Память его почтенна не по одной обширной учености, которою ознаменованы все сочинения его, но и по возвышенной душе, исполненной честности и добродетели, которые таились под суровою наружностью, свойственной твердым характерам. Он столько любил науки, занимаясь ими всю жизнь свою, что не хотел никогда расстаться с ними; не хотел променять их на блистательные почести.

К. Ф. Калайдович

Антон Алексеевич Барсов родился в Москве в 1730 году. Отец его, Алексей Кириллович, родом из Ярославля, учился у Софрония Лихуда и был известным в Петровское время ученым-языковедом и переводчиком с греческого языка. Служил А. К. Барсов директором Синодальной типографии, справщиком библейских текстов, а также учителем греческого и латинского языков в Славяно-греко-латинской академии. Здесь стоит оговориться, так как участие А. К. Барсова в

стр. 73

исправлении текста Библии - вопрос спорный, и не все исследователи допускают его участие в этой работе. А. К. Барсов рано ушел из жизни, он был арестован по навету и умер в заключении.

Антон Алексеевич Барсов получил образование сначала в Славяно-греко- латинской академии в классе пиитики, а затем в гимназии при Академии наук в Санкт-Петербурге. Еще в 1718 году Петр I издал указ "сделать в Петербурге академию и приискать из русских, кто учен и к тому склонность имеет" (Смирнов С. К. История московской Славяно-греко-латинской академии. М., 1855). Выбор учеников был произведен уже после смерти Петра I. В 1735 году Елизавета Петровна повелела набрать из церковных училищ наиболее способных в латинском языке и других науках учеников. В Москву с этой целью был отправлен В. К. Тредиаковский, который выбрал несколько учеников - среди них был и Барсов. Впоследствии он вполне оправдал выбор Тредиаковского.

В Академическом университете учителями А. А. Барсова были Рихман, Тредиаковский, Ломоносов. Своими знаниями и прилежностью он вызывал похвалы у многих преподавателей. Академик Фишер, преподававший словесные науки, так отозвался о своем ученике: "Барсов очень остроумен, и легко нечто может приметить, понять и выдумать может. Он как в словесных науках, так и в философии с равною добротою упражнялся, и думаю, что он в каждой другой науке, а именно к которой он охоту имеет, со временем превзойти может". Когда студентам было предложено выбрать курс наук для продолжения обучения и совершенствования в какой-либо области знаний, Барсов выбрал философию и астрономию. В 1753 году он окончил гимназию со степенью магистра и некоторое время обязан был преподавать там математику и заниматься переводами научных сочинений, которых в то время на русском языке было очень немного.

В 1755 году куратор Московского университета граф И. И. Шувалов пригласил А. А. Барсова занять кафедру математики, философии и свободных наук для обучения студентов латинскому языку и математике, а в 1761 году Барсов по поданному им прошению был переведен на кафедру красноречия, то есть русской словесности, на должность профессора и занимал ее в течение 30 лет. При торжественном вступлении на эту должность он произнес речь на русском языке "О пользе красноречия в Российской империи" (тогда более принятыми были речи перед университетской аудиторией на латыни). Произнесение публичных речей от имени преподавателей университета стали его обязанностью как профессора красноречия, а также как искусного оратора, прекрасно владеющего русским языком. Сохранилось довольно значительное число речей, произнесенных Барсовым по различным поводам. Они были признаны образцовыми и переиздавались даже в 1819 году.

стр. 74

В преподавание русской литературы Барсов ввел исторический принцип. Разбирая конкретное литературное произведение, он давал своим слушателям сведения о жизни писателя и об эпохе, в которую он творил. А. А. Барсов был знатоком современной ему русской литературы, а наивысшим ее проявлением считал сочинения Ломоносова. Читая курс классической литературы, он не забывал и российскую, сравнивая литературные приемы классических и русских поэтов. А. А. Барсов вводил в преподавание российскую грамматику, "чтоб слушатели его упражнялись в переводах и сочинениях на латинском и российском языках".

В университете, несмотря на неизменно грозный вид, А. А. Барсов был одним из самых любимых и уважаемых студентами профессоров. Вот две выдержки из воспоминаний о нем студентов: "Старик был немного низкого роста, кубической толщины, имел огромное лицо и парик, профиль овальный, большой нос, от полного лица обвислые щеки, толстые выпуклые глаза, язык с присыком, говорил красно, писал сухо. С природною ему важностью соединял шутки и насмешку; богатый имел запас пословиц, бывал попеременно угрюм и весел; двойным оружием грозен был для всех. Не щадил едких упреков студентам в отлучках, в ошибках или рассеянии: "Добро пожаловать! Что, сударь, на вас голова или чайник?" Ошибся ли кто в анализе, в выговоре... или в сочинении на слове пропустит букву, или запятую в письме, передразнит, переиначит и шумит: "По вашему это малость! Нет, Сударь! из малого составляется большое... Какой из вас будет студент?"".

Другой его ученик, писатель М. Н. Муравьев, вспоминал: "Нрава он был непорицательной честности и важность его не мешала добросердечию и приятности обхождения. Он был уважаем в публике московской и имел приятелей в отличном классе людей".

Н. М. Карамзин, большой почитатель А. А. Барсова, писал, что именно он научил его задумываться над словом. В своей небольшой статье о нем Карамзин показал человека, увлеченного одной всепоглощающей страстью к грамматике. Однажды, составляя для начальства документ и задумавшись над одной грамматической трудностью, был вынужден некоторое время голодать, сидя взаперти. При этом он считал, что грамматик должен учитывать явления живого разговорного языка и "должен быть добродушным и жалостливым, особливо к стихотворцам".

А. А. Барсов долгое время был цензором университетских изданий, издателем и редактором Московских ведомостей, инспектором гимназий при университете, а также в 1763 году по проекту И. И. Бецкого сочинил Устав московского воспитательного дома. По мысли авторов проекта, в результате разработанной ими системы воспитания и образования из несчастных брошенных младенцев должны были вырасти

стр. 75

люди, полезные обществу либо своим ремеслом, либо умственной деятельностью.

В 1767 году Барсову было поручено написать для Комиссии по новому Уложению многие пункты по статье о дворянстве. Этот его труд не остался незамеченным. Екатерина II, собираясь писать свои "Записки" касательно российской истории, обратилась к И. И. Шувалову, и тот, в свою очередь, поручил А. А. Барсову сделать выписки из различных летописей, начиная с записей под 1224 годом.

По поручению Комиссии народных училищ А. А. Барсов написал "Российскую грамматику". Это совпало с избранием его в Российскую академию, где он работал над составлением Словаря Академии Российской. Но А. А. Барсов предпочел этой работе написание учебника, которое совершенно поглотило его, хотя и составление словаря он рассматривал с точки зрения пользы в обучении грамматике: "Лексиконы также, или собрания слов, расположенные по алфавиту, то есть по порядку литер азбучных одной за другою, сверх главного их употребления в переводе на другие языки, весьма много способствуют и к правописанию" (Барсов А. А. Азбука церковная и гражданская, с краткими примечаниями о правописании. М., 1768). Вероятно, эта работа или отдаленность от Санкт-Петербурга не позволили ему более активно участвовать в составлении Словаря. Н. М. Карамзин писал о Барсове, что, он "живет единственно для склонений и спряжений, божится родами и видит во сне наречия". Эта работа длилась с 1785 по 1788 годы.

В представленном комиссии обширном опусе автор предлагал очень оригинальные усовершенствования, а по тому времени просто революционные. Например, предполагалось исключить буквы Ъ и И , заменив их соответственно на Ь и I (такую же реформу предлагал и В. К. Тредиаковский);

как не имеющую отличий от Ф - исключить, а также упразднить Ъ после согласных в конце слова; в грамматике -ввести знак io для обозначения ударной гласной в словах мед, лед (лишь позднее Н. М. Карамзин для таких случаев внес букву е). В работе над грамматикой Барсов учитывал взгляды современных ему европейских филологов и, конечно же, опирался на труды М. В. Ломоносова и В. К. Тредиаковского, но не дословно им следовал. Ф. Буслаев писал, что Барсов "оказывается в своей грамматике достойным последователем Ломоносова". Грамматика не была напечатана, так как предложенная в ней реорганизация системы орфографии испугала Комиссию. Как писал Евг. Болховитинов, "мнение и привычки публики остались непреодолимы". Комиссия рекомендовала сделать в Грамматике Барсова сокращения, а написать новую поручила другому автору.

В соответствии со своими правилами А. А. Барсов написал в 1768 году "Азбуку церковную и гражданскую с краткими примечаниями" и

стр. 76

статью "Свод бытии российских" (напечатанную в Московском журнале только в 1792 году Н. М. Карамзиным). Последняя представляет собой хронологический указатель событий русской истории, составленный по летописям и по истории Татищева. Это был только начальный этап задуманного труда, состоящего в расписывании всех возможных источников по истории России, предполагающего получение обширного и полного материала для историков.

А. А. Барсов изобрел также способ сокращенного письма на русском языке, что и описал в представленной на латинском языке диссертации "De Brachygraphia". В ней он предлагал многие слова, особенно имена собственные и часто повторяющиеся, писать кратко, а некоторые - одной-двумя буквами. В периодических изданиях Академии наук, "Академических известиях", издававшихся с 1779 по 1781 годы, некоторые статьи печатались по его правилам.

В 1770 году было издано "Собрание 4 291 древних русских пословиц" - этот труд Барсова был одной из самых ранних попыток собирания русских пословиц.

Глубочайшие познания в русском языке и словесности снискали А. А. Барсову уважение в литературных кругах и сделали его членом многих научно- литературных обществ, в том числе учрежденного в 1771 году И. И. Мелиссино при Московском университете Вольного Российского собрания (1771 - 1783). Барсов был его бессменным секретарем, а также издателем и редактором "Опыта трудов Вольного Российского собрания". В вышедших шести частях А. А. Барсов поместил тексты своих речей, а также изданные им памятники истории русского языка. Когда собрание было упразднено и образовалась Российская Академия, он стал ее двадцатым членом, вслед за Г. Р. Державиным.

В 1789 году в Москве Барсов вошел в "Общество любителей учености", целью которого было распространение знаний, просвещения. Он также был иностранным членом "Йенского латинского общества", образованного поклонниками латинского языка (чтобы стать его членом, необходимо было совершенно изъясняться и писать на латыни).

Участие А. А. Барсова, человека, как он сам о себе говорил, "рожденного для грамматики", в создании Академического словаря было поистине бесценно. Он сообщил свои критические замечания в общей сложности на семь листов словаря, а в апреле 1784 года прислал свои замечания и дополнения на букву А. Для грамматического отдела, в котором он состоял, Барсов предоставил свои рассуждения о правописании Е и Ь, которые были прочитаны на одном из заседаний И. И. Лепехиным.

Умер А. А. Барсов 21 декабря 1791 года в Москве и похоронен в Спасо- Андрониковом монастыре. После его смерти обширный архив его был куплен А. И. Мусиным-Пушкиным. В последствии он сгорел, видимо, полностью в 1812 году.

стр. 77