Н. Е. АБЛОВА. История КВЖД и российской эмиграции в Китае (первая половина XX в.). Минск. БГУ. 1999. 316 с.

Отечественная "харбиниана" пополнилась крупным исследованием. Его автор кандидат исторических наук Н. Е. Аблова (Белорусский государственный университет) органично объединила два сюжета, каждый из которых достоин быть предметом монографического изучения: история КВЖД и история русской эмиграции в Китае с конца XIX в. до середины XX века. Оба сюжета основательно исследованы и сами по себе, и в контексте международных отношений на Дальнем Востоке. Автор старается избежать навязчивых политико-идеологических оценок.

Аблова опирается на большой массив архивных и опубликованных документов - отечественных и зарубежных. Во введении к работе содержится добротный и взвешенный историографический обзор.

Периодизация истории КВЖД рассматривается с учетом международного соперничества и международных компромиссов, на фоне обострявшихся время от времени отношений между великими державами. Методы борьбы варьировались в зависимости от глобальной ситуации и регионального соотношения сил - дипломатических, военных, экономических. СССР, в принципе, предпочитал мирные средства, однако в некоторых случаях Китай и Япония вынуждали его прибегать к помощи оружия. Эти конфликты, как показывает автор, самым непосредственным образом отражались на политическом, экономическом, юридическом положении русского населения в полосе отчуждения и Харбине. Фактически в работе речь идет о процессе постепенного упадка советского влияния в зоне КВЖД (за исключением периода с 1945 по 1952 гг.), обусловленного рядом международно-дипломатических, военно- стратегических и политических факторов, заключительным звеном в которых явился добровольный отказ Кремля от прав на КВЖД в пользу социалистического Китая.

К этому моменту "Харбинское государство" имело более чем полувековую историю, вместившую сложные, яркие и драматически судьбы нескольких поколений русских людей. Аблова справедливо считает, что

стр. 166

именно эти люди, своим умом, трудом, мужеством сохранившие "Россию вне России", стали разменной монетой в "большой игре" на Дальнем Востоке. Построив и обустроив КВЖД, создав в полосе отчуждения целый мир с высокой материальной и культурной инфраструктурой, они в конце концов оказались жертвами своего "железного" творения, точнее - столкновения интересов великих держав по поводу магистрали, имеющей стратегическое значение. И в этом смысле потеря КВЖД, как таковой, была куда меньшей трагедией по сравнению с утратой колоссального человеческого интеллектуального и духовного капитала, потерей особенно осязаемой в свете того вклада, который внесли русские эмигранты из Харбина и Шанхая в западную науку и культуру.

Как явствует из работы Абловой, население русского Харбина представляло собой достаточно структурированное - в плане социальном, политическом, национальном - общество, то есть являлось высоко цивилизованным организмом. Оно было отчасти эмигрантским, отчасти коренным, и включало тех, кто родился в Манчжурии, получил русское образование и воспитание, вырастил в традициях русской культуры своих детей, но при этом никогда не был в России. Огромная роль в духовном самосохранении харбинского "оазиса" принадлежала православной религии.

Автор справедливо отмечает, что для многих участников послеоктябрьского "исхода" Харбин являлся предпочтительным убежищем, поскольку они не чувствовали себя пребывавшими "за границей", как, скажем, в Западной Европе или в США. Другая особенность русской эмиграции в Китае заключалась в "почти полном отсутствии громких аристократических имен..., а также небольшом числе известных политических деятелей" (с. 267). Аблова отмечает и высокую степень политической организованности и политизированности русского населения Манчжурии, что было менее свойственно западноевропейской эмиграции. Это обусловило практику широкого использования белогвардейских сил в борьбе против Советской России. В вольной или невольной готовности стать чужим инструментом автор не без оснований видит "трагическую ошибку" эмиграции, приведшую к ненужным человеческим жертвам.

По мнению Абловой, ни одни другой центр рассеяния русских не знал столь настойчивых попыток политического и идейного объединения, как Манчжурия. И хотя эти попытки были малорезультативны - по ряду обстоятельств, присущих любому эмигрантскому сообществу - сама эта тенденция заслуживает внимания, поскольку является еще одной характерной чертой харбинского социума, свидетельствующей о стремлении к формированию своеобразных институтов национального выживания.

Однако возможности для такого выживания, как отмечает Аблова, были сильно ограничены жестким, иногда жесточайшим прессингом извне, в том числе и со стороны СССР. Харбинцы начинали искать спасения в США, СССР, Австралии и других государствах.

Пожалуй, недостатком рецензируемой работы является ее, так сказать, чрезмерная "прилежность". Чем глубже вчитываешься в книгу, тем явственнее обнаруживаешь, что она наводит на размышления, выходящие за рамки объявленных автором исследовательских задач. В частности, приводимый Абловой материал позволяет поставить, пусть в гипотетическом плане, проблему моделирования альтернативного пути (путей?) развития России после 1917 года. Ведь после Октябрьской революции русский город Харбин жил "сам по себе" в течение более чем 30 лет. Пример Харбина - единственного в своем роде сколка "старой" России - дает, в отличие от других аргументов, определенные основания для более предметного и менее умозрительного рассуждения на тему об исторических альтернативах.

Впрочем, это только предположение, повод для которого дает рецензируемая монография, ценная не только проблемами, получившими профессиональное решение, но и теми, что ненавязчиво предъявлены к дальнейшему изучению.

стр. 167