Апология русской няни. М.: Русскій Мір, 2009

Имя той, кто является главным персонажем сборника, угадать нетрудно. Как только в России родилась и стала бурно развиваться пушкинистика, в ней сразу же обозначилось присутствие одного очень важного и необходимого лица - крепостной крестьянки Копорского уезда по имени Ирина (Арина), по отчеству - Родионовна.

Эта женщина еще с середины позапрошлого века удостоилась пристального внимания ученых, писателей, стихотворцев. Кто ни поминал великого русского поэта в своих произведениях, тот почти неизбежно поминал и ее. И чем дальше, тем больше и чаще, привыкая к этому с первых дней, ибо поэзия Пушкина сразу прочно вошла в круг детского чтения и вообще детства, с таким естественным для него образом няни - затейливой сказительницы, заботливой смотрительницы, беззаветно преданной своим питомцам утешительницы. Этот образ дожил до наших дней и наверняка переживет их, отлившись в символ национального значения, единый для всех и в то же время очень личный для каждого - "добрая подружка", "голубка дряхлая моя", "одна, в глуши лесов сосновых, давно-давно ты ждешь меня".

Михаил Дмитриевич Филин собрал в этой книге пушкинские посвящения и письма, стихи авторов разного времени, воспоминания современников и интересные аналитические материалы. В последних и заключается, пожалуй, самая большая ценность. Ведь при всей, казалось бы, каноничности нашего патриотического и любовного отношения к Арине Родионовне, полемика на ее счет почти так же стара, как и сама пушкинистика.

Еще в середине XIX века, в устах "западников" и "славянофилов", образ пушкинской няни стал предметом больших разногласий, с неизбежными при этом пристрастиями и преувеличениями. Старый русский фольклор и старый русский быт, семейственность отношений бар и дворни, богатство и общность их духовного мира - вот что олицетворяла собой и чему была доказательством Арина Родионовна в устах поклонников российской самобытности. Их оппоненты низводили нянин образ до почти полной ничтожности, не позволяя ему подняться над примитивным уровнем прислуги с ее бытовыми пороками, вроде неравнодушия к выпивке. Эти споры поневоле утихли в "красном" XX веке, зато вместо них набил оскомину советский классовый подход. И наконец, вместе с развенчанием классовости, до нас донеслось предсмертное мнение Владимира Набокова, отозвавшегося о "бедной няне" весьма космополитично и свысока.

Составитель "Апологии русской няни" собрал практически все заслуживающие внимания источники. Его собственная позиция вполне традиционна, уравновешенна и именно этим, наверное, привлекательна. Кроме того, он сумел обратить внимание читателей не только на литературный, но и на социологический аспект полемики, связанной с нашим прошлым.