Рейтинг
Порталус

ОБЛАКО. Рассказ

Дата публикации: 17 апреля 2023
Автор(ы): Ахмед аль-ХАМИСИ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ЗАРУБЕЖНАЯ ПРОЗА
Источник: (c) Азия и Африка сегодня 2003 № 9
Номер публикации: №1681758954


Ахмед аль-ХАМИСИ, (c)

(ЕГИПЕТ)

Мама умерла внезапно, незадолго до рассвета. Она не чувствовала никакой слабости, была в полном сознании и произнесла всего два слова: "Глоток воды!"

Смерть и до этого подступалась к ней, трижды нам уже казалось, что конец совсем близок, но каждый раз мама отгоняла ее от себя. Теперь же смерть просто пришла и забрала ее, наступила безо всякой логики, без какой-либо видимой понятной причины. На постели перед нами осталась лишь внешняя оболочка той, которая долгие годы была нашей матерью.

Я запечатлел поцелуй на ее лбу, и слезы выступили у меня на глазах при мысли о том, какой же нелегкой была ее жизнь.

Что, подумал я, может предъявить она смерти, переступая порог вечности? Ведь должна же быть какая-то связь между конечностью жизни и бесконечностью смерти, какой-то маленький мостик! Если человек не находит его, смерть становится концом пути. Как хочется знать, была ли в маминой душе, когда она уходила в иной мир, какая-то опора?

Мы быстро, как и полагается в таких случаях, сделали все необходимое. Дядя побежал получать разрешение на похороны, а другие родственники тем временем отправились на машине на кладбище подготовить место рядом с семейными могилами. Я вместе с двумя родственниками пошел в магазин похоронных принадлежностей, где мамина смерть стала предметом торга.

Толстый хозяин магазина потребовал пятьсот фунтов за обмывание, саван, катафалк и доставку на кладбище и, видимо, уловив отразившиеся на моем лице сомнение и недоверие, заверил: "Все будет по высшему разряду". Один из моих спутников замахал руками и негодующе воскликнул: "Побойся Бога, дядюшка! Трехсот вполне хватит!" Гробовщик шепотом, словно раскрывая великую тайну, сказал: "Клянусь, сегодня это цена каждого покойника". И, глядя прямо ему в глаза, добавил: "Поверь мне".

Жизнь, алчная и хитрая, выжимала из смерти все, что могло пойти ей, жизни, на пользу.

Спустя примерно пять часов несколько автомашин двинулись в сторону кладбища, стараясь не затеряться в уличной толчее.

* * *

После смерти мамы моя старшая сестра с детьми перестала посещать ее дом. Сказала: "Я не могу приходить и видеть, что ее нет". А младший брат в течение двух месяцев повторял, что время от времени видит, как мама безмолвно прохаживается по гостиной. Порой, когда он был один в кухне или ванной, ему даже казалось, что она разговаривает с ним. Вскоре брат обратился к психиатру за снотворным или успокоительным. Врач объяснил, что он страдает слуховыми и зрительными галлюцинациями - явление частое у людей, потерявших любимого, дорогого человека. Все мы жалели брата, поскольку он жил в квартире, сохранявшей мамино дыхание, окруженный мамиными вещами. Мы на себе испытали, как это трудно. Собираясь у младшего брата, мы чувствовали, как мамин призрак молча бродит по комнатам или витает в воздухе.

Жена брата Сурайя, тревожась за его здоровье, задумала постепенно сменить всю мебель в квартире, полагая, что это разрядит атмосферу. Однажды, придя к ней, мы обнаружили в прихожей новый гостиный гарнитур. Сурайя слегка смутилась и, вытирая руки о фартук, извиняющимся тоном пробормотала: "Небольшая перемена". Она словно просила прощения. Осмотрев гарнитур, мы похвалили его. Но я почувствовал, что присутствие мамы, которую я привык видеть в одном и том же прежнем кресле, стало менее ощутимым. Потом Сурайя сменила старую газовую плиту, купив новую в рассрочку. После этого пропал образ мамы, стоящей у плиты с облупившимся эмалированным чайником. А когда исчез низенький столик, за которым она завтракала каждое утро, все мы молча осознали: то, что оставалось от нашей кормилицы, поившей и поставившей нас на ноги, ускользает в небытие.

Наконец, Сурайя решила покрасить стены квартиры светло-зеленой масляной краской. И место порхавшей между вещами маминой души занял повешенный на стену ее большой портрет в золотой раме. Портрет этот, вместо того, чтобы внушать желание всматриваться в мамино лицо, наводил на мысль, что пространство, оставленное ее душе, ограничено размерами рамы и что отныне она должна довольствоваться этой наспех выбранной обителью.

* * *

Когда маляры приступили к покраске стен, а может быть, незадолго до этого, я, выходя на улицу, стал часто и без всякой причины поднимать голову и смотреть в небо. Если же со мной был спутник, которому мое поведение могло показаться странным, я спешил перевести взгляд себе под ноги или на витрину ближайшего магазина. Тем не менее взгляд, устремленный к небу, не оставался незамеченным.

Я высматривал там, наверху, нечто неизвестное, никогда ранее мною не виденное: большое белое облако или какие-то неясные чудные очертания или душу в виде тучки, напоенной слезами.

* * *

Во время маминых похорон я плохо отдавал себе отчет в происходящем, и в памяти удержались лишь некоторые моменты.

Вот мы входим на кладбище через высокие железные ворота, возле которых галдят дети, сидят нищие и чтецы Корана. Мои затуманенные глаза скользят, словно во сне, в чьем-то сне, по именам покойных, выбитым на высоких мраморных надгробиях. Большинство имен знакомы мне. Среди


Первый сборник рассказов Ахмеда аль-Хамиси (родился в 1948 году) "Мечты, птицы и карнавал", написанный им в содружестве с двумя другими молодыми египетскими новеллистами, вышел в свет в Каире в 1967 году. Долгое время Ахмед, сын известного египетского поэта Абдаррахмана аль-Хамиси (1920 - 1987), прожил в Москве, где занимался переводами русской художественной литературы на арабский язык, а также публицистикой. Ему принадлежат, в частности, книги "В чеченских горах" (1997) и "Москва слезы знает" (1998). Но все это время он не переставал писать рассказы. Вернувшись недавно в Каир, Ахмед аль-Хамиси готовит к изданию сборник рассказов, который будет называться "Мгновения".

стр. 76


них имя Тахани, моей двоюродной сестры. У нее была двухэтажная вилла в большом саду, где в благодатной земле росли манговые, лимонные и другие плодовые деревья. Там всегда царил покой, и воздух отличался удивительной чистотой. Поодаль были разбросаны дома немногочисленных соседей. В тринадцатилетнем возрасте я был влюблен в Тахани, даже в ее уменьшительное имя Тута.

Она была старше меня на десять лет. Но в глубине ее больших ясных глаз что- то дрожало и переливалось, как свет звезды в ночном небе. К пятничному визиту в ее дом я начинал готовиться с четверга. Покупал свежий номер журнала "Сто анекдотов" и весь вечер усердно читал их, заучивая на память все, что мог запомнить, а потом долго не засыпал. В пятницу вставал чуть свет. Надевал самое лучшее из своего небогатого гардероба. Шел на соседнюю улицу, садился в автобус, удобно устраивался возле окна и всю дорогу разглядывал пустынные улицы, по которым пролегал длинный маршрут. Виды менялись, но Тута все время стояла у меня перед глазами.

Мы с Тутой подолгу гуляли в саду, мне как ребенку это не возбранялось. Я рассказывал ей всякую всячину, а она в ответ звонко смеялась: "Правда? Не может быть!" - и заливалась смехом, от которого пробегал свежий ветерок по пропитанному лимонным запахом саду. Я без устали рассказывал анекдоты, а она все смеялась и смеялась, да так, что слезы застилали ей глаза. И вдруг нежно поцеловала меня в щеку, и лицо ее залилось румянцем. От растерянности я застыл на месте как пригвожденный. В чувство меня привел произнесенный с невинным видом ее вопрос о том, как поживает мой дядя, который только что окончил университет. Я так никогда и не узнал до самой ее преждевременной смерти, скрывалась ли за этим вопросом любовь к дяде или ко мне. Я был слишком мал, чтобы спрашивать. А она - слишком взрослая, чтобы быть откровенной.

Свет далекого детства, просиявший в моей душе возле могилы Туты, был ослепительным, казалось, что я пришел на кладбище не для прощания с матерью, на руках которой все мы выросли, как ягоды на виноградной лозе, а на встречу с Тутой. И немедленно я почувствовал угрызение совести и стал упрекать себя за тайную радость, которую испытал, вспоминая о Туте двадцать лет спустя. Я не ожидал, что струны старой любви способны вновь зазвучать в моей душе с такою силой. Смерть будто передала мне последний привет из прошлой жизни.

Неужели энергия души нетленна? - спросил я себя. - Куда исчезают тепло и любовь, которыми люди одаривают друг друга? Может быть, они накапливаются где-то по своим особым законам и продолжают каким-то образом существовать? Но где... и как?

Я не сошел в могилу ни с матерью, ни с отцом в тот день, когда их опускали в бездонную глубину. Не мог. Смерть - это приговор, а похороны, когда ты видишь, как глаза и щеки скрываются под землей, - приведение его в исполнение.

И вот, после похорон мамы и свидания с Тутой, прогуливаясь по улицам в одиночку, я стал часто непроизвольно устремлять взгляд в небо, пытаясь найти в нем нечто неизвестное, что-то похожее на медленно плывущее облако душ, ищущих своих любимых.

Перевела с арабского В. КИРПИЧЕНКО, доктор филологических наук

Опубликовано на Порталусе 17 апреля 2023 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама