SCOTT F. D. United States and Scandinavia. Harvard University Press. Cambridge. 1950. 359 p.

СКОТТ Ф. Д. Соединённые Штаты и Скандинавия

За последние годы в США опубликован ряд работ, посвященных истории скандинавских стран¹ . В этом отражается заинтересованность, которую американский империализм проявляет к Скандинавии, рассматривая её как один из объектов своей экспансия на пуни к мировому господству и удобный плацдарм для нападения на СССР.

В предисловии к рецензируемой книге, входящей в серию "Библиотека американской внешней политики"² , бывший заместитель государственного секретаря Семнер Уэллес подчёркивает, что теперь скандинавские страны "приобрели новое жизненное значение для США", так как "Норвегия, наряду с Финляндией, имеет общую границу с Советским Союзом" (стр. X).

Выполняя социальный заказ своих хозяев, буржуазные лжеучёные пытаются оправдать заинтересованность США в Скандинавии ссылками на "историческую закономерность". Агрессивные намерения империалистов США они прикрывают разговорами об "общих целях" США и Скандинавии в деле "защиты западной цивилизации".

Автор рецензируемой книги Франклин Скотт, профессор истории Северо-западного университета (Чикаго), в период второй мировой войны работал в американской разведке в качестве специалиста по Скандинавии, которую он ранее неоднократно посещал по поручению таких организаций, как "Американо-скандинавская ассоциация", так называемый фонд "Викинг" и др. При этом его деятельность была направлена не столько на изучение истории, сколько на "установление контакта" с представителями скандинавского монополистического капитала.

Ф. Д. Скотт выступает не как исследователь истории взаимоотношений США И скандинавских стран, а как "конструктор" искусственной, вымышленной схемы, долженствующей продемонстрировать "общность" культурно-исторического развития Скандинавии и США, которая выступает у автора под псевдонимом "встречного потока".

Основные положения автора, в сущности, совпадают с реакционными "теориями" буржуазной скандинавистики и являются их продолжением в новой исторической обстановке после второй мировой войны. Концепция "общности судеб" скандинавских стран состоит в трактовке истории Дании, Норвегии, Швеции, Исландии и даже Финляндия и Гренландии как единого процесса; при этом искусственно унифицируется исторический процесс, происходивший в этих странах, и сознательно игнорируются национальные и социально-экономические особенности их развития.

Для подтверждения этой концепции авторы её обычно ссылаются на сходство географического положения скандинавских стран, на языковую общность, на якобы всегда одинаковую внешнюю политику, вытекающую из "одинакового восприятия жизни" народами этих стран, и, наконец, на особую, присущую будто бы лишь им, демократичность общественного устройства. Все эти утверждения не выдерживают критики. Каждая из этих стран пройма отличный от других путь исторического развития, в результате которого сформировались самостоятельные национальные скандинавские языки. Что же касается финского языка, то он вообще не относится к скандинавской языковой группе. Серьёзные различия имелись всегда и во внешней политике скандинавских стран. Так, например, накануне первой мировой войны правящие круги этих стран ориентировались на враждебные друг другу империалистические державы. Теория "скандинавской общности" впер-

¹ В качестве примера можно привести S. Harris. Economic planning. New York. 1949; D. Hinshaw. Sweden Champion of Peace. New York. 1949; B. Arneson. The Democratic Monarchies of Scandinavia. New York. 1949; H. Friis. Scandinavia. Between East and West. New York. Cornell University Press. 1950.

² "Библиотекой" выпущено несколько книг по истории взаимоотношений США с другими капиталистическими государствами. В этих книгах используются (и фальсифицируются) отдельные исторические факты и события с целью обоснования агрессивной политики США, оправдания этой политики ссылками на историю. Книги, подобные рецензируемой, хотя и не представляют никакой научной ценности, заслуживают, однако, внимания. На примере подобных лженаучных "трудов" продажных буржуазных историков особенно наглядно выявляется, как историческая наука в странах империализма используется в интересах агрессивной политики господствующего класса.

вые была выдвинута в датской я шведской шовинистической литературе, а затем детально разработана немецкими расистами и пан германцам и в конце XIX в. в целях доказательства "общности судеб" Германии и Скандинавии. Она была принята на вооружение гитлеровскими геополитиками, а также усиленно внедрялась накануне второй мировой войны в скандинавских странах; в 1938 г. под углом зрения этой "теории" были пересмотрены учебники по истории в Дании, Норвегии, Швеции и Финляндия и из них было удалено всё, что давало возможность отрицать "скандинавскую общность"³ .

Было бы напрасно искать связную историю скандинавских стран в изложении Скотта (он даже не использует датских, шведских, норвежских, финских исторических источников, если не считать компилятивных работ в английском переводе). Одна из задач автора в том и состояла, чтобы разрушить действительную логическую связь исторических событий, распылить историю отдельных народов и создать "единый" конгломерат фактов, подобранных по специальной схеме и демонстрирующих "общность" исторического развития скандинавских стран, которая выгодна американскому империализму.

Основными элемента ми, на которых базируется эта "общность", Скотт считает четыре фактора: войну, религию, право и хозяйство⁴ . Таким образом, из ©сего многообразия исторического процесса он отобрал лишь то, что ему нужно для выдуманной им схемы. Эти четыре элемента образуют "наследство", по терминологии автора. Всё остальное (в том числе и классовая борьба) в историческое наследство не включается. Опираясь на такой "фундамент", Скотт подчёркивает всё, что есть общего между скандинавскими странами, но усиленно замазывает их национальные особенности, обезличивает их, а затем делает политический вывод... об устарелости понятия национального суверенитета. "Подлинной революцией XX в., - восклицает автор, - Является возникновение и осуществление идеи расширенного и объединённого сообщества... Гордые и независимые государства XIX в. фактически потеряли свой суверенитет" (стр. 313).

Этот нивелирующий, космополитический взгляд американской буржуазной лженауки, отрицающий наличие национальных и исторических особенностей в развитии отдельных народов, резко противоречит исторической действительности и глубоко чужд научному мировоззрению.

"Каждая нация, - все равно - большая или малая, - указывал И. В. Сталин в связи с подписанием Советско-Финляндского договора о дружбе и взаимной помощи, - имеет свои качественные особенности, свою специфику, которая принадлежит только ей и которой нет у других наций. Эти особенности являются тем вкладом, который вносит каждая нация в общую сокровищницу мировой культуры и дополняет ее, обогащает ее"⁵ .

Вывод об "отмирании" суверенитета скандинавских стран, сделанный на основании теории "скандинавской общности", отнюдь не нов. Ещё гитлеровцы силились доказать, что "Скандинавия и Балтика представляют собой политический вакуум"⁶ , заполнить который призвана "сильная держава", то есть Германия. Современные американские геополитики лишь заменяют Германию Соединёнными Штатами.

Чтобы обосновать закабаление скандинавских стран американским империализмом, Скотт ссылается на "исторические связи" США и Скандинавии. Раздел об этих "связях" и составляет центральную часть книги: Скотт подбирает исторические факты, которые должны подтвердить, с одной стороны, давность этих "связей", их традиционность и интенсивность, а с другой - благотворное

³ H. Kruger. Der letzte skandinavistische Versuch und die Ursachen seines Versagens, S. 104 ("Jomsburg" 1940, N 1/4). Одним из последних рецидивов этой "теории" с германской стороны является книга М. Герхардта и В. Губача "Германия и Скандинавия в вихре столетий", вышедшая в Бонне в 1950 г. (см. рецензию А. Кана в журнале "Вопросы истории" N 9 за 1951 г.). Пикантно, что германские геополитики (Герхардт - один из лучших друзей Фалькенхорста, палача Норвегии) не уступают приоритета "общности со Скандинавией" своим американским хозяевам и подражателям.

⁴ Следует заметить, что элементы "общности" меняются у различных буржуазных авторов. Это всегда продиктовано определёнными политическими соображениями. У Скотта, например, не случайно отсутствует такой элемент "общности", как традиционный нейтралитет скандинавских стран, рассматриваемый автором как аномалия.

⁵ Речь товарища И. В. Сталина на обеде в честь Финляндской Правительственной Делегации 7 апреля 1948 года. "Правда" от 13 апреля 1948 года.

⁶ См., например, сборник "Tyska hotet mot Norden", s. 223. Lund. 1939.

влияние США "а культурную и общественно-политическую жизнь Скандинавии.

С перовой группой фактов автору явно не везёт: Их так мало, что некоторые факты ему приходится просто выдумывать. К такому "творчеству" автора следует отнести утверждение, будто норвежская конституция 1814 г. является заимствованием конституции США (стр. 66), тогда как известно, что в основу её положена французская конституция 1791 года. Что же касается "влияния" США на развитие скандинавских стран, то оно не только в настоящем, но и в прошлом было крайне пагубным. Мы имеем в виду эмиграцию в США, на которую автор ссылается как на основную форму американо-скандинавских связей. Нет сомнения, что США выиграли от неё. Она дала им около 2,5 млн. молодого, как правило, крестьянского и ремесленного, то есть активного, производительного населения. В то же время значительный отлив производительного населения из редконаселённых Швеции и Норвегии привёл в XIX в. к торможению развития классовой борьбы и к обезлюдению деревни в этих странах⁷ . То и другое замедляло развитие производительных сил (особенно в Норвегии) и в известной степени задерживало поступательный ход общественного развития. Однако автор ни слова не говорит об этой отрицательной стороне американского "влияния" США на скандинавские страны. Точно так же искажает автор факты, говоря об "экономическом влиянии", то есть усилении позиций американских монополий в Скандинавии и о "культурном влиянии", то есть о создании всяческих американо-скандинавских ассоциаций с подозрительными задачами, о наводнении Скандинавии американской литературой, о росте американского "туризма", об обмене студенческой молодёжью и, наконец, об организации массовых поездок американских военнослужащих в страны Северной Европы.

Отрицая понятие национального суверенитета и ссылаясь на "тесные связи" Скандинавии и США, Скотт выполняет лишь часть задачи, поставленной перед ним его хозяевами, - "обосновывает" притязания американского империализма на север Европы. Но американским монополистам надо ещё убедить народы скандинавских и других стран в необходимости и неизбежности войны. Под этим углом зрения автор пересматривает всю историю скандинавских стран, а также некоторые установившиеся в буржуазной науке взгляды.

Буржуазия скандинавских стран, в своё время заинтересованная в сохранении нейтралитета при международных конфликтах, чтобы торговать и с агрессором и с его жертвой, немало потрудилась над пропагандой пацифизма среди трудящихся масс. Буржуазный пацифизм пустил в Скандинавии глубокие корни. Но теперь, в изменившихся исторических условиях, когда американский империализм стремится мобилизовать все силы капиталистической системы на борьбу с лагерем мира и социализма, даже буржуазный пацифизм становится известным препятствием на пути развязывания новой мировой войны. Поэтому в угоду запросам американского империализма автор отыскивает такую "историческую традицию" народов Скандинавии, как война, которая занимает в его схеме место, ранее отводившееся обычно нейтралитету. При этом он обращается к самым мрачным периодам в истории европейских народов - к раннему средневековью, к Тридцатилетней войне, ко времени шведско-польской интервенции в России и авантюристических походов Карла XII "на Восток" (стр. 39 - 43). Игнорируя тот факт, что скандинавские страны не воевали с 1814 г. (если не считать двукратного нападения Германии на Данию 1864 и 1940 гг. и немецко-фашистской оккупации Норвегии в 1940 г.), Скотт заявляет, что народы Скандинавии "могли воевать в любое время и всегда готовы были воевать" (стр. 204). Воспевая войну как якобы естественное состояние общества и как фактор, создавший скандинавские государства, автор ополчается на всё, что может препятствовать войне. В главе, посвященной внешней политике скандинавских стран, автор критикует нейтралитет с реакционных позиций, оправдывая его только тогда, когда при помощи нейтралитета можно достигнуть тех же результатов, что и при помощи войны (стр. 204). Ссылаясь на то, что политика нейтралитета не препятствует втягиванию в войну, Скотт делает вывод о бесполезности состояния нейтралитета вообще. При этом он намеренно игнорирует различия в

⁷ Особенно высок был процент незамужних и неженатых эмигрантов из Норвегии (в возрасте 15 - 29 лет): среди мужчин - 75 - 81%, среди женщин - 73 - 78%. "Jomsburg", Jg. 2, 1938. H. I, S. 2. Такая "вытяжка" молодёжи из скандинавских стран приводила к так называемому "старению населения" в них, к снижению естественного прироста населения.

исторической обстановке (например, 1936 - 1940 и 1945 - 1950 гг.) и оперирует "чистыми" понятиями "нейтралитета" и "обороны".

Как известно, накануне второй мировой войны нейтралитет Дании, Швеции и Норвегии был наруку фашистским агрессорам, так как он срывал коллективную безопасность и был одним из звеньев проводившейся США, Англией и Францией мюнхенской политики. Поэтому нейтралитет в тогдашних условиях играл реакционную роль и был обречён на провал, как и вся мюнхенская политика. Но если отказ от проведения оборонных мероприятий перед лицом гитлеровской Германии являлся актом антинациональной политики, то в современных условиях гонка вооружений и участие в агрессивном Атлантическом пакте - неизмеримо более важные акты антинациональной политики, потому что они направлены против коренных интересов скандинавских народов и преследуют цели не обороны Дании или Норвегии, а втягивания этих стран в агрессивную войну против миролюбивых народов Советского Союза и стран народной демократии.

Именно на замазывание принципиального различия в исторической обстановке накануне и после второй мировой войны направлены усилия автора.

Сводя всё дело к военно-технической неподготовленности Дании и Норвегии накануне немецко-фашистской оккупации, Скотт пытается доказать спасительность для скандинавских стран агрессивного курса, продиктованного США. Один из главных выводов автора состоит в том, что без США скандинавские страны "не могут защитить себя от той или иной великой державы" (стр. 302). В заключительной главе под претенциозным заголовком "Поиски безопасности" автор цинично признаёт, для какой цели нужны США скандинавские страны: "США заинтересованы в экономическом потенциале Севера... глубоко заинтересованы в стратегических позициях Скандинавии... Геополитически Скандинавия имеет огромное значение как для наступления, так и для обороны в третьей мировой войне" (стр. 302).

Ввиду этого автор не может не признать, что всё труднее становится убедить народы скандинавских стран в бескорыстии американских монополистов. Правда, автор утешается тем, что интересы монополистической буржуазии скандинавских стран "идентичны в основном интересам США" (стр. 299), но его серьёзно пугают симпатии широких народных масс этих стран к великой стране социализма, в которой они видят оплот мира и безопасности. "Советское государство... невидимому, более стабильный рынок, чем индивидуалистическая Америка, подверженная циклическим кризисам", - нехотя замечает автор, вынужденный как-то объяснить, почему после войны "все северные государства... желали развития торговли с СССР и заключили с ним торговые соглашения" (стр. 290 - 291).

Все свои надежды на то, что народы скандинавских стран будут удержаны в орбите американского империализма, автор возлагает на скандинавскую социал-демократию. Он с восхищением отзывается о её антинародной, антинациональной политике. И Скотт и автор предисловия Уэллес превозносят до небес социал-демократических "изобретателей" пресловутого "среднего пути", отзываясь о них как о "мудрых правителях" (стр. 96 - 100).

Социал-демократию автор считает самой подходящей силой для проведения американской политики в Скандинавии. Он с похвалой говорит о том, что, по американскому образцу, лидеры правых социалистов Скандинавии усилили гонения на прогрессивные организации, в первую очередь на коммунистические партии, объявив их "антискандинавскими" и "антидемократическими" (стр. 290).

Один из выводов теории "общности судеб" скандинавских стран, сделанный правыми социалистами, гласит, что Скандинавия имеет особый путь исторического развития, якобы исключающий социалистическую революцию и состоящий в мирном сотрудничестве труда и капитала. Они исходят при этом из того, что буржуазии до сих пор удавалось сохранять своё господство путём компромиссов или репрессий. Но буржуазные лжеучёные явно хотят принять желаемое за действительное, когда толкуют о "вечности" и "прочности" капиталистического строя в скандинавских странах. Времена уже не те. Историческая обстановка резко изменилась в пользу прогрессивных сил во всём мире, и позиции капитализма безнадёжно подорваны. В Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии растёт и ширится движение трудящихся против порабощения их стран отечественными и американскими монополистами, против поджигателей войны, в защиту мира. И в этой борьбе, несомненно, победят прогрессивные силы.