Рейтинг
Порталус

КОНФЕРЕНЦИЯ В МОНТРЁ 1936 ГОДА

Дата публикации: 17 мая 2016
Автор(ы): В. И. ПОПОВ
Публикатор: А. Комиссаров
Рубрика: МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
Источник: (c) Вопросы истории, № 11, Ноябрь 1963, C. 47-61
Номер публикации: №1463454765


В. И. ПОПОВ, (c)

Конференция в Монтрё по вопросу о проливах - одно из важных событий в истории международных отношений 30-х годов. Здесь была подписана конвенция о режиме черноморских проливов, которая действует и поныне. Это одна из немногих международных конференций того времени, которая закончилась успешно и привела к укреплению безопасности государств, расположенных в бассейне Черного моря. Она наглядно показала возможность разрешения сложных вопросов путем переговоров между государствами с различными социальными системами.

 

В советской историографии эта тема рассматривается в нескольких работах. К их числу относятся монографии А. Ф. Миллера "Очерки новейшей истории Турции" (М. -Л. 1948) и Б. А. Дранова "Черноморские проливы. Международно-правовой режим" (М. 1948), а также статья В. В. Альтмана "Из истории борьбы СССР за мир (конференция в Монтрё)"1 . История конференции рассматривается в нескольких работах, опубликованных в Англии и Франции. Довольно детально позиции сторон на конференции освещены в монографии Ж. Абревайя "Конференция в Монтрё о режиме проливов" и исследовании Д. Роуза "Конференция в Монтрё о режиме черноморских проливов"2 . Однако необъективность этих авторов, в особенности Ж. Абревайя, искажающих в ряде случаев позицию советской стороны, снижает значимость их работ. Кроме того, они были написаны по горячим следам событий и страдают отсутствием достаточной документальной базы.

 

В настоящей статье мы ставим своей задачей рассмотреть позиции английской и советской дипломатии на конференции в Монтрё. Конференция была посвящена регламентации режима Босфора, Мраморного моря и Дарданелл. Проблема черноморских проливов постоянно привлекала к себе внимание крупных европейских держав, являясь предметом ряда международных договоров и соглашений. До первой

 

 

1 А. Ф. Миллер, член советской делегации на конференции в Монтрё, в своей книге нарисовал яркую картину работы конференции, сосредоточив главное внимание на позиции Турции. Б. А. Дранов рассматривает в основном правовую сторону проблемы. Ни в той, ни в другой работе не нашла достаточного отражения дипломатическая борьба, разгоревшаяся на конференции между двумя главными делегациями - Англии и СССР, - от которых зависел исход конференции. Больше места уделяет англо-советской дипломатической борьбе В. В. Альтман, но и его статья (в книге "Из истории рабочего класса и революционного движения. Сборник статей памяти А. М. Панкратовой". М. 1958), посвященная главным образом деятельности конференции в целом, не исчерпывает указанного вопроса. Краткая характеристика работы конференции дана также в "Истории дипломатии" (т. III. М. -Л. 1945), "Истории международных отношений и внешней политики СССР. 1917 - 1939 гг." (т. I. М. 1961) и "Дипломатическом словаре" (т. II. М. 1961).

 

2 J. Abrevaya. La Conference de Montreux et le regime des detroits. Paris. 1938; "Survey of International Affairs, 1936, by Arnold Toynbee". London. 1937, pp. 584 - 645.

 
стр. 47

 

мировой войны проливы оставались закрытыми для военных судов всех стран, кроме Турции и ее союзников. "В этом вопросе Оттоманское правительство получало поддержку в первую очередь от Великобритании, заинтересованной в недопущении русского военного флота в Средиземное море"3 . Такой порядок, отвечавший интересам черноморских держав, вместе с тем наносил им, в первую очередь России, известный ущерб, запрещая ее военным судам выход из Черного моря. После поражения в первой мировой войне Турции был навязан грабительский Севрский договор, согласно которому объявлялся свободный проход через проливы военных кораблей всех государств как в мирное, так и в военное время. Зона проливов объявлялась нейтральной, там находились оккупационные войска союзных держав. Административный контроль над проливами передавался международной комиссии, в которой главную роль играли нечерноморские державы - Великобритания, Франция, США. Режим проливов, установленный в Севре, был пересмотрен в 1923 г. на конференции в Лозанне. Разработанная представителями Англии и Франции вместе с турками Лозаннская конвенция вопреки жизненным интересам черноморских стран демилитаризовала проливы и установила свободный проход через них военных судов любой страны. Таким образом, Лозаннская конвенция создала благоприятные условия для действий агрессивных нечерноморских держав и затруднила оборону морского побережья черноморских стран. Советский Союз, участник Лозаннской конференции, отказался ратифицировать конвенцию о режиме черноморских проливов, так как практика ее применения показала, что конвенция является неудовлетворительной и ущемляет интересы черноморских держав. 12 августа 1924 г. на заключительном заседании англо-советской конференции в Лондоне советский представитель внес предложение о пересмотре конвенции в Лозанне. Отметив, что принятая по инициативе английской дипломатии Лозаннская конвенция "вместо того, чтобы ослабить причины, влекущие за собой вооружения, усиливает их", советская делегация высказала надежду, что английское правительство "примет во внимание точку зрения советской делегации о пересмотре Лозаннского договора в части, касающейся конвенции о проливах"4 . Однако советское предложение о пересмотре конвенции не было реализовано. В начале 30-х годов, когда агрессивные империалистические государства активизировали свою деятельность, защита и сухопутных и морских границ держав, расположенных в бассейне Черного моря, приобрела особое значение. В мае 1933 г. Турция на заседании генеральной комиссии конференции по разоружению поставила вопрос о необходимости пересмотра тех статей Лозаннской конвенции, которые предусматривали демилитаризацию проливов. Однако представитель Франции, опасавшейся, что ревизия Лозаннской конвенции даст толчок к пересмотру послевоенных мирных договоров, выступил против турецкого предложения, сославшись на то, что конференция по разоружению - неподходящее место для обсуждения вопроса о проливах5 . Вторично Турция подняла вопрос о ремилитаризации проливов в апреле 1935 года. Позицию Турции о пересмотре Лозаннской конвенции поддерживало лишь Советское правительство6 . Разрешению этого вопроса противились Англия, Франция и Италия.

 

 

3 Архив внешней политики СССР (далее - АВП СССР), ф. 132, оп. 21, 1936, ед. хр. 8, п. 45; л. 23. (Из справки о международно-правовом положении проливов.)

 

4 "Документы внешней политики СССР". Т. VII. М. 1963, стр. 426 - 427.

 

5 "The Minutes of the General Comission of the Disarmament Conference". Vol. II, p. 481.

 

6 Когда турецкий министр иностранных дел сделал в Совете Лиги наций первое предупреждение об эвентуальном возбуждении им вопроса о проливах, Советское правительство публично обещало ему свою поддержку (см. "Известия", 14 апреля 1936 года).

 
стр. 48

 

После подписания договора с СССР о взаимопомощи Франция, заинтересованная в поддержке советского флота, сняла свои возражения против замены Лозаннской конвенции новой, более приемлемой для черноморских держав. Пересмотрели свои позиции и английские правящие круги. В исторической литературе это объясняется так: в конце 1935 г. Великобритания заключила с Турцией так называемое "джентльменское соглашение", которым она обеспечила себе поддержку со стороны Турции в случае столкновения с Италией. В обмен на это английская дипломатия согласилась с предложением о пересмотре Лозаннской конвенции7 . "Новый баланс сил в Средиземноморье.., - отмечал Д. Роуз, - сделал необходимыми для Англии поиски новых союзников и новых точек опоры для того, чтобы восстановить свои позиции на Востоке"8 . В решении Англии дать свое согласие на пересмотр Лозаннской конвенции большую роль сыграло ее желание сблизиться с Турцией и разорвать те тесные советско-турецкие связи, которые сложились еще в начале 20-х годов и продолжали развиваться в первой половине 30-х годов. А. Идеи признает, что согласие на созыв конференции в Монтрё Англия дала в пику СССР. "Было бы неплохо, чтобы Кремль увидел, что англо-турецкая дружба крепнет"9 , - записал он в своем дневнике. Наконец, в решении этого вопроса английское правительство не могло не считаться с общественным мнением, которое определенно высказывалось за удовлетворение требований о пересмотре Лозаннской конвенции. В политическом докладе немецкого посла в Анкаре, составленном в июне 1935 г. на основании беседы с местными политическими деятелями, подчеркивалось, что "английское общественное мнение благосклонно относится к турецким пожеланиям в отношении проливов"10 .

 

13 апреля 1936 г. правительство Турции обратилось к государствам- участникам Лозаннской конвенции, в том числе и к Советскому Союзу, с нотой, в которой заявило о желании ремилитаризовать проливы и предложило государствам начать переговоры о "заключении соглашений, предназначенных урегулировать режим черноморских проливов в условиях безопасности, необходимых для неприкосновенности турецкой территории"11 . Советское правительство первым поддержало это предложение и высказало готовность принять участие в переговорах о приведении режима проливов "в соответствие с интересами безопасности Турции и обеспечения мира и спокойствия в этой зоне"12 . Советский Союз призвал другие державы отнестись "к предложению Турции с должным уважением и доброжелательностью"13 . 29 мая турецкий министр иностранных дел сообщил НКИД СССР, что все заинтересованные государства согласны собраться на конференцию в Монтрё, и просил направить туда делегатов14 .

 

Конференция в Монтрё работала с 22 июня по 21 июля 1936 года. Среди ее участников были все черноморские государства: СССР, Турция, Болгария и Румыния, - а также Франция, Англия, Япония, Греция, Югославия и Австралия. Основная борьба на конференции развернулась между английской и советской делегациями. Американские исследователи проблемы проливов Д. Шотвелл и Ф. Дик пишут, что в Монтрё Великобритания "возражала против изменения режима проли-

 

 

7 См. "Дипломатический словарь". Т. II, стр. 166.

 

8 "Survey of International Affairs", p. 607.

 

9 The Earl of Avon. The Eden Memoirs. Facing the Dictators (в дальнейшем: "Eden Memoirs"). London. 1962, p. 420.

 

10 "Documents on German Foreign Policy. 1918 - 1945". Series C. Vol. IV. London 1962, p. 286.

 

11 "Внешняя политика СССР". Сборник документов. Т. IV. М. 1946, стр. 130.

 

12 Там же, стр. 130 - 131.

 

13 "Известия", 14 апреля 1936 года.

 

14 АВП СССР, ф. 54, оп. 5, 1936, д. 85, п. 54, л. 75.

 
стр. 49

 

вов и так же, как и "а Лозаннской конференции, выступила против Советской России... Опять, как и на Лозаннской конференции, битва из-за проливов разгорелась между английскими и советскими представителями"15 .

 

Какова была политика СССР и Англии в отношении режима черноморских проливов и чем она определялась? Советское правительство было заинтересовано в справедливом разрешении вопроса о проливах, считая, что режим проливов должен содействовать безопасности государств, укреплению их суверенитета и определение режима должно исходить из принципа мирного сосуществования государств с различными социальными системами. Накануне Лозаннской конференции на вопрос корреспондента английских газет "The Observer" и "The Manchester Guardian" Фарбмана о значении для Советской России восточной проблемы и проблемы проливов В. И. Ленин отвечал: "Участие России в разрешении ближневосточного вопроса я считаю ни в коем случае не делом престижа... Наша ближневосточная политика есть для нас дело самого реального и непосредственного жизненного интереса России и целого ряда федерированных с ней государств. Если бы все эти государства не добились своего требования участия в ближневосточной конференции, то это означало бы такую массу элементов враждебности, конфликтов и недовольства; это означало бы такие затруднения в чисто торговых делах между востоком Европы, с одной стороны, и всеми другими государствами, с другой, что для мирного сожительства либо не осталось бы совершенно почвы, либо оно было бы затруднено необыкновенно"16 .

 

Советское правительство было заинтересовано в успешном разрешении проблемы проливов потому, что географическое положение СССР как великой морской державы требовало установления прочного мира в бассейне Черного моря.

 

Интерес Советского Союза к проблеме проливов объясняется также и такими обстоятельствами: в 30-е годы СССР во внешней политике отстаивал принцип предотвращения войны путем организации коллективной безопасности. Советский Союз считал, что проблема черноморских проливов должна быть решена таким образом, чтобы создать наилучшие условия для государств, которые в соответствии с принципами коллективной безопасности и Уставом Лиги наций будут оказывать отпор агрессору. В условиях, когда фашистская Германия стала проводить насильственную ревизию договоров и соглашений, мирное разрешение проблемы черноморских проливов явилось бы косвенным осуждением агрессивной политики Германии и еще одним доказательством того, что сложные международные проблемы можно решать без применения силы.

 

Позиция Англии определялась прежде всего антисоветской направленностью ее внешней политики. Цель последней состояла в соглашении с агрессивными государствами - Германией и Италией и в образовании пакта четырех европейских государств - Италии, Германии, Франции и Англии при руководящей роли последней. Английское правительство стремилось отвести угрозу германской и итальянской агрессии от себя и направить ее против Советского Союза. У. Черчилль в июне 1935 г. в беседе с советским послом И. М. Майским откровенно признавал, что в Англии существует сильное течение, которое поддерживает идею так называемой "западной безопасности", что означает обеспечение мира в Западной Европе, соглашение с Германией и предоставление ей свободы действий на востоке и юго-востоке Европы, в том числе и в бассейне Черного моря. "Эти люди рассуждают так, -

 

 

15 J. Shotwell and F. Deak. Turkey at the Straits, a Short History. New York. 1940, pp. 122 - 123.

 

16 В. И. Ленин. Соч. Т. 33, стр. 348.

 
стр. 50

 

говорил Черчилль, - все равно Германии где-то нужно драться, в какую-то сторону расширять свои владения, - так пусть она лучше выкроит себе империю за счет государств, расположенных в Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европе! Пусть она тешится Балканами или Украиной, но оставит Англию и Францию в покое"17 . Как утверждает Черчилль, такая точка зрения пользовалась популярностью у консерваторов. Французская газета "Echo de Paris" справедливо писала: "В своем большинстве английские консерваторы... мало расположены в отношении Москвы"18 .

 

Хотя в 1935 г. Идеи во время визита в Москву уверял, что консервативная партия верна принципам коллективной безопасности и выступает за сотрудничество с СССР, на деле политика английского правительства была далека от политики коллективной безопасности. В июне этого года между Англией и Германией было заключено морское соглашение, после чего, пишет Черчилль, "тоннаж германского флота с каждым днем приближался к таким размерам, которые должны были обеспечить ему полное господство на Балтийском море"19 . Пальмиро Тольятти в докладе на VII конгрессе Коминтерна отмечал, что англо-германский морской договор создал "в Балтийском море, у ворот Советского Союза, новое орудие агрессии"20 . Англия рассчитывала, что советский Балтийский флот будет блокирован немецким.

 

При пересмотре конвенции о режиме черноморских проливов Англия стремилась также и к тому, чтобы запереть в Черном море советский Черноморский флот и создать благоприятные условия для прохода через проливы военных судов нечерноморских держав. Она настаивала на неограниченном допуске в Черное море военных кораблей любых систем и "равенстве" всех держав в отношении прохода через проливы. Правящие круги Англии полагали, что ослабление Советского Союза как черноморской державы усилит, в свою очередь, позиции Великобритании, даст свободу действий английскому флоту в бассейне Черного моря, позволит укрепить английское влияние на Турцию.

 

Наконец, английская дипломатия стремилась внести раскол в советско-французские отношения, полагая, что, если ей удастся закрыть выход из Черного моря советскому флоту, у Франции исчезнет заинтересованность в союзе с СССР и она примет участие в пакте "четырех".

 

Итак, главным на конференции был вопрос о проходе через проливы военных кораблей черноморских стран и о допущении в Черное море военных флотов других держав. Турецкая делегация в день открытия конференции раздала ее участникам проект новой конвенции, который предусматривал проход через проливы в мирное время военных судов с общим тоннажем не свыше 28 тыс. т. (ст. 6) и ограничивал их срок нахождения в Черном море21 . В проекте говорилось о ремилитаризации проливов и ликвидации комиссии по проливам, учрежденной Лозаннской конвенцией. Хотя турецкий проект нельзя было назвать "дружественным по отношению к СССР", ибо он не учитывал "законней-

 

 

17 АВП СССР, ф. 010, д. 38422, п. 49, л. 128.

 

18 "Echo de Paris", 17.XI.1935.

 

19 W. Churchill. The Second World War. Vol. I. Boston. 1948, p. 110. Это соглашение предоставляло Германии право строить свой военно-морской флот в объеме 35% английского флота (по подводным лодкам до 45%).

 

20 Эрколи. О задачах Коммунистического Интернационала в связи с подготовкой империалистами новой мировой войны. М. 1935, стр. 40.

 

21 "Actes de la Conference de Montreux, 22 juin - 20 juillet, 1936. Compte Rendu des Seances Plenieres et Proces-Verbal des Debats du Comite Technique" (в дальнейшем "Actes de la Conference de Montreux"). Paris. 1936, pp. 289 - 292.

 

Первоначально Турция предлагала собрать конференцию лишь для рассмотрения вопроса о ремилитаризации проливов. Однако под влиянием Советского правительства Турция предложила пересмотреть всю конвенцию о проливах.

 
стр. 51

 

ших интересов нашей страны"22 , советская делегация поддержала его, внеся лишь некоторые поправки. Советское правительство пошло на этот шаг, помня указание В. И. Ленина о том, что наша программа по проливам предусматривает "удовлетворение национальных стремлений Турции"23 . Оно подчеркивало, что признает "право Турция на полную свободу защиты ее собственных берегов и территорий ее республики"24 .

 

Советская делегация, возглавляемая М. М. Литвиновым, отмечала - что если проливы являлись, по образному выражению румынского представителя, сердцем Турции и легкими Румынии, то для Советского Союза в силу разобщенности окружающих его морей они составляли жизненный нерв, соединяющий разные части его тела25 . Советское правительство, отстаивая безопасность СССР, а также выступая защитником интересов других черноморских стран, считало, что флоты этих государств должны в целях обороны иметь право беспрепятственно проходить через проливы. Оно предлагало запретить или ограничить проход через проливы военных судов нечерноморских стран. Чтобы способствовать успеху конференции, советская делегация, учитывая позицию английского правительства, не стала настаивать на полном запрещении прохода военных кораблей нечерноморских держав через проливы, хотя именно такое решение лучше всего отвечало бы чаяниям черноморских стран. Оно настаивало лишь на том, чтобы путем ограничения прохода через проливы военных флотов нечерноморских государств была бы обеспечена безопасность стран, расположенных в бассейне Черного моря. Советский Союз требовал, чтобы его суда, построенные на черноморских верфях, имели право следовать в другие порты, а, суда, спущенные на воду в других морях, могли бы быть включены в Черноморский флот СССР. Турецкий проект был неприемлем для Советского Союза в той части, в которой он ограничивал право СССР по переброске флота, ибо эти ограничения не имели никакого отношения к безопасности Турции и были выгодны лишь враждебным СССР империалистическим державам. Чтобы оградить интересы черноморских держав и достичь соглашения, советский представитель предложил поправку к турецкому проекту, согласно которой ограничения, предусмотренные статьей 6, должны относиться лишь к судам нечерноморских держав.

 

Советское правительство выдвинуло минимальные требования, которые ни в коей степени не ущемляли прав нечерноморских держав, в том числе и Англии. Однако английская дипломатия резко выступила против "тех. Она распространяла слухи о том, что "Россия настаивала на больших уступках". Идеи в беседе с Литвиновым утверждал, что Советское правительство якобы "хочет слишком многого"26 . Но, поскольку все участники конференции одобрили турецкий проект конвенции, английской делегации пришлось, правда, с оговорками, присоединиться к этому решению. Английское правительство согласилось "на ремилитаризацию проливов при условии принятия конференцией приемлемого для Англии режима прохода судов"27 . Тем самым английская делегация дала понять турецкой: признайте наши требования в отношении прохода военных судов, и мы согласимся на ремилитаризацию проливов. Выступая против поправки советской делегации, Стэнхоуп заявлял, будто бы она означает "отказ от принципов Лозаннской конвенции"28 . На деле же Лозаннская конвенция ограничивала проход в Черное (Море военных судов нечерноморских держав и не ставила в этом

 

 

22 "Известия", 2 июля 1936 года.

 

23 В. И. Ленин. Соч. Т. 33, стр. 348.

 

24 "Внешняя политика СССР". Т. IV, стр. 142.

 

25 Там же, стр. 138.

 

26 "Eden Memoirs", p. 420.

 

27 АВП СССР, ф. 132, оп. 21, 1936, ед. хр. 8, п. 45, л. 148.

 

28 "Actes de la Conference de Montreux", p. 43.

 
стр. 52

 

отношении никаких ограничений черноморским странам. Английский представитель пытался доказать, что Англия должна осуществлять в Черном море операции полицейского порядка и что корабли нечерноморских стран должны иметь возможность "проводить в Черном море свои учения, показывать свой флаг и т. д."29 . Выдвинутые английской делегацией доводы были настолько шаткие и неубедительные, что даже такой исследователь, как Роуз, вынужден был отметить их слабость30 .

 

Некоторые английские политические деятели и пресса объясняли позицию Англии внешнеполитическим соперничеством между Турцией и Россией на Востоке, попытками последней захватить проливы. Эти объяснения носили надуманный характер: в 20 - 30-е годы не было никаких объективных причин для конфликта между Лондоном и Москвой в вопросе о Турции и проливах. Не существовало больше слабой Оттоманской империи - вместо нее была молодая и крепнущая Турецкая республика. Исчезла старая царская Россия, мечтавшая о завоевании Константинополя. Мирная политика СССР, полное отсутствие у Советского государства каких бы то ни было экспансионистских целей были очевидны для всех, в том числе и для английских правящих кругов. На заключительном заседании конференции советская делегация заявила: "Вместо старой империалистической России, стремившейся пользоваться Черным морем как трамплином для участия в империалистической борьбе великих держав и для новых территориальных завоеваний, наибольшую часть побережья Черного моря занимает ныне новое, советское социалистическое государство, одним из первых актов которого был полный отказ от всяких империалистических вожделений и которое с тех пор неизменно и последовательно проводит политику мира, озабоченное не только своей собственной безопасностью, но и безопасностью всех соседних и дальних государств. ...Пятнадцатилетняя тесная дружба между этими двумя возрожденными государствами - Советским Союзом и Турцией - ненарушима и не является лишь временной комбинацией"31 . Отсутствие противоречий между СССР и Англией признало и английское правительство в англо-советском коммюнике от 1 апреля 1935 г., в котором оба правительства констатировали, что "в настоящее время нет никакого противоречия интересов между обоими правительствами ни в одном из основных вопросов международной политики"32 .

 

Английская дипломатия, по концепции буржуазной историографии, опасалась того, что если в основу конвенции будет положен турецкий проект и приняты советские предложения, то Германия воспримет эту конвенцию как нарушение англо-германского морского соглашения 1935 года. Известный английский историк К. Миддлтон пишет, что позиция английской делегации объяснялась "стремлением лишить Германию предлога для разрыва англо-германского морского соглашения"33 . В действительности турецкий проект конвенции и советские предложения "и в коей мере не нарушали англо-германское морское соглашение, к которому режим черноморских проливов не имел никакого отношения. Но Англия опасалась того, что подписанная в Монтрё конвенция вызовет недовольство Германии и Италии. Особенно ревностно следили английские правящие круги за позицией Германии, которую всячески нацеливали на Восток. Уже летом 1935 г. они дали понять немецкому правительству, что не только не возражают против агрессии Германии в

 

 

29 Ibid., p. 44.

 

30 "Survey of International Affairs", p. 618.

 

31 "Внешняя политика СССР". Т. IV, стр. 165.

 

32 Там же, стр. 25.

 

33 K. Middleton. Britain and Russia. An Historical Essay. London - New-York, p. 15.

 
стр. 53

 

сторону СССР, но и одобряют такое развитие событий34 . Заведующий ближневосточным отделом Форин оффиса Рендел, входивший в состав британской делегации во время переговоров в Монтрё, впоследствии признавал, что "английская позиция во время переговоров находилась под сильным германским нажимом"35 .

 

Обсуждение турецкого проекта продолжалось на пленарных заседаниях в течение 22 - 24 июня, а затем в техническом комитете конференции. 25 июня главы делегаций направились в Женеву на заседание Совета Лига наций или вернулись домой за получением новых инструкций от своих правительств. Член советской делегации А. Миллер писал в НКИД: "Закончилась первая сессия пленарных заседаний конференции... Все сколько-нибудь серьезные вопросы зарезервированы"36 . Практически работа конференции в Монтрё прекратилась. Зато в Женеве происходил оживленный неофициальный обмен мнениями между главами делегаций. Английская делегация выразила надежду, что после окончания сессии Совета и Пленума Лига наций итальянский представитель примет участие в конференции в Монтрё. Итальянское правительство дало понять, что это будет возможно только в том случае, если Лига наций снимет санкции, введенные ею во время итало-эфиопской войны37 . Американский консул в Женеве Джильберт сообщал в Вашингтон, что, выдвигая эти планы, английская дипломатия надеялась на создание блока трех государств - Англии, Италии и Японии - и на то, что этот блок сумеет добиться на конференции таких решений, которые позволят запереть советский флот в Черном море38 . Однако Италия не приняла участия в сессии Совета Лиги наций, и расчеты Англии на ее участие в конференции не оправдались. Тогда английские дипломаты решили действовать иным путем.

 

6 июля 1936 г., после двухнедельного обсуждения турецкого проекта, поддержанного СССР, английская делегация выдвинула собственный проект конвенции, значительно отличавшийся от турецкого и ущемлявший интересы черноморских держав. Тем самым Англия зачеркнула то, что было сделано участниками конференции на ее первом этапе. Нужно было все начинать сначала. Турция к тому времени стала отходить от политики сотрудничества с СССР, и английской делегации удалось без большого труда уговорить турецкую делегацию снять свой проект39 .

 

Началось обсуждение английского проекта, по которому максимальный тоннаж проходивших через проливы военно-морских судов, в том числе и черноморских стран, не должен был превышать половины тоннажа существовавшего в то время турецкого флота, то есть 15 тыс. тонн (ст. 11). Если бы был принят английский проект, то все суда черноморских держав водоизмещением свыше 15 тыс. т. запирались в Черном море, а старые или вновь построенные суда такого же водоизмещения не могли быть переброшены сюда из других бассейнов. Таким образом, английский проект ущемлял прежде всего интересы Советского Союза. Далее он создавал исключительно льготные условия для нечерноморских держав, так как предусматривал, что нечерноморские державы мог-

 

 

34 В немецком меморандуме от 28 августа 1935 г. говорилось, что заключением англо-германского морского соглашения "Великобритания формально признала экспансию немецкого флота в направлениях, изложенных фюрером" (см. "Documents on German Foreign Policy. 1918 - 1945". Series C. Vol. IV, p. 587).

 

35 АВП СССР, ф. 011, д. 48306, п. 1, л. 37.

 

36 АВП СССР, ф. 132, оп. 21, 1936, ед. хр. 8, п. 45, л. 147.

 

37 "Survey of International Affairs", p. 611.

 

38 "Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers. 1936". Vol. III. The Near East and Africa. Washington. 1953, p. 525.

 

39 В последующем Турция в результате закулисных переговоров с британской делегацией взяла на себя обязательство выступить против советских предложений (см. А. Ф. Миллер. Очерки новейшей истории Турции, стр. 179).

 
стр. 54

 

ли "меть флот в Черном море общим тоннажем до 30 тыс. т. (вместо 28 тыс. т. по турецкому проекту). При этом в случае увеличения тоннажа самого сильного черноморского флота тоннаж судов нечерноморских держав мог достигать 45 тыс. тонн40 . Более того, австралийская делегация, поддержанная английскими представителями, предложила, чтобы в случае землетрясения или других стихийных бедствий в районе Черного моря нечерноморским державам было бы разрешено посылать в Черное море военные корабли даже тогда, когда там уже находится флот других нечерноморских стран тоннажем в 30 (или 45) тыс. тонн41 .

 

Советская делегация категорически возражала против австралийского предложения, которое в случае его принятия могло содействовать увеличению тоннажа флота нечерноморских держав в Черном море. Учитывая двойственную позицию Турции, которая была склонна принять австралийское предложение42 , советская делегация внесла поправку, согласно которой в исключительных случаях (стихийных бедствий) нечерноморские державы имели право послать дополнительно свои корабли в Черное море, но могли это сделать лишь с согласия всех черноморских держав43 . Это предложение с учетом дополнения, внесенного Турцией было принято и вошло в конвенцию.

 

Если турецкий проект рассматривал проход судов нечерноморских государств в Черное море только как визиты вежливости, то в английском проекте это положение было опущено, и тем самым создавались возможности для введения в Черное море военных кораблей с целью оказания политического и иного давления на черноморские страны. Международная комиссия по проливам, учрежденная Лозаннской конвенцией и нарушавшая суверенитет Турции, будет продолжать осуществлять, как предлагалось в английском проекте, свои функции44 .

 

Английское правительство, считая Черное море открытым международным морем, стремилось создать здесь благоприятные условия для действия своих военно-морских сил, а также Италии и Германии. Выдвигая свой "проект, английская делегация исходила из принципов "равенства" всех держав и свободы мореплавания. На самом деле она отстаивала формальное равенство нарушая тем самым фактическое равенство держав, права черноморских стран, их суверенитет, и в частности суверенитет Турции. Главной заботой английского правительства было обеспечить свободный проход своего военного флота в Черное море, а также не препятствовать агрессивным интересам Италии и Германии. Одна из статей английского проекта (так же как и в Лозаннской конвенции) специально касалась прав "воюющих сторон". В ней говорилось, что установленные конвенцией правила "не будут применяться к воюющей стране в ущерб ее правам в качестве воюющей стороны"45 .

 

Итак, английский проект был направлен прежде всего против Советского Союза, лишал его законных прав и ставил в наихудшие усло-

 

 

40 Идеи в своих мемуарах сообщает, что идея "скользящей шкалы" принадлежала ему ("Eden Memoirs", p. 420). Эта статья наносила известный ущерб Советскому Союзу, который располагал на Черном море самым сильным флотом.

 

41 "Actes de la Conference de Montreux", p. 238.

 

42 Ibid., p. 239.

 

43 Ibid., p. 242.

 

44 Английское правительство хотело сохранить международную комиссию, чтобы оказывать давление на Турцию и вмешиваться в ее внутренние дела. Сохранение комиссии означало бы признание того, что проливы являются международным водным путем, и, следовательно, облегчило бы принятие английской точки зрения, что проливы в равной степени должны быть открыты для всех держав.

 

45 "Actes de la Conference de Montreux", p. 243. Французская журналистка Женевьева Табуи, резко критикуя английскую дипломатию, называла эту статью английского проекта "поджигательской", считав, что ока была направлена против статьи 16 Устава Лиги наций, предусматривавшей коллективное сопротивление агрессору ("L'Oeuvre". 10.VII.1936).

 
стр. 55

 

вия в случае войны. "Manchester Guardian", касаясь представленного английской делегацией проекта и сравнивая его с турецким, писала: "Разница заключается в том, что английский проект значительно больше невыгоден для России, чем турецкий... Если Германия или Япония, к примеру, будут в состоянии войны с Советским Союзом, а Турция останется нейтральной, то германский флот может свободно пройти в Черное море"46 . "Daily Express" поместила сообщение агентства Рейтер об английском проекте под заголовком "Британские планы ограничения советского Черноморского флота"47 . Даже консервативная "Times" признавала, что английский проект отражает враждебное отношение Англии к СССР и советско-французскому пакту. Напомнив, что в 1935 г. Идеи подписал в Москве коммюнике, в котором говорилось, что между обоими правительствами нет противоречий интересов ни в одном из основных вопросов международной политики, газета отмечала: "Русские удивлены предложением, косвенно открывающим Черное море для военных судов государства, которое не присутствует на конференции в Монтрё, но которое лелеет надежду предпринять наступление на Россию"48 .

 

Но дело заключалось не только в создании благоприятных условий для фашистской агрессии против СССР в бассейне Черного моря. Английские предложения преследовали также цель добиться права беспрепятственного прохода для своего военного флота в Черное море. Это нужно было Англии для борьбы с Советским государством. Подлинный смысл английской политики журнал "Economist" сформулировал так: правительство Великобритании "желает сохранить право посылать в Черное море флот настолько большого тоннажа, насколько возможно, в то же время сведя к минимуму в целом тоннаж флота русских, который они могут посылать в Средиземное море. Это твердо означает, что правительство считает необходимым в будущей войне выступить против России"49 .

 

Советское правительство, верное идее коллективной безопасности, выступило против английских предложений.

 

Критикуя английский проект, М. М. Литвинов заявил: "Кораблям крупного тоннажа нечерноморских стран нет никакой необходимости проходить через проливы, тогда как такая необходимость может существовать для черноморских государств... Когда мы говорим о безопасности Турции, мы также говорим о безопасности черноморских стран, которым нужно было бы предоставить полную свободу распоряжаться своими вооруженными силами так, как они того хотят"50 . Следует также обратить внимание еще на один аспект позиции советской делегации. Отмечая, что конвенция должна соответствовать идее коллективной безопасности и Уставу Лиги наций и что Лига наций должна определять, какая из воюющих сторон является агрессором и какая жертвой, советский представитель подчеркнул: "Никакие преимущества не должны быть предоставлены агрессору, но следует оказать помощь жертве агрессии"51 . Советское правительство настаивало на том, что "нельзя предоставлять одинаковые льготы двум воюющим сторонам, если мы хотим остаться верными пакту Лиги наций и концепции незаконности агрессивных войн"52 . Советская делегация внесла существенное дополнение к английскому проекту: конвенция "ни в чем не может ограничить возможное применение мер, предусмотренных пактом, Уставом (Лиги наций. - В. П. ), по

 

 

46 "Manchester Guardian". 8.VII.1936.

 

47 "Daily Express". 7.VII.1936.

 

48 "Times". 9.VII.1936.

 

49 "Economist". 11.VII.1936.

 

50 "Actes de la Conference de Montreux", p. 48.

 

51 Ibid., p. 92.

 

52 Ibid., p. 95.

 
стр. 56

 

отношению к агрессору, не может помешать проходу через проливы военных судов, которые выполняют обязательства взаимной помощи, взятые или могущие быть взятыми на себя в будущем государствами, подписавшими настоящую конвенцию"53 . Это дополнение предполагало открытие проливов для флотов государств, которые будут действовать против агрессора в соответствии с договорами о взаимной помощи и Уставом Лиги наций. Советский делегат подчеркнул: "Мы не предоставляем никаких привилегий какому-либо отдельному государству, давая их лишь Лиге наций, с тем, чтобы помочь ей обеспечить выполнение тех прав, которыми она обладает теперь или которыми она будет обладать в будущем в деле сохранения мира во всем мире и безопасности всех членов Лиги наций и всех народов. Мы не требуем большего, но не согласны на меньшее"54 .

 

Выдвигая это дополнение, советская дипломатия рассчитывала усилить роль Лиги наций и региональных пактов о взаимной помощи, - в частности советско-французского пакта 1935 г., в деле обеспечения безопасности на Черном море. Принятие этого предложения способствовало бы обузданию агрессора при помощи коллективных мер миролюбивых европейских государств и Лиги наций55 . Советская делегация не придавала своему предложению ультимативного характера и соглашалась рассмотреть любые поправки, если они исходили из указанного принципа. Советское предложение было поддержано представителями ряда стран, в том числе Франции, делегат которой заявил, что это основной вопрос конвенции. Отметив, что во всех остальных случаях расхождений между делегациями Франция стремилась найти компромиссные формулировки, он подчеркнул, что данное дополнение французская делегация безусловно поддерживает и считает его принятие непременным условием своего участия в конвенции56 . Английский делегат выступил против советского дополнения, взяв под сомнение необходимость включения предложенной статьи в конвенцию о проливах57 . Советское предложение было поддержано румынским делегатом, подчеркнувшим, что он усматривает в позиции "английской делегации отказ от региональных пактов вообще"58 . Когда английский делегат сказал, что "по соображениям вежливости" "высказывания румынского делегата будут учтены", представитель Румынии в резком тоне заявил, что "речь идет не о вежливости, а о реальных и жизненных интересах румынского народа, настолько жизненных, что моя страна не могла бы обойтись без них". "По какому праву, - продолжал он, - англичане, поддерживающие в Женеве региональные пакты, выступают против них здесь и стараются их саботировать?"59 .

 

 

53 Ibid., p. 109.

 

54 Ibid., p. 110.

 

55 Небезынтересно отметить, что из английского проекта конвенции были тщательно удалены все упоминания с Лиге наций и об обязательствах государств, вытекающих из ее Устава. "Manchester Guardian", обращая внимание на это обстоятельство, спрашивала английское правительство, принимает ли оно Устав Лиги наций или отказалось от него; газета высказалась в пользу советского дополнения ("Manchester Guardian", 8.VII.1936).

 

56 "Actes de la Conference de Montreux", p. 110.

 

57 Ibid., p. 111. Как свидетельствуют опубликованные после войны американские дипломатические документы, на конференции Англию поддерживала Турция, министр иностранных дел которой Арас доказывал американскому представителю, будто открытие проливов для судов советского или французского флотов при наличии между этими двумя странами пакта о взаимной помощи "создало бы трудности для Турции" ("Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1936". Vol. III, p. 527). Проанглийскую политику Турции отмечала и газета "Известия". "Позиция Турции, непонятная с точки зрения обороны самой же Турции, может быть понята лишь как отражение нажима враждебных СССР сил" ("Известия" 2 июля 1936 г.).

 

58 "Actes de la Conference de Montreux", p. 112.

 

59 Ibid., pp. 112 - 113.

 
стр. 57

 

Английская дипломатия открыто выступила против советско-французского пакта о взаимной помощи и других региональных пактов. "В Монтрё, - писал журнал "Labour Monthly", - была впервые открыто продемонстрирована" непосредственная оппозиция Великобритании пакту между СССР и Францией, который оставался бастионом мира60 . Англия игнорировала принципы коллективной безопасности, Устав Лиги наций и пакт Бриана - Келлога. Французский журнал "Journal des Nations" отмечал, что на конференции в Монтрё - столкнулись две противоположные точки зрения, две концепции международного права. Английская концепция базировалась на праве довоенного периода - праве воюющей стороны. Советская концепция базировалась на новом праве - уважении Устава Лиги наций61 .

 

Позиция английской делегации вызвала столь активное сопротивление со стороны остальных участников конференции, что ей пришлось пойти на уступки. Не имея инструкции своего правительства, она самостоятельно предложила дополнение к статье 16 английского проекта. Это дополнение предусматривало право прохода через проливы военных судов при оказании ими помощи государству - жертве агрессии при наличии договора о взаимной помощи, участником которого была бы Турция, при условии, что этот договор был бы заключен в рамках Устава Лиги наций. Английской делегации удалось склонить к принятию этого предложения представителя Франции Поль-Бонкура. Но английское правительство отклонило подобный компромисс. В ответ советская и французская делегации заявили, что они берут назад все те уступки, которые они сделали Англии ранее. "Английская делегация оказала дальнейшее давление на правительство и на этот раз получила удовлетворительный ответ"62 . Отказавшись распространить конвенцию на советско-французский пакт о взаимной помощи, Англия согласилась на то, чтобы было предусмотрено право свободного прохода через проливы во время войны военных кораблей тех государств, которые будут связаны договором о взаимной помощи с Турцией63 .

 

Большие споры вызвала статья 11 английского проекта, согласно которой тоннаж иностранных военных судов, находящихся одновременно в проливах, не должен был превышать половину тоннажа турецкого флота, то есть 15 тыс. тонн. Турецкая делегация внесла поправку, одобренную СССР, о разрешении черноморским державам выводить свои суда из Черного моря без ограничения тоннажа64 . Английская делегация настаивала на своем проекте, принятие которого означало, например, что советский линкор "Парижская коммуна", водоизмещением в 23 тыс. т., оказался бы навсегда запертым в Черном море. Любой линкор свыше 15 тыс. т., который был бы построен Советским Союзом на черноморских верфях, также не смог бы покинуть Черное море. Иными словами, суверенное Советское государство было бы лишено права располагать своими военно-морскими силами и перемещать их по своему усмотрению, скажем, из Черного моря в Балтийское или в Тихий океан и обратно. На Черном море Советский Союз располагал крупными верфями, и если бы был введен так называемый 15-тысячный лимит, то производительность черноморских верфей была бы значительно сокращена и обороне СССР нанесен серьезный ущерб. Английская делегация

 

 

60 "Labour Monthly". August 1936. Vol. 18, N8, p. 460.

 

61 См. ibid., p. 466.

 

62 "Survey of International Affairs", pp. 635 - 636.

 

63 Советский делегат заявил по этому поводу: "Мне нелегко взять обратно поправку, которую я предложил к ст. 23 и в которой отражаются не столько интересы моей страны, сколько общие интересы мира и желание защитить благородные идеалы Лиги наций. Но я не хочу из-за этого отставать от духа примирения, который проявляется на заседании" ("Actes de la Conference de Montreux", p. 144).

 

64 Ibid., pp. 76 - 77.

 
стр. 58

 

хотела навязать конференции проект, который ущемлял интересы черноморских держав, их безопасность и создавал благоприятную почву для агрессивных действий нечерноморских держав. Советская делегация заявила, что она не может дать своего согласия на неприемлемое для СССР предложение. В то же время, стремясь спасти конференцию от провала, Советское правительство готово было пойти навстречу в тех вопросах, которые не затрагивали жизненных интересов СССР и других черноморских держав. Материалы Архива внешней политики СССР помогают воспроизвести обстановку на конференции и показать, как сторонам удалось прийти к соглашению.

 

8 июля было объявлено, что в ближайшее время состоится частное совещание советской и английской делегаций, которые попытаются согласовать наиболее важные спорные вопросы65 . На следующий день руководители английской делегации выехали в Лондон, где 11 июля состоялась встреча полпреда СССР И. М. Майского с представителем английского министерства иностранных дел Олифантом. Полпред СССР сообщил, что он получил из Монтрё от народного комиссара иностранных дел телеграмму, в которой М. М. Литвинов предписал послу заявить, что Советское правительство рассматривает пункт об ограничении тоннажа проходящих через проливы судов черноморских стран как пункт глубоко принципиальный, по которому оно не может пойти ни на какие уступки, и если английская делегация будет настаивать на этом требовании, то советская делегация "может оказаться вынужденной покинуть конференцию"66 . Советский представитель отметил, что ответственность в этом случае целиком ляжет на правительство Великобритании, а англо-советским отношениям будет нанесен серьезный удар. И. М. Майский напомнил в беседе, что по вопросу о режиме проливов между советскими и английскими представителями не раз происходил обмен мнениями, что Идеи и Ванситтарт неоднократно уверяли советскую сторону, будто между советской и британской точками зрения не существует сколько-нибудь существенных различий и соглашение в Монтрё является делом предрешенным и не вызывающим сомнений67 .

 

Во время беседы Олифант, в свою очередь, сообщил, что в ближайшее время будут выработаны основные инструкции для английской делегации и "тогда британское правительство учтет все те соображения", которые были выдвинуты Советским правительством68 . Если в 20-х годах еще можно было принять конвенцию о проливах без участия СССР и в нарушение его интересов, то в 30-х годах роль и значение Советского Союза настолько возросли, что любая конвенция о проливах, под которой не оказалось бы подписи СССР, была бы фикцией. Это понимали английские правящие круги. Кроме того, английское правительство вело в это время переговоры с СССР о морском соглашении, в заключении которого оно было заинтересовано, и оно не могло не понимать, что неудача конференции в Монтрё затруднит подписание этого соглашения.

 

Отдавая себе отчет в том, что Советское правительство не пойдет на уступки в принципиальных вопросах, а также не желая ухудшать свои отношения с Францией и Румынией, которые поддержали значительную часть советских предложений, английское правительство сняло свои возражения в вопросе об ограничении тоннажа флота черноморских стран, проходящего через проливы.

 

 

65 "Правда", 9 июля 1936 года.

 

66 АВП СССР, ф. 010, д. 42833, п. 60, 1936, лл. 117, 120.

 

67 Там же, лл. 119 - 120.

 

68 Там же, л. 116.

 
стр. 59

 

Конференция после этого пошла быстрым ходом. Многие английские газеты подчеркивали, что кризис на конференции был преодолен лишь после энергичного представления, сделанного Советским правительством. "Manchester Guardian" писала: "Дарданелльский кризис разрешен, английское правительство возвратилось к чувству здравого смысла"69 . "Соглашение по наиболее спорному вопросу новой конвенции о проливах было достигнуто вчера в результате изменения в позиции английского кабинета", - констатировала 16 июля "Daily Herald".

 

20 июля 1936 г. состоялось подписание конвенции о режиме черноморских проливав. Через несколько дней после этого турецкое правительство обратилось к Советскому правительству с просьбой произвести ратификацию конвенции в тот же день, когда она будет ратифицирована турецким парламентом70 . Турецкий меджлис наметил ратификацию конвенции на 31 июля. В целях быстрейшего введения конвенции в действие Советское правительство пошло навстречу Турции, и 31 июля 1936 г. ЦИК СССР ратифицировал конвенцию о проливах, подписанную в Мантре71 .

 

Советская дипломатия приняла также и другие меры для скорейшего ввода в действие конвенции. По инициативе советской делегации одновременно с конвенцией был подписан протокол, по которому новый режим был введен в действие в части отмены демилитаризации проливов немедленно, а в части прохода судов - с 15 августа 1936 года72 . Тем самым устранялись мотивы для обычных в международной практике оттяжек ратификации и превращения ратификации в предмет дипломатического торга.

 

Конвенция в Монтрё являлась для своего времени шагом вперед. Она предусматривала ограничение прохода через проливы судов нечерноморских стран по классу, тоннажу и по сроку пребывания судов в Черном море. В то же время черноморские державы могли через проливы проводить свои суда лишь с соблюдением некоторых условий. Она в большей степени, чем Лозаннская конвенция, обеспечивала права черноморских держав73 .

 

Большое значение имела статья 19 конвенции, в силу которой во время войны (если Турция будет занимать нейтральную позицию) проливы закрывались для кораблей воюющих стран, но им разрешалось, однако, вернуться на свои базы, если они оказывались вдали от них. Статья 20 предусматривала, что это положение действует и в том случае, если Турция является воюющей стороной. Положения конвенции в Монтрё препятствовали допуску в Черное море кораблей нечерноморских (воюющих стран, а также устраняли опасность "закупоривания" в Черном море флотов черноморских держав, чего настойчиво добивалась английская делегация. Конвенция была заключена на срок в 20 лет с автоматическим продлением при отсутствии денонсации за 2 года до истечения срока и является действующей и поныне.

 

"Подписание новой конвенции о проливах, завершившее работы конференции в Монтрё, - писала газета "Известия", - является победой тех идей, за которые настойчиво боролась советская дипломатия в Монтрё не только в интересах СССР, но и в интересах дела мира"74 .

 

Конференция окончилась успешно, несмотря на то, что английская делегация упорно стремилась ограничить права черноморских держав. В свое время одностороннее и насильственное нарушение Германией

 

 

69 "Manchester Guardian". 16.VII.1936.

 

70 АВП СССР, ф. 54, оп. 5, 1936, д. 85, п. 54, л. 156.

 

71 Там же, лл. 159 - 160.

 

72 См. Г. Н. Михайлов. Новый режим проливов. Журнал "Советское государство", 1936, N5.

 

73 "Внешняя политика СССР". Т. IV, стр. 165.

 

74 "Известия", 21 июля 1936 года.

 
стр. 60

 

Версальского договора, как известно, не встретило возражений со стороны Англии. Когда же миролюбивые государства в целях укрепления безопасности в Европе решили пересмотреть в соответствии с международным правом устаревший договор о режиме проливов, они натолкнулись на сильнейшее сопротивление английского правительства. Конференция показала, что возможно мирное разрешение самых сложных международных проблем при условии, если стороны проявят действительное стремление к сотрудничеству.

 

Деятельность советской дипломатии лишний раз подтвердила, что наше правительство всегда с большим вниманием относилось к интересам Турции и к советско-турецкому сотрудничеству75. Такой была советская внешняя политика раньше, такой она является и сейчас. Выступая с докладом о международном положении на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1959 г., Н. С. Хрущев говорил о политике СССР в отношении Турции: "Мы искренне хотим, чтобы наши отношения строились в духе дружелюбия и сотрудничества, которые были характерны для сравнительно недалекого прошлого, когда политику Турции определял такой выдающийся деятель, как Кемаль Ататюрк"76 .

 

Было бы вместе с тем неверно представлять заключение конвенции как результат односторонних уступок Англии, что утверждала в свое время английская буржуазная пресса. Конференция являлась компромиссом между советской, английской и турецкой точками зрения и никак не ущемляла интересы Великобритании. Это признавали и политические деятели западных стран. Идеи заявил в парламенте, что Англия смогла добиться в Монтрё "приемлемых для себя условий"77 . Советская дипломатия, отстояв свои принципиальные позиции, вместе с тем пошла навстречу некоторым английским предложениям. Она согласилась принять за основу английский проект конвенции вместо турецкого, выразила свое положительное отношение к предложенному Англией принципу так называемой "скользящей шкалы" и, наконец, пошла на уступки, исключав из текста конвенции ссылки на советско-французский пакт о взаимной помощи.

 

Конференция в Монтрё явилась наглядным подтверждением правильности того положения, что если две такие великие страны, как Советский Союз и Англия, договорятся между собой, то становится возможным решение сложных и запутанных международных вопросов. Несмотря на значительные расхождения между советской и английской точками зрения, делегации проявили стремление к сотрудничеству, в результате которого и было достигнуто соглашение.

 

 

75 Советский Союз всегда точно и лояльно выполнял подписанную конвенцию, чего нельзя сказать о Турции, которая в годы второй мировой войны, нарушив конвенцию, разрешала Германии и Италии проводить через проливы свои суда, что вызывало неоднократные протесты со стороны Советского правительства.

 

76 Н. С. Хрущев. Мир без оружия - мир без войн. Т. 2. М. 1960, стр. 359.

 

77 "Parliamentary Debats, Hause of Commons". Vol. 315, cols. 1119 - 1120.

Опубликовано на Порталусе 17 мая 2016 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама