НЕСОСТОЯВШИЙСЯ БРАК

Дата публикации: 23 мая 2021
Автор: С. Н. Погодин →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: СЕМЬЯ, ДОМ, ЛАЙФСТАЙЛ →
Номер публикации: №1621765172 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!

Изучая жизнь и деятельность выдающихся людей науки, историки главное внимание обращают на их научную работу, меньше - на личную, частную жизнь. Ниже речь пойдет о взаимоотношениях известного математика Софьи Васильевны Ковалевской (1850 - 1891) и не менее известного социолога Максима Максимовича Ковалевского (1851 - 1916).

Получив уже докторскую степень в Геттингене (Германия), Ковалевская, вернувшаяся в Россию, не могла найти работу по специальности. В июне 1881г. Г. Миттаг-Леффлер, известный шведский математик, сообщил Софьи Васильевне о том, что с 1 сентября открывается новый факультет в Стокгольмском университете, где ему предоставляется кафедра математики. Он выражал надежду, что Софья Васильевна согласится занять место доцента этой кафедры, которое, однако, на первых порах не будет оплачиваться. Понимая сложность своего положения, Софья Васильевна просит Миттаг-Леффлера не спешить и не предпринимать решительных мер, пока он не выяснит точно, как его товарищи, профессора, отнесутся к вопросу привлечения женщины в университет ¹ .

Между тем 27 апреля 1883 г. муж Софьи Васильевны известный ученый- палеонтолог В. О. Ковалевский покончил с собой. Оставшись без средств к существованию, с маленькой дочерью Софьей на руках, Ковалевская стала искать уроки в женских гимназиях. Но в это время она получила официальное предложение занять должность приват-доцента в Стокгольмском университете. Приняв это предложение, она 16 ноября 1883 г. выехала из Петербурга в Стокгольм. Приезд Ковалевской вызвал большой интерес в шведском обществе. В одной из газет писалось: "Сегодня нам предстоит сообщить не о приезде какого-нибудь пошлого принца крови или тому подобного ничего не значащего лица. Нет, принцесса науки г-жа Ковалевская почтила наш город своим посещением и будет первым приват- доцентом- женщиной всей Швеции" ² . Летом 1884г., после того как Ковалевская прочла с большим успехом свой первый специальный курс математики (по уравнениям в частных производных), положение ее упрочилось и она была назначена профессором Стокгольмского университета на пять лет.

В Швеции она занималась не только наукой, но и принимала активное участие в общественной жизни страны, была членом правления фонда, созданного шведским экономистом В. Э. Лореном, завещавшим капитал на развитие общественных наук. По предложению своей близкой приятельницы А. Ш. Леффлер, шведской писательницы, сестры Миттаг-Леффлера, Софья Васильевна послала приглашение от имени фонда М. М. Ковалевскому с предложением прочесть цикл лекций в Швеции. В середине 1880-х годов он находился в зените своей научной деятельности.

Приглашение, посланное Софьей Васильевной, оказалось кстати, так как он к этому

Погодин Сергей Николаевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры политологии Санкт-Петербургского технического университета.

стр. 142

времени был уволен из Харьковского университета за "отрицательное отношение к русскому государственному строю" ³ . Максим Максимович приехал в феврале 1888 г. в Стокгольм. Чтение его лекций по общественным наукам проходило в здании Высшей школы. Как член комитета фонда Лорена Софья Васильевна посещала его лекции и заботилась о том, чтобы он был принят в ученую и литературную среду Стокгольма. В лекциях он излагал свои взгляды по вопросу о переходе семейной общины - матриархата - в современную семью. На основании этих лекций Ковалевский издал в 1890г. книгу. На первом листе ее дано посвящение: "A madame Sophie Kovalevsky". Такое же посвящение - "Г-же Софье Ковалевской" - имеется в изданной позднее книге на русском языке ⁴ .

Софья Васильевна очень тяготилась своим пребыванием в Стокгольме - русская по натуре, она не всегда чувствовала себя уютно в чопорной и педантичной Швеции. Прекрасно владея несколькими европейскими языками, она хотела говорить и преподавать по-русски, поэтому появление русского человека в шведской столице вызывало у нее радость. По приезде в Стокгольм Максим Максимович встречался с Софьей Васильевной каждый день. Они говорили о политике, о науке, о театре и литературе. Ковалевский с изумлением взирал на ученого-математика, который так основательно разбирался не только в функциях и физике. "Для меня центром интереса, - вспоминал он позже, - была, разумеется, моя знаменитая однофамилица. Я проводил время в ее обществе" ⁵ . Встречавший в своей жизни много выдающихся людей, он ни у кого больше не наблюдал такого дара проникать вглубь вещей, ясно отличать главное от второстепенного и безошибочно направлять в спорах удар на самое слабое место доводов противника. Он был очарован ее умом.

Софья Васильевна также была поражена его эрудицией, интеллектом, глубиной мышления, так свойственного математикам, и нашла в Максиме Максимовиче отличного приятеля, с которым много было говорено о самих себе с предельным откровением. Эта искренность и откровенность нашли свое воплощение в литературных работах Ковалевской.

В неоконченной повести "Пустовская барыня" Софья Васильевна описала мать Ковалевского под именем Елены Павловны Суздольской: "Женщина она еще не старая, вдова, денег у нее много, а детей всего один сын, да и тот уже взрослый. Говорят, ей 43-й год пошел, деревенская баба или мелкая чиновница так уже старуха в эти годы, ну а она видная и на вид и тридцать дать нельзя" ⁶ . Она описала не только мать Максима Максимовича, но и все годы, прожитые семьей Ковалевских, после смерти отца, до поступления Ковалевского в университет. Интересным с биографической точки зрения является "Отрывок из романа, происходящего на Ривьере". В нем говориться о девушке, едущей курьерским поездом в Ниццу, чтобы отдохнуть после занятий на Бестужевских курсах. Вдруг дверца купе отворяется: "Массивная, очень красиво посаженная на плечах голова представляла много оригинального. Всего красивее были глаза, очень большие даже для его большого лица и голубые при черных ресницах и черных бровях. Лоб, несмотря на все увеличивающиеся с каждым годом виски, тоже был красив, а нос - для русского носа был значительно правильного и благородного очертания... Все друзья Званцева соглашались, что преобладающим выражением лица его было добродушие" ⁷ .

В образе Званцева Софья Васильевна изобразила Максима Максимовича. Ковалевская писала Леффлер: "Никогда не чувствовала такого сильного искушения писать романы, как в присутствии М(аксима), потому что, несмотря на свои грандиозные размеры (которые, впрочем, нисколько не противоречат типу истинного русского боярина), он самый подходящий герой для романа (конечно, для романа реалистического направления), какого я когда-либо встречала в жизни. В то же время он, как мне кажется, очень хороший литературный критик". О своих чувствах к Ковалевскому, натуре сложной и многогранной, Софья Васильевна пишет Анне-Шарлоте, на следующий день после отъезда Максима Максимовича из Стокгольма в марте 1888 г.: "Он такой большой и занимает так ужасно много места не только на диване, но и в мыслях других, что мне было бы положительно невозможно в его присутствии думать ни о чем другом, кроме него" ⁸ .

В 1888г. Ковалевская написала свою основную научную работу - "Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки", принесшую ей мировую славу. За этот труд 6 декабря 1888 г. Парижская академия присудила ей премию Бордена, на вручении которой присутствовал и Ковалевский. Софья Васильевна, казалось, обладала всем, что нужно для счастья, - ее ум и талант были призваны мировой наукой, с нею был человек, которого она считала достойным любви и хотела бы любить.

В письме к Миттаг-Леффреру она писала: "Со всех сторон мне присылают поздравительные письма, а я, по странной иронии судьбы, еще никогда не чувствовала себя такой несчастной, как теперь. Несчастна, как собака! Впрочем, я думаю, что собаки, к своему

стр. 143

счастью, не могут быть никогда так несчастны, и, в особенности, как женщины". Год 1889 начался для нее очень печально - произошла размолвка с Ковалевским, который уехал из Парижа в Ниццу. Она пишет Миттаг- Леффлеру 4 января: "Вы не можете себе представить, в каком я сейчас нервном состоянии. Если я сейчас возвращусь в Стокгольм и буду вынуждена вновь приняться за работу, то уверена, что кончу каким-нибудь тяжким заболеванием". В письмах нет прямого упоминания о Максиме Максимовиче, но все состояние Софьи Васильевны говорит, что она пишет именно о нем. посвящая близкого ей человека в свои самые сокровенные душевные переживания ⁹ .

В самом начале февраля 1889 г. отношения между ними налаживаются. Она получает приглашение от Максима Максимовича приехать в Ниццу и, даже не простившись со своими друзьями, покидает Париж. "Представьте, я сейчас в Ницце, - пишет она своему доверенному товарищу. - Я так быстро решилась на эту поездку, что у меня не было возможности предупредить Вас об этом решении". Она поселилась в Болье, недалеко от Ниццы, где обосновалась целая колония русских. Вечера Ковалевская проводила на вилле Ковалевского, где собиралась вся русская колония для задушевных бесед. В один из таких вечером Софья Васильевна рассказала несколько эпизодов из своего детства; она так живо описала барский быт начала 1860-х годов, что Максим Максимович рекомендовал ей записать свои воспоминания. "Воспоминания детства" были опубликованы на русском языке ¹⁰ . Отношения как бы нормализовались.

Однако уже летом 1890 г. во время каникул, Софья Васильевна ехала в Болье с чувством сомнения. Сохранилась ее приписка к письму дочери, которое она написала Ю. В. Лермонтовой 18 июня: "Дорогая Юлюша! Уезжаю сегодня на юг Франции, но на радость или на горе, не знаю сама, вернее на последнее". Однако, вопреки опасениям, приезд Софьи Васильевны в Болье оказался счастливым. После недолгого пребывания на юге Франции Ковалевская и Ковалевский решили посетить различные уголки Европы - два месяца продолжалось это увлекательное путешествие. Судя по ее письмам, путешествие было интересным. "В настоящую минуту, - пишет она 24 июня из Бонна Лермонтовой, - как ты можешь представить себе, мне очень весело. Что будет дальше, господь ведает, я со свойственным мне легкомыслием о будущем и не думаю". После окончания путешествия Ковалевская 29 сентября вернулась в Стокгольм. Ее письма говорят, что это путешествие было сплошным беззаботным счастьем, однако другое впечатление производят ее записи в дневнике, который она вела летом. Из этих записей видно, что между ней и Максимом Максимовичем происходили постоянные размолвки ¹¹ .

Последняя их встреча произошла на вилле Ковалевского в Ницце, во время зимних каникул 1890 года. Новый год Максим Максимович и Софья Васильевна встретили вместе в Генуе, прожив там несколько дней. Одно обстоятельство очень удручило Софью Васильевну: в первый день нового 1891 г. она вместе с Максимом Максимовичем провела на кладбище Генуи - Кампо Санто. В этом факте она увидела своеобразное предзнаменование.

По окончании каникул Ковалевская решила возвратиться в Стокгольм. Ковалевский проводил ее до Канн, откуда она поехала в Париж, потом - в Берлин. В дороге Софья Васильевна сильно простудилась и приехала в Стокгольм больной. Врачи признали очень серьезную форму воспаления легких; после непродолжительной болезни 10 февраля 1891 г. она скончалась. Ковалевский, вызванный телеграммой от 8 февраля - "Соня больна воспаление легких телеграфируйте Миттаг-Леффлеру Стокгольм о приезде", - срочно выехал в Швецию, но Софью Васильевну уже не застал в живых. Когда Ковалевский ехал из Ниццы в Стокгольм, то, проезжая через Берлин, он сообщил знакомым о предстоящей свадьбе, своей с Софьей Васильевной, назначенной ими на июнь 1891 года ¹² .

О взаимоотношениях Ковалевской и Ковалевского мы можем судить по письмам и воспоминаниям людей, хорошо знавших их. Софья Васильевна вела интенсивную переписку с Максимом Максимовичем. Племянник Ковалевского Е. П. Ковалевский пишет, что письма Софьи Васильевны к Максиму Максимовичу многочисленны и интересны, он передал их ему как племяннику и душеприказчику. Однако эти письма не опубликованы, не известно даже, где они находятся. Что касается писем Максима Максимовича, то их не так много, часть их опубликована, но большая часть утеряна.

Главным источником сведений о взаимоотношениях с Максимом Максимовичем, о ее последних днях стали воспоминания ее близкой подруги Леффлер. Она описывает их взаимоотношения в очень мрачных тонах, виною чему был, по ее мнению, Ковалевский. Вместе с тем Леффлер признает, что "Софья бесконечно мучилась сознанием, что ее работа становится постоянно между нею и тем человеком, которому должны были бы безраздельно принадлежать все ее мысли". По словам автора воспоминаний, Ковалевский требовал от Софьи

стр. 144

Васильевны превращения ее научной деятельности и ставил это условием брака. "Она сама не могла никак решиться, - пишет Леффлер, - сделать полный перелом в своей жизни, отказаться от своей деятельности, от своего положения - это было то требование, которое он предъявлял к ней, - и примириться с мыслью быть только его женою" ¹³ .

Развивает эту идею - вины Ковалевского - и первый биограф Софьи Васильевны Е. Ф. Литвинова, но идет дальше, считая, что "в сущности счастью Софьи Васильевне мешало только то, что ее не любили, и она это чувствовала" ¹⁴ .

Свою трактовку взаимоотношений двух великих людей дала М. В. Нечкина: "Конечно, решающее значение имело то, что у Максима Ковалевского не было к ней должного чувства" ¹⁵ . Но такая категоричность утверждения вряд ли правомочна. Вся история взаимоотношений Софьи Васильевны с Максимом Максимовичем говорит об обратном. Ковалевский испытывал определенные чувства к Софье Васильевне, но то были чувства уважения и внимания к талантливому человеку. Интересно, как сам Ковалевский расценивал отношения Софьи Васильевны к нему. В своей статье "Воспоминания друга" он говорит о ней: "Испытанное ею за границей одиночество заставило ее искать дружбу, и когда представилась возможность частого общения с не менее ее оторванными от русской жизни соотечественником, в ней заговорило также нечто близкое к привязанности. Иногда ей казалось, что это чувство становилось нежностью. Но это нисколько не мешало ей во всякое время уйти в научные занятия и проводить ночи напролет в решении сложных математических задач" ¹⁶ .

Ковалевский, хотя по своим взглядам и был очень демократичным человеком в вопросах женского образования и роли женщины в обществе, не мог это перенести на личную жизнь. Воспитанный под большим влиянием своей матери, он видел в качестве своей жены именно такую женщину, которая полностью посвятила бы себя семье, мужу, детям. Неслучайно, будучи в 1905 г. одним из организаторов Партии демократических реформ, он выступил против предоставления женщинам права голоса на выборах, считая, что женщины в России не имеют своего мнения, а полностью выполняют волю своих мужей ¹⁷ . Человек большого интеллекта и широких демократических взглядов, Максим Максимович не сумел преодолеть в себе "ветхого Адама" по отношению к женщине.

Но было бы неправильно во всем винить только Максима Максимовича. Все отрицательные переживания усугублялись тем, что Софья Васильевна была очень нервным человеком. Э. Кей, шведская писательница и общественный деятель, отмечала, что "в последние годы мысль о смерти ее не покидала, она знала, что страдает болезнью сердца" ¹⁸ . Кей, близко знавшая Софью Васильевну, отмечала, что она переутомляла себя, что, безусловно, сказывалось на ее отношении с окружающими ее людьми.

Примечания

1. Переписка С. В. Ковалевской и Г. Миттаг-Леффлера. В кн: Научное наследие. Т. 7. М. 1984, с. 27 - 28.

2. Цит. по: ПОЛУБАРИНОВА-КОЧИНА П. Я. Жизнь и деятельность С. В. Ковалевской. М. -Л. 1950, с. 24.

3. КОВАЛЕВСКИЙ М. М. Две жизни. - Вестник Европы, 1909, N 7, с. 27.

4. KOVALEVSKY М. Tableau des origines et de 1'evolution de la famille et de propriete, par Maxime Kovalevski. Stockholm. 1890; КОВАЛЕВСКИЙ М. М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Лекции, читанные в Стокгольмском университете. СПб. 1895.

5. КОВАЛЕВСКИЙ М. М. Воспоминания друга. В кн.: С. В. Ковалевская. Воспоминания и письма. М. 1951, с. 389.

6. КОВАЛЕВСКАЯ С. В. Воспоминания, повести. М. 1974, с. 297.

7. Там же, с. 214.

8. С. В. Ковалевская. Воспоминания и письма, с. 300, 302.

9. Переписка С. В. Ковалевская и Г. Миттаг-Леффлера, с. 173, 175.

10. Там же, с. 184, 195; КОВАЛЕВСКАЯ С. В. Воспоминания детства. - Вестник Европы, 1890, N 7, с. 55 - 98; N 8, с. 584 - 640.

11. Цит. по: ПОЛУБАРИНОВА-КОЧИНА П. Я. Жизнь и научная деятельность С. В. Ковалевской. В кн.: Памяти С. В. Ковалевской. М. 1951, с. 58; С. В. Ковалевская. Воспоминания и письма, с. 308.

12. См. Сестры Корвин-Круковские. М. 1933, с. 332; цит. по: КОЧИНА П. Я. Софья Васильевна Ковалевская. М. 1981 с. 174, 176.

стр. 145

13. Е. К. (КОВАЛЕВСКИЙ Е. П.). Черты из жизни Максима Максимовича по семейным и личным впечатлениям. В кн.: М. М. Ковалевский. Ученый, государственный и общественный деятель. Птгр. 1917, с. 31; ЛЕФФЛЕР А. - Ш. Софья Ковалевская. Воспоминания. СПб. 1893, с. 265, 268.

14. ЛИТВИНОВА Е. Ф. С. В. Ковалевская, ее жизнь и ученая деятельность. СПб. 1894, с. 76.

15. НЕЧКИНА М. В. С. Ковалевская - общественный деятель и литератор. В кн.: С. В. Ковалевская. Воспоминания, повести, с. 499.

16. КОВАЛЕВСКИЙ М. М. Воспоминания друга, с. 392.

17. КОВАЛЕВСКИЙ М. М. Политическая программа нового союза политического благоденствия. - Страна, 1906, 1 - 2 III, с. 5 - 6.

18. КЭЙ Э. Софья Ковалевская. В кн.: Ковалевская С. В. Воспоминания и письма, с. 415.

Опубликовано 23 мая 2021 года