А. Г. БАЛАКАЙ, доктор филологических наук

В обращении к незнакомым русские испытывают некоторое неудобство. На это обращают внимание и ученые, и писатели, и иностранцы, овладевающие русским этикетом. Иногда приходится слышать сетования, в которых сквозит сожаление по ушедшим русским обращениям сударь, сударыня, а нередко и зависть к иностранной культуре: "То ли дело на Западе уважительные обращения "сэр", "леди", "мсье", "мадам", "мадемуазель", "синьор", "синьора", "синьорита", а у нас "мужчина", "женщина"". Писательница Наталья Ильина в автобиографической книге "Дороги и судьбы" вспоминает о встрече во Франции со своей давней знакомой, пожилой русской эмигранткой тетей Эдме: "Она обращается ко мне так: "мадам Наташа". Я к ней: "мадам". Как не хватает здесь нашего доброго русского обычая имени-отчества. И уважительность в этой манере обращения, и тепло, и дружелюбие. Лишь у нас в России... А, впрочем, что я расхвасталась? Это-то у нас есть, а другого, тоже необходимого, другого нет. Я имею в виду французского "Мсье - мадам", польского "пан - пани". А вот мы не знаем, как обращаться к людям незнакомым. "Улица корчилась безъязыкая" и, помучившись, выход нашла. "Женщина! У вас чулок порвался!"; "Мужчина! Сдачу забыли!" Все чаще слышишь эти окрики, и, по-моему, они ужасны, но чем заменить их, чем?".

Действительно, если в обращениях к друзьям, родственникам, знакомым, старшим и младшим мы не испытываем неудобств, то в обращении к незнакомым нередко затрудняемся. Выход, конечно, находим. Чаще всего, не называя адресата, обращаемся на "вы": Вы не выходите на следующей остановке? Вы не скажете, как пройти к универмагу? Для большей вежливости пользуемся словами извините, простите, а также формулами вежливых вопросительных обращений: Вы не скажете? Вы не могли бы сказать? и другими подобными.

Дело, конечно, не в бедности русского языка. Наш язык располагает десятками форм обращений самых разных тональностей и оттенков. Основная трудность заключается в выборе подходящего обращения в той или иной ситуации.

стр. 84

Приведенные нами примеры обращений можно использовать, лишь находясь в непосредственной близости к адресату, так сказать, глаза в глаза. А как быть, если требуется обратиться к человеку на некотором расстоянии, окликнуть его? Вот тут-то как раз и возникают трудности.

Уже сама по себе ситуация, когда надо громко и принародно обратиться к незнакомому или незнакомой, требует повышенных осмотрительности, вежливости, чтобы своим обращением никак не задеть чувства и достоинства человека, которого мы выделяем из других людей, привлекаем к нему внимание окружающих, ставя его на всеобщее обозрение. В такой ситуации и пониженная степень вежливости (эй, женщина), и неуместно повышенная, необычная для окружающих степень вежливости (сударыня, госпожа, барышня, мадам) могут поставить в неловкое положение и адресата и самого адресанта.

В русском речевом этикете и до революции не было "универсального" обращения к незнакомой девушке. В простонародной, преимущественно деревенской, среде к незнакомой могли обращаться в зависимости от цели обращения и от возраста адресанта: девушка, красавица, дочка, доченька, милая. Такие обращения употреблялись, как правило, в речи старших по возрасту, исключительно на "ты": "[Пропотей:] При девке этой не стану говорить, она игуменье - наушница. [Таисья (озлилась):] Я - не девка, жулик! <...> [Донат:] Ты, девушка, будь умницей, - уйди! И ты, Глаха..." (М. Горький. Достигаев и другие).

Обращение девушка (деушка) широко использовалось в деревенском речевом обиходе пожилыми крестьянками не только как вежливая форма обращения к незнакомой, но и к знакомой девушке, и к замужней женщине, вдове, независимо от возраста. В Словаре русских народных говоров приводятся такие примеры: "[Одна старушка - другой:] Ну-тко, деушка, кака беда со мной стряслась!" Или: "У тебя, девушка, свекор-от еще жив?". В повести писателя Виктора Белова "Привычное дело" показаны сцены жизни Вологодской деревни 1960-х годов: "Магазин открылся в десять часов, бабы ждали выпечки хлеба и со смаком обсуждали новость: ""Ой, ой, ведь не рассчитаться Иван-то Африкановичу!" - "А всё вино, вино, девушки, не было молодца побороть винца!"". В некоторых русских говорах обращение девушка от частого употребления уже потеряло свое изначальное значение и используется в качестве частицы в обращении к любому лицу, независимо от возраста и пола: "Ну, девушка, в магазин товару лико что навезли".

К девушке из привилегированного сословия низшие по положению (крестьяне, дворовые, прислуга) обращались барышня, равные - на французский манер: мадемуазель. ""Скоро ли рассветет?" - спросила Наталья. - "Теперь уж полдень, - отвечала служанка". - "Ах, бо-

стр. 85

же мой, отчего так темно?" - "Окна закрыты, барышня"" (А. Пушкин. Арап Петра Великого); "Он [Рудин] ходил по плотине, а Наталья спешила к нему прямо через поле, по мокрой траве. - Барышня! барышня! вы себе ноги замочите, - говорила ей горничная Маша, едва поспевая за ней" (И. Тургенев. Рудин); "[Иван Сидоров (Лидочке):] Позвольте, барышня вы наша, ручку поцеловать. (Подходит и целует у нее руку - она целует его в лоб.) Добрая, добрая наша барышня" (А. Сухово-Кобылин. Дело).

Вообще, ситуации обращения к незнакомой девушке возникали в прошлом реже, чем сегодня, так как появление девушки из привилегированного сословия без соответствующего окружения, в одиночестве, не было принято.

В советский период судьбы обращений девушка и барышня сложились по-разному. Вместе с барами и барынями стали быстро исчезать барчуки и барышни. Сами эти слова приобрели в советском обществе отрицательную, иронически-насмешливую окраску. Пример из романа Н. Островского "Как закалялась сталь": "[Павка] встал и, надвинув на лоб кепку, что всегда у него являлось признаком злости, проговорил, подбирая наиболее деликатные слова: "- Вы бы, барышня, ушивались куда-нибудь, что ли"".

Впрочем, в речи лиц старшего поколения слово барышня сохранялось дольше. Так по привычке называли в первые годы советской власти телефонисток, служащих машбюро и канцелярий: "[Дунька:] Елисатового тут нету, барышня? [Панова:] Нету, барышня. [Дунька:] Я-то уж не барышня, признаться. [Панова:] А вы не признавайтесь. [Дунька:] Ну, этого уже платочком не закроешь" (К. Тренев. Любовь Яровая); "Подхожу к аппарату. Звоню срочно. - Алло, - говорю, - барышня, дайте в ударном порядке уголовный розыск. Обкраден, говорю, вчистую" (М. Зощенко. Телефон); "Раздается телефонный звонок. Мингали снимает трубку: - Четвертый участок... Вам Алдакаева, бырышня? Пожалуйста, Алдакаев на проводе... А-а-а, это ты, Соня!" (В. Куропатов. Жена бригадира).

Зато простонародное обращение девушка стало употребляться широко и повсеместно, так что уже в 30-40-х годах XX века оно перестало восприниматься как просторечное. По свидетельству писателя Валентина Катаева, в широкий обиход это обращение помогли ввести советские писатели, в частности, В. В. Маяковский: "Пишу "гражданка", потому что в то легендарное время дореволюционные слова вроде "барышня" или "мадемуазель" были упразднены, а слово "девушка" как обращение к девушке, впоследствии введенное в повседневный обиход Маяковским, еще тогда не вошло в моду и оставалось чисто литературным" (В. Катаев. Трава забвенья). Это обращение может быть адресовано без ограничений практически любой девушке. При необходимости степень вежливости может усиливаться с по-

стр. 86

мощью эпитетов дорогая, милая и т.п. "В палату вошел доктор, посмотрел на часы. "Девушка, милая, сколько вы обещали пробыть?" - "Всё, доктор, ухожу. Поправляйтесь, Павел"" (В. Шукшин. Любавины).

Закрепилось слово девушка как обращение к продавщице, официантке, приемщице службы быта, телефонистке, почти независимо от возраста адресата: "[Ланцов:] Девушка, получите с нас. (Входит официантка, Ланцов расплачивается.)" (Н. Погодин. Цветы живые); ""Девушка, здравствуйте! Как вас звать?" - "Тома". - "Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая..."" (В. Высоцкий. 07); "Магазин оказался совсем рядом <...> и Лешка опять даже присвистнул - так велик был выбор баянов и всяких гармоней. "Девушка, а девушка?" Продавщица отсутствующими глазами глядела куда-то поверх голов..." (В. Белов. Целуются зори...).

В отличие от женщина обращение девушка, как правило, не вызывает явной негативной реакции ни у девушек, ни у молодых женщин. Оно воспринимается как нейтральное, обиходное. Особой вежливости, учтивости, комплиментарности оно, конечно, не выражает. Суффикс -ушк- в слове девушка (ср. дева > девушка ) давно утратил уменьшительно-ласкательное значение. Потребность же в комплиментарном обращении к незнакомой девушке остается.

Трудно сказать, возродится ли в качестве комплиментарного обращение барышня. В последнее время его можно услышать чаще в форме множественного числа при игриво-шутливом разговоре старших с девочками-подростками, девушками: "Меня обогнали явно спешащие две девушки. - Веселей, барышни! - поторопил я, подумав, что они явно бегут к началу телефильма..." (В. Крупин. Боковой ветер); "А дяденька, вылезавший возле нее из полотняных штанов, поинтересовался игриво: "Ну, как водичка, барышня?"" (Т. Горбулина. Улица Коммунарка, четная сторона).

Можно только предполагать, если обращение барышня вернется в обиход, оно будет иметь ограниченную сферу употребления и едва ли вытеснит закрепившееся обращение девушка. По мнению большинства опрошенных нами лиц разного возраста, обращение барышня, даже как шутливое, подходит не к любой девушке, а скорее - к той, которая находится в поре ранней юности (гимназистке, старшекласснице), аккуратно или нарядно одетой, в платье. Во всяком случае, представляется маловероятным обращение барышня к студентке-старшекурснице, медсестре, маляру, киоскерше, а также девушке в джинсах или шортах, с бросающимся в глаза макияжем, "свободными" манерами. Обращение барышня возможно, на наш взгляд, лишь со стороны значительно старших по возрасту. В устах ровесника, юноши и уж тем более ровесницы оно будет звучать скорее насмешливо, чем комплиментарно.

Новокузнецк

стр. 87