Рейтинг
Порталус

Воспоминания. КРАСНОЗНАМЕННЫЙ БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ ЛЕТОМ 1941 ГОДА

Дата публикации: 12 ноября 2016
Автор(ы): В. Ф. ТРИБУЦ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
Источник: (c) Вопросы истории, № 2, Февраль 1969, C. 124-137
Номер публикации: №1478938766


В. Ф. ТРИБУЦ, (c)

Адмирал В. Ф. Трибуц *

 

Гитлеровский вермахт в своем плане "молниеносной войны" против СССР огромное внимание уделял захвату Ленинграда. Фашистское командование считало данную задачу неотложной и предполагало ее решить в июле 1941 года. После этого оно намеревалось продолжить наступательные операции по овладению Москвой1 . Какие же наиболее существенные мотивы послужили основанием для создания такого плана? Известный гитлеровский военачальник Э. Манштейн в своей книге "Утерянные победы" писал о том, что германское командование планировало "в первую очередь захват Ленинграда, который Гитлер рассматривал как колыбель большевизма и который должен принести ему одновременно и связь с финнами и господство над Прибалтикой"2 . По расчетам немецких генералов, господство над Прибалтикой и на Балтийском море должно было привести к осуществлению беспрепятственных морских перевозок для северного крыла гитлеровской армии и превращению Балтийского моря во "внутреннее немецкое море". Но эти авантюристические замыслы провалились. Гитлеровское командование назначало несколько сроков захвата Ленинграда и уничтожения Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Однако совместными усилиями советских сухопутных войск, авиации, кораблей и частей флота, действовавших на приморском направлении, германские силы были надолго задержаны под Лиепаей, потом в Эстонии, на Моонзундских островах и далее на полуострове Ханко. Сорваны были и планы финского командования к северу от Ленинграда. Все это снижало темп наступления врага и вело к срыву намеченных им сроков.

 

Центральный Комитет партии и Советское правительство уделяли в предвоенный период большое внимание Военно-Морскому Флоту. В его составе к началу войны произошли крупные количественные и качественные изменения, существенно повысившие его мощь. Были отпущены значительные средства для возведения военно-морских баз, береговых укреплений, батарей. Главная база Балтийского флота - Таллин - к началу войны была достаточно сильно защищена с моря. В систему обороны базы входила группа башенных и открытых батарей крупного и среднего калибров, расположенных на близлежащих островах и в прибрежной зоне. Поставленные в первые дни войны минные заграждения в устье Финского залива надежно прикрывались мощными береговыми батареями Моонзундских островов, Ханко и Осмуссара. Боевые корабельные и авиационные соединения флота, базировавшиеся на территории Эстонии, во взаимодействии с береговой артиллерией и минными заграждениями надежно защищали морские подступы к Таллину. Нужно отдать должное флотским инженерам-строителям, работавшим в районе Таллина и Палдиски, начальнику строительства воениженеру 3-го ранга Н. Н. Загвоздкину и главному инженеру С. Е. Калашникову. Они сумели организовать дело так, что к началу войны все запланированные к сдаче батареи и постоянные позиции для мощных железнодорожных систем были созданы. Саперы и офицеры 35-го инженерного батальона флота под командованием капитана Н. В. Кваша блестяще выполнили важную задачу по укреплению морских подступов к Таллину. Все они после окончания работ на оборонительных объектах в районе главной базы флота принимали самое активное участие в создании рубежей обороны на суше под Таллином. Для нас, военных моряков, оборона подходов с моря к базе вообще, а к главной базе особенно была одной из важнейших задач. Поэтому наблюдение за подходами к островам Моонзунда, району Палдиски, бухтам на побережье Эстонии с первых дней войны было особенно тщательным. Высадка десантов противника где-либо на указанных направлениях сильно осложнила бы нашу борьбу на территории Эстонии, главным образом из-за отсутствия в распоряжении флота маневренных и сильных отрядов войск. Мы считали, что надежное прикрытие обороняющихся войск с моря в создавшихся условиях является чрезвычайно важным делом флота. И, как показали дальнейшие события, мы в этом не ошиблись.

 

 

* В годы Великой Отечественной войны Владимир Филиппович Трибуц командовал Краснознаменным Балтийским флотом.

 

1 См. "Совершенно секретно! Только для командования!". Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М. 1967, стр. 151- 153.

 

2 E. Manstein. Verlorene Siege. Bonn. 1955. S. 173.

 
стр. 124

 

Следует отметить, что качество новых надводных кораблей и артиллерийского вооружения полностью отвечало требованиям времени. Подводные лодки по своим данным также находились на высоком уровне. Силы Краснознаменного Балтийского флота к началу войны состояли из вполне подготовленных соединений, способных вести активные боевые действия: эскадра (командующий контр-адмирал Д. Д. Вдовиченко), отряд легких сил (контр-адмирал В. П. Дрозд), соединения подводных лодок (капитаны 2- го ранга Н. П. Египко и А. Е. Орел), ВВС КБФ (генерал-майор авиации В. В. Ермаченков), береговая оборона главной базы (полковник И. А. Кустов), минные заградители (капитаны 2-го ранга Н. И. Мещерский, И. Г. Карпов), торпедные катера (капитаны 2-го ранга В. С. Чероков, Н. А. Саломатин) и другие силы. Однако по общей численности корабельного состава КБФ все же уступал немецкому флоту. Чрезвычайно мало было сторожевых кораблей, тральщиков и кораблей противолодочной обороны. Не удовлетворяла современным требованиям авиация флота. Самолеты-истребители и морские разведчики были устаревших типов, с низкими тактико-техническими данными, штурмовой же авиации мы вовсе не имели. Большая часть аэродромов находилась на востоке, на значительном удалении от первоначальных районов боевых действий. На обороноспособности флота и армии отрицательно сказалось и то, что территория Эстонии, Латвии и Литвы не была еще подготовлена в военно-инженерном отношении. Новые укрепления на границе только строились, старые оказались оставленными, а некоторые - частично демонтированными. Эта же проблема не была окончательно решена и на наших новых военно-морских базах. Ответственность за оборону побережья нес военный округ, поэтому флот не имел в своем распоряжении сухопутных войск. Но это не всегда соответствовало интересам дела. Так, в Лиепае строили батареи для борьбы с морским противником, а войск у командира базы для ее обороны не было. Не хватало войск для обороны Моонзундских островов. Здесь была сосредоточена 3-я Отдельная стрелковая бригада и два батальона 16-й стрелковой дивизии с артиллерийскими средствами флота. На территории Эстонии находились только части 16-й стрелковой дивизии. Не до конца упорядоченным оставался вопрос организации взаимодействия флота с Прибалтийским Особым военным округом. Все это не могло не отразиться на обороне наших передовых военно-морских баз, находившихся на побережье и оказавшихся под ударами противника, наступавшего на Ленинград.

 

Однако нужно сказать, что СССР готовился к встрече с врагом. В частности, на флоте были созданы маневренные соединения, состоявшие из различных родов сил флота, для решения сложных оперативных и тактических задач. Последние два года перед войной на флоте по указанию народного комиссара Военно-Морского Флота проводились учения по повышению боевой готовности отдельных частей, дивизионов кораблей, соединений и всего флота в целом. Много времени, сил и средств было затрачено на то, чтобы в самый кратчайший срок привести в полную боевую готовность каждый отдельный корабль, батарею, авиаэскадрилью. Поддержанию постоянной боевой готовности на флоте способствовало также введение после перебазирования флота на запад новой системы боевой подготовки, позволявшей экипажам кораблей и частям флота отрабатывать учебные, огневые и тактические задачи в течение круглого года. И когда вечером 21 июня 1941 г. от наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова было получено предупреждение об угрозе непосредственного нападения противника, все наши флоты были быстро приведены в полную боевую готовность. В 4 час. 50 мин. 22 июня Военный совет Балтийского флота объявил о нападении немецко-фашистских войск и приказал силой оружия отражать их вторжение. Этот факт представляет интерес не только для истории. Известны печальные примеры, когда командование эскадрами и флотами, зная о нападении врага, не предпринимало ответных действий, за что приходилось расплачиваться. Так, понесли серьезные потери из-за нераспорядительности командования русский флот в Порт-Артуре в 1904 г. и американский - в Пёрл-Харборе в 1941 году.

 

Краснознаменный Балтийский флот представлял грозную силу, способную в чрезвычайно сложной обстановке начала Великой Отечественной войны прикрыть фланги войск, морские подступы к городу Ленина, вести активные боевые действия против фашистской Германии и ее сателлитов. Матросы, старшины, офицеры, рабочие и служащие флота проявили высокий моральный дух, величайшую стойкость, мужество, храбрость, отвагу, беззаветную преданность Коммунистической партии и Советскому правительству. Личный состав был закален в моральном и политическом отношении, беспредельно предан социалистической Родине. Партийная организация флота была идеологически крепкой, тесно сплоченной вокруг ЦКВКП(б). Коммунисты флота были передовыми, дисциплинированными и политически сознательными воинами, вожаками беспартийных масс.

 

Военный совет и штаб флота, находясь в Таллине, с первых дней войны установили еще более тесные деловые контакты с партийными и советскими органами Эстонии. Председатель Совнаркома И. Лауристин, председатель Президиума Верховного Совета И. Варес, секретарь ЦК партии Н. Каротамм, народный комиссар легкой промышленности А. Веймер и другие принимали самое активное участие в организации обороны Таллина, в оказании необходимой помощи флоту и армии.

 

Совместная работа Военного совета флота с руководителями Коммунистической партии, Верховным Советом и Советом Народных Комиссаров Эстонии, моральная и

 
стр. 125

 

материальная поддержка широкими трудящимися массами воинов армии и флота являлись прекрасным примером дружбы советских народов в годы Великой Отечественной войны. В тяжелые дни обороны Таллина эта дружба во многом способствовала решению поставленных перед армией и флотом задач. Партийные организации Эстонии с начала войны приступили к формированию и вооружению истребительных батальонов, основной задачей которых было обеспечение безопасности тыла Красной Армии. За время боев в Эстонии было сформировано 27 отдельных отрядов и истребительных батальонов, на базе которых впоследствии создали три добровольческих полка.

 

Вынужденное отступление советских войск на северо-западном направлении в начальный период войны неблагоприятно сказалось на характере боевых действий флота. Используя свой первоначальный успех и захватывая с суши передовые военно-морские базы, враг стремился силами авиации и минного оружия поставить Балтийский флот в безвыходное положение. Нужны были исключительные самоотверженность, сплоченность, чувство долга, чтобы не дрогнуть, выстоять. Уже в первых боях под Лиепаей красноармейцы, краснофлотцы базы, курсанты военно-морских учебных заведений, пограничники, рабочие батальоны и дружины под общим командованием командира 67-й стрелковой дивизии генерал-майора Н. А. Дедаева, а в морском секторе - командира военно-морской базы капитана 1-го ранга М. С. Клевенского отразили многочисленные яростные атаки врага. В течение десяти суток они доблестно удерживали важную базу флота на Балтике. Противник нес значительные потери, хотя соотношение сил было далеко не в пользу защитников Лиепаи, оказавшихся в окружении. Это снизило темп его наступления на приморском направлении. 27 июня по приказу командования защитники базы под натиском превосходящих сил противника предприняли попытку прорваться из окружения. В этих тяжелых боях смертью храбрых пали командир дивизии Н. А. Дедаев, секретарь Лиепайского горкома партии Микелас Бука, секретарь уездного комитета ЛКСМ Латвии Имант Судмалис, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

 

Противник пытался достичь крупных успехов, используя внезапность нападения и заблаговременную постановку мин на морском театре военных действий. Как стало известно в послевоенные годы, агрессивные действия фашистского флота против кораблей КБФ начались значительно раньше, чем на суше и в воздухе. Еще 15 июня 1941 г., то есть за семь дней до начала открытых военных действий против СССР, главное командование военно-морского флота Германии отдало приказ "безжалостно уничтожать" советские подводные лодки при их появлении к югу от линии Мемель - южная оконечность острова Эланд. В случае возникновения конфликтов гросс-адмирал Редер рекомендовал отвечать, что германские корабли ошибочно приняли их за английские подводные лодки, хотя последние на Балтику никак не могли попасть3 . С 16 по 21 июня 1941 г. противник поставил несколько линий минных заграждений в Балтийском море, использовав для этого более 3300 мин и минных защитников4 . Тогда же им было поставлено несколько минных заграждений (более 2 тыс. мин и минных защитников) в устье и западной части Финского залива, на линии Тахкуна - Эре - Турку, севернее и северо-западнее острова Найссар. Уже на второй день войны базовыми тральщиками NN 209 и 216 были обнаружены мины к северу от Найссара, в районе плавучего маяка Таллина, в устье Финского залива и у входа в Моонзунд. В дальнейшем минная обстановка на театре военных действий усложнилась, врагом применялись новые образцы мин. Это, разумеется, вызвало огромное напряжение тральных сил, которых флоту явно не хватало. Минная опасность для нас стала главной и одной из самых труднопреодолимых.

 

Для борьбы с немецкими боевыми кораблями и транспортами были немедленно использованы наши подводные лодки. Уже 23 июня они заняли позиции на подходах к Клайпеде, Данцигской и Померанской бухтам. К концу июня на боевых позициях находилось до 20 подводных лодок. Высокое мужество и героизм проявили в борьбе с противником командиры подводных лодок П. Д. Грищенко, И. М. Вишневский, Д. С. Абросимов, Ф. И. Иванцов, Н. И. Петров и другие. С изменением обстановки на суше обеспечивать боевую деятельность подводных лодок стало значительно сложнее, и их использование сузилось, так как противник держал крупные надводные боевые корабли в базах и портах. Немецкий историк Ю. Ровер пишет: "Немецкое военно-морское командование, занятое борьбой против Англии, ...полагало, что морская война на Балтике примет оборонительный характер, что было бы удобным, учитывая предстоящий захват русских баз германской армией. Угрозу со стороны советских крейсеров и эсминцев немцы надеялись устранить постановкой оборонительных минных заграждений перед своими гаванями и поперек Балтийского моря, а также наступательных заграждений перед балтийскими (советскими. - В. Т. ) портами и в проливах между Даго, Эзелем и материком и у западного входа в Финский залив, Все эти заграждения были беспрепятственно поставлены за три ночи до наступления. Более опасными считались советские подводные лодки, против которых не было достаточного количества эффективных средств, так что во избежание потерь предварительно пришлось прекра-

 

 

3 "Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками". Сборник материалов. Т. 5. М. 1960, стр. 285 - 286.

 

4 Так называется взрывное приспособление, препятствующее вражеским тральщикам уничтожать тралами мины.

 
стр. 126

 

тить торговое судоходство"5 . Наша разведка своевременно не обнаружила поставленные противником минные заграждения в Балтийском море и Финском заливе. В результате этого мы поплатились гибелью некоторых своих кораблей.

 

Авиация флота с первых часов войны интенсивно применялась для решения большого круга боевых задач. Удары по аэродромам и базам противника, постановка мин в море и на подходах к базам начались с первого дня войны. Но основные усилия авиация направляла на решение задач, связанных с отражением наступавших сухопутных войск противника. Хотя флотские истребители по тактико-техническим данным уступали новейшим самолетам врага, они надежно прикрывали Таллин, Ханко, Кронштадт и нередко сами наносили бомбовые удары по объектам противника, имевшим сильную ПВО. Именно в ту тяжелую пору прославились наши знаменитые асы А. К. Антоненко и П. А. Бринько. Им первым на Балтике присвоили звание Героя Советского Союза. Заслугой балтийских летчиков-истребителей и всей системы ПВО является то, что вплоть до ухода советских войск из Таллина гитлеровцы не смогли нанести ни одного массированного удара по нашим базовым объектам.

 

В результате быстрого продвижения вражеской 4-й танковой группы на рижском направлении и отсутствия у нас достаточного количества самолетов на Северо-Западном фронте (так с началом войны стал называться бывший Прибалтийский Особый военный округ) мы были вынуждены всю нашу авиацию переключить на поддержку сухопутных войск. К исходу 29 июня Ставка Главного Командования6 приказала авиации флота нанести удары по моторизованным войскам противника, переправлявшимся через Западную Двину. В этот день вся бомбардировочная и минно-торпедная авиация флота под командованием подполковника Е. Н. Преображенского и майора Н. В. Абрамова наносила по врагу удар за ударом. В результате было выведено из строя и уничтожено значительное количество танков и автомашин с войсками противника, В последующем авиация флота оказывала систематическую поддержку оборонявшимся на приморском направлении войскам 8-й армии. Но и наши потери, особенно в минно-торпедной авиации, были большими, главным образом из-за отсутствия истребителей сопровождения.

 

Наряду с активными боевыми действиями, направленными на уничтожение живой силы и техники врага, проводились и оборонительные мероприятия. Предполагалось, что для оказания помощи своим войскам, наступавшим на Ленинград, противник будет пытаться использовать в Финском заливе надводные боевые корабли. Поэтому с первых же дней войны наш флот приступил к созданию минной позиции в разных местах вод Финского залива. В минных постановках участвовали корабли эскадры контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко, отряда легких сил контр-адмирала В. П. Дрозда, охраны Водного района главной базы и корабли минной обороны. К концу первой военной декады на центральной минной позиции в устье Финского залива было поставлено более 3500 мин и минных защитников. Кроме того, в шхерах и на наиболее вероятных направлениях появления врага выставлялись и небольшие минные заграждения. Всего до конца 1941 г. нами было поставлено более 14 тыс. мин и минных защитников. Это, конечно, вместе с усилиями авиации, корабельной и береговой артиллерии придало устойчивость нашему флоту во время его действий в Финском заливе и при обороне с моря военно-морских баз Таллина, Ханко, островов Моонзунда, а позже - Кронштадта и Ленинграда.

 

Хочется добрым словом помянуть тех, кто выполнял основные минные постановки, экипажи минных заградителей "Марти" и "Урал", действовавших под командованием старейшего офицера Балтийского флота капитана 1-го ранга Н. И. Мещерского. Он был участником еще первой мировой войны, командовал тогда тральщиком, а с первых дней создания советского Балтийского флота Н. И. Мещерский - командир эскадренного миноносца, потом минного заградителя "Марти". Он прекрасно знал театр военных действий и минное оружие, пользовался заслуженным авторитетом у подчиненных. В подготовке экипажа "Марти" самое активное участие принимал и военком корабля А. А. Коваль. При его руководящем участии на корабле активно работала крепко сплоченная партийная организация. Большая заслуга в успешном решении кораблем боевых задач, прежде всего в отношении точности минных постановок, принадлежала штурманам корабля старшему лейтенанту К. М. Кононову и лейтенанту В. К. Тарасову. Примерами для экипажа всегда служили офицеры корабля: минер старший лейтенант С. М. Сизоненко, инженер-механик капитан 3-го ранга М. Н. Губанков, его помощник В. Г. Гудков. В трудных навигационных условиях, зачастую при выключенных маяках, в районах, где противник уже ставил мины, команде приходилось выполнять сложные задания. 3 июля минный заградитель был обстрелян 12-дюймовой артиллерией и атакован авиацией противника. Но, несмотря на это, корабль выполнил поставленную перед ним боевую задачу. Минный заградитель "Марти" был одним из первых кораблей Балтийского флота, получивших звание гвардейского. В результате постановки нами минных заграждений противник в самое

 

 

5 Ю. Ровер. Действия советских подводных лодок на Балтике в 1939 - 45 гг. Центральная военно-морская библиотека. Перевод. 1958, стр. 10.

 

6 Она была создана 23 июня под председательством С. К. Тимошенко. 10 июля переименована в Ставку Верховного Командования, и ее возглавил И. В. Сталин. Позднее названа Ставкой Верховного Главнокомандования.

 
стр. 127

 

тяжелое для нас время, в августе - декабре 1941 г., не смог использовать в Финском заливе свои крупные надводные корабли, нес потери и, что самое главное, вынужден был отказаться от применения флота для оказания помощи своим наступавшим вдоль побережья войскам (бои под Таллином, сражение за Ленинград).

 

К концу июня обстановка на суше все ухудшалась. После оставления Лиепаи и Риги советские войска продолжали отход на север и северо-восток. Особенно тяжелыми были условия для отступавших войск 8-й армии, которая, будучи сильно ослабленной в предыдущих боях и длительными маршами, отходила в Эстонию. Поскольку другие силы Северо-Западного фронта отходили южнее Псковского озера, а 8-я армия - через Нарву в сторону Ленинграда, 3 июля начальник штаба Северного фронта (бывшего Ленинградского военного округа) генерал Д. Н. Никишев приказал командующему 8-й армией генерал-лейтенанту Ф. С. Иванову силами местного населения приступить немедленно к созданию для трех стрелковых дивизий оборонительных рубежей по линии Пярну - Вильянди - северное побережье озера Выртсъярв7 . Других рубежей обороны там не было. Отсутствовали они и юго-западнее Таллина, что особенно усложняло наше положение. В эти напряженные дни главнокомандующий Военно- Морскими Силами адмирал Н. Г. Кузнецов требовал от нас уточнять обстановку на суше, выставлять заслоны из единственной бригады морской пехоты, находившейся в Таллине, использовать авиацию не только для ведения разведки, но и для непрерывного содействия войскам 8-й армии; он приказал: "Оборонять до конца Ханко, Эзель, Даго и район Таллина. Отвести на восток и эвакуировать корабли и имущество, ненужное для обороны". "Деритесь, - призывал он, - за каждую пядь земли в любых условиях возможного окружения. Уверен, что командиры, бойцы выполнят свой долг перед Родиной и оправдают доверие партии". Эти указания немедленно были переданы коменданту береговой обороны Балтийского района генерал-майору А. Б. Елисееву, командирам военно-морских баз генерал-майору С. И. Кабанову и контр-адмиралу П. А. Трайнину.

 

Появление в первых числах июля разведывательных отрядов 217-й пехотной дивизии врага под Марьяма создало непосредственную угрозу Таллину. На этом участке почти никаких воинских частей не было, действовали лишь эстонские истребительные батальоны, предназначенные для охраны порядка в тылу. Решением командарма 8-й армии под Марьяма была брошена 16-я стрелковая дивизия генерал-майора И. М. Любовцева. Сюда же командующий флотом срочно направил один батальон из бригады морской пехоты, усиленный танками. Выяснилось, что противник ведет наступление передовыми частями, стремясь захватить Таллин. Следом двигались главные силы 217-й дивизии. В течение трех суток советские войска, морские пехотинцы, пограничники 8-го отряда и летчики Балтики сдерживали натиск противника. В результате наступление фашистских войск на этом важном направлении было приостановлено. Но угроза Таллину возрастала, обстановка продолжала ухудшаться. Одновременно с продвижением противника на Марьяма одна из фашистских колонн прорвалась по побережью из Пярну в сторону Виртсу. Это, к сожалению, было обнаружено поздно. К тому же на приморской дороге у нас не оказалось никаких частей прикрытия. Только тогда, когда фашисты вышли на побережье Моонзунда и начали обстреливать пристани на острове Муху и наши миноносцы, а также катера - морские охотники, стало известно, что захвачена пристань Виртсу. Выход разведывательных частей противника в Марьяма и к пристани Виртсу не был нами предусмотрен. Но удивляться было нечему. Войск для обороны этих направлений у нас не было, так что противник беспрепятственно мог дойти и до Таллина. Пришлось принимать экстренные меры. Военный совет флота приказал коменданту береговой обороны Балтийского района генерал-майору А. Б. Елисееву и командиру отряда легких сил контр-адмиралу В. П. Дрозду организовать высадку десанта, выбить противника из Виртсу и удерживать пристань и прилегающий к ней плацдарм. Несмотря на исключительно неблагоприятные условия, А. Б. Елисеев и В. П. Дрозд четко и быстро выполнили приказ. На рассвете 18 июля до 300 десантников под командой полковника Н. Ф. Ключникова при поддержке корабельной и береговой артиллерии, прикрываемые истребителями с Сарема, выбили фашистов из Виртсу, оттеснив их в сторону Пярну. В бою с противником особенно отличился лейтенант А. П. Смирнов, который, находясь сначала на маяке острова Вирелайд, а затем в боевых порядках десанта, корректировал огонь батареи В. Г. Букоткина, громившей гитлеровцев, рискнувших выйти на побережье. Задержка наступления фашистов под Марьяма и Виртсу обеспечила лучшие условия для создания оборонительных рубежей под Таллином.

 

Тем временем наступление немецко-фашистских войск на Псковско-Лужском направлении продолжалось. Враг стремился в кратчайший срок подойти непосредственно к Ленинграду. На этом направлении до 10 июля войска Северо-Западного фронта вели тяжелые оборонительные бои восточнее линии Псков - Пушкинские Горы - Опочка, по рекам Великая и Череха. 4 июля командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов сообщил в Военный совет флота, что фронт получил приказание создавать глубокую оборону Ленинграда с юго-запада, в частности обо-

 

 

7 Южная часть ЭССР.

 
стр. 128

 

решительную полосу по реке Луга, и одновременно заново построить Красногвардейский укрепленный район. Сразу же широко развернулись оборонительные работы на Лужском рубеже, Гатчинском, Слуцком и Красносельском участках обороны. Здесь ежедневно трудились сотни тысяч жителей города Ленина и области. В помощь войскам были мобилизованы лучшие силы Ленинградской партийной организации. Часто трудящимся приходилось работать под артиллерийским обстрелом, под бомбежками, а иногда откладывать лопату и браться за винтовку. Гигантская работа проводилась исключительно высокими темпами. Не жалея сил и не считаясь со временем, ленинградцы делали все возможное, чтобы помочь войскам остановить вражеские полчища. На пути врага вырастали мощные фортификационные сооружения. В создании жесткой инженерной обороны на подступах к городу активное участие принимали военные моряки, артиллеристы и кораблестроители. Так, в июле кораблестроители инженер контр-адмирал А. А. Жуков, инженер-капитан 1-го ранга П. Г. Котов, капитан 1-го ранга П. А. Скутский предложили командованию фронтом использовать корабельные броневые плиты для создания артиллерийских и пулеметных огневых точек в Красногвардейском укрепленном районе. Проектная группа под руководством инженер-капитана 1-го ранга Н. Н. Лесникова в содружестве с инженерами и артиллеристами фронта в течение короткого срока создала несколько вариантов броневых точек под артиллерийские и пулеметные установки. В августе было изготовлено и установлено до 80 броневых точек, а к концу года их имелось уже 600. Инженеры-кораблестроители, монтажники, такелажники, рабочие судостроительных и других заводов в грозные дни войны помогли превратить город в могучую крепость, имевшую на вооружении морскую артиллерию всех калибров. В созданную тогда Лужскую оперативную группу войск фронта был передан флотский Лужский укрепленный сектор с подразделениями морской пехоты, железнодорожными батареями и частями специального назначения. Из Кронштадта сюда были направлены 79 морских орудий для установки в доты. 10 июля было образовано главное командование Северо-Западным направлением во главе с К. Е. Ворошиловым, которому сразу же был подчинен Балтийский флот.

 

Тяжелое положение войск 11-й армии, основные силы которой были развернуты южнее Псковского озера, заставило главное командование войсками Северо-Западного направления прислать ей в помощь флотскую авиацию. Так, 11 июля морская авиация наносила удары по дорогам восточнее и северо-восточнее Пскова, а в последующие дни - под Островом и в районе Луги. Одновременно с этим авиация флота прикрывала Ханко, Кронштадт, Таллин, острова Моонзунда. И для нас, балтийцев, Лужское направление было очень важным, так как в случае успеха противник вышел бы к побережью Финского залива на территории Ленинградской области, где в западной ее части находилось много флотских аэродромов с базировавшимися на них бомбардировщиками и штурмовиками. Поэтому мы бросили в помощь сухопутным войскам значительную часть авиации, сосредоточенную на востоке области. Авиадивизии полковников Н. К. Логинова, А. Ф. Морозова, ночные разведчики полковника Д. Ф. Бартновского в эти дни героически сражались на Лужских рубежах. 13 июля авиаразведка флота обнаружила прорыв войск противника в районе озера Самро, в направлении на Ивановское и Сабек. В течение нескольких суток, днем и ночью, авиация флота бомбила моторизованные и танковые колонны врага, обрушив на них более 6 тыс. бомб различного калибра. Однако приостановить наступление противника не удалось.

 

Получив отпор под Лугой, фашисты устремились на Нарву. Обстановка на этом участке накалилась. 20 июля командир одного из подразделений донес, что полк 191-й стрелковой дивизии отступает от Нарвы, бой продолжает вести лишь истребительный батальон; фашисты пытались занять наши оборонительные сооружения и с ходу форсировать в нескольких пунктах реку Нарва. Нависла угроза продвижения врага на восток по шоссе Нарва - Кингисепп. Пришлось всю авиацию флота бросить на это направление. В течение 10 дней балтийские летчики наносили мощные удары по врагу на Нарвском направлении. 22 июля из Таллина в Нарвский залив для огневой поддержки оборонявшихся войск вышел эсминец "Суровый" (командир капитан 2-го ранга В. Ф. Андреев, флагманский штурман капитан 3-го ранга Ю. П. Ковель, руководитель стрельб капитан 2-го ранга А. А. Сагоян) в сопровождении сторожевых катеров и под прикрытием истребительной авиации. Отсюда эсминец нанес ряд эффективных артиллерийских ударов по противнику: были разрушены переправы, позиции батарей, нанесен большой урон танкам и живой силе. Была сорвана попытка немецко-фашистских войск с ходу форсировать реку Нарва в районе деревни Долгая Нива. В последующие дни артиллерийскую поддержку нашим войскам оказывали канонерские лодки "Красное знамя", "Москва" и "Мгунь" под командованием капитана 2-го ранга Н. В. Антонова. Все попытки фашистов 22 и 23 июля форсировать Нарву не увенчались успехом. Бойцы 191-й дивизии, поддержанные авиацией и флотскими железнодорожными батареями NN 11, 12, 18, остановили врага. На помощь им спешили морские пехотинцы, полки 16-й стрелковой и 4-й дивизии народного ополчения. Наши войска, задержав противника под Нарвой, не дали ему отрезать 8-ю армию от основных сил Северного фронта. План противника с ходу прорваться к Ленинграду через Нарву - Кингисепп провалился.

 

В боях на дальних подступах к Ленинграду отличилась железнодорожная тя-

 
стр. 129

 

желая батарея N 12 капитана Г. И. Барбакадзе, поэтому авиация противника усиленно охотилась за ней. Под Нарвой и на Лужском рубеже эта батарея, умело используя маскировку и маневренность, громила врага из дальнобойных орудий. Однажды фашистским самолетам удалось сбросить бомбы рядом с транспортерами. Взрывной волной орудийные площадки были сметены с полотна железной дороги. Казалось, остался единственный выход: оставить материальную часть и отступить. Но флотская смекалка и воля сделали невозможное возможным: в результате шестисуточной напряженной работы личного состава под руководством командира орудийные площадки были поставлены на рельсы, после чего батарея в полной исправности ушла на новую позицию громить врага. Таким образом, совместные действия войск фронта, кораблей, батарей, авиации и морской пехоты флота привели к ослаблению темпов наступления левого фланга войск противника и к уменьшению плотности его боевых порядков. Командование Северным фронтом выиграло время для совершенствования оборонительных рубежей на ближних подступах к Ленинграду. Одновременно усиливались удары по морским коммуникациям врага в Рижском заливе.

 

Важное значение в системе базирования флота принадлежало Моонзундским островам. Батареи крупного и среднего калибра, установленные на островах, надежно прикрывали вход в Рижский залив и контролировали устье Финского залива. Руководство обороной этих островов возглавляли комендант береговой обороны Балтийского района генерал- майор А. Б. Елисеев, дивизионный комиссар Г. Ф. Зайцев и начальник штаба подполковник А. И. Охтинский. А. Б. Елисеев к моменту назначения его комендантом береговой обороны Балтийского района имел уже большой теоретический и практический опыт. Старый член Коммунистической партии, в прошлом балтийский матрос, участник гражданской войны, Елисеев был зрелым, требовательным и чутким военачальником. Он до тонкостей знал организацию и материальную часть береговой артиллерии. Чуть ли не для каждой береговой батареи на всех морях Советского Союза он принимал участие в выборе места. Он обладал широкими теоретическими знаниями в вопросах использования береговой артиллерии для борьбы с морским противником. Но Елисееву раньше не приходилось командовать крупными общевойсковыми соединениями, тем более в бою, что, естественно, должно было отразиться на его командовании всей обороной Моонзунда.

 

Личный состав частей и подразделений островов Моонзунда, используя все возможности, усиленно готовился к будущим боям. В обращении к Главному политическому управлению Красной Армии командование береговой обороны Балтийского района писало: "Весь личный состав полон решимости сражаться за каждую пядь земли, не щадя своих сил и жизни. Можете смело заявить Центральному Комитету Коммунистической партии, что мы будем по-большевистски драться и оправдаем долг перед Родиной"10 . Три месяца советские войска, находившиеся на островах Моонзундского архипелага, во взаимодействии с авиацией и легкими силами флота (эсминцы, торпедные катера), базировавшимися в Рижском заливе, не давали противнику возможности использовать Ригу как порт для доставки резервов и снабжения наступавших на Ленинград войск. Образцы мужества и массового героизма в этих боевых действиях проявили тысячи солдат, матросов, старшин, офицеров кораблей, береговых батарей и авиации. 6 июля отряд эскадренных миноносцев "Сердитый", "Сильный", "Энгельс" и сторожевых кораблей "Туча" и "Снег" под командованием капитана 1-го ранга Б. В. Хорошхина, направляясь на постановку мин в Ирбенский пролив, обнаружил три вражеских корабля. Несмотря на то, что наши миноносцы были нагружены минами, они атаковали корабли противника и совместно с бомбардировочной авиацией Героя Советского Союза А. И. Крохалева нанесли им серьезные повреждения. 12 июля разведка флота установила, что к Ирбену с запада следовали вражеские суда в охранении конвоя. Корабли находившегося в Моонзунде отряда под командованием контр-адмирала В. П. Дрозда вышли в Рижский залив. Первый удар по врагу нанесла бомбардировочная авиация, затем вступила в бой дальнобойная береговая батарея капитана А. И. Стебля, одного из лучших молодых артиллеристов флота. С рассвета 13 июля авиация, отряд эскадренных миноносцев и торпедные катера продолжали наносить удары по кораблям противника, пробивавшимся в Рижский залив. Отличные боевые качества в этом бою показали торпедные катера отряда старшего лейтенанта В. П. Гуманенко. В результате совместных действий было уничтожено и повреждено свыше 25 судов из состава вражеского отряда. Впервые в истории военно-морской тактики торпедным катерам самостоятельно, без всякой поддержки и наведения, в условиях хорошей видимости удалось атаковать во много раз превосходящего по силам противника и нанести ему урон. Надо было обладать особыми качествами, свойственными советским военным морякам, чтобы при явном превосходстве сил противника выдержать бой и выйти из него победителями. Противник недосчитался нескольких единиц, у нас же, кроме повреждений на катерах, потерь не было.

 

Значение Моонзундского архипелага возросло еще больше после того, как балтийские летчики полковника Е. Н. Преображенского в августе 1941 г. с островных аэродромов стали наносить удары по столице фашистской Германии Берлину. Впо-

 

 

10 Ю. Чернов. Они обороняли Моонзунд. М. 1959, стр. 9.

 
стр. 130

 

следствии, ввиду провала плана молниеносного захвата Ленинграда и опасности иметь у себя в тылу мощный оборонительный район, фашисты выделили крупные корабельные и сухопутные силы для захвата Моонзундских островов. Мне часто приходилось бывать в Рохукюла, встречаться с командирами дивизионов кораблей С. Д. Солоухиным, Г. С. Абашвили, командирами эскадренных миноносцев, контрадмиралом В. П. Дроздом. Нужно сказать, что, несмотря на тяжелейшие условия базирования, настроение всех командиров было бодрым. Отряд, возглавляемый В. П. Дроздом, делал свое дело. Противник, имея превосходство в силах на Балтике, не показывался в Рижском заливе. Валентин Петрович в 1936 - 1937 гг. состоял советником при республиканской армии Испании и отлично знал тактику использования различных родов войск в бою. Он отличался личной храбростью и был моим боевым другом и товарищем. Гитлеровское командование принимало все меры, чтобы сокрушить нашу оборону и подавить сопротивление. Крупные силы бомбардировочной авиации днем и ночью наносили по нашим кораблям одиночные и групповые удары. Особенно ожесточенной бомбардировке подвергались корабли в районе пристани Куйвасту. От прямого попадания бомбы погиб миноносец "Сердитый", подорвался на вражеских минах эсминец "Статный". И все же, несмотря на сложность обстановки, отсутствие оборудованных мест базирования, слабое истребительное прикрытие и необеспеченность тральными средствами, наши люди сражались с исключительной самоотверженностью. Всякая попытка врага проникнуть в Рижский залив встречала ожесточенный отпор.

 

В июле, когда обстановка на морском театре ухудшилась и появилась угроза проникновения кораблей противника в Финский залив в обход флангов минного заграждения, поставленного в устье залива, было принято решение об увеличении глубины минных заграждений по линии Гогланд - Большой Тютерс - Нарвский залив с развитием в глубину на восток до линии Бьерке - Сескар - маяк Шепелев. В августе, в связи с возникновением непосредственной опасности Ленинграду, было начато оборудование тыловой минной позиции на линии мыс Стирсудден - Нарва - Сескар - маяк Шепелев. На этих рубежах было выставлено 5657 контактных мин и 1480 минных защитников. Обе позиции прикрывали ближние подступы к Ленинграду с моря и обеспечивали систему базирования флота в восточной части залива. Все большее число тральщиков и катеров "МО" привлекалось для обеспечения безопасности кораблей и судов на коммуникациях Кронштадт - Таллин, Таллин - Ханко, Таллин - Моонзунд. Возникла острая необходимость в систематическом тралении основных фарватеров, контрольном тралении некоторых районов, непосредственном тральном обеспечении боевых кораблей, особенно подводных лодок. Везде нужны были тральщики, а их на флоте не хватало. Оставалось полтора десятка новых базовых тральщиков, которые могли обеспечивать лишь мизерную долю нашей потребности. Через месяц после начала войны Военный совет флота докладывал наркому Военно-Морского Флота СССР адмиралу Н. Г. Кузнецову: "Минная опасность на театре военных действий продолжает быть сегодня главной. Имеемых в наличии средств недостаточно. Ограниченный район плавания мобилизованных тральщиков из-за отсутствия запасов пресной воды, небольшая мореходность их заставляет много времени держать их в базах. Поступления тральщиков от промышленности не будет. Потребность обеспечения вывода, возвращения подводных лодок с позиций, выхода, возвращения кораблей из Моонзунда, обеспечение морской коммуникации Таллин - Ханко, Таллин - Кронштадт требуют сейчас уже значительного количества тральных сил и средств. Прошу Вашей помощи..."

 

С первых дней войны наш флот делал все, чтобы создать наиболее благоприятные условия для сухопутной обороны главной базы флота - Таллина. 15 июля инженер-полковник А. Н. Кузьмин, являвшийся заместителем начальника инженерного отдела Флота, был мною назначен старшим инженерным начальником обороны главной базы. Одновременно он был представителем от флота в Комитете обороны ЭССР по вопросам инженерной подготовки рубежей под Таллином.

 

Группы офицеров инженерного отдела флота вместе с общевойсковыми офицерами производили на четырех основных направлениях (Палдиски, Пярну, Тарту, Нарва) тщательную инженерную рекогносцировку рубежей вокруг главной базы. Через два дня на Военном совете мы заслушали результаты предварительной рекогносцировки местности на подходах к Таллину. Было принято решение: создать главную оборонительную полосу по линии реки Пирита - Иру - Лагеди - Лехьмя - южная оконечность озера Юллемистэ - Пяскюла - Харку. На этой полосе решено было построить железобетонные и дерево-земляные огневые точки, надолбы, противотанковые рвы, искусственные водные преграды, минные поля, проволочные заграждения под током и окопы в полный профиль. Заместители председателя Совета Народных Комиссаров ЭССР А. Веймер, Э. Пялль, члены ЦК КПЭ Г. Абельс, Х. Арбон, В. Сасси приняли самое деятельное участие в мобилизации населения, материалов и промышленности для создания оборонительных сооружений на этой полосе. Первоочередные работы проводились одновременно в шести опорных Пунктах: Иру, Лагеди, Лехьмя, озеро Юллемистэ, Пяскюла, Харку - и в промежутках между ними. Руководили оборонительными работами инженеры флота С. Н. Смолин, А. Г. Кулагин, И. М. Воронцов, Л. П. Васильев, А. И. Певзнер и М. Ф. Блинов.

 

С 17 июля широким фронтом развернулись работы по возведению оборонитель-

 
стр. 131

 

ных сооружений на подходах к Таллину. Весь личный состав дислоцированных здесь частей и учреждений флота, местное население, городской транспорт, строительные организации республики и города - все было брошено на выполнение этой задачи. Решение об обороне города резко изменило настроение среди трудового населения. Оно вызвало у него прилив патриотических чувств. Каждому хотелось вложить все свои силы и знания в то дело, которое ему поручали. Руководство всеми оборонными работами осуществлял инженерный отдел флота во главе с инженер-полковником Д.. Н. Кузьминым. В течение трех недель напряженной работы десятков тысяч человек была создана главная оборонительная полоса на расстоянии 9 - 12 км от города. Решениями ЦК партии и правительства Эстонии все учреждения и предприятия обязывались оперативно выполнять заказы на нужды обороны и выдавать все имеющиеся стройматериалы. Таллинский горком партии и городской Совет депутатов трудящихся всячески помогали созданию обороны вокруг города. По их призыву многие тысячи местных жителей работали не покладая рук. В отдельные дни на оборонные работы выходило до 25 тыс. граждан. Таллин превратился в военный лагерь. Нельзя не воздать должное героизму тысяч безвестных тружеников города, их самоотверженному труду. В те дни были оборудованы три бронепоезда, шло массовое производство минометов и мин, изыскивались возможности для производства взрывчатки и взрывателей. Вся эта помощь усиливала оборону Таллина, а впоследствии сковала действия нескольких пехотных дивизий врага, готовившихся к форсированному наступлению на Ленинград. В боях под Таллином эти дивизии понесли значительные потери в живой силе и технике.

 

К середине августа, еще до подхода вражеских войск, завершилось инженерное оборудование главной полосы обороны базы. Одновременно с этим интенсивно строился аэродром для истребительной авиации на полуострове Вимси; за несколько дней была оборудована взлетно-посадочная полоса на полуострове Пельясаари, откуда наши истребители накануне оставления Таллина улетели на восток. Создавались полосы и для бомбардировочной авиации в районе Палдиски. Для обеспечения вывоза заводского оборудования и других материальных ценностей морем из Таллина в Кронштадт от флота потребовалось выделение транспортных средств и сил охранения. Специальная комиссия Совнаркома Эстонии под председательством наркома коммунального хозяйства А. Радика определяла состав грузов, места погрузки и время подачи транспортов. Организация морских переходов и их обеспечение проводились штабом флота. В июле и первой половине августа все транспорты с грузами, обеспеченные тральщиками и кораблями охранения, прошли благополучно из Таллина в Кронштадт. В этот период подорвался лишь транспорт "Мария" с грузом муки, но и этот транспорт был спасен и отбуксирован к берегу. Всего было вывезено ценностей более чем на 600 млн. рублей. Штаб флота под руководством контр-адмирала Ю. А. Пантелеева разработал специальный план использования транспортов, их расстановки по гаваням и план погрузки на случай внезапного отхода. Военным советом был рассмотрен и принят план прорыва флота из Таллина в Кронштадт и боевого обеспечения перехода.

 

Бои на территории Эстонии тем временем продолжались. Изматывая и поражая врага, мы и сами несли тяжелые потери. Все больше становилось раненых. К 5 августа их накопилось в городе до 5 тыс., эта цифра непрерывно росла. Предметом особой заботы Военного совета флота стала эвакуация раненых из Таллина, которая требовала, помимо транспортов, большого количества обеспечивающих средств: тральщиков и кораблей охранения. До 23 июля раненых вывозили и по железной дороге. После захвата врагом станции Тапа эвакуация продолжалась только морем. В целях лучшей организации этого дела все медицинские средства флота и армии были подчинены начальнику санитарной службы флота М. Я. Кривошееву. Он многое сделал для развертывания медицинской службы флота в первые два месяца войны. Было создано одиннадцать эвакуационных госпиталей за счет сил и средств эстонских органов здравоохранения. Только за период с 12 по 25 августа на специальных транспортах, оборудованных для перевозки раненых, было отправлено в Кронштадт 5100 чел. (266 чел. из них погибли во время морского перехода)12 . Нужно признать, что фланкирующее положение южной части Финляндии по отношению к основной нашей коммуникации Кронштадт - Таллин, проходившей по оси Финского залива, позволяло противнику наносить из финских шхер удары по нашим транспортам, а самое главное - в короткий срок ставить ночью мины. Только сплошным "забором" из сторожевых кораблей и катеров можно было обезопасить себя от этих ударов, которые были для нас особенно чувствительными. Но для этого у нас не хватало сил. Мы испытывали острый недостаток тральщиков и самолетов (истребителей) для прикрытия судов. А если к этому добавить слабое зенитное вооружение, особенно транспортов, то следует признать, что воздушная опасность оказалась не менее острой, чем минная. Для иллюстрации обстановки приведу пример перехода в Кронштадт 12 августа транспорта "Балтика" (14 тыс. брутто-регистровых тонн), принявшего на 500 стандартных мест 2402 человека. Командиром конвоя был назначен капитан

 

 

12 Всего из Таллина в Кронштадт было отправлено 19423 раненых, включая 1362 чел., доставленных с Ханко.

 
стр. 132

 

1-го ранга И. Г. Святов. Эскадренным миноносцем "Стерегущий", сопровождавшим транспорт, командовал капитан 3-го ранга Е. П. Збрицкий. В голове конвоя шли три базовых тральщика, а для охраны от подводных лодок - катера "МО". Проходя меридиан мыса Юминда, подорвался на мине и затонул один базовый тральщик. Вскоре между маяками Вайндло и Родшер в параване13 миноносца "Стерегущий" взорвалась мина. Миноносец, получив значительное повреждение, мог развить не более 10 узлов хода. На подходе к острову Гогланд взорвалась мина в параване "Балтики". Оба котельных отделения транспорта оказались затопленными, судно лишилось хода и получило крен на левый борт до 15°. 120 - 150 раненых выбросились за борт. Немедленно на транспорт высадились командир конвоя и аварийная команда с миноносца "Стерегущий", возглавлявшаяся старшим инженер-механиком Л. А. Киркевичем. Быстро был восстановлен порядок. Матросы "Стерегущего" помогли экипажу транспорта ликвидировать крен. Решительными мерами была предотвращена паника. Большинство выбросившихся за борт было подобрано, хотя около 40 человек все же погибло. Катера и тральщики переправили с транспорта на остров Гогланд до 600 человек. Туда же "Стерегущий" отвел на буксире "Балтику". На рассвете транспорт, вновь принявший на свой борт всех раненых, буксируемый миноносцем, отправился в Кронштадт. Шли не обычным фарватером, близко расположенным от финского берега, а через узкий пролив Хайлода, изобиловавший серьезными навигационными опасностями. При подходе к проливу корабли попали в полосу тумана и вынуждены были застопорить ход. Как раз в это время появились вражеские бомбардировщики. Не обнаружив "Стерегущего" и "Балтику", они сбросили бомбы на батарею, находившуюся на мысе Курголово. С улучшением видимости "Стерегущий", несмотря на сложнейшие навигационные условия, двигаясь меж камней и рифов, благодаря отличной штурманской службе сумел благополучно доставить транспорт в Кронштадт.

 

Это один из примеров успешного конвоирования. Но не всегда так сравнительно гладко завершалось дело. 19 августа под усиленной охраной боевых кораблей и авиации вышли суда, в составе которых находился и транспорт "Сибирь". На его борту было 1300 раненых и гражданского населения. Самолеты противника начали охоту за "Сибирью", несмотря на то, что судно имело опознавательные сигналы санитарного транспорта. Во второй половине дня около маяка Родшер в "Сибирь" попала бомба. Нарушилось управление, возник большой пожар. Неимоверными усилиями охранных кораблей и тральщиков, присланных с Гогланда, удалось спасти и перевезти на остров около 900 человек, из них 690 раненых. Но пожар ликвидировать не удалось. Около полуночи 20 августа "Сибирь" затонула.

 

Помимо того, что флот принимал участие в сухопутной обороне Таллина, он вел активные действия на море и проводил различные мероприятия по боевому обеспечению на других операционных направлениях. Так, увеличивавшаяся воздушная и минная опасность в Финском заливе потребовала доставки на остров Сарема горючего и боеприпасов на боевых кораблях - базовых тральщиках - для минно-торпедной авиации, производившей налеты на Берлин. 21 августа из Кронштадта в Таллин вышел конвой судов тыла флота в составе тральщика, морского охотника, четырех мотоботов с боезапасом и буксира с баржей бензина для авиации на острове Сарема. Вражеские самолеты подожгли один мотобот и баржу. Гибель баржи с бензином осложнила наше положение на Сарема. Поэтому 25 августа из Кронштадта был отправлен следующий конвой в составе двух сторожевых кораблей, семи тральщиков, четырех морских охотников и буксира с баржей, тоже наполненной бензином. Конвой благополучно прибыл в Таллин. На другой день бензин был доставлен на Сарема. Днем раньше три базовых тральщика в сопровождении катеров-охотников доставили в Таллин для авиации на острове Сарема 24 тонны бомб. 21 августа из Таллина в Кронштадт вышел отряд в составе транспорта "Леени", гидрографического судна "Норд", буксира с тремя баржами под охраной четырех тральщиков, двух катерных тральщиков, трех торпедных катеров и одного морского охотника. Но "Леени" и "Норд" не дошли до места, а затонули, подорвавшись на минах. 25 августа из Таллина в Кронштадт вышел отряд в составе танкера, транспортов "Жданов", "Аэгна", "Эстерлянд", "Гидрограф" и ледокольного буксира "Октябрь" под охраной миноносца "Энгельс", шести тральщиков и морских охотников. "Жданов" имел на борту 702 раненых. При переходе от прямого попадания бомб погибли эсминец "Энгельс" и танкер. Так, ежедневно подвергаясь смертельной опасности, шли между Таллином и Кронштадтом советские боевые корабли и транспорты. Не меньшие, а порой, может быть, большие трудности приходилось преодолевать при доставке боеприпасов и горючего на полуостров Ханко. Коммуникация Кронштадт - Таллин все время была оживленной. Да, на войне, как на войне. Были потери, и немалые. Но обеспечение и прикрытие морских перевозок в данной обстановке являлись основным видом боевой деятельности флота. Она требовала высокого напряжения, особенно со стороны экипажей сторожевых кораблей, базовых тральщиков, морских охотников и летчиков морской авиации.

 

 

13 Параван - специальный подводный аппарат, предназначенный для защиты корабля от якорных контактных мин.

 
стр. 133

 

Кроме обеспечения движения отрядов и отдельных кораблей на коммуникациях Таллин - Кронштадт, мы продолжали напряженную боевую работу в средней и восточной части Финского залива. Наши войска под усиливавшимся нажимом врага медленно отступали на восток: командование флота понимало, что Таллин придется оставить, поэтому принимало меры, исключавшие внезапность появления ударных кораблей немецко- фашистского флота в восточной части залива. Еще в июле 1941 г. специально сформированное соединение кораблей "Восточная позиция" под командованием контр- адмирала Ю. Ф. Ралля и полкового комиссара Р. В. Радуна в составе эсминца "Калинин", минного заградителя "Урал" (командир капитан 2-го ранга И. Г. Карпов), сетевых заградителей "Вятка", "Онега", нескольких тральщиков и сторожевых катеров на рубеже острова Гогланд и на линии Деманстейнских банок (отмель в восточной части Финского залива) приступило к созданию минно-артиллерийских позиций. К 29 июля эти корабли закончили постановку минных заграждений первой очереди (более 1 800 мин и минных защитников). Одновременно шло оборудование тыловой позиции, в сооружении которой принимали участие корабли соединения Ю. Ф. Ралля и Кронштадтской военно-морской базы. В начале августа корабли снова приступили к работам по усилению Гогландской позиции и к постановке мин на трех оборонительных рубежах в восточной части Финского залива.

 

В свою очередь, противник предпринимал настойчивые попытки сорвать возвращение наших сил из Таллина на восток. Для постановок минных заграждений, которые должны были способствовать выполнению этой задачи, он использовал все свои корабли, действовавшие в Финском заливе. К моменту нашего прорыва из Таллина наиболее плотное немецкое минное поле уже стояло между маяками Кери - Вайндло (2200 мин и 1000 минных защитников), прикрываемое с юга фашистской батареей на мысе Юминда. К сожалению, у нас не хватало средств для надежной обороны важнейшей коммуникации Таллин - Кронштадт. Но тем не менее нам следовало бы все же более активно охранять основные фарватеры коммуникации Кронштадт - Таллин и не давать противнику возможности создавать Юминдское минное поле (средняя часть Финского залива).

 

После тяжелых оборонительных боев в Прибалтике отступавшие войска 8-й армии генерал-лейтенанта Ф. С. Иванова к 10 июля вышли на рубеж Пярну - Мустла - Тарту - Эмайыги14 , готовясь к обороне на самостоятельном операционном направлении - Эстонском участке Северо-Западного фронта. Перед армией была поставлена задача: закрепиться на занимаемом рубеже и не допустить дальнейшего продвижения врага на север, к столице Советской Эстонии, а также к Нарве. Ей было приказано также вместе с флотом оборонять острова Моонзунда. Но эта последняя задача реально была невыполнимой, так как достаточными силами и средствами 8-я армия не располагала. Противник рассчитывал прорваться к Нарве, отрезать Эстонский участок фронта от Ленинградского и отсечь войска 8-й армии. Однако, несмотря на его численное превосходство, эта задача, в свою очередь, оказалась ему не под силу. Для преодоления 80 км территории ЭССР немецко-фашистским войскам потребовался почти месяц. В ходе семидневных ожесточенных боев с частями 8-й армии враг понес большие потери (по показаниям немецких пленных, в ротах 217-й дивизии, например, насчитывалось по 15 - 20 чел. вместо 170 перед боями). Тогда немецкое командование дополнительно перебросило сюда еще три пехотные дивизии: 254-ю, 93-ю и 291-ю, а несколько позже - 207-ю охранную дивизию из резерва командующего группой армий "Север". Сосредоточение крупных сил врага в Эстонии за счет ослабления группировки на Ленинградском направлении, где продвижение фашистов было остановлено Красной Армией, свидетельствовало о том важном значении, какое придавало вражеское командование овладению территорией Эстонии и южным побережьем Финского залива. Противник не мог оставить у себя в тылу войска 8-й армии и значительную часть Эстонии с главной базой флота Таллином, создававшим боевую устойчивость укрепленному району Моонзундского архипелага и оборонительной позиции полуостров Ханко - остров Осмуссар. Не случайно немецко-фашистское командование в дополнение к директиве N 33 от 23 июля 1941 г. поставило перед группой армий "Север" следующую задачу: "Силы противника, все еще действующие в Эстонии, должны быть уничтожены, при этом необходимо не допустить их погрузку на суда и прорыв через Нарву в направлении Ленинграда"15 .

 

Для снабжения немецко-фашистских войск, наступавших на Ленинград, огромное значение приобретали морские коммуникации в Рижском заливе. Наша задача состояла в том, чтобы нарушить эти коммуникации. Поэтому главнокомандующий войсками Северо- Западного направления К. Е. Ворошилов 28 июля потребовал от флота сосредоточить максимум усилий на выполнении данной задачи, разработав ее как план отдельной операции. Между тем в период с 18 по 22 июля противник в связи с прибытием его новых дивизий производил перегруппировку своих сил, пополнял потрепанные в боях части и вел усиленную разведку. 22 июля он возобновил наступление на Эстонском направлении. Главный удар наносился в стык

 

 

14 Южная часть ЭССР. Генерал-лейтенант Ф. С. Иванов командовал войсками 8-й армии до 24 июля. После него командующим армией был назначен генерал-майор И. М. Любовцев.

 

15 См. "Совершенно секретно!", стр. 266.

 
стр. 134

 

10-го и 11-го стрелковых корпусов 8-й армии. К исходу 25 июля ему удалось выйти на западный берег Чудского озера, отрезав 11-й стрелковый корпус от основных сил армии. Частью сил противник наступал на фронте 10-го стрелкового корпуса в направлении Раквере - Кунда, а из района Пярну - на Марьяма. В ожесточенных боях воины 10-го стрелкового корпуса нанесли врагу большой урон и остановили его дальнейшее продвижение. В дни тяжелых оборонительных боев командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов и член Военного совета генерал Н. Н. Клементьев настойчиво просили нас ввиду тяжелого положения войск 8-й армии оказать ей помощь. Незадолго перед этим наступлением М. М. Попов в целях лучшего управления войсками разделил Лужскую оперативную группу на три самостоятельных участка: Кингисеппский, Лужский и Восточный. В состав Кингисеппского участка, возглавляемого генерал- майором В. В. Семашко, вошли и части Лужского укрепленного сектора (Краснознаменного Балтийского флота) генерал-майора Н. Ю. Денисевича. Этот участок фронта получал наибольшую поддержку авиации флота, находившейся на восточных аэродромах, так как выход противника на Кингисепп грозил захватом всей части территории Ленинградской области, расположенной вдоль побережья Финского залива.

 

В то время, когда Военный совет, штаб флота, политуправление, большая часть надводных и подводных кораблей находились в Таллине, по сути дела, в тылу противника, восточная часть Финского залива надежно защищалась нашими кораблями, батареями и самолетами. Это давало возможность прикрывать с моря фланги Северного фронта на территории Ленинградской области и обеспечивало поддержку их авиацией, железнодорожной артиллерией и морской пехотой. В это время, помимо морской авиации и торпедных катеров, в водах Рижского залива продолжали действовать в значительном удалении от своей главной базы эскадренные миноносцы под командованием контр- адмирала В. П. Дрозда. Военный совет флота, несмотря на тяжелую обстановку на территории Эстонии, оказывал всемерное содействие войскам Северного фронта, сражавшимся на дальних подступах к Ленинграду. Однако, находясь в Таллине, мы, естественно, не могли уделять много внимания новым формированиям и организации обороны Ленинграда с моря и суши. Поэтому народный комиссар Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов, учитывая создавшееся положение, приказал начальнику управления военно-морскими учебными заведениями организовать в начале июля штаб морской обороны Ленинграда и озерного района и подчинил его себе. Штаб тотчас приступил к развертыванию Ладожской военной флотилии, строительству железнодорожных и стационарных батарей, формированию бригад морской пехоты и маршевых пополнений для армий за счет личного состава флота.

 

Перегруппировав свои силы, противник возобновил наступление на направлении Раквере- Кунда (80 км восточнее Таллина). Тогда же командарм 8-й армии возложил на командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И. Ф. Николаева командование правым крылом войск армии на случай отрыва их от основных сил и указал рубежи, которые в этом случае должен был занять корпус. И. Ф. Николаев, оценив обстановку и возможность взаимодействия с флотом, направил в Таллин группу своих офицеров во главе с начальником артиллерии полковником Г. А. Макаровым и начальником оперативного отдела штаба майором В. М. Крыловым. Тем временем противник снова начал наступать из Пярну на север. Это вынудило нас направить из Таллина в Палдиски подразделение морской пехоты и строительный батальон, усиленные танками, с задачей во что бы то ни стало удержать Марьяма. Кроме того, Военный совет флота обратился с просьбой в штаб фронта прислать сюда подкрепление. 2 августа главное командование войсками Северо- Западного направления дало нам новую директиву: усилить взаимодействие флота и войск 8-й армии, обменяться оперативными группами офицеров штабов и в ближайшие три-четыре дня выделить не менее 50 бомбардировщиков и истребителей в помощь наземным войскам. К сожалению, эти меры уже не смогли спасти положение армии. Ее новый командующий генерал-лейтенант П. С. Пшенников16 сообщил нам, что противник, прорвав фронт 10-го и 11-го корпусов, силами пехотной дивизии стремится выйти на линию Тапа - Раквере. В штабе войск Северо-Западного направления, вероятно, получили такое же сообщение, так как потребовали от нас принять все меры по обороне Таллина. 8-й армии было приказано разбить противника. Флоту предписывалось взаимодействовать с нею в выполнении этой задачи. Однако дела на этом участке фронта хотя и медленно, но явно ухудшались. Не лучше складывалась обстановка и на правом (Пярну - Виртсу), приморском фланге фронта в Эстонии, куда мы из своего скромного резерва послали подкрепление. Оставшиеся в нашем распоряжении батальоны единственной бригады морской пехоты заняли рубежи на восточном боевом участке обороны города Таллина, корабли приготовились для огневой поддержки. В Палдиски был развернут батальон и приведены в готовность береговые батареи. На приморском направлении наши части, оборонявшие острова Моонзунда, удерживали Виртсу. Превосходство в силах позволило гитлеровцам развить наступление на север. 5 августа была занята станция Тапа, перерезаны железная дорога и автотрасса Таллин - Ленинград. К исходу 7 августа войска противника вышли на побережье Финского залива от мыса

 

 

16 Генерал-лейтенант П. С. Пшенников принял командование 8-й армией от генерал-майора И. М. Любовцева 6 августа 1941 года.

 
стр. 135

 

Юминда до Кунды. 8-я армия оказалась разделенной на две изолированные части: 10-й стрелковый корпус отходил на Таллин, 11-й - на Нарву. После выхода врага на побережье Финского залива приказом командующего флотом был сформирован штаб сухопутной обороны Таллина, командиром которого был назначен генерал-майор артиллерии Г. С. Зашихин (он же начальник ПВО флота). Ему были оперативно подчинены все части флота, стационарная береговая, корабельная и зенитная артиллерия, включенные в оборону главной базы, 1-й Таллинский рабочий полк, истребительный батальон. Тогда же Военный совет назначил военкомом в штаб сухопутной обороны опытного боевого политработника - заместителя начальника политуправления флота бригадного комиссара А. А. Матушкина. В ходе подготовки к обороне Таллина и особенно во время боев за него Матушкин все время находился на передовых позициях, вдохновляя своим личным мужеством и храбростью защитников города. Заместителями к генералу Зашихину были назначены командир 1-й бригады морской пехоты полковник Т. М. Парафило, флагманский артиллерист флота капитан 1-го ранга Н. Э. Фельдман. В связи с выходом врага на побережье Нарвского залива командир Кронштадтской военно-морской базы контр-адмирал В. И. Иванов получил строгий приказ: всеми имеющимися силами и средствами поддерживать коммуникацию Кронштадт - Таллин; лучше организовывать взаимодействие с авиацией. Теперь приходилось использовать главный фарватер по центру залива только днем, при обеспечении движения судов истребителями и тральщиками. Организацию и управление движением кораблей взял на себя штаб флота.

 

Командарм-8 генерал-лейтенант П. С. Пшенников, находясь со штабом за Нарвой, принял решение организовать на рассвете 9 августа встречные контрудары войсками обоих корпусов. Но он не учел, что обессиленные части 10-го корпуса только что оторвались от противника и заняли рекомендованные нами рубежи. Военный совет флота считал, что снятие трех полков 10-го корпуса для наступления на восток, навстречу 11-му корпусу, откроет дорогу к Таллину и обнажит наш правый фланг. Обсудив на Военном совете флота создавшееся положение и новое решение командующего 8-й армией, мы высказали свое отрицательное мнение по этому вопросу главкому войсками Северо-Западного направления Маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову. Нами был поставлен также вопрос о необходимости подчинить остатки корпуса флоту с задачей обороны Таллина. Одновременно Военный совет флота просил наркома Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова доложить о нашем мнении в Ставку. "Считаем своим долгом, - писали мы, - донести создавшееся положение с обстановкой под Таллином в связи с разделением противником войск 8-й армии на две части и выходом его на берег Финского залива. Части 10-го стрелкового корпуса без техники и артиллерии численностью всего около 10 тысяч заняли естественные рубежи на расстоянии от Таллина 30 - 35 км общим фронтом до 90 км. Задача, поставленная командующим 8-й армии командиру 10-го корпуса, его наступление на восток не дают нам уверенности, что и эти части останутся прикрывать Таллин. В течение месяца мы, штаб, авиация флота вынуждены уделять много времени сухопутным вопросам. Своих сухопутных сил КБФ имеет одно соединение морской пехоты численностью 2500 человек плюс отдельные команды, роты, формируемые из различных частей, до 2000 человек. Считаем, что даже при интенсивной огневой поддержке корабельной артиллерии сухопутных войск на таком широком фронте недостаточно. Возведенные полевого типа укрепления не являются серьезными препятствиями для противника при сосредоточении им сил. В районе Главной базы имеется огромное количество техники, до 80 зенитных орудий, сотни спецмашин, авиация флота до 100 самолетов, береговые укрепления флота. Для защиты Главной базы нужны соответствующие силы и средства. Поэтому считаем своим долгом в целях удержания базы для флота, поддержания коммуникаций с островами Эзель, Даго и полуостровом Ханко, вывода подводных лодок в Балтийское море и удержания за собой Финского залива, в целях сохранения тысяч ценных специалистов, техники доложить этот вопрос Верховному Главнокомандующему". Народный комиссар ВМФ ответил нам, что наше донесение будет немедленно доложено в Ставку, что о тяжелом положении защитников Таллина там известно. При этом он выразил уверенность, что защитники Таллина выдержат атаки противника. Тем временем генерал-майор И. Ф. Николаев, выполняя приказ командующего 8-й армией, сосредоточил в районе Аэгвийду 62-й, 156-й и Латышский стрелковые полки и с утра начал действовать в направлении Тапа. Однако ввиду неуспеха восточной группировки войск 8-й армии наступление было приостановлено, а войска 10-го корпуса получили приказ действовать по обстановке.

 

Все попытки 8-й армии восстановить положение оказались безрезультатными. Ее основные силы, отошедшие на восток, остались там, а 10-й корпус - у Таллина. Численность войск этого корпуса, по данным его штаба, на 9 августа составляла 10 898 человек. Эти измотанные, усталые от двухмесячных боев, слабые силы прикрывали лишь основные направления и узлы дорог, что вынудило генерал-майора И. Ф. Николаева и военкома И. П. Козлова немедленно обратиться к командующему фронтом с просьбой прислать в Таллин 5 - 10 полнокровных маршевых батальонов, оружие, автоматы и пулеметы. Но обстановка под Ленинградом сильно ухудшилась, каждая рота была на счету. Сопротивление войск 8-й армии, отошедших на Нарву, поддержанное на одном фланге кораблями Чудской военной флотилии, на другом

 
стр. 136

 

(со стороны Финского залива)-морской и железнодорожной артиллерией и, главное, авиацией флота, сильно возросло. В то же время эти бои привели к ослаблению всего левого фланга группы армий "Север", уменьшению общей плотности фашистских войск, действовавших на юго-западных подступах к Ленинграду. Только 18 августа войска 8-й армии отошли за реку Нарва.

 

Учитывая угрозу для Таллина со стороны Пярну, Военный совет флота сформировал специальный отряд морской пехоты из военных моряков-добровольцев, морских пехотинцев и пограничников под командованием полковника И. Г. Костикова. Занимая фронт по линии Казари-Рапла, этот отряд при поддержке авиации флота длительное время успешно отражал яростные атаки противника, показывая образцы массового героизма и мужества. 12 августа мы получили из штаба войск Северо-Западного направления директиву: "Поддержание морских коммуникаций Таллин - Кронштадт является центральной задачей. Максимально сократить движение транспортов, ограничить перевозки. Вывозить из Таллина только ценные грузы. Использовать моторно-парусные шхуны. Продолжать минные постановки на выходах из шхер, изыскать и оборудовать новый фарватер вне обстрела с берега". В этой директиве было очень много важных боевых задач. Но времени и сил для их выполнения не хватало, так как с каждым днем обстановка на территории Эстонии осложнялась. Все наши усилия были направлены на организацию отпора врагу при его дальнейшем наступлении на Таллин. Для оснащения бойцов, выделяемых кораблями и частями флота на усиление боевого состава корпуса, требовалось стрелковое оружие, однако его у нас не хватало. Пришлось приказать командиру Кронштадтской военно-морской базы контр-адмиралу В. И. Иванову изъять все стрелковое оружие у команд отряда строившихся тогда кораблей, южных фортов, учебного отряда и немедленно переправить все это в Таллин. Одновременно мы обязали его отправить сюда сформированную за счет частей флота бригаду морской пехоты. Эта бригада в Таллин не прибыла: в разгар боев под Ленинградом ее ввели 20 августа в бой под Котлами и закрепили там, так что свою роль она все же сыграла. С образованием сплошного фронта обороны Таллина 10-й стрелковый корпус приказом главнокомандующего войсками Северо-Западного направления был подчинен командующему флотом, а его командир генерал-майор И. Ф. Николаев 14 августа назначен заместителем командующего флотом по сухопутной обороне. Тем самым обеспечивалось централизованное руководство всей обороной главной базы флота.

 

Я тогда впервые познакомился с И. Ф. Николаевым. Побывав несколько раз на командном пункте его корпуса, который занимал еще дальние рубежи обороны Таллина, и приглядевшись к нему в работе, я убедился, что он был зрелым командиром, с отличным теоретическим и практическим опытом руководства войсками, выдержанный, спокойный, интеллигентный человек. Начальник штаба корпуса генерал-майор Березинский, более темпераментный по характеру, и И. Ф. Николаев прекрасно дополняли друг друга в сложные и трудные дни обороны Таллина.

 

(Окончание следует.)

Опубликовано на Порталусе 12 ноября 2016 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама