Что такое европейская история!

History Today. London, 1986, N 1.

Дискуссия по проблеме "Что такое европейская история?" в английском научно- популярном журнале открывается высказыванием буржуазного историка консервативно-традиционалистского направления Алана Джона Тейлора: "Европейская история - это то, что хочет в ней видеть историк. Это сумма событий и идей политических, религиозных, милитаристских, пацифистских, серьезных, романтических, прозаических, рассматриваемых в настоящее время или в отдаленном прошлом, трагических, комических, значительных, незначительных, вообще все, что вы хотели бы рассмотреть" (с. 46). Имеется только одно ограничение - "все это происходит в одном месте - в Европе" (с. 46). Обращает на себя внимание, что в "сумму событий и идей" Тейлор не включает лежащие в основе европейской истории экономические и социальные процессы, т. е. отрицает детерминированность и объективную закономерность общественного развития.

Французский ученый, профессор Школы высших исследований в области социальных наук Марк Ферро замечает, что, хотя полвека назад "европейская история отождествлялась с историей Европы, т. е. с историей ее народов и культуры, и ограничивалась теми территориями, которые они занимали, однако и тогда в нее включали те неевропейские общества, из которых выросла современная цивилизация - финикийцев, египтян и др." (с. 46). Нынешний подход к этому вопросу, считает он, более сложен и широк, поскольку предполагает включение в европейскую историю народов, имевших прямые связи с Европой в тот или иной период. Тем не менее и он настаивает на том, что "концепция европейской истории - это концепция истории Европы, увиденной исключительно глазами европейцев. Ценности, которые служили основой этого мнения: просвещенное государство, универсальная религия, идея прогресса, отождествляемые с Европой, использовались для оправдания ее превосходства" (с. 47). Таким образом, речь идет об очередной европоцентристской концепции.

Американский историк, профессор Колумбийского университета Марк Раев (он изучает историю России XVIII в.) различает собственно Европу и ее периферию. По его мнению, Европа в строгом смысле - это Центральная Европа с центром в Германии. Франция, Англия и Голландия XVIII в. тоже входят в эту "хорошо организованную политическую структуру, имевшую свое Просвещение, индустрию, буржуазию и конституционные правительства, что и послужило критерием для определения ее места в истории" (с. 48). Россию автор относит к европейской периферии. Польшу, по его словам, также "вряд ли можно рассматривать как европейскую страну", а Балканы и Средиземноморский мир считает "экзотическими провинциями Европы" (с. 48). В то же время США (в XX в.) рассматриваются Раевым как результат расширения Европы, "как более развитый и эффективный элемент европейской истории. Сейчас - это западная и современная ее модель и критерий" (там же). Здесь очевидна тенденция противопоставлять Запад Востоку, а особенности исторического пути западноевропейских государств выдавать за общеевропейский эталон.

Английский историк Ева Харасти, считая, что термин "европейская история" неточен, поскольку уходит от более или менее определенной его характеристики, замечает, однако, что отдельные темы истории, относящиеся к Европе, по сути дела выходят за рамки континента и становятся темами всемирной истории.

Эммануэль Воллерштайн - американский историк и социолог, профессор Центра им. Фернана Броделя в Нью-Йорке пытается обобщить итоги дискуссии. По его мнению, возможны три подхода к изучению европейской истории. Во- первых, пишет он, "можно предположить, что каждое современное государство Европы имеет свою историю и что европейская история - это и есть сумма этих государственных или национальных исто-

стр. 163

рий" (с. 49). Но такой подход, считает он, создает некоторые "специфические проблемы", например, из-за того, что СССР и Турция находятся не только в Европе. Сюда же относятся сложности с "паневропейскими структурами".

Во-вторых, Европа может быть определена как "культура", как особая цивилизация ("Запад"). При таком подходе также возникают свои проблемы: можно ли, в частности, в настоящее время считать США и Австралию частью Европы, является ли Византия частью Европы или отдельной цивилизацией, прошедшей свой тысячелетний путь автономно? В-третьих, "европейская история... - это история генезиса и развития определенной исторической системы, созданной в Европе (со временем она распространилась во всем мире), в пределах которой отдельные ее географические части с самого начала и по сегодняшний день играли и играют центральную роль" (с. 50).

Проблемы, связанные с этим последним подходом, заключаются в том, что, с одной стороны, "центральная зона" мировой экономики включает в себя начиная с XIX в. США и Японию сегодняшнего дня. С другой стороны, многие географические районы Европы были с самого начала периферийными и полупериферийными зонами мировой экономики, что сохранилось и до сих пор (с. 50). Однако Европа остается "сердцем мировой экономики". Э. Воллерштайн, как и М. Раев, стремится преувеличить роль "американского элемента" в истории Европы.

Таким образом, подходы дискутантов к понятию "европейская история" весьма различны, и у них нет четкого представления о самом ее предмете.