Белостенные, в окружении цветников, корпуса. Светлые цехи. Диковинные, на наш непросвещенный взгляд, машины. И уже совсем поражает чистота: ни костры под ногами, ни свисающей со стен пакли, ни даже пыли. Льнозавод - и без пыли? Такого, казалось, и быть не может.

- Как видите, может, - улыбается Шевцов. - Впрочем, когда мы только начинали реконструкцию, этого добра у нас хватало...

Начинали они, когда Шевцова назначили главным инженером в то время небольшого, одноагрегатного заводика по переработке сланцевой тресты. И стояло здесь тогда одно-единственное здание, в котором размещались мяльно- трепальный и кудельный агрегаты да небольшая сушилка.

- Везде были нужны "заботливые руки", - погрустнел Шевцов. - Женщины снимали снопики с саней, укладывали в скирды, потом их раскрывали, подносили на веревках к сушилке, загружали, вынимали, подтаскивали к мялке, пропускали, принимали, вытряхивали остатки костры... Пыль, конечно, столбом стояла. Что было делать? Посмотрел я на эту адскую работу и решил, если не сможем облегчить труд, то гнать надо в три шеи нас, руководителей.

Так он и сказал в Смоленском производственном объединении по заготовкам и первичной обработке льна. Там резонно заметили: гнать пока рановато, только что назначили. Время покажет. И для начала выделили трясильную машину и пресс для сортировки и прессовки короткого волокна в потоке. В каждой смене высвободили двух рабочих. Три смены - уже шесть человек. Да и костру машина вытряхивала быстрее и лучше.

- Ну, а с пылью как?

- А пыли не уменьшалось. До тех пор, пока я в Прибалтике не побывал...

До Прибалтики он поездил по соседним заводам, льнокомбинатам. И везде специалисты разводили руками: мол, льна без пыли не бывает. Анатолий Егорович и сам это видел. И все-таки не успокаивался. Однажды на совещании в Калинине услышал от инженера литовского льнотреста: "А мы пневмотранспорт приспособили". Через несколько дней был в Вильнюсе - и увидел, наконец, то, что искал. Однако промышленность таких вентиляторов еще не выпускала. Ну что ж, и на своем льнозаводе тоже есть мастера.

- Выпросил я чертежи и бегом домой. Показал ребятам. Подумали, перекроили чертежи с помощью сайта gk-drawing.ru - сделали. Не боги горшки обжигают...

Послушать Шевцова - все легко и просто: "перекроили", "сделали..." Увлеченный человек! Насос тот был великоват для их небольшого цеха. Попросили переделать чертежи одну организацию, другую. Не тут-то было. До завода Шевцов четыре года учился на конструкторском факультете текстильного института. Сел сам за чертежи. Пересчитал размеры, перевел на кальку. Пришлось поломать головы и ребятам - слесарям Б. А. Артемьеву и Н. И. Горлову, токарю А. Я. Буренкову, электрику В. В. Моисееву, начальнику цеха В. Т. Игнатову. Но зато как посветлело в цехе!

- После этого вы взялись за костру?

- Нет, за соломку.

Каждую осень все луга здешних колхозов расчерчивали золотистые ленты соломки. Разостлать ее надо было под теплые "августовские" росы, тонким слоем - тогда треста поспеет быстрее, в одно время. Потом - поднять, поставить в конуса, подсушить, рассортировать по длине и цвету, связать в снопы, отвезти на завод. Недаром говорят: лен любит поклон. А времени для такого поклона, как всегда, не хватает. В иные годы ленты льносоломки уходили даже под снег.

- Вот-вот. Больно было видеть, как пропадает труд льноводов. И решили мы построить цех по переработке соломки. Цех, правда, не поражает размерами. Но - цех! Да еще первый в области. А в объединении хотя и одобрили инициативу, предупредили: строителей не ждите, все придется делать своими силами. Ну что ж, своими так своими.

Осенью цех принял три тысячи тонн льносоломки. Прямо с полей, от комбайнов. Благодарили коллектив льнозавода колхозы, поздравили руководите ли района, объединения. Собрал Шевцов рабочих, зачитал телеграммы, сказал всем спасибо и тут же озадачил: "Можно принимать соломки еще больше. Но держит сушилка. Будем искать".

Прикинули адреса, направили запросы. И узнали: ищут они завтрашний день. Такая сушилка, сообщили из Центрального научно-исследовательского института лубяных культур, только разрабатывается на одном из псковских заводов.

- Опять повезло?

- Еще как: в Пскове собрали уже головной образец. Его-то мы и получили...

Можно подумать, что именно для них тот головной образец делали. Адресов, куда собирались направить новую сушилку, было много. И Рославльский льнозавод - не самый именитый. Но Шевцов "кругом писал письма", убеждал, доказывал, заверял. Отказать ему не поднялась рука ни у кого.

Новая сушилка могла пропустить свыше пяти тысяч тонн тресты. Завод не мог: теперь не хватало баков для мочки соломки. Рабочие снова осваивали "вторые профессии" - убрали стену в недавно построенном цехе, поставили еще восемь баков. Потом - второй мяльный агрегат.

- Второй агрегат дал нам возможность перерабатывать всю соломку и тресту. Но спокойной жизни не получилось. На дворе росли целые холмы костры. Сжигать ее. как прежде, рука не поднималась. Прослышали, что в Польше из нее делают плиты. Такие же, как древесностружечные.

- И вы поехали?

- Конечно, поехал. Посмотрел линию, привез образцы, показал в объединении.

- Ну и как там отнеслись к вашей инициативе?

- Сказали: надо строить цех. Рабочие строили цех, директор искал оборудование. Ездил по городам, ходил по предприятиям, высматривал, примерял к своему новому производству машины. И приглядел-таки: подпрессовщик - в кожевенном производстве; пресс - в мебельном; сушилку в - цементном; смолу, смеситель, формовочно-обрезной станок - в деревообрабатывающем. Объединение направило заказы. Но полной линии еще не получалось: недоставало грохота. Но Шевцов уже знал, где его мекать- у горняков. Взял билет до Новошахтинска, пришел на ближайшую шахту к главному инженеру. Так Шевцову везло редко: на шахте только что по ставили новый грохот, а старый еще не успели сдать в металлолом...

Собранные "с миру по сосенке" машины никак не хотели работать в одной технологической линии, словно пытались сохранить межведомственные барьеры. Но верно говорят в народе: терпение и труд - все перетрут. Расходились по домам рабочие, а директор заступал в "ночную смену" искать новые варианты. И не было на заводе человека, который бы так остро переживал неудачи. Зато никто так и не радовался, когда получили первую плиту. Гладкую, прочную.

"Строптивая" поначалу линия не подвела: дает 500 тысяч квадратных метров плиты в год. Позже такие цехи были построены на Вяземском, Ярцевском и других льнозаводах.

- Что же вы искали после этого?

- Машины для производства ватина: покоя не давали вторичные отходы. Обыкновенная пакля - мелкое волокно, которое оставалось после перетряхивания костры. Из него можно делать прекрасный утеплитель. Сначала у нас ничего не получалось, но мы не отступили. И пришла удача.

- Выходит, у вас полное безотходное производство?

- Пока нет. Остается пыль, которую собираем воздушным насосом. Специалисты утверждают: из нее можно делать хорошее удобрение и выращивать картошку по кулаку. Вот построим экспериментальный цех - тогда и замкнем кольцо.

РОСЛАВЛЬ, Смоленская область.