Среди многочисленных и разнообразных коллекций Государственного исторического музея особое место принадлежит комплексу письменных и вещественных источников, посвященных русско-французскому союзу конца XIX в., который, как известно, стал одной из вех на пути империалистических держав к первой мировой войне. Созданный в основной своей части усилиями французских граждан И. де Бая и Ф. Дешана, этот комплекс источников по- своему отражает одно из важнейших событий в истории международных отношений. Имена двух упомянутых иностранцев значатся в списке членов- соревнователей Российского исторического музея¹ . Его уставом определялись три группы членов: почетные, действительные и соревнователи; их за первое 25-летие существования музея зафиксировано соответственно 8, 14 и 11 человек. Право называться членом-соревнователем давал ежегодный взнос 200 руб. или единовременное пожертвование в 2 тыс. рублей. Де Бай получил это право 25 августа 1894 г., Дешан - 10 ноября 1897 г. за при-

¹ Отчет Российского исторического музея... в Москве за XXV-летие (1883 - 1908). М. 1916, с. 160.

стр. 185

несение ими в дар музею собранных на собственные средства коллекций.

Первый из них - археолог и путешественник Жозеф² Бертелло, барон де Бай, член Комитета исторических работ, президент французского Общества антикваров, член Российского общества археологии. Он посетил Петербург, Москву, Одессу, Батум, Тифлис, Владикавказ, Красноярск, города Средней Азии, приобрел в России много друзей, установил контакт с Н. С. Щербатовым, директором Исторического музея в 1909 - 1923 годах. На его имя и отправлял де Бай собираемые им материалы о русско-французском союзе³ .

Филипп Дешан (ранее его иногда писали неверно Дешамп) - публицист, член Общества писателей во Франции, редактор газеты "Nord" и автор книг о своих путешествиях. В одном из номеров "Nord" за 1899 г. читаем: "У франко- русского союза есть свои фанатики, один из них - г. Филипп Дешан, хорошо известный публицист, который, не колеблясь, посвятил многие годы жизни и израсходовал огромные суммы денег, чтобы собрать единственную в своем роде коллекцию официальных документов и различных предметов, связанных с русско-французским сближением"⁴ .

В честь посещения Франции русской эскадрой в октябре 1893 г. и во время обмена визитами глав обоих государств в 1896 - 1897 гг. города Франции были иллюминованы и украшены. По случаю этих торжеств там была выпущена масса предметов широкого обихода с символикой дружбы двух стран: продавались брошюры, журналы и рисунки, посвященные России, тексты и ноты гимнов двух стран, сувениры. Эти вещи и стали объектом коллекционирования де Бая и Дешана. Первая запись в музейной книге учета об их поступлении относится к 24 марта 1894 г.: "Коллекция франко-русских предметов, продававшихся в Париже во время пребывания русской эскадры и состоящая из рисунков, медалей, мелких вещей и проч.". Это первое поступление включало 25 вещей⁵ .

Из писем де Бая Щербатову следует, что в дальнейшем по мере приобретения вещей во Франции тот посылал их в музей для пополнения коллекции, пользуясь и оказией, и почтой, и посредничеством российского посольства в Париже⁶ . Из книги учета видно, что основная часть коллекции (около тыс. предметов) была получена музеем весной 1895 года⁷ . Эту часть коллекции де Бай назвал "Кронштадт - Тулон" в отличие от части, собранной уже после визита царя во Францию. Судя по письмам Щербатову, еще в ноябре 1896 г. де Бай выслал набор памятных открыток, посвященных названному событию. Затем в апреле 1897 г. музей получил от него коллекцию "предметов французской работы, относящихся к франко-русской дружбе"⁸ . Де Бай утверждал, что эта часть коллекции ему "стоила гораздо дороже и досталась с большим трудом", нежели предыдущая, т. к. "появились люди, которые, следуя, без сомнения, моему примеру, сделались коллекционерами. Одни - сами для себя; другие, как Дешан, чтобы предложить коллекцию царю; третьи - для наших французских музеев; четвертые - для спекуляции"⁹ .

Дешан решил создать собственную коллекцию, когда вернулся из России, где находился в составе специальной делегации. В течение трех лет он собирал образцы всего, что было изготовлено, написано и отпечатано во Франции в честь франко-русских празднеств¹⁰ . В письме Щербатову Дешан сообщал, что его коллекция, насчитывающая около 30 тыс. предметов, стоила ему вместе с изданием "Золотой книги франко-русского союза" примерно 300 тыс. франков¹¹ . Это собрание было поделено им между 12 музеями Франции. В 1897 г. Дешан обратился к послу России в Париже А. П. Моренгейму с просьбой помочь передать в Россию специально подобранную им коллекцию из 6 тыс. предметов. Посол приехал домой к Дешану, чтобы ознакомиться с коллекцией, затем ее описанию была посвящена статья в газете: это были "флаги, тамбурины, кошельки, курительные трубки, портсигары, тарелки, солонки, веера, куклы, газеты, лубочные картинки, носовые платки, и т. д., и т. п., вплоть до этикеток от коробок из-под сы-

² В России писался "Иосиф".

³ Письма и дневники де Бая за ряд лет хранятся среди бумаг Н. С. Щербатова (ГИМ, ОПИ, ф. 270, оп. 47, 98 - 103, 108).

⁴ ГИМ, ОПИ, ф. 270, оп. 47, л. 27; Nord, 21.IV.1899.

⁵ ГИМ, Отдел учета (ОУ), Главная инвентарная книга (ГИК), N 29324.

⁶ ГИМ, ОПИ, ф. 270, оп. 47, лл. 8, 12, 23, 30 - 32 и др.

⁷ ГИМ, ОУ, ТИК, N 32208.

⁸ Там же, N 34737.

⁹ ГИМ, ОПИ, ф. 270, оп. 47, лл. 77 - 78.

¹⁰ Там же, оп. 48, лл. 37 - 38 (рапорт о Дешане, без даты).

¹¹ Там же, л. 5.

стр. 186

ра... Русский посол Моренгейм посетил Франко-русский музей г-на Дешана; прибыв с намерением провести там пять минут, он вышел оттуда спустя два с лишним часа!"¹² . Эта коллекция была передана в Исторический музей, и 21 февраля 1897 г. Щербатов от имени дирекции музея уведомил Дешана о получении его дара, дополняющего коллекцию де Бая¹³ .

В течение всего 1897 г. Дешан продолжал посылать в музей новые приобретения¹⁴ . Тогда же он задумал выпустить иллюстрированное издание в память о союзе двух государств. В 1899 г. подготовленная им "Золотая книга франко-русского союза" вышла из печати; ее первые, именные экземпляры Дешан послал де Баю, а также французской журналистке, редактору журнала "Nouvel Revue", страстной пропагандистке этого союза Ж. Адан, командующим французской эскадрой (во время визита в Кронштадт) и русской (при визите в Тулон) адмиралам Жерве и Авелану, мэрам городов Бордо, Гавр, Дюнкерк, Лион, Тулон и Шербур, городским властям Кронштадта, Москвы и Севастополя, Щербатову и некоторым другим лицам¹⁵ . В книге нашли отражение памятные события франко-русских отношений с 1893 г. по 1899 год. Там воспроизведены также некоторые рисунки, литографии и плакаты из коллекции Дешана, тексты приветственных речей и тостов, обращения к согражданам мэров французских городов, часть переписки Дешана с официальными и частными лицами по поводу собранной им коллекции, отклики французской прессы на события. В письмах в Петербург Дешан подчеркивал, что, издавая книгу, он руководствовался мыслью "спасти от забвения все те документы, которые характеризуют самым ярким образом глубокие и искренние симпатии, существующие между двумя великими народами, дружественными и союзными, и завещать будущим поколениям память о тех славных днях"¹⁶ .

Правда, говоря о своих заслугах и перечисляя затраты, Дешан в письмах Щербатову сетовал на то, что за свое усердие награжден лишь орденом Станислава III степени, тогда как считает себя достойным получить орден Анны на шею¹⁷ . Не был лишен честолюбия и де Бай: став членом- соревнователем Исторического музея, он уточнял, имеет ли право носить специальный мундир¹⁸ , а когда осенью 1896 г. в залах Исторического музея открылась франко-русская выставка, он интересовался откликами на нее общественности. В 1897 г., узнав о получении музеем коллекции Дешана, де Бай потребовал, чтобы ее не присоединяли к его собственной¹⁹ .

Обе коллекции дополняют друг друга: одни материалы охватывают главным образом время до 1896 г., другие относятся преимущественно к визиту Фора в Россию. Ныне ни одна из них не составляет отдельного комплекса. Документы и вещи из этих собраний хранятся в 7 из 12 отделов ГИМа в зависимости от того, из какого материала они изготовлены: в отделах письменных источников, изобразительных материалов, стекла и керамики, драгоценных металлов, нумизматики, дерева, тканей. В принципе же входящие в состав коллекций материалы условно можно объединить в три группы: предметы, служившие украшению улиц, общественных и частных зданий французских городов, а также жителей во время торжеств (флаги, ленты, транспаранты, гирлянды, фонарики, искусственные цветы, флажки, жетоны, кокарды, повязки и т. п.); сувениры и предметы практического назначения, явившиеся продукцией мелкой промышленности (обиходные вещи, галантерея, посуда, игрушки, украшения, бакалейные, кондитерские и парфюмерные изделия с обязательной символикой франко-русской дружбы); полиграфическая продукция: книги, иллюстрированные альбомы, брошюры, журналы, газеты, плакаты, афиши, объявления, гравюры, рисунки, фотографии, красочно оформленные тек. сты и ноты гимнов обеих стран, стихов и песен, меню торжественных завтраков, обедов и банкетов, тексты тостов и речей.

Чем же интересны сегодня эти материалы? Они дают историку редкую возможность получить наглядное представление о некоторых официальных мероприятиях властей двух стран, о минувших событиях и о той обстановке, в которой они проис-

¹² ГИМ, ОПИ, ф. 270, оп. 48, лл. 58 - 59.

¹³ Livre d'Or de l'alliance franco-russe. P. 1899, p. 314.

¹⁴ ГИМ, ОПИ, ф. 270, on. 48, л. 38об.

¹⁵ Один из именных экземпляров книги (Щербатова) находится ныне в Институте научной информации по общественным наукам АН СССР.

¹⁶ Livre d'Or, p. 319.

¹⁷ ГИМ, ОПИ, ф. 270, оп. 48, лл. 4, 8, 14.

¹⁸ Там же, оп. 47, л. 10.

¹⁹ Там же, лл. 24 - 25, 29 - 32, 77 - 78.

стр. 187

ходили. В ноябре 1896 г. посетители франко-русской выставки могли увидеть в одном из залов Исторического музея "Уголок Парижа", украшенный к прибытию гостей из России. Сохранившиеся в фондах музея детали тогдашнего убранства домов и улиц, бутоньерки, фонарики, нарукавные повязки как бы оживляют то, что запечатлели старые фотографии и рисунки. По ним можно представить себе вид праздничных кортежей, сопровождавших гостей в 1893 и 1896 гг., проследить их маршруты по парижским улицам. Красочно оформленные приглашения, программы концертов и представлений, объявления и афиши, меню банкетов воссоздают в совокупности череду празднеств и торжественных церемоний в хронологическом порядке.

Эти материалы свидетельствуют о необычайном размахе празднеств, характеризуя таким образом и политический их масштаб. Слова публициста о том, что "к встрече готовилась вся страна", уже не кажутся преувеличением, когда на рисунках и фотографиях фигурируют причал Тулонского порта или улицы Парижа в дни прибытия русских, буквально залитые толпами народа. Люди стоят повсюду: на тротуарах, балконах, крышах; сидят на деревьях, фонарных столбах и плечах друг у друга. Украшено все, что возможно. Лент, повязок, флажков и флагов потребовалось такое количество, что в 1893 г. флажную материю пришлось выписывать из-за границы. Огромное количество разного рода полиграфической продукции подтверждает сведения о том, что пришлось дополнительно отливать литеру s, которой не хватило тогда во французских типографиях из-за частого повторения слова Russie. Количество и разнообразие выпущенных в те годы франко-русских сувениров тоже поражает: ложки, бокалы, тарелки, стаканы, вазы, конфетницы, салфетные кольца, табакерки, трубки, пепельницы, кошельки, портмоне, марочницы, перочинные ножи, ручки, карандаши, чернильницы, перочистки, подушечки для иголок, манишки, подтяжки, галстуки, веера, браслеты, броши, кольца, запонки, брелоки и пр. Материал, из которого сделано большинство сувениров, недорогой: бумага, папье-маше, сукно, фаянс, стекло, олово, медь. В подавляющем большинстве случаев эти вещи выпускались мелкой промышленностью по доступным ценам с учетом повышенного спроса широких слоев населения.

Материалы коллекции, что очень важно, характеризуют определенную политическую направленность массового сознания во Франции, а также то значение, которое там придавали сближению с Россией. Это прослеживается по рисункам, приветственным текстам и символике. Постоянно встречаются изображения незабудок - символа верности и памяти; пальмовой ветви - символа мира; лавровых и дубовых ветвей - символа силы, крепости, торжества, одоления. На многих предметах изображены скрещенные флаги двух стран, рукопожатия. В память о Кронштадте - Тулоне была выпущена серия сувенирных тарелок с изображениями русского и французского солдат разных родов войск с сопроводительными надписями. На жетоне, крепившемся на одежде, видны скрещенные кинжалы и надписи: "Vive la France!", "Vive la Russie!", на оборотной стороне: "1 + 1 = 3". Эту надпись надо было понимать так, что союз России и Франции - равный противовес Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии.

Мысль о значении для судеб Франции сближения с Россией звучит и в афишах- обращениях к французам: украшение общественных зданий в те дни и организацию торжественных церемоний /муниципалитеты брали на себя, а на жителей возлагалась обязанность украшать свои дома и принимать активное участие в торжествах. А в обращениях, выпущенных в 1897 г. к возвращению Фора из России, сограждане призывались отметить это событие так же, как национальный праздник Франции - день 14 июля. На всех празднествах исполнялись гимны обеих стран и звучали специально написанные к приезду гостей песни. Отпечатанные тексты и ноты продавались повсюду.

Охарактеризованные выше материалы являются одним из оригинальных источников по истории международных отношений конца XIX в., введение которого в научный оборот подтверждает сделанные ранее на основе документальных материалов, мемуаров и прессы выводы о том, как правящие крути Франции и России стремились использовать общественное мнение в целях упрочения своего союза.