Горячая точка

Москва бешено готовится к своему юбилею. В зону внимания городских властей попало все: дороги и мосты, "хрущобы" и дикие рынки, уличная реклама и общественные туалеты. И только Центральный московский ипподром, занимающий 47 гектаров далеко не самой бросовой столичной земли на Беговой улице, как был "оазисом беспредела и черного нала", так им и остается. Будто и нет его в Москве вовсе.

Случайного внимания СМИ ипподром удостоился лишь недавно. И то в связи с арестом его директора Валерия Зыкова, первоначально задержанного за рэкет, а по второму разу - за хранение боеприпасов. Но это слишком поверхностный взгляд - считать, что существование ипподрома на грани и за гранью закона является делом рук мафии и только. Проблема куда глубже и многослойнее, чем кажется некоторым нашим коллегам. Журналист Ольга ЕРМОЛИНА сделала попытку посмотреть на творящееся ан ЦМИ не с трибуны в минуты бегов, а из денников, конюшен, начальственных кабинетов самого ипподрома и курирующего его Министерства сельского хозяйства РФ.

У кого в руках узда, у того и лошадь

После распада Союза ипподромы в России остались временно без хозяина. Минсельхозу РФ, наследовавшему права на конезаводчество и ипподромы, до этой сферы не было никакого дела, ибо на волоске от гибели оказалось само сельское хозяйство страны. Всесоюзные тресты, в том числе и некогда могущественный Трест конных заводов и ипподромов, были реорганизованы сначала в общественные, а позже в коммерческие организации. Так случилось (и это достойно отдельного расследования соответствующими структурами), что ипподромы попали в подчинение АО "Росплемконзавода". Именно главе этой организации Борису Антонцеву в Минсельхозе России поручили контролировать работу ипподромов и осуществлять государственную политику в отрасли. А проще говоря, сбросили проблему на другие плечи. Надо признать, что плечи были выбраны неудачно. В 80-е руководители крупных ипподромов, и уж конечно - Московского - привыкли к определенной системе взаимоотношений с чиновниками средней руки, к коим и принадлежал Антонцев. И что-либо менять в этих отношениях не собирались. Тем более, что реальные средства, скажем так, "боевые лошади" и специалисты-наездники остались в ипподромном хозяйстве.

В ситуации двоевластия на столичном ипподроме из тени выдвинулись люди, сделавшие себе имя и капиталы на советском тотализаторе и, к тому же, отлично знающие предмет. Они-то и вели агрессивную политику по приобретению беговых лошадей, создав вскоре клан частных коневладельцев. Бездействие Антонцева привело к тому, что государственное предприятие (Указом президента страны в 1993 году приватизация ЦМИ была запрещена) фактически превратилось

в частную лавочку с 312 сотрудниками и 1300 лошадьми. Это подтверждается и тем, что юридическому хозяину ЦМИ Минсельхозу а пять лет не представлено ни одного финансового отчета.

В то же время на ипподроме при прежнем директоре Когтеве предпринимались попытки абсолютно избавить ЦМИ от основных расходов, связанных с содержанием лошадей и соответственно, конюхов и наездников, входивших в штат госпредприятия и оставить за собой право только на доходы, получаемые от тотализатора и в меньшей степени от посреднических операций при купле-продаже лошадей.

Персоналу ипподрома удалось поднять общественный резонанс, планы Когтева сорвались и он скоропостижно уволился с поста директора. Минсельхоз опять "лопухнулся" и в образовавшийся вакуум частные коневладельцы (сегодня в денниках ЦМИ стоит примерно четыре сотни частных рысаков) пропихнули своего человека - заместителя главного врача находящейся напротив Боткинской больницы по технике Валерия Зыкова.

...И взял коня за рога

Зыков оказался удачливее предшественника. Приказ об выведении за штат 303 сотрудников ипподрома был подписан 11 октября 1996 года, через полгода после заступления Валерия Игоревича в должность. Взамен работникам предложили заключать контракты на временное пользование денниками, за что им и платили бы деньги. Но не ипподром, а арендующие эти денники конезаводы и частные владельцы.

Уместно сказать, что среди этих частников сам Зыков был далеко не последним человеком. Вместе с напарником Юрием Есиным, который, кстати, тоже находится под следствием (на ипподроме в частных разговорах толкуют об организации им незаконной продажи трансплантантов из хранилищ Боткинской больницы), Валерий Игоревич держал на ипподроме не менее 39 собственных лошадей и 13 арендованных. Эти лошадки, за исключением одной, выступили в заездах 438 раз, заняли 216 платных мест (3,7 проц. от разыгранных) и принесли хозяевам в среднем на голову по 2 миллиона рублей. Арендованные лошади принесли в среднем по 5,5 миллионов каждая. Это, разумеется, цифры, проходившие по официальной кассе, без учета черного тотализатора.

Короче говоря, дела у Зыкова шли хорошо. И не тронь он кровные интересы работников ипподрома - кто знает, может и сегодня все было бы отлично. Но он явно перегнул палку и нарвался на наконец-то организованную проверку со стороны Минсельхоза России. Симптоматично, что проверка была завершена 6 марта этого года, а уже в мае Зыкова задержали правоохранительные органы. Причем, очевидно, что причина задержания для властей не имеет особого значения, важнее сам факт изоляции 39-летнего директора. Ясно, что если и обвинение в хранении патронов окажется несостоятельным, в биографии Зыкова хватит эпизодов, по которым он останется интересен милиции. Вернее, РУОПу Северного округа столицы, проводившему задержание. Материалы проверки Минсельхоза могут в этом здорово помочь.

Проверено: денег нет

Проверка охватила последний период деятельности ипподрома, зацепивший концовку директорства господина Когтева, прозванного, к слову, в конюшнях "Интеллигентом", и активный период руководства господина Зыкова. Но копать стоило бы глубже.

На заре постсовкового капитализма предшественник Когтева заключил договор о сдаче в аренду главного корпуса ЦМИ под ресторан и казино. Предполагалось, что арендная плата снимет с ипподрома проблему платежей за коммунальные услуги. Может так оно по первому году и было. Но цены в 90-х росли безбожно, а договор до сих пор так и не пересмотрен. Любопытно, что параллельно взималась плата за коммунальные услуги с коневладельцев, арендующих конюшни. Тот договор был заключен на срок 25 лет. Размер арендной платы - 200 долларов в год за квадратный метр. 13 мая 96-го Зыков подтвердил эти условия дополнительным соглашением.

Позже в аренду было сдано все что можно и нельзя. Лазарет, карантин, ветеринарная аптека, кузницы, площадки под торговые точки, склады. Большинство договоров предусматривало своеобразную плату: проведение ремонта и оплата коммунальных платежей. То есть "живых" денег ипподром не видел.

Видимо, этого руководителям ЦМИ показалось мало.. Следующая статья доходов связана с посредничеством при продаже лошадей. Так в 1996 году с ипподрома было продано 20 голов в Германию через ВО "Скотимпорт". Документы на контрактную стоимость лошадей не представлены. Но известно, что цены были чрезвычайно занижены. Спортивная лошадь Вольфрам обошлась покупателю в 1,4 миллиона рублей. Это при рыночной стоимости внутри России в 14-16 миллионов.

Наконец - тотализатор. В беседе не для диктофона один из работников автоматизированной системы управления тотализатором признался, что имея великолепную компьютерную программу, производственный отдел ипподрома предпочитает составлять заезды лошадей "вручную" и таким образом, что первыми у финишного столба оказываются, как правило, лошади частных коневладельцев. Одного этого достаточно, чтобы понять, на какую широкую ногу поставлена система "проскачек" на ЦМИ. Что уж тут рассуждать о мелких букмекерах-"жучках", пользующихся личными связями с некоторыми нечистоплотными наездниками. Этих букмекеров, со слов наездников, на ипподроме - человек 50. За "аренду" места на трибуне со всеми вытекающими последствиями они платят по несколько сотен долларов в беговой день. Кому - наездники не говорят.

Напрямую с кассой тотализатора связана и механика отмыва денег. Один пример: 15, 20, 26 августа, 11, 14 сентября, 1 октября 1996 года в месячный фонд оплаты труда ввели и тут же исключили непредвиденные расходы до 50 миллионов рублей. Сие означает, в эти беговые дни в кассу поступали "левые" деньги, немедленно возвращавшиеся владельцам с соответствующей справкой об источнике доходов. Вновь оговоримся, что эта информация выловлена из официальных бухгалтерских книг ЦМИ. Наивно думать, что по бухотчетам проходят все сделки. Скорее наоборот: лишь малая их толика.

Кто виноват, что упала лошадь?

Проще простого сказать, что ипподромная мафия настолько сильна и пришла к нам из советской истории. А посему глупо требовать от руководящих сотрудников ипподрома принципиальности и честности. Они изначально стояли перед тупой альтернативой: участвовать в махинациях или не участвовать в жизни.

Но болезнь никогда не нападает на абсолютно здоровый организм. Сначала необходимо открыть ей лазейки - и только после этого метастазы расползутся и в глубь и вширь.

Есть только один виновный в том, что ипподромному хозяйству столицы не были сделаны прививки вовремя. Это те структуры, коим ипподром юридически подчинен. Добавлю, что нечто похожее творится и на многих других ипподромах России. В частности, на крупнейшем скаковом ристалище в Пятигорске.

Пять лет Минсельхозу России не было дела до лошадиного бизнеса. Не пришло в голову, что это еще одно поле деятельности, по которому в избытке разбросана валюта и золото. Еще одно поле, по которому у нас ходят, не глядя под ноги на валяющиеся сокровища. И еще один пример, когда только наличие грянувшего грома способно заставить перекреститься русского мужика-начальника.

Есть, правда, и такая опасность: испугается мужик грохота и избавится от причиняющего лишние хлопоты хозяйства. Путь у нас известный и апробированный. Согласитесь, нередко мы выбираем именно эту, на первых порах легкую, но ведущую в итоге в тупик дорогу.

Дабы уберечь от соблазна отрубить раненую руку в страхе перед гангреной, приведу следующие факты. Московский ипподром - уникальное предприятие. Его оснащение - беговая дорожка, АСУ, система фиксации рекордов, старт-машина - лучшее в России. О традициях нечего и заикаться: всего пять лет назад наш ипподром собрал весь цвет наездников мира на Международный чемпионат. Здесь прошли тренинг десятки чемпионов и рекордсменов. И самый убедительный аргумент: в цивилизованных странах ипподромное дело - вещь исключительно прибыльная. Во Франции благодаря доходам от бегов и скачек государство финансирует ряд общенациональных социальных программ. По данным Всемирной рысистой ассоциации годовой оборот ипподромов США составляет 100 миллиардов долларов. Можете не верить, но до 1991 года Московский ипподром своими доходами покрывал часть затрат Большого академического и Малого академического театров столицы.

...А мафия. Что мафия? Общеизвестно, что ради самосохранения она всегда готова уступить те плацдармы, в которых заинтересовано государство.