Отв. ред. С. И. Борунова и В. А. Плотникова-Робинсон. М., 2004. 404 С.

Владимир Николаевич Сидоров (1903 - 1968) -доктор филологических наук, яркий представитель Московской лингвистической школы, был одним из основателей Московской фонологической школы и самым последовательным проводником ее идей. Его труды и идеи оказали глубокое воздействие на развитие лингвистической мысли России и продолжают воздействовать и в наши дни.

Грамматист, фонолог, историк языка, диалектолог, Сидоров, человек разностороннего таланта, острого ума и железной логики, принципиальный в жизни и нау-

стр. 101

ке, блестящий лектор и полемист, принадлежал к тому типу ученых, которые в беседах с другими щедро делятся своими научными мыслями, но далеко не всегда излагают их письменно. Многие мысли ученого, новые для его поколения, были подхвачены другими, стали в наше время основополагающими как нечто само собой разумеющееся. В качестве примера можно назвать историю с гиперфонемой, одним из понятий Московской фонологической школы: идея и разработка ее принадлежат Сидорову, а написали о ней П. С. Кузнецов и А. А. Реформатский (С. 24, 396, 397 - 398).

Сборник состоит из пяти разделов: первый раздел - собственно мемориальный. В него вошли статьи ближайших друзей и сподвижников В. Н. Сидорова, таких ученых, как Р. И. Аванесов, А. А. Реформатский, И. С. Ильинская, в общении с которыми шлифовались его научные идеи, его сестры О. Н. Комовой, непосредственных учеников - М. В. Панова, Н. А. Янко-Триницкой, В. А. Плотниковой-Робинсон, А. Б. Пеньковского, а также учеников "второго поколения" и последователей - К. Ф. Захаровой, С. Н. Боруновой, Р. В. Бахтуриной, Г. А. Бариновой, В. Г. Демьянова.

Они рассказывают о семье В. Н. Сидорова, ее быте, культурной и моральной среде, о его научном окружении в студенческие годы и позже, о работе в разных учебных заведениях и институтах, об этапах его нелегкого жизненного пути, о научных трудах и заслугах.

Некоторых авторов уже нет в живых (большая часть статей была написана вскоре после смерти Владимира Николаевича в 1968 г. для сборника его памяти, так и не вышедшего в свет из-за не преодолимой в то время академической "табели о рангах": В. Н. Сидоров не был ни академиком, ни членом-корреспондентом.

Характеризуя научный метод В. Н. Сидорова как отличный от методов М. Н. Петерсона и Н. Н. Дурново в подходе к факту языка, М. В. Панов ("Воспоминания о В. Н. Сидорове") подчеркивал, что он рассматривал всю совокупность фактов (что сближало его с А. М. Селищевым, но не повторяло его методики), не сторонился парадоксальности, диалектической противоречивости в толковании этих фактов. Такой подход позволил Сидорову и его сторонникам создать "парадоксальную" по своей сути фонологическую теорию (одна и та же фонема по-разному реализуется в вариантах и разные фонемы в одном), позволил ему самому впервые в синхронной грамматике современного русского языка описать всю систему морфологических единиц в понятиях маркированности-немаркированности и прийти к таким определениям: "формы единственного числа существительных - те, которые не указывают на единичность предметов; формы настоящего времени у глаголов - те, которые не обозначают, что действие протекает в настоящее время" и т. д.

"Парадоксальны и верны языку, - продолжает М. В. Панов, - выводы В. Н. Сидорова и И. С. Ильинской в их статье о выражении субъекта в синтаксисе русского языка" (С. 81).

Н. А. Янко-Триницкая писала о понимании им категории рода существительных как лексико-грамматической категории, впервые сформулированном и последовательно проведенном в "Очерке грамматики русского языка" [1].

Неопубликованные высказывания В. Н. Сидорова по вопросам, имеющим общетеоретическое или методологическое значение, сохранились в отзывах на диссертации. Некоторые из них - о языковой природе однородности и неоднородности членов предложения, о понятии синонимии, о принципах построения историко-лингвистического исследования приведены в публикации С. В. Бромлей и Л. Н. Булатовой.

Рассказывая о В. Н. Сидорове - своем вузовском преподавателе, научном руководителе, наставнике, А. Б. Пеньковский, "восстанавливая справедливость", излагает, по студенческим записям 1940-х годов, новые для того времени и не потерявшие актуальности и поныне, мысли ученого об истории развития морфологического строя русского языка (именного склонения и повелительного наклонения).

Подход к диалекту как к любому языку, при котором необходимо изучать его звуковой и грамматический строй и определять его место в диалектном членении

стр. 102

языка, впервые сформулированный в конце 1920-х годов (В. Н. Сидоров, 1927; Р. И. Аванесов и В. Н. Сидоров, 1931), синхронное описание и группировка говоров не только как самоцель, а средство и материал для воссоздания истории национального языка на всей территории его распространения (Сидоров, 1949), - стали альфой и омегой современной диалектологии. Методика же, при которой анализируются общее и частное в говоре, продемонстрированная на примере изучения умеренного яканья в среднерусских говорах (с выводом об образовании его на основе севернорусских говоров) и других явлений, прочно вошла в практику синхронной и исторической диалектологии наших дней (см. К. А. Захарова "В. Н. Сидоров - диалектолог").

В ряде статей авторы вспоминают о беседах с Владимиром Николаевичем и приводят его по-новому звучавшие ответы на различные лингвистические вопросы: о времени возникновения акающего произношения в Москве, о московском говоре как основе литературной нормы, о тенденции в современном русском языке к закрытости слога, о "трех штилях Ломоносова" (см. С. Н. Борунова, с. 39 - 40); о частях речи и о принципах русской орфографии (см. М. В. Панов, с. 81), об условных предложениях - он предостерегал от подмены описания языковых фактов особенностями их письменной передачи (см. В. А. Плотникова-Робинсон, с. 100 - 101), об издании скорописных текстов XVII в. с неразличением конечных букв ъ и ь, о вреде кардинального "упорядочения" современной русской орфографии (см. Р. В. Бахтурина, с. 126 - 128).

Для интересующихся историей Московской фонологической школы: о зарождении, становлении и составе ее членов в разное время, о ее отличиях от Пражской и Ленинградской школ, о Ленинградской дискуссии 1949 г., - особый интерес представляют статьи Р. И. Аванесова, С. Н. Боруновой, Г. А. Бариновой, но прежде всего запись лекции, прочитанной самим В. Н. Сидоровым молодым сотрудникам Института русского языка АН СССР.

После окончания войны активизировалась работа по созданию различного рода словарей. И. С. Ильинская и В. А. Плотникова рассказывают о мало кому сейчас известном участии В. Н. Сидорова в 1940 - 1950-е годы как автора и редактора в издании нового для того времени типа словаря - словаря языка отдельного автора. Задача словарной статьи в такого рода словарях заключается не столько в том, чтобы раскрыть семантику слова, сколько в том, чтобы показать его использование автором как художественного средства.

Разделы II и III - собственно исследовательские - содержат статьи, где почитатели В. Н. Сидорова делятся своими разысканиями в областях, близких интересам ученого: истории языка, исследования современного русского языка и языка художественной литературы.

А. А. Зализняк в статье "Древнерусская графика со смешением ъ - о, ь - е" делает вывод, что "смешение ъ - о, ъ - е (ъ - е - ъ) не просто ошибки плохо владеющих навыками письма писцов, а неполноразличительная система бытового письма с омофонией букв ъ и о,ь и е, возникшая на почве обучения книжному чтению, где вместо [ъ] и [ь] произносились [о] и [е]".

В статье В. А. Дыбо "Правило Селищева - Вайана" это правило получает новую интерпретацию с точки зрения системы акцентных парадигм.

СВ. Дегтев в статье "К лексикографическому описанию переводных памятников славянской и древнерусской письменности" на примере анализа слов поверзь, поворозъ, повразъ, слово, наперсника, примъсникъ, примъсокъ показал необходимость при определении семантики слов из греческих переводов библейских книг обращаться не только к Септуагинте, но и к древнееврейскому тексту.

В статье С. К. Пожарицкой "Особенности семантики и синтаксиса беспредложного творительного падежа в севернорусских говорах" проблема соотношения диалектного и литературного языков рассматривается на примере семантики и синтаксиса выявленных автором типов беспредложного творительного падежа в архангельских говорах. Результатом анализа стал вывод: "Синтаксические типы значений беспредложного творительно-

стр. 103

го падежа в диалектах явно не получили такого развития, как в литературном языке" (С. 222).

А. В. Тер-Аванесова в статье "Отражении флексии nom. -acc. dualis в счетной форме существительных а-склонения в русских говорах (на материале Диалектологического атласа русского языка)" считает, что флексию -е счетной формы твердой разновидности а-склонения (две жене), встречающуюся в западнорусских говорах (на территории южных районов Новгородской, Псковской и Тверской областей), нельзя возводить к формам dualis: она восходит в одних системах а-склонения к синкретической флексии gen. -dat. -log. sg. и nom. -acc. du. древненовгородского диалекта, в других совпадает с формой род. п. Только в немногих говорах соответствующая ей флексия после твердых согласных восходит к форме dualis. Счетная форма как особый падеж, характеризующийся ему одному свойственными окончаниями в рамках парадигмы а-склонения, имеется всего лишь в нескольких западнорусских говорах (род., дат., местн. п. ед. ч. жены, счетн. жене).

В. З. Санников в статье "О значении союза пускай I пусть" существенно расширяет известные словарные представления о семантике этого союза, при этом убедительно и изящно возражает А. Вежбицкой, поставившей на примере данного союза знак равенства между русским национальным и языковым сознанием.

Три статьи посвящены вопросам русской орфографии и показывают направление, в котором движется работа по ее усовершенствованию, упрощению.

В. В. Лопатин анализирует непоследовательное употребление разделительной буквы ъ и дефиса ("Буква ъ в современной русской орфографии") в известных орфографических сводах 1954 и 1964 гг.; предлагает упростить эти правила, распространив постановку ъ на все случаи написания сложносокращенных слов с твердым конечным согласным первого компонента без соединительного гласного перед е (je), я (ja), ю (jy) второго компонента, а также заменить дефисные написания заимствованных имен написаниями с ъ (Кизилъюрт, Ювясъярви, Шернъелъм и т.п.)

В статье СМ. Кузьминой рассматриваются "сложные взаимоотношения" между орфографической практикой и взаимоисключающими рекомендациями дефисного или слитного написания сложного прилагательного в орфографическом своде 1963 - 1964 гг., в словаре-справочнике "Слитно или раздельно?" Б. З. Букчиной и Л. П. Калакуцкой и подготовленном в Институте русского языка РАН Проекте 2000 г. Рекомендации первого опирались на семантико-синтаксический подход, при котором исходят из наличия/отсутствия сочинительного или подчинительного характера связи компонентов сложного прилагательного (агитационно-пропагандистский, железнодорожный). Букчина и Калакуцкая выдвинули формально-грамматический принцип - наличие или отсутствие у первого компонента суффикса. Расширение действия этого принципа в Проекте 2000 г. вызвало критику. Остановившись на преимуществах и недостатках каждого из указанных принципов, автор делает вывод: "...хотя тенденция к дефисному написанию прилагательных, имеющих в первой части суффикс, в самом деле, постепенно расшатывает семантико-синтаксический принцип, однако говорить о смене принципов, о том, что прежний принцип больше не работает, что слитное или дефисное написание сложных прилагательных определяется новым, формально-грамматическим принципом (см. [2]), по нашему мнению, явно преждевременно, точнее говорить об их продолжающемся взаимодействии (см. [3]).

Л. Н. Булатова в статье "Существительные с предлогом или наречие?" в сложных случаях определения статуса словоформы, которая может быть и существительным с предлогом (в даль) и адвербиализованным словосочетанием (вдаль) при отсутствии прилагательного, уточняющего этот статус (в туманную даль), полагает возможным допустить двоякое написание: смотреть в даль и смотреть вдаль; в праве сделать и вправе сделать. Но в бесспорных случаях, когда "исходное" существительное или его словоформа вышли из употребления,

стр. 104

предлагает закрепить слитное написание: разбить вдребезги, сперепугу.

Н. А. Еськова в заметке "О вариантах предлога о, об, обо" задается вопросом, не являются ли формальные признаки употребления вариантов о, об основанием для признания двух предлогов, и предлагает давать в словарях две статьи. Достаточных оснований для отказа от современной лексикографической практики, относящей предлог о (с вариантами об, обо) к числу сочетающихся с двумя падежами, полагаем, все-таки нет. Приписываемое грамматическое правило употреблять о с предложным падежом перед согласным, а перед гласным - об, нарушается узусом не только современной устной речи (о чем не трудно убедиться на собственной практике, например, "Я не говорю о экзамене, об ней" и др.), но и письменной. Примеры, приводимые в статье из современной прессы ("речь ведь идет о исполнении госзаказа", "Речь идет не о отдельной газете"), а также из произведений А. Наймана ("Рассказы о Анне Ахматовой", "о имени") интересны для нас не столько как "свидетельство наличия некоторых подспудных процессов, расшатывающих современные нормы", а как сохранение того, что достаточно широко было представлено в языке XIX в., допускавшего свободное варьирование предлога с предложным падежом и перед гласным, и перед согласным.

М. А. Гаспаров в статье "Краткие прилагательные на ритмико-синтаксическом посту" исследует историю ритмико-синтаксической формулы с двумя краткими прилагательными в сказуемом в первой строке 13 стихотворений XIX - первой половины XX в., написанных 4-стопным ямбом. В XIX в. круг входящих в нее кратких прилагательных невелик, в начале XX в. в поэзии В. Брюсова и его последователей вводятся деепричастия, императивы, сравнительная степень прилагательных, меняются рифмы: появляются рифмы, где прилагательное рифмуется с другими частями речи. "Все эти находки тиражируются младшими поэтами - конечно, с некоторым ослаблением эффекта... В 4-стопном хорее такой зачин не развился".

В исследовательских разделах помещены и две статьи: Н. А. Кожевниковой "Заглавие и текст" и Е. И. Голановой "Противоречие или закономерность? (о форме колыбелечка)".

Самостоятельное значение имеет раздел IV, где собраны материалы из истории науки. Он открывается материалами, относящимися к талантливому историку языка петербуржцу Леониду Лазаревичу Васильеву (1877 - 1920), подготовленными Р. В. Бахтуриной. Здесь опубликованы ранее не известная, частично сохранившаяся работа Л. Л. Васильева "К какому времени восходит смягчение согласных перед гласными переднего ряда в современном русском языке?" (с подтверждением своей мысли о различении в древнерусском языке мягких и смягченных согласных) и 29 писем ученого А. А. Шахматову, А. И. Соболевскому, А. И. Лященко, Л. В. Ляпунову, Н. Н. Никольскому, Е. Ф. Карскому, подготовленный Н. Н. Дурново "Список научных трудов Л. Л. Васильева". Публикации предваряет написанная по архивным материалам Санкт-Петербурга статья Р. В. Бахтуриной "Леонид Васильев" - очерк жизни и научной деятельности ученого, к Московской лингвистической школе не принадлежавшего, но которого очень ценил В. Н. Сидоров.

В этом же разделе находится и написанная известным акцентологом В. А. Дыбо статья "Загадка Л. Л. Васильев". Автор показывает то, что и А. А. Шахматов, и А. И. Соболевский недооценивали научной значимости работ ученого и раскрывает ошибочность всех критических замечаний, высказанных Шахматовым в его рецензии на работу Л. Л. Васильева "О значении каморы в некоторых древнерусских памятниках XVI-XVII веков".

Чрезвычайно интересен подбор материалов, подготовленных к печати и прокомментированный О. В. Никитиным -"Из истории Московской лингвистической школы". Основную часть публикации составляют найденные в архиве РАН и ранее не публиковавшиеся документы. Содержание публикации сам Никитин характеризует так: "Это "соображения" по поводу разных лингвистических проблем представителей Московской линг-

стр. 105

вистической школы (М. Н. Петерсон, А. А. Реформатский, А. М. Сухотин), тезисы прочитанных ими докладов (А. М. Селищев, А. А. Реформатский), автобиографии или собственноручно заполненные анкеты (А. М. Сухотин, П. С. Кузнецов), планы различных курсов лекций (Д. Н. Ушаков, В. Н. Сидоров, Г. О. Винокур), рецензии на работы коллег (Д. Н. Ушаков об учебниках Р. И. Аванесова и И. Р. Палея, Д. Н. Ушаков о "Хрестоматии по истории русского языка" С. Г. Бархударова и С. Н. Обнорского; Р. И. Аванесов и В. Н. Сидоров о "Диалектологическом сборнике" под редакцией А. С. Ягодинского; И. Вологда, 1941; П. Вологда, 1942), многочисленные характеристики коллег и учеников, написанные Д. Н. Ушаковым (о А. М. Селищеве, И. Г. Голанове, Г. О. Винокуре, В. Н. Сидорове, С. С. Высотском), отчеты о научной и экспедиционной работе и материалы их обсуждения (Р. И. Аванесов, В. Г. Орлова, С. С. Высотский), планы и отчеты по диссертациям (С. С. Высотский).

Фрагменты переписки не только расширяют представление о научной деятельности ученых, но и раскрывают их личные качества, а также проливают свет на события их жизни, подчас драматические (А. А. Шахматов - Д. Н. Ушакову, Н. Н. Дурново - Н. Н. Соколову, Н. Н. Дурново - Д. Н. Ушакову, А. М. Селищев - Д. Н. Ушакову, А. М. Селищев -М. Н. Петерсону, И. Г. Голанов -Д. Н. Ушакову, Р. И. Аванесов - Д. Н. Ушакову). Публикуется и письмо-хадатайство Д. Н. Ушакова И. В. Сталину о В. Н. Сидорове" (С. 308).

Раздел V - Приложения - открывает подбор фотографий в основном деятелей Московской лингвистической школы, - В. Н. Сидорова (и членов его семьи), Ф. Ф. Фортунатова, А. А. Шахматова, Д. Н. Ушакова, А. М. Селищева, М. Н. Петерсона, Н. Н. Дурново, Н. С. Трубецкого, И. Г. Голанова, Н. Ф. Яковлева, Г. О. Винокура, Р. И. Аванесова, П. С. Кузнецова, А. А. Реформатского, А. М. Сухотина, С. С. Высотского, В. Г. Орловой, а также Л. Л. Васильева (и его родственников). Здесь же из архива В. Н. Плотниковой-Робинсон приведены страницы Бюллетеня, посвященного памяти В. Н. Сидорова (с прощальными словами А. А. Реформатского, В. Д. Левина, М. В. Панова); из архива А. А. Реформатского представлены его письма В. Н. Сидорову и И. С. Ильинской, статья "К 60-летию В. Н. Сидорова". Здесь же помещена автобиография В. Н. Сидорова, список его трудов, а также указатель работ о нем.

Вышедший сборник "Отцы и дети Московской лингвистической школы. Памяти Владимира Николаевича Сидорова" несомненно представляет интерес. На его страницах предстает не только неординарная личность, обаятельный интеллигентный человек с глубокой и четкой научной мыслью, но и отражен целый пласт истории науки о русском языке, ее состоянии в 1920 - 1960-е годы XX в.

Вместе с тем нельзя не отметить отсутствие по непонятной причине титульного листа в сборнике, а также невыправленные опечатки на странице 402, где дважды в заголовках параграфов в книге В. Н. Сидорова напечатана буква ь вместо А.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аванесов Р. И., Сидоров В. Н. Очерк грамматики русского языка. Ч. И. Фонетика и морфология. М., 1945.

2. Букчина В. А., Калакуцкая Л. П. Слитно или раздельно? (Опыт словаря справочника). Изд. 7-е. М., 1989; Касаткин Л. П. Краткий справочник по современному русскому языку. М., 1995.

3. Кузьмина С. М. К проблеме кодификации слитно-дефисных написаний сложных прилагательных // Лики языка. К 45-летию научной деятельности Е. А. Земской. М., 1998.