв глубокий обход нашего левого фланга. На участке 1-го батальона противник ограничился ружейно-пулеметной перестрелкой и артиллерийским огнем. Первая атака на левый фланг 2-го батальона была сравнительно легко отбита. Но враг повел затем наступление на поселок Кресты, угрожая выйти нам в тыл. Подкреплений у нас по-прежнему не была. Тогда командир полка принял решение отвести свою часть севернее Б. Лопатино и преградить подступы к Крестам, где по шоссе непрерывным потоком двигался на восток транспорт с эвакуируемым имуществом и людьми. Благополучному осуществлению операции помог командир пулеметной роты Андрей Пахомов. Он и ездовой подскакали вплотную к немецкой походной колонне и обстреляли ее из пулемета. Пока немцы приводили себя в порядок, батальоны отошли и заняли новый рубеж, который надежно прикрывал Кресты и обеспечивал продолжение эвакуации Пскова. Последовавшие во второй половине дня две атаки врага на этот рубеж снова успеха не имели.

Немцам так и не удалось в течение двух дней прорвать здесь оборону, чтобы развить наступление на Петроград. За это время из Петрограда продвинулись под Псков многие отряды; к исходу 24 февраля красные силы стали заметно массированнее. И хотя в ночь на 25 февраля немцы сумели ворваться на станцию Псков-1, дальше они продвинуться так и не смогли. А 24 февраля, когда поток грузов через Кресты иссяк, оборона этого поселка потеряла смысл, и мы получили приказ: прикрывая движущийся по шоссе транспорт, отходить к Торошино. Заняв станцию Псков-1, немцы не сумели, однако, сразу овладеть городом. Только позднее, подтянув свежие силы, враг ворвался в город.

Практически в течение этих двух знаменательных дней наш полк вел боевые действия, не получая приказов из штаба фронта. Мы несколько раз направляли туда донесения, но посыльные возвращались, не найдя адресата. Это не помешало, однако, красноармейцам, руководствуясь общим указанием Владимира Ильича Ленина, честно выполнить свой долг. 2-й красноармейский полк понес большие потери. Когда он был отведен на формирование в Гатчину, в нем насчитывалось не более 800 человек, сведенных в один батальон. Остальные защитники Пскова остались на поле боя или попали в госпитали раненными. Кто был убит и кто ранен, точно установить трудно. Ведь списков личного состава полка тогда еще не существовало. В нашем полку в те дни не было еще, кажется, ни одного коммуниста. Но нас все считали большевиками. По правде сказать, мы и сами не могли дать тогда правильный ответ на вопрос, отличаются ли чем-нибудь коммунисты от большевиков. Большевистская организация возникла в нашем полку гораздо позднее, а до того времени в полку существовал солдатский комитет. Председателем его бессменно являлся Александр Журавлев, помощник командира пулеметной роты.

Советское правительство высоко оценило боевые успехи красноармейских частей, преградивших у Пскова и на Нарвском направлении дорогу врагу к колыбели пролетарской революции - Петрограду, тогдашней столице нашей Родины. 23 февраля 1918 г. недаром стало днем рождения Советской Армии.

За три года гражданской войны наш 2-й красноармейский полк трижды менял свое наименование: в июне 1918 г. он был назван 13-м полком Петроградской дивизии; осенью того же года - 47-м стрелковым полком 6-й дивизии; летом 1919 г. - 3-м стрелковым полком 1-й дивизии; в октябре 1920 г. он влился в 15-ю дивизию, а потом в 51-ю Перекопскую дивизию. За боевые заслуги на Карельском и Мурманском фронтах он получил орден Красного Знамени и Красное знамя Президиума ВЦИК. Во многих сражениях участвовал этот один из старейших полков Советской Армии. Многих славных борцов за счастье народа он не досчитал в своих рядах к концу гражданской войны. Одни погибли в сражениях, другие выбыли по ранению, по болезни или в связи с переводом в иные части. Но я до сих пор храню в памяти имена нескольких дорогих однополчан, с которыми мне довелось пройти весь славный путь полка в то время, - товарищей М. Стукаленко, Н. Сливы, А. Журавлева, А. Можаровского, П. Корнелюк и Г. Уфимцева.